Скрытая камера

1

Володю Зарубина, пресс-секретаря Мезенцева, разбудил громкий стук в дверь.

– Черт знает что такое!.. – возмущенно пробормотал молодой человек, на ощупь отыскивая очки и цепляя их на нос – часы показывали, что время давно перевалило за полночь. – И не спится же кому-то!

А в дверь продолжали настойчиво колотить. Руками, ногами или вообще черт знает чем, какими-то твердыми тяжелыми предметами.

– Блин, весь дом сейчас на уши поднимут! – Володя ногами нащупал тапочки и, как был, в одних плавках, бросился в коридор. – Да иду я, иду!

Скандал с соседями молодому пресс-секретарю не был нужен. Скандалы вообще никому не нужны, а Зарубин тем более жил в арендованной однокомнатной квартире. "Накапают" хозяину, тот или выгонит, или плату поднимет... И то, и другое означало дополнительные проблемы и сложности.

– Ну сказал же – иду! – Володя, даже не спрашивая, кого принесло в столь позднее время, широко распахнул дверь.

– Здорово... – На площадке стояли два коротко стриженных качка и угрюмо смотрели на тщедушного паренька, переступающего перед ними с ноги на ногу – низом потянул сквозняк.

– Здравствуйте... – растерянно ответил Зарубин. Кажется, одного из этих парней он уже видел недавно. Прошлым вечером... В библиотеке...

– Слышь, ты... – Пришельцы, бесцеремонно подвинув хозяина плечом, вошли в квартиру и прикрыли за своими спинами дверь. – Тебя хозяин кличет. Срочно.

– К-какой хозяин?! – Худенькое – кожа да кости – тело пресс-секретаря постепенно покрывалось пупырышками. Его начинал колотить озноб... И, если честно, Володя сам сейчас не смог бы ответить почему. То ли от холода, то ли от страха...

– Ну, этот, блин... – Один из гостей наморщил узкую полоску кожи, заменявшую ему лоб. – Который, типа, в Думе шевелит...

– Андрей Валерьевич, что ли? – уточнил уже вовсю трясущийся пресс-секретарь.

– Во! – обрадовался пришелец. – Он самый! Говорит, типа, срочно ему нужен!

– Зачем? – спросил Володя.

– Я че, знаю, что ли?! – удивился "гость". – Мне сказали – привезти. Ну я и приехал...

– Хорошо. – Молодой человек шагнул в комнату. – Я сейчас оденусь.

Дверь за его спиной прикрылась. Бандиты удовлетворенно переглянулись. Основное требование Зуба – изъять Зарубина без лишнего шума и доставить на дачу – соблюдено.

Им было совершенно по барабану, что за дела у "авторитета" с этим худосочным "ботаником". Рядовые "бойцы", "пехота", пешки, которых умные люди двигали с клетки на клетку. Только, в отличие от шахматных пешек, этим двоим дорога в ферзи была заказана...

2

...Это произошло в Грозном, в ту проклятую первую чеченскую...

Бригада медленно продвигалась вперед, выполняя поставленную командованием задачу. Ну, конечно, уже и не полная бригада... Далеко не полная. К тому времени у них оставалось едва ли тридцать пять процентов личного состава.

Городские бои – это, наверное, вообще самое сложное, что может быть на войне. В поле не так страшно, в поле все более или менее понятно: вот ты, а вон там, за тем холмом или оврагом – враг. А здесь, в развалинах когда-то красивого современного города, который стараниями первого президента суверенной Ичкерии и его соратников был превращен в крепость, каждый камень мог неожиданно выстрелить тебе в спину.

Обескровленная бригада продолжала двигаться вперед, оплачивая каждый метр жизнью и здоровьем бойцов.

Остатки первой роты шла в авангарде... Первая ГСН, "марковцы", шла по левой стороне того, что когда-то было улицей, вторая – по правой. Остатки третьей и ГБО, объединенные в одну, зачищали захваченную территорию и прикрывали тылы атакующих...

– Глаз! – Снайпер третьей группы специального назначения был временно придан первой.

– Да, командир?.. – Если уж оказался в другом подразделении, изволь жить по его правилам... Поэтому снайпер обращался к Маркову так же, как и все "марковцы".

– Давай сюда! – Командир лежал у пролома в кирпичной стене. На той стороне, меньше чем в ста метрах, засели "духи". Не безобидные бесплотные субстанции и не молодые воины российских вооруженных сил, начинающие отвыкать от мамкиных пирожков. Совсем наоборот – очень даже осязаемые бородатые дядьки, хорошо вооруженные и готовые сражаться до конца.

Идти через открытое пространство в лобовую – значит, положить остатки группы. Марков это прекрасно понимал. Позиции чеченцев были отлично укреплены по фронту. В то же время необходимо двигаться вперед. Иначе отстанешь от основной линии наступающих, подставишь под огонь спины тех, кто идет справа и слева от тебя. Или сам попадешь под огонь перепуганных мальчишек из пехоты, что продвигается следом за спецназом. Казалось – тупик. Но вот если вывести во фланг снайперскую пару... Это заставит "чехов" отвлечься, прижаться к земле. И тогда бойцы группы смогут выйти на дистанцию броска гранаты. Ну а дальше уже как натаскивали в училище, на тактических занятиях...

– Слушаю, командир... – Глаз уже был рядом.

– Видишь, слева, вон там... – Марков жестом указал, где именно, – дом?..

– Вижу. – Насчет "дома" командир немного преувеличил. От кирпичной то ли пяти-, то ли девятиэтажки сейчас оставалось полтора этажа, не больше. Но Глаз не стал уточнять.

– Возьмешь Гориллу – и на второй этаж. Дайте абрекам просраться!

– Понял! – Глаз перекатился в сторону и уже через несколько секунд исчез из поля зрения командира, затерявшись среди развалин.

По полуразрушенной лестнице поднялись на второй этаж. Мелкая кирпичная крошка противно похрустывала под подошвами берцев. Непосредственно на огневую позицию выдвигались уже по-пластунски, раздирая камуфляж об острые обломки обгоревшей мебели, разбросанные по всему пространству бывшего второго этажа.

Глаз обосновался возле уютного пролома в стене, из которого открывался просто изумительный вид на позиции "чехов". Горилла – здоровенный длиннорукий парень – изготовился для стрельбы с колена за обломком стены немного левее.

Кто является основной целью снайпера в бою? Разумеется, командир противника. Не пулеметчик или гранатометчик – это всего лишь кулаки, с ними и позже разобраться можно, – а командир. Голова...

Глаз внимательно осматривал позиции противника в оптику. Не то... Не то... Определить на глаз трудно – все чеченцы, участвующие в этой войне, одинаково бородаты и нестрижены, у многих зеленые повязки через весь лоб... Стоп! А вот это, кажется, то, что доктор прописал!

Крупный бородатый нохчо с зеленой повязкой на лбу... А еще – с биноклем на груди и с портативной, явно не армейского образца, радиостанцией в руке.

Командир – если, конечно, Глаз не ошибся – что-то говорил другому бородачу, присевшему рядом с ним. Тот несколько раз кивнул головой.

– Ну-ка... – бормотал Глаз, аккуратно, плавно вылавливая в сеточку прицела зеленую повязку командира, – покажи лобик... Я тебя в него поцелую...

Неожиданно бородач прекратил разговор и поднял голову, пристально глядя прямо в прицел. Можно было подумать, услышал просьбу Глаза и поспешил на нее откликнуться.

Гулко ударил выстрел. Приклад "СВД" сильно толкнул в плечо, прицел дернулся, упуская цель. Но Глаз не сомневался – он не допустил промаха. Он их вообще не допускал.

– В очередь, сукины дети, в очередь! – пробормотал себе под нос снайпер, высматривая в прицел следующую жертву.

Чеченцы внутри дома забегали, засуетились, прячась за обломками стен от беспощадного огня с фланга. Вот один из них решил на что-то посмотреть. Забавно вытягивая шею, осторожно высунул голову из надежного укрытия... И новый выстрел.

– Вот так! – На секунду оторвавшись от прицела, Глаз весело подмигнул Горилле. Тот в ответ махнул рукой... И тут же по кирпичам запрыгало, звонко цокая, рубчатое яйцо гранаты "Ф-1"...

Реакция у Гориллы оказалась намного лучше – он первым подхватился с места и бросился к гранате. Видимо, хотел ногой вытолкнуть ее на лестницу, вниз... Замедлитель запала горит три с половиной секунды. А для подготовленного бойца это очень много...

Но, наверное, тот, кто эту гранату метнул, тоже был малый опытный и рисковый – придержал ее в руке перед тем, как бросить... Или Горилле просто не повезло...

Ударил взрыв, плеснуло яркое пламя, и Глаз исчез из этого мира...

– Командир! – К Маркову подкатился его заместитель Скопа.

– Чего?

– Глаз с Гориллой в тот дом пошли?.. – Сержант грязным пальцем указал направление.

– Ну... А что?

– Пацаны видели – "чехи" туда же поползли.

– Бля! – выругался Марков. – Жалко ребятишек...

Он не строил иллюзий – подползут, забросают гранатами... Потом поднимутся и добьют выживших... Если, конечно, будут такие. Методика отработана. И у российских, и у чеченских командиров одна на всех, общая школа – советская. Случалось так, что бывшие однокурсники по военному училищу сейчас стояли друг напротив друга, по разные стороны фронта.

– Командир! – Глаза Скопы стали умоляющими. – Разреши, командир! Может, успею!

– Да ты что, ошалел?! – вскинулся Марков. – Мне сейчас здесь каждый ствол нужен будет! Им уже не поможешь!

– Командир! – По грязным щекам сержанта потекли слезы, прокладывая белые дорожки. – Командир! Оттуда огнем поддержим!

– Бля! – снова ругнулся Марков. – Детсад, блин...

А в голове уже крутилась мыслишка: "А ну как правда успеет?!" И сумасшедшая надежда на то, что, может, удастся избежать еще одного "двухсотого", сохранить жизнь пацану, которого чужая злая воля безжалостно швырнула в эту мясорубку, заставила офицера поступить вопреки не то что уставам и наставлениям – вопреки здравому смыслу.

– Давай!

– Спасибо, командир! – Скопа бесшумно, так же, как до этого и появился, исчез. Марков лишь успел крикнуть вслед громким шепотом:

– Один не ходи – возьми с собой кого-нибудь!

"Услышал или нет?!" – обеспокоенно думал офицер.

И тут же, как ответ на свой вопрос, услышал:

– Штырь, со мной!

Марков оглядел свое поредевшее воинство и подал команду:

– Приготовить гранаты!..

Глаз пришел в себя как-то сразу. Раз – и вывалился из мрака. Скорее всего, он был без сознания лишь несколько секунд – кирпичная пыль еще не осела полностью. Звенело в ушах, перед глазами бегала какая-то рябь, и дико саднило руки.

В нескольких шагах от снайпера лежал Горилла. Точнее, то, что от него осталось, – основной удар пришелся на него... Но благодаря этому остался жить он, Глаз. Случайно или нарочно напарник прикрыл его собственным телом. Вот только руки...

Снайпер посмотрел вниз – рукава камуфляжа по локоть были изодраны и медленно набухали кровью. Посекло мелкими осколками то ли гранаты, то ли кирпича...

Постепенно возвращался слух... И Глаз услышал тихие, крадущиеся шаги на лестнице. Он хотел было поискать свое оружие, но не смог поднять израненные руки... А над лестничным проемом уже появилась бородатая горбоносая рожа.

Увидев беспомощного, но живого снайпера, рожа деловито сказала:

– Аллах акбар... – и начала приближаться, постепенно превращаясь в невысокого крепыша с "АКС" в руках.

Выбравшись на второй этаж, крепыш еще раз огляделся. Полностью удовлетворенный результатами осмотра, забросил автомат за спину и вытащил из висящих на поясе ножен большой охотничий нож с широким блестящим лезвием. Это у них фишка такая – резать по живому... Любят своими руками кровь пускать...

Глаз отчаянно задергался на месте, пытаясь сделать хоть что-нибудь, но ничего не получалось. Руки не слушались снайпера... А "дух" удовлетворенно наблюдал за этими метаниями. Вытянув нож перед собой, наслаждаясь страхом жертвы, чеченец сделал шаг вперед... И в это время за его спиной неслышно возникла чумазая славянская физиономия под "сферой"!

Снайпер отвел глаза: "Глюк..." Наверное, такое может случиться, когда очень хочется жить...

Нохчо сделал еще один шаг... Последний в своей жизни. Потому что за его спиной действительно находился славянин... И Глаз знал, кто именно! "Зема", Скопа!..

Скользящий широкий шаг вперед... Мелькнуло лезвие ножа, чеченец прохрипел: "Хр-р!.." – одним коротким отработанным движением сержант вскрыл его горло. Дернул за пятнистую куртку на плече, одновременно уходя в сторону. Чеченец медленно начал заваливаться назад, в лестничный пролет...

– Ты как, братишка?.. – буднично поинтересовался Скопа, убирая нож в ножны. – Живой?..

А с первого этажа донесся влажный хлопок... Вроде как тюк с мокрым бельем уронили.

Потом, когда они взяли и этот дом, и еще несколько других, после чего бригаду отвели на кратковременный отдых, Глаз, руки которого уже начинали подживать, как-то вечером, во время чистки оружия, подошел к "замку".

– Скопа... – прозвучало как-то слишком уж официально, и снайпер поправился: – Вась... Я твой должник.

– Ты это о чем? – Сержант смотрел с откровенным удивлением.

– О том. Тогда, в том доме... Короче, я твой должник. И в любое время готов вернуть тебе свой долг...

– Не говори ерунды! – отмахнулся Скопа, продолжая чистить автомат.

3

– Они у тебя там что, на ишаке скачут?! – Спикер опять метался из угла в угол, только теперь не по своему уютному кабинету, а по гостиной "хитрой" дачи. – Они на приличную машину еще не наработали, что ли?!

Зуб, ухмыляясь, помалкивал. Он уже полностью успокоился после вспышки гнева, которую вызвали у него несправедливые обвинения Мезенцева. Да и спикер признал, что несколько погорячился.

Впрочем, "авторитету" все извинения "этого козла", как он теперь про себя называл Андрея Валерьевича, были по барабану. Все это запутанное дело шло к благополучному разрешению. Сейчас вот привезут мальчонку, поговорят с ним по-хорошему, и, глядишь, все встанет на свои места...

...На Зарубина, как на предполагаемого похитителя диска, они вышли совершенно случайно. Когда по предложению Мезенцева Зуб начал обзванивать направленные им группы наблюдения, сложилась в высшей степени интересная картина...

Тридцатилетний охранник Дима, заочник факультета физического воспитания педагогического института, весь свой внеочередной выходной провел в спортзале – "покачал" железо, поработал в спаррингах... Контактов у него была масса, но все это были такие же, как и он, спортсмены. Из зала охранник поехал домой. Свет в его квартире горел часов до двенадцати ночи, после чего погас. До утра выхода из квартиры зафиксировано не было...

Лера встретилась с подружкой, такой же молодой и длинноногой. Погуляли по магазинам, вечером зашли в кафе, выпили по бутылке пива. Сидевшая в кафе компания пригласила девушек за свой столик, банкет продолжался до закрытия кафе. После закрытия компания вместе с девушками перебралась в сауну неподалеку. Пьяненькую Леру отвезли домой под утро, и в арке своего дома она долго целовалась взасос со своим провожающим – одним пареньком из той компании.

Поведение и Димы, и Леры было вполне понятно наблюдающим. А вот интеллигент Зарубин вел себя не так, как все нормальные люди.

Получив внеплановый выходной, он отправился не в кабак или в спортзал, что братвой понималось и всячески приветствовалось. Он поехал в библиотеку! В натуре, "ботан"...

Одному из наблюдающих пришлось идти за ним в читальный зал. Каких-то контактов зафиксировано не было.

Из библиотеки пресс-секретарь направился домой. Около двенадцати часов в его окнах также погас свет. Наблюдатели уже собирались ехать отдыхать, как вдруг Зарубин, оглядываясь по сторонам, выскочил из подъезда. Братки его чуть было не пропустили – всегда элегантно одетый Володя самым радикальным образом изменил свой имидж. Сейчас он был одет в простенькую куртку-ветровку и мешковато сидящие на нем джинсы. Волосы убрал под кепку-бейсболку с длинным козырьком. И если бы не очки...

Поймав такси, Зарубин отправился на вокзал...

Услышав это, Зуб сделал стойку, как добрый охотничий пес:

– Ну-ка, ну-ка... На какой вокзал?!

– Так на этот... На жэдэ... – с некоторым удивлением в голосе сообщил наблюдатель.

– И что же он там делал? – Именно в тот вечер большая часть "зубовских" толкалась на железнодорожном вокзале – готовили акцию по поимке вымогателя.

– Да ниче... Объявления почитал, газеты купил... Потом в камеру хранения спустился... В автоматическую...

– А в камере?.. – Напряжение "авторитета" росло. – Что он там делал?!

– Ну, открыл эту, блин, ячейку... И положил туда какую-то херню...

– Какую?! Какую херню?! – Зуб уже кричал. Мезенцев, понимая, что сейчас "авторитет" получает какую-то жизненно важную для них обоих информацию, толкался под рукой, пытаясь услышать ответы наблюдателей.

– Да коробочку. – Наблюдатель не понимал, из-за чего такой кипиш. – Маленькую такую, плоскую...

– Твою мать! – выругался Зуб. – А забрать эту коробочку что, не могли, идиоты?!

– А ты че, Никитич, говорил?! – обиделся браток на "идиотов". – Ты говорил – пропасите, типа, фраера!

А про то, что у него че-то там забрать надо – базара не было! Мы пропасли, все конкретно!

– Номер ячейки помните?!

– Не-а... Ты не говорил...

– Бля! – выругался "авторитет". – Короче, так... Сейчас дуйте к нему на хату, выдергивайте... Только это... без шума... Скажите, что его хозяин зовет. Понятно?..

– Понятно. А чего тут не понять?

– Так вот, выдергивайте и тащите сюда, на дачу. Ты все понял?

– Ну да...

– Ты точно все понял?! А то потом будешь квакать, что я опять не так что-то сказал...

– Ну че ты, Никитич, в натуре! – "Браток", как это часто бывает с недалекими людьми, обижался почти на каждое слово. – Сделаем в лучшем виде!

– И еще одно... – Теперь Зуб говорил совершенно спокойно. – Если вы этого типа потеряете, то ответите собственными жопами. Понял?

– Ну, Никитич... – попытался было огрызнуться наблюдатель, но "авторитет" не стал его слушать:

– Все. Я жду на даче.

...И вот теперь ожидание затягивалось... Не для "авторитета" – он-то прекрасно знал, сколько времени требуется для того, чтобы добраться от города до дачи. Плюс полчаса на непредвиденные задержки в пути. Ну, замена колеса или выплата оброка на посту ГИБДД... Но спикер...

– Да скоро они там?! – Он закурил очередную сигарету, нервно стряхивая пепел прямо на пол.

Во дворе послышался шум мотора.

– Ну, вот и они... – удовлетворенно сказал "авторитет". Мезенцев замер на месте.

Шаги в коридоре. Дверь в гостиную открылась, пропуская Зарубина и двоих "сопровождающих лиц". На фоне этих сопровождающих худенький и не особенно высокий Володя совершенно терялся, и было заметно, что он их смертельно боится – шел, втянув голову в плечи, вроде бы постоянно ожидал удара сзади. "Это хорошо... – с удовольствием отметил Зуб. – Меньше проблем со щенком будет. Прикрикнуть пострашнее – и все быстренько расскажет..."

– Здравствуй, Володя, – медово-сладеньким голосом начал спикер. – Как добрался?

– Спасибо, хорошо. – Зарубин опять оглянулся на сопровождающих.

– Ну, рад за тебя, рад... – Мезенцев сейчас играл со своим пресс-секретарем, как кошка с мышью. И получал от этой игры ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Что случилось, Андрей Валерьевич? – Володя нервничал.

– А ты не знаешь?! – картинно удивился спикер.

– Нет...

– И не догадываешься?!

– Нет... – Мальчишка выглядел все более и более растерянным.

– Ты что же это, сученыш?! – Мезенцев теперь стоял прямо перед своим пресс-секретарем, глядя тому в глаза. – Ты как же это, гаденыш?! За всю мою доброту мне же на голову и нагадил?!

– Вы о чем, Андрей Валерьевич?! – Зарубин попытался было на шаг отступить, но широкая лапа сопровождающего удержала его на месте.

– Где диск, тварь?! – взвизгнул спикер.

"Все. Сейчас расскажет..." – Зуб вальяжно откинулся в кресле. А чего от этого "ботаника" можно еще ожидать?

Но тут произошло нечто такое, чего никто из присутствующих в этой комнате не ожидал...

Зарубин расправил плечи, выпрямил спину – сразу стал как-то выше ростом, – поправил очки и тихо, но очень четко и с нескрываемой ненавистью сказал:

– А пошел бы ты в жопу, козел.

Все замерли на месте в тех позах, в каких их застала эта фраза. Немая сцена...

Первым опомнился Мезенцев:

– Что-о?! Ты что сказал?!

– Пошел... ты... в жопу... – раздельно повторил пресс-секретарь. Опять поправил очки и добавил: – Козел...

Дук! Кулак Мезенцева впечатался в лицо молодого человека. Голова Зарубина мотнулась – все же спикер был не боец, – очки полетели на пол... В уголке рта появилась яркая капелька крови.

– Где диск?! – заорал спикер. – Где диск, тварь?! Говори по-хорошему!

– Да ничего я тебе не скажу... – как-то устало произнес Зарубин. – Ни тебе, ни этому вон... – Он мотнул подбородком в сторону Зуба. – Ни гоблинам вашим. Хоть убейте.

Один из стоящих за спиной мальчишки "гоблинов" сообразил, что его оскорбляют. Здоровенный кулак взлетел вверх...

– Не трогать! – выкрикнул Зуб, выскакивая из кресла. Кулак величиной со средних размеров дыньку так и не опустился.

"Авторитет" не спеша подошел к Зарубину, остановился перед ним. Некоторое время молчал, потом начал говорить. Негромко, но проникновенно:

– Ты, видно, чего-то не понял, мальчик. Диск ты отдашь. По-любому отдашь. Но просто если мы с тобой сейчас не договоримся по-хорошему, ты отдашь его по-плохому... А это будет очень больно, поверь мне. Очень...

Пресс-секретарь слизнул кровь с губы и... улыбнулся!

– Вы бы, дяденька, шли следом за этим козлом... – Он глазами показал на стоящего рядом с "авторитетом" спикера. Немного подумал и добавил, разъясняя: – В жопу...

По лицу Зуба забегали желваки. Давно его так вот... не посылали... Но он сдержался, не ударил. Прекрасно понимал, что его удар, в отличие от удара Мезенцева, просто убьет этого недокормыша. "А может, он этого и добивается?!" – пришла ему в голову неожиданная мысль.

– Короче, так... – через голову Зарубина обратился он к его сопровождающим. – Этого пионэра – в подвал. Не трогать пока. А ко мне пришлите Батона...

"Быки" синхронно кивнули, легко подхватили Володю под локти и выволокли из комнаты. Пресс-секретарь не кричал, не бился в истерике. И это был нехороший признак...

Это могло значить только одно – похищая диск, этот мальчик действовал не из вредности, не из желания заиметь компромат на хозяина, а руководствуясь какими-то убеждениями... То есть осознавая, какие могут наступить последствия.

Зуб не понимал таких... И не любил... С ними всегда было тяжело работать. Это он помнил еще по временам кооперации, когда многие верили в силу закона и руководствовались какими-то принципами.

– Звал, Никитич?.. – В дверь просунулась бритая башка Батона.

– Зайди... – Присев к столу, Зуб что-то быстро писал на листке, вырванном из блокнота.

Батон не спеша протопал в гостиную. Остановился, оглядываясь по сторонам. Вроде первый раз здесь был.

– Слушай сюда. – Зуб встал из-за стола и подошел к телохранителю. – В подвале – малый. С ним надо поговорить. Вот вопросы, на которые он должен ответить...

"Авторитет" протянул Батону листок. "Телок" мельком глянул на написанное, после чего продолжал слушать инструкции шефа.

– Ответы записывай. До последнего слова. Точно. Понял?..

Телохранитель кивнул.

– И еще одно... Мальчишка слабенький... И если он крякнет до того, как ответит на все вопросы... На оставшиеся будешь отвечать ты сам. Все. Иди.

Не говоря ни слова, Батон повернулся и вышел из комнаты.

– Теперь будем ждать. – Зуб развернулся к своему креслу.

– А этот твой... – Мезенцев с сомнением посмотрел в ту сторону, куда ушел Батон. – Справится?..

– Этот? – переспросил "авторитет". – Этот справится...

Они начинали примерно в одно и то же время – Зуб и Батон. В отличие от шефа, телохранитель не обладал более или менее приличными умственными данными. Поэтому дальше "телка" не поднялся, хотя кое-какой авторитет в городе имел.

Но было у Батона одно качество, которое в свое время сделало его почти незаменимым членом "бригады". Он был патологически жесток, не сентиментален и не брезглив. И на первоначальном этапе формирования класса собственников, когда лишь определялись сферы влияния криминальных структур, выступал не только в роли телохранителя, но и в роли палача.

Зуб не сомневался – вся информация будет получена. Это только вопрос времени.

4

– Такие долги принято платить... – Юра стоял напротив Василия, глядя тому прямо в глаза.

– Слушай, оставь ты эту тему! – вспылил Скопцов. – Я тебе уже говорил – никто и никому ничего не должен! Понимаешь?!

Глаз молчал. И в его взгляде сейчас читалось "только одно – ничего он не понял. Не потому, что не смог, – далеко не дурак, слава богу. Потому, что не хотел. И понимать не собирался. "Забычился", уперся и теперь будет стоять на своем до конца.

– Пойми... – Василий попробовал зайти с другой стороны. – Мы там были... И разве ты, случись со мной такое, поступил бы по-другому?..

– Не знаю, как поступил бы я... – Сейчас Юра не улыбался. – В жизни всяко бывает... Но как поступил ты – я знаю прекрасно. Своими глазами видел. Поэтому не суши мозги, старшой, говори по делу...

– Оно тебе надо? – сделал последнюю попытку Скопцов. – Это мои проблемы.

– Наши, Скопа, наши... – с ухмылкой поправил его Глаз. – Иначе сейчас меня бы здесь не было, братишка.

Василий сделал долгую паузу – слишком уж неожиданными были последние слова, сказанные Юрой. Смотрел в глаза снайпера... А тот не отводил своего взгляда.

– Значит, вот оно как? – наконец произнес Скопцов.

– Да, – подтвердил Шепелев. – И только так, Скопа.

– Тогда садись... – Василий кивнул на табурет.

Шепелев молча занял предложенное ему место. Скопцов вытащил из лежащей на столе пачки сигарету, задумчиво покатал ее между пальцев, прикурил. Затянувшись, начал:

– По большому счету, я и сам толком не знаю, что происходит. А началось все с одного странного телефонного звонка.

5

Зарубин держался долго. Намного дольше, чем можно было предполагать, глядя на него. У этого щупловатого и слабого внешне парня оказался стальной характер. Но даже сталь способна ломаться...

Батон вернулся в комнату спустя час. Молча протянул исписанный листок "авторитету". Тот взял, посмотрел...

– Ну у тебя и почерк! – покачал головой. – Ты-то сам можешь прочитать, что здесь написано?

– А че? – Батон взял свою бумажку, посмотрел на нее, вроде бы первый раз видел. – Нормально!

– Ну, раз нормально, так сам и читай! – хмыкнул Зуб.

– Ну, короче, типа это... – Батон морщился и щурился, глядя на собственные неровные каракули. – В общем, ну, короче...

– Ладно, не напрягайся! – остановил "чтеца" Зуб. – Давай так... Я спрашиваю, а ты рассказываешь, что этот фофан ответил. Идет? Ответы-то его помнишь?

– А то! – Батон с явным облегчением опустил бумажку, которую держал перед глазами.

– Тогда поехали. Диск взял он?

– Да.

– Зачем?

– Ну, типа, этого... – Батон мотнул плохо выбритым подбородком в сторону Мезенцева. – Мусорам сдать хотел...

– Сволочь! – непроизвольно вырвалось у спикера. Зуб остановил проявление его чувств коротким энергичным жестом и продолжил опрос палача:

– Куда он дел этот диск?

– В камеру хранения отвез, на железнодорожный вокзал... – Батон опять посмотрел на свой листок. Цифры, видимо, он читал без особого труда, потому что легко, без запинки назвал номер секции, ячейки и код.

– Стоп! – "Авторитет" выхватил из кармана сотовый, как пистолет из кобуры. На секунду задумался – почти все наличные силы банды в течение прошедшего дня и текущей ночи оказались здесь, на даче. А полученная информация требовала немедленной реакции. Потом на губах Зуба заиграла улыбка – вариант был! Причем наиболее предпочтительный вариант.

– Аким?.. – Набрав номер, он дождался ответа. – Акимушка, срочно езжай на железнодорожный вокзал! Автоматическая камера хранения, секция...

Тут "авторитет" посмотрел на Батона. Тот, поняв, что от него требуется, медленно, по цифрам назвал номера. Зуб, в свою очередь, повторил их в микрофон "сотика". После этого заставил Акима повторить.

– Там должен лежать диск. Компьютерный диск, понял? Да, тот самый, ты его видел! Короче, хватай этот диск и тащи его... – "Авторитет" на секунду задумался. Сюда, на дачу? Далеко, долго... – Тащи в наш офис! Понял? Все! Да, кстати! А как там наши гости? Все нормально? Хорошо...

Зуб выключил телефон, небрежно бросил его перед собой на стол.

– Что это у тебя там за гости, Слава? – подозрительно поинтересовался Мезенцев.

– Да так... – небрежно отмахнулся Зуб. Татьяну с дочкой он оставил для себя. Это был его последний шанс в случае каких-то осложнений, и делиться с кем-нибудь он не собирался... Ну, по крайней мере, без особой на то необходимости. – Потом расскажу... Так, Батон... Продолжим... Зачем ему все это надо было?

– Че? – не понял "телок".

"Хороший малый... – подумал Зуб. – Надежный... Ему бы еще мозгов немного..." Вслух же объяснил:

– Ну, диск пиз...ть, мусорам сдавать... Зачем?

– А, ну он, типа, обиделся на этого... – опять малопочтительный кивок в сторону спикера. – У пацана родители вроде как на северах живут... А этот их кинул...

– Кого?! – Мезенцев аж на месте подскочил от неожиданности. – Родителей этого барана?! Да я их знать не знаю!

– Не... – Батон старался объяснить все досконально, но небогатый словарный запас не позволял ему этого. – Типа, не конкретно его родаков, а вообще, все севера...

– Подожди-ка... – Какое-то нехорошее предчувствие зашевелилось в душе Зуба. – А почему он это вот "кидалово" мусорам не "спалил"?

– Так он и "спалил", – простодушно ответил Батон. – Только не мусорам.

– А кому? – И "авторитет", и его "подельник" насторожились.

– Щас... – Батон опять полез в свою бумажку, долго чего-то там высматривал, медленно шевеля губами. За этим процессом с напряжением следили две пары глаз.

– Во блин! – наконец-то сказал Батон. – Он все эту херню "спалил" Скопцову...

– Кому?! – синхронно спросили оба партнера.

– Скопцову... – Батон с удивлением смотрел на них. – Это, типа, его знакомый... Он ему все и "слил" по полной программе... А че?

Ответом телохранителю было напряженное молчание.

6

На вокзал Аким поехал один. Джон, выполняя просьбу "бригадира", смотался в супермаркет. Купил ветчины и хлеба, молока, конфет – все то, о чем говорили. Ну и немного расширил список – дополнительно взял бутылку виски.

– Ну что? – Отдав остальные продукты Татьяне, Джон оглядел соратников. – Может, по маленькой?

Аким просто отвернулся. Виски он не любил – ни вкуса, ни крепости. Одни понты корявые. "Уипьем уиски..." Водка намного приятнее. И за душу берет. Но сейчас пить... Нет.

Охранник в ответ на предложение Джона выразительно покрутил пальцем у виска. Ага, попробуй выпей!.. Приедет Никитич, почует запах и оторвет голову...

– Шах, ты как? – Джон развернулся к сидящему у открытой балконной двери уголовнику, надеясь найти компаньона в его лице.

Тот ничего не ответил на столь лестное предложение. Просто извлек из пачки очередную "заряженную" папироску и запыхтел.

– Ну и хрен с вами! – Джон не обиделся. Свернул пробку на бутылке и шумно глотнул прямо из горлышка. – У-ух! Класс! Эй, курица, может, ты будешь?

Татьяна, в это время кормившая ребенка, втянула голову в плечи. Еще этого не хватало – пить с бандитами, каждый из которых может стать ее убийцей!

– Ты че, не слышишь?! – Джон повысил голос. – К тебе, по-моему, обращаются!

– Слышь, оставь бабу в покое! – За Татьяну неожиданно вступился Аким. – Пьешь – пей. Тебе никто не запрещает. А к ней не лезь, пока не скажут.

К тому моменту, когда позвонил Зуб, Джон уже "приговорил" половину бутылки. Без закуски, разумеется. И захмелел. Поэтому Аким решил его с собой не брать. Там делов-то – открыть и взять. А поддатый Джон может привлечь лишнее внимание со стороны вокзальных ментов...

...Аким легко нашел и секцию, и ячейку. Но вот код оказался не тот. А может, и тот, но дверца все равно не открывалась. Звонить Зубу? Нет, не стоит. Не поймет "авторитет". Он обычно говорит только один раз и не более. Возвращаться без диска? Сказать, что камера не открылась? А если сейчас этот диск там?

Оглядевшись по сторонам, Аким увидел свободную ячейку. Быстро сбросил куртку, стянул шерстяную кофту, оставшись в одной тоненькой футболке. Надев куртку, свернул кофту и засунул ее в пустую ячейку. После этого, набрав код, указанный Зубом, запер дверцу.

Проделав эти странные манипуляции, отправился в сторону обычной камеры хранения.

– Слышь, брателла, а где у вас тут слесарь или как его?.. – обратился он к приемщику с номерной бляхой на груди.

Тот некоторое время смотрел на Акима, потом вежливо спросил:

– А что вы хотели?

– Да вот... – "Бригадир" продолжал играть избранную им роль. – Положил в ячейку свитер – днем жарко было. А теперь ячейка не открывается. А у меня поезд скоро...

– Одну минутку... – "Бляха" нырнул куда-то в глубину помещения камеры хранения и уже через минуту вынырнул вновь. За ним топал, на ходу вытирая рукой рот, полноватый тип в грязной спецовке.

– Чего хотел? – Губы типа лоснились от жира, и вел он себя развязно, как пришедший в квартиру интеллигентов сантехник из ЖЭКа.

– Да вот... – Аким повторил придуманную им историю.

Прикинув на глазок благосостояние клиента, "сантехник" коротко бросил:

– "Палтус" делов.

– Не вопрос! – согласился Аким.

Прошли в зал. Слесарь поковырялся минуты три, снял панель... Перед тем как открыть дверцу, спросил у Акима:

– Что, говоришь, у тебя там было?..

– Кофта... И диск компьютерный.

– Программист, что ли? – Впрочем, в голосе слесаря не было особого любопытства.

Дверца распахнулась... В ячейке стояла лишь большая кожаная сумка.

– Не понял! – Слесарь подозрительно покосился на "бригадира". Тот же, не обращая внимания на эти косые взгляды, приподнял сумку. Диска под ней не было.

– Не, я не понял! – Слесарь весьма выразительно поднял брови. – Это твоя кофта?!

– Это вообще не мои вещи... – Аким "растерянно" покрутил головой. – Подожди-ка, брателла! Так ведь это не та ячейка!

– Да?.. – ухмыльнулся слесарь. – А какая твоя?

– Так вон, рядом! – Аким подскочил к другой ячейке, набрал код.

– Ну, вот моя кофта! – Слесарь в это время запирал вскрытую им ячейку. – Извини, брателла, ошибочка вышла!

– Извинения в карман не положишь... – многозначительно промолвил слесарь. – И в стакан не нальешь.

– Не вопрос! – Аким извлек из кармана "сотку", сунул ее в подставленную ладонь.

Удовлетворенный исходом дела, слесарь гордо удалился. Аким надел кофту, извлек из кармана куртки телефон.

– Никитич?.. Короче, я проверил. Нет там никакого диска.