Сладкий апокалипсис. Ты моя

Глава 28. Анна. Обманутые надежды

Я порхала на кухне с утра пораньше, настроение было веселым, даже игривым. Курт ещё не проснулся, я старалась встретить его пробуждение вкусным завтраком. Что и говорить, он заслужил мою благодарность за вечерний умопомрачительный секс. Я отбросила все условности в душе. Просто не хотела думать о том, что происходит, что было в прошлом и что ещё будет в будущем. В каких отношениях мы находимся с этим мужчиной. Мне было хорошо с ним, я поняла это вчера. С ним было удивительно тепло, я чувствовала себя нужной, желанной и Курт по-своему обо мне заботился, несмотря на обстоятельства. Как только я начинала думать о его сильных нежных руках, мурашки шли по телу. Мне нравились и эти мурашки. Разве это не повод отмести все условности и наслаждаться моментом? Жизнь коротка, мы не знаем, что случится завтра. Я не хотела упустить свой кусочек счастья, который могла взять. И тем более не хотела упустить ни одного оргазма, который я могла испытать с Куртом. Ведь выяснилось, что я совсем не фригидная, как все время вбивал мне в голову Марэль. Я не фригидная!

— Ты горячая, сладенькая моя, так, что можно обжечься, — сказал мне Курт, внезапно обняв меня сзади. Я так была увлечена сервировкой стола, что не заметила, как он проснулся.

Мужчина сгреб меня в охапку и немного помял.

— Мягкая… что сегодня на завтрак? Может, сначала ты?

— Нет уж, — рассмеялась я, — У тебя много дел. Эта гипергрибница не единственная. Тебе нужно обсудить с бойцами маршруты по опасным точкам, забыл?

— Маршруты… маршруты… член некогда пристроить, — недовольно проворчал Курт, отпуская меня.

Он с охотой сел за стол, вдохнув аромат яичницы-глазуньи со специями, помидорами, зеленью и сыром.

— Пахнет, как добротный наркотик, — засмеялся он, начав наворачивать с тарелки, — Мигель, походу, останется без работы.

— Это вряд ли, — рассмеялась я, удивившись, сколько беспечности во мне этим утром, — Осталось ещё тридцать два вечно голодных мужчин, которые не дадут ему прохлаждаться.

— Ну, когда девушки сделают выбор, работы ему точно поубавится. Надеюсь, они готовят так же вкусно, как ты?

Сердце ёкнуло.

Три месяца… мы должны уйти через три месяца. Впервые мне захотелось остаться. А что, если не все так плохо? Что, если у нас с Куртом что-то получится, помимо контракта? Сладкие надежды разлились по груди: здесь не так много женщин, наше общение может сильно затянуться, и кто знает, что будет в будущем? В конце концов, люди не могут быть чужими друг другу, если живут под одной крышей столько времени.

— Не знаю… — рассеянно ответила я, — Дария тоже неплохо готовит, и Беатрис. А Аллель совсем не умеет.

— Ну, в этом я почему-то не сомневался, — усмехнулся Курт, ловко справляясь с завтраком.

Когда он доел, с умиротворением выслушав мои рассказы о блюдах, которые я больше всего люблю готовить, то подошёл и поцеловал меня в макушку:

— Очень вкусно, рыжуля. Только маленькая просьба.

— Какая?

— В следующий раз готовь двойную порцию.

Я нахмурилась, уперев руки в бока:

— А не слишком ли много ты ешь?

— Мышцы из воздуха не берутся, детка. Мутации это одно, но если не питаться, толку будет ноль.

— Хорошо, — смягчилась я, — Курт, я хотела прибраться в твоём кабинете.

— Ты когда-нибудь нажмёшь на тормоза, золушка? Скоро в моем доме дырку протрешь, — ответил он, — Нашем доме, — поправил он себя.

Тепло в груди превратилось в жар. Сердечко забилось чаще. Наверняка, я покраснела.

— У тебя очень пыльные шкафы.

— Так я их не особо открываю. И ты не открывай и все будет в порядке.

Но мои сдвинутые брови и грозный взгляд все-таки переубедили Курта:

— Ладно. Протирай свою пыль. Только не переверни там все вверх дном.

— Я просто разложу все по местам.

— Вот, — потряс он в воздухе пальцем, — Я это и имею ввиду. Пусть всё остаётся на своих местах. Если что тебе покажется, что валяется — пусть там и лежит.

— Там все валяется, — сложила я руки на груди.

— Да. На своих местах, — кивнул Курт и поцеловал меня на прощание.

Когда он ушел, я прошла в кабинет, первым делом сев на тот самый диван, вспомнив нашу первую ночь. Теперь она казалась мне совсем не такой ужасной. А мне ведь тогда понравилось. Очень понравилось. Только я так заела себя, что убедила в обратном.

Пока живот окончательно не скрутило от желания, я поспешила встать и пройтись по шкафам. В одном из них я заметила большой ящик, весь покрытый пылью. Кое-как вытащив его, начала проходиться влажной тряпкой. Посмотрела… надо же, он имел совсем простой кодовый замок. И по моей спине вдруг прошли мурашки.

Я воровато оглянула кабинет.

В этом кабинете могло храниться много тайн. Как и в этом ящике…

Тех, что скрывает от меня Курт, и которые могли бы помочь нам с девочками обезопасить себя в будущем.

Так, стоп, Анна! Как ты смеешь? Вы провели такую прекрасную ночь, такое теплое, уютное утро, неужели тебе не стыдно шариться по его вещам?

Так говорила мне совесть. Но чувство самосохранения отчаянно кричало: он купил тебя, Анна. Курт просто трахает твое тело. Качественно трахает, и получает от этого максимум удовольствия. А потом ему надоест, или он уедет в Квартейл, оставив тебя одну. Или случится ещё что-нибудь, но он все равно бросит тебя, потому что секс можно получить и в другом месте. Он не будет дорожить тобой. Тело можно всегда поменять.

— Наверное, он позаботился о том, чтобы я не смогла никуда проникнуть, — задумчиво сказала я себе под нос и загадочно улыбнулась.

Вот только он не учел, чем мы занимались в студенческие годы. Я поступила на архитектора, а там были очень специфические увлечения.

Я год посещала кружок, изучающий проектирование не только мелкий зданий, но и специфических замков. Здания-сейфы, так их называли. С замками я умела обращаться.

И начну я с замка этого ящика. С ним возиться долго не пришлось: ввела типовой прошивочный код и код экстренной активации замкового механизма. А там пара движений шпилькой и крышка поддалась.

Внутри лежало повседневное зелёное платье и какой-то бумажный свёрток, похожий на плакат.

— Да это же я! — ахнула я, развернув свёрток, — Откуда у него моя… погоди-ка!

Это была не моя фотография — я точно не позировала, держа в руках сладкую Аннариву. Хотя после того, как я вышла замуж за Мареля, многие говорили, смеясь, что теперь я медовый цветок в банке. Тогда это только забавляло. Но сейчас… Я посмотрела дату в левом нижнем углу: Хонни Инкорпарейтед, восемнадцать лет назад. Что за ерунда?

Я отложила плакат, вытащив платье. Оно было точно мне впору. Красивое платье…

Спросить об этом у Курта? Но тогда он узнает, что я рылась в его вещах. Я встала с пола и оглянулась. Что ещё он от меня скрывает?

Взгляд упал на массивный рабочий стол. Тоже типовой. Я усмехнулась:

— Эти солдаты даже мебель и замки выбирают по стандартам и протоколам.

Рыться по ящикам было бесполезно — Курт не такой идиот, чтобы оставлять важные документы на видном месте.

Вот только у этого стола имелся тайник. Тайник, который я могу открыть с закрытыми глазами. Ящик слева, первый от пола. Я открыла его, нажав на внутреннюю стенку. Там нащупала несколько кнопок, ввела типовой год, не сомневаясь, что Курт его не менял. Да и зачем ему менять его? Какова вероятность того, что его обнаружит архитектор, который соревновался с друзьями взламывать замки?

Нижняя стенка поддалась.

В руках у меня оказались документы. Мои глаза жадно впитывали строки и информацию, а в груди у меня полыхал пожар. Я чувствовала, как огромная сильная рука сдавливает мне горло, мешая дышать. Я даже не смогла зарыдать, настолько меня шокировало то, что я прочла.

Николас! Это все Николас! Он отдал приказ насиловать нас, чтобы вывести идеальных солдатов, которые будут выполнять его очередные приказы. Приказ полностью вступит в силу через три месяца…

Обман! Это все обман!

Курт обманул меня, получив свое раньше всех остальных! А через три месяца… я зажала рот руками, пытаясь унять свою истерику. Курт отдаст меня своим бойцам. Нет, я не верю! Просто не верю!

Я в спешке привела в порядок бумаги, засунула их обратно, и, стараясь сделать все аккуратно, замкнула замок и привела стол в первозданный вид. О протирании пыли и речи уже не шло. Меня трясло так, что я не могла держать тряпку в руках. Побежав на кухню, я начала отчаянно шарить по полкам в поисках того, что могло меня успокоить. Взгляд упал на бутылку виски, которую Курт припас для себя. Нет! Нельзя трогать. Вдруг он разозлится и… отдаст меня раньше этих трёх месяцев… все комплексы, все страхи полезли наружу. Нельзя допускать это, Анна. Тебе нужно сохранять хладнокровность. Я откупорила бутылку вина, стоящую на нижней полке под раковиной и отхлебнула из горла залпом, чуть не подавившись.

Девочки не должны узнать об этом. Неизвестно что случится тогда, Беатрис совсем сойдёт с ума. Все равно ничего не изменить, пока бушует буря, это только добавит им паники. Три месяца, Курт. Мы сбежим через три месяца, и ты не посмеешь отдать нас никому!

А пока…

Я взглянула на бутылку у себя в руке и хищно улыбнулась. Алкоголь уже начал свое дело у меня в крови. Эти три месяца я использую по полной программе. Этот солдафон подарил мне вчера надежду на счастливые отношения, и тут же отнял! Ну и ладно, я хотя бы смогу взять свое напоследлк. Не только ты, Курт, умеешь пользоваться предоставленными возможностями. Анна Рива возьмёт у тебя максимум удовольствия и бросит тебя. Обманет так же, как и ты ее.

Встречала я его в умопомрачительном виде: на полу, с бутылкой вина, поедая мед из большой банки второго урожая. Я была уже сильно пьяная и все время смеялась.

— Что это значит, рыжая? — ошалев, спросил Курт сразу, как переступил порог моей комнаты.

— Это ты мне скажи, что это, — в одной руке я держала за горлышко почти пустую бутылку вина, в другой — развернутый плакат со сладкой АннаРивой. Я оделась в то самое зелёное платье, чтобы взглянуть в его бесстыжие глаза, — Почему на этом плакате я и почему он лежит в сундуке вместе с этим платьем?

Курт тяжело сглотнул. Казалось, у него пересохло в горле.

— Ты что, открыла ящик? — сдвинул он брови.

— Ничего я не открывала. Он упал и замок открылся сам. Он сломан, — соврала я. Ведь его сломала уже я, чтобы замести следы.

— Нашли недавно в рейде, — мне кажется, или он врёт? — Тоже показалось, что очень похоже… Забавно, правда? — Курт нервно усмехнулся, — Да и платье в бутике захватил. Вот, хотел тебе показать, позабавить, да не успел…

Врёт, точно врёт. А, впрочем, не важно. Я отбросила плакат от себя, нетвердой пьяной походкой подойдя к Курту, встав на цыпочки и поцеловала его своими пьяными губами. В его глазах плескалось что-то… он был словно под гипнозом.

— Знаешь, Курт, — сказала я, — Надоело все время ограничивать себя, зажиматься. Я хочу осуществить все, что хотела с Марэлем, но не смогла. Я сделаю это с тобой. Живём один раз, да? — отпила из бутылки.

Курт медленно взял из моих рук бутылку, поставил ее рядом на полку с обувью, а потом, словно по щелчку, накинулся на меня, прижав к стене. На мгновение отстранился, выпрыгнув из штанов, а потом пустил руки мне под юбку:

— Ты что, без трусиков? — спросил он удивлённо.

— А что, они нужны? — пьяно спросила я.

Он вошёл в меня жёстко. Создалось ощущение, что Курт сошел с ума. Но я была пьяная, мокрая и очень хотела секса. Я стонала громко.

— Мягкая и пьяненькая, — выдохнул Курт, прижимая меня к стенке, подняв своими сильными руками и входя сильно и жёстко. Я обвила его бедра ногами, — С ума меня сводишь, сладкая… Чистый огонь, а не баба.

Я кончила два раза подряд, удивляясь самой себе. По моим стонам было видно, что никакая я не фригидная.

— Где ты научилась так трахаться? — с подозрением спросил меня Курт, глядя в мои пьяные глаза.

И я рассказала ему о курсах и мужчине, который остался холоден перед внушительным арсеналом моих ласк.

— А ты не забыла то, чему тебя там учили, на курсах твоих? — с надеждой спросил меня Курт после того, как довел меня до оргазма.

— Не забыла, — нагло улыбнулась я и скользнула вниз, взяв его член в рот.

— Ааааа, — простонал Курт, когда я начала делать с ним то, что делала с Марэлем. Не в силах сдержать удовольствия, Курт ударил кулаком в стену, проломив в ней огромную дыру.