Сладкий запах крови

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Возникли некоторые сложности, — встревоженно сообщил Алан на пороге. — Похоже, сегодня вам тело Мелиссы не покажут.

— Почему это? — спросила я, потом спохватилась: а вдруг вампир все еще управляет сознанием Алана? На всякий случай коснулась руки мистера Хинкли и послала ему магический разряд.

Он так и вскинулся:

— Что вы делаете, мисс Тейлор?

— Так, проверяю кое-что, — буркнула я.

Рука у него оказалась теплая, кожа — слегка шершавая на ощупь, пульс, правда, немного ускорен, но затейливые переплетения мыслей показывали, что гипнотическая хватка вампира разжалась и пропала. Все, что вампир хотел скомандовать, он скомандовал, а Алан уже выполнил.

Я с облегчением улыбнулась и слегка пожала ему руку:

— Давайте вы все-таки расскажете мне, в чем там у них загвоздка.

Алан переплел свои пальцы с моими, будто ища поддержки:

— Вы ведь поможете?

Я высвободилась и дружески похлопала его по плечу:

— Сделаю все, что в моих силах.

На миг у меня возникло искушение обнять его и выложить все как на духу, но я отогнала эту глупую мысль.

Алан заглянул мне в глаза и с отчаянием сказал:

— Бобби — мой сын, больше у меня никого нет. Я бы отдал что угодно, лишь бы...

— Ш-ш-ш!

Меня затопило горячее сочувствие, я приподнялась на цыпочки, осторожно взяла его лицо в руки — и вот по пальцам у меня уже бегут золотистые, розоватые, оранжевые искорки, и ночной воздух полнится ароматом медуницы, и золотые искорки мерцают в зрачках Алана, он успокаивается, тревожные складки на его лице разглаживаются... он молодеет прямо на глазах... вот уже и улыбается.

— Какая красота... светятся... как солнце... — Он запустил руки мне в волосы, потянул меня к себе, и я потянулась к нему в ответ, готовая ответить на поцелуй.

«Отлично, молодчина, Дженни, давай утешь бедолагу!» — саркастически каркнул внутренний голос. Это меня разом отрезвило, и я отпрянула.

«Дура. Что же это я вытворяю?!»

Я резко высвободилась и на всякий пожарный случай отступила еще на шаг. А главное, быстренько погасила все магическое излучение. Потом порылась в сумке, вытащила пригоршню своих верных конфеток и сунула в рот. Неэлегантно, зато поможет успокоиться и восполнить расход энергии после такого выплеска магии.

В голове у меня зазвучал голосок Агаты: «Коли домовой до кого коснется, то как печать останется... на подмогу поспеет».

Я сглотнула полупрожеванные конфеты. Все просто. Алану требовалось утешение, это всколыхнуло во мне жалость, а жалость пробудила магию, полученную от Агги. Но Алан не ребенок, а смешивать свою магию с Аггиной — небезопасная затея, потому что так он, чего доброго, может подпасть под мое Очарование, а уж это мне совсем ни к чему. Чтоб Финна приподняло да стукнуло вместе с его «ремонтом на скорую руку» — теперь я еще сто лет буду расхлебывать побочные эффекты!

Алан слегка качнулся, но устоял на ногах. Потер лоб:

— Так о чем я говорил?

Я с трудом подавила вздох облегчения:

— Вы хотели объяснить, почему полиция не покажет мне тело Мелиссы.

— Ах да. Душеспасители добились судебного запрета на осмотр ее тела, даже патологоанатома не допустили. — Алан открыл передо мной дверь, в его серых глазах снова появилась тревога. — Они подали прошение о том, чтобы пронзить тело колом в качестве предупредительных мер, и заявляют, что Мелисса не могла согласиться на Дар, потому что еще не достигла совершеннолетия. Мой адвокат обещал связаться со своим знакомым судьей, чтобы узнать, что тут можно поделать. — Он похлопал по карману пиджака. — Должен перезвонить.

Душеспасители, они же Охранители душ, — религиозная организация крайне правого толка, восходящая, по-моему, чуть ли не к кромвелевским временам. Душеспасители полагают, что люди, которые становятся вампирами, продают душу дьяволу, так сказать, авансом, на отдаленное будущее. Мелисса уже мертва, и, даже принимая во внимание двухнедельный испытательный срок, за который выясняется, воскреснет укушенный вампиром покойник или нет, все равно сомнительно, чтобы Дар подействовал. Так что, с Мелиссиной точки зрения, разницы уже никакой. Ей в порядке профилактики пронзят сердце, а тело сразу же сожгут и пепел развеют. И если душеспасители добьются своего, то мне будет не на что посмотреть в поисках следов магии, потому что тела-то уже не останется.

Интересно, это совпадение или как?

Я просочилась мимо Алана в двери участка, стараясь больше к нему не прикасаться.

— Мелисса работала на вампиров. Разве у них не принято заранее подписывать какой-то документ в расчете на подобные случаи?

— Она и подписала. — Алан пригладил взъерошенные волосы. — Но Фран, мать девушки, считает, что документ недействителен, потому что Мелисса была несовершеннолетняя. Фран — дама со странностями, но я никогда не предполагал, что она еще и религиозна. Пытался с ней поговорить, но врачи накачали ее успокоительным по горло. — Его прервало чириканье мобильника, который Алан тут же начал искать по карманам. Глянув на дисплей, он с облегчением сказал: — Адвокат.

Опять-таки уж не знаю, совпадение это или нет, но ситуация складывалась не в пользу мистера Марта.

Я отошла в сторонку, чтобы дать Алану возможность спокойно поговорить по телефону. Раньше мне уже случалось раз или два бывать в старом Скотленд-Ярде. Обстановка здесь царила, мягко говоря, не слишком жизнерадостная: с высокого потолка свисали на цепях лампочки под металлическими абажурами-отражателями, пол покрывал унылый серый линолеум, напротив стойки администратора стояло несколько неудобных пластиковых стульев для посетителей. Сейчас два стула были заняты. Словом, если в этом заведении что-то и говорило об уюте и гостеприимстве, то разве что кондиционер.

Я пристроилась под вентилятором, чтобы меня обдуло прохладным воздухом. Из-за стойки высунулась незнакомая мне дамочка-констебль в форме — пухлолицая, в темных кудряшках. Она уставилась на меня вопросительно. В ответ я коротко улыбнулась и показала на Алана: мол, я с ним. Минуту-другую она пристально разглядывала меня, и за это время ее лицо утратило всякое подобие дружелюбия. Неприязненный кивок — и представительница властей вновь вернулась к своим делам.

Милое, приветливое отношение, ничего не скажешь, подумала я, но тотчас мысленно стряхнула чужую неприязнь и решила поближе рассмотреть посетителей.

Первым мое внимание привлек молодой мужчина в наглаженном костюме, с черно-красным крестом на лацкане — значком душеспасителей. На вид лет двадцати с небольшим, ухоженная бородка-эспаньолка, волосы явно высветлены. Он сидел на самом краешке стула и барабанил по замочку своего портфеля, а глаза так и бегали туда-сюда — то на меня, то на Алана.

На соседнем стуле помещался гоблин, похожий на непомерно мускулистого ребенка, — он лениво постукивал о ножки стула пятками, не достающими до пола дюймов шесть, и от ударов лампочки, вделанные в кроссовки, так и вспыхивали алым. Сальные волосы, выкрашенные в черный цвет, густо вились надо лбом, одутловатая, нездоровая физиономия шла пятнами. Темные очки, чтобы глаза не болели от света. Несмотря на малый рост, за ребенка гоблина никто всерьез не принял бы: спина прямая, весь жилистый, плечи широкие, могучие мышцы так и распирали сине-зеленый рабочий комбинезон. Над нагрудным левым карманом виднелся светящийся значок — британский флаг; впрочем, черно-красный крест он тоже носил, а над правым карманом сверкали золотом вышитые буквы «ГСО» — «Гоблинская Служба Охраны». Те же буквы красовались и на внушительной бейсбольной бите, аккуратно обернутой серебряной фольгой, которую гоблин держал на коленях.

Я вся напряглась: ничего себе, это же гоблин-колотун. Я и забыла, что душеспасители предпочитают нанимать именно колотунов, а не гоблинов-охранников, чьими услугами пользуются прочие люди, если дело касается магии или вампиров. Вообще-то, колотунов если где и нанимают, то в КровоСОС-тауне. Я повела плечами, чтобы расслабить сведенные мышцы. Гоблин тут же перевел на меня тусклые глаза и навострил уши — торчком, как у кошки.

Переложил биту с коленей на правую руку, перехватил поудобнее. Потом провел длинным пальцем вдоль носа и на миг прикрыл ладонью рот.

Традиционный гоблинский жест уважения. Так меня, фею-сиду, всегда приветствовали все гоблины, знакомые ли незнакомые ли... Правда, у столичных, лондонских, прикрывать ладонью рот уже считается старомодным.

Я ответила гоблину тем же. Может, он и не различил моего жеста — свет здесь для гоблинских глаз слишком резкий, они лучше приспособлены к подземной темноте — однако, несомненно, почуял его.

Вздохнув, я прижала пальцем упрямо пульсирующую жилку на шее. Все хуже и хуже, и знаю, вскоре уже не получится не обращать внимания. Надолго ли меня хватит? Я не разбирала, что говорит Алан, но по его тону было ясно: адвокат не торопится. Кажется, я ошиблась в своих расчетах: я-то думала, что пулей влечу в полицейский участок, быстренько осмотрю тело Мелиссы и пулей вылечу вон. Надежда на это сдувалась, как пляжный резиновый утенок.

Поймав мой беглый взгляд, душеспаситель сразу же оживился, и лицо его загорелось не сулившим мне ничего хорошего фанатическим энтузиазмом. Вот только этой напасти мне и не хватало! Ладно, по крайней мере при нем есть гоблин, а это немного охладит его миссионерский пыл.

Нет, не охладило. Душеспаситель вскочил и пошел на меня с широкой благосклонной улыбкой.

— Мисс Тейлор, если не ошибаюсь? Нил Баннер, к вашим услугам, — выпалил он.

Гоблин тоже вскочил вслед за клиентом.

Я невольно отшатнулась. Вот обалдуй этот Баннер! Похоже, не удосужился прочитать руководство, прилагавшееся к гоблину-охраннику.

— Как я рад знакомству, мисс Тейлор! — вскричал душеспаситель.

Я попятилась еще на шаг:

— Взаимно... э-э-э... взаимно.

Кудрявая дежурная высунулась из-за стойки, издевательски улыбнулась и опять уселась, пропав из виду.

Очень, очень теплое отношение.

Я протянула руку, торопясь остановить душеспасителя:

— Вам бы лучше сесть, мистер Баннер, а то ваш гоблин разволнуется.

Дурак Баннер так рвался пожать мне руку, что, похоже, не услышал.

— Мне сказали, что вы придете, и я надеялся, что вы не откажетесь со мной побеседовать.

Да чтоб тебя! Он вот-вот пожмет мне руку. Я попятилась и едва не уперлась лопатками в дверь какого-то кабинета, но, прежде чем Баннер успел до меня добраться, гоблин перехватил его за кисть и дернул назад.

Я, как человек опытный, застыла, вытянув руки по швам и развернув их ладонями к гоблину: мол, убедись, я безоружна. А сама не сводила глаз с его биты, сверкающей серебряной оберткой.

Пасть гоблина растянулась в ухмылке. На сточенных черных зубах сверкнули зеленые стразы. Так собака щерит зубы, предупреждая, что сейчас бросится. Люди глубоко ошибаются, толкуя подобные ухмылки как знак расположения. Комбинезон и значок говорили о том, что этот гоблин ходит под Беатрисой, гоблинской королевой. Ее подданные обычно народ тренированный и проворный.

Вот только к чему на нем стразы? Меня это обеспокоило.

— Не трогать, — прошелестел гоблин едва ли не шепотом.

Баннер удивленно захлопал глазами, посмотрел на гоблина, потом на меня.

— Не трогать? — переспросил он. — Позвольте, но почему?

— Он вас защищает, мистер Баннер, — терпеливо объяснила я, по-прежнему держа руки на виду у гоблина. — Гоблины-охранники все понимают буквально. Вы его наняли, и он делает свою работу.

— Но я нанял его на защиту от магии и вампиров, вы-то тут ни при чем.

Гоблин слегка пригасил ухмылку, но скользнул вперед и встал между Баннером и мной. Кивнул, так что сальные завитки затанцевали, поудобнее перехватил биту.

— Чего это он? — Баннер недоуменно посмотрел на гоблина сверху вниз.

— От меня исходит магия. — Я едва шевелила губами, чтобы не вспугнуть гоблина. — А он не подпустит к вам никого, кто облечен магической силой, — не позволит прикоснуться, потому что чары легче всего навести именно при непосредственном прикосновении.

Баннер поправил галстук, потеребил бородку.

— Правда? А я и не знал. Я-то думал, чары — это непременно в бутылочках или в кристаллах, как на рынке.

— То ведьминские чары, они совсем другое дело, — со вздохом растолковала я. У душеспасителей что, новичков вообще ничему не учат? Придется прочитать краткую лекцию. — Когда имеете дело с волшебным народом или вампирами, соблюдайте осторожность. Никаких рукопожатий, и вообще не подпускайте их близко к себе. — Я покосилась в сторону Алана, который все еще говорил по телефону, и вспомнила, как легко подчинил его себе элегантный вампир, а ведь их разделял десяток шагов. — Правда, с сильнейшими из вампиров этот трюк не сработает, они и на расстоянии вас загипнотизируют, им достаточно просто вас видеть. Но вы не беспокойтесь, ведь вас охраняет гоблин. Они превосходно чуют любую магию, и, что еще лучше, на гоблинов она не действует.

Именно поэтому гоблины так востребованы в любых переговорах и сделках с участием вампиров и умело этим пользуются, за кругленькие суммы гарантируя людям уверенность, что они действуют по собственной воле, а не под вампирским гипнозом.

— Ух ты! А я и не знал. — Баннер потрясенно заулыбался, отчего сразу помолодел. — Сколько всего нового и удивительного. Вот с вами познакомился, с Иеремией поболтал. — Он потрепал гоблина по макушке. Тот дернулся, но Баннер ничего не заметил. — Знаете, я ведь до сегодняшнего для гоблинов разве что в метро встречал. Иеремия — интереснейший тип. Он в Лондоне недавно, откуда-то с севера приехал, если я ничего не путаю. — Баннер нервно потер руки, сжал ладони, стараясь скрыть волнение. — Он и по-английски еще не очень бойко изъясняется.

Ну, если Иеремия не столичный гоблин, тогда и про стразы на зубах понятно.

— Теперь, мисс Тейлор, буду твердо помнить: никаких рукопожатий, — добавил Баннер. — Спасибо, что просветили. Я, знаете, совсем недавно обрел спасение, но стремлюсь нести знание в массы.

Я мысленно застонала. Душеспаситель с напором продолжал:

— Может быть, мы с вами побеседовали бы...

Дверь рядом со стойкой распахнулась и врезалась в стену с глухим «бум». Я обернулась на шум, и стоило мне узнать фигуру, которая, пригнувшись, чтобы не задеть макушкой притолоку, выдвинулась в коридор, как в животе у меня похолодело.

Ну все, полный привет. Я-то думала, он сегодня не дежурит.

«Дженни, ты попала».