Скрытая камера

1

– ...мать! ...рот! ...жопу! – такой грязной площадной брани эта дача не слышала ни разу за все годы своего существования. Братва вообще-то народ на язык очень сдержанный. При определенных навыках специфического общения легко поймать оппонента на неосторожно сказанном слове и обернуть его ошибку в свою пользу. Ну, к примеру, "предъявить" необоснованное оскорбление. Братва ведь матерщину воспринимает как ругань, а не как самобытное украшение родного языка. Там, где простой русский человек, не задумываясь о том, что же он говорит, "для связки слов" походя оскорбит мать своего лучшего друга, более или менее опытный браток найдет приемлемый заменитель.

Сейчас Зуб не думал о возможных последствиях. Обычная осторожность изменила ему. "Авторитет" был вне себя от ярости.

– Что за фуйня! – орал он во весь голос, не обращая внимания на присутствующих. – Что это за диск, бля, заколдованный! Из-за него уже народу перевалили до хера и больше, а его как не было, так и нет!

– Что произошло? – осторожно поинтересовался Мезенцев. Сейчас он видел – "авторитет" просто невменяем. Только что, прямо на его глазах, Зуб расколотил об пол свой сотовый – модель довольно дорогую и престижную.

– Сучий диск опять исчез из этой гребаной камеры хранения! – психовал Зуб.

– И куда же он мог деться?

Спикер задал этот вопрос не столько "авторитету", сколько себе самому. Но совершенно неожиданно ответ последовал с той стороны, с какой его не ожидали...

– Может, его этот... Скопцов забрал?.. – высказал предположение Батон, присутствовавший при этой сцене.

Услышав это предположение, и Мезенцев, и его партнер по криминалу замерли на месте.

– А почему ты так думаешь? – первым опомнился спикер.

– Так этот тип сказал... – Батон показал большим пальцем руки куда-то за спину. – Он диск отвез, а потом позвонил, чтобы тот его забрал.

– И ты молчал?! – Зуб сжал кулаки и сделал шаг вперед.

– Не, я не понял, – выгнул Батон пальцы. – Тебе, Славян, че надо было?! Узнать, где этот лох диск замышил? Или кому он его отдал?

– Ладно. – Кулаки разжались. – Все верно... Не психуй... Что делать будем? – деловито спросил Зуб у спикера.

– Не знаю... – Тот развел руками. – Если наши предположения в отношении Скопцова верны, то остается одно – запасать сухари. Насушить не успеем...

– Ну, Скопцова уже завтра не будет, – вспомнил "авторитет" Спеца.

– Только легче от этого не станет, – сказал Мезенцев. – На квартиру покойного приедут коллеги, проведут осмотр и найдут диск. Разумеется, они его посмотрят... И тогда...

– Батон, слушай сюда! – Лицо Зуба вдруг разгладилось, в глазах появился блеск.

"Что-то придумал..." – сообразил спикер.

– Иди в подвал, поговори с лохом! Узнай, кто это такой – Скопцов! – инструктировал "авторитет" телохранителя. – Где они познакомились, что у них общего... Ну и все такое. Понял?

– Не получится... – Батон опустил глаза.

– Почему?

– Слабенький он, лошок-то... – Палач с неподдельным интересом посмотрел на свои широкие ладони. – Совсем слабенький... Был...

– Понятно. – Зуб не огорчился по поводу смерти Зарубина. – Ладно, иди тогда. Пацанам там скажи, пусть падаль уберут... Ну и приберутся в подвале.

– Хорошо. – Батон с явным облегчением покинул гостиную.

– Что задумал, Слава? – спросил спикер как бы между прочим, хотя любопытство раздирало его на части.

– Ничего особенного. – Зуб ухмылялся, хотя всего несколько минут назад готов был прибить первого, кто попадется под тяжелую руку. – Если диск действительно у Скопцова, то он принесет его сам. И еще будет просить, чтобы мы его взяли.

– Даже так?! – Спикер приподнял брови.

– Только так! – Зуб торжествовал. – Помнишь, ты спрашивал, что там у меня за гости?

– Ну, помню...

– Так вот, эти гости – дочка и внучка старого мусора!

– Ну и что с того? – Мезенцев выглядел разочарованным.

– Как это – "что"?! – удивился "авторитет". – Мы предложим Скопцову обмен. Диск – на девок. Он поведется в эту тему, стопудово!

– А он ему нужен, этот обмен? – К идее партнера Мезенцев отнесся довольно скептически.

– И куда же он денется! – Зуб понемногу начинал горячиться. – Он уже один раз впрягся за них!

– И поломал твоих бойцов... – ехидно напомнил спикер.

– Сейчас такая тема у него хер пролезет! Ручной будет! Девки-то у нас! И он опять впряжется.

– Слава... – Андрей Валерьевич вовсе не разделял восторгов "авторитета". – А ты не думал о том, что ему эти девки, может быть, и даром не нужны? Что он выполняет свое задание...

– Что за задание?

– Судя по тому, что им был завербован этот гаденыш Зарубин, он занимается конкретно моей разработкой. И разменивать каких-то совершенно "левых" для него женщину и ребенка на карьеру он не станет.

– Ты словечко-то правильное нашел... – опять ухмыльнулся Зуб. – Ребенок... Понимаешь, ребенок?! На бабу, я не спорю, ему, может быть, и наплевать. Но вот ребенок... Ему же этого никто не простит! И в первую очередь он сам себе! Они же, которые борются за идею...

– Идеалисты?..

– Во-во, они самые! Они же ненормальные! Они же сами под нож пойдут, лишь бы другие жили! Тем более дети...

– Что-то я сомневаюсь... – У Мезенцева было собственное представление о деятельности спецслужб.

– Слушай, Валерьевич, кто нам в конце концов мешает попробовать?! Хуже не будет.

– Но отдать ему бабу...

– А кто тебе сказал, что мы кого-то отдадим?! – искренне удивился Зуб. – Нам ведь нужно только, чтобы он диск принес в то место, куда скажут. А я туда своего Спеца наведу... И все дела. Был чекист – и нет чекиста! Всего делов!

– Вон оно как... – протянул спикер. Пожалуй, в сказанном "авторитетом" было рациональное зерно. – Ну что же... Давай попробуем...

2

– ...Да, братишка, попал ты, однако! – Шепелев потер ладонью лоб.

– Знаешь, мне как-то наплевать, попал я сам или не попал, – скривился Скопа. – Мне девчонок найти сейчас надо!

– И где же их искать?

– Эх! Если бы я это знал... – махнул рукой Василий.

– Ну, можно будет попробовать. Есть у меня кое-какие знакомые... Можно будет переговорить... Но это только утром.

– У меня заночуешь?

– А где же еще?! – удивился Глаз. – Надеюсь, не выгонишь?

– Ну ты скажешь... – ухмыльнулся Василий. – Я тебе на диване постелю, а сам...

Из комнаты донеслась звонкая трель телефонного звонка.

– Подожди, Юра, я сейчас! – Скопцов выскочил из кухни.

Он был уверен, что звонит тот самый малый, который периодически подкидывал ему загадки. Если честно, Василий собирался послать его по всем известному адресу. Сейчас не до игрушек... Вот найдет Татьяну, разберется с происходящим, а уж потом...

– Василий Арсеньевич?.. – раздался приятный мужской голос, ничего общего не имеющий с тем, который Скопцов слышал последний раз.

– Ну, я. Чего хотели? – Василий не собирался ни с кем церемониться. Время уже идет к утру, а человек звонит как ни в чем не бывало.

– Вы бы не грубили... – вроде бы доброжелательно посоветовал собеседник. Но было в его голосе что-то такое... Осознание собственного превосходства, уверенность в том, что с ним будут разговаривать...

– Слышь, ты, я спать хочу! – бросил в трубку Скопцов. – Если что-то есть сказать – говори. Нет – до свидания!

– Опа! Ну какие мы крутые! – Человек на другом конце телефонного провода откровенно насмехался. – Один вопрос, глубокоуважаемый Василий Арсеньевич! Позвольте только один вопрос – и ложитесь себе на здоровьице спать! Если, конечно, уснуть сможете...

– Задавай свой вопрос. – Что-то подсказывало Василию, что лучше этого насмешника выслушать.

– Василий Арсеньевич, а правда ли, что в последние дни вы что-то потеряли? Или... кого-то?

Скопцов тяжело опустился на стул. Вот оно и началось...

– Говори, чего хотел? – Голос предательски сел... И собеседник уловил это изменение настроения Василия.

– Вот так-то лучше будет... – покровительственным тоном сказал он. – Короче, такое вот дело. У вас, Василий Арсеньевич, есть один предмет, который вам не принадлежит. Мы бы очень хотели его получить в обмен на девочек. Как вы, наверное, уже догадались, сейчас они гостят у нас. И их судьба прямо зависит от принятого вами решения.

– Слушай, ты!.. – Скопцов, теряя голову от захлестнувшего его гнева, соскочил со стула. Свободная рука непроизвольно сжалась в кулак. – Если с ними! Если!..

– Да-да! – небрежно перебил его собеседник. – Смерть. Медленная и мучительная. Слышали, знаем. Но если ты откажешься, ты что же, думаешь, они будут конфетки кушать?

Голос изменился. Теперь в нем не было ничего издевательского и ернического, зато явно слышался металл.

– Не-ет, почтенный! Мамочка очень даже еще ничего, в соку дамочка. Пропустит через себя роту... Если, конечно, выдержит... Дите малое, неразумное... Но и с ним можно придумать что-нибудь такое... интересное. А тебе, козел, потом кассетку на память! Чтобы смотрел и помнил! Как тебе такое?!

– Говори, чего хочешь? – Василий взял себя в руки. Глупо яриться, когда тебе диктуют правила игры и ты их никак изменить не можешь.

– Я хочу получить свое, – отрезал собеседник. – И при этом твое слово, что копироваться это не будет.

– А конкретнее можно? – Скопцов не понимал, о чем идет речь. Что у него может быть чужого?! Когда он это успел взять? Может, его собеседник вообще какой-нибудь шизофреник или маньяк?

– Конкретнее? Можно! – согласился говоривший. – Мне нужен мой диск, который передал тебе твой стукачок! И слово, что ты не будешь копировать имеющуюся на нем информацию!

Вот оно что! В запарке этого дня Василий совершенно позабыл про диск, который забрал утром в камере хранения! Он так и оставался во внутреннем кармане его куртки!

– Слово, говоришь? – переспросил Скопцов, лихорадочно соображая, что ему делать и как вести себя в данной ситуации. – Ну что же. Я даю слово. Диск?.. Ты получишь свой диск...

– Молодец! – похвалил неизвестный. – Правильно решил!

– Я еще не все сказал! – оборвал его Василий. – Слушай сюда. Откуда я могу знать, что ты мне не вешаешь лапшу на уши?

– В смысле?.. – Незнакомец несколько озадачился.

– В самом прямом. – Кажется, Скопцов избрал верную линию поведения. – Откуда я знаю, у тебя девочки или нет? Может, ты просто гонишь? И даже если они у тебя... Откуда мне знать, что ты с ними за это время сделал?

– И чего же ты хочешь?

– Перед тем как я отдам диск, мне необходимо их увидеть. То есть вы привозите их на место передачи...

– Отпадает, – решительно отклонил предложение незнакомец. – Нам будет необходимо проверить, не впарили ли вы нам туфту, простите за выражение. Таким образом, девочек вы сможете увидеть только после того, как диск будет проверен.

– То есть я должен буду покупать у вас кота в мешке? – уточнил Скопцов. – Извините, но меня такой расклад не устраивает.

– Вы нам не верите?! – возмутился собеседник Василия, на что тот просто расхохотался. – Понятно... А если мы начнем девочек на куски резать?..

– А вы их еще не порезали?

– Нет.

– Не уверен.

И опять поле боя осталось за Василием. Его противник надолго примолк, обдумывая сложившуюся ситуацию. Сам журналист тоже молчал. Нечего ему было сказать... Сейчас он полностью зависел от нахального незнакомца.

– Есть один вариант... – наконец-то предложил тот. – Вы встречаетесь с нашим человеком. Один на один. Без лишних глаз. Он даст вам поговорить по телефону с девочками. После этого вы отдаете ему диск, а он вам называет место и время, где вы сможете забрать свое. Так идет?

– Минутку... – Василий думал. Вариант, предложенный незнакомцем, был далеко не лучшим. Скопцову приходилось отдавать все то, что имело значение для похитителей Татьяны и Настеньки, взамен же он не получал ничего, кроме пустых обещаний. – А если мы с вашим человеком заедем в какое-нибудь интернет-кафе и он проверит подлинность диска? Наверное, это будет не так уж и сложно.

Собеседник коротко хохотнул:

– Ну, вы и шутник, Василий Арсеньевич! Это ж нам потом придется и кафе сжечь, и всех, кто в нем при вас был... м-м-м... устранить! Соглашайтесь на наши условия! Лучшего вам все равно уже не предложим! И сейчас, когда речь идет о жизни и здоровье девочек, я думаю, какой-либо торг неуместен! Иначе нам надоест, и мы просто прекратим переговоры. А своими силами девочек вы не найдете. Тем более до утра... Нам же тоже лишнее время держать их не резон.

– Хорошо. – В предложении незнакомца был пусть самый минимальный, но шанс спасти Татьяну и Настеньку. И его надо было попытаться использовать. – Время и место?..

– Время... Ну, давайте через час! – с ходу решил шантажист. – А место... Знаете, на третьем километре Восточного шоссе имеется ма-аленькая такая АЗС?

– Не знаю, – отрезал Скопцов. – Но найду.

– Вот и отлично! – обрадовался незнакомец. – Значит, через час на этой автозаправке! Номер вашей машины известен, к вам подойдут, скажут... Ну, скажут, что вам Мефодий Прокофьевич привет передавал.

– А почему не Дормидонт Силуянович?.. – Василий, ощущая свое полное бессилие, опять начинал психовать и готов был цепляться к каждой мелочи.

– Василий Арсеньевич, не будьте ребенком...

– Хорошо. Не буду.

– И еще одно... Вы запомните, что по нашим правилам "стрелка" – пятнадцать минут. Только на такое время допускается опоздание. Через пятнадцать минут вы эту "стрелку", извините меня, "просохатили" со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Это какими же последствиями?

– Вы считаетесь человеком несерьезным, с которым приличным людям дела иметь не стоит. Соответственно, никто на связь с вами больше не выйдет. И все, что после этого произойдет, ляжет на вашу совесть.

– Хорошо, я учту это... – Василий в бессильной ярости скрипнул зубами.

– До свидания! – вежливо попрощался незнакомец.

– Да пошел ты!.. – Скопцов швырнул трубку на рычаг.

– Что, Скопа, дерьмово? – В дверях комнаты стоял Глаз. Момент, когда бывший сослуживец вошел, Василий как-то упустил.

– Хуже некуда, – признался журналист.

– О чем базар-то был?

– Зачем тебе это? – Все же Скопцов не хотел втягивать его в непонятные и опасные игры.

– Мне кажется, обсуждение этого вопроса мы с тобой уже закончили. – Глаза Шепелева потемнели от обиды.

– Ладно, извини... – Василий охлопал карманы в поисках сигарет. – Пошли на кухню.

Весь рассказ занял не больше времени, чем дымилась сигарета...

– Да-а... – Шепелев попытался взъерошить короткий ежик волос. – Знаю я это местечко. Вроде бы и город, но... Короче, тебя, скорее всего, будут "валить"...

– Почему это? – Вообще-то Василий и сам предполагал нечто подобное. Но его смерть означала смерть девочек. Если бы речь шла только о нем, то плевать. Скопцов позволил бы себя убить, если бы был уверен в том, что его гибель спасет Татьяну и Настеньку. Но такой уверенности не было... И он цеплялся за призрачную надежду на благополучный исход дела.

– Потому что... – огрызнулся Юра. – Иначе бы просто приехали к тебе домой, посмотрели бы диск на твоем компе. Девочки же в это время ждали бы внизу, в машине. Ну а потом – честный обмен. А там... Ментовских постов рядом нет... Машин ночью немного... Оператор из своей будки хрен нос высунет – ему тоже жить охота. Короче, я больше чем уверен – будут тебя "валить"...

– Ну ладно. – Василий встал. – У меня уже осталось сорок пять минут времени, ехать далеко, а машина еще не заправлена... Прощай, Глаз!

– Стоп! – Юра решительным жестом остановил Василия. – Ты, братишка, похоже, не понял чего-то! Как бы там ни было, я еду вместе с тобой! Ну а там посмотрим, как карта ляжет...

3

Спец включил сотовый и лениво поинтересовался:

– Кому не спится в ночь глухую?

– Это я. – Зуб был уверен, что его узнают.

– Ну и что? – Тон Спеца был откровенно хамским. – Ты ночь отменил?

– Слушай, давай не будем! – "Авторитет" не собирался вступать в пикировку. – Ты второй объект отработал?

– Нет. Завтра отработаю.

– Не надо завтра. Надо сегодня.

– Это как же? – Спец был совершенно спокоен.

– Короче, у твоего объекта через пятьдесят минут "стрелка"... Можешь его там взять...

– Что за "стрелка" и где она будет? – Спец напрягся.

– Автозаправка на третьем километре Восточного шоссе. Встретится он там с... одним человеком. Ты его знаешь. Так вот, когда наш знакомый встряхнет носовым платком, можешь "валить" объект... Он нам уже не будет нужен.

– Понял... – Спец на какое-то мгновение задумался.

– Успеешь? – спросил Зуб.

– Успею, – уверенно ответил Спец.

– Ну, тогда давай, успевай... – "Авторитет" отключил телефон. Он спешил. Ему нужно было сделать еще один звонок...

4

Аким не мог понять – Зуб что, напился на этой самой даче до полной прострации? Позвонил уже под утро и несет какую-то херню!

– Короче, через сорок минут тебе надо быть на автозаправке, третий километр Восточного шоссе. Туда приедет тип, длинный такой, на красной "копейке". Подойдешь к нему, скажешь, что Мефодий Прокофьевич передает привет...

– А кто это? – вклинился в монолог шефа Аким.

– Ты о ком? – Зуб не сразу "въехал", о чем идет речь.

– Ну, этот... Мефодий Прокофьевич...

– Никто... Ты, блин, херней не страдай! Время идет, а тебе еще на место успеть надо! Делай то, что тебе говорят! Понял?!

– Да понял, понял!

– Молодец! – Зуб продолжал инструктаж: – Короче, этот мужик потребует, чтобы ты его с бабенкой соединил. Дашь по телефону побазарить. Кстати, она там как, нормально?

– Да что ей станется...

– Смотри мне... После этого он должен будет отдать тебе диск. Тот самый диск. Понял?

– Ну... значит, нашлась пропажа...

– Гну! Разнукался... Возьмешь диск, прогонишь какую-нибудь шнягу... Ну, типа, проверим диск, а через час перезвоним ему на хату и скажем, где он девок заберет... Понял?

– Понял. Так что, этих... – Аким покосился на задремавшую Татьяну, – отдавать будем?

– Не твоего ума дело! Твоя задача – взять диск! А уже потом разберемся! И еще... У тебя платок есть?

– Какой платок?

– Носовой, бля! Или ты сопли рукавом вытираешь?!

– Есть...

– Когда примешь диск и начнешь лапшить, достань платок и встряхни им несколько раз... Ну, типа нос у тебя сопливый... После этого уходи... Езжай в офис и жди меня... Все.

– А если этот... ну, на "копейке" который... Если он из машины не выйдет?..

– Сделай так, чтобы вышел! И когда базарить будете, под фонарь встаньте! Все! Время капает, езжай!

Больше "авторитет" не разговаривал – отключил телефон.

Аким растерянно поглядел на своих товарищей...

Охранник смотрел телевизор. Ему было на все наплевать – он выполнял свою работу, и ничто другое его не касалось.

Шах по-прежнему пыхтел своими папиросами.

Джон допил виски и теперь с большим интересом разглядывал приоткрывшиеся коленки Татьяны, обтянутые черным капроном. Только что не облизывался, как кот при виде сметаны.

Никто из них не обратил внимания на происходивший только что телефонный разговор... Так что и посоветоваться-то не с кем...

Хотя... Какие советы? О чем это он? Даже полностью спятивший Зуб остается Зубом, "авторитетом", с которым считаются и на федеральном уровне! А он всего лишь "бригадир".

– Ладно, я тут поехал по делу. За старшего остается...

Аким еще раз взглянул на соратников. В другое время он оставил бы за себя старого кореша Джона, но сейчас... Пьяный Джон дурак дураком.

– За старшего – Шах, – принял решение "бригадир". – Смотри, чтобы все тут нормально было.

Уголовник молча кивнул, выпуская очередной клуб конопляного дыма.

Аким спустился на улицу, где возле подъезда спал в "бэхе" водитель Шланг. Двигатель машины хищно урчал на малых оборотах.

– Открывай, блин! – "Бригадир" несколько раз ударил костяшками пальцев в стекло со стороны водителя. Шланг открыл глаза, потянулся...

Аким поежился – холодный осенний ветер резко швырнул ему в лицо и за шиворот ледяную горсть мелкой дождевой пыли.

Пришедший в себя водитель щелкнул фиксатором дверцы. Аким быстро прыгнул в теплый и такой уютный салон.

– Погнали, Шланг... – Аким наполовину расстегнул замок куртки.

– Куда едем?

– Восточное шоссе знаешь?

– Ну а как же!

– Тогда давай на третий километр... Там вроде заправка есть...

– Есть такая! – Шланг знал город как собственный карман.

– Вот туда и едем, блин...

5

Татьяна проснулась от того, что чья-то горячая и липкая ладонь жадно шарила по ее бедру, забираясь все выше и выше под юбку. Открыв глаза, она прямо перед собой увидела пьяную морду Джона. Взгляд бандита был диковатым, он тяжело дышал, источая смрадный запах перегара и гнилых зубов.

– Уйди! – Татьяна шарахнулась в сторону, одновременно брезгливо сбрасывая ладонь бандита со своего бедра.

– Да че ты, в самом деле?! – широко ухмыльнулся бандит. – Не ломайся...

Рука опять потянулась к женской ноге. Татьяна ударила по широкой потной ладони, запахнула поплотнее плащ и забилась еще дальше в угол дивана, прижимая к себе спящую Настеньку.

– Ну-ну... – Улыбка медленно сползла с лица Джона. – Че, не нравлюсь? А мне по фуй! Никуда ты, курица, не денешься! Сама дашь – бить не буду!

– Отстань, ну, пожалуйста, отстань! – Татьяна была готова заплакать от страха и ощущения собственного бессилия.

Она затравленно огляделась по сторонам в поиске защиты и поддержки. Охранник оставил телевизор и с интересом наблюдал, чем все закончится. У женщины не было никаких сомнений в том, что, если она уступит Джону, этот тип немедленно присоединится к приятелю.

Шах равнодушно смотрел в потолок и пускал пряный дымок. Складывалось впечатление, что он вообще спал... Этот явно был не помощник и не защитник.

– Ну, пошли в ту комнату! – Джон ухватил женщину за руку. – Вдую тебе слегонца!

Рука у него была сильная и горячая.

– У меня месячные! – в отчаянии выкрикнула Татьяна.

– Х-ха! – Боже, ну до чего же гнусная у бандита улыбка! – Ну ты даешь, тетка! Ты еще скажи, что у тебя этот, блин, как его... Карыес, во! Или понос... Не грусти, подруга, разберемся, куда тебе заправить можно! Пошли, говорю!

Он сильно дернул Татьяну за руку – она чуть с дивана не слетела. Захныкала разбуженная Настенька.

– Пошли, сказал! – Джон замахнулся. Здоровенный кулак взлетел над головой женщины.

– Оставь бабу в покое, баклан, – не поворачивая головы, вдруг проскрипел Шах. Тихо, но его услышали. И его слова, первые за весь этот день, прозвучали очень внушительно.

– Ты че, Шах? – Кулак Джона так и не опустился на голову Татьяны. – Че тебе, жалко, что ли? Ей все равно кирдык, что так, что сяк, а нам все веселее до утра будет!

– Я все сказал... – Уголовник сейчас был похож на старого индейца – острый профиль, отрешенный взгляд, короткие увесистые фразы... Наверное, Джону имело смысл прислушаться к сказанному. Но он уже "разогрел" себя и не мог просто взять и отказаться от задуманного.

– Слышь, Шах... – Бандит не собирался отходить от Татьяны. И руку ее пока не отпускал. – Хочешь, давай ее на троих распишем... Гля, бабенка-то смачная... По кайфу будет...

Уголовник даже головы в сторону Джона не повернул. Молча полез в карман за очередной "беломориной".

– А хочешь... – Тут блуждающий пьяный взгляд упал на хнычущего ребенка. – А хочешь, мы с Пахой бабенку распишем, а ты девчонку бери... А?

Шах устало прикрыл глаза и молча пускал дым. Татьяна сжалась в ужасе. Уж лучше самой... Лишь бы ребенка не тронули!

– Да пошел ты!.. – Джон, так и не дождавшись ответа, опять потянул Татьяну за руку. – Вставай, курица! Пошли в ту комнату, пососешь маленько! А то я твою девку!..

Женщина сейчас была готова на все – только бы не тронули Настеньку! Она уже начала подниматься с дивана, когда что-то в комнате изменилось. Она не сразу поняла, что именно...

Шах, который только что сидел в кресле в противоположном углу большой комнаты, вдруг оказался рядом с диваном. И не просто рядом – Джон, который был на голову выше уголовника и раза в два шире, сейчас стоял перед ним на коленях. Сухонький кулачок уголовника крепко сжимал ухо Джона, а перед выпученными в страхе глазами бандита плясало, пуская яркие "зайчики", полированное лезвие "выкидухи"...

– Я тебе шнифты выну, баклан. – Уголовник говорил очень тихо. – Тебе же русским языком сказали – не трожь бабу... Нет, неймется тебе...

– Шах, ты че, Шах! – Джон судорожно глотал слюну, его кадык дергался вверх и вниз. – Из-за какой-то шкуры! Своего пацана! Ты че?!

– Ты мне не свой пацан, – равнодушно возразил Шах. – Мои пацаны на зоне парятся... И среди них взломщиков "мохнатых сейфов" не было и нет... А таких, как ты, беспредельщиков, я сам "обижал"... Было время...

Неожиданный и резкий толчок заставил Джона вытянуться на паласе. Шах, стоя над ним, складывал "выкидуху"...

Не решаясь встать, бандит, держась за ухо, отполз на пару шагов в сторону и только после этого сел. Он постепенно успокаивался, в глазах загорались огоньки злости.

– Сядь вон там... – Шах указал на угол комнаты, противоположный тому, где стоял диван, – и сиди на попе ровно, если не хочешь сложностей...

– Значит, ножиком, да?! – Бандит начал "подогревать" себя, входя в предшествующее схватке истерическое состояние. – Из-за левой шлюхи – ножиком, да?!

Уголовник, не обращая внимания на вопли Джона, не спеша направлялся к своему креслу.

– Ну, Шах, смотри, блин! – Джон уже встал на ноги. – За такое и спросить можно!

Шах не дошел до кресла. Остановился, медленно развернулся лицом к бандиту:

– Это... ты... с кого... спросить... хочешь?!.. – выделяя каждое слово, произнес он. В его голосе было слышно презрительное удивление. – Ты, баклан дешевый, хочешь спросить с меня?! А не много ли ты на себя берешь, сявка?!

То, что говорил Шах, для любого уважающего себя "пацана" было оскорбительно. Западло... И, по идее, Джон должен был кинуться в драку, отстаивая свое доброе имя и поддерживая свой авторитет в среде общения. Но еще слишком свежи были воспоминания о блестящем лезвии ножа у самых глаз... Сейчас бандит боялся "потерять лицо" в глазах окружающих. Но еще больше он боялся Шаха...

"Скользкую" ситуацию "разрулил" охранник, которого называли Пахой. В конце концов, за порядок в офисе отвечал он. С рассудительностью бывалого урки Паха начал говорить:

– Ладно, пацаны, хорош собачиться! Ножиком – это, конечно, нехорошо. Но, Джон, ты тоже не прав! И Никитич, и Аким русским языком сказали – телку не трогать пока! Фули ты полез?! Сам виноват, так что не хера тут рамсить! Короче, все! Завязали!

Позволивший "уговорить" себя Джон, что-то неразборчиво бормоча под нос и бросая в сторону уголовника угрожающие взгляды, направился все же в тот угол, что ему указал Шах. Сам уголовник вернулся в свое кресло и опять засмолил "косяк"...

Паха с нескрываемым сожалением покосился на Татьяну – а ведь правда, ниче кобылка-то! – и тяжело вздохнул – немного скрасить ночное дежурство не удалось.

И еще один взгляд перехватила женщина... Взгляд Джона... И такая лютая ненависть была в этом взгляде, что Татьяне стало не по себе. Она представила, что будет, когда подойдет ей время прощаться с жизнью. Как будет отрываться Джон за свое недавнее унижение...

А то, что ее не оставят в живых, было очевидно. Ей хорошо запомнилась сказанная Джоном фраза насчет того, что ей все равно "кирдык"...

"Господи! – взмолилась про себя Татьяна. – Господи, ну не дай же ты нам так глупо и страшно погибнуть! Не может же так быть!.. Не может!.."

6

– Вот вроде бы и все! – констатировал Зуб, отключая свой сотовый. Ну не совсем свой... Остатки его собственного аппарата так и валялись на полу... А необходимость постоянно быть на связи заставила его отобрать телефон у Батона.

– Неплохо, неплохо... – В голосе спикера не было слышно особых эмоций. Все телефонные переговоры проходили при нем, и он сумел представить себе замысел "авторитета" в целом. Его сейчас в большей степени занимал другой вопрос – как быть с Зубом...

Этот альянс изжил себя. Зуб был нужен до поры до времени, но сейчас он становился лишним. Его время отходило... Подрастали новые "бойцы" криминальной армии, модифицировались "понятия", и сейчас даже сами криминальщики считали Зуба ортодоксом. Кроме того, близкое общение с этим человеком было опасно спикеру в его стремлении к власти. На следующие, последние, выборы он должен выйти кристально чистым во всех отношениях. И к тому времени Зуб должен будет покинуть сцену...

Но в то же время без поддержки людей, подобных Зубу, в сегодняшнем мире обойтись сложно. То есть Мезенцеву нужна была замена – "авторитет", человек, способный подмять под себя криминальный Красногорск. И этот же человек должен будет "разобраться" с Зубом.

Спикеру казалось, что он нашел подходящую кандидатуру для замены "авторитета". Был такой депутат областной Думы, Андрей Петрович Слонимский. Известный промышленник и меценат, активно занимающийся благотворительностью. Его имя постоянно было на слуху, к нему нередко обращались журналисты, желающие получить комментарии по тем или иным вопросам. Сколько ему это стоило денег – кто его знает... Спикер не вникал в расценки, существующие сегодня на телевидении и в газетах. Но вот то, что Слонимский таким образом стремился продолжить политическую карьеру, – факт. И, в принципе, Мезенцев мог бы ему помочь в осуществлении его честолюбивых планов. Если бы Слонимский, в свою очередь, согласился помочь ему...

Дело в том, что, по некоторым данным, Андрей Слонимский, в прошлом спортсмен, мастер спорта по дзюдо, начинал свою политическую карьеру на одном из городских рынков, где, прогуливаясь в пестром спортивном костюме, собирал "дань" с торговцев в пользу одного из городских "авторитетов"... И звали его тогда Дюня Слон...

Потом немного "приподнялся", появилась своя "команда", небольшая, но сплоченная, которой городская "сходка" нарезала "делянку". В доле с некоторыми другими "авторитетами" прихватил несколько рентабельных промышленных предприятий... Правда, в отличие от партнеров, не ограничивался только "теневым" участием, а приобрел пакеты акций.

Ну, а немного позже по городу прошел мор. Причем затронул он только "теневых" и легальных партнеров Слонимского. В результате этой эпидемии Слон стал практически единоличным владельцем всех этих предприятий, приносящих ему немалый доход. "Предъявить" Андрею никто ничего не смог, хотя даже из Москвы, криминальной столицы России, приезжали на "толковище". Новоявленный "авторитет" легко отмел все обвинения в свой адрес.

Обеспечив себя деньгами, Дюня обратил благосклонный взор на политику. Баллотировался в депутаты областной Думы и легко выиграл выборы. Теперь он уже не выпячивал свою теневую деятельность. В Думе постоянно вступал в споры по поводу и без оного, отстаивая свою "гражданскую позицию". Проще говоря, нарабатывал себе имя.

Но в то же время большинство депутатов, перекочевавших в думские мягкие кресла из не менее мягких кресел областного Совета, этого "нового русского" не воспринимали всерьез. Своим для них он так и не стал. И если сейчас сам спикер окажет ему поддержку...

– Ну, что?.. – перебил мысли Мезенцева Зуб, надевавший плащ. – Поехали отсюда... Пацаны пусть отдохнут немного, расслабятся... А нас с тобой, Валерьевич, дела в городе ждут.

– Поехали, – согласился спикер, поправляя галстук. Он еще раз глянул на Зуба... А ведь действительно молодой и дерзкий Слон сможет "разобраться" со старым "авторитетом"... Уж слишком Слава уверен в себе, в своих силах, в том, что никто не посмеет на него бочку катить.

– Ты чего, Валерьевич? – Зуб недоуменно смотрел на увлекшегося размышлениями спикера. – Ты едешь или нет?

– Да, конечно, еду! – Спикер торопливо встал и вслед за "авторитетом" направился к выходу из комнаты.

Через десять минут джип Зуба вылетел за ворота дачи и помчался к городу. На переднем сиденье, рядом с водителем, тихо дремал Батон. Зуб, несмотря на смертельную усталость, не мог уснуть – ждал звонка от Акима. И от Спеца... Сообщения о том, что опасность ликвидирована и можно спать спокойно, не ожидая стука в дверь.

Сидящий рядом с ним Мезенцев делал вид, что спал. Но на самом деле спикер сейчас обдумывал, что лучше предложить Слону. Так, чтобы и не продешевить, но в то же время и не переплатить лишнего.

Большая часть "бригады" Зуба осталась на даче, отдыхать после напряженных трудов последних дней. Водка и закуска были завезены заранее, банька истоплена, а два "экипажа" давным-давно были отправлены в город на отлов проституток.