Слишком близки

Глава 7

Я сидела в своей комнате уже около четырех часов, когда услышала звонок в дверь. Я проигнорировала его и продолжила читать книгу под названием «Человек-загадка» Пола Бриттона. Он был судебным психологом, который изучал множество дел, таких как дело «Фреда и Розмари Уэст» и «Исчезновение Рэйчел Никелл». Я хотела прочесть ее уже лет сто и до сих пор не могла найти время.

— Айден, здесь для тебя доставка! — голос моей матери был слышен даже снизу. Вы бы никогда не подумали, что она являлась мерзким человеком, когда говорила голосом Мэри Поппинс, как это было сейчас.

Вздохнув, я положила закладку в книгу и спустилась вниз по лестнице. Я действительно не хотела находиться в одной комнате со своей матерью, но не могла это проигнорировать. В коридоре разносился запах приготовленной пищи, проникая в мои ноздри. Мой живот заурчал в знак протеста. Я не слишком удивилась этому, учитывая то, что я не ела несколько часов.

Когда я отважилась спуститься по лестнице, то увидела, что моя мать нюхает букет красных роз. Я начала хмуриться и сразу заметила, что Хантер и Мейсон делали то же самое.

— Они для тебя. Разве они не великолепны? — она снова понюхала и передала их мне, как только я добралась до конца лестницы. Когда я ничего не сказала, она посмотрела мне в глаза. — Ну, рассказывай. От кого они?

Я могла точно сказать, что она хотела, чтобы я сделала это перед всеми. Я же просто хотела убежать. Вместо этого, я вздохнула и вытащила карточку. Положив цветы, я открыла карточку, и мои глаза округлились, когда я увидела, что было внутри.

Они никогда не будут пахнуть так же сладко, как ты. Встретимся в кафе Dorset завтра в десять. Я буду ждать. Роберт.

Затем был указан номер его мобильного.

Позвони мне.

— Итак, от кого они?

Я посмотрела на свою мать.

— Они от Роберта.

Она хлопнула в ладоши, заставив меня подпрыгнуть.

— О, этот мальчик! Он очень мил. Мне нравится Роберт. Он сын местного мэра. Ты должна позвонить ему.

Я не позвонила бы ему, даже если бы он был последним мужчиной на земле.

Я мило улыбнулась, а моя мать пошла на кухню со смущенным Мейсоном, который шел вслед за ней.

Хантер же остался стоять на месте. Мгновение он изучал меня, затем шагнул вперед и вырвал карточку из моих рук прежде, чем я успела среагировать.

— Эй, — возмутилась я, пытаясь отобрать у него карточку.

— Они никогда не будут пахнуть так же сладко, как ты, — хмыкнул он. — Гребаный придурок.

Я попыталась выхватить карточку из его вытянутой руки, но он продолжал стоять на носочках.

— Не думаю, что она тебе будет нужна.

Прежде чем я успела отреагировать, он поднял другую руку и разорвал карточку на мелкие кусочки. Я наблюдала в изумлении, как они посыпались на пол.

— Чертов идиот, — я собиралась дать ему пощечину, но он поймал мою руку прежде, чем она встретилась с его лицом.

Он притянул меня к себе и тяжело задышал.

— Послушай, сестричка, ты должна понять кое-что. Пока я не получу свой день, никто до тебя не дотронется. Понятно?

Я не могла поверить в наглость этого человека.

— Да как ты смеешь!

Хантер хмыкнул.

— Знаю. Я козел. Привыкай, милая, — он опустил свою голову и стал покусывать мою нижнюю губу. Я была зла на свое тело за то, что оно предает меня. Зла от того, что, несмотря на тот факт, что он был засранцем, я не смогла не прижаться к нему, когда он пожелал.

— Дай мне один день, Эйджей. Один день, чтобы почувствовать твой вкус. Один день, чтобы я заставил тебя кричать мое имя снова и снова. Ты знаешь, что хочешь этого, и также знаешь, что я единственный человек, который может дать тебе то, в чем ты так сильно нуждаешься. А пока, ты не будешь ни с кем встречаться, ни с кем видеться, и уж точно не будешь заниматься сексом.

Он отпустил мои запястья и отошел. Поначалу я была шокирована и сбита с толку, но затем вновь почувствовала гнев.

— Зачем?

Он остановился как вкопанный, но не повернулся.

— Зачем что?

Мое сердце забилось так быстро, что я едва смогла выдавить хоть слово.

— Зачем ты это делаешь? Почему тебя волнует, пойду ли я с кем-нибудь на свидание? И, кроме того, как насчет тебя? Ты точно не святой. Те же правила относятся и к тебе.

Он не обернулся, но я знала, что он улыбался, когда сказал:

— Значит, тебе не все равно, сплю ли я с другими девушками.

— Нет! — огрызнулась я слишком быстро. — Ты не имеешь никакого права указывать мне, что делать. Я не твоя, и у тебя хватает еще наглости пытаться предъявить на меня права. Почему это вообще так важно для тебя?

Хантер резко повернулся и подошел ко мне. Запустив ладонь в мои волосы, он притянул меня так близко к своим губам, что я подумала, что он собирается поцеловать меня.

— Потому что, Эйджей, пока я не использовал свой день, твоя киска моя и только моя. Чем дольше ты будешь сопротивляться, тем круче будет секс, который, очевидно, тебе сейчас очень нужен.

Я была так занята разглядыванием его похотливым взглядом, что и не заметила его руку. Одним движением, он поднял мою юбку, отодвинул трусики в сторону и засунул палец в меня. Я ахнула, не в силах двигаться от его пытки. Будто он удерживал меня в плену одним своим взглядом.

Я застонала вслух, когда он вытащил свой палец. Довольный моей реакцией, Хантер улыбнулся.

— Твое тело не может лгать, Эйджей. Ты такая мокрая, что меня удивляет, как твое желание не оставляет следы на полу.

Он вновь отстранился от меня, а я пребывала в шоке. Он смотрел мне в глаза, пока подносил свой палец ко рту и слизывал с него мои соки. Он закрыл глаза, и я сделала то же самое, когда он застонал от вкуса.

— Чертовски восхитительно, — он слизал оставшиеся соки, а затем снова посмотрел на меня. — Прекрати бороться со мной, Эйджей. Я никогда не проигрываю.

Он ушел, словно ничего не случилось, оставив меня задыхающейся и не способной шевелиться. Что со мной не так? Как может этот непокорный, раздражающий до чертиков засранец ставить меня в такое дурацкое положение? Я была сильной. По крайней мере, я всегда так думала. Я никогда никого не подпускала, никогда не мирилась ни с чьими заскоками... но, Хантер? Ну, он был какой-то неизвестной силой природы. Как будто он был каким-то колдуном, заманившим меня своим знаменитым заклинанием. Я хотела быть свободной.

При этом я и не хотела освободиться.

Что, черт возьми, со мной?

— Айден, ты в порядке?

Вскинув резко голову, я увидела Мейсона, уставившегося на меня с растерянным выражением лица. Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить мое постоянно бьющееся сердце, и улыбнулась.

— Я в порядке, Мейсон. Честно.

В последнее время я слишком часто говорила эти слова.

Он подошел ближе.

— У нас не было шанса поговорить.

Я оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что никого нет в комнате.

— Не думаю, что сейчас подходящее время.

«Черт. Ты так хороша на вкус».

Мейсон вздохнул.

— Я думал, что это никогда не случится. Хотя я не могу перестать думать об этом, Айден.

Мои глаза округлились.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты имеешь в виду ту ночь?

«О, детка, прямо так».

Он нахмурился.

— Что? — затем он понял. — О, нет... не ту. Хотя, ту ночь я никогда не забуду.

«Твои соски такие твердые и возбужденные из-за меня. Я могу лизать их весь день».

— Пожалуйста, Мейсон.

«Никки, ты такая красивая. Твоя киска такая сладкая».

Черт! Убирайся из моей головы!

Он откашлялся.

— Прости. Я отвлекся. Я хотел спросить следующее: будет ли это для тебя проблемой? Я, живущий в одном доме с тобой?

«Боже, Никки, твой язык ощущается так хорошо».

Я покачала головой.

— Нет, если и у тебя нет проблем с этим.

«Кончи для меня, Никки».

Он покачал головой, но могу сказать точно, что он все еще думал об этом.

— Так, ты не против того, что я женюсь на твоей матери?

«Черт, Никки, я сейчас кончу».

Конечно, я была против, но по совсем другим причинам, чем те, которые его беспокоили.

— Нет, Мейсон. Не против. То, что произошло между нами, было почти год назад. Это было один раз. Мы не знали друг друга. Мы не собирались узнавать друг друга. Лично я считаю, что это никогда не происходило. Со всем, что случилось за последнюю неделю, мне нужно двигаться вперед так, словно я и не знала тебя до этого. Нет смысла возвращаться к прошлому. Ты понимаешь это, правда?

Мейсон снова откашлялся.

— Конечно. Главное, что у нас полное взаимопонимание.

Я усмехнулась.

— Да, и до тех пор, пока ты не пытаешься вести себя со мной, как отец, мы в порядке.

Мейсон даже вздрогнул, что заставило меня улыбнуться.

— Нет, это не очень хорошая идея. Думаю, ты согласишься, что при данных обстоятельствах это было бы весьма неуместно.

Я кивнула.

— Да, именно так.

— Как у тебя сложились отношения с Хантером? Вы хорошо ладите? Он хорошо обращается с тобой?

Я чуть не рассмеялась. Относиться ко мне хорошо — было преуменьшением. Если говорить, что оргазм за пять минут, издевательство надо мной и практически шантаж — это «относиться ко мне хорошо», то я обречена.

Однако я мило улыбнулась и соврала ему в лицо.

— Мы с Хантером нашли общий язык.

Мейсон улыбнулся и собирался уйти, когда заметил, что валяется на полу.

— Разве это не карточка из букета?

Мое лицо вспыхнуло. Как я собираюсь объяснить это?

Я наклонилась, чтобы собрать разбросанные кусочки.

— Эмм, да. Он от нежелательного поклонника, — я действительно не знала, что еще сказать.

Мейсон нахмурился.

— Кто-то беспокоит тебя, Айден? Если это так, то тебе нужно сохранить их для доказательства, — он указал на рваные кусочки в моей руке.

Я улыбнулась и покачала головой.

— Ничего, я справлюсь. Это просто кое-кто, с кем я ходила на пару свиданий, и теперь он, кажется, слишком старается заработать третье, — увидев выражение его лица, я поняла, что ему это не понравилось. — Все нормально, — сказала я, положив свою руку на его плечо.

Это было ошибкой. В тот момент, как моя рука дотронулась до него, он сначала посмотрел на нее, а затем обратно на меня.

Я отдернула свою руку.

— Прости, — пропищала я. Знала, что это было неловко.

— Простить за что, Айден? Знаешь, ты ведь можешь дотрагиваться до меня. Ты и я, мы оба знаем, что сейчас это ничего не значит. Не может значить.

Я кивнула.

— Знаю, но это не перестает казаться неловким, — я вздохнула и подошла к мусорному ведру, чтобы выбросить рваные куски бумаги. Пока я была здесь, то думала, что, может, также и выбросить цветы.

— Я знаю, что придется кое к чему приспособиться, но мы справимся.

Мейсон улыбнулся.

— Знаешь, ты очень взрослая для своего возраста.

Я пожала плечами.

— Живя с матерью, мне пришлось такой стать.

Упс! Отлично, Айден!

Мейсон нахмурился. Конечно же, он нахмурится!

— Что ты имеешь в виду?

Мое сердце начало бешено биться в груди.

— Ну, знаешь... из-за того, что мы пережили. После всего, что случилось, мне пришлось очень быстро повзрослеть.

Мейсон стиснул зубы, будто посчитал себя тупым из-за того, что не понял этого раньше.

— Конечно. Мне очень жаль. Это было нелегко для вас обеих.

Я пожала плечами, стараясь выглядеть беззаботной, хотя и почувствовала, как сердце сжалось в груди.

— Что было, то было, Мейсон. Это было давно, и я пережила это. Мне пришлось, — я знала, что это была наглая ложь. Я не пережила это. Вот почему, когда приближался мой день рождения, я уходила и топила свои печали, пока не могла ясно мыслить.

Мейсон вздохнул.

— Все-таки, это не может быть легко, — в этот момент он посмотрел на меня так, словно думал над тем, что сказать дальше. — Если когда-нибудь ты захочешь поговорить, то я буду рядом... как друг. Ты можешь поговорить со мной о чем угодно.

Минуту я смотрела на него, гадая, был ли скрытый смысл в том, что он сказал. Боже, я становлюсь параноиком.

Однако я улыбнулась.

— Спасибо. Я ценю это.

— Вот ты где. Я искала тебя, — моя мать вбежала и схватила руку Мейсона, будто он в любой момент собирался каким-то образом исчезнуть. Я также не преминула заметить очевидного отвращения, которое появилось на ее лице, когда она увидела, что мы разговаривали наедине.

— Я просто спросил Айден, как у нее обстоят дела с Хантером, — Мейсон улыбнулся моей матери.

— Вот и славно. Надеюсь, мы все станем одной большой, счастливой семьей.

Я чуть не рассмеялась вслух.

— Ужин скоро будет готов, — как только она сказала это, появился Хантер, и моя мать заворковала с ним.

Мне очень захотелось блевать.

Он осмотрел меня, а затем всю гостиную, явно пытаясь найти цветы. Ухмылка на его лице не осталась незамеченной.

Засранец!

— Прежде чем мы сядем, я хотела бы, чтобы вы знали, что мы устраиваем вечеринку в честь помолвки в следующую пятницу. Мы надеемся, что вы оба там будете, — моя мать посмотрела на нас.

Я кивнула, а Хантер сказал:

— Конечно.

— Хорошо. Просто, чтобы вы знали, первым делом мы в субботу отправимся в роскошный отель в графстве Бэкингемшир. И не вернемся до вечера воскресенья. Я надеюсь, что вы будете вести себя хорошо, пока нас не будет, — моя мать засмеялась, и меня вновь затошнило.

Хантер приподнял бровь, уставившись на меня.

Черт. Следующие выходные будут адом! Думаю, мне придется остаться на ночь у Мэнди или Кристиана. Я знаю, что если останусь дома, то сдамся. Я просто не могу контролировать свое тело, когда нахожусь рядом с ним.

Я спала в своей постели, когда мне приснился ужасный кошмар, будто кто-то удерживал меня. Я почувствовала отчетливый запах сигарного дыма, который обжег мои ноздри.

Следующее, что я почувствовала — рука, поднимающая мой топ. Я попыталась убрать ее, но не могла двигаться. Потом была боль. Мучительная боль и запах паленой кожи.

Я очнулась, попыталась закричать, но моя мать закрыла мой рот рукой. Она наклонилась ближе, и я смогла разглядеть зло в ее глазах, когда она убрала сигару от моего живота.

— Не смей провоцировать меня, Айден. Не думай, будто я не знаю, что ты пытаешься сделать. Не знаю, что с тобой не так, но ты ведешь себя как идиотка, — она схватила меня за волосы, притягивая к себе. Я сразу же почувствовала запах виски в ее дыхании. — И еще одно. Не думай, что ты сможешь запрыгнуть в кровать к Мейсону, чтобы потрахаться. Он не твой, — затем она выпустила мои волосы, оттолкнула меня и пошла к двери. — Шлюха.

Слезы заполнили мои глаза. Я пыталась быть сильной. Но, черт возьми, как бы я ни старалась, одно за другим так изводило меня, что так не могло больше продолжаться.

Живот горел огнем. Я знала, что она намеренно выбрала сигару, потому что она оставит больший шрам, чем сигарета.

Я села, но мой топ сполз и зацепил ожог.

— О, черт! — зашипела я, пытаясь быть максимально тихой, чтобы никого не разбудить. Мне не нужно это сейчас... особенно, когда я знала, что Хантер находился за соседней дверью.

Я медленно и осторожно расстегнула топ, чтобы не коснуться ожога. Чем больше времени проходило, тем сильнее становилась боль. Когда я сняла топ, то аккуратно пошла к ванной и включила свет. Я прищурилась, пытаясь привыкнуть к свету, а затем рассмотрела в зеркале то, что она сделала.

Это выглядело ужасно. И, определенно, можно было сказать, что это был ожог от сигары. Я покачала головой. Моя мать творила нечто ненормальное и раньше, но это побило все рекорды. Она была явно неуверенна в себе из-за меня, раз ей пришлось прибегнуть к таким мерам, чтобы заставить меня держаться подальше. Она и не подозревала, насколько далеко я была от желания домогаться «ее мужчину», но, опять же, она также не знала, что я занималась с ним сексом до того, как они встретились.

Часть меня хотела рассказать ей, тем самым подлить масла в огонь. Я никогда не любила свою мать, но в тот момент я не могла унять ненависть, струящуюся по моим венам.

И я не хотела быть похожей на нее.

Я закрыла глаза, слезы текли по моему лицу, пока я искала аптечку. Мне удалось найти ее и достать какой-то крем от ожогов. Я попыталась нанести его, но почти закричала от агонии. Мои слезы полились еще сильнее, пока я старалась не закричать.

Это заняло вечность, но, наконец, мне удалось нанести хоть какой-то его слой. Мои руки все это время дрожали, как осиновый лист. Я пыталась открыть повязку, но мои руки так тряслись, что было трудно это сделать. Уронив ее пару раз, я чуть не закричала от разочарования.

Наконец, через минуту или около того, мне удалось разорвать упаковку. К счастью, у нее была липкая лента по краям, поэтому мне не пришлось долго возиться с этим. Я была уверена, что находилась бы здесь до завтрашнего дня, если бы мне пришлось самой приклеить ее к себе.

Сильно трясущейся рукой, я как можно ровнее разложила повязку на руке и поднесла к верхней части живота. Она поранила меня чуть ниже левой груди, у края ребер.

Зажмурившись, я опустила повязку и опять чуть не закричала, когда разглаживала края.

Я была истощена. Уже был второй час ночи, и я знала, что просплю мало или же вообще не усну. Также я знала, что в конечном итоге проведу все воскресенье в своей комнате.

Великолепно. Просто чертовски великолепно!

Мои руки до сих пор тряслись, я взяла пару таблеток «Ибупрофена» и запила их водопроводной водой. Прошла к своей постели и аккуратно легла на спину. Это было тяжело, так как жгучая боль была невыносимой. Я знала, что моя мать хотела оставить на мне отметку за то, что я сделала, и она достигла своей цели, во многих отношениях.