Сломанная

29

Юра

На диване, когда Юра вышел из Сониной комнаты, сидела Мася. Он сел рядом, ожидая, что кошка уйдёт — она с первого дня сторонилась Юру, он вообще редко её видел, — но Мася неожиданно осталась на месте. А потом и вовсе забралась к нему на колени и замурчала.

— Да уж, — пробормотал он, усмехнувшись, и почесал кошку за ухом, отчего она замурчала сильнее. — И почему люди не могут так же быстро привыкать друг к другу, как животные к ним?

Мася, которая, конечно, не могла ответить, потянулась, выпуская когти, и перевернулась на спину, доверчиво подставляя Юре пушистое пузо. Светло-бежевое, в отличие от остальной шерсти — полосатой серо-чёрной. Ещё бежевыми были хвостики возле Масиных ушей, что придавало кошке своеобразно-забавный вид.

В целом Юра был равнодушен к кошкам, он больше любил собак, и до этого момента в его жизни существовала только одна кошка, к которой он ощущал нечто тёплое, — Ёлка, кошка Оксаны. Именно это существо, маленькое и беззащитное, сыграло большую роль в установлении мира и покоя в доме Михаила Борисовича и его второй жены. Маша настолько полюбила Ёлку, что быстрее смягчилась и к Оксане — Юриной сестре очень хотелось подружиться с кошкой. Ёлка, правда, в отличие от Маси была более привередливым созданием, и на её укрощение сестре понадобилась пара месяцев. Зато теперь они были не разлей вода.

С Соней, увы, так точно не получится. Чтобы залезть к ней в душу и понять, что там, собственно, творится, дружбы с кошкой точно мало. Но, чего будет достаточно, Юра не представлял.

Решив, что подумает об этом позже, а сейчас всё-таки надо ложиться спать, Юра аккуратно ссадил Масю на диван и ушёл в ванную.

.

Проснулся Юра от странного ощущения, что кто-то ходит по его спине.

Он открыл глаза, аккуратно перевернулся — и Мася, сойдя с него, спрыгнула на пол и громко мяукнула.

— Ясно, — хмыкнул Юра, поднимаясь. — Ты уже приняла меня за своего, а у своих можно и завтрак требовать. Где там твоя еда…

Он уже собирался пойти на кухню — именно там стояли Маськины миски для воды и корма, — как дверь в комнату Сони открылась, и оттуда вышла сама девушка.

И застыла на пороге, будто Юра мешал ей пройти, хотя он стоял в нескольких шагах от двери.

А потом он понял, куда именно смотрит Соня, быстро и неудержимо краснея, и обрадовался. Потому что сейчас, в эту самую секунду, смущённая лицезрением типичной мужской физиологии по утрам, Соня казалась Юре по-настоящему живой и настоящей. Не такой равнодушной, как обычно, а взволнованной и даже слегка испуганной. Будто сама от себя не ожидала…

— Доброе утро, — улыбнулся Юра так обезоруживающе, как только мог. Соня медленно подняла глаза, посмотрела ему в лицо — но нет, в ответ не улыбнулась. Глаза её были растерянными. — Меня Мася разбудила, она есть хочет.

— Да, я… — Соня вновь опустила голову и неожиданно облизнула губы, глядя Юре ниже пояса. — Я поняла…

А ведь накануне вечером он не хотел надевать эти трусы, считая их слишком уж тесными и обтягивающими. Но остальные были в стирке или остались на съёмной квартире — Юра взял с собой всего парочку, как выяснилось. Этот экземпляр когда-то подарила Настя — она как раз любила на нём такое бельё, а вот сам Юра предпочитал что-то более просторное.

Но вот — пригодилось…

Он был рад, что смутил Соню, и тщеславие ни при чём, хотя и приятно, когда на тебя так реагируют. На контрасте с её прежним отношением к нему, как к ребёнку, — особенно.

Юра считал, что Соне полезна любая встряска, в том числе и такая. Она хоть на живого человека стала похожа…

— Я пойду, — в конце концов выдохнула Соня и быстро проскочила мимо Юры, потирая ладонями алые щёки.

— Я Масю покормлю, пока ты умываешься, — крикнул парень ей вслед, продолжая улыбаться.