Слёзы Матери Богов

VI. Грейсзар

Большая часть пути проходила в молчании. Грейс часто бывала в соседних с Чечкъялой долинах, как одна, так и с Альхьёй, но никогда не забиралась так далеко. Они ехали уже почти две недели, верхом на лошадях, но только сейчас добрались до Алькъалы. Каждый день и каждый вечер, Грейс думала о том, чтобы сбежать. Выскользнуть ночью из лагеря, или из аула, где они останавливались. Но так ни разу и не осмелилась этого сделать: тем более Озарук неотступно следил за ней, пресекая все возможные попытки обрести свободу и волю. Альхья был мрачнее тучи и лишь бросал редкие взгляды на свою приёмную дочь.

Но вот крепость таубия Бахкчера показалась впереди и бежать стало уже поздно. Грейс неловко поерзала в седле. Новая одежда была чудовищно неудобной — слишком много слоёв. На голове платок, а поверх ещё и шапочка: все мешало крутить головой и будто даже мысли оказались скованы. Широкие рукава с огромными оборками, и длинные настолько, что в них могло поместиться две руки путались невыносимо. Грейс без помощи почти ничего не могла сделать сама, не говоря уже о том, чтобы взять оставшийся дома меч. Платье, поверх которого был надет чепкен, давило со всех сторон. Его шили специально под Грейс — в любое другое она бы просто не влезла — но на балдынский манер. Слишком узкие плечи, грудь и, особенно, бедра. В них жало просто ужасно, иногда до настоящей боли. Девочка жмурилась от жары и недовольства, до боли в сердце скучая о просторных штанах и рубашке.

— Мне неудобно! — как-то запротестовала она.

— Терпи, — коротко ответил ей Альхья.

— Зачем мне такая одежда? — заспорила Грейс, — Она ужасно неудобная!

— Зато красивая, и в ней ты на девушку похожа.

— Но!.. — сказала было девочка.

— Молчи! — сурово пригрозил ей отец-не-отец, — Красота важна, на Бахкчера надо произвести впечатление.

Они продолжили свой путь и в конце концов всё-таки добрались до Алькъалы. Огромная крепость под горой, куда больше Чечкъалы с её тремя квадратными башнями. Грейс никогда не видела столько людей одновременно — в широком дворе раскинулась целый базар. Гремела музыка, мелькали яркие краски, в воздухе носились самые причудливые и необычные запахи. Появлялись даже иные, не балдынские лица, но ни одного, которое было бы похоже на Грейс.

Прибытие делегации таубия Альхьи наделало шума: и воины Бахкчера, и просто жители, и приезжие купцы вытягивали шеи, чтобы получше разглядеть пришельцев. Грейс почувствовала особенно пристальные взгляды на себе. Сразу по двум причинам: она была в роскошном наряде, что надевают молодые девушки на смотрины. И она была хьольгой, своим ростом, фигурой и чертами лица резко отличавшейся ото всех вокруг.

Таубий Бахкчер принял их как подобает владельцу такой большой, славной и богатой крепости. В главной зале глубоко в горе было не протолкнуться — так много людей было приглашено. Столы ломились от еды, от одних только запахов в животе требовательно урчало. Пять тяжелых люстр светили так ярко, что могло показаться, что в зале и в самом деле были окна.

Грейс посадили неподалёку от самого Бахкчера, и весь ужин он поглядывал на молодую девушку. Альхья, сидящий по правую руку от хозяина налегал на чачу и вскоре захмелел. Озарук держался, выпивал понемногу, постоянно приглядывая за Грейс, чтобы та вела себя подобающе, ничего не выкинула.

— Девочка не из наших земель, — заметил Бахкчер, — Но ты называешь её дочерью!

— А я пригрел её, — хриплым голосом ответил Альхья, — Хьольга она, и другая хьольга её мелким младенцем притащила. Актар её знает, как она тут взялась!

После этого Грейс ощущала наиболее пристальное и заинтересованное внимание таубия. Девочке же было ужасно неуютно — и под изучающими взглядами и под всеми этими слоями глупой, пестрой одежды. Еда была вкусной, но сидящая рядом Люли, немолодая женщина, тетя Альхьи, пристально смотрела, чтобы Грейс ела аккуратно и понемногу — как пристало девушке, что готовится на выданье. Нормального ужина для неё не получилось и она была рада, когда наконец отправилась в свою комнату.

Дни потянулись один за другим, такие похожие друг на друга и полные несвободы. Альхья с Бахкчером каждый день ездили на охоту или осматривать окружающие земли. Грейс каждый раз отправлялась с ними и каждый раз это было невыносимо. Ей полагалось молчать, держаться поодаль и не слезать с ослика. И разумеется, она всегда должна была быть в этой ужасной одежде. Наряды менялись, но теснота оставалась. Ещё и молодой таубий постоянно пожирал её взглядом.

Однажды, спустя, кажется, неделю, от её пребывания в Алькъале, она вернулась в крепость после очередной прогулки с таубиями и их свитой. Грейс была вне себя — эта охота была особенно невыносимо скучной. Люли и Озарук особенно настойчиво следили за девочкой, будто зная, что её терпение испытано уже до предела и что она вот-вот что-нибудь выкинет.

Злая на всех и вся, Грейс рывком открыла на себя дверь и громко топая зашла внутрь. Она была готова кричать и плеваться, драться и царапаться, только чтобы её оставили в покое, отпустили. Готовая бросится на кровать, она едва не врезалась в широкоплечую фигуру. Расставляя руки и улыбаясь, ей навстречу поднялся сам Бахкчер. Его пальцы потянулись к ней, впились в её тело, пробежали по груди, опустились на бедра.

…

С испуганным вздохом Грейс пришла в себя. Едва не дернулась, но резкое осознание вжало её обратно в балку. Дёрнется — упадет, расшибется и привлечет к себе внимание. Скривившись от боли, она ощупала своё тело, пробежала пальцами по плечам, чуть тронула спину. Каждое прикосновение отзывалось болью, словно иголки вонзались под кожу, проникая в мышцы. Оглушение от падения будто бы отступило, но невероятное утомление и страдания все ещё остались. Ей бы лечь, нормально, на постель, или траву, хорошо выспаться… Но это потом, сейчас нельзя, совсем нельзя.

Хмурясь от боли, усталости и воспоминаний, Грейс положила руку чуть ниже живота. Она спасла тогда своё тело от Бахкчера, кусаясь и крича, спасёт и сейчас — тихо и уверенно. Погладила лежащий на груди меч. А может не только спасётся, но и убьёт его. Ублюдка и сволочь.

Грейс почувствовала, как ненависть начинает загораться внутри неё, оживляя онемевшие конечности. Она повертела шеей туда-сюда, чувствуя как хьольгская кровь приливает к голове. Мысли ускорились, заструились. Задышала глубже, прислушалась, вглядываясь в непроглядную черноту. Ничего — только очень отдаленные, доносящиеся эхом голоса. Убедившись, что рядом никого нет, она чуть неловко сгруппировавшись села. Тело привычно заныло, отзываясь на движение, но Грейс перетерпела боль, сжав зубы и нахмурив лоб.

Тишина и темнота. В зале и коридорах под ней никого не было, но она понимала, что крепость всё ещё взбудоражена. Бахкчер не из тех людей, кто легко сдается. Не меньше недели должно пройти, чтобы он хотя бы начал успокаиваться. Но надо выбираться, надо спасаться. Сперва нужно найти тот самый подземный проход сквозь гору. И Эрри. Узнать где он, вытащить его и смыться вместе.

Выдохнув и прикрепив меч к поясу, она, невзирая на спазм, ловко свесилась с балки. Пальцы сразу заболели, впиваясь в острый угол. Волна боли прокатилась от бока до ступней и ладоней. Через мгновение она отпустила руки и легко приземлилась. В глазах на секунду потемнело, но Грейс быстро пришла в себя и полностью обратилась в слух: не привлекла ли она к себе лишнего внимания?

Покрутив головой, она сообразила, откуда пришла и аккуратно ступая, отправилась вновь по длинным темным коридорам. Грейс вспомнила, что воины в комнате, где она до того пряталась, говорили, что Эрри (ведь какой ещё мог быть другой мелкий парень?) провалился куда-то вниз. Знать бы куда… Но, значит, его не нашли, по крайней мере пока она была в сознании. И, кажется, найдут не скоро… Желания самим лезть туда, вниз, у них не было, так что, быть может, насчет Эрри можно не боятся так уж сильно. Найти бы сначала как сбежать, а потом и его…

То и дело до неё доносились голоса переклички, впереди мелькали факелы и лампы, но Грейс удавалось успешно скрываться. Дважды она пряталась в пустых комнатах, корчась за бочками и сундуками. После, ей пришлось затаиться также сверху, на балке. Голоса у воинов были уже усталыми, почти безнадежными. Искали они уже без былой внимательности и жажды. Заглядывали туда и сюда, но не проявляя особого старания, надеясь, что Бахкчер рано или поздно успокоится.

Добравшись до приотворенной двери, из которой в коридор падала тонкая полоска света, Грейс прижалась к стене и незаметно заглянула внутрь, прислушалась. Внутри на повышенных тонах говорили двое. Трое других слушали, иногда поддакивая или одобрительно гудя.

— А я тебе говорю приказы таубия не обсуждают!

— А я говорю, что не понимаю, почему мы должны этих двоих ловить!

В комнате раздалось одобрительное бормотание. Недовольный, чувствуя за собой поддержку, продолжил.

— Они же не балдынцы! Что нам с них взять?

— Девку себе сам таубий хочет! Лично для себя!

— А второго зачем ищем?! — не унимался лысый воин, — Я тебе говорю, он не балдынец, от Актара в нем нет ничего. Какой с него прок? Пусть хоть под землю провалится. Нам-то что?

— Приказ таубия! — упрямо повторил другой.

— Приказ, приказ, понятно, что приказ! Нам-то что? Он девку заберет, а мы только зря бегать будем! Поймаем пацана, съедим и что? Как он нас приблизит к Актару?

Вновь раздался одобрительный ропот. Грейс аккуратно отстранилась, стала уходить, легко-легко переступая по каменному полу.

“Вот значит в чем дело! Властолюбивая тварь! Проклятый людоед!” — неслось в голове у Грейс. Как ей хотелось сейчас в ярости и злобе просто закричать, чтобы все услышали её гнев и ненависть. Девушке хотелось обнажить клинок, броситься на таубия, отрубить его мерзкую голову на толстой шее.

“Хочет приблизиться к богу своему, Актару,” — со злостью поняла Грейс, — “Как он о нём рассказывал! Грезил на яву! Решил собрать его плоть и кровь! Сожрать её!”

С ненавистью она ударила рукой по воздуху. Так хотелось, чтобы кулак ударился о что-то, о кого-то, но нельзя, нельзя!..

“Вот почему так мало людей в крепости, он же всех сожрал! И коней своих тоже кормил человечиной!”. Остановилась, тяжело дыша. “Интересно, а сколько людей повернуло к Алькъале, не сумев пройти через поля? Скольких он так заманил в ловушку?” Она присела, выдыхая и пытаясь успокоиться. Не получалось, злоба и ненависть трясли, раздирали её. Даже раны словно перестали так болеть и ныть.

Так, надо глубоко выдохнуть, успокоиться. Если так злиться, то можно забыться, угодить прямо в лапы к Бахкчеру. Нет, ни за что! Он не получит ни её, ни Эрри! А потом пусть хоть сам себя сожрёт, пытаясь их найти!

Она поднялась и тихо-тихо двинулась вперёд. Лестница за лестницей, коридор за коридором, зал за залом. Ей снова приходилось прятаться, прижимаясь спиной к колоннам, быстро вскарабкиваться на балки. Дважды она забиралась в дыры-колодцы в стенах, свешиваясь на руках над шумящей ледниковой водой. Вспышка гнева и изнурительный переход вымотали её быстрее, чем она рассчитывала. Вскоре каждый шаг давался девушке с большим трудом. Оглушение от удара и падения будто бы стало возвращаться.

В голове все смешалось, нарисованный в воображении план крепости путался и рушился. Когда её привозил сюда Альхья, ей не давали гулять по замку и никто не упоминал, что есть проход сквозь гору. Оставалось только идти наугад, надеясь всё же найти ворота…

Ещё переход, снова прятаться, лестница — вниз, потом наверх — и снова коридор, спрятаться, коридор. Выносливость таяла с каждым шагом, но Грейс изо всех сил боролась с наступающей усталостью. Туманы воспоминаний то и дело подступали к разуму девушки, но каждый раз она отгоняла их.

“Не думай об этом, слушай что вокруг и иди, иди вперёд!” повторяла она себе раз за разом. “Пройди ещё немного, ещё чуть-чуть, скоро ты доберешься, Грейс, скоро ты справишься…” Капля за каплей уходили из неё силы, она стала чаще останавливаться, чтобы сделать паузу, передохнуть.

За очередным поворотом показались отблески ламп, Грейс замедлилась, подобралась поближе. Совсем усталая, она опустилась на каменный пол, оперлась спиной на холодную стену. Сил совсем уже не оставалось. Аккуратно выглянула за угол и из груди у неё вырвался обреченный вздох. Вот они, ворота под гору! Сомневаться не приходилось, это они. И прямо перед ними, как и говорили Бахкчеру, сидят двое, вооруженные.

Проклятие… А она так устала. Грейс повернулась обратно, откинула голову на холодный камень. Покрепче сжала свой меч. Проклятие… Так близко и так недоступно одновременно. Они готовы, знают, кто она такая. Настороже, смотрят в темноту, только негромко говорят о чем-то. И конечно они вооружены. Даже если она сможет, если она справится, то какой ценой? Перед взглядом возникли некрасивые лица убитых мужиков в её комнате. Проклятие, проклятие! Грейс уронила голову на руки и беззвучно заплакала. Что ей делать, как ей быть? И что она наделала… Проклятие…

Вдруг раздался грохот, загремел металл и внезапно из коридора напротив в свет ламп выскочил огромный, закованный в доспехи с ног до головы человек. От неожиданности, Грейс едва не подпрыгнула, подскочила, положив руку на клинок, выглянула. Прямо на неё неслись до смерти напуганные воины Бахкчера. Девушка отшатнулась, вжимаясь в стену. Мужики пронеслись мимо, лишь испуганно шарахнувшись от неё.

Грейс, чьё сердце забилось быстро-быстро, высунулась в залу.

— Что ты наделал?! — раздался такой знакомый голос, — Теперь все знают, что мы здесь!

Колени девушки задрожали, она едва не опустилась снова на пол. Эрри! Он жив, свободен, здесь! Даже нашел кого-то! И путь! Путь свободен! Но почему он кричит? Она никогда не слышала его в таком гневе, непонимании. До неё донеслось её имя и Грейс улыбнулась, чувствуя как снова текут слезы по щекам. В сердце зародилось и растеклось дальше приятное, умиротворяющее тепло.

— Мне нужны Слезы Матери Богов, — донеслись до неё безразличные слова незнакомца, — Не хочешь бежать со мной — оставайся спасать свою Грейс.

Она нахмурилась. Голос и интонации ей совсем не понравились. А Эрри доверчивый и наивный, кого он мог здесь найти? Набрав воздуха в грудь и собравшись с силами, она поднялась и резко вышла, упирая руки в бока.

— Меня не надо спасать, — с достоинством сказала Грейс, — Но спасибо Эрри. А теперь отойди от него.

Мальчик удивленно обернулся, закованный в сталь человек тоже.

— Грейс! — радостно воскликнул Эрри и удивленно улыбнулся, — Ты жива!

Неуверенно он пошел к ней, озираясь на высокого незнакомца.

— Ты и есть Грейс? — спросил её мужчина в латах.

Голос у него был странным, глухим и будто двоящимся.

— Да, Грейс — это я, — подтвердила девушка, внимательно его осматривая, — А кто ты? Эрри, кто это?

Оружия у него не было, но сам он высокий, наверняка тяжелый. Броня выглядит крепкой, придётся очень постараться, чтобы отыскать слабое место, в которое можно будет хорошо ударить. Если придётся драться, будет тяжело. Особенно в таком состоянии… Но нельзя этого показать! Нельзя чтобы он понял, что ей плохо, что ей тяжело сражаться.

— Его зовут Катафракт, — сказал Эрри, переводя взгляд с Грейс на железного человека, — Он лежал в трупной яме. Он тоже хочет найти Слезы Матери Богов и сбежать отсюда!

— Ты хьольга что-ли? — наклоняясь и игнорируя слова мальчика, негромко сказал незнакомец, — Слышал я о таких, как ты.

— Хьольга, хьольга, — подтвердила Грейс, — То, что сказал Эрри — правда?

— Вижу у тебя есть меч, — проигнорировав уже и слова девушки Катафракт, — Можешь пригодиться. Помоги дверь открыть.

— Ты не ответил на мой вопрос! — гневно сказала Грейс, топнув ногой, — Кто ты такой?!

— Будем долго болтать, те вернутся с подкреплением, а нам надо успеть оторваться, — бросил он, отворачиваясь и начиная тянуть створку на себя.

Грейс одарила его испепеляющим взглядом, но подошла, тоже потянула отворяя ворота. Эрри подскочил, тоже помог, радостно, но немного неловко глядя на свою спутницу. Со скрипом открылся проход в длинный-длинный туннель, уходящий в непроглядную темноту. Грейс подняла брошенную воинами Бахкчера лампу.

Трое нырнули внутрь и Катафракт потянул створки на себя, затворяя ворота.

— Жаль запереть нечем, — сказал он, — Придётся ускорятся и сразу бежать.

— Дело говоришь, — нехотя признала Грейс, понимая, что лучшего шанса отделаться от Бахкчера не будет.

Втроём они побежали вперёд, оставляя ворота далеко позади. Туннель был ровным, шёл прямо и был таким высоким и широким, что здесь даже мог проехать всадник, а то и не один. Звуки шагов разносились эхом вперед и назад, Катафракт гремел ужасно, Грейс даже не слышала звуков своего тяжелого дыхания. Вскоре она поняла, что быстро устаёт и с каждым шагом силы улетучиваются. Раны и ссадины снова нестерпимо заболели, мышцы вспыхнули. Эрри обернулся, смотря на неё своими большими печальными глазами. Грейс махнула ему рукой, чтобы он не оборачивался, а продолжал бежать. Ещё немного, потерпеть, потерпеть…

“Помни, кто там сзади, и помни, что там впереди! Беги и беги, не останавливайся!” Но мышцы ныли и ныли, словно пронзаемые сотней игл. Боль расползлась по всему телу, конечности стали неметь, а перед глазами стали расплываться разноцветные круги. Мир то и дело темнел, после раскрываясь белыми призраками. Она мотала головой, прогоняя тьму, видения и шум, но те отступали лишь на шаг.

— Катафракт, подожди! — словно издалека донесся голос Эрри.

— Что такое? Нельзя останавливаться! — прозвучал ответ.

Грейс тяжело выдохнула.

— Грейс плохо, она ранена!

— Нет, нормально, — отрывисто ответила она, махнув рукой, — Бежим дальше.

— Ну уж нет! — уверенный голос Эрри остановил их.

Девушке не хотелось этого признавать, но остановка была такой желанной, такой приятной.

— Пусть остаётся здесь, если не может бежать, — безразлично ответил Катафракт и гнев стал ворочаться внутри Грейс.

Как он может так про неё говорить?!

— Грейс воительница, она очень сильная! — уверенно сказал Эрри, — А ты сам говорил, что не будешь драться.

В ответ раздался только скрежет металла.

— Ей надо отдохнуть, чтобы у неё были силы драться, — продолжил мальчик, — А ты большой, сильный и не устаешь. Понеси её. Пожалуйста!

Девушка хотела было запротестовать, но сил не было и она лишь устало вздохнула. Проклятый удар в спину! Как она могла так подставиться? Будь она цела, она бы ни за что не позволила даже говорить так о себе.

— Хорошо, — согласился наконец Катафракт и, сделав шаг к Грейс, повернулся спиной, — Запрыгивай.

Она открыла рот, чтобы оспорить. Позволит она нести себя какому-то незнакомцу в броне! Но Эрри подошел и аккуратно положил ей руку на пояс. От его прикосновения будто расползлось спокойствие, смирение.

— Пожалуйста, Грейс, — проговорил он умоляющим голосом, — Не упирайся. Я знаю, ты очень сильная. Но я чувствую как тебе сейчас плохо. Пусть он тебя понесет!

Грейс вздохнула и залезла на спину Катафракта. Холод металла сразу впился в её тело. Странный звук от прикосновения заставил её нахмурится, но она не поняла, что в нем было не так.

— Дай мне меч в руки, — прогудел под ней Катафракт, начиная идти.

— Ни за что! — огрызнулась Грейс, — Меч не дам!

— Сейчас тут останешься.

— Ну пожалуйста, давайте просто пойдем! — взмолился Эрри и двое замолкли.

Мир Грейс наполнился шумом металла, тяжелыми шагами и шатанием. Меч на поясе постоянно бился о бок Катафракта и девушка повернула его на поясе назад. С выдохом, она опустила голову на стальную спину. Мир вокруг снова начал тонуть в тенях…

…

— И где твоя совесть?! — закричал Альхья, стукнув по столу, — Ты хочешь уйти не пойми куда! Бросить родную крепость и аул!

— Ничего не родную, — невозмутимо ответила Грейс, — Я родилась далеко отсюда. И не выбирала, чтобы меня сюда принесли.

— Да как ты можешь! — задохнулся приёмный отец, — Мы все тебя воспитывали, растили!

— Ага, — взвилась девушка, — И потащили к проклятому Бахкчеру!

Альхья смутился, отступил, но почти сразу же взял себя в руки.

— И забрал тебя от него! Кто тебя увез? Я тебя увёз!

Грейс тоже смутилась, замолкла. Приемный отец в самом деле спас её из Алькъалы. Смертельно поссорился с могущественным Бахкчером, но вытащил её оттуда.

— Заботились! Растили тебя и ты хочешь нас бросить! — повторил Альхья уже устало, — Такова твоя плата?

— Какая плата?! — вскочила Грейс, — Ты продал всё, что было у воительницы, что принесла меня! Всё продал торговцам! Только меч остался! Ты бы и его продал, если бы я его не спрятала!

Альхья молчал, глядя в сторону. Сложные, тяжелые эмоции отпечатались на его лице.

— Так что не смей мне говорить о цене! А я не собираюсь оставаться тут! Чтобы меня положили под какого-то урода!

— Не смей так говорить о нас! — Альхья повернувшись вновь ударил кулаком о стол, — Ты же даже ничего не знаешь о мире за горами! С чего ты взяла, что там лучше? Тебе семнадцать лет! Ты ничего не знаешь!

— Если там — хуже, чем здесь, то я лучше умру, — мрачно сказала Грейс.

…

Катафракт сделал шаг шире обычного и Грейс очнулась. Но сперва даже не поняла, что пришла в себя: её вновь окружала полная тьма. Лампа, кажется, давно потухла. Вокруг была только широкая стальная спина, нагревшаяся под телом девушки, шум металла и тяжелых шагов. Грейс повернула затёкшую шею, щека прижалась к холодному участку.

В сердце был стыд, печаль и… неуверенность. Воспоминания об отце были тяжелыми, хоть и не такими, как о Бахкчере или хему. Правильно она поступила? Может и вправду, просто бросила всех? Но оставаться здесь, в горах, что так и не стали ей домом, она просто не могла, хотя другого дома Грейс никогда и не знала.

“Он не дышит,” вдруг поняла девушка. Она оторвала щёку от стальной спины. В самом деле, не дышит. А должен, причем тяжело — он давно бежит не останавливаясь, в полном доспехе, тащит её на себе. Грейс выдохнула, снова опустила щёку на металл. У неё уже не было сил удивляться. Серебрянный Эрри, умеющий менять внешность, лошади-людоеды, Бахкчер, стремящийся приблизиться к Актару — теперь не дышащий доспех. Проклятие с ними всеми… Надо убежать и отдохнуть. Спастись. Всё вокруг снова погрузилось в колышущуюся тьму.

— Что это, слышите?! — вдруг сказал Эрри.

Грейс чуть повернула голову, прислушалась, надеясь различить хоть что-то сквозь грохот металла. Сердце в волнении застучало, когда она поняла, что сзади, пока издалека, доносится звон копыт.

— Лошади! Бахкчер выпустил лошадей в погоню!

Ускорились, металл под Грейс задвигался быстрее. “Проклятие!” подумала, Грейс двигая плечами, “Если в самом деле кони, то уйти будет тяжело… И спрятаться здесь негде!”.

Вдруг спереди раздался удар и короткий вскрик Эрри.

— Я в двери врезался! — пожаловался он.

Грейс соскочила со стальной спины. Перед глазами поплыли разноцветные круги, но девушка усилием воли их отогнала. Нельзя, не сейчас! Надо быть сильной, готовой в любой момент драться! Спереди раздался скрип, грохот — огромный Катафракт отыскал увесистые кованые ручки и потянул на себя створки. Эрри и Грейс подбежали к нему, нащупали кольца, тоже стали тянуть. Линия света упала в туннель, стала расти, шириться, прогоняя тьму в даль. Вперёд, вперёд, на свободу!

Троица вырвалась наружу, спасаясь от грохота копыт позади. Грейс на мгновение обернулась — вдали, стремительно приближаясь огни света. Девушка выдохнула, положив руку на клинок. Рывок и они выскочили в небольшой двор. Со всех сторон на них набросился холодный горный ветер и пронзительный свет. И крепость, совсем небольшая по сравнению с Алькьялой. Вокруг стены, две башни, какие-то приземистые строения.

— Вы кто такие?! Тревога! — раздалось снаружи.

— К воротам, быстрее! — коротко бросил Катафракт, бросаясь через двор.

Они рванули вперёд, за ним, к невысоким воротам в каменной стене. В приземистом здании справа раздалось взволнованное, возбужденное ржание. Наперерез им бросился, выхватывая саблю, усатый воин. Катафракт, чуть пригнувшись, лишь повернулся к нему плечом, ни на мгновение не останавливаясь. Раздался глухой металлический звук, воин упал в грязь. Грейс прыжком подскочила и ударила его сапогом по голове, потом ещё раз. Тот захрипел и растянулся, роняя саблю.

— Ворота не открыть! — удивительно спокойным голосом проговорил Катафракт, — Должно быть где-то механизм!

Раздался шум, крики, удары, обернувшись Грейс увидела, как воин выбежал из подгорных ворот, потянул на себя каменные створки. А из приземистого здания, похожего на конюшню донеслись глухие удары, словно голодные кони стали биться о стены. Широкие деревянные ворота задрожали под напором.

— Надо открыть конюшню! — хрипло крикнула она, махнув рукой, — Выпустить лошадей! И потом в башню, налево!

Катафракт, не говоря лишнего слова, коротко кивнул и, резко развернувшись, бросился назад, к конюшне. Молча, лишь тяжело выдыхая, Эрри с Грейс бросились за ним. Огромный стальной воин прыжком оказался у деревянных ворот, ухватился за засов. Девушка ускорилась и в последний момент успела отразить удар по спине Катафракта. В глазах противника удивление и сон переплелись со страхом, когда сзади раздался стук падающего засова.

— Вправо, — негромко сказал Катафракт.

По спине Грейс пробежали мурашки, она услышала громоподобное ржание и резко, с места, прыгнула в бок. Из груди вырвался крик, когда она упала на больное плечо. Перекатилась, поднялась. Мир перед глазами на мгновение раздвоился, но тут же соединился воедино. Раздался испуганный крик, когда лошади живой лавиной вырвались на свободу. И в тот же момент из горы вырвались всадники.

— Хватайте их!!! Чтобы никто не ушел!!! — раскатился по дворику могучий голос Бахкчера, прорываясь даже сквозь всхрапывание лошадей.

Ненависть вспышкой загорелась в Грейс. Пальцы побелели, впившись в рукоять меча, но невероятным усилием воли она заставила себя подняться, побежать к башне, следуя за Эрри и Катафрактом. Бросится на него — погибнет, а значит — проиграет. Ни за что!

Из дверей впереди выскочил заспанный воин, наотмашь ударил дубинкой Катафракта. Глухой звон металла, но тот даже внимания не обратил. Длинными стальными руками он просто схватил противника за грудки, грубо отбросил в сторону. Втроём, они нырнули в башню, спасаясь от людей и чудовищ. Сзади раздался ещё один крик, Грейс обернулась на пороге. Голодная лошадь, вырвавшаяся из конюшни, впилась зубами в пробегающего мимо воина, мотнула головой, разрывая ткань и мясо. Бахкчер едва не врезался в них, из всех сил потянул было поводья, но его конь не уступил, поднялся на дыбы и таубий спрыгнул.

Его темные глаза, наполненные гневом и голодом, встретились с вечерними глазами Грейс, наполненными ненавистью. Он был велик даже для лошадей и чудовища в испуге шарахались от него, выбирая добычу полегче. Развернувшись, Грейс бросилась вверх по лестнице. От боевого возбуждения, сердце словно загорелось, кровь вскипела и даже боль отступила. Руки и ноги наполнились силой и ловкостью. Прытко она побежала наверх, по винтовой лестнице.

— Ты от меня не уйдешь, Грейсзар! — раздался снизу разъяренный рёв.

— Я веревку нашел! — пискнул спереди Эрри, — Сможем спуститься!

Ещё выше и выше, на башню, наверх! Снаружи гремело злое ржание, испуганные крики и вопли людей. Сзади раздалось гневное рычание, звон стали и Грейс, резко развернувшись, в последний момент успела отскочить на ступеньку вверх, уворачиваясь от сабли Бахкчера. Изящным движением, она выхватила клинок, парируя следующий удар таубия.

Рыча словно дикое животное, размахивая оружием грубо, яростно и беспорядочно, Бахкчер стал наседать, шаг за шагом поднимаясь. Грейс отвечала ему парированием, отступая и отскакивая на одну две ступеньки. Быстрее, выше, на крышу! Сражаться на лестнице было очень неудобно: она заворачивалась так, что справа от Грейс была стена, которая мешала нормально фехтовать.

— Ты будешь моей! — крикнул Бахкчер, на мгновение останавливаясь и угрожающе шагая вверх.

Грейс не ответила, лишь стиснула зубы, отступила ещё на несколько шагов назад. Поудобнее перехватила рукоять, готовая к любой внезапной атаке. Пока таубий говорит, Катафракт и Эрри наверху спускают верёвку. А снаружи люди сражаются с лошадьми, судя по ржанию и крикам. Пусть говорит, она вытерпит и сбежит.

— Станешь моей женой! — с наслаждением проговорил таубий, — В наших детях смешаются кровь Актара и кровь хьольг!

— Ни за что! — рявкнула ему в ответ Грейс и тут же отскочила, прикрываясь клинком: Бахкчер воспользовался вспышкой гнева и бросился.

Понемногу, понемногу, шаг за шагом назад, Грейс отступала все выше и выше. Вот ещё шаг, прыжок назад и она наверху. Эрри и Катафракт спускали верёвку вниз, на свободу.

— Грейс!.. — начал было мальчик, но девушка подняла руку, заставляя его замолкнуть и с выдохом становясь в боевую стойку.

— Спускайтесь, — коротко бросила она.

Мрачно ухмыляясь и лихо покручивая саблей наверх поднялся Бахкчер.

— Ну теперь никуда не убежишь, — прорычал он и бросился вперёд.

Удар! Грейс проворно отскочила, контратаковала. Бахкчер отвел её клинок. Вдвоем они закружились в стальном танце. На вершине башни было мало места, каждый шаг был коротким, аккуратным. Взмах, взмах, удар, удар! Плюясь и рыча, Бахкчер наседал на девушку, та отходила и контратаковала.

“Терпи, терпи! Будь аккуратна, не поддавайся! Он свирепый, но неловкий! Сильный, но медленный! Парируй, отступай, контратакуй!” крутилось у неё в голове.

Краем глаза она видела стальную спину Катафракта и Эрри, стоящего в нерешительности.

Схватив тяжёлую саблю двумя руками, Бахкчер прыгнул на Грейс, нанося чудовищный вертикальный удар. Ошибка! Грейс легко отступила вбок, и тут же сделала молниеносный выпад. Таубий покачнулся, схватившись рукой за рассеченное бедро. Ещё ошибка! Хьольга перехватила клинок и нанесла ещё один удар, целя прямо в горло. Но Бахкчер качнулся, и сверкающая полоса ударилась о грудь.

— Ах ты с-сука!!! — зарычал он и бросился на Грейс.

Она отпрыгнула назад, одновременно с этим нанося ещё один удар. Из живота таубия полилась темная кровь, но он, заревев как медведь, продолжил наступление и ударился своим мускулистым, тяжелым телом о Грейс. Не ожидая такого, она повалилась на землю, едва не выпустив клинок из рук. Тяжело дыша и плюясь кровью Бахкчер придавил её.

Она вскрикнула, когда он локтем вдавил её правую руку в камень. Уперлась ему в грудь левой рукой, пытаясь скинуть с себя огромную тушу. Прямо перед её лицом возникла отвратительная широкая рожа таубия. Она зарычала от ярости и бессилия. Окровавленные губы впились в её щеку, Грейс закричала, колотя его по раненому бедру кулаком.

— Моя!!! — зарычал в неё неподъёмный Бахкчер, который будто уже и не чувствовал боли.

Отвратительный рот открылся, чтобы сказать что-то ещё, но вместо слов вырвался крик и он как будто отпрянул. Зарычав, Грейс дернулась, впилась ему в шею, со всех сил сжимая челюсти. Бахкчер завопил ещё сильней, рванул, вскочил, едва не лишив девушку зубов. Она притянула к себе меч, перекатилась в сторону, резко вскочила. Бахкчер крутился, размахивая в воздухе клинком и пытаясь ухватить, ударить расползающееся по спине серебро. Глаза у таубия крутились, будто готовые вывалиться из глазниц. Эрри на его спине тоже закричал, будто бы от боли.

Стиснув зубы от боли и полыхающей сильнее любого пожара ненависти, она ухватила клинок двумя руками и на выдохе нанесла резкий, глубокий удар по свободному от друга месту. Раздалось разом два крика и Грейс испуганно отскочила. Серебрянная капля крича от боли, но абсолютно невредимая отцепилась от Бахкчера, скорчилась на земле. Цел! Но таубий ещё живет, даже стоит!

С яростным выкриком, Грейс бросилась на огромного врага Ещё удар, другой, во все стороны полетела тёмная кровь. С воплем, она ударила его ногой прямо по рассеченному животу. Бахкчер удивленно покачнулся, открыл окровавленный рот, но выдавил лишь глупый хрип.

— Сдохни!!! — надрываясь заорала Грейс и обеими руками толкнула омерзительную тушу людоеда.

Бахкчер махнул руками и, выронив свою украшенную саблю, перевалился через зубец и рухнул вниз, во двор. Тяжело выдохнув и опустив руки, Грейс отступила на один шаг, но почти сразу же бросилась вперёд, перегнулась и посмотрела вниз. Грузное тело с отвратительным хрустом и хлюпаньем ударилось о землю. Девушка сжала кулаки, до боли впиваясь пальцами в ладони. Да! Так ему и надо!

Тут же на громадное тело таубия легла высокая тень, и лошадь ударила его копытом прямо по широкой спине. В следующее мгновение толстая морда опустилась вниз, раздался звук рвущейся ткани и ломающихся костей. Грейс испуганно отпрянула. Злорадно и истерично засмеялась. Ублюдок! Получил то, что заслужил! Пусть его лошади сожрут его самого! Людоеда съедят его же людоеды!

Развернувшись, она бросилась к корчившейся на полу полурастекшейся фигуре. Сложно было понять, ранен ли он — кругом было одно серебро и ничего кровавого, красного. Но может быть серебро и есть его кровь?.. Бахкчер, или может даже она сама, его задела?!

— Эрри, Эрри, — заговорила она, падая рядом с ним на колени, — Ты как? Ты в порядке? Не ранен?

— Н-нет, — он тяжело дышал всем телом, раздуваясь и сжимаясь, — Но очень больно, больно. В голове! Ай-яй!

Грейс облегченно выдохнула и опустилась на землю. Боль и усталость разом накинулись на неё, дыхание сбилось, руки и ноги затряслись. Они справились, справились вдвоём! И он снова ей помог. Девушка с измученной улыбкой посмотрела на Эрри, превращающегося в знакомого ей мальчика.

— Справились? — донесся до неё двоящийся голос Катафракта, — Давайте спускаться.

Девушка повернулась к нему сжав кулаки. Ей захотелось всё высказать! Он, такой большой и тяжелый, закованный в броню. И не помог им! Не вступил в неравный бой. Но почти сразу пальцы разжались, расслабились. У неё вовсе не осталось силы для злобы. Бахкчер наконец-то сдох и они свободны! Выбрались из этой проклятой крепости!