Случайный флирт

Глава 5

Лорелея была безупречна на протяжении всего торжественного обеда в честь награжденных. Она вежливо аплодировала, когда назывались имена лауреатов, произнесла короткую благодарственную речь от имени Виви, когда ей вручили декоративную фарфоровую тарелку для галереи сестры в знак поддержки, оказываемой начинающим художникам. Где Виви повесит эту тарелку? Хороший вопрос, поскольку все стены ее офиса увешаны десятками знаков признательности.

Лорелея провела пальцами по выгравированному имени Виви и почувствовала укол сожаления. На этой тарелке могло бы быть ее имя, а не сестры. Возможно, когда-нибудь…

Лорелея уже давно смирилась с тем, что никогда не будет такой же святой, как Виви, но все же пыталась отвоевать упущенное, возместить ущерб. Сумасшедшее расписание в этом плане имело свои преимущества. К тому времени, как Виви вернется, Лорелея успеет повстречаться со многими важными персонами Нового Орлеана. Не то чтобы она их не знала, нет, конечно, просто существует разница между простым общением с человеком и встречами с ним в качестве общественного деятеля. Это и составляло ее цель.

Лорелея поставила полученный пылесборник на стол перед собой и подавила зевок. Работать, чтобы на сон оставалось едва ли пять часов, нелегко, такого отдыха недостаточно. Она только-только заснула сегодня утром, когда раздался телефонный звонок. Она ринулась в студию, чтобы разрешить проблему, и у нее едва хватило времени принять душ и добраться сюда. Лорелея могла либо жить жизнью Виви, либо заниматься своими проблемами. И на то и на другое просто не хватит времени.

Еще десять дней. Она выдержит все это еще десять дней.

Конечно, нужно сделать это в течение следующих десяти минут, при этом не заснуть. Если она заснет прямо здесь, это произведет неизгладимое впечатление, всем сразу станет понятно, что она не ночевала дома.

Но какая это была ночь!

Лорелея почувствовала, что начинает глупо улыбаться, и быстро изобразила на лице выражение вежливого интереса. Краем глаза она осмотрела зал. Донован сказал, что, возможно, придет, но Лорелея пока его не видела.

Скорее всего, все к лучшему. Лорелея не была хорошей актрисой, и ее маленький секрет сразу бы раскрылся. Более того, она все еще чувствовала себя немного виноватой, поскольку убежала сегодня утром, даже не сказав «до свидания», и теперь не знала, как лучше вести себя с Донованом.

Лорелея порадовалась, что Донован отсутствует. Она должна выполнять свою работу, а если все время будет думать о прошлой ночи, лишь все усложнит.

Награждения и речи скоро иссякли, и это дало ей возможность встать и немного пройтись. Движение помогло разогнать сон, а то, что пришлось пожимать руки и вести светские беседы, было скучным, но держало в тонусе. Она заказала напиток в баре.

Оставив сдачу бармену, повернулась и нос к носу столкнулась с Джули Кохран, которая недавно вернулась в город после ужасного и мучительного бракоразводного процесса.

— Со мной все в порядке, — уверенно сказала Джули, услышав, как Лорелея выражает ей сочувствие и предлагает выпить.

Когда Джули выдохнула, Лорелея почувствовала запах виски и поняла, что несколько запоздала со своим предложением.

— Этот лживый обманщик дорого заплатит за то, что не способен держать свои штаны застегнутыми. И мой адвокат, кстати, если тебе понадобится, я тебя с ним познакомлю, заставит его за все заплатить.

Лорелея и Джули никогда не были близкими подругами, так что эта информация вряд ли предназначалась для ушей Лорелеи. Она не знала, как на нее реагировать.

— Да. Хорошо. Я обязательно обращусь к тебе, если мне понадобится адвокат.

— Тебе стоит знать, дорогая. Добрачный контракт. Удостоверься, что там есть пункт, касающийся наказания в случае измены.

Лорелея не была полностью уверена в добрачном контракте, но все же кивнула.

— И позволь мне дать тебе еще один совет. Учись на моих ошибках. Если мужчина женится просто чтобы жениться, беги от него. Брось его. Он никогда не станет по-настоящему тебя уважать, а будет только обвинять во всем.

Это уже слишком.

— Я обязательно запомню.

— Хорошо. — Джули похлопала Лорелею по руке. — Ты, скорее всего, именно тот человек, с которым мне сегодня необходимо встретиться. Теперь, когда я снова дома, мне правда очень нужна поддержка.

— Хорошо. — Лорелее было приятно, что она сможет расширить свои полномочия. — Чем я могу помочь?

— Покажи мне незанятых мужчин.

— Да. М-м-м… Несколько неожиданно. — Лорелея оглядела комнату. Но подходящие холостяки не бродили стаями, чтобы за ними было бы легче охотиться. — Тебе нужен кто-то определенный?

— Мне все равно, если это молодой, привлекательный и богатый человек. Да, и желательно, чтобы в постели он тоже был хорош.

Лорелея чуть не поперхнулась.

— Ну, первые три характеристики просты для выполнения, а вот с последней сложнее.

— Начну с тех, кого знаю. Майк Деверо?

— Извини, он женат.

— Джон Хауард?

— Женат.

— Сет Райлэнд?

— Гей.

Брови Джули поползли вверх.

— Правда?

Лорелея кивнула.

— Да, жаль.

— Да.

— Кайл Гамильтон?

— Гамильтоны потеряли все, теперь они банкроты.

— А, черт! Ну, кто еще?

Лорелея не успела подобрать подходящий ответ, как Джули бесцеремонно схватила ее за руку.

— Вот это да, боже мой… Подожди-ка, неужели это Донован Сент-Джеймс?

Лорелея резко повернула голову вслед за взглядом Джули. Итак, он пришел. Легкое волнение, которое Лорелея ощутила, смешалось с чувством, которое можно было назвать инстинктом собственника. Лорелея постаралась, чтобы ее голос звучал ровно.

— Да, это он.

— А он здорово продвинулся в обществе. Кто бы мог подумать? Я как-то видела его по телевизору. Но в жизни он гораздо интереснее и подходит мне по всем позициям.

Теперь Лорелея ощутила весьма неприятный укол ревности, на который постаралась не обращать внимания.

— Джули…

— Боже мой, я же не собираюсь выходить за него замуж.

Лорелея сделала вид, что закашлялась, — совершенно не хотелось вдаваться в подробности. Она даже вспомнила, как Виви говорила ей, что Джули всегда была ехидной шлюхой, но не успела вовремя достойно завершить беседу и вырваться из ее цепких коготков, когда та бесцеремонно потащила ее через зал.

— Познакомь нас.

— Но ведь ты училась с ним в школе целых четыре года, Джули. Тебя вовсе не нужно представлять.

— Тогда он не был Донованом Сент-Джеймсом.

Лорелея резко остановилась, заставив остановиться и Джули.

— Что ты сказала?

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

Это было низко — пошло и расчетливо. Но у Лорелеи не было времени размышлять, поскольку они уже находились в нескольких шагах от Донована, а она все еще не была готова встретиться с ним лицом к лицу. У нее не было четкого плана. Если придется вести себя бесцеремонно, пусть будет как будет.

Но все оказалось гораздо хуже. Донован стоял рядом с Джеком Морганом, вероятно, единственным человеком, которого не было в списке Джули. Насколько Лорелея знала, между ними существовала давняя вражда, корни которой уходили во времена, когда оба еще катались в колясках. И это превращало ситуацию в фарс.

Лорелея постаралась изобразить улыбку на лице:

— Джек. Донован. Рада видеть вас обоих.

Донован кивнул ей. Резкое, почти незаметное движение головой, которое означало полное отсутствие интереса к ее персоне, вызвало у нее раздражение.

— Прекрасное выступление. Передай мои поздравления сестре.

Джек практически так же — легким кивком — приветствовал Джули, она ответила тем же. Да уж, все здесь как-то не так. Затем он наклонился и поцеловал Лорелею в щеку в знак приветствия:

— Привет всем.

В голосе Джека звучали слишком уж интимные нотки, и Лорелея почувствовала, что он предъявляет на нее какие-то преждевременные права, посмев поцеловать. Она взглянула на Донована, но его лицо ничего не выражало. Само собой разумеется, было бы странно, если бы она и Донован вдруг ни с того ни с сего стали бы беседовать как добрые друзья, тем не менее… Все как-то не так.

Джули слегка покашляла. Лорелея вспомнила, почему она оказалась здесь.

— Извини. Донован, ты помнишь Джули Кохран?

— Геберт, — мягко вмешалась Джули, протягивая руку. — Я снова поменяла фамилию.

Донован быстро взглянул на Лорелею, она не поняла, о чем говорил его взгляд, затем повернулся к Джули.

Улыбка Джули стала еще более приторной, а Лорелея постаралась подавить в себе острое желание схватить ее за светлые волосы и вырвать их с корнем. Откуда такое желание? Она вовсе не собиралась предъявлять никаких прав на Донована. И он обращался к ней как к совершенно незнакомому человеку. Это было несколько неприятно, но она не могла обвинить его в этом посреди зала. Особенно сейчас, когда Джули встала между ними, демонстративно вытесняя Лорелею и Джека, показывая, что они могут не участвовать в беседе.

Джек, похоже, ничего не имел против этого. Он наклонился к Лорелее:

— Я пытался позвонить тебе, когда ты вчера ушла.

Лорелея заставила себя не обращать внимания на Донована и Джули. Ей показалось, что вчерашний разговор с Джеком случился давно.

— Я была так утомлена, что, придя домой, просто свалилась с ног. Я получила твое послание только сегодня днем. — Это не было откровенной ложью. Джеку не обязательно знать, что ей потребовалось более десяти часов, чтобы пройти десять домов.

— Итак, когда мы поужинаем вместе?

Вот как! Джек приглашал ее на свидание, когда она находилась так близко к Доновану, что чувствовала аромат его лосьона после бритья, одно это вызывало у нее дрожь в бедрах. Ее жизнь, похоже, превратилась в фарс.

— Я действительно очень занята до тех пор, пока Виви и Коннор не вернутся из свадебного путешествия. Просто сумасшедшее время.

— Когда они вернутся, отметь это в своем ежедневнике.

Лорелея попыталась улыбнуться и кивнула в ответ, что не противоречило правилам вежливости, ни к чему не обязывая.

— Тебе наверняка очень тяжело. Работать за Виви вот так, буквально носить ее башмаки.

Что это, удар ниже пояса? Или, может быть, она слишком подозрительна?

Черт, этот запах, исходящий от Донована, буквально сводит ее с ума.

— У Виви сказочные туфли, и, слава богу, у нас с ней одинаковый размер.

Джули запрокинула голову и рассмеялась чему-то, что сказал Донован, и Лорелея смогла переключиться на их беседу, не показывая свою заинтересованность. Лорелея и Джек были полностью изолированы. В течение нескольких минут Джули, превратившись в авианосец, создала вокруг Донована пространство, где не было места больше никому, кроме нее, а значит, она смертельно ранит любую женщину, которая лишь посмеет приблизиться к нему. Вчера вечером Джесс, сегодня Джули. Лорелея внесла некоторые поправки в этот список. Джесс, потом она, а теперь Джули. Похоже, Донован пользуется большим успехом. У него, вероятно, существует собственный список.

— Может быть, возьмем что-нибудь выпить? — предложил Джек. — Мне кажется, им есть чем заняться.

Лорелея чуть не задохнулась от возмущения. Но Донован, похоже, ничего не имел против действий Джули, ему также все равно, что Джек столь настойчиво ухаживает за Лорелеей.

Прекрасно. Вчера вечером она сказала, что ничего не ждет от него, и он, похоже, поверил ей на слово. Убеждая себя в этом, Лорелея позволила Джеку увести себя.

Последующий час она провела вежливо беседуя со всеми «правильными» людьми и пытаясь не замечать попытки Джека очаровать ее и уложить в постель. Еще неделю назад это было бы актуально.

Джек Морган внук бывшего мэра, адвокат в компании своего отца. Лорелея знала его или по крайней мере его семью всю жизнь. Их матери посещали одни и те же клубы. Красивый, надежный, с хорошей репутацией, из влиятельной семьи, Джек был именно тем человеком, с которым, как все ожидали, они составят пару.

В свое время Виви чуть было не нарушила эти незыблемые правила, выйдя замуж за музыканта, но Мэнсфилды жили по соседству, слыли столь же старинным и всеми уважаемым семейством в их социальном кругу. Никто и бровью не повел, когда они оказались вместе.

Сама Лорелея тем не менее всегда встречалась с людьми не ее круга, но никогда не перегибала палку, поскольку не хотела, чтобы у ее бабушки случился сердечный приступ.

И теперь здесь появился Джек Морган. Ее мать будет в восторге.

Так почему же она сама не была в еще большем восторге?

Даже рассматривая его самым пристальным образом, не смогла бы найти какой-либо недостаток. Джек был замечательной добычей. Но Лорелея не ощущала трепета, даже волнения, когда думала об этом.

Она мысленно еще раз просмотрела список подходящих мужчин, которых называла Джули, и поняла: ни один из них не вызывает никакого отклика в ее душе.

Снова то, что правильно и соответствовало положению, не представляло для нее никакого интереса. Неужели придется сталкиваться с этим всю жизнь? И впоследствии оказаться на задворках своего круга, как сейчас, всеми силами стараясь вернуться туда, где ей положено быть. Словно какая-то школьница, которой не терпится повстречаться со знаменитостями.

С этим не так-то просто смириться, поскольку положительных эмоций подобные размышления не вызывали.

Донован сумел заставить ее «двигатели» работать на повышенных оборотах, но он подобен текиле: хорошо, но только если хочешь выставить себя полной дурой. Будто она уже не выставила себя в самом неблагоприятном свете, бросившись в его объятия вчера вечером.

И что из всего этого вышло.

Лорелея снова посмотрела на Джека. Да, то, что надо! В таком случае при чем здесь волнение?

Ожидалось, что она будет всегда поступать правильно, выйдет замуж за человека из подходящей семьи, родит двоих детей, которых будет правильно воспитывать, и в конце концов займет свою нишу в обществе, уже подготовленную для нее в момент ее рождения.

Лорелея пыталась соответствовать шаблону, но ей никогда не удавалось это сделать так, как положено. А поскольку Виви стала совершенной моделью, обладающей всеми добродетелями, Лорелея в конце концов перестала даже пытаться соответствовать стандартам общества и стала в какой-то степени бунтарем, что явилось для нее своеобразной защитой. Она даже убедила себя в том, что хочет быть скорее ужасным предвестником бури, чем примером для подражания.

Однако теперь после многих лет, когда ей было на все плевать, когда она делала минимум того, что от нее требовалось в соответствии с положением в обществе, обнаружила, что борется за свое место в свете. Она поняла: ей нужно сделать колоссально много, чтобы доказать огромному количеству людей, кто она. Чтобы сделать это, ей нужно играть по их правилам.

Лорелея украдкой посмотрела влево. Имени Донована Сент-Джеймса даже не числилось в этом списке. Жаль.

Проблема бунтарства заключалась в том, что, пока оно приносило свободу и восторг, это придавало Лорелее своеобразный колорит снежинки, безответственной и непокорной обычаям, которым ее обучали всю жизнь. Некий позор и разочарование семьи. Потеряв надежду соответствовать образу жизни Виви, Лорелея просто махнула на все рукой. И если у нее все еще оставалась надежда изменить сложившуюся ситуацию сейчас, ей нужно не просто стараться жить по правилам, а скрупулезно следовать им.

Медовый месяц Виви дал Лорелее прекрасную возможность показать, что она больше не та непослушная девчонка. Поворотный момент в жизни. И она не могла позволить себе вступать в потенциально сомнительную связь с Донованом.

Нельзя сказать, что у Лорелеи и сейчас был выбор, поскольку Джули, похоже, заявила свои права на Донована без малейшего сопротивления с его стороны. Лорелея должна была бы радоваться, что Джули остановила развитие ситуации до ее эффектного финального краха.

Пара Лорелея — Донован, не важно, какой бы кратковременной и непостоянной она могла бы быть, скорее всего, сразила бы наповал бабушку. Независимо от того, что он делал, ни деньги семьи Сент-Джеймс, ни даже то уважение, которое он сам себе уже заработал в своей профессии, никогда не позволят Доновану Сент-Джеймсу стать членом клуба, пока в силах старая гвардия. Скорее всего, вряд ли его пригласят туда, даже когда все старики умрут. Некоторые линии никогда не пересекаются.

Лорелея могла бы не соглашаться с подобным отношением, но она так устала быть семейным несчастьем, что страстно желала сделать все, чтобы изменить ситуацию. Она никогда не станет столпом этого общества, но сможет по крайней мере быть полноправным его членом.

Черт побери. Теперь она действительно чувствовала себя подавленной.

Лорелея жестом подозвала официанта и заказала большой бокал вина.

Ему не следовало искать Лорелею Лабланк. Совсем непросто вырваться теперь из цепких коготков Джули Геберт, которой Лорелея отдала его, а потом спокойно отчалила с Джеком Морганом только для того, чтобы Донован выяснил, что она давным-давно ушла, сказав, что у нее разболелась голова.

Не попрощавшись. Снова. Два раза за один день, — пожалуй, это уже чересчур.

Честно говоря, он испытал облегчение, когда проснулся в пустой кровати, поскольку не знал, как сложится утро. Даже если предположить, что на этот раз Лорелея не будет такой взвинченной и враждебно настроенной, как вчера. Помня, как настойчиво она собиралась уйти прошлой ночью, он предположил, что и сегодня она поступила бы так же. А он не смог бы ее удержать.

У него тоже имелся опыт раннего ухода, и он умело им пользовался. Почему же он испытывает неясное раздражение из-за Лорелеи? Он выполнил все обязательства со своей стороны, по крайней мере попытался. И он никогда не уходил не попрощавшись, даже если для этого приходилось будить женщину, иначе это было бы невежливо.

Именно это задело его больше всего. По мере того как день продолжался, Донован чувствовал себя все хуже и хуже. К тому времени, как он попал на обед, посвященный награждениям, и увидел Лорелею, которая стояла на сцене…

Но потом она прилипла к Джеку Моргану, будто не была обнаженной в его объятиях менее двенадцати часов назад.

Донован понимал: связываться с Лорелеей чистое безумие.

Тем не менее он теперь пробирался между людьми, которые выходят из клубов на Френчмен-стрит, и направлялся к ее дому. Он не позвонил ей заранее: даже проведя две ночи в ее объятиях, у него все еще не было номера ее телефона, но он точно знал, где она живет, благодаря сообщениям в прессе о Виви и Конноре.

Донован не понимал, почему чувствует потребность пойти за ней сегодня. Его визит мог обернуться против него, но, даже понимая это, не смог остановиться. Черт, он просто искатель наказаний.

Донован нашел место для парковки примерно за квартал от ее дома и вышел из машины. Улицы были ярко освещены, в воздухе плыл джаз, вырывающийся из дверей и окон клубов, мелодию время от времени нарушал чей-то смех или голоса вышедших на улицу посетителей.

Дом Лорелеи стоял прямо у дороги, узкая полоска травы отделяла его широкое закрытое крыльцо от тротуара. Большая часть дома была темной, только одна лампочка внутри и одна на крыльце освещали его. Донован вспомнил, как Лорелея говорила что-то о подруге, которой никогда не бывает дома, и понадеялся, что сегодня той тоже не будет.

Когда он повернул на тропинку, ведущую к дому, не удивился, увидев, что Лорелея полулежит поперек широких деревянных качелей, положив голову на небольшую подушечку. В одной руке она держала планшет, другой водила по экрану, рассматривая там бог знает что. Босой ногой она касалась деревянной опоры, слегка раскачивая качели.

Услышав его шаги, перестала раскачиваться. Вместо расшитого блестками вечернего платья на ней были джинсовые шорты, подчеркивающие стройные линии бедер, и майка на лямках, обтягивающая грудь, тем самым подчеркивая отсутствие бюстгальтера. Копна волос зачесана наверх и закреплена сзади так, чтобы шее не было так жарко. Она выглядела очень сексуально, и простенький наряд на ней оказал на Донована потрясающее впечатление. Кровь бросилась в голову с такой силой, что потемнело в глазах. И если умом не совсем понимал, почему он здесь, тело прекрасно знало ответ на этот вопрос.

— Ого! Вот так сюрприз. Что занесло тебя сюда?

Лорелея не встала с качелей, и Донован остался стоять по другую сторону сетчатой двери.

Он пожал плечами:

— Ты так внезапно ушла. Многие забеспокоились.

Лорелея отложила планшет и потянулась за бутылкой пива, которая стояла на столике рядом с ней.

— И ты решил проверить, все ли у меня в порядке.

— Мне показалось, я должен это сделать. Поспешное или незамеченное исчезновение обычно означает, что что-то не так.

Лорелея кивнула:

— М-м-м. Но дела я закончила. Какой смысл оставаться.

— Конечно.

Лорелея покачала головой.

— Так вот что, оказывается, тебя беспокоило? Серьезно?

— Не понял.

— Не будем ходить вокруг да около.

— Было бы замечательно.

— Ты сказал мне закрыть дверь, когда я уйду. Я так и сделала. Ты еще спал, мне показалось лишним будить тебя и устраивать показательное прощание после утомительной ночи. Это вовсе не было демонстрацией с моей стороны. — Лорелея рассмеялась. — Вот уж не думала, что ты такой трепетный.

Боже! У нее просто дар переворачивать все с ног на голову.

— Меня вовсе нельзя назвать трепетным.

Она в удивлении подняла брови, усмехаясь.

— Правда? Тогда зачем ты здесь?

Вопрос застал его врасплох. Ситуация складывалась достаточно забавно, а поскольку его не покидало раздражение, проблема, казалось, и выеденного яйца не стоит. Понимая это, он осознал, что на первый план выходит совершенно иное, и это подтвердила плоть, упиравшаяся в молнию на брюках.

— Это единственное место, где Джули Геберт не придет в голову меня разыскивать.

Лорелея закусила нижнюю губу. Донован не понял, рассмешило ее это или нет. Она встала с качелей и открыла задвижку двери.

— Ты должен быть польщен. У Джули целый список требований, а ты единственный, кто удовлетворяет по всем пунктам.

— Прямолинейный и дышащий жизнью?

Если бы Лорелея прикусила губу чуть-чуть сильнее, пошла бы кровь.

— Не совсем, ее критерии более строгие.

— Толстая чековая книжка?

Лорелея пожала плечами:

— Вполне вероятно, этот пункт в ее списке есть.

— Тогда можешь не называть остальные, я ничего не хочу об этом знать.

Лорелея пошарила рукой под столом, и Донован услышал, как зазвенел лед.

— Хочешь пива? — Она вынула банку и протянула ему, не дождавшись ответа.

Хороший знак. Донован взял банку и сел в кресло-качалку с другой стороны стола, Лорелея вернулась к качелям.

— Если у тебя сегодня ничего не получилось, это полностью твоя вина. Джули, несомненно, не скрывала своего желания.

В ее голосе прозвучала ревность, или это ему только показалось?

— Разве ты не поняла, что я ищу место, куда Джули не заглянет?

— Да, здесь уж ее точно не будет. Мы с ней не близкие друзья.

— Поэтому ты и натравила ее на меня. Да уж. Вот спасибо.

Лорелея слегка улыбнулась, поджала под себя ногу, устраиваясь удобнее на качелях, другой ногой раскачивая их. Доновану нравилось, что она с легкостью говорит о том, что было, не выказывая недовольства и не доказывая свою правоту с пеной у рта.

Экран планшета погас.

— Работаешь?

— В понедельник мероприятие по вопросу приюта для бездомных. Ассистент Виви прислала несколько заметок.

— Виви лучше было бы самой этим заняться.

— Конечно, мне это не нужно. В семье достаточно одной святой.

— Скорее всего, ты права.

— Буду рада, когда они вернутся. Расписание у нее просто сумасшедшее.

— Виви со всем справляется.

— Знаю.

— Держу пари, у Виви нет времени сидеть на крыльце и наслаждаться пивом летним вечером.

Лорелея кивнула:

— К тому же сидеть на крыльце и пить пиво — не самое продуктивное времяпровождение. Наши привилегии требуют ответственности. Я просто обязана подавать хороший пример.

Да, это заявление, несомненно, имело вполне определенный смысл, и в устах Лорелеи не прозвучало горечи или сарказма, напротив, покорность и смирение. Донован внимательно посмотрел на нее и понял, что это уже далеко не первая банка пива за сегодняшний вечер. Она не была пьяной, но вела себя раскованно.

Запищал телефон; взглянув на экран, Лорелея фыркнула.

— Возможно, Джули не придет сюда, но она тебя ищет. Вот, прислала эсэмэс, спрашивает, не знаю ли я, как с тобой связаться.

— Пожалуйста, ответь, что не знаешь.

Лорелея смотрела на экран, нахмурившись.

— Пытаюсь понять, как она раздобыла мой номер.

— Думаю, это не составило ей труда. Вы хорошо знакомы с одними и теми же людьми.

— Я не знаю твой номер, и не будет ложью, если так ей и скажу.

Лорелея положила телефон и снова откинулась на спинку качелей.

— Знаешь, она просто хочет секса.

— Ты очень понятно мне все объяснила.

— И тебя это не волнует?

В ее вопросе четко слышалась ирония.

— Нет. — Донован встретился с ней взглядом и не отвел глаза. — Если обе стороны четко определяют правила, не вижу в этом ничего плохого.

— Может быть, — сказала она безразлично.

— Признаюсь, удивлен, что мое имя в ее списке.

— Почему?

— После того как она высказала свое мнение по поводу мужа, который происходит из низших классов общества и пытался продвинуться по социальной лестнице, могу предположить, что она предпочтет выбрать кого-нибудь с хорошей родословной.

— Изумительно! Ты говоришь так, будто мы зарегистрированы в собачьем клубе.

— Откровенно говоря, так оно и есть. Должны соблюдать чистоту породы.

Лорелея открыто посмотрела на Донована.

— Некоторые так и поступают.

— Только некоторые?

Лорелея скорчила гримасу.

— Не знаю, как сказать мягче, сам знаешь, проблема в тебе, так ведь?

По крайней мере, она старалась быть честной.

— А разве есть проблема?

— Ну хорошо. Ты разрушил две семьи.

— Ничего я не разрушал. Так получилось, что именно я обнаружил и обнародовал всю эту грязь.

— Да, я это знаю. Но скажи, что тебе не нравится в тех, кто имеет родословные? Мы верны нашим традициям. Мы защищаем друг друга.

— Закрытое сословие?

— Именно так. Мы видим семьи, их дела и взаимоотношения на протяжении многих поколений. Я знаю этих людей всю жизнь и не могу им не симпатизировать.

— Я также с уважением отношусь к этим семьям, но Линкольн Дюбуа сделал выбор сам и подставил свою семью.

— Никто не считает, что мистер Дюбуа поступил правильно, до сих пор все содрогаются, вспоминая об этом. А ты инициировал эту шокирующую волну.

— Какой у меня мог быть мотив?

— Желание одержать победу, получить известность, может быть. Ты же получил то и другое. Ну, еще возможность унизить тех, кому завидуешь. — Лорелея вздрогнула. — Признаюсь, я так и думала какое-то время.

Донован не нашелся с ответом.

— Говорю тебе, прав или нет, но именно ты всколыхнул все это. Ты не можешь дразнить больших собак и ждать, что они тебя не покусают. Как я уже сказала, общество останется верным своим членам.

Снова запищал телефон, не дав Доновану возможности ответить. Лорелея быстро схватила его и стала читать послание. И опять ее настроение полностью изменилось. Она звонко рассмеялась:

— Извини.

Не успел он ответить, как зазвонил теперь уже его телефон.

— Я бы на твоем месте не стала отвечать на этот звонок, если не хочешь, чтобы тебя отыскали сегодня вечером.

— Правда? Джули так быстро раздобыла мой номер?

— Не стоит недооценивать возможности женщины, особенно если она сексуально озабочена. Я бы поостереглась Джули Геберт в любом случае. Даже Виви не любит ее, а она любит всех.

Донован перенаправил звонок на голосовую почту.

— Я совсем не понимаю тебя, Лорелея.

— Мало кто может меня понять, но это уравнивает наши возможности. Я тоже не совсем понимаю тебя.

— Я не представляю собой загадку. Что видишь, то получаешь.

Лорелея внимательно посмотрела на него, покачала головой.

— Я так не думаю.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что в данный момент ты находишься на моем крыльце.

Быстрая смена темы заставила Донована напрячься.

— Задумайся об этом хотя бы на секунду и поймешь, что никакой тайны нет.

Она улыбнулась, и Доновану сразу же захотелось овладеть ею прямо на качелях, не задумываясь о том, что кто-то может их увидеть.

— По крайней мере, ты честно к этому относишься.

— Хочешь услышать ложь?

— Нет. Захочу услышать байки, позову Джека. — Лорелея выразительно посмотрела на Донована. — А ты знаешь, что я самая пленительная женщина, которую он когда-либо встречал?

Снова появилось странное желание как следует стукнуть Джека.

— В общем-то я с ним согласен.

— А, значит, ты тоже умеешь делать пустые комплименты.

— Нет. Просто раньше я встречал обычных женщин. Разница между ними невелика.

— Уф. — Лорелея покачала головой. — Что ж, если так, то неудивительно, что ты до сих пор не женат.

— Ты тоже не замужем.

— Мой друг, я предпочитаю тщательно планировать подобные действия. Клуб собаководов занимается отбором пород, как ты знаешь, но я далека от тех, кому вручают медали.

Теперь рассмеялся он.

— Дворняжки представляют гораздо больший интерес.

Лорелея улыбнулась в ответ и отпила пива. Некоторое время они молчали.

Лорелея вздохнула.

— Не принимай это близко к сердцу, и, кстати, думаю, тебе пора идти. Если ты останешься, я, скорее всего, приглашу тебя в дом.

Донован не видел в этом ничего предосудительного, но голос Лорелеи звучал как-то натужно, видимо, она так не считала.

— А я-то надеялся, что ты именно так и сделаешь.

Лорелея вздохнула. Два свидания — это флирт. Три свидания… Потом это перерастет во что-то большее. А зачем это ей?

Донован не чета ей, он всего лишь дворовый пес.

Лорелея подняла подбородок, пока размышляла об этом.

— Сколько ты выпила, Лорелея? — спросил Донован.

Она рассмеялась и провела рукой по его лицу.

— Это не алкоголь. Я просто невероятно устала. Прошлой ночью мне не удалось выспаться.

— Мне тоже.

— Можно тебя кое о чем спросить?

— Конечно.

— Я понимаю, зачем ты здесь, но мне бы хотелось знать, почему ты здесь, а не у Джули Герберт. Или у Джесс Рейналд.

— Ты красивее их, это во-первых.

Лорелея нахмурилась и посмотрела на Донована.

— А теперь по-честному.

У Донована был наготове еще один невежливый ответ.

— У Джесс и Джули все расписано. А я не хочу быть пунктом в расписании. Или причиной разрыва чьих-то отношений.

— Мне показалось, тебе ясно дали понять, что Джули просто хочет секса.

— Если бы она просто хотела хорошо провести время, это одно. Но у нее депрессия, и это раздражает ее. Я не хочу ввязываться. Она просто использует меня, чтобы скорее вернуть своего бывшего. У Джесс планы несколько более сложные, но они обе играют, а я не хочу.

— Думаешь, у меня нет расписания?

— Конечно есть. Ты всеми силами пытаешься сейчас занять место Виви.

Выражение лица Лорелеи подтвердило его опасения, он нажал на ее самую болезненную точку.

— Совершенно очевидно, меня в этом плане нет.

— Какой ты проницательный. — Хотя это было сказано достаточно вежливо, между ними моментально выросла стена. — Фактически ты был бы… да что там, ты совершенно ненужный пункт в моих планах.

— Вызывает уважение твоя честность по отношению к себе и ко мне. Конечно, у тебя хватает смелости принять наши отношения такими, какие они есть, не раздумывая, превратятся ли они во что-то большее.

— Да. Мне кажется, не нужно ни льстить мне, ни оскорблять меня.

— Нет, конечно. Ты просила быть честным.

— Вот и получила правдивый ответ.

Лорелея встала и потянулась. Возможно, честность не лучшая стратегия.

— Я пошла спать.

— Спокойной ночи.

Лорелея взялась за ручку двери и, помедлив, спросила:

— Ты идешь?