Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы

Чикатило отдыхает

За неполных три месяца двадцатитрехлетний житель подмосковной Балашихи совершил одиннадцать убийств, отягченных садизмом и издевательствами над жертвами, два покушения на убийства и несколько десятков изнасилований. И еще одна особенность дела. Кузнецов по существу стал первым серийным убийцей, если можно так сказать — классическим маньяком, пойманным в Москве. До него столица не сталкивалась с подобными случаями. Строго говоря, ни печально знаменитый убийца Ионесян, представлявшийся сотрудником Мосгаза, ни Тимофеев, задушивший шарфом нескольких женщин, ни другие душегубы маньяками не были.

Уже потом появились монстры — некрофил Ряхов-ский, садист-педофил Головкин, битцевская нелюдь Пичушкин… Но первым был он — внешне симпатичный русоволосый парень из подмосковной Балашихи, оставивший кровавый след в Подмосковье, Киеве и Москве.

Каков полный список жертв Кузнецова, установить невозможно. В одной из исповедей, написанных им в камере «Матросской тишины», он утверждает, что изнасиловал пятьсот женщин. В других показаниях сообщает о восемнадцати убийствах, называет годы, вспоминает детали одежды жертв, время нападений, адреса, имена, другие подробности… На следствии эти сведения подтвердились лишь частично. Хотя, по мнению сыщиков, реальное число жертв балашихинского «потрошителя» должно быть действительно очень велико. Заявления об изнасилованиях, особенно в маленьких городах и поселках, делают редко. Потерпевшие стремятся скрыть несчастье от соседей, сослуживцев, родных, предпочитают забыть, уйти от страшного и унизительного воспоминания.

Нужно принять в расчет и такой факт. Кузнецов имел отличные внешние данные (о физических — речь впереди), легко знакомился с понравившимися девушками, мог произвести хорошее впечатление. Спортивного вида парень с белозубой улыбкой и ясным взглядом сразу завоевывал доверие и, лишь оказываясь один на один с намеченной жертвой, превращался в жестокого и похотливого зверя. То, что он делал с телами несчастных девушек, нормальному человеку невозможно даже представить.

Впрочем, вопрос о его вменяемости был решен положительно. Эксперты Института имени Сербского отклонений в психике убийцы не нашли. По мнению медиков, речь идет не о душевном недуге, а о чудовищном, невероятном эгоизме. Именно это качество объясняет не только мотивацию его диких поступков, но и представление о собственных уникальных мужских достоинствах.

Из показаний Кузнецова:

«Я ей по-нормальному сказал, чего хочу, и обещал отпустить после вступления в половую связь. Она мне прямо в лицо ответила, что сдаст меня в милицию. Тут я совсем вышел из себя…»

«Я предложил ей прогуляться с полчаса, обещая потом проводить. Имени девушки не помню, но она мне понравилась, и, когда мы отошли в поле, я стал ее целовать. Она не возражала. Я возбудился и полез руками ниже. Она сказала, что не надо этого делать, начала отталкивать. Меня это взбесило, я оттащил ее к лесу и, не снимая всей одежды, так как было холодно, изнасиловал в обычной форме… Ножом я ее ударил в спину и грудь. Выкалывал ли в тот раз глаза, я не помню…»

Что касается физических кондиций, то на здоровье он не жаловался. Был членом юношеской сборной по биатлону в «Спартаке», владел приемами рукопашного боя. Утверждал, что никогда не подчинялся прихотям «стариков», всегда отвечал ударом на удар. Похоже, что здесь «настоящий мужчина» слегка лукавил. Его сверстники рассказывали, что Кузнецов был трусоват, редко мог постоять за себя, если ему противостоял серьезный противник. Он предпочитал убегать. Бегал-то он отлично…

Друзья из Балашихи, с которыми Кузнецов иногда приезжал на Курский вокзал выбивать мелочь из прохожих, рассказывали, что отважным он был только на словах. Обычно, если ситуация оборачивалась не в его пользу, он бросался наутек.

Девушкам же он представлялся неким Рембо, бойцом без страха и упрека. В подтверждение своей мужественности Кузнецов показывал на свое лицо. Во время одной из потасовок в казарме — он служил в автороте под Киевом — ему перебили нос. И Кузнецов, вообще имевший гипертрофированное представление о собственных способностях, с гордостью говорил: «Шрамы украшают настоящего мужчину!»

Психопат становится садистом

Откуда появляются в людях звериная жестокость, чудовищная и необъяснимая тяга к насилию? В случае с Кузнецовым многое объясняется его воспитанием, сложностями в семье. Отец с матерью находились в разводе, жили в одном доме в соседних подъездах. Олег Кузнецов жил с отцом, его младший брат — с матерью. Но между собой они не общались. Более того, отец запрещал сыну даже здороваться с матерью, и тот, увидев родного человека, бросался прочь.

Изломанная психика, неполная семья… Еще одна немаловажная деталь — отношение к женщинам, которое он наблюдал на примере уважаемого им отца. Тот работал в автосервисе, был высокопрофессиональным слесарем. Деньги у него водились, и тратил он их в основном на развлечение с дамами. Отец умел ухаживать, легко вступал в контакт (что передалось по наследству сыну), женщины у него не переводились. При этом он не стеснялся цинично объяснять молодому парню, что «бабе от мужика надо».

На следствии Кузнецов не раз признавался: все женщины одинаковы. И добавлял свое определение, никак не подходящее для книги.

Лишенный материнской опеки, видевший в женщине лишь средство для утоления примитивных физиологических желаний, парень превращался в неврастеника. Проявления со стороны девушек самостоятельности, характера воспринимались им как личное оскорбление, покушение на его мужское достоинство. Если Кузнецов хотя бы раз встречался с девушкой, да что там встречался, если хотя бы однажды говорил с ней, обменивался парой фраз, то после этого считал ее «своей»! Как в анекдоте: подержал за ручку — женись! Но для девушек ситуация оборачивалась совсем не смешной стороной. Для некоторых из них случайные, мимолетные встречи с маньяком заканчивались трагедией.

Первое убийство он запомнил во всех деталях. Тогда, пользуясь терминологией Кузнецова, на него впервые «накатило». Накануне он поссорился со своей женщиной и был в плохом настроении. Взял две бутылки красного вина, чтобы как следует расслабиться. А тут и случай подвернулся. На шоссе он увидел голосующую девушку (в то время Кузнецов работал водителем грузовика на подмосковном предприятии). Она попросила подвезти ее до дома, по дороге разговорились.

Кузнецов предложил выпить, девушка не заставила себя упрашивать. Загнали машину в перелесок, неподалеку от поселка Купавна. Расположились в кабине. Вино подействовало быстро. По словам Кузнецова, «она сама начала сексуальные ласки».

Любовью занимались всю ночь. Он подробно описывает время, проведенное с жертвой, хотя ни ее имени, ни внешности припомнить не может. Единственная деталь — оно и понятно, — оставшаяся в памяти: девушка носила облегающие брюки.

Под утро потянуло в сон. Около часа проспали в кабине грузовика. А когда, проснувшись, он захотел проститься с ночной подружкой, случилось непредвиденное. Вместо прощания девица (по словам Кузнецова, она «занималась сексом без принуждения») неожиданно потребовала деньги.

— Давай четыреста рублей, я путана. — И добавила, что «за так» ни с кем не встречается.

Позже, уже после задержания убийцы, выяснилось, что девушка никогда не зарабатывала проституцией. Просто накануне вечером она поссорилась со своим молодым человеком, была на грани истерики, тут, на ее беду, и появился кавалер, предложивший забыться и отдохнуть…

Услышав о деньгах, Кузнецов не на шутку разозлился. Еще чего, получила что хотела, да еще и деньги ей подавай! Платить он отказался. И сделал это в привычной манере: дескать, пошла бы ты… Тогда девица, не задумываясь о последствиях своих слов, угрожающе бросила:

— Как знаешь. Не отдашь бабки — в ментуру сдам.

На Кузнецова эти слова подействовали мгновенно. Взбешенный, он вытащил девушку из кабины, подтащил к березе. Жертва почти не сопротивлялась — «была пьяненькая». Он связал ей руки за стволом дерева, отошел и дважды ударил между ног и в голову. Девушка потеряла сознание. Ему этого показалось мало, он уже не контролировал свои поступки. Вернулся к машине, достал из-под сиденья монтировку, подошел к обвисшему телу и несколько раз со всей силой ударил девушку по голове.

Через несколько дней обнаженное женское тело, висевшее у дерева с заломленными руками, обнаружили случайные прохожие. Счет смертям был открыт. Но тогда никто еще не догадывался о том, что началась трехмесячная серия кровавых преступлений.

После убийства в Купавне он какое-то время держался. Но однажды вечером в Балашихе на автобусной остановке «ВСХИЗО» Кузнецов встречает давнюю подругу. Когда-то они поддерживали приятельские отношения. Потом девушка нашла себе более достойного кавалера. Тот несколько раз провожал ее до дома и даже целовал на прощание. Эти ухаживания видел Кузнецов, но подойти к кавалеру, поговорить с ним по-мужски «смельчак» так и не отважился. Зато, встретив свою бывшую подругу на улице, решил преподать ей урок.

Кузнецов окликнул девушку, поздоровался, но та не ответила и быстро прошла мимо. Разве можно такое стерпеть?

Из рассказа Кузнецова:

«Я догнал ее и спросил, что означает ее поведение, почему она мною пренебрегает. Она пыталась убежать, но я схватил ее за руку и вынул из кармана куртки перочинный нож. Резать не хотел — только припугнуть. Но она сама напросилась. Каким-то образом выбила нож, я так его потом и не нашел.

Тогда я оттащил ее в сторону от дороги и объяснил, что вел себя по отношению к ней по-человечески, не принуждал к половой связи. А раз она поступила со мной посвински, значит, я ее накажу. Она не сопротивлялась. Я поставил ее на колени и произвел половой акт сзади. Длился он всего лишь минуты две. В принципе я не хотел ее, а таким образом наказал. Когда она встала, я сказал, что это будет уроком номер один. А потом пару раз ударил — в живот и по лицу, сказав, что это урок номер два. Она начала просить отпустить ее, клялась, что в милицию не заявит. Я ей поверил, и она ушла».

Ищет милиция…

Собственно с этого момента и начинается история поисков балашихинского маньяка. Девушка оказалась принципиальной и, в отличие от своего обидчика, смелой. На следующий день она написала заявление в милицию. Телефон Кузнецова ей был известен, установить адрес и задержать насильника в такой ситуации — дело пустяковое. Но, к сожалению, действия балашихинских блюстителей правопорядка были до смешного безграмотными.

Милиционеры пришли к Кузнецову домой. Парня дома не было. С сотрудниками разговаривал отец.

— Олег Кузнецов здесь проживает?

— Да.

— Когда он будет дома?

— Он уехал. Вернется не скоро, вечером, наверное…

— Ладно, пусть срочно зайдет в отделение милиции. Вот повестка.

Понятно, что как только сын появился дома, отец сразу же рассказал ему о визите милиционеров. Куда бежать? Кузнецов за всю свою жизнь видел лишь три места: Балашиху, Москву и Киев, где проходил армейскую службу. Решили, что бежать надо в Киев. Авось, пока пройдет время, все и рассосется…

Кузнецов, конечно, догадывался, по чьей наводке к нему заявился участковый. Он пожалел, что поверил изнасилованной девушке. Нельзя было ее оставлять… Но что теперь делать? Впредь нужно быть умнее.

В Киев он уезжает не сразу. Какое-то время живет у знакомой в Балашихе, а после того как его едва не задержали оперативники, все же бежит в Киев. Там у него еще со времен армейских «самоходов» (так в показаниях он называет отлучки из воинской части к подружкам) немало знакомых девушек. Впрочем, в столице Украины по старым адресам он не ходил, предпочитая свежие впечатления и новые приключения.

В Киеве прямо в автобусе он знакомится с Аллой Н. Схема действий маньяка мало чем отличается от той, которую он использовал раньше. Кузнецов вывозит ее за город и насилует где-то в стогу сена. Почему их отношения продолжились? Скорее всего, девушка получила то, что психологи обозначают термином «стокгольмский синдром»: жертва испытывает такой стресс, что страх заставляет ее простить и принять обидчика, видеть в нем не злодея, а друга.

Между ними складываются настолько хорошие отношения, что они даже подают заявление в ЗАГС. Правда, хватает Кузнецова ненадолго. Постепенно новая подруга начинает его раздражать, он теряет над собой контроль, происходят частые ссоры. Как объясняет Кузнецов в показаниях, его «клинило».

Проводив Аллу на работу, он отправляется в свободный поиск. Результат — пять загубленных жизней. Жертвы были не просто изнасилованы и убиты, они были замучены с особой жестокостью. Маньяк резал девушкам веки, ножом выкалывал глаза, втыкал палки в половые органы, чтобы «уничтожить следы спермы». Редко кому удавалось убежать. Впрочем, про обычные изнасилования Кузнецов и не вспоминает — чего уж там, «рядовые эпизоды».

По Киеву поползли зловещие слухи. Дело о серийном убийце берется на контроль Министерством внутренних дел Украины. За поимку маньяка сулят огромные премиальные. Как рассказывали украинские сыщики, начальство обещало каждому, кто задержит убийцу, новенькие «жигули».

Маньяк оставляет кровавый след и в пригороде Киева. Его пытаются высчитать, но он благополучно минует засады и патрули. К тому же семья подруги, у которой он живет, ведет замкнутый образ жизни. Алле — медсестре одной из киевских больниц — в голову не приходит, что подаренные Олегом сережки сняты с еще не остывшего тела замученной девушки.

В конце концов, он совершает ошибку. Очередная изнасилованная им жертва чудом вырывается и убегает. Он пытается преследовать обезумевшую от страха девушку, но та успевает добежать до автобусной остановки… Продолжить преследование Кузнецов не решается. Наблюдает из-за угла (дело происходило в недостроенном доме), как жертва садится в автобус и уезжает.

Но главной ошибкой маньяка было даже не то, что он упустил девушку. Кузнецов то ли из-за желания выговориться, то ли похваляясь, рассказал ей о том, кто он и откуда. Убийца не собирался оставлять жертву живой, поэтому он даже показал ей дом, в котором живет с подругой.

Почувствовав, что на его след вышла милиция, он снова бежит. Возвращается в Балашиху — а куда ему еще податься?

События происходили в период обострения отношений между Киевом и Москвой. Дело приобрело международный резонанс. Поэтому, когда из Украины прибыл десант сотрудников уголовного розыска и других служб численностью 60 человек, Генеральная прокуратура России немедленно забрала дело из областной прокуратуры и взяла его на особый контроль. Расследование рядового изнасилования (тогда еще никто не знал об убийстве в районе Купавны), которому никто не придавал большого значения, поручили опытному сотруднику столичной прокуратуры, следователю по особо важным делам Михаилу Слинько.

— В каком-то смысле дело получило легкую политическую окраску, — вспоминает Михаил Иванович. — Не могли же мы допустить, чтобы киевляне быстрее нас вычислили маньяка? Между тем практически сразу с приездом Кузнецова на родину в столице начали находить обезображенные трупы молодых женщин. У нас не было разночтений по поводу того, чьих рук это дело. И московская милиция выделила на поиски убийцы около 300 человек — службы наружного наблюдения, участковых инспекторов, сотрудников уголовного розыска.

Маньяк действовал на востоке столицы. Объяснялось это тем, что в районе Парковых улиц Кузнецов нашел подругу. Познакомился в трамвае с девушкой из хорошей семьи — мать работала в Большом театре, сама «невеста» училась в институте. Родители были категорически против этой интрижки, устраивали скандалы, но он каждую ночь приходил к подруге. Когда родители засыпали, девушка тихо отворяла дверь и впускала верного дружка.

Поиск продолжается

Понятно, что одной студентки ему уже не хватало. Нужны были яркие впечатления, настоящие переживания. И он регулярно отправлялся бродить по улицам, выискивал жертв и оставлял очередной изуродованный труп.

Любимым местом для знакомств становится Измайловский парк. Он делает откровенные предложения, заводится в случае отказа, насилует и, боясь очередного разоблачения, убивает. Одной из жертв садист вгоняет во влагалище палку на глубину 62 сантиметра. Именно после этого убийства он, по его собственному выражению, идет «дышать свежим воздухом».

Последнее из одиннадцати доказанных следствием убийств Кузнецов совершает неподалеку от торгово-гостиничного комплекса «Измайлово». Начало знакомства традиционно:

— Закурить есть?

— Пожалуйста.

Девушки-подружки угостили сигаретой, но, на свою беду, оказались слишком игривы:

— Больше ничего не надо?

Ему, конечно, было «надо», особенно с младшей из подружек. Отправились гулять по парку. Та, что ему приглянулась, ушла немного вперед. Вторая шагала рядом. Он достал нож — зачем ненужный свидетель? Дважды ударил девушку в шею. Но то ли нож соскользнул, то ли девушка успела среагировать… Истекая кровью и крича, она бросилась прочь. Теперь во власти насильника осталась как раз та, ради которой он шел «вдыхать свежий воздух».

Девушку он потащил в глубь леса. Дважды жертва пыталась вырваться, за что немедленно получила удар в живот с оттяжкой. Подавив сопротивление, Кузнецов велел ей раздеться. Она сняла одежду, легла на нее, не кричала, не плакала. Сделав свое «мужское» дело, он достал нож, дважды ударил. Девушка, которой отчаяние придало сил, попыталась вырваться. Но биатлонист-разрядник шансов ей, конечно, не оставил.

И эта жертва, как и многие другие, просила пощады, обещала не заявлять в милицию. Не поверил. Напоследок, убедившись, что девушка не подает признаков жизни, выколол ей глаза и ушел.

…На очередном заседании штаба, где оперативники обсуждали ход розыска, от украинских коллег стало известно, что в Киеве Кузнецов клал деньги на сберегательную книжку рядом с домом подружки. А что, если и в Москве он не изменил привычкам? Ведь деньги у него были — он забирал у замученных жертв не только нательные крестики, но и сережки, цепочки.

Оперативники проверили сберегательные кассы в районе Парковых улиц. В одном из отделений обнаружили счет на имя Кузнецова. Круг поисков сузился. Район, где орудовал убийца, попал под круглосуточное наблюдение. Пешие патрули прочесывали улицы и дворы, ориентировки с фотографиями убийцы висели на стендах, но он, как заговоренный, уходил из ловушек.

22 марта 1992 года Кузнецов еще затемно вышел от подруги. На улице холодно, сыро. Он дожидается трамвая, идущего в сторону Измайловского парка, садится в полупустой вагон, рассеянно смотрит в окно. Следом за ним в трамвай заходят оперативники. Они ждут, когда двери закроются и вагон тронется.

Почти анекдотичный конец этой страшной истории:

— Ваш билет?

— У меня нет билета.

— Вы арестованы!

При нем нашли нож, которым была убита последняя жертва. Позже дома у подружки обнаружили другие улики. Но этого, конечно же, было бы недостаточно для успешного хода следствия, если бы не профессиональный опыт и интеллект следователя Михаила Слинько.

В активе Михаила Ивановича была отличная теоретическая подготовка. Он имел высшее юридическое образование, получил диплом московского центра Университета Эмори США. Кроме того, Слинько — мастер спорта по карате, физически крепкий и психологически устойчивый человек. Эти обстоятельства помогли ему найти подход к Кузнецову. И интерес к спорту оказался едва ли не решающим фактором в построении диалога между следователем прокуратуры и задержанным убийцей.

— После того как мы закрепили показания подследственного в Москве, — рассказывает Михаил Слинько, — настал черед следственных действий в Киеве. Ехали с комфортом. Пришлось арендовать несколько купе. Кроме следственно-оперативной бригады на Украину был командирован конвой. Все-таки мы ехали с опасным преступником. Но то, что мы увидели на платформе в Киеве, превзошло все наши ожидания. Кузнецова встречали человек триста. И, если бы не выделенные МВД Украины специально для защиты убийцы бойцы отряда «Беркут», вряд ли мы избежали бы самосуда.

Встреча произвела впечатление и на Кузнецова. Он очень опасался, что его отдадут украинским оперативникам и он окажется в местном следственном изоляторе. Маньяк понимал, что до утра он в таком случае не доживет.

Когда его поместили в бывший следственный изолятор КГБ СССР, который, по свидетельству Михаила Слинько, мало чем отличался от провинциальной гостиницы, Кузнецов вздохнул свободно. Он оценил заботу о себе и охотно, без капризов работал со следствием. Правда, и тут случился непредвиденный эпизод.

Когда маньяка повезли на следственный эксперимент в Чернобыльскую зону, где он совершил одно из пяти убийств, то вновь пришлось защищать его от самосуда. На этот раз смерти убийцы жаждал отец убитой девушки — единственной дочери, погибшей от рук Кузнецова. Увидев маньяка, мужчина бросился с ружьем наперевес: «Застрелю, гнида!» Пришлось спецназовцам «Беркута» брать подследственного в кольцо. В противном случае живым из деревни он бы не уехал.

— Мы минут тридцать уговаривали отца отдать ружье, — вспоминает Михаил Иванович. — В конце концов он опустил голову, протянул нам оружие. Понять мужчину можно — дочь, красавица, студентка… Потом были другие занятные эпизоды. Например, возвращение в Москву. На Киевском вокзале нас встречал автозак. Чтобы он мог беспрепятственно подъехать к ступенькам вагона, сотруднику МУРа Вадиму Хапину пришлось немало понервничать. В конце концов он добился того, чтобы состав подогнали к крайним путям. И автозак подъехал к вагону почти вплотную.

Последним Кузнецов «отдал» убийство в Купавне. Его, так же как и убийство молодой женщины на территории спортивной базы в Измайлове, о котором никто не знал, никто с Кузнецовым не связывал. Закрепление этих эпизодов увенчало отличную работу следственно-оперативной группы.

В одном из своих объяснений Кузнецов писал: «Я хотел знакомиться с девушками «по-хорошему», ожидал, что это поможет успокоиться. Но случилось так, что они меня не понимали, и я терял контроль над своими действиями». Любовь маньяка оказалась без взаимности.

…Судебный процесс прошел без каких-либо осложнений. И приговор маньяку — исключительная мера наказания — ни у кого удивления не вызвал.