Скверная история

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кэти вернулась в свою маленькую квартирку, в которой ждал ее только Тиггер. Он отметил приход хозяйки кругом почета в прихожей, оглаживая свои усатые щечки о ее лодыжки.

Судьба Тиггера была олицетворением судьбы самой Кэти. Однажды он просто прибился к ней, больной и ободранный. Девушка выходила его и дала кров. Он много раз уходил, но всегда возвращался. Она не приручала его, не ограничивала, но настал день, когда мир за дверями их общего дома прекратил для Тиггера свое существование, потерял для него всю свою привлекательность. Так они и жили — кот без прошлого и возраста и она, успевшая за двадцать три года прожить несколько жизней.

В первый раз судьба Кэти круто повернулась, когда ее родная мать оставила годовалую дочку на скамье в парке. Этот поворот вскоре подарил ей двоих любящих родителей. Но когда Кэти едва исполнилось десять, она потеряла приемную мать в железнодорожной катастрофе. А вскоре от тоски сдал и отец, болезни и преждевременная старость сломили его. Задолго до окончания школы ей пришлось узнать, что такое тяжелый труд, поскольку семейный бюджет таял еще стремительней, чем угасал отец.

Как всегда, Кэти бессильно добралась до постели, которую делила с Тиггером.

И вновь, как всякую ночь, череда обрывочных воспоминаний овладела сознанием девушки. Она одновременно чувствовала и обиду, и ярость, и недоумение, и тоску. Она не могла ни заплакать, ни закричать, ни обозлиться, ни наплевать на все, поскольку ни одно из соответствующих чувств не наполняло ее до краев.

Кэти презирала себя за неспособность устроить свою жизнь. Оттого и пресекала любую вспышку надежды, любое побуждение, так как знала, что ни к чему путному это ее не приведет. Что в очередной раз подтвердила дурацкая идея сыграть в шахматы с боссом. Она поддалась искушению, она пошла на поводу у своего тщеславия и сделала ход d2-d4, ибо всегда мечтала пойти с ферзевой пешки. И вот что из этого вышло!

До того, как уснуть, Кэти так и не смогла понять, сожалеет ли о случившемся.

Утром Кэти покормила Тиггера, который настойчиво требовал от нее наполнить опустевшую миску. Предстоял самый невыносимый день ее жизни, день в который ей не нужно было спешить на работу в ресторан, а оттуда — в офис «Торренте-Групп». Утро выходного дня обычно грозило ей глубоким унынием. Поэтому Кэти старалась ни о чем не думать.

Обычно девушка заранее планировала, чем бы занять себя в выходные. Вот и сейчас она вспомнила, что собиралась сходить в библиотеку и порыться в поисках эссе. Последние четыре года она была слушательницей заочного университета. Она просто слушала интересовавшие ее лекции без четкого намерения как-либо применить полученные знания на практике.

По дороге в библиотеку ей попалась аптека. В иной ситуации она вряд ли свернула бы в нее.

Кэти пронзило воспоминание о новом опыте и опасностях, которые он влечет за собой. Как бы она ни относилась к паническому страху Сержио относительно появления на свет нежелательных «наследников», рациональное зерно в его опасениях все же было.

Самое странное произошло в аптеке. Девушка, вместо того, чтобы приобрести упаковочку универсальных противозачаточных пилюль, купила лишь набор теста на беременность. В тот момент ей и в голову не пришло, что близость может случиться вновь и не однажды.

Она просто не представляла себя в роли чьей бы то ни было любовницы. Тем более, что была уверена: мистер Торренте не пожелает более иметь ее в числе своих подчиненных и при первой же возможности от нее избавится.

Любовь для Кэти была перевернутой страницей. Ее друг и возлюбленный, о котором она грезила с юности, в свое время пошел на поводу у своей матери и отказался от Кэти именно в тот момент, когда ей была дорога любая поддержка. Сердце девушки все еще согревалось при мысли о Гарете, но подобные грезы казались ей теперь непозволительной слабостью.

Теперь Кэти редко вспоминала о тех временах, когда, несмотря на тяжесть их финансового положения, она хорошо училась в школе, готовилась к поступлению в университет, мечтала изучать право. Всем чаяньям пришел конец, когда не стало отца.

Кэти только поступила в университет, но вынуждена была взять полугодовой отпуск — нужны были деньги на жизнь и учебу. Девушка приняла предложение родственников одной пожилой женщины, Агнесс Тэплоу, поработать сиделкой. Агнесс страдала старческим слабоумием. Труд Кэти был адским и неблагодарным, но она все принимала как должное.

Но вот однажды старая леди обвинила Кэти в краже фамильного столового серебра, а племянница сделала все, чтобы слова сумасшедшей старухи возымели вес. Девушка до сих пор не могла решить, что же это было такое — недоразумение или бесстыдная клевета, предпринятая для того, чтобы не расплачиваться с ней за тяжелую работу? Кэти не только не получила оговоренной суммы, но была изгнана с позором.

Полицейские расследовали это происшествие, с Кэти они не церемонились, тем более что один из предметов — молочник, стилизованный под георгианскую эпоху, — был обнаружен в вещах Кэти.

Девушку публично ославили как воровку, задержали и, не слушая ее объяснений, сопроводили в камеру.

Так как в ту пору Кэти была еще несовершеннолетней, наказание смягчили, спустя некоторое время освободив ее условно-досрочно. Но клеймо осталось. Ее и без того не впечатляющее резюме не вынесло бы такого пятна, поэтому Кэти и была вынуждена скрывать то, что обнаружилось бы при первой же сколько-нибудь серьезной проверке.

— Мистер Торренте, я оглядел каждый сантиметр вашего офиса. Боюсь, ваших часов нет, — отчитался сотрудник службы охраны, вызванный озадаченным Сержио Торренте.

Сержио вышел из задумчивости, поднялся из-за стола и растерянно развел руками. Ему нужно было срочно же вылетать в Норвегию. Он уже несколько дней нигде не мог отыскать своих часов. Швейцарских.

Подозрения раздирали итальянца. Он из последних сил удерживал их в рамках.

Платиновый корпус, сапфировое стекло, сверхточный механизм, пожизненная гарантия…

Кого в наше время может ввести в заблуждение невинный взгляд белокурой кошечки? Только того, кому неймется снять перед ней штаны. Швейцарские часы при этом слетают сами.

Раздался сигнал селектора. Сержио раздраженно ответил. Секретарша сообщила, что в приемной сидит некая Кэти Гэлвин из технического персонала, желает переговорить с боссом.

Сержио Торренте ухмыльнулся, приняв информацию, однако не торопился с ответом.

Эта кошечка ведет себя совершенно непредсказуемо. И, видимо, любит поиграть. А кто не любит?

Он отключил канал внутренней связи и сам вышел в приемную.

— Я очень спешу на самолет. Поедешь в аэропорт со мной. Все, что собираешься мне сказать, скажешь по дороге, — отрывисто и безапелляционно объявил он, не останавливаясь ни на миг.

Он даже ни разу не взглянул на свою подчиненную. Однако знал, слышал, чувствовал, что она следует за ним в некотором отдалении.

И она не могла противиться. Бывает такая неотразимая властность, которой не в состоянии противиться двадцатитрехлетние блондинки.

На лифте они спустились на парковку.

Водитель распахнул перед ним дверцу. Сержио пропустил вперед себя Кэти. Девушка села. Он вслед за ней…

— Стыдитесь разговаривать со мной в вашем офисе, мистер Торренте? — спросила Кэти, когда дверца лимузина закрылась и тонированное стекло, отделявшее пассажирский салон от водительского места, поднялось.

— Нет, я сказал правду. Я спешу на самолет. Деловая командировка, — так и не взглянув на молодую женщину, проговорил Сержио Торренте.

— Вы хотите уязвить меня таким своим отношением, сэр? — стараясь сдержать обиду, поинтересовалась девушка.

— Хочется поканючить? — Мужчина на короткий миг повернулся к ней лицом.

— Хочется понять, что происходит. Сотрудники охраны ходят за мной по пятам. А ведь я просто пытаюсь делать свою работу. Скажите, это из-за записки на шахматах или вы дали им такое распоряжение?

— Служба безопасности «Торренте-Групп» следует собственным канонам работы в целях подстраховки компании от непредвиденных ситуаций. Я предпочитаю не вмешиваться в работу подсистем без лишней на то надобности, поскольку нанимаю профессионалов, на их компетентность и рассчитываю… У тебя есть конкретные претензии? Оформи их письменно и представь в секретариат. Ты вроде не идиотка, должна знать, как это делается.

— Я не напрашиваюсь в фаворитки, мистер Торренте, но и не заслужила такого пренебрежения с вашей стороны, тем более слежки ваших топтунов.

— Попросил бы поуважительнее. Я руковожу интеллигентной организацией, мисс Гэлвин. В моем штате нет людей с сомнительными функциями… Так значит, ты желаешь быть фавориткой. Кем же ты хочешь быть, Кэти?

— Не знаю, на что я надеялась, собравшись поговорить с вами? Вам никогда не понять такого человека, как я. Глупо было рассчитывать на благородство или хотя бы терпимость… — запальчиво пробормотала Кэти, понурившись.

— Ну-ну, — проговорил Сержио, поддев ее личико кончиком пальца за подбородок. — Ты, я вижу, действительно чем-то очень расстроена, склонна обобщать не в мою пользу. Очень жаль. Мне, право, не хотелось бы, чтобы ты несправедливо страдала. Уверен, ты легко найдешь себе другую работу. Увидев одну только твою мордашку, любой работодатель мужского пола предоставит тебе список вакансий на выбор, — издевательски заключил босс.

Кэти закусила нижнюю губу словно от невыносимой боли.

Сержио молчал, обдумывая.

— Кем бы ты хотела работать? — наконец спросил он Кэти.

Девушка недоверчиво посмотрела на Сержио.

— Кем? Где? — продолжал допытываться он.

— В секретариате… Как начинающая, помощник. Я не претендую на большее. Я знаю оргтехнику. Мне нужен только шанс. С моим резюме его никто не предоставит.

— Это можно. — Сержио Торренте кивнул. — Я займусь этим. На меня работает сеть кадровых агентств…

— Вы поймите, я не прошу ни о чем исключительном. Мне нужна лишь работа, за которую можно зацепиться. Я умею трудиться.

— И не только, — прошептал Сержио, взяв Кэти за руку.

— Я здесь не для этого, — сдавленно проговорила она.

— Твой пульс говорит об обратном, — сказал мужчина, поцеловав ее запястье. — Хотел бы я, чтобы ты летела сегодня со мной.

— Это невозможно, у меня еще работа, — взволнованно отозвалась девушка, с ужасом понимая, как сложно, как не хочется отклонять его небрежные ухаживания.

— Что за работа?

— Я работаю официанткой. Еще и учусь, — призналась Кэти.

— А у меня рейс. Увидимся, когда вернусь… Через две недели, — пробормотал Сержио, припав к ее губам.

— Две недели… — страдальчески проговорила Кэти, как если бы две недели означали вечность.

Сержио по привычке бросил взгляд на запястье, когда лимузин приближался к зданию аэропорта.

— Куда-то подевались мои часы. Ты их нигде не видела, когда убиралась? — невзначай спросил он.

— Ваши часы? Мне кажется, вы сняли их тогда… — сказала она смущенно. — Не смотрели возле шахматной доски?

— Возможно, — отозвался Сержио. — Проводишь меня? — спросил он, выбираясь из лимузина.

— Это не слишком удачная идея. Будет лучше, если мы не станем показываться на публике, — неуверенно возразила Кэти.

— Тогда подожди в лимузине. Я свяжусь кое с кем касательно твоего трудоустройства. А если мои часы и впрямь там, где ты говоришь, то за мной должок, — пошутил босс.

Стоя возле лимузина, припарковавшегося чуть поодаль от главного входа аэропорта, Сержио извлек из кармана сотовый телефон. Моментально дозвонившись и поговорив с кем-то по-итальянски, он удовлетворенно отключил связь и, заглянув в салон, сообщил Кэти:

— Ну вот, все устроено, если тебя, конечно, интересует работа в приемной канцелярии «Торренте-Групп».

— Мне назначили собеседование? — старательно сдерживая восторг, спросила девушка.

— Без собеседования. На ближайшие три месяца работа тебе гарантирована, а если произведешь положительное впечатление, тебя возьмут и в штат… Обратишься к Бриджит Кёрк. Знаешь такую? Ее известят о моем распоряжении, — объявил босс, и Кэти кивнула.

— Спасибо, мистер Торренте, — с искренней признательностью проговорила Кэти.

Сержио деловито забрал свой багаж и, сообщив девушке, что водитель отвезет ее туда, куда она попросит, сухо попрощался и направился к центральному входу аэропорта.

Шофер не трогался с места, пока босс не исчез за стеклянными дверями, смешавшись с толпой. После этого он внимательно и бесстрастно выслушал адрес и развернул лимузин.