Сквозь тёмные дни

1.2. Храннар. Барбара

Надёжно, живо и ярко

было, а стало вдруг зябко.

Земля дрогнула рябко,

содрогнулись основы всего.

Эвакуироваться пришлось спешно — на всё про всё дали полчаса. О том, что извержение неминуемо, предупреждали заранее и неоднократно. Но Храннару и Барбаре, как и всем жителям Гри́ндавика, хотелось верить, что беда обойдёт стороной. Тем не менее, самые ценные и самые нужные вещи сложили в чемоданы и сумки заранее.

Естественно, сообщение об эвакуации всё равно грянуло, как гром среди ясного неба. Особенно неожиданным оно оказалось для Барбары. Она носилась по дому, в который они въехали осенью, в истерике и слезах — больше мешала и путалась под ногами. Но Храннар терпел, он мог её понять.

Собственно, в истерике и слезах Барбара пребывала уже больше месяца. С тех пор, как начались весьма ощутимые землетрясения, и специалисты по природным катастрофам стали прогнозировать извержение вулкана в непосредственной близости от Гриндавика, она плохо спала ночами. Барбаре всё время чудился подземный гул в ушах, её постоянно преследовали кошмары. Ей не удавалось спокойно поспать даже после самых утомительных любовных утех, а днём она то и дело срывалась на крик. Впрочем, так вели себя почти все её польские товарки[4] на рыбоперерабатывающем заводе.

После особенно сильных, почти шестибалльных, толчков, когда люстры качались, как маятники, посуда в шкафах звенела, а мебель ездила по полу, вся польская община стала дружно требовать, чтобы их переселили из многоквартирных домов в одноэтажные. Но Барбара и так жила в одноэтажном — с Храннаром.

И вот теперь под звуки сирены жители Гриндавика рассаживались по автомобилям и автобусам и разъезжались кто куда — некоторые к родственникам или друзьям, а другие — в пункты временного размещения. Храннару с Барбарой предстояло жить в одном из гостевых домов Рейкьявика. Как долго? Неизвестно…

С Барбарой Храннар познакомился пять лет назад в местном бассейне. Она тогда была молоденькой девушкой, недавно приехавшей в Исландию на заработки, и совсем не говорила по-исландски. Внимание Храннара привлёк её звонкий голосок и забавный «шипящий» английский, но главным образом, конечно, аппетитные женственные формы.

всплеск теней

взблеск углей

вихрь бывал в ней

Барбара была среднего роста, там, где надо — тонкая, там, где надо — округлая. Щёки с ямочками, губы сладкие. В постели — весёлая и неугомонная. И через пару недель Барабара переехала на съёмную квартиру Храннара. Они зарегистрировались как пара[5] и жили дружно. У неё был лёгкий характер, а он отличался завидным терпением.

Храннар трудился старшим мастером добычи на рыболовном траулере, зарабатывал прилично. Он взял кредит в банке и решил построить дом в юго-восточном районе города. А ещё Храннар был небесталанным художником-любителем — в свободное время он любил рисовать свою ненаглядную «полску уроду»[6] и писал пейзажи, которые намеревался развесить по стенам нового дома.

надменно нежность

в чертах мелькала

о красоте своей точно знала

Так прошло несколько лет. Барбара получила постоянную работу на морозильном складе, потихоньку привыкла к климату на острове, худо-бедно освоила исландский язык, и в родную Гдыню её совершенно не тянуло. Счастливая пара задумалась о том, чтобы завести ребёнка. Всё шло замечательно, пока под землёй не проснулась стихия. И вот теперь серебристый внедорожник Храннара в пелотоне других «гриндвикингов»[7] направлялся в сторону столицы.