Слёзы Матери Богов

IV. Грейсзар

Крик Эрри рывком поднял её с кровати. Рука сама собой выхватила клинок из ножен. От местной еды ей было дурно, она напрягала все свои силы, чтобы не рухнуть в чарующую дремоту. Но вопль разбудил её лучше, чем самая холодная вода.

Дверь в комнату уже была открыта, через порог перешагивал отвратительного вида мужик.

Проклятье! Она была так голодна, что повелась на еду. Проглотила сонные травы и её едва не схватили.

— Не глупи! — хрипло сказал воин с дубинкой в руке.

За его спиной виднелся ещё один, не менее гнусный, с саблей.

— Бросай оружие! Хуже же будет! — сказал он делая шаг вглубь комнаты.

Грейс почувствовала, как вскипает кровь хьольг у неё в венах.

— Что вы с ним сделали?! — прошипела она, вставая в стойку и опуская лезвие вниз.

— Говорят тебе, оружие бросай! — повторил мужик и сделал ещё шаг, угрожающе занося дубинку.

Сердце забилось чаще и словно запылало ярким огнём. В одно мгновение глаза её вспыхнули гнев и яростью. Жалость и сострадание разом отступили. Грейс сделал легкий шаг вперёд и лезвие взлетело вверх. Противник не успел отреагировать, только испуганный вдох вырвался из горла, тут же превращаясь в бульканье. Девушка перехватила клинок обеими руками и нанесла второй, резкий удар. Глаза воина в ужасе расширились и он повалился на пол, заливая всё вокруг кровью.

— Сука! — закричал второй, обнажая саблю и бросаясь на Грейс.

От его удара она ушла ловким отскоком назад, но сразу же прыгнула вперед с широким взмахом клинка. Кончик меча на мгновение исчез в ткани на животе и сразу же показался вновь, таща за собой кровавый след. Мужик не понял, что случилось, он попытался вновь ударить Грейс, что была уже так близко. Но хьольга была уже готова. Сталь ударилась о сталь и девушка парировала неловкий и грубый удар, отводя атаку в сторону. Противник потерял равновесие и Грейс добила его резким взмахом своего меча.

— На помощь! — заорал последний и вступил в комнату, ухватывая поудобнее боевой топор, — Сука, ты за это ответишь!

Грейс ловко отвела клинок в сторону, вставая в другую стойку. Её глаза яростно вперились в мужчину, ожидая его движения. Она чувствовала как энергия боя струится по её телу, делая её непобедимой. Враг прыгнул на неё с топором, ошибка! Легкий отшаг в сторону и контрудар. Хьольгское лезвие светлой полосой рассекло ему грудь и после скользнуло по бедру. Со сдавленным хрипом мужик рухнул на пол. Вдруг на спину Грейс обрушился тяжелый удар, она едва не упала. Разом из груди выбило весь воздух. Но, зарычав, девушка, не глядя, рубанула мечом в сторону и отскочила. По всему телу иголками пронеслась оглушающая боль. Первый из противников, вновь рухнул, сжимая в руках свою дубинку.

— Проклятие! — сорвалось с губ девушки и она сделала шаг назад.

Мандраж стал понемногу отступать. Она повернула голову к двери. В крепости слышались крики, отдаленная беготня.

— Проклятие, проклятие! — повторила она и бросилась к двери.

Пятном боль стала пульсировать на спине, разрастаться. Левая рука словно бы занемела, лопатка будто стала распухать. Грейс, зарычав от спазма, подняла с пола оброненный ключ, рванула дверь на себя, заперла. Отступила на два шага назад, схватилась за плечо, в которое пульсируя отдавалась боль. Пальцы онемели, в подушечки словно бы стали вонзаться игры.

Пыл битвы ещё не отступил до конца, она подбежала к кровати. Через рубашку ощупала спину. Небольшое пятнышко крови. Она двинула плечом и тут же зажмурилась от боли.

— Дерьмо… — прошипела она, — Проклятие!

Путешествуя по горам она собирала полезные травы, ягоды и корешки. Из них можно было сделать и лекарство, обезболивающее, а не только краску для волос. Обработать этот удар, остановить словно разрастающиеся кровоподтеки.

Грейс подняла глаза. В маленькой комнате лежало три трупа. Кровь была повсюду — на стенах, на полу и даже на самой девушке. Она зашипела от отвращения, горечи и злости: и на них, и на себя саму. Нет! Не думать, не жалеть! В дверь уже ударили чем-то тяжелым. Послышались грубые и злые голоса.

— Проклятие, проклятие, проклятие! — повторяла она сквозь зубы.

Боль, кажется немного притупилась, пускай плечо и стало неметь и даже движения пальцами были пыткой. Грейс зажмурилась, заставляя мысли в голове подчиниться воле, заработать. Думай! Что ей делать? Как быть? Ещё удар в дверь. Вся крепость уже ожила, проснулась, вышла на охоту за ней и Эрри.

Эрри… Что у него случилось? Он жив, цел? Ещё удар в дверь, грубый крик. Она мотнула головой, зашипела. Беги, беги! Спасайся! Грейс прыжком подскочила к окну — двор пока спал, было темно и огней не видать. Но, проклятие, высоко! Комната Грейс оказалась аж на третьем этаже.

— Дерьмо! — снова прошипела она.

Ещё удар в дверь, на этот раз уже с треском. Нет! Если они до неё доберутся, то только до мёртвой. Грейс боком, скрипя зубами от боли, протиснулась в узкое окно. Как кошка, изогнулась, свесилась. Нога жадно стала искать выступ, выемку, хоть что-то. Нога уперлась в камень.

Зубы вжались в зубы так, что казалось вот-вот, и они переломаются. От чудовищного напряжения всего тела ей показалось, что трещина на лопатке разрастается, угрожая разом расколоть всё её тело. Грейс тихо застонала, опускаясь ещё немного вниз. Крепость под ней гудела, грохотала от криков и беготни. Ещё чуть, чуть. Ниже, ниже. Спастись от этих чудовищ.

Пальцы до боли и онемения впивались в твердую скалу, колени дрожали от нагрузки. Ещё немного спуститься и можно будет даже спрыгнуть. Она напрягалась всей своей душой, чтобы не отпустить больную руку, чтобы не заорать от невероятной боли. Сердце Грейс пропустило удар: не найти ничего, стена ниже была абсолютно ровной! Ни схватиться, ни уцепиться. Она почувствовала, как глупо весит на стене — кто высунется из окна со свечей, сразу увидит.

Сверху раздался грохот и дверь слетела с петель. Из окна донеслись страшные ругательства и крики. Грейс задышала сильнее, всё тело свело судорогой, когда она услышала оттуда голос Бахкчера. Проклятие! Они её не получат, ни живой, ни мертвой! Усилием воли она заставила своё сердце биться чаще, разгоняя гордую кровь хьольг. Внутри неё будто вновь зажглось пламя гнева, непокорности.

Вздохнув, она спрыгнула вниз. Мгновение полета, глухой удар и яркая вспышка боли. Все тело свело, заколотило, бросив в смертельный жар. Впиваясь пальцами в бока, Грейс скорчилась на земле. Ничего больше не осталось в мире, кроме её боли и крови, по капли вытекающей из её измученного тела.

Нет! Нельзя лежать! Рано, рано! Тихо скуля, она на четвереньках поползла в сторону. Чувствуя как слезы сами собой выступили у неё на глазах, она быстро утёрла их, размазывая кровь и грязь по лицу. Ещё немного, немного, в кусты! Колючки впились в одежду, но Грейс лишь тихо зарычала, дернулась и завалилась прямо под ветви. Скорчилась, тяжело дыша.

Подняв на мгновение голову, она поняла, что далеко уползти не смогла — кусты располагались совсем под окнами первого этажа. Но это ничего, пока ничего. Пока двор спит… Пока её будут искать внутри, будут думать, что делать… Можно передохнуть… Набраться сил… Перед её глазами возникли лица убитых ею воинов, и Грейс скорчилась, закрывая глаза ладонью. Все вокруг потемнело.

…

Грейс отпрянула, когда из кустов показалось человеческое лицо. Девочка бухнулась на песок и испуганно отползла в сторону. Тяжело дыша, она вглядывалась в переплетение ветвей. Те зашевелились и на свет поляны вылезло странное существо. Оно полностью было покрыто перьями, опиралось на когтистые крылья-лапы, по земле волочился плоский хвост. Но самым странным было человеческое лицо, окружённое перьями. Только глаза были оранжевыми, с большими круглыми зрачками, совсем как у совы. Поворачивая и наклоняя голову из стороны в сторону, существо подобралось чуть ближе к Грейс.

Девочка поднялась, отряхнулась. Птица с человеческим лицом была совсем маленькой и смотрела на девочку жалостливо и осторожно. Держась чуть поодаль и готовая отпрыгнуть в любой момент, Грейс вытянулась, рассматривая животное. На правое крыло оно едва-едва опиралось, многих перьев не было. Пух торчал клочьями, запекшаяся кровь бурела на светлой обнаженной коже. Существо наклонило голову и защелкало, чуть приоткрывая рот.

Разглядев его поближе, Грейс заметила, что вблизи лицо не казалось уже таким человеческим. Иная текстура кожи, слишком сплющенный нос и широкий рот, в котором виднелись острые зубки. И не было подвижных, живых эмоций, что есть у людей. Птица-человек подобрался ещё чуть ближе, заглядывая в лицо девочке. Та сделала неуверенный шаг назад, не понимая, чего от неё ожидать.

Альхья и наставник Озарук всегда говорили ей опасаться любых диких зверей и сразу же бежать домой, в крепость. Но девочка не чувствовала от этого существа никакой опасности. Оно кажется долго пролежало там, среди кустов, совсем ослабло и было ранено. Птица-не-птица подобралась ещё поближе и осторожно поставила лапу-крыло на сапог Грейс. Снизу вверх жалобно посмотрела ей в лицо, не как человек, но как собака. Тихо свистнула, вытянув губы.

— Тише, тише! — сказала девочка, чуть поднимая руки.

Зверь отпрянул, испугано зашипев, впрочем, не громко и не слишком угрожающе.

— Эх, что же мне с тобой делать? — Грейс присела на корточки, и наклонила голову.

Животное тоже наклонило голову, в ту же сторону. Перестало пятиться.

— Отец и Озарук будут ругаться, если найдут тебя, — сказала она, — Но не могу же я тебя тут оставить!

Подумав, Грейс полезла в сумочку на поясе и достала несколько кусочков темно-красной вяленой форели. Аккуратно, на вытянутой руке, протянула первую полосочку птице. Плоский нос задергался, существо потянулось вперед. Понюхало, пощелкало где-то внутри себя зубами и быстро сцапало рыбу. Довольно заурчало, захрустев едой.

Грейс улыбнулась и негромко, чтобы не напугать, спросила:

— А ты не говоришь как человек? Или только лицо у тебя человеческое?

Птица не ответила, только голодно посмотрела на Грейс, ожидая ещё порции. Девочка хмыкнула, и один за другим, скормила ей все оставшиеся кусочки рыбы.

— Лучше? — спросила она.

— Тр-р-р, — ответил странный зверь.

Грейс поднялась и повернулась. Птица-человек неловко двинулась за ней.

— Нет! — решительно подняла руку девочка, — Тебе со мной нельзя! Отец и Озарук будут очень злы, если тебя увидят!

Существо остановилось.

— Я ещё вернусь, — сказала она, стараясь звучать уверенно и убедительно, будто животное могло что-то понять.

Больше не оборачиваясь, она вприпрыжку понеслась через лес, надеясь, что если птица и бросится за ней, то не догонит. Вернувшись ближе к вечеру в крепость, Грейс аккуратно спросила у Озарука, старшего меча, что это за существо такое — вроде и птица, но с человеческим лицом.

— Ты где это такое увидела, Грейсзар? — нахмурил единственный глаз старый воин.

— Нигде, — быстро соврала девочка, — Мальчишки в ауле Ахты болтали.

— В самом деле? — спросил он, внимательно разглядывая свою ученицу.

Хьольга была мала возрастом, но уже не ростом, а Озарук никогда не был великаном, пусть и пользовался большим уважением у всех в Чечкъале. Наставник смотрел на ученицу совсем с небольшой высоты.

— Ладно, верю, — сказал он наконец и на мгновение вернулся к похлебке, — Значит эти твои мальчишки видели хему. Надо будет послать туда людей, разобраться…

— Почему? — удивилась Грейс.

— Опасные это твари, очень опасные, — покачал головой наставник, — Увидишь такую — и сразу бегом сюда!

— А я драться умею! — гордо сказала девочка, — Ты же меня сам учил с мечом обращаться.

— Ты его даже поднять пока не можешь, — улыбнулся в усы Озарук.

— Скоро смогу! — запротестовала Грейс, — И скоро свой собственный меч тоже смогу носить! И не только носить! И вообще, я сильнее всех мальчишек, даже тех, кто старше!

— Тем не менее, — наставник остался непреклонен, — Если увидишь хему, то беги быстро-быстро! Они вырастают размером с тура, и это только туша! Человеческим лицом и пением они приманивают путников и, нападая, расправляются с ними. Сбиваясь в стаи, могут целые аулы разорять! Так что услышишь, как кто-то поёт в скалах, лучше иди-ка ты домой! И быстро!

— Хорошо, хорошо! — отмахнулась Грейс и тоже стала есть.

…

Спазм боли пронзил всё тело и девушка тихо-тихо застонала. Боевой раж в конец отступил и сонные травы Бахкчерской еды снова стали одолевать её. Грейс приподнялась, шипя от боли во всем теле. Мир вокруг расплывался красками и образами, звенящим шумом в голове. Руки и ноги словно бы ей и не принадлежали, неловко двигались сами по себе.

Вся крепость Алькъала гремела от тревоги и ярости. Сапоги били камень пола, голоса сотрясали стены. Из окон по двору скользили отсветы ламп и факелов. В конюшне неподалёку слышалось ржание разбуженных лошадей — скорее гневное и норовистое, чем испуганное. Нельзя лежать…

Собрав чуть восстановленные силы, всё ещё столь малые, девушка приподнялась и поползла по кустам, поглубже и подальше. Колючки впивались в мех одежды, неприятно оттягивая её, Грейс молча продиралась, стараясь не слишком шуметь. Ещё немного… Она снова бухнулась в траву, свернулась калачиком. Ещё не вышли во двор… Но скоро выйдут, совсем скоро. Ещё отдохнуть, пару мгновений…

…

Каждый день Грейс наведывалась в небольшую лощину, где поселился раненый хему. Он радостно лопал принесенную еду — иногда это была не рыба, а мясо. Девочка пользовалась всеобщей любовью в Алькъале и даже когда на кухне её замечали, то отпускали, лишь пожурив, скрывая улыбку.

Поначалу ей казалось, что хему не становилось лучше, но дни сменяли ночи, а ночи дни, и он стал здороветь. Набравшись смелости, Грейс промыла рану целебными горными травами: золотистым лисохвостом, алтой и корнем бакыты. Этому её научила бабушка Фазилят во время длинных зимних вечеров.

Пришлось навалиться на птицу всем телом, чтобы она не дергалась. Но хему все равно неприятно куснул Грейс за предплечье и той пришлось замазывать раны самостоятельно. Дома зверя могли узнать по укусу и ему пришлось бы туго. Но птице лекарство, кажется, помогло, и рана понемногу стала проходить. Бабушка Фазилят была бы горда, если бы узнала, что Грейс сама собрала и сварила все необходимые травы так, что те ещё и сработали. Как жаль, что она не могла никому ничего рассказать.

Проходили неделя за неделей, хему креп, но все также оставался в лощине. С каждым днем еды ему нужно было все больше и больше, и Грейс начала серьёзно беспокоится. Если она будет таскать рыбу ведрами, то внимание будет уже чрезмерным и Озарук (или отец) захочет выяснить, на что ей столь много еды. Охотиться самой у неё получалось плохо: косуль и белок было жалко, а кабаны в округе были слишком уж толстыми и страшными. Рыбачить в горных реках ей никогда не нравилось: терпения не хватало.

Зато хему начал тихо-тихо петь, совсем как пели старухи в одном из аулов.

— А Озрук говорил, что когда ты поешь, это значит, что хочешь заманить меня и съесть! — сказала осуждающе Грейс, — Что же мне с тобой делать? Скоро еды на тебя не хватит.

Хему недовольно поцокал. Потом протяжно выдавил из себя несколько немелодичных звуков.

— Надо тебе улетать отсюда, поближе к ледяной стене на краю мира, — продолжила девочка, — Там одни туры, бараны, да козлы, а людей нет. Ни ты им ничего не сделаешь, ни они тебе.

Птица ничего не ответила, лишь снова пощёлкала, обнажив зубки. Грейс потрепала его по загривку и вскоре после этого вернулась домой. Ночь прошла спокойно и мечтательно: ей снились великолепные далекие земли хьольг, в которых она никогда не была. По ним ходили могучие и прекрасные воительницы с серебряными волосами и глазами цвета ночного неба. Они были мудры и добры, ласковы и сильны. Они улыбались Грейс, гладили её по голове. От их прикосновений становилось тепло и уютно.

Грейс не сразу поняла, что её разбудило: некоторое время она просто лежала в кровати, прежде чем сообразила, что снаружи доносят крики. Девочка выскочила из постели и помчалась на шум. В ауле под крепостью собралась большая толпа. Грейс вытягивалась, пытаясь разглядеть, что же там происходит.

Вдруг раздался знакомый вскрик и стрекотание. Волна ужаса пробежала по телу девочки. Хему! Как?! Почему?! Что он здесь делает?! Неужто всё-таки прибежал за ней? Она стала расталкивать людей, пробиваясь вперёд, к центру. Тела перед ней расступились и Грейс внезапно выскочила на открытое пространство. В уши сразу же ударил треск пламени, яростные и одновременно жалобные крики птицы.

— Что вы делаете?! — закричала она, бросаясь к костру.

Невзирая на обжигающий огонь девочка стала хватать горящие ветки, отбрасывать их в сторону. Но сильная рука схватила её за плечо, оттащила.

— Не лезь, Грейсзар! — хрипло бросил Озарук, оттаскивая её.

— Нет, нет! — завопила она, — Что вы делаете?! Он же живой!..

…

Тяжело и часто дыша, Грейс снова открыла глаза. Сердце бешено стучало, отдаваясь болью в раненных и побитых конечностях. Холод набросился на тело, покусывая за бока и плечи. Проник в легкие и девушка едва не закашлялась. Судорога свела грудь, схватилась за живот. Хмурясь и жмурясь, девушка чуть-чуть приподнялась.

Они уже были во дворе — по нему скользили отсветы фонарей и факелов. Стылый ночной воздух разрывали голоса.

— Да куда она делась?

— Где-то тут должна быть!

— Следите, за воротами! Со стены спрыгнет — разобьётся!

Сжав зубы, Грейс поднялась и села. Ноги застонали, но подчинились. Кажется, она пролежала совсем не долго, но все равно так глубоко улетела в прошлое. Мотнула головой, движение отозвалось звоном и шумом. С силой провела руками по лицу. Хьольгская кровь стала горячиться, течь быстрее по венам. Девушка отдохнула, совсем немного, но отдохнула. Оглушение от удара и падения отступило, пускай и совсем немного. Нужно бежать, менять место, снова прятаться! Лучшее место то, что враги только что проверили. Аккуратно и очень тихо отодвигая ветви, она высунулась и получше осмотрела двор.

Воины Бахкчера группками по двое-трое ходили туда-сюда, заглядывая меж бочками, ящиками, смотря за камнями и редкими деревьями. До стороны, заросшей колючими кустами, никто кажется ещё не добрался и Грейс была в опасности. Сжимая и разжимая кулаки, чтобы кровь быстрее текла по рукам, она напряженно думала. Куда идти, куда прятаться? Где Эрри, что с ним? Как выбираться? Ворота они будут постоянно держать под присмотром, можно забыть о том, чтобы сбежать через них. Со стены спрыгнуть тоже не выйдет — она куда выше её окна, и падать придётся не на траву и кусты, а на острые скалы. И уж конечно Эрри не сможет спуститься целым и невредимым…

— Кто такая эта девка? — донесся до неё встревоженный голос, — Она человек вообще? Таная с парнями так порешила…

— Может она эта, албыста, обортень? — сказал второй, столь же встревоженный, — И когти у неё длинные-длинные! И небось уже обернулась птицей, в окно и выпорхнула.

— Чушь это! — сказал третий, самый бородатый из них, — Албыст вообще не бывает.

Грейс вдруг заметила приоткрытую ставню на первом этаже, совсем недалеко от неё. Надо всего-то сделать короткую перебежку, чуть приоткрыть и ловко запрыгнуть внутрь! Если в доме они всё уже обыскали — можно будет затаиться там! Но не слишком ли будет опасно? Найдет ли она там место, чтобы спрятаться от воинов? Но ждать нельзя, надо действовать! Медленно она стала подбираться ближе к окну.

— И что? Девка обычная троих мужиков зарезала бы? — не унимался первый воин, — Да не в жизни!

— Точно! — подхватил второй, — А албыста может. Да и не такое может! Жуткая тварь!

— Больше баб и пьяных слушайте! — огрызнулся бородатый, — Говорю тебе, не бывает албыст. Никто их не видел!

— А я тебе говорю, есть они! В том году, кто девку в Быкыне разодрал?

Они остановились, заспорили. Глубоко вдохнув, и пригнувшись к земле, Грейс тенью перебежала, к каменной стене. Сердце волнительно забилось, по всему телу выступил пот. Она замерла, прижимаясь к стене и земле. Навострила уши, пытаясь понять, что внутри. Ничего, только тишина. Собрав накопленные силы, она одной рукой чуть приоткрыла ставню, другой оперлась о подоконник. Напрягая все конечности, Грейс забросила саму себя прямо в окно. Сгруппировавшись приземлилась на каменный пол, сразу же замерла. Пусто!

— Эй, что это было? — вдруг раздалось с улицы.

— Что такое?

— Мне показалось, или то окно только что-то скрипнуло?

Грейс испугано огляделась. Быстро, скрыться, спрятаться! Небольшая комнатка, всего пара кроватей с сундуками в ногах. Стискивая зубы от боли во всем теле, Грейс бросилась за сундук. Невообразимо скрючилась, согнулась, прячась за ларём. Кости взвыли, мышцы закричали. Ставни ещё раз скрипнули и комнату осветила лампа.

— Ну что?

— Нету никого, — после паузы ответил другой голос, — Странно, я точно слышал скрип…

— Тебе и албысты кажутся, — поддел его товарищ.

— Да существуют они! — и комната снова погрузилась во мрак.

Грейс тяжело выдохнула, разогнулась. Все тело тихо заныло усталостью и болью. Как бы ей хотелось сейчас мирно свернуться под одеялом… И чтобы ночь была теплой, небо наверху чистым и прекрасным, костер не догорел до конца.

Но нет, вокруг неё только холодная и враждебная крепость. И где-то здесь Эрри… Которого надо найти, вытащить, и убраться отсюда как можно дальше. Вот только как? Она запустила пальцы в волосы, задумалась. Что делать, куда бежать, как спасаться?.. Вдруг с улицы раздался громкий голос. Она почувствовала как страх вместе с мурашками пробежал по её телу. Но Грейс быстро взяла себя в руки и подкралась к окну.

— Не нашли?! — гневно спросил Бахкчер, — Она должна быть где-то здесь!

Ему ответили что-то негромким, извиняющимся тоном.

— Так выпустите лошадей! Они её разом учуют! Только оттащите потом, чтобы она ещё живой была!

Грейс поежилась: вовремя она ретировалась со двора. Но и здесь долго сидеть будет нельзя: нужно постоянно менять место и все-таки попробовать найти Эрри.

— Второго не нашли? — снова спросил Бахкчер у кого-то со стороны крепости.

— Ещё нет, господин, — ответил один из воинов, — Но он…

Раздался звук удара и падения. Грейс выдохнула с радостью. Значит Эрри не только умудрился её предупредить, спасти, но и сам сбежал. Вот молодец!..

— Никчёмные идиоты! — заорал таубий, — Вы должны объединить все долины, но не можете даже найти двух человек в собственной крепости!

Воины тихо что-то заворчали.

— В вас кровь, плоть и кости Актара! Больше, чем в ком-либо другом! И вы не можете их отыскать! — продолжал кричать Бахкчер, — Не отыщите их до утра, сами решите, кто из вас, идиотов, будет кормить остальных!

Грейс нахмурилась. “Он буквально или фигурально говорит?” — подумала она, — “Но как бы то ни было, ни за что ему не попадусь, ни живой ни мертвой”.

— Ворота заперли? — спросил таубий, казалось бы уже успокоившись.

— Да, господин! Первым делом, она не могла через них сбежать! Не успела бы!

— А подгорные? — голос Бахкчера изменился, будто он спрашивал через плечо, — Кто-то из вас догадался встать туда?!

— Да, господин, само собой! Двое стоят там!

“Подгорные ворота?” — задумалась Грейс, — “Неужто разговоры о том, что есть ход сквозь перевал — правда?”

— Хорошо! Все остальные — на поиски!

“Пока они почти все во дворе, надо найти место, где спрятаться внутри… И поискать подгорные ворота” — подумала девушка, прислушиваясь ко звукам в коридоре. Тишина — только крики с улицы. Тенью она выскользнула из комнаты, крадучись пошла вперёд, прижимая меч в ножнах к груди. Оставаясь на поясе, он непременно обо что-нибудь бы стукнулся, а так Грейс было спокойнее.

Она минула несколько коридоров и лестниц. Переходя через широкую темную залу, девушка вдруг услышала движущиеся к ней голоса. Стала медленно отходить, возвращаться. Когда рука её коснулась двери, через которую она только что зашла, Грейс вдруг услышала голоса и оттуда. Сердце забилось чаще.

Проклятье! Они с обеих сторон. Она в панике закрутила головой: где спрятаться? Она, всё ещё стараясь быть тихой и незаметной, бросилась в один угол, потом в другой. Ничего! Мебели так мало, что спрятаться за ней было просто невозможно. Крепость была слишком велика для людей Бахкчера и многие комнаты просто оставались пустыми, неиспользованными. Голоса приближались, вот уже были слышны удары сапог о камень. Грейс усилием воли подавила панику. Если придётся драться, то все услышат, сбегутся. А тело всё ещё не пришло в себя после падения и удара о землю. Руки и ноги отзывались будто с запозданием, двигались неловко и неуклюже. Девушка совсем не была уверена в своей победе даже против одного противника.

Голоса были уже совсем близко. Ещё чуть-чуть и дверь на той стороне откроется, комнату озарят лампы и свечи. Наверх! вдруг поняла Грейс. На широкие балки-распорки. Никому в голову не придёт искать её там. Глубоко вдохнув и собрав остатки сил, она забралась на старый, покосившийся стол. Вытянулась, схватилась за балку. Пальцы сразу утопли в пыли, но она, едва не заорав от боли, дернулась, закинула ногу. Все тело напряглось и вскоре оказалось наверху. Обнимая меч, Грейс замерла, лежа на спине. Дыхание сбилось, девушка стала тяжело втягивать воздух. Перед глазами стали расползаться белые пятна. В это же мгновение двери снизу открылись, комната наполнилась светом и голосами.

— Да куда эти двое делись?! — спросил один.

— Может вообще уже из крепости свалили? — предположил другой.

Девушка наверху зажала рот рукой, чтобы не закричать от пульсирующей боли во всем теле. Кажется, от такого прыжка и подтягивания её голова заболела, мир словно перестал быть реальным. В бреду ей показалось, как кости её раскалываются, мышцы лопаются и кровь потоками льётся вниз, на пол…

Вторая дверь открылась, мужчины внизу встретились. Как же больно! Молчать, молчать! Ни звука!

— Не нашли?

— Как сквозь землю провалились!

— В самом деле! Кстати, Разра, вроде, говорил, что мелкий парень и правда вниз свалился…

Голоса доносились как будто издалека. Грейс чуть не заплакала от боли. Ей захотелось свернуться калачиком, сжаться, обнять себя, согреться. Но балка была слишком узкой — девушка могла лишь лежать вытянувшись в струнку.

— Правда? Может ну его тогда? Оттуда же не выбраться. И вонь такая, что он, поди, уже сам сдох…

Темнота вокруг Грейс снова стала сгущаться.

…

— Как ты могла! — гневно говорил Альхья, — Разве мы тебе не говорили, что монстры опасны? А ты привела его в аул! В аул!

Он ударил кулаком по столу. Не высокий, худой, он не казался слишком уж угрожающим. Но Грейс совсем не привыкла видеть его таким и сидела отстранившись. Альхья всегда был с ней добр и мягок, а в другое время сидел на своей любимой лавке и задумчиво осматривал крепость и аул под ней.

— А вы! Вы сожгли его!!! — завопила в ответ Грейс.

— Грейсзар! — прикрикнул на неё Озарук, — Не смей кричать на отца!

— За что?! — продолжала орать девочка, — Что он сделал?! Всего лишь птенец! Он никого не убил, никого не съел! За что?!

— Это был монстр! — закричал уже Альхья, — Где маленький хему, там и большие! Ты ничего не понимаешь, Грейсзар! Из-за тебя весь аул мог погибнуть!

— Он бы выздоровел и улетел! — гнев, боль и ярость душили её, — А вы! А вы!

— Ты соврала мне, — сурово напомнил Озарук, — Ещё один твой проступок!

— Конечно! — резко повернулась к нему Грейс, — Конечно я соврала! Вы бы его убили, не соври я!

— И правильно бы сделали! — вновь поднял голос Альхья, — Чудовищам нет места у людей! Не сожги мы его, на запах и крики слетелось бы всё его семейство! Где птенец хему, там и мать! Таковы законы гор!

— Но этого ничего не произошло!!! — не унималась Грейс, — Ничего!

— Я избаловал тебя! До чего я тебя распустил! — названый отец устало опустился в кресло.

— Не ты один, не ты один, — вновь сурово сказал Озарук, — Мы все! Не только обращались с ней как с мужчиной, воином! Хуже!

Её словно ударили. Как они могут?! Говорить такое после всего, что сделали с бедным хему?!

— Я и есть воин! — закричала Грейс, — Я — хьольга, я — воительница!

— Молчать! — рявкнул Альхья и девочка невольно замолчала, так это было резко и непривычно, — Молчать!

В комнате повисла напряженная тишина. Все трое гневно и зло дышали. Грейс хотелось вырваться, убежать, снова оказаться в сосновом лесу. Бежать и бежать, размахивая мечом!

— С завтрашнего дня никакой свободы! Мы научили тебя драться и выживать в горах, но не научили самому главному: как тебе в этих горах жить.

— Я умею жить!

— Молчать! Никаких драк, никаких побегов в лес! Никакого вранья и чудовищ! Ты будешь сидеть в крепости и учиться быть женой!

— Ни за что! — закричала Грейс и вскочив, топнула ногой

Она не понимала! Не могла понять! Они сожгли его ни за что, из-за своих глупых горных законов и своей глупой уверенности! А виновата она!!! Её сажают на замок!!!

— Молчать! — вновь повторил Альхья, — А через месяц мы с тобой поедем к таубию Бахкчеру. Ему давно пора жениться!