Скелет среди холмов (в сокращении)

Глава 3

Новый труп занял первое место в списке приоритетов Питера Даймонда. Предстояла еще одна пресс-конференция. Он уже попросил Джона Уигфулла назначить ее на половину третьего, чтобы новость попала и в вечерние, и в утренние выпуски газет. Объявление о том, что Руперт и есть пропавший кавалер, должно было стать подарком для журналистов. Если повезет, завтра на просьбу о помощи откликнутся еще несколько свидетелей. Новое дело грозило истощить ресурсы Даймонда. Ничего, это поправимо, думал он. Можно будет выпросить у Джорджины подкрепление.

Но его начальница придерживалась иных взглядов.

— Питер, нового дела об убийстве не будет.

Он склонил голову набок, словно ослышался:

— Это наша работа. Десятки молодых специалистов изнывают от скуки, вынужденные возиться с запойными пьяницами и ребятней, ворующей сладости в магазинах. Они с радостью ухватятся за возможность раскрыть убийство.

— Повторяю: заниматься этим делом мы не будем.

— А кто же тогда, если не мы? Нельзя просто взять и закрыть его.

— Его отдадут в Бристоль. В город, где жил убитый.

— Да, но убили-то его в нашем городе, а не в Бристоле. Я уже назначил на сегодня пресс-конференцию.

— Так проведите ее. Объясните, что расследование будут вести специалисты из Бристоля.

— Да в чем проблема? — допытывался Даймонд, стараясь вразумить собеседницу. — В скелете? Он может и подождать, а мы пока займемся Рупертом Хоупом.

— Не может, — отрезала Джорджина. — Ваши подчиненные уже ведут по нему работу.

— Они уже взялись за новое расследование. В эту минуту Холлиуэлл присутствует на вскрытии, а Ингеборг Смит объезжает ночлежки.

— Поручать одним и тем же людям расследовать два никак не связанных между собой убийства нецелесообразно. Мне нечем объяснить это решение начальству.

В ее словах был резон. Мозг Даймонда лихорадочно заработал.

— А если мы сделаем вот так: дело о скелете я передам Киту Холлиуэллу. У него многолетний опыт, он готов возглавить расследование. А сам я сосредоточусь на деле кавалера.

— Хотите получить сразу два помещения для материалов? Только не в моем участке. Питер, решение принято и обсуждению не подлежит.

Подстегнутый отчаянием, Даймонд пробормотал:

— А я думал, освобожусь, переберусь в Бристоль и буду руководить расследованием оттуда…

Джорджина уставилась на него во все глаза. Острая неприязнь Даймонда к любым переменам была известна всему Бату.

— Вы готовы перебраться в Бристоль?

— Когда дорога свободна, добираться туда недолго. Буду вставать пораньше и возвращаться поздно вечером, — объяснял он и не верил своим ушам.

Джорджина молчала, но ее решимость поколебалась.

Даймонд испробовал последнюю, самую аппетитную наживку.

— Только представьте: вы целую неделю меня не увидите!

Уловка сработала.

— Хорошо, я поговорю с бристольскими коллегами. — Она страдальчески закатила глаза. — Они еще не знают, во что ввязались.

Даймонд покинул ее кабинет, не зная, правильное ли решение принял. Но обдумывать его было некогда: через двадцать минут начиналась пресс-конференция.

Когда Холлиуэлл вернулся со вскрытия, Ингеборг встретила его у дверей конференц-зала. У нее были такие глаза, словно она только что видела единорога.

— Босс сказал, что материалы по делу будут храниться в центральном отделении полиции Бристоля. И он перебирается туда, потому что дело поручено ему.

Даймонд вышел из конференц-зала, бодрый, как никогда.

— А-а, Кит, вернулись наконец из мертвецкой. Ну, что там?

Холлиуэлл рассказал о зажившей ране на голове.

— Доктор Сили считает, что она могла сопровождаться сотрясением мозга и вызвать потерю памяти.

— Чем и объясняется странное поведение. — Даймонд довольно потер руки. — Отлично, Кит. Будем продолжать расследование. — Он сделал паузу и добавил: — К вам это не относится, дружище. С этого момента вы возглавляете следствие по делу о скелете.

— Да бросьте.

— Не верите — спросите у Джорджины. — Даймонд хлопнул Холлиуэлла по плечу. — С вас выпивка.

— А вы чем займетесь, шеф?

— Новым делом в Бристоле. Рано радуетесь: это временно.

— А как же я? — спросила Ингеборг. — Я с кем?

— Для начальства — вы с Китом, ясно? В Бристоль я вас с собой не зову. Но мне нужен здесь свой надежный человек, так что вам, возможно, придется заниматься двумя делами сразу.

— Служить двум господам? — нахмурилась она.

— Для начала найдите-ка мне двух патрульных, которые допрашивали Руперта Хоупа.

— Прямо сейчас?

— А когда же еще? Завтра я буду в Бристоле.

Одна фраза Джорджины вертелась в голове у Даймонда: «Поручать одним и тем же людям расследовать два никак не связанных между собой убийства нецелесообразно». А если связь между убийствами все-таки есть?

Ближе к концу дня Ингеборг ввела в кабинет Даймонда двух явно нервничавших констеблей в форме.

— Это вы говорили с человеком, которого недавно нашли мертвым?

Мужчина-констебль вертел в руках свою фуражку, словно автомобильный руль, за которым сейчас предпочел бы оказаться.

— Я Энди Салливан, сэр, а это констебль Биэл.

— А имени у нее нет?

Молодая женщина, стоявшая рядом с Салливаном, сообщила:

— Дениз, сэр.

Судя по виду, она недавно окончила школу. Ее светлые волосы были гладко зачесаны, от волнения на коже проступал румянец.

— Это вам поручили расследовать случай на ипподроме?

Энди Салливан, как старший по званию, взял на себя обязанность высказываться от имени обоих.

— Там произошло два инцидента в разные дни. Первым было подозрительное поведение человека, который пытался вскрывать двери машин. Мы выехали на место, встретились с заявителями — ими были майор Суитин и его жена, — но подозреваемый к тому времени уже скрылся. Свидетели видели, как он направлялся к огороженной территории на ипподроме. Мы обыскали ее, но подозреваемого, к сожалению, не нашли.

Дениз Биэл густо покраснела.

— Вообще-то я его нашла. За одной трибуной.

Салливан резко обернулся к ней:

— Ты не говорила.

— Да, потому что… Он показался мне… простоватым.

— Вы имеете в виду человека, тело которого мы нашли? — уточнил Даймонд.

— В то время я не знала, кто он такой.

— Для меня это полная неожиданность, — вмешался Салливан.

— Вы разошлись в разные стороны, когда осматривали ипподром? — обратился к нему Даймонд.

— Я осматривал конюшни, — объяснил Салливан.

— Значит, вы послали ее осмотреть огороженную территорию, а для себя выбрали приятную прогулку? Давно вы служите в полиции, Дениз?

— Шесть недель, сэр.

Даймонд выразительно взглянул на Салливана.

— Что вы сказали этому человеку?

— Спросила, что он здесь делает и кто он такой. Пыталась задержать его до появления Энди. Узнала, что его зовут Нодди.

— А его настоящее имя вы узнали?

— Я спрашивала, но ему, похоже, было нечего ответить. Он показался мне дурачком. От него пахло потом, но не спиртным.

— Вы не заметили ничего странного в его речи?

— Заметила: он разговаривал вежливо. На злоумышленника совсем не походил.

— Ясно. — Даймонд снова обратился к Салливану: — Когда вас вызвали во второй раз и вы столкнулись с тем же человеком?

— Утром в воскресенье, сэр. Он украл еду на воскресном базаре. Хозяйка пирога требовала, чтобы мы арестовали его, но я подумал, что мы могли бы разобраться на месте. Я попытался узнать, где он живет, но ответа не получил.

Дениз подтвердила:

— Он сказал, что спит везде, где сухо.

— Что еще вы узнали?

— Больше ничего, сэр. К сожалению, вскоре после этого ситуация вышла из-под контроля: торговки затеяли драку, и нам пришлось их разнимать. К тому времени, как мы их растащили, подозреваемый исчез.

— Должно быть, вы уже слышали, что ваш Нодди на самом деле был Рупертом Хоупом, пропавшим пару недель назад. Это его труп нашли на Лансдаунском кладбище. Видимо, он страдал потерей памяти. Во время вскрытия обнаружилось, что ему нанесли сильный удар по голове за две недели до смерти.

— Какой ужас! — воскликнула Дениз. — Он был такой безобидный… Если бы мы задержали его, он бы остался жив…

— Не вздумайте казнить себя за это, — заявил Даймонд. — Все зависящее от вас вы сделали.

Эта девушка ему нравилась: судьба жертвы волновала ее больше, чем собственная репутация. Из нее получится хороший полицейский.

Кабинет опустел, а Даймонд задумался о собственной встрече с Рупертом Хоупом на ипподроме. Похоже, все окружающие понимали беднягу превратно. Расследование приобретало личный характер.

В кабинет заглянул Кит Холлиуэлл:

— Можно вопрос, шеф? Раз уж я теперь руковожу делом о найденном скелете, не поделитесь зацепками?

— Подсказок хотите? — уточнил Даймонд.

Холлиуэлл смущенно усмехнулся:

— Мы изучили списки пропавших, но не нашли среди них ни одного подходящего. Не представляю, как нам теперь устанавливать личность погибшей. И все. Без черепа мы не можем судить даже о состоянии зубов.

— Вряд ли мы вообще когда-нибудь найдем этот череп. Убийца спрятал его для того, чтобы труп не опознали.

— А я надеялся, что меня обнадежат…

— Ну, хорошо. Объявления в газетах что-нибудь дали? Обычно в таких случаях кто-нибудь что-нибудь да вспомнит.

— Нашлись и такие. Но оптимизма не внушают.

— Вы уже провели компьютерный поиск по нашим архивам за девяностые годы?

— Большая часть архивных дел еще не оцифрована.

— Это еще не значит, что их не надо пересмотреть, — возразил Даймонд. — Поднимите подшивки местных газет за двадцать лет. Возможно, об исчезновении сообщалось в прессе. Обращайте внимание прежде всего на упоминания о Лансдауне. И еще одно…

— Что?

— Отправьте в лабораторию молнию, которую нашли вместе со скелетом. Может, она что-нибудь даст. Иногда на бегунке молнии можно увидеть логотип производителя.

— А разве молнию еще не приобщили к делу и не передали судебным органам?

— У нас же остались снимки.

— Ну, узнаем мы марку джинсов, которые были на ней, — и что это нам даст?

— Поживем — увидим.

Перед отъездом в Бристоль у Даймонда была намечена еще одна встреча. Он по-прежнему считал, что Лансдаунское общество может принести пользу следствию. Самозванцы, сующие нос не в свое дело и решившие сберечь исторические места, — о таких союзниках можно было только мечтать.

С судьей Огастой Уайт он связался по телефону.

— Миссис Уайт, если вы не возражаете, я хотел бы сегодня же побеседовать с вами.

— Если это необходимо, мы можем встретиться в фитнес-центре — скажем, через сорок пять минут. Только оденьтесь полегче.

— Я не собираюсь бегать и прыгать.

— Вам все равно лучше сделать вид, будто вы занимаетесь. Там не любят мужчин, которые стоят столбом и глазеют на женщин.

По дороге Даймонд завернул в спортивный магазин и выбрал белую футболку, дешевые кроссовки и шорты. У стойки администратора в фитнес-центре он предъявил удостоверение, и его пропустили в тренажерный зал.

Тщательно уложенную серебристую завивку Огасты Уайт он заметил сразу же. Судья старательно крутила педали велотренажера. Даймонд прикинул, что миссис Уайт весит вдвое меньше, чем он.

— Вставайте на соседнюю беговую дорожку, — предложила она. — Задайте скорость, которая вам удобна.

Даймонд начал с медленного шага, уверенный, что продержится в таком темпе минут десять, а к тому времени, глядишь, выдохнется и миссис Уайт.

— Это насчет Лансдаунского общества, — начал он. — Майор Суитин и сэр Колин Типпинг уже ответили на мои вопросы.

— Да, сэр Колин говорил мне. Вряд ли вы услышите от меня то, чего еще не успели узнать от них.

— Я полагаю, что память у вас лучше, чем у них. Мне говорили, что вы основали общество в 1993 году, чтобы не дать тем, кто устраивает в окрестностях реконструкцию исторических битв, причинить ущерб местной природе.

— Верно.

— Вы случайно не помните, в том первом бою не было серьезно пострадавших? Знаете, почему я спрашиваю?

— Вы нашли на холмах женский скелет. Женщины участвуют в реконструкторских побоищах. Менее отважные довольствуются второстепенными ролями. Они называют себя маркитантками.

— Но насколько я понимаю, даже маркитантку может убить случайно залетевшее пушечное ядро.

— Я следила за битвой, — сообщила миссис Уайт, — и потому могу с полной уверенностью сказать: настоящими пушечными ядрами никто не стрелял.

— Ту женщину похоронили без головы.

— Случись такое, боже упаси, об этом писали бы все газеты.

— Согласен. Я разрабатываю гипотезу смерти в результате несчастного случая, которую пытались скрыть. Ведь эту женщину похоронили недалеко от поля боя.

— Но близкие наверняка хватились бы ее — родные, коллеги…

— Если по натуре она была нелюдима — вряд ли.

— Нелюдимые одиночки не участвуют в реконструкторских сражениях, мистер Даймонд, особенно одиночки-женщины. Почти все они приезжают сюда за компанию с парнями или мужьями. — Она вдруг многозначительно подняла палец. — А-а, понимаю! Вы хотите найти связь между этим скелетом и убийством человека, которого нашли на кладбище. Ведь он участвовал в битве на стороне «кавалеров».

— Такой возможностью не следует пренебрегать.

— Но гораздо вероятнее то, что найденный скелет не имеет никакого отношения ни к «кавалерам», ни к «круглоголовым». Я предполагаю, что эта женщина стала жертвой преступления на сексуальной почве… Как вы себя чувствуете? Отдохнуть не хотите?

— Нет, я в порядке. Местность, где проходят сражения, популярна у влюбленных пар?

— Вопрос не ко мне. Вы же полицейский.

— Да, но вы регулярно патрулируете холмы.

— Я не назвала бы нашу деятельность патрулированием.

«Говорите только за себя», — мысленно посоветовал Даймонд.

— С теорией убийства на сексуальной почве не согласуется только одно, — сказал Даймонд вслух, — преступник должен был иметь при себе лопату, чтобы похоронить жертву.

— Иногда водители возят с собой лопаты. Лопата могла оказаться у кладоискателя или у садовода.

У Даймонда начинали ныть икроножные мышцы, и он понял: с тренажера вскоре придется сойти.

— Вы на последнем издыхании, — рассмеялась миссис Уайт.

— На Руперта Хоупа за две недели напали дважды. Он бродяжничал. Мы могли бы поискать того, кто по каким-то причинам относился к нему неприязненно. И был склонен к насилию — например, в подпитии. Вам, как судье, наверняка известны подобные случаи.

— С ними я сталкиваюсь регулярно, но они никак не связаны с Лансдауном. Извините, но вы совсем раскраснелись.

Даймонд и сам чувствовал, что у него горит лицо.

— Я уже заканчиваю. За последние две недели Руперт Хоуп вам нигде не встречался?

— Откуда мне знать? У него была повязка на голове?

— Скорее всего, нет. Как отключить эту штуковину?

Панель управления тренажером расплывалась у Даймонда перед глазами.

Протянув руку, миссис Уайт коснулась панели.

— Спасибо. Не думал, что будет так трудно. — Отдуваясь, он сошел с дорожки.

Огаста Уайт продолжала крутить педали.

— Вы не против, если я продолжу? Мне осталась еще одна миля.

Тем вечером он договорился с Паломой встретиться у нее дома в Линкомбе. Туда он добрался на машине, но едва попытался встать из-за руля, как ощутил острую боль в пояснице и понял, что самостоятельно выбраться из машины не сможет. Он оказался в дурацком положении. Пришлось звать на помощь сигналами клаксона.

Благодаря подоспевшей Паломе ему удалось принять условно вертикальное положение и доковылять до гостиной, где он объяснил, что побывал на тренировке в фитнес-центре.

— На чем занимался? — спросила Палома.

— На беговой дорожке. Но даже не бежал, а медленно шел.

— Придется тебе отпроситься с работы дня на два.

— Лучше даже не мечтать. — И он рассказал ей о деле Руперта Хоупа.

— Питер, незаменимых нет.

— Вот и я о том же. Мне найдут замену, а я не хочу, чтобы меня заменяли. Начальство и так чуть было не отдало дело бристольской полиции. Нет, я обязан появиться на службе хоть на костылях.

— Костыли портят впечатление. Будем возвращать тебе подвижность. Холодом и теплом.

Она разложила по полу диванные подушки, Даймонд разделся до трусов и улегся лицом вниз. Ему пришлось провести в одиночестве минут десять, за это время боль утихла настолько, что в голову пришла мысль о том, как нелепо он выглядит. Его отношения с Паломой еще не достигли той стадии, на которой позволительно выглядеть как угодно.

Она вернулась и приложила к пояснице что-то нестерпимо холодное.

— Это упаковки замороженного горошка, — объяснила Палома. — Будь ты футболистом с миллионным контрактом, у тебя был бы свой врач и охлаждающий спрей, но поскольку ты детектив, радуйся, что есть я и морозильник. Полегчало?

— Онемело. Боюсь даже думать о том, что будет дальше.

— Махровые салфетки, нагретые в микроволновке. Поверь мне, лучшего обслуживания ты не получил бы, даже если бы летел первым классом в Америку.

На поясницу легла горячая салфетка, и Даймонд от неожиданности убедительно изобразил знаменитый крик павлина.

— Надеюсь, твои страдания не напрасны, — сказала Палома. — Или боль в пояснице — единственный результат допроса на беговой дорожке?

— Вообще-то я рассчитывал на большее. Лансдаунское общество тратит уйму времени и сил, наблюдая за всем, что происходит в округе, но при этом не замечает насилия. Я уже начинаю думать, что общество создано с единственной целью: потешить самолюбие его членов. Если уж говорить начистоту, Лансдаун никогда не был мирным местом. Могу поспорить, что в железном веке были варварские нравы. О битвах времен гражданской войны мы уже знаем. Во Вторую мировую войну истребители взлетали с аэродрома Чарми-Даун. Бат бомбили с воздуха… — Боль отступала. — Стало легче. Спасибо.

Палома заявила, что процедуру следует повторить, и Даймонд мужественно согласился.

— Только не вздумай завтра укатить в Бристоль, — предупредила она, прикладывая к спине Даймонда мороженый горошек. — Неужели нельзя все переиграть так, чтобы ты мог остаться в Бате?

— Холлиуэллу по чину не положено возглавлять бристольскую команду. Так что придется добираться хоть как-нибудь. Расследование убийства на потом не отложишь.

— У тебя уже есть план?

— Очевидных линий расследования три: работа Хоупа в университете, реконструкция битвы, в которой он участвовал, и — вот с этой версией будет чертовски трудно — вероятность, что это было случайное нападение.

— А что криминалистика?

— Не все так просто. Да, мы рассчитываем обнаружить следы ДНК предполагаемого убийцы, но если не найдено орудие убийства и жертва не отбивалась, вероятность установления личности преступника резко снижается.

— А следы ботинок?

— К сожалению, кладбище — общественное место. По его дорожкам ежедневно ходят люди, вдобавок рядом башня Бекфорда — известная приманка для туристов.

— Кстати, вспомнила, — спохватилась Палома, — я же обещала дать тебе книгу о Бекфорде.

— Спасибо. — Даймонд надеялся, что Палома о ней давным-давно забыла.

— Как себя чувствуешь? Готов перекусить? Я собиралась заказать еду в китайском ресторане.

— Меня устраивает, — отозвался Даймонд, — только не заставляй меня есть палочками.

Утром она сама отвезла его в Бристоль. Лечение сняло боль, но Палома вовсе не хотела, чтобы очередной спазм скрутил Даймонда посреди дороги, в плотном потоке транспорта.

Палома уверенно провела машину по запутанной развязке и остановилась на Тринити-роуд, где Даймонд смог выйти без посторонней помощи. Думая о предстоящей работе, он чуть не забыл поинтересоваться, как Палома доберется обратно.

— Поездом, — объяснила она. — Я знаю дорогу.

Заглянув в зал, Даймонд увидел, что дневная смена проводит собрание, которое у полицейских называют «заутреней», хотя в нем нет ничего благолепного. Дежурный инспектор докладывал об утреннем задержании за торговлю наркотиками. Прервавшись на середине фразы, он спросил:

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Думаю, да, — согласился Даймонд и представился.

Высокомерие инспектора вмиг сменилось подобострастием.

— Желаете познакомиться с собравшимися, сэр?

— Честно говоря, я предпочел бы познакомиться с местным фаянсом, а затем направиться прямиком к начальству, — признался Даймонд. — В какую мне сторону?

Низшие чины заухмылялись. Даймонду удалось сразу расположить их к себе.

Через двадцать минут он уже сидел в кругу сотрудников отдела по расследованию убийств — двенадцати разновозрастных детективов, от культуриста с серебряной серьгой до ветерана в бифокальных очках. Лед в отношениях требовалось сломать сразу. Он взял со стола пачку снимков с места преступления и сказал, что кто-то уже сделал полезное дело.

Худой чернокожий парень едва заметно кивнул.

— Септимус Уорд, инспектор, сэр.

— За старшего здесь?

Септимус снова кивнул, даже не попытавшись улыбнуться. Даймонду предстояло налаживать контакт в одиночку.

— Вы здесь живете, так что вашему мнению я доверяю. Что вы можете рассказать мне об убитом, Руперте Хоупе?

Слушатели переглянулись. Никому не хотелось отвечать.

Даймонд продолжал:

— При нем не было ни мобильного, ни бумажника с кредитками — ничего. Нам известно только, что он преподавал в университете.

Совещания в Бате проходили совсем иначе: обычно считали нужным высказаться или Ингеборг, или Джон Димен. А здесь говорил только один Даймонд.

— Кто-нибудь из присутствующих знает хоть что-нибудь о его прошлом? — снова спросил он.

Септимус наконец смягчился:

— Он родом из этих мест, учился в Клифтон-колледже, потом в университете, получил ученую степень в Оксфорде и вернулся сюда преподавать. Не думаю, что в Бристоле у него остались родные.

Это уже было хоть что-то. Контакт налаживался.

— Родители в Австралии, — кивнул Даймонд. — Это я знал. Еще знаю, что он жил в квартире на Уайтлейдиз-роуд.

— Один? — спросил кто-то.

— По всей видимости, да.

— И ни с кем не встречался?

— Если и встречался, то нам об этом не известно. Поэтому давайте разузнаем об этом человеке все, что сможем: о друзьях, врагах, привычках, о занятиях после работы. Обратим особое внимание на тех, у кого имелись причины недолюбливать его. Септимус…

— Да, сэр?

— Спасибо, конечно, но можно просто «шеф». Распределим обязанности. Нам понадобятся показания владельца дома, где он жил, а также соседей. Важны любые упоминания о гостях в последние несколько недель, об изменениях распорядка и так далее. Вторая группа пусть обыщет квартиру. Понадобится все, что связано с недавними контактами: письма, телефонная книжка, компьютер. Третья и четвертая группы направятся в университет, беседовать с преподавателями и студентами, осматривать его кабинет или шкафчик, не знаю, что там у них. К вечеру сегодняшнего дня я хочу знать этого человека лучше, чем самого себя.

— У этой операции есть название, шеф? — спросил Септимус.

— Называйте ее как хотите, главное — выполните работу.

— Операция «Кавалер»?

— Как угодно. «Кавалер» так «Кавалер».

— Хотите сами присутствовать при опросах, шеф?

Щекотливый вопрос. Кстати, об уважении: он мог бы завоевать его, лично ринувшись на передовую. Если бы не вспомнил о больной спине.

— Нет, кто-то же должен организовать работу здесь. А еще мне понадобится офис-менеджер.

Все головы как по команде повернулись в сторону дюжего обладателя серьги.

— Попался, — констатировал он. — Пойман с поличным.

— Как вас зовут? — спросил Даймонд, подозревая, что его разыгрывают.

— Чез…

Пока остальные покидали комнату, Даймонд спросил, в каком чине Чез, узнал, что тот сержант.

— Догадываетесь, что нам предстоит, Чез?

— Кто-то должен отвечать на звонки. Двоим или троим придется набирать показания на компьютере, заниматься делопроизводством, планировать действия и распределять ресурсы, и, пожалуй, не помешает еще администратор.

За первый час работы Чез не только раздобыл телефоны, компьютеры и прочую технику, но и гражданский персонал. Затем встретил прибывших и деловито объяснил им их обязанности и задачи.

— Чувствуется опыт, — заметил Даймонд.

— Да нет, шеф, я прирожденный организатор, — просто объяснил Чез.

Еще до полудня из квартиры Руперта Хоупа поступил первый звонок. Группа, проводившая обыск, нашла записную книжку и дневник, а также сумела запустить компьютер.

Постепенно образ убитого начинал вырисовываться. Он был превосходным педагогом, любил свой предмет и регулярно устраивал экскурсии для своих студентов. В его представлении история была не скучным перечнем событий прошлого, а ключом к просвещению и созданию более совершенного общества.

— Он знал толк в своем деле, — одобрительно отметил Чез.

— Похоже на то, — согласился Даймонд. — Если он был настолько увлеченным, мотивом вполне может оказаться зависть.

Из квартиры сообщили, что Руперт Хоуп был помешан на личной гигиене: чистейшие полотенца, нигде ни пылинки. Сразу становилось ясно, что он не заходил домой, пока бродяжничал. В последнее время он много читал о гражданской войне и оставлял закладки на страницах, где упоминалась битва при Лансдауне.

— Все это замечательно, — сказал Даймонд Чезу, — но я предпочел бы найти кого-нибудь, кому он насолил.

Привезли системный блок компьютера, одному из гражданских служащих поручили скачать с него все, что может хоть как-нибудь пригодиться. Досье мертвеца разрасталось стремительно, но пока пользы от этого было мало.

— Орудие убийства нашли? — спросил Чез.

— Нет. Но к сегодняшнему дню должны были обыскать все кладбище.

— Что это могло быть?

— Что-то тяжелое и тупое. Скорее дубинка, чем топор.

Собравшимся в конце дня подчиненным Даймонд объявил, что операция «Кавалер» дала неплохие результаты:

— Благодаря вашим стараниям теперь мы знаем об убитом гораздо больше, чем раньше. Чез составил психологический портрет, копию которого получит каждый из вас. К сожалению, конкретных зацепок в деле пока не появилось.

Уже уходя, он краем уха услышал чью-то реплику:

— Что в переводе означает: он по уши в дерьме и понятия не имеет, как выкарабкаться.

За руль собственной машины Даймонд садился с опаской и, только утвердившись на сиденье, отважился вздохнуть. Вечер выдался солнечный. Позднее он созвонится с Паломой, предложит встретиться и пропустить по стаканчику.

Он уже подъезжал к Солтфорду, когда с ним поравнялся автоинспектор на мотоцикле. Мигали синие огни. Мотоцикл теснил машину к обочине.

Даймонд остановился и опустил стекло.

— Заглушите двигатель, сэр, и выйдите из машины.

Даймонд повернул ключ и принужденно улыбнулся:

— Заглушить легко, вот выйти трудно. Спина разболелась.

— Стоило ли тогда садиться за руль?

— Слушайте, я сам из полиции. — Удостоверение лежало в заднем кармане, а дотянуться до него с больной спиной было невозможно. — Питер Даймонд, старший суперинтендент.

В подобных ситуациях звание не значило ровным счетом ничего. Но на практике большинство инспекторов дорожной службы проявляли снисходительность, узнав, что остановили коллегу.

Даймонду попался полицейский, которому снисходительность была чужда.

— Да будь вы даже начальником полиции, вам пришлось бы выйти. Закон для всех одинаков.

Даймонд с трудом выбрался из машины и сдавленно вскрикнул от боли.

— Я остановил вас потому, что у вас левый стоп-сигнал не работает.

— А я и не знал. Спасибо, офицер. Поменяю лампочку. А теперь, если хотите взглянуть на мое удостоверение…

— Мне вполне достаточно водительских прав.

— Слушайте, это всего-навсего стоп-сигнал, — взорвался Даймонд, — а не вождение в нетрезвом виде!

— И ваша налоговая наклейка просрочена.

— Да? — Даймонд обернулся, чтобы лично взглянуть на наклейку на лобовом стекле. — Верно. Я заменю ее по Интернету сразу же, как только вернусь домой.

— Будьте добры, водительские права, сэр.

Даймонд достал права и услышал, как автоинспектор по радио запрашивает Национальную компьютерную сеть.

— Я вменяю вам езду на автомобиле без уплаты транспортного налога, сэр. Можете закончить поездку, но пока не получите новую наклейку, на этой машине ездить никуда не рекомендуется. И про стоп-сигнал не забудьте.

— Могу одолжить тебе свою, — сказала Палома в «Короне» тем вечером.

— Спасибо за предложение, — ответил Даймонд, — меня патрульные подбросят.

— Вряд ли кто-нибудь согласится подвозить тебя в таком состоянии. Давай лучше я отвезу.

— Нет. Я придумал способ обратить это состояние себе на пользу.

— Какой?

— Если сработает — расскажу.

Она пригубила белого вина из бокала.

— Продвинулся в расследовании убийства того человека?

— Сегодня мы собирали сведения для психологического портрета убитого. Беда в том, что он был безобидным учителем, который все силы отдавал работе.

— А студенты его любили?

— Видимо, да. Он старался оживить для них историю.

— И этим выделялся на фоне других преподавателей? Потому его недолюбливали? Думаешь, это оправдывает убийство?

— С натяжкой.

— В таком случае давай посмотрим на все это иначе. Может, твой убитый был и безобидным парнем, но явно умел выводить людей из себя. Вспомни, это ведь из-за него поднялся переполох на базаре. Неизвестно, что еще он успел натворить, пока бродяжничал.

— Я знаю одно: он бывал на ипподроме. Помнишь того типа, которого чуть не затоптали лошади, когда их выводили на старт?

— Так это был Руперт? — Палома зажала рот ладонью.

— Кто же еще? Помню, я подумал, что он пьян.

— И я так подумала. Питер, но ведь это ужасно! Как мы заблуждались!

Он кивнул:

— Мы что-то увидели и сделали выводы, как те люди, которые видели, как он пытался отпереть припаркованные машины. Я предположил, что профессиональная зависть сыграла свою роль в его смерти. Но возможна и более простая причина.

— Кто-то увидел его выходки в Лансдауне и взбесился?

— Именно. Надо подробнее разузнать о том периоде, когда он странно вел себя. Я рассчитывал на помощь Лансдаунского общества: его члены здесь вроде шпионов.

— Они не могут поспеть всюду. Скорее, на объявление откликнется случайный прохожий.

— Который выгуливал собаку? — Даймонд рассмеялся. — Ты совершенно права.

— Вы и скелет не нашли бы, если бы не собаки.

Даймонд вздохнул и покачал головой:

— Скелетом я больше не занимаюсь.

Они опустошили бокалы, и Даймонд решил, что ему пора домой.

— Видимо, предлагать тебе массаж спины бесполезно? — спросила Палома.

— Я не в силах принять предложение.

На ее лице отразилось сочувствие.

— Стало хуже?

— Наоборот, лучше, и все благодаря тебе. Но твои прикосновения меня воспламенят.

— Честное слово, Питер, ни о чем подобном я даже не думала.

— Зато я думал, и тем досаднее для меня, поскольку я не в состоянии лишний раз шевельнуться.

— В таком случае постарайся поскорее поправиться.

На следующее утро, радуясь частично вернувшейся к нему способности двигаться, Даймонд сел в Бате на автобус, чтобы пораньше прибыть в участок. Дежурный сержант беседовал с посетителем.

— А вот и сотрудник уголовного отдела, — воскликнул он, заметив Даймонда. — Суперинтендент, вы не уделите минутку этому джентльмену… как ваша фамилия, сэр?

— Дейв Бартон. — Мужчина с надеждой обернулся к Даймонду. — Я насчет скелета, который нашли в Лансдауне.

— Увы! — Даймонд вскинул руку. — Этим делом занимается инспектор Холлиуэлл. Вам придется дождаться кого-нибудь из его подчиненных.

Он с кряхтением принялся одолевать ступеньки лестницы, ведущей в логово Джорджины.

— Питер, почему вы не в Бристоле? — спросила она, едва он постучался и вошел в кабинет.

— Я как раз по этому поводу.

— Садитесь. Вы не заболели? Как-то вы скованно двигаетесь.

— Это отдельная история. Сейчас речь о другой, довольно неловкой ситуации. Вчера вечером по пути домой меня остановил автоинспектор. У меня не горел один стоп-сигнал.

— Такое с каждым может случиться.

— Он заметил, что моя налоговая наклейка просрочена.

— Да? А вы обратились за новой?

— Как только добрался до дома. Но на получение новой уйдет пара дней. А пока дороги для меня закрыты. Вот я и хочу сообщить, что сегодня не еду в Бристоль.

— А-а. — Она уперлась обеими ладонями в стол. — Поговорите с Джорджем Паллантом. Он найдет вам машину.

Джордж Паллант ведал транспортом. Такой оборот Даймонд предвидел.

— Сегодня у них транспортная проверка. Я позвоню в Бристоль и скажу, чтобы справлялись без меня.

Джорджина громко вздохнула:

— Нет, так нельзя. Где ваша машина?

— Возле дома. Сюда я добрался на автобусе. Но я не намерен весь день валять дурака. Поищу, чем помочь Киту Холлиуэллу.

— Ваше вмешательство ему ни к чему. — У Джорджины вырвалось досадливое восклицание. Она сунула руку в карман. — Вот, берите мою. — И она бросила на стол ключи от машины.

Этого Даймонд не ожидал.

— Ваш «мерседес»? Вы готовы одолжить его мне?

— Готова. Сегодня у меня заседание, машина понадобится мне только поздно вечером. Так что приступайте к своим обязанностям, Питер.

Даймонд был ошеломлен: она доверила ему свой лоснящийся серебристый «мерс» — мерило ее желания выпроводить его из Бата, с глаз долой. Мало того, Джорджина его перехитрила. Значит, поездки в Бристоль не избежать.

Даймонд вел машину осторожно — не только потому, что она принадлежала Джорджине. Где-то в глубине сознания билась мысль, что беды приходят по три сразу. Первые две — больная спина и встреча с автоинспектором — уже пришли. Он надеялся, что третья никак не будет связана с чужим «мерседесом».

Он попытался мыслить конструктивнее: план действий на день — вот что ему сейчас нужно. Собирать досье на Руперта Хоупа и сегодня — это уже слишком. Палома, кажется, права: ключом к разгадке вполне могут оказаться последние дни в Лансдауне.

Его мысли прервало утробное ворчание машины, скорость которой вдруг ощутимо упала. Даймонд остановился и включил аварийную сигнализацию. Двусторонняя дорога с разделительной полосой — не лучшее место для внезапных остановок.

Догадка явилась к нему сразу: спустила шина. Когда Даймонд наконец в муках выбрался из салона, догадка подтвердилась. Еще недавно совершенно целая шина с протектором напоролась на гвоздь.

Что теперь? Замена колеса с больной спиной его не прельщала. Лучше запросить помощи по телефону.

К счастью, у него был с собой мобильный. К несчастью, разрядившийся. Швырнув телефон на заднее сиденье, он вышел на поиски запасного колеса и домкрата. Поднять запаску оказалось непросто. Даймонд ухитрился вывалить ее из багажника на обочину. С шестой попытки сообразил, как собрать домкрат. Спустя некоторое время проколотое колесо было приподнято над землей.

Даймонд открутил все болты, ценой величайших усилий снял проколотое колесо и затолкал на его место запасное. Осталось всего ничего — затянуть пять болтов и убрать домкрат. Для технофоба очень даже неплохо.

Если бы не одна загвоздка: болты наотрез отказывались вставать на место. Даймонд старательно орудовал гаечным ключом, а они не затягивались.

— У нас, значит, проблемы? — произнес голос за его спиной. Голос показался Даймонду знакомым.

Обернувшись, он нос к носу столкнулся с тем же автоинспектором, который остановил его накануне. Удивление было обоюдным.

— Вы? — воскликнул автоинспектор. — Это что же, ваша вторая машина?

— Она принадлежит заместителю начальника полиции.

— Вот как?

Даймонд вспомнил, что вчера этот автоинспектор даже не пожелал взглянуть на его полицейское удостоверение. Видно, не поверил, что оно существует.

— Благодаря вам я был вынужден взять на время чужую машину — и вот, пожалуйста, прокол. Если поможете мне затянуть болты, я уеду.

Автоинспектор попытался, потерпел фиаско, и Даймонд почувствовал себя отомщенным.

— Это у вас не памятка для автовладельца?

— Да уж не Шекспир.

— Посмотрим… — Автоинспектор открыл страницу с советами о том, как правильно менять шины. — Знаете что? Вы пытались посадить запаску не на те болты. У нее свой комплект болтов. — Он сунулся под крышку багажника и вынырнул оттуда с запечатанным пакетиком. — Эти на целый дюйм короче. А вы вгоняли болты в ступицу. Вы говорите, это собственность вашего босса?

Через час «мерседес» увезла аварийная машина из дилерского центра в Бате, где Джорджина покупала автомобиль. Водитель аварийки согласился подвезти Даймонда.

— Как думаете, во что мне это встанет?

— Сейчас прикинем: нужен новый подрамник с фланцем, подшипник и замок обода колеса. Вместе с НДС тысяча набежит.

— Черт!

— Это не считая новой шины.

Уточнять цену Даймонд не стал.

Хорошая новость, подчеркнул он в разговоре с Джорджиной, заключается в том, что в гараже все починят. В пять он заберет машину и пригонит ее обратно. Как новенькую.

Джорджина ошеломленно выслушала его отчет. Даймонд, уходя, объявил, что оплатит ремонт.

Жареная рыба с двойной порцией картошки отчасти смягчили потрясение самого Даймонда. Значит, он все-таки был прав, говоря, что беда не приходит одна. Теперь у него все три, полный комплект. Можно перевести дух. Он уже созвонился с Бристолем и поручил Септимусу Уорду руководить вместо него расследованием до конца дня.

Из столовой Даймонд вышел с улыбкой. Он был готов поделиться историей своих злоключений и с Китом Холлиуэллом, и с каждым, кто не прочь посмеяться.

В комнате, отведенной для расследования, царило деловое оживление. Большая карта Лансдауна была испещрена пометками, которых он не понимал. Висели снимки скелета в могиле и на столе в лаборатории. Холлиуэлл с телефоном, прижатым к уху, был слишком занят, чтобы интересоваться судьбой автомобиля Джорджины.

Вошла Ингеборг:

— Привет, шеф. А я думала, вы в Бристоле.

— Был. У вас тут, вижу, кипит работа. Есть что-нибудь?

— Утром допросили нового свидетеля. Не знаю, что он рассказал, но Кит и Лимен, которые вели допрос, словно завелись.

— Кажется, я видел этого свидетеля. Явился с утра пораньше.

— Мне надо идти, — сказала Ингеборг. — Я отвечаю за карту.

Даймонд решил, что мешать им не стоит. История с «мерседесом» могла и подождать.

У себя в кабинете он сделал несколько осторожных движений, проверяя, не сильно ли повредила спине замена шины. Держась за канцелярский шкаф, он попытался присесть, как балерина у станка.

За его спиной кто-то прокашлялся. Обернувшись, Даймонд увидел застывшего в дверях Холлиуэлла.

— Не помешаю, шеф?

— Ничуть, — отозвался Даймонд. — Заходите, посмотрите «Щелкунчика» в моем исполнении.

Холлиуэлл пропустил шутку мимо ушей.

— Инге передала, что вы заходили. Все в порядке? Я не ждал вас сегодня.

— Машина подвела.

— А-а. Обидно. Но раз уж вы здесь, могу поделиться кое-чем интересным. Сегодня утром мы допросили одного свидетеля…

— Дейва Бартона?

— Так вы уже знаете?

— Мельком видел, — покачал головой Даймонд.

— Не знаю, что он успел вам рассказать, но очень советую почитать протокол допроса. Он участвовал в реконструкции битвы, как и Руперт Хоуп.

— Мой Хоуп? — оживился Даймонд.

— Оба играли за армию роялистов, обоих убили — якобы убили. Дейв Бартон предложил вашему покойнику пива. Перед битвой он спрятал целую упаковку под корнями поваленного дерева.

— Нашего дерева?

— Теперь уже моего, — не преминул заметить Холлиуэлл. — Оба на время покинули поле боя и отошли к дереву. Нашли две банки, выпили, а когда стали искать остальные, Дейв неожиданно нашел кость.

— А я думал, ее собаки нашли.

— Мужчины решили, что она принадлежала солдату, погибшему во время гражданской войны. Оба согласились, что правильнее всего будет не тревожить прах воина. И снова закопали кость.

— На том же месте?

— Да. Затем присоединились к остальным участникам битвы и больше ни словом не перемолвились. Дейв даже не знал, что Руперта убили, пока я не сообщил ему.

— В новостях по телевизору передавали.

— Вряд ли он смотрит телевизор, и, как он сам сказал, газет не читает. На прошлой неделе в пабе он услышал от кого-то, что на холме нашли скелет и теперь расследуют убийство, потому и явился к нам.

— Вы уверены, что о смерти Руперта Хоупа он ничего не знал?

— Когда он услышал эту новость от меня, то был потрясен. Но если он притворялся, значит, он талантливый актер.

— Кем работает Дейв?

— Кузнецом. У него кузница в Брэдфорде-на-Эйвоне.

— Ясно. — У Даймонда мелькнула мысль о тупых орудиях. — А протокол я бы почитал. Может, он полностью меняет дело.

Пробежав по диагонали протокол допроса кузнеца Дейва, Даймонд поспешил наверх, к Джорджине.

Дверь ее кабинета была открыта, она звонила в гараж по поводу ремонта и внимательно слушала версию автомехаников.

— Что вас сюда привело, Питер? Оценка ущерба?

Пострадавший «мерседес» не шел у нее из головы.

— Нет, мэм, протокол допроса Дейва Бартона.

— Но он, похоже, не видел ничего противозаконного.

— Речь о другом. Они с Рупертом нашли скелет, а спустя какое-то время после этого на Руперта напали.

— И что вы хотите этим сказать? Что Дейв на него напал?

— Нет, это слишком сложно. Мы думали, что кость нашли собаки. Но не знали, что первыми ее нашли два парня. А теперь у нас есть явное связующее звено между скелетом и кавалером.

— Убийства разделяют двадцать лет.

Бывали минуты, когда Джорджина оставалась совершенно глухой к доводам рассудка. Чтобы способствовать прогрессу, Даймонд намеренно оставлял продолжительные паузы между словами.

— Руперт держал в руках эту кость, и вскоре после этого на него напали, а потом убили.

— Это не обсуждается. — Она решительно отказывалась его понимать.

Пришлось выразиться напрямую:

— Мэм, от вас требуется оперативное решение. Нельзя рассматривать эти два дела как отдельные инциденты. Я прошу вас объединить расследования в Бате и выделить под них еще одно помещение.

Кому следует возглавить дело, Даймонд не уточнил. Пусть сама догадается.