Сквозь тёмные дни

1.4. Храннар. Прожорливая лава

Жажда жара жадна,

въедлива, своенравна.

Острá иногда правда,

дробящая путь до дна.

Извержения на Рейкьянесе повторялись с монотонной настойчивостью, но непосредственно неудачливому городу более не угрожали. С той же настойчивостью дорожники укладывали асфальт поверх новой, едва остывшей, лавы, а ремонтные службы восстанавливали горячее водоснабжение, отопление и кабели электропередачи, повреждённые разгулявшейся стихией.

треск-плеск

вскользь как лёд

осколки у́глей врозь

взяла-впила кипенья ось

Значительная часть Гриндавика была огорожена жёлтыми лентами — въезжать или даже входить туда запрещалось. Через некоторое время владельцам недвижимости в тех районах города, что были признаны безопасными, объявили, что они могут возвращаться, если того пожелают, и если их дома не пострадали от тектонической активности.

Храннару тогда повезло — его новый дом стоял целёхонький, и хозяину, естественно, хотелось в него вернуться. К тому же в бухте опять появились рыболовные суда — кормовой траулер Gnupur, на котором трудился Храннар, и Jóhanna Gísladóttir. Постепенно, хоть и не в полном объёме, начала возобновляться и рыбопереработка.

Уговорить Барбару вернуться в Гриндавик оказалось нелегко, но Храннару это удалось, хотя о ребёнке подруга Храннара больше не заговаривала.

Через месяц после их возвращения в Гриндавик вблизи Свáртсенги открылась трещина длиной три километра, из которой забили фонтаны лавы. Это извержение отвоевало часть парковки, камеры хранения и уличные туалеты в Голубой Лагуне[8]. Гриндавик извержение проигнорировало, однако всё равно явилось причиной бурной истерики Барбары. И эта истерика не прошла бесследно. Спустя несколько дней polska uroda собрала вещи и улетела на родной балтийский берег, где земля не трясётся, не трескается и не булькает раскалённой магмой. А Храннар остался в своём целёхоньком новом доме, облицованном белоснежным сайдингом, предоставленный исключительно самому себе. Единственный, пожалуй, плюс — теперь, когда он приходил из рейса, времени, чтобы писать картины, у него стало больше. Барбару он уже не рисовал, поэтому в ожидании новой хозяйки(?) на стенах в его доме появлялось всё больше художественных образов окружающей Храннара природы.

Год прошёл более-менее спокойно. В Рождественские каникулы Храннар съездил к родителям на юго-восток, но братья не особо звали его вернуться в родные края. В вечно туманном Хёфне Храннару места не было.

И вот теперь, не прошло и месяца с его возвращения домой, Гриндавик снова эвакуировали, причём весьма спешно. На сей раз опасность была нешуточная. И, сидя на широченной двуспальной кровати в тесном номере гостевого дома на Брáутархольт, благодаря вебкамере, установленной недалеко от разверзшейся трещины, Храннар в режиме реального времени наблюдал, как прожорливая лава подступает к его дому и постепенно его съедает. В это время из телевизора, работающего в фоновом режиме, зазвучала весёленькая песенка, предваряющая какую-то рекламу. И Храннар, по щекам которого катились увлажняющие бороду слёзы, обуял приступ безудержного смеха.