После его похорон они разделись и легли в постель. Они разделись по невидимому сигналу. Ни слова, ни жеста – просто что-то такое случилось, от чего они в одну и ту же секунду принялись снимать с себя одежду.
Между ними произошел обмен в четвертом измерении, и включилось начало их любви – двухлетней любви.
Она сняла одежду, будто воздушный змей нежно слился с теплым апрельским ветром. Он сдирал одежду, как играют в футбол в ноябрьской слякоти.
Ему никогда не удавалось раздеваться, да и одеваться тоже, если уж на то пошло. К тому же он был из тех, кому очень муторно вытираться после ванны. Он себя вытер, а пятьдесят процентов тела непременно остались мокрыми.
Она раздевалась, наблюдала, как раздевается он, и думала: неужели он такой же в постели? Надеюсь, что нет. Ей нравилось заниматься любовью, она предпочитала, чтобы ей это было приятно. Ей не слишком хватало терпения на мужчин, которые плохи в постели.
К счастью для него, в постели он был по большей части хорош. Женщин это всегда удивляло. Одна из лучших его черт.
К несчастью для нее, это помогло ей более или менее выкинуть два года жизни. Во всяком случае, так она смотрела на это, когда все закончилось. Конечно, пока оно происходило, ей часто казалось, что ей очень хорошо. Обычно в воспоминаниях хорошие разы улетучивались, едва она их анализировала. Она влила в него два года жизни и больше молодости, чем намеревалась.
Сняв одежду, она скользнула в постель под одеяло. Наблюдала, как он стоя возится с остатками своей одежды.
«Интересно», – думала она. Ни за что не подумаешь, читая его книги. Она уже понимала, что он будет сильно отличаться от своих книг. Она лишь надеялась, что он окажется хорош в постели.
Как уже было заявлено выше, к несчастью для нее, он оказался хорош.