Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы

Пока голову искали…

Крутой поворот набережной Яузы, напротив административной башни завода «Манометр». Проезжая мимо, Александр Яковлев всегда вспоминает те события. Их невозможно забыть даже за давностью лет, хотя Яковлеву есть что вспомнить. Он проработал в МУРе без малого два десятилетия, в его практике случалось немало уникальных ситуаций. Но та оказалась настолько необычной, что врезалась в память на всю жизнь.

— Место указала жена главаря банды Галина, — вспоминает Александр Владимирович. — Она запомнила, что сумку с отрубленной головой выбросили в воду у фонарного столба рядом с домом № 1. Исключить обман в такой ситуации нельзя. Можно было предположить, что это уловка, очередная попытка запутать следствие или желание покуражиться над сотрудниками прокуратуры и оперативниками. На дворе-то не солнечный июнь, а декабрь. До Нового года шесть дней, на воду даже смотреть неприятно, а не то что лезть в нее в тонком гидрокостюме…

Поиски вели прокурор-криминалист столичной прокуратуры Сергей Сычев и его коллеги из Генеральной прокуратуры России. Спустив на воду резиновую лодку, они час за часом безрезультатно тралили дно. Яковлев помогал, забрасывая «кошку» с борта лодки. Остальные — руководитель следственно-оперативной группы Татьяна Гизатуллина, понятые и другие участники событий — могли лишь сопереживать. А что еще оставалось? Не прыгать же всем вместе в ледяную воду?

Стужа была такой, что куда-то попрятались даже утки — обитатели шлюзовой отмели… Пять часов работы. Начинало темнеть, проносившиеся по набережной автомобили включили фары. От стылой воды поднимался легкий парок. Криминалисты время от времени подгребали к берегу, отхлебывали из фляжки. Но теплее, конечно, не становилось, разве что создавалась видимость…

Неожиданно один из сидевших в лодке радостно замахал рукой: нашли! Через минуту кто-то вытянул фибровый чемодан: тяжелый, плотно закрытый, литров на сто. Неужели повезло, закончились мытарства в ледяной купели? Но ведь соучастница преступления говорила о спортивной сумке. Ошиблась, забыла?

— Когда чемодан оказался на набережной, — продолжает рассказ Александр Яковлев, — криминалисты подцепили замок топориком. Крышка отскочила, и мы увидели что-то вроде… макета театральной сцены. От удивления никто не мог произнести ни слова. В чемодане была устроена миниатюрная виселица, в петле которой висел «удавленник». Там же, среди какого-то странного садистского реквизита, мы обнаружили иголки, скальпели, ножички, ручную машинку для стрижки… Кем был хозяин этого странного «театра» смерти? Честно говоря, мы тогда не слишком задумывались. Все замерзли, устали, были на грани того, чтобы бросить затею с поисками и вернуться в прокуратуру. Но Татьяна Гизатуллина проявила характер: будем работать до конца!

Снова залезли в надувную лодку, оттолкнулись от берега. К тому моменту работа велась уже у створа шлюза, расположенного в русле Яузы. Неожиданно со стороны Лефортова послышался шум приближающегося буксира. К поисковикам подплыл старенький катер. Стоявший на палубе матрос перегнулся через борт:

— Эй, вы кто будете? У вас разрешение есть?

Яковлев показал документы, объяснил ситуацию.

Матрос, мужик лет сорока, внешне похожий на покойного артиста Андрея Краско, вопросами не ограничился. Ему было и любопытно, и весело — как-никак, развлечение:

— А покойник-то свежий? У нас здесь постоянно ЧП случаются… Скажи, Ген, — обратился мужик ко второму матросу, который вылез из рубки с папироской в зубах. — На той неделе случай был. Молодой парень поссорился с подругой. Как раз в этом самом месте они отношения выясняли. Так его шалава выдернула ключи «мерседеса» из зажигания — и в воду. Он бегает вдоль ограждения по набережной, глаза круглые, а прыгать-то вниз неохота… Ну, обратился к нам, помогите, дескать, мужики, в долгу не останусь. Мы, разумеется, помогли.

— А долго искали?

— Да часа два промучились. Здесь же ил глубокий. Такую мелочь, как брелок с ключами, сразу и не углядишь. Вообще-то повезло ему, мог без ключей и без «мерседеса» домой уехать. Но достали… Ключики у берега лежали. Уж он радовался!

Криминалисты продолжали работу. Им было не до пустой болтовни. Яковлев же, как и подобает оперативнику, решил не упускать случай:

— Мужики, так вы бы и нам помогли?

Стоявшие на палубе буксира переглянулись:

— А ты нам… нальешь?

— Какие вопросы.

Мужики сразу же подключились к делу. Особенно активен был Гена. Акваторию шлюза он знал так же, как семиметровую кухню своей коммуналки. Матрос расспросил Яковлева, куда была брошена сумка. Потом задумался, осмотрелся, прикинул взглядом расстояние от того самого фонарного столба, до шлюзового замка…

— Вам надо не здесь искать, а правее чуток. Мы в прошлом году летом русло чистили — ил сдвигали. Так что попробуйте вон в той стороне, ближе к берегу.

Криминалисты неодобрительно поглядывали на мужиков: им-то развлечение, а попробовали бы сами на морозце в воде поковыряться. Да еще когда каждый шаг с трудом достается: наступишь на темное жирное дно, грунт с бульканьем проваливается и выдавливает наверх радужные круги мазута. Так раз за разом, а результат — ноль…

И все же то ли удача приплыла вместе с буксиром, то ли боги сжалились над людьми… После того как криминалисты по совету матросов с буксира приблизились к берегу, коготь стальной «кошки» зацепил что-то тяжелое. Сидевшие в лодке тихонько потянули — не рыба, конечно, но вдруг сорвется! Потом аккуратно встали на дно рядом, ухватились за невидимый груз руками, снова потянули.

Есть удача! На крюке висела спортивная сумка. По внешнему виду точно такая, как описывала Галина Жуликова: две ручки, сверху молния, сделана из недорогого кожзаменителя.

— Подняли на берег, — вспоминает Александр Яковлев, — открыли сумку. В ней шесть камней. Обыкновенные булыжники, подобранные в спешке неподалеку — на улице Радио. Но главное, в сумке лежал полиэтиленовый пакет, в котором мы разглядели какой-то грязный округлый предмет. Это была человеческая голова. Удача! Ведь бандиты выбросили сумку с головой убитого еще три года назад Яковенцева…

Настроение участников поиска заметно улучшилось. А от осознания того, что труды были не напрасны, стало даже теплее. Матросам с буксира тоже было чему порадоваться. Они свое «заработали». Моторист буксира Гена, получив из рук Яковлева обещанный магарыч, с гордостью удалился в сторону рубки. Через несколько минут катер одышливо застучал движком, лихо развернулся в узеньком русле Яузы и, набирая ход и нагоняя волну, уплыл вверх по течению.

Члены следственно-оперативной группы спешить не могли. Их работа продолжилась, как того требовал закон. Уже стемнело, криминалисты напоминали не прокурорских работников, а жителей ледяной сказочной страны. Их гидрокостюмы обледенели, сами они едва шевелились от усталости и холода.

— В какой-то степени этот момент стал кульминацией работы, — говорит Татьяна Гизатуллина. — Конечно, у нас и так хватало доказательств. Были показания нескольких бандитов, было найдено тело Яковенцева, сожженное бандитами неподалеку от Рогожского кладбища.

И все же одно дело экспертиза, протоколы допросов, закрепление показаний следственными экспериментами. А другое — голова, найденная именно в том месте, о котором знали только преступники.

Начальник мафии

В этой истории, по мнению следователя по особо важным делам Татьяны Гизатуллиной, нет ничего экстраординарного. Жестокие разбои? Да ведь они всегда жестокие и кровавые. Убийства с расчленением трупов? Так какая же банда без «мокрухи»… И расчленение тоже не редкость, а привычный эксцесс исполнителя. Да и составом банды, в которой матерые зэки, вчерашние воины-герои и юные девушки дружно совершают бессмысленные преступления, тоже никого не удивить.

Но, наверное, именно этой ординарностью дело банды Жуликова и представляет особый интерес. Оно словно отражение того времени — середины девяностых годов прошлого века. Тогда казалось, что молодые отморозки, бритоголовые, увешанные золотыми цепями и браслетами братки и руководившие ими криминальные авторитеты, вот-вот подомнут под себя все — бизнес, торговлю и даже сам закон.

Не зная, где работает Татьяна Гизатуллина, невозможно угадать ее профессию. Изящная молодая женщина с открытым взглядом и мягкой манерой общения. Только поговорив с ней, ощущаешь внутренний стержень и твердый характер. Но ведь такими качествами могут обладать представительницы многих «женских» профессий: школьные учителя, врачи, менеджеры издательств или книжных магазинов… Трудно представить, что Татьяна Юрьевна успешно занимается сложнейшими даже для «зубров» следствия уголовными делами.

Она начинала в 1987 году сотрудником Свердловской прокуратуры Москвы, с 1992 года работала следователем. В 1995 году ей предложили перейти в городское Управление по расследованию убийств и бандитизма. Были раздумья, сомнения. Но сделав выбор, Татьяна Юрьевна ни разу о нем не пожалела. В Управлении поддерживались традиции товарищества, взаимопомощи. И многому молодой следователь научилась у своих опытных коллег. Обращаясь за помощью и советом, Гизатуллина никогда не встречала отказа или непонимания, даже если требовалось участие первых лиц. Теперь, называя имена тех, кто помогал ей поверить в свои силы и совершенствовать профессионализм, она с благодарностью вспоминает и руководителей прокуратуры Москвы Геннадия Пономарева, Юрия Семина, Григория Шинакова, Юрия Смирнова, и многих товарищей по службе.

Дело банды Жуликова, которым Татьяна Юрьевна занялась в 1997 году, называют еще делом фирмы «ЗеКо-Рекордс». Потому что дерзкое заказное убийство владельца фирмы «ЗеКо» Зеленова стало громким событием даже для лихих девяностых. Его раскрытие и детали исполнения получили большой общественный резонанс. Но описание «подвигов» банды представляет интерес не только по этим причинам.

По делу проходили 19 обвиняемых, следствие доказало три убийства, серию разбоев, множество других преступлений, а участники банды получили в общей сложности более 200 лет лишения свободы. (Причем последний из проходивших по делу — некий кемеровский авторитет Завьялов — был осужден на 18 лет только в 2005 году!) Работа по делу «ЗеКо» стала своего рода эталоном. Не случайно молодые коллеги листают составленное Гизатуллиной обвинительное заключение как учебное пособие. Для них это классика следствия.

— Банда обосновалась в Москве в первой половине девяностых, — рассказывает Татьяна Юрьевна. — Поначалу костяк составляли «синяки» — люди с уголовным опытом, которых в столицу на заработки командировали кемеровские авторитеты. Формальным лидером был некий Жуликов. Человек, который мечтал стать бандитом и стал им. Любопытный эпизод, характеризующий этого человека. Во время обыска в квартире Жуликова его пятилетнего сынишку спросили, кто его папа, и тот с гордостью, как на детском утреннике, громко произнес: «Мой папа бандит! Он — начальник мафии!»

Фигура Жуликова могла бы стать украшением фельетона, если бы не его зловещая роль в судьбах всех окружающих. Он на самом деле был сдвинутым на бандитской философии, если, конечно, такая философия существует. По словам Александра Яковлева, из Жуликова «выпирала крутизна». Он готов был рубаху на себе рвать, чтобы доказать, что круче него никого нет. Даже «звание» главаря банды и соответствующий приговор — 25 лет лишения свободы, с отбыванием большей части срока в «крытой» зоне — этот апологет бандитизма воспринял как награду.

Жуликов отличился и на судебных слушаниях. Он угрожал судье, за что был удален из зала заседаний. Конвой привез его лишь на оглашение приговора.

Из материалов уголовного дела:

«Как характерную особенность банды следствие отмечает лидирующую роль главаря Жуликова. Он являлся безусловным авторитетом для всех участников преступного сообщества. Отношения в банде складывались на основе четкой внутригрупповой дисциплины, которая насаждалась и поддерживалась Жуликовым угрозами физической расправы как над самими участниками банды, так и над членами их семей. Это обстоятельство в полной мере подтверждается многочисленными показаниями обвиняемых».

Возможно, я нарушаю хронику повествования, но здесь уж очень к месту дополнить развернутую характеристику главаря. Кстати, о его фамилии. Жуликов и здесь проявил себя большим оригиналом. По паспорту он вовсе не Жуликов, а Востриков. С этой фамилией он учился в школе и получил первый срок по «непрестижной статье» — за грабеж, и второй срок — за нарушение административного режима. Но настоящая фамилия казалось ему какой-то легковесной. И он взял себе фамилию жены, о благозвучии которой рассуждать не приходится. Что кому нравится…

Кроме Жуликова, в банде были и другие колоритные фигуры. Два друга — Яковенцев и Боев. По свидетельству Александра Яковлева, настоящие кемеровские бандиты, зарабатывавшие на жизнь в Москве грабежами. Были и совсем юные девицы из Саранска Заводова и Кабанова — семнадцати и девятнадцати лет.

Обе девушки попали под влияние Жуликова, который и втянул их в преступную деятельность. Впрочем, они не были тургеневскими барышнями. Кабанова, например, дважды отбывала срок за кражи. Ее подруга Заводова, белокурое создание с внешностью фотомодели, проблем с законом не имела. Зато рвалась в бой и мечтала о блатной романтике. Теперь обе хлебают эту самую романтику полной ложкой. Кабанова приговорена к 16 годам лишения свободы, а Заводова осуждена на 12 лет.

Справедливости ради, нужно признать, что освободиться из бандитского капкана было почти невозможно. В начале знакомства Жуликов отнял у девиц паспорта, а Заводову со временем превратил в свою наложницу. Когда однажды девушка попыталась показать характер, Жуликов избил ее до полусмерти. После чего, по словам одного из членов банды, она почти сутки не могла подняться с постели.

Каждый раз, выезжая из Саранска в Москву по вызову «начальника мафии», Ира Заводова не знала, вернется ли обратно живой. А мать девушки после ареста нашла среди ее бумаг записку, в которой говорилось: «Если я пропаду или со мной что-нибудь случится, то в этом виноват Жуликов…» Та же мать с грустью признавала, что Ира больше слушается не родителей, а Жуликова.

Конечно, не фамилия красит человека. Но вот что интересно. Верная подруга Жуликова Галина, чью фамилию он носил, не только делила кров со своим гражданским мужем, но исповедовала его убеждения.

Из материалов уголовного дела:

«Знакомая Галины Жуликовой — свидетель Семикова — пожаловалась подруге, что ей не хватает денег на воспитание четырех детей. На что Галина заметила: «Надо грабить и убивать, и тогда деньги появятся». Когда старший сын Семиковой устроился работать в палатке, Жуликов сказал: «Выбирай, кем будешь: коммерсантом или бандитом?»

И под влиянием «авторитетного человека» парень выбрал второе — бросил работу и пошел к Жуликову».

О влиянии, которое главарь оказывал на подельников, можно судить по свидетельствам бандитов. Тимофеев, Силушин, Кошечкин, Шувалов, Винокуров, Хамзин, Бухтияров и другие утверждали, что они боялись Жуликова и вынуждены были выполнять все его приказания. А уж среди вышеперечисленных джентльменов удачи «ботаников» не найти, каждый мог постоять за себя, а иные «с отличием» закончили тюремные университеты.

Силушин, совершивший заказное убийство владельца «ЗеКо-Рекордс», уже находясь за решеткой, жаловался следователю: «Мне Жуликов и здесь угрожает, присылает записки, чтобы я давал другие показания». Такие же признания сделали на следствии Заводова и Тимофеев, которому главарь угрожал убийством в случае «неправильных» показаний.

Запуганными были и почти все участники процесса. Галина Жуликова, мать двоих детей, могла рассчитывать на смягчение приговора. Судья готов был учесть ее раскаяние, сотрудничество с органами правопорядка в период предварительного следствия и семейное положение. Но неожиданно во время судебного слушания жена главаря изменила показания и заявила о том, что делала признания под давлением… Это было тем более глупо, что, по свидетельствам всех остальных бандитов и самого Жуликова, истина была и так установлена.

За лживую позицию на суде Галина Жуликова, несмотря на малолетнего ребенка, была приговорена к двенадцати годам лишения свободы в исправительном учреждении общего режима. Понятно, что свою «несгибаемость» она продемонстрировала в угоду мужу, хотела соответствовать «высокому званию» подруги главаря банды.

Вот с каким контингентом пришлось работать следователю Татьяне Гизатуллиной. И, как показало время, даже в поединке с отморозками, убийцами, разбойниками можно одержать убедительную победу, используя интеллект, твердость характера и профессиональную подготовку юриста.

Шубка для невесты

Как подметил Александр Яковлев, занимавшийся разработкой банды до конца следствия, сначала была «классика» — квалифицированные разбои, гоп-стопы, вымогательства, мошенничества. Кемеровские еще не обросли связями, не имели опыта действий в большом городе. Поэтому Жуликов пошел по наиболее простому, но эффективному пути. Он придумал схему нападений на челноков, дающих объявления о продаже вещей через газету «Из рук в руки».

— В то время из-за границы начинали завозить не дешевый ширпотреб, а достаточно дорогие товары, — рассказывает Татьяна Гизатуллина. — Какого-то организованного сбыта не было. И челноки просто размещали объявления. Жуликов дал команду Заводовой и Кабановой: просматривайте газету бесплатных объявлений и ищите подходящие варианты. Вскоре первый адрес был найден. Молодая женщина дала объявление о продаже песцовой шубы за 850 долларов. По курсу того времени это была немалая сумма — около четырех миллионов рублей…

В первом разбое Жуликов принимал участие лично. Он четко разработал план действий, каждому дал конкретные инструкции, как поступать в случае возникновения форс-мажорных обстоятельств.

Из материалов уголовного дела:

«В квартире на Алма-Атинской улице, которую снимал для членов банды Жуликов, собрались все участники готовящегося разбоя: главарь, Яковенцев, Боев, Александр Шувалов, Кошечкин и обе девицы. Жуликов предложил проникнуть в квартиру под видом двух семейных пар — якобы покупателей. Бывший сотрудник милиции Винокуров должен был сидеть внизу в машине и наблюдать за происходящим на улице, чтобы предупредить подельников в случае возникновения опасности».

На место отправились на двух машинах Жуликова. За рулем «мерседеса» сидел хозяин, «опелем» управлял Винокуров. Волнения никто не испытывал. Наоборот, ни у кого не было сомнений в успехе дела, настроение было приподнятое, как определил один из бандитов — «боевое».

Из допроса потерпевшей Л.:

«В двадцатых числах февраля 1995 года я поместила объявление о продаже шубы. Около одиннадцати утра мне позвонил молодой человек. Он сказал, что собирается купить шубу для невесты и хотел бы приехать посмотреть товар. Я дала ему адрес и объяснила, как проехать на Люсиновскую улицу. Примерно через час раздался еще один звонок. Другой молодой человек сообщил, что хочет купить шубу жене и готов заехать вместе с ней на примерку. Я ответила, что уже жду покупателя, и попросила приехать чуть позже. Затем я позвонила своему бывшему мужу, чтобы он мне помог. Принимать одной в квартире незнакомых людей было неприятно».

Как показали дальнейшие события, подстраховка хозяйке не помогла. С матерыми уголовниками справиться в одиночку было невозможно.

Из показаний обвиняемой Кабановой:

«По лестнице мы поднимались все вместе, но около квартиры разделились. В дверь позвонили мы с Яковен-цевым. Нам открыли молодой мужчина и девушка, на вид которой было года двадцать три. На мне был парик пепельного цвета, который я надела по требованию Жуликова. Яковенцев был в короткой кожаной куртке и норковой шапке. Под предлогом посещения туалета он осмотрел квартиру, узнал, кто еще есть дома. Тем временем я примерила шубу. В этот момент в дверь позвонили Жуликов и Заводова. На Ирине был парик каштанового цвета с волосами до плеч. Хозяева ни о чем не догадывались…»

Жуликову достаточно было беглого взгляда, чтобы оценить ситуацию. Он кивнул Яковенцеву: действуй. Тот вывел помощника хозяйки на кухню:

— Мы шубу забираем!

Мужчина не понял смысла сказанного, а угрозу в голосе самоуверенного и нагловатого бандита не расслышал:

— Да ради бога. Примеряйте и забирайте…

— Ты не понял, мы просто ее забираем!

В следующее мгновение Яковенцев саданул парня по голове. Удар был такой силы, что тот рухнул на стоявший у стены журнальный столик, который развалился под ним на части. Пострадала даже старенькая хозяйская болонка, спрятавшаяся от незнакомых людей под столик. Но помощь собаке оказывать было некому.

Пока Яковенцев и присоединившийся к нему Жуликов избивали парня, Заводова и Кабанова впустили в квартиру остальных бандитов, ожидавших своего «номера» на лестничной площадке. Хозяйка находилась в состоянии ступора и не говорила ни слова. Она стояла у шкафа, в котором висела злосчастная шуба, и наблюдала за происходящим.

Из показаний потерпевшего Павла П., бывшего мужа хозяйки шубы:

«Мне связали скотчем руки и ноги, заклеили рот и положили лицом вниз около балкона. Ольге они связали скотчем руки и ноги и поставили ее в углу в комнате… На несколько секунд я выключился — наверное, потерял сознание. А когда очнулся, то увидел еще каких-то людей. Они рыскали по квартире и хватали все ценное. Рядом со мной постоянно находился парень. Он постоянно следил за моей реакцией. В руке он сжимал пивную бутылку, которой готов был ударить меня в случае необходимости. В тот момент я был уверен, что живыми они нас не оставят».

Но убивать хозяев никто не собирался. Налетчики даже проявили сострадание. Заметив, что хозяин квартиры не может дышать, посинел и задыхается, они оторвали от рта жертвы скотч. Правда, для профилактики жертву все же ударили несколько раз ногами — чтобы не питал никаких иллюзий.

Напоследок бандиты посоветовали хозяевам о милиции даже не думать. В противном случае… Ну, что они сулили жертвам, догадаться не трудно.

Вся операция заняла двадцать минут. Конечно, с одной стороны, быстрота снижает шансы попасться. Но, с другой стороны, спешка снижает кпд налетчиков, мешает как следует обчистить чужое жилище. Так случилось и с разбоем на Люсиновской. Приехав домой, бандиты со смехом обнаружили какой-то электрический шнур. Все были возбуждены и стали смеяться: дескать, шнур-то взяли, а для чего он предназначен — забыли. В спешке они действительно оставили в квартире приготовленную к вывозу магнитолу «Sony».

Добыча налетчиков и без того была немалой. Кроме злополучной песцовой шубы, они забрали телевизор и видеомагнитофон, россыпь ювелирки — пять золотых колец, цепочку, кулон, золотые нательные кресты, а также кожаные пальто и плащ, сапоги и многое другое. Прихватили с собой и большую сувенирную бутылку водки «Смирнов», объемом несколько литров, и распихали по карманам разную мелочь.

Добыча налетчиков составила более двадцати пяти миллионов рублей. Чтобы точнее оценить ущерб хозяев, можно перевести сумму в доллары — так привычнее. По курсу того времени — около пяти тысяч долларов. Для первого раза неплохо, но главарь был не в духе.

Приехали на Шепелюгинскую улицу, где Жуликов с семьей снимал квартиру. Решили поделить награбленное и отметить почин. Поставили на стол бутыль «Смирновской», началась пьянка. Скоро все быстро захмелели, и Яковенцев стал собираться на Алма-Атинскую, где жил со своим приятелем Боевым. Тут-то и произошла ссора, результатом которой стало двойное убийство внутри самой банды.

Из материалов уголовного дела:

«В ходе распития спиртного между Жуликовым и Яковенце-вым на почве личных неприязненных отношений произошла перебранка, в связи с чем Жуликов решил убить Яковен-цева. Для совершения преступления он привлек Кошечкина, Шувалова и Винокурова, а также находившихся в квартире Жуликову, Заводову и Кабанову, которые должны были участвовать в сокрытии следов преступления».

Узкие рамки обвинения и специфика юридической практики не позволяют рассказать подробнее о многом, что могло бы разъяснить мотивацию поступков бандитов, рельефнее обрисовать роль каждого из них в тех или иных событиях. Можно лишь с уверенностью говорить о том, что ссора между Яковенцевым и Жуликовым произошла не случайно. Судьба бывших кемеровских подельников главаря уже давно была предрешена, и смерть в тот день с самого утра дышала Яковенцеву в затылок.

Повязать кровью

Следствие не ставило целью изучение жизни Яковен-цева, Боева и Жуликова с момента их приезда в Москву в начале девяностых. И так понятно, как они зарабатывали на покупку автомобилей, аренду квартир, попойки и развлечения с доступными женщинами.

— Жуликов не скрывал претензий на лидерство, — поясняет Александр Яковлев. — Однако для самоутверждения ему не хватало веса, уголовного авторитета. Чтобы решить эту задачу, он сделал первый шаг — привлек в банду рязанских братков, смотревших на «благодетеля» снизу вверх. Но от прежнего состава еще оставались двое кемеровских — Яковенцев и Боев. Оба сидели по тяжелым статьям, с ними Жуликов не мог разговаривать так же, как с остальными — не церемонясь, требуя беспрекословного и слепого подчинения. Назревал конфликт. Главарь понимал: если не он их, то рано или поздно они его.

…Пили до двух часов ночи. Наконец Яковенцев с трудом поднялся из-за стола и, зацепившись за чьи-то ноги, стал пробираться к прихожей. С чего началась ссора, никто не знает. Точнее, все участники убийства дают противоречивые показания. Скорее всего, на Яковенцева, по условному знаку Жуликова, набросились сразу все.

Убивали его неряшливо и долго. По словам Заводовой, шум драки в коридоре не стихал около получаса. В какой-то момент в комнату, где вместе с детьми отсиживались три женщины, ворвался Жуликов. Он походил на мясника с бойни: руки, лицо, одежда и даже обувь были в крови. «Давай удавку!» — прорычал он жене. Та махнула рукой: сам, дескать, бери в ванной…

Позже выяснилось, что на лице Яковенцева не осталось почти ни одной целой кости — так усердствовали его вчерашние дружки.

Жертва уже не могла сопротивляться. В какой-то момент из коридора донесся возглас Яковенцева: «Не убивай, Юрок!» Потом наступила тишина, прерываемая тяжелым сопением бандитов. Додушить полумертвого человека никак не могли. Сначала лопнула леска, которую сорвал в ванной Жуликов, потом они никак не могли затянуть петлю потуже…

Когда, наконец, закончили с Яковенцевым, стало ясно, что придется убивать и Боева. Как сказал Жуликов: «Они друзья, побратались кровью. Боева оставлять в живых нельзя. Он мстить будет».

Все переоделись в другую одежду, так как каждый выглядел не лучше Жуликова. Снова сели за стол, еще добавили, стали собираться на Алма-Атинскую. Перед отъездом перевязали труп Яковенцева скотчем, закатали в махровое покрывало и выволокли на балкон. Только после этого спустились к машине. Женщинам приказали до их возвращения замыть пол и стены в коридоре, собрать всю одежду убитого и имевшиеся в доме фотографии с его изображением. Улики нужно было уничтожить. Нет, что бы ни говорили, вожак банды дураком не был…

На Алма-Атинскую подъехали около трех часов ночи, дверь долго не открывали. Наконец на пороге появился заспанный Боев. Внешне парень был похож на спецназовца: ходил в тельняшке, качал бицепсы, да и природа физическими данными его не обделила. Поэтому, чтобы избежать накладок, Жуликов еще по дороге подробно растолковал каждому его маневр.

Увидев столько людей, Боев с удивлением не нашел среди них своего друга: «А где Леха?» Вместо ответа Жуликов шагнул в коридор, закрыл за собой дверь и произнес, глядя в глаза Боеву: «Извини, братка твоего убили. Сейчас настала твоя очередь!»

Теперь они действовали слаженней — великое дело опыт! Но повозиться пришлось еще дольше, чем с Яко-венцевым. Боев никак не хотел умирать… Когда лицо удавленника посинело, из носа пошла кровь и вывалился язык, Жуликов ослабил удавку: «Кажется, готов!» Тем не менее, чтобы исключить осечку, он приказал связать руки и ноги мертвеца скотчем: вдруг оживет? Завернули тело в покрывало и не медля поехали обратно на Шепелюгинскую. Нужно было до рассвета избавиться от тела Яко-венцева.

…На Шепелюгинской выносить сверток с телом во двор было рискованно. Соседи, подгулявшие прохожие, собачники, будь они неладны… Поэтому решили подстраховаться. Впереди шла Жуликова, потом мужчины вчетвером несли труп, а замыкала процессию Заводова. До первого этажа добрались без приключений. И «мерседес» подогнали багажником к подъезду, однако затолкали тело с трудом. На балконе «баклажка» застыла и никак не хотела менять форму. Наконец впихнули, уселись, тронулись в путь.

Потом оперативники выяснили, что ночных ездоков в районе Лефортова останавливали гаишники. История едва не закончилась стрельбой. У одного из бандитов в руке был пистолет Макарова с патроном в патроннике. И инструкции Жуликова звучали однозначно: в случае опасности стрелять без колебаний. Но до этого не дошло, получив небольшие «отступные», гаишник махнул жезлом: проезжай, черт с тобой…

Впрочем, может быть, и хорошо, что вышло именно так. Представим себе, что могло бы произойти, нарвись бандиты на принципиальных и дотошных инспекторов. Как в том анекдоте: «А почему у вас труп в багажнике?» — «Это последняя воля покойника». «А документ есть?» — «Пожалуйста! Вот нотариально заверенное завещание…» У бандитов справки от нотариуса не было. Значит, появился бы еще один, а может быть, и два трупа. И не факт, что эти обстоятельства помогли бы скорейшему изобличению банды…

Труп Яковенцева решили сжечь на заброшенном пустыре недалеко от Рогожского кладбища. Там же туристическим топориком отчленили голову и спрятали ее в спортивную сумку. Затем тело облили бензином и подожгли, бросив сверху пустую канистру. Огонь заполыхал сразу и даже испугал бандитов: слишком высоко поднимались языки пламени. Дождавшись, когда догорит бензин, они снова отправились в путь. Нужно было избавляться от второго трупа. По дороге, проезжая по набережной Яузы, выбросили сумку с головой в воду. Кто теперь найдет?..

Вытаскивать Боева было еще труднее. Говорят, что покойники тяжелее живых. Предрассудки, конечно, но Боев был словно из чугуна. Да и для налетчиков это была уже третья ездка за ночь. И все на нервах, ни присесть, ни перекурить…

Несмотря на стылый февральский рассвет, обливались потом. С трудом донесли до машины, уложили в багажник. Рядом протекает Москва-река. Подъехали как можно ближе к воде, вытащили сверток. Жуликов развернул покрывало и вгляделся в лицо убитого. И вдруг заметил, что тот еще дышит: «А, Серега, ты еще жив?» В руках главаря появился топорик для разделки мяса.

Кто из бандитов «отбивал» лицо Боеву, теперь установить трудно. Жуликов не отрицал, что он отдавал приказ обезобразить лицо. «И кто-то из ребят это сделал». Но каждый «скромничает», не может назвать имя «героя».

Нашли несколько камней, положили в сумку, кое-как привязали ее к телу. Затем все вместе, проклиная зиму и свою нелегкую бандитскую долюшку, зашли подальше в воду и затолкали сверток с агонизирующим человеком под лед. Сели в машину, включили печку, закурили. На часах было около шести утра.

Теперь каждый член банды понимал: назад дороги нет. Все повязаны кровью. И о случившемся не должен знать никто — ни лохи, ни бандиты. С лохами все понятно без объяснений. Тут уголовная ответственность за двойное убийство с отягчающими обстоятельствами, реальный срок, тюрьма. Но и в уголовном мире за такой поступок придется отвечать. Ведь убили ни за что, и людей уважаемых, живших «по понятиям». С этой стороны, в случае прокола, тоже будет суд — скорый и беспощадный. Отныне вся надежда на «атамана».

Жить сейчас, умереть завтра

Жуликов почувствовал себя всемогущим и значимым. Разъезжал по Москве на «мерседесе», держался независимо и заносчиво. И повсюду его сопровождали верные люди, которых он представлял как свою охрану. Приехав в Саранск, зайдя в квартиру Заводовой и поздоровавшись с матерью девушки, он небрежно кивнул на сопровождающих его мужчин: мои телохранители…

Но гоп-стопами и разбойчиками много не заработаешь. Да и авторитет этим не поддержишь. Поэтому Жуликов ждал, когда ему улыбнется удача, придет настоящий заказ, денежный и престижный. И своего звездного часа он дождался.

Приехав как-то осенью на шиномонтаж, Жуликов разговорился с неким Славой Ореховским. Напомню читателям, что события происходили в середине девяностых годов. И причастность к ореховским для того, кто разбирается в криминальном рейтинге столичных группировок, было емкой и исчерпывающей характеристикой. То же самое, что сказать любителю футбола: мы из премьер-лиги… Жуликов в грязь не ударил: с достоинством сообщил, что он — кемеровский, и под ним бригада, умеющая все и готовая на любую работу.

Через несколько дней Слава Ореховский позвонил ему на мобильный: нужно пересечься, есть серьезное дело.

Из материалов уголовного дела:

«Летом 1996 года Козлов, являвшийся совладельцем московской звукозаписывающей фирмы «ЗеКо-Рекордс», занимавшейся тиражированием аудиозаписей и распространением компакт-дисков, а также соучредителем фирм «ЗеКо» и «ЗеКо-Видео», захотел взять бизнес под свой полный контроль и стать единственным владельцем фирм. Для этого он решил убить своего коммерческого партнера и фактического хозяина фирм Зеленова.

Чтобы отвести от себя подозрения, Козлов принимает решение «заказать» не только Зеленова, но и его близкую знакомую Ариничеву. В этом случае подозрения могли пасть на жену Зеленова, которая после его смерти могла стать полноправной наследницей бизнеса. Организацию преступлений Козлов поручил своему давнему приятелю, по кличке Слава Ореховский. При этом Козлов обещал выдать аванс, а затем оплатить убийство по оговоренным расценкам».

Конфликты между партнерами по коммерческой деятельности — дело привычное. В те годы их практически всегда решали именно так.

В какой-то степени Зеленов спровоцировал компаньона на активные действия. Он решил переоформить все документы на себя и превратить вчерашнего Козлова в обычного акционера. Объяснял Зеленов свою позицию так: партнер мало интересуется бизнесом, но пользуется счетом фирмы как своим собственным кошельком.

Из материалов уголовного дела:

«Согласно изъятым в бухгалтерии «ЗеКо-Рекордс» приходно-кассовым ордерам, Козлов получил за 1994–1996 годы более 241 миллиона рублей. За тот же период времени Зе-ленов получил чуть больше 28 миллионов».

Надо отметить, что в начале совместной деятельности у приятелей не было фиксированной зарплаты. Они брали деньги по мере необходимости, расписываясь в каких-то документах. Подсчитав однажды расходы, Зеле-нов опешил. Его компаньон за обозримый период времени взял из кассы фирмы порядка 200–300 тысяч долларов. Зеленов попытался объяснить Козлову, что фирма живет на кредиты и может запросто прогореть. Но в ответ услышал: «Я хочу жить сейчас, а не послезавтра».

Козлов разъезжал по Москве на золотистом «ягуаре», вечера проводил в клубах и ресторанах, ни в чем себя не ограничивал. В конце концов Зеленов ограничил аппетиты приятеля. Он вывел его из состава учредителей и посадил на зарплату пять тысяч долларов. А к середине 1996 года Зеленов полностью перевел фирму на себя. Это стало для Козлова знаком: пора действовать.

Догадывался ли Зеленов о намерениях своего компаньона? Разумеется, догадывался. Уж они-то прекрасно знали друг друга… 2 сентября 1996 года, незадолго до гибели, Зеленов обедал в ресторане с женой и ее подругой. Речь зашла об отношениях с Козловым. Владелец «ЗеКо» сказал, что наконец-то он избавился от нерадивого партнера, но опасается мести с его стороны.

Чего именно опасался Зеленов, можно предполагать. Наверное, не ссоры с Козловым, а чего-то более страшного. Так или иначе, Зеленов продолжал работу, хотя друзьям жаловался, что боится за свою жизнь.

Почему же они не расстались окончательно? Более того, по свидетельству сотрудников фирмы, уже после размежевания своих интересов бывшие компаньоны время от времени запирались в кабинете Зеленова и что-то обсуждали. Объяснение следует искать в особенностях отечественного бизнеса, который просто невозможно представить без теневых финансовых схем и двойной бухгалтерии. Может быть, Зеленов и хотел окончательно расстаться со своим приятелем, но их слишком долго связывали маленькие коммерческие тайны.

В подтверждение этих мыслей приведу любопытный факт. Даже после того как они формально перестали быть равновеликими партнерами, единственным человеком, который в любое время дня или ночи знал, где находится Зеленов, был Козлов. Ни жена Зеленова, ни его близкая подруга порой не могли до него дозвониться. Но стоило обратиться за помощью к Козлову, как уже через минуту Зеленов перезванивал тому, кто его разыскивал.

Сейчас уже никто не скажет, какие тайны объединяли этих людей. По оперативным данным, Козлов желал перевести все активы успешной и раскрученной фирмы в США. Зеленов как будто этому воспротивился. Не исключено, что партнеры до последнего момента искали возможность все-таки провернуть выгодную сделку. Только кто-то из них наверняка блефовал…

Узнав от Славы Ореховского условия заказа, Жуликов без раздумий соглашается. И немедленно вылетает в Кемерово, где предлагает своим давним дружкам неплохо заработать.

— Жуликов сознательно вводит их в заблуждение, — рассказывает Татьяна Гизатуллина. — Он говорит им, что заказчик очень обижен на партнера и хочет отомстить. У него, мол, вероломно увели любовницу… Цена услуги кемеровских устроила. И назад в Москву вместе с Жуликовым вылетает целая бригада: ранее судимые Завьялов и его знакомый Ачеусов, по кличке Анчоус. Кроме того, поездом выезжает Тимофеев, которого используют как перевозчика оружия. Вручая Тимофееву сумку с двумя пистолетами Макарова и одним ТТ, ему объясняют, что внутри — рации, настроенные на милицейскую волну…

Впрочем, никто в обиде не был. Не лететь же в самолете со стволами? В той же сумке перевозятся глушители к пистолетам, патроны и парики, которые должны маскировать киллеров во время исполнения заказа.

— Жуликов вручил наемникам аванс в размере двадцати тысяч долларов, — говорит Татьяна Юрьевна, — и, кроме того, небольшие досье: фотографии жертв, номера их телефонов, описание машин, на которых они передвигаются, адреса проживания. Бригада берется за подготовку, засучив рукава. В течение шести дней кемеровские «специалисты» следят за передвижениями Зеленова и его знакомой. Они распределяют между собой роли, с секундомером просчитывают время, тщательно отрабатывают маршруты отхода и контрнаблюдения.

Все эти события происходят в августе, когда раздел между партнерами еще только начинается. Козлов, который напрямую с исполнителями не общается, пока еще никого не торопит и спокойно ждет развития ситуации. Неожиданно возникают проблемы, которых ни Жуликов, ни Слава Ореховский предвидеть не могли.

Кемеровские считали, что восстанавливают «справедливость» — наказывают соперника и бабу, которая наставила рога своему благодетелю. На самом-то деле все оказалось не так… Разве это по «понятиям»? Женщина вообще ни при чем. За что ее убивать, в чем она виновата? В конце концов кемеровские забрали 20 тысяч долларов аванса, справедливо рассудив, что Жуликов будет выполнять заказ и воспользуется их наработками, и уехали восвояси. Жуликову перечить авторитетным людям было не с руки. Но горевал он недолго и скоро нашел нового человека.

Форс-мажор

Новым исполнителем оказался рязанский «новобранец» банды Силушин — бывший афганец, выпивоха, имевший судимость за хранение оружия. Его Жуликов и привлек к деликатной работе.

— Силушин не был закоренелым преступником, — считает Татьяна Гизатуллина. — Он просто потерял всякие ориентиры. На одном из допросов бывший воин-интернационалист простодушно заявил: «Я не вижу никакой разницы между тем, что я делаю здесь, и тем, что мне пришлось выполнять в Афгане. Там приказывали, и я убивал. Тут приказывают — убиваю. Дали команду, показали кого — пошел и сделал…»

Получив оружие, Силушин, раньше имевший дело с автоматом Калашникова, поинтересовался: какой звук у пистолета с глушителем? Вместо ответа Жуликов хлопнул в ладоши, изображая звук выстрела. Главарь выдал исполнителю реквизит: парик, фотографии Зеленова и его знакомой и перчатки. В напарницы Си-лушину Жуликов отрядил Иру Заводову. Девушка тоже получила пистолет Макарова — она обязана была подстраховывать стрелка.

По одной из версий, роль Заводовой заключалась не только в подстраховке. Она должна была устранить Си-лушина после того, как тот выполнит задание. Киллер должен был стать разовым исполнителем. Можно ли этому верить? В материалах дела подтверждения данной информации нет. К тому же скоро ситуация стала разворачиваться по непредвиденному сценарию. Заводовой вообще не оказалось рядом с Силушиным в день убийства. Так что не стоит фантазировать…

Жуликов поселил Силушина и Заводову у себя дома. Каждое утро начиналось с того, что они под диктовку главаря писали заявление о добровольной сдаче оружия.

Дескать, я, такой-то, нашел на помойке или где-то еще пистолет Макарова и несу его добровольно сдавать в милицию… Число и подпись.

В то время милиция нередко проверяла содержимое сумок у пассажиров метро. Исключение составляли девушки. Кто будет копаться в их сумочках? Поэтому Заводова выполняла еще одну функцию. Она доставляла оружие в район Белорусского вокзала, рядом с которым жил Зеленов. Там она и встречалась с Силушиным. Затем киллеры в одном из подъездов собирали пистолеты: накручивали на ствол глушители, досылали патрон в патронник, клали в полиэтиленовую сумку и занимали позиции.

Наступила осень, сентябрь был холодным и пасмурным. Сидевшую на лавочке симпатичную блондиночку заметили занимавшиеся ремонтом автомобиля местные парни. Почти идиллическая картина:

— Девушка, кого ждете?

— У меня тетка в этом доме живет. Дожидаюсь, когда придет…

— Замерзли?

— Немного.

— Пошли к нам, чайку попьем, поболтаем…

Самое поразительное, что Заводова дважды ходила в гости, сидела на кухне, отогревалась чаем. А молодые люди, конечно, ломали голову, почему девушка ни на секунду не расстается с сумочкой? Обычный пакет, чего за него двумя руками держаться? Позже сердобольные молодые люди были установлены и опознали «бедную родственницу» на очной ставке в тюрьме «Матросская тишина».

День проходил за днем, но выполнить заказ никак не удавалось. Если Зеленов и оказывался досягаем для киллеров, то его подругу они ни разу так и не увидели. Позже выяснится, что Аринушкина заболела гриппом и лежала дома с высокой температурой. Болезнь, приковавшая ее к постели, спасла ей жизнь.

Козлов торопил Славу Ореховского: ну когда же, сколько можно тянуть! Тот, естественно, «горячил» Жуликова… Киллеры ездили в Порядковый переулок, где жил Зеленов, как на работу. Но дни проходили в пустом ожидании. И тут случилось то, чего Козлов так опасался. Зе-ленов начал переписывать активы фирмы на себя. Для его бывшего партнера, который юридически все еще был совладельцем «ЗеКо», это было как острый нож в сердце. Если допустить переоформление, то, даже убив Зеле-нова, Козлову придется «бодаться» из-за имущества фирмы с вдовой, которая становилась наследницей всей собственности. Наступили форс-мажорные обстоятельства.

— В этих условиях Силушин практически самостоятельно принимает решение об устранении одного Зеле-нова в офисе «ЗеКо», — говорит Татьяна Юрьевна. — Он действует в одиночку, так как Заводова еще раньше была отстранена Жуликовым от заказа. В какой-то из дней она опоздала на встречу с Силушиным… 11 сентября Жуликов подвозит киллера к помещению «ЗеКо» на Кронштадтском бульваре. Перед тем как выйти из машины, Силушин получает последние инструкции и пистолет Макарова с глушителем. Инструкции от волнения он, по всей вероятности, слушал вполуха. Потом Силушин в панике забежит не в тот подъезд и пистолет выбросит не слишком удачно — его найдет дворник. Но поставленную задачу киллер, к сожалению, выполнит.

Зеленов был открытым и контактным человеком. К нему можно было зайти с улицы по частному вопросу. В офисе не имелось свирепой охраны. А секретарша, сидевшая в комнате перед кабинетом руководителя фирмы, не могла предположить, по какому вопросу в приемной шефа ожидает угрюмый низкорослый, плохо выбритый мужчина.

Когда Зеленов пригласил посетителя в кабинет, тот без раздумий направил ему в голову ствол пистолета и нажал спусковой крючок. Первый выстрел, сделанный почти в упор, никто не услышал. Но затем громкие хлопки переполошили сотрудников. Все шесть пуль нашли цель. От полученных ранений Зеленов погиб на месте.

Убегавшего Силушина видели несколько человек. В том числе и компьютерщик, нарисовавший по памяти портрет подозреваемого. И вот что поразительно. Когда Силушина задержали и сравнили его фото с рисунком, оказалось, что он с зеркальной точностью воспроизводит лицо киллера. Увы, ни отличный рисунок, ни большое число свидетелей, ни найденные на месте преступления улики (обнаруженный дворником ПМ, служебная собака, показавшая, каким путем отходил убийца, свидетельские показания) розыску убийцы не помогли. Дело зависло более чем на полгода.

Не принесло дивидендов выполнение заказа и всем его участникам. Силушин, с кем Жуликов расплатился за работу, отдав свой старенький «опель», долго на нем не проездил. Буквально через пару дней он подвозил свою знакомую и в хлам раздолбал машину. Та же участь ждала и Жуликова. Он, правда, успел вложить часть денег в недвижимость в Рязанской области. Но основную часть суммы истратил на покупку новой машины. И… так же, как Силушин, разбил ее «под списание». Как любил говаривать один из членов банды: бог не фраер! Может быть, этим все и объясняется?

Шуба с чужого плеча

И вновь начались рядовые бандитские будни: поиски новых адресов, распределение ролей и разбои… Дело даже не в том, что Жуликову и его подручным нужны были средства к существованию. Банда существовала, а значит, должна была себя проявлять. Как именно? Налетами, грабежами и разбоями. Для нее этот образ жизни был естественным.

На этот раз, получив определенный опыт и внеся поправки в свои действия, налетчики выбрали более жесткую и эффективную тактику.

Из материалов уголовного дела:

«Потерпевшая Толмачева показала, что в феврале 1997 года поместила объявление в газете «Из рук в руки» о продаже четырех шуб, привезенных из Греции. Через несколько дней ей позвонила женщина и сказала, что хотела бы посмотреть товар. Везти куда-нибудь шубы трудно, поэтому Толмачева пригласила покупателей к себе домой.

На следующий день около двух часов дня снова позвонила та же женщина. По определителю было видно, что звонят из таксофона. Когда она сняла трубку, на другом конце провода разъединились и сразу же пошли короткие гудки. Через пятнадцать минут в квартиру пришли две девушки. Впоследствии Толмачева опознала их как Кабанову и Заводову. Шубы примеряла Заводова, а Кабанова стояла около двери. Перед уходом Заводова сказала, что шуба ей понравилась.

Но она примет решение после того, как посмотрит товар еще в одном месте».

Через два дня в дверь Толмачевой позвонили. Женщина посмотрела в глазок и увидела Заводову с каким-то мужчиной. Ни о чем не подозревая, хозяйка квартиры впустила посетителей в дом. Девушка попросила принести шубу сорок четвертого размера. Хозяйка сходила в комнату и принесла вещь. Повертевшись перед зеркалом, Заводова посмотрела на наблюдавшего примерку Кошеч-кина:

— Как тебе, нравится?

Тот сделал вид, что рассматривает шубу. И после паузы сказал:

— Будем брать. Только подкладку проверь.

Заводова положила шубу на столик в прихожей и сделала вид, что рассматривает подкладку. В этот момент Кошечкин взял хозяйку под локоть и увлек в комнату. Та не знала, как ей реагировать. Но первый ход сделал налетчик:

— Мы грабить пришли. Будешь кричать — убью…

Он вывернул Толмачевой запястье и поставил ее на колени. Из коридора появилась Заводова. В руках она держала шнур от светильника. Кошечкин начал связывать хозяйке руки, но та оказалась не робкого десятка. Женщина вырвалась и шагнула к двери. Тогда Кошечкин, уже всерьез разозлившись, ударил жертву по голове. На какое-то время у Толмачевой потемнело в глазах, она отключилась… Бандит швырнул ее на диван вниз лицом и связал ей ноги и руки. Когда она пришла в себя, Кошечкин наклонился над ней со свирепым лицом:

— Где деньги прячешь?

Толмачева была в шоке, но сумела убедить налетчиков, что все сбережения вложены в шубы.

— Ладно, лежи тихо. Если пойдешь в милицию — будет только хуже…

Бандиты ушли, прихватив с собой норковую шубу «Афродита», три шубы фирмы «Витаньетиз Фуре», две кожаных куртки, телефон «Панасоник» и деньги, лежавшие в кошельке хозяйки. Вся операция заняла у налетчиков считанные минуты. Они были довольны. Никаких накладок, да и добыча достойная.

Делёж, как обычно, проходил на квартире главаря. Там каждый получал по способностям. Сам главарь, разумеется, право «первой ночи» оставлял за собой. Например, похищенная из квартиры Толмачевой кожаная куртка пришлась ему по вкусу. Жуликов носил ее с удовольствием. Эта куртка позже была изъята у главаря, он был в ней в день ареста…

Следующую жертву долго искать не пришлось. Кабанова и Заводова по указанию Жуликова уже подготовили список челночниц, занимающихся торговлей шубами. Девицы выписали целую колонку фамилий, с указанием телефонов и предлагаемого товара. Главарю оставалось лишь выбирать. На этот раз его внимание привлекло объявление москвички Маковской. «На примерку» под видом семейной пары отправились Кабанова и Шувалов.

Никакого подозрения покупатели не вызвали. Пока девушка мерила шубку из чернобурки, Шувалов посетил туалет, а заодно проверил, есть ли еще кто-нибудь дома.

Хозяйка оказалась отважной женщиной. Никого из знакомых для силовой и психологической поддержки она не пригласила. Когда Шувалов появился в прихожей, Кабанова спросила:

— Берем?

Вопрос был условным знаком. Услышав его, Шувалов закрутил хозяйке руки за спину, уложил ее на диван, придавил лицо подушкой и потребовал «выдать все ценности и деньги». Чтобы его требования были понятней, налетчик несколько раз ударил хозяйку по голове. К несчастью для женщины, этими тумаками не обошлось. После того как Шувалов связал ее по рукам и ногам, он начал требовать, чтобы хозяйка квартиры указала, где прячет валюту и золото. Если Маковская пыталась что-то говорить, Шувалов бил ее по голове. Так, для профилактики и собственного куража.

Тем временем Кабанова ходила по комнатам и вертела головой. В руках она держала объемистую спортивную сумку. В нее отправлялось все, что казалось Кабановой заслуживающим внимания: перчатки, сапоги, куртки, плащи… Когда разбойница притомилась и подошла с набитой сумкой к напарнику, тот спросил:

— Убивать будем?

Кабанова не была кровожадной. Она махнула рукой:

— Оставь ты ее в покое!

Но Шувалов продолжал давить на заложницу:

— Тогда мы ее чуть-чуть попытаем. Неси паяльник!

Маковская не захотела проверять серьезность намерений бандитов. Она сказала, что в детской комнате в углу под ковром лежат доллары. А в кошельке на кухне находится крупная сумма в рублях. Кабанова тут же отправилась проверять эти признания. По удовлетворенным выражениям лиц жертва поняла, что деньги налетчики нашли.

Прежде чем уйти, они пригрозили Маковской:

— Будешь кричать, вернемся и убьем.

Дверь захлопнулась, шаги стихли… Только после этого женщина с трудом подползла к двери и сумела открыть замок. Руки ее были связаны так крепко, что развязать узлы самостоятельно она не могла и начала барабанить в дверь соседям. Те услышали крики о помощи, вызвали милицию.

К тому времени бандиты были уже далеко. Их добыча была более чем весомой. Список пропавших вещей занял в уголовном деле целую страницу, а сумма похищенного достигла 80 миллионов рублей. Особенно радовали бандитов найденные 10 тысяч долларов. По курсу того периода эта сумма была эквивалентна 56 миллионам 995 тысячам рублей. Радовался удаче и главарь. Две кожаных куртки «с барского плеча» он подарил Заводовой. Та приехала с ними в Саранск и сказала матери, что вещи ей подарил жених Юрий Жуликов.

Все эти очевидные и доказанные свидетельскими показаниями факты бандиты пытались отрицать. Дескать, никакого отношения к указанным событиям не имею, ничего не знаю и ничего не скажу. Позиция удобная. Только для суда она стала еще одним доказательством цинизма и отсутствия какого-либо раскаяния членов банды.

Шел февраль 1997 года. За бандой тянулся длинный кровавый шлейф, хвост из разбоев и грабежей, заказных убийств и других преступлений. Но до задержания было еще далеко.

Умерла так умерла!

Очередной налет они совершают на квартиру супругов Сметановых. Догадавшись, чем может обернуться визит «покупателей», хозяин оказал яростное сопротивление. Но налетчики были не какие-то бандиты-самозванцы…

Приехав к Жуликову, они сказали, что мужика убили. Потому что тот уж очень сильно «брыкался», и пришлось сломать ему шею. «У него изо рта фонтаном шла кровь…» Жуликов спокойно ответил: «Убили так убили. Будем вечером смотреть "Дорожный патруль"».

Жертва нападения все-таки выжила. Мужчину спасло то, что он успел просунуть ладонь под петлю, которую бандиты затянули на его шее. А те в пылу драки этого не заметили. К тому же, уже теряя сознание, мужчина успел сказать, что в соседней квартире в засаде сидят омоновцы. Налетчиков это известие не обрадовало. Понятно, что проверять информацию они не стали, но напугала она сильно. Схватив норковую шубу, разбойники бросились прочь.

Кстати, норковую шубу главарь подарил на Восьмое марта жене.

Сколько банда совершила разбоев? Наверное, сами налетчики сбились со счета. Утро начиналось с обсуждения того, чем сегодня заняться. И всегда была возможность выбрать подходящий адресок. Позже в квартире Жуликова были изъяты выписки из газеты бесплатных объявлений, которые аккуратно делали Кабанова и Заводова. Бандитское досье, перспективный план работы — называйте как хотите. Они настолько привыкли к насилию, так спокойно и легко шли на очередное преступление, что в конце концов поплатились за это…

Однажды Жуликов сказал, что для коттеджа, который он купил в Рязанской области, ему нужно два компьютера. Не покупать же их на деньги, заработанные тяжким трудом? И вообще, какая разница, что брать на разбое — шубы, компьютеры или еще что-то? Нужно найти подходящий адресок, и дело с концом.

Приказы начальства не обсуждаются. Кабанова стала искать в газете подходящий адресок. Вскоре она нашла молодого человека, который продавал новые компьютеры. Сначала на разведку отправилась Кабанова и Шувалов. Узнали, где и как живет продавец, много ли у него дорогих вещей в квартире. Кабанова назвала время, когда могла зайти за товаром.

Все шло по накатанной колее. В квартиру проникли без проблем. Шувалов одним ударом сбил с ног хозяина, а Кабанова уже впускала остальных подельников. Потом — погрузка техники в микроавтобус, который ждал во дворе. Никаких неожиданностей, даже хозяин, которого сразу же связали электрическими шнурами, не оказывал никакого сопротивления. Прокол обнаружили в тот момент, когда все вышли из квартиры. Кабанова с ужасом поняла, что забыла в прихожей сумочку с записной книжкой. Она бросилась назад, но… снова неудача. Связанный хозяин успел первым допрыгать до двери и плечом захлопнул ее перед носом налетчицы. Не везет так не везет…

— Сотрудники милиции высчитали квартиру бандитов в течение суток, — рассказывает Татьяна Гизатуллина. — В записной книжке значился телефон, рядом с которым был записан адрес: Алма-Атинская улица, Юра. Оперативники провели установку. Выяснилось, что там действительно проживает некий Юра. Причем он имеет вполне конкретную репутацию. Когда сыщики приехали на Алма-Атинскую, в квартире находились сразу семеро мужчин и две девушки. У сыщиков не было ни мобильных телефонов, ни пейджеров, с помощью которых можно было бы вызвать подкрепление. Пока один стерег всю банду, другой позвонил в ОВД района «Беговой», где был совершен компьютерный разбой. Вскоре вся «малина» перекочевала в «обезьянник» местного отделения милиции.

События развивались стремительно и неожиданно. Никто не мог предположить, что задержана жестокая банда, на счету которой десятки преступлений. И во многом разоблачение Жуликова и его подручных — это заслуга Александра Яковлева, сумевшего, благодаря огромному оперативному опыту и интеллектуальному превосходству, переиграть самоуверенного и наглого главаря банды.

— Вместе с Александром Чиченевым, тоже сотрудником МУРа, мы приехали в ОВД «Беговой» вечером, — вспоминает Александр Яковлев. — Вся клетка в дежурной части была набита битком. Но среди всех выделяется один — здоровый, мордастый, наглый. Всеми руководит, указывает, кому где сидеть, будто он не задержанный, а начальник смены дежурной части. Увидев меня, он сразу спросил: «Кто у вас старший?» Так я познакомился с Жуликовым — лидером и руководителем банды.

Что происходило дальше, очень красочно описал Александр Яковлев.

— Я старший, — ответил муровец, у которого диалог начал вызывать интерес.

— Звание какое?

— Подполковник.

— Мне нужен ваш руководитель.

— А что, подполковник не подходит?

— Ты даже не руководитель, а просто опер.

— Знаешь, — сделал неожиданный для собеседника ход Яковлев, — я таких, как ты «крутых», десятка два вот этими руками из земли выкапывал. Ты бы лучше не щеки надувал, а сказал, что там у тебя есть…

Жуликов на какое-то время задумался. Потом отвел Яковлева в сторону:

— Ладно, давай говорить. Я тебе сдаю разбой на «Беговой», а ты сделай так, чтобы я отсюда вышел. Идет?

— И чем ты мне поможешь?

Жуликов подошел к Кошечкину и приказным тоном сказал:

— Олег, давай расклад по разбою на «Беговой». «Грузись» по полной, так надо.

Между прочим, Кошечкин — бывший десантник, здоровый парень. Он мог бы одним ударом вышибить мозги из Жуликова, но вместо этого покорно кивнул и ушел с оперативником, чтобы рассказать о совершенном разбое.

Яковлев понимает, что сейчас можно заложить в основу обвинения такой камень, который потом нельзя будет расшатать никакими силами.

— Ну и что ты хочешь этим сказать? — обратился Александр Владимирович к Жуликову. — Разбоем на «Беговой» меня покупаешь? Так ведь он по-любому ваш, как ни верти. Вещдоки на месте изъяты, пальцы у нас есть, свидетелем хозяин идет… Ты давай мне что-нибудь такое, о чем я знать не знал, тогда можно будет торговаться.

Жуликов задумался, помолчал, походил по клетке…

— Ладно, я тебе убийство сдам. Помнишь, в прошлом году заказ был — коммерсанта застрелили? Он фирму «ЗеКо» возглавлял.

— Я убийствами не занимаюсь, — отыгрывал свою партию Яковлев. — Ты расскажи подробнее, кто, где, когда. Назови конкретные даты, фамилии. Тогда и думать будем.

— Ладно, я сейчас пойду и скажу ребятам. Они тебе все про «ЗеКо» расскажут. Но ты должен сделать так, чтобы отсюда вышел я и вон та девчонка… Это мое условие. А ты можешь себе дырку для очередной звездочки вертеть.

Примерно так был выстроен диалог между опером МУРа и задержанным бандитом. Что было дальше, расскажет сам Яковлев:

— Жуликов торговался, пытаясь купить свободу для себя и Заводовой. Он немедленно прошел по камере: «Ты, ты и ты — будете рассказывать все по «ЗеКо». Если что еще будут спрашивать — по обстановке. Так надо». Я проверил информацию по «ЗеКо» — было такое убийство. И началась «игра».

Жуликов сотрудничал и активно говорил почти сутки. Потом он понял, что никто ни его самого, ни его пассию освобождать не собирается. И он замкнулся, «ушел в отказ», отрицал очевидное в период предварительного следствия и на суде. Однако того, что рассказали он и его подельники, было более чем достаточно. Как говорится, поздно пить боржоми.

Высокую оценку работы сотрудников уголовного розыска по делу «ЗеКо-Рекордс» дала и следователь Татьяна Гизатуллина.

— Работа оперативных служб разных регионов заслуживает особой благодарности, — говорит Татьяна Юрьевна. — Ведь изначально не были известны анкетные данные участников преступлений. В лучшем случае мы имели имя, кличку или только описание внешности. Кроме того, все они были иногородними гражданами — жителями Саранска, Рязанской области, Кемерова, Новокузнецка и т. д. И, несмотря на незначительность первоначальной информации, сложность сбора материалов, все звенья правоохранительной системы работали как единое целое и четко выполняли поставленные перед ними следствием задачи.

Дело банды Жуликова можно назвать классическим. Жестокий и недалекий лидер стал причиной провала банды. По существу, он сам сдал своих же подельников. И разве только подельников? Его цинизм и жестокость трудно осознать нормальному человеку. Достаточно вспомнить детали убийства Яковенцева и Боева — его земляков, с которыми он хладнокровно расправился из опасения потерять роль лидера. О деталях, не вошедших в материалы обвинительного заключения — слишком уж они страшные, нечеловеческие, рассказал мне Александр Яковлев.

Когда умирающего Боева дотащили до реки, он приоткрыл глаза. Их взгляды встретились: торжествующего убийцы и агонизирующего, но не сдавшегося Боева. Что еще можно сделать, чтобы «опустить» сильного соперника? Главарь… справил на лежащего окровавленного человека малую нужду. Он сделал это спокойно, рисуясь перед стоящими рядом дружками и приговаривая: «Ну что, Серега, понял теперь, кто из нас круче?»

А чего стоят клятвы, которые Жуликов давал матери убитого им Яковенцева. «Детьми своими клянусь, не убивал я Алексея!» — бил он себя в грудь, когда безутешная мать приехала в Москву, чтобы отыскать хотя бы могилу сына…

Впрочем, среди фигурантов дела есть один человек, чьи низость и цинизм не уступят жуликовскому. Заказчик убийства Зеленова, владельца «ЗеКо-Рекордс», его партнер по бизнесу Козлов, хладнокровно оплатив его расстрел, на похоронах лил безутешные слезы: «Клянусь, я отомщу за тебя! Клянусь, твоя гибель не останется безнаказанной!» В конце концов все клятвы когда-нибудь исполняются.