Служба по расчету

Глава 6

— Да ладно! Неужели войска и правда нас берегут, — улыбнулся я.

— Ты мне поболтай тут! — Боец поудобнее перехватил винтовку. Модернизированная трехлинейка, модель сорокалетней давности. — Или семь-шисят-два в печень захотелось?

— Чего ж сразу в печень?

Я поднял руки, продемонстрировав, что был безоружен. Аграфена здорово напряглась — ее взгляд едва не прожег мне спину, да и думала помощница громко — зуб даю, сейчас она мысленно костерила и меня, и всю затею с поездкой на остров.

Но едва заметным жестом я велел помощнице не вмешиваться. Пусть лучше за Оксаной приглядывает. Девчонка она не особо пугливая, но в стрессе могла наломать дров.

— Потому что никто не вечен! — передразнил меня боец. — Вы что, читать не умеете? На берегу и на всех причалах стоят таблички, что зона закрытая!

Для пущей убедительности солдатик кивнул в сторону здоровенного деревянного щита, на котором уже слегка облупившейся краской были выведены слова «ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН».

Сам солдатик был совсем молодым парнем, не больше двадцати, а наверняка и моложе. Невысокий, худой, с торчащими ушами из-под форменной кепки.

Он сам нас боялся. Точнее, вряд ли уж испытывал прямо ужас, но я был готов поспорить, что и воин проблем не хотел. Мы выглядели довольно безобидно, но превосходили числом.

— Простите нас, пожалуйста, — я решил сперва попробовать по-хорошему. Пока без магии и демонстрации статуса. — Студенты мы, на летней практике. Собираем для геологического факультета образцы породы на Ладожском озере…

— Вам чего, на берегу камней мало? На кой-ляд на Коневец поперлись?

Служивый занервничал, но, что удивительно лично для меня, даже не пытался никому передать по рации, что нашел гостей. Обычно в таких случаях сразу докладывают на базу и просят подкрепление. Дальше сценария два: либо тебе просто дают время унести ноги, либо же сопровождают в специально отведенное место, допрашивают, выясняют, с какой целью заявился… В общем, во втором случае можно задержаться ой как надолго.

Судя по всему, боец рассчитывал нас припугнуть, чтобы мы сами убрались. Не хотел тратить на нас время? Или же у него были проблемы с подмогой?

— Уж поверьте, это не то место, где я хотел бы провести летний отдых, — виновато улыбнулся я. — Но нам нужен образец породы с Конь-камня. Задание такое — курсовик у меня по видам ладожского гранита… У нас даже инструмент с собой. Просто отколем малюсенький кусочек и уйдем. А если не разрешите отколоть, так просто сфотографируем и подробно опишем…

По заветам императора Петра Первого, я постарался принять вид лихой и придурковатый. Боец так и не опустил оружия и продолжал таращиться на меня поверх трехлинейки.

— Так вы чего, и правда студенты?

— Самые настоящие! Могу билет показать! — сказала Оксана. — Петербургский Державный университет… Курсовик-то сдавать осенью, но мы решили сейчас приехать, пока жара стоит. Осенью-то погода… нелётная будет.

— Это да, — коротко кивнул боец. — Шторма буйствуют.

Я заметил, что он колебался. Видимо, мы все же заставили его поверить в нашу дурацкую легенду. И сейчас парень пытался понять, не получит ли по башке от командира, если все-таки нас пропустит.

— Мы в долгу не останемся, сударь, — внезапно улыбнулась Аграфена и медленно, специально, чтобы не нервировать солдата, достала из-за пазухи кошелек. — Неудобства компенсируем. Просто нам действительно очень нужен этот образец. Камень-то известный…

Я мог бы легко вырубить солдатика психической атакой. И, например, погрузить в затяжной сон. Но тогда не получилось бы наладить коммуникацию, а моей задачкой со звездочкой было разговорить хотя бы этого парня и понять, кто шастает на остров. Так что лучше не пугать, а расположить к себе. Напугать, если что, всегда успею.

— Ладно, — вздохнул солдат и наконец-то опустил ружье. — Вас трое таких энтузиастов, так что три рубля. Считайте, за экскурсию. Но до камня и обратно, поняли? Мне вас караулить придется.

Мы с Феней в недоумении вытаращились на солдата. Три рубля? Всего-то? За проход на закрытый военный объект? Да уж, измельчали взятки…

Помощница нахмурилась для вида — ведь следовало продолжать играть роль малоимущих студентов, достала три рубля ассигнациями и передала мне. Я протянул взятку солдатику.

— Спасибо вам… Вы нас спасли.

Боец воровато огляделся по сторонам и быстро сунул деньги в карман.

— Идите за мной! По маршруту не растягиваемся, не теряемся. Этот ваш камень тут недалеко.

Я жестом подозвал девушек и велел помалкивать. Они, конечно, молодцы, что подыграли, но пусть продолжают изображать напуганных студенток. Солдата я сам разговорю.

Мы шли по узкой тропинке, успевшей густо зарасти какими-то пышными кустами. Лес здесь был смешанный: ближе к берегу сосны, в глубине острова встречались ели, дубы, березы. Еще здесь росло невероятно много черники. Вообще, места и правда были очень живописные. И то, что отсюда почти ушли люди, сделало остров еще красивее.

— Вон он, уже часовня торчит, — сказал солдат и потопал дальше.

— Извините…

— Чего тебе? — обернулся он.

— Да мы как-то не познакомились. Я даже не знаю, как к вам обращаться. Я Леха, а это Ксюня и Феня.

Парень задержал взгляд на моих красотках и многозначительно мне кивнул. Дескать, повезло тебе с такой компанией. Ну еще бы. Девчонки у меня и правда красавицы. И никакая мешковатая одежда этого не спрячет.

— Василий я, — буркнул он и двинулся дальше по тропе.

— Очень приятно, Василий, — улыбнулась журналистка. — А вы давно здесь… Служите?

— А вам не все равно?

— Нет, — отозвалась Оксана. — Мне не все равно. Вы оказали нам услугу…

— И что, теперь дружить обязательно?

Этот Василий все еще нервничал и плохо это скрывал. Только вот почему?

— Василий, — я поравнялся с ним на широком участке тропы, — У вас все в порядке? Случилось чего?

— Даже если бы и случилось, так я тебе и сказал.

— Да я ж из гуманистических побуждений! Может помочь смогу…

— Не сможешь.

Кажется, пора применить немного магии. Сейчас наше спокойствие зависело от этого парня, а Василий пока что казался мне ненадежным. Поэтому я аккуратно применил связку стихии земли и эфира — и солдат со всего размаху напоролся на выросшую посреди тропы корягу. Матюгнувшись, он полетел на землю, стараясь не потерять винтовку.

Я быстро его подхватил и не дал упасть.

— Осторожнее… Извините, не знаю вашего звания.

— Да рядовой я. — Он перехватил винтовку. — Спасибо.

— Местный?

Солдат кивнул.

— Ага. Из деревушки близ Кексгольма. А вы все питерские?

Я покачал головой.

— Не-а, я провинциальный. Из Выборга. Феня тоже из моих краев. У нас столичная только Ксюня.

Кажется, именно это оказалось ключиком.

— И как к вам там относятся, в университете?

— Ну, там много приезжих… А вообще, конечно, снисходительно.

Что забавно, ведь даже не пришлось врать. Потому что в дворянских кругах существовало четкое разделение на столичных, московских — это вообще была отдельная категория аристократии, и провинциальных. А Выборг ментально был ближе к Финляндии, чем к Петербургу.

— Значит, хлебнули лиха, да? — печально усмехнулся солдат.

— Ну, пару раз пришлось врезать. Поутихли…

— И правильно. Нечего им там в столицах носы задирать.

— Ага, а то можно сломать случайно. Правда, потом за это в полицию забирают, — ухмыльнулся я.

Василий оглядел меня с ног до головы.

— А так и не скажешь, что ты мастак драться. Не, задатки-то у тебя есть. Но ты ж студент… Без обид, Леша.

Я пожал плечами.

— Это ты еще не был на пьянке философского факультета. Там кровавый мордобой может начаться из-за книжки…

— Хе! Вот, пришли, ребят. Только давайте побыстрее. Скоро должны мои сослуживцы вернуться. Они могут нас заметить с пристани. Так что вам бы убраться до их возвращения…

Так-так… Вот, значит, почему солдат так нервничал. На острове почти никого не было.

Я сделал вид, что пропустил эту информацию мимо ушей.

— Хорошо, мы поторопимся. Еще раз спасибо.

Василий отодвинул нависшие над тропой еловые лапы и помог девушкам выйти на поляну.

— Вот он какой, — кивнула Феня. — Здоровенный.

Конь-камень находился примерно в полутора километрах от монастыря, но стоял почти на берегу, и его — а, значит, и нас — было видно с воды. Это был огромный валун, отдалённо похожий на череп лошади.

Когда-то Конь-камень был языческим святилищем древних карело-финнов, и здесь совершались обряды и жертвоприношения. Но, по преданиям, преподобный Арсений молитвой изгнал из-под камня обитавших здесь злых духов, которые превратились в стаю ворон и улетели на материк. Вместе с ними остров покинули и змеи. А в память о чуде на Конь-камне воздвигли часовню.

Считалось, что именно Конь-камень и дал название острову.

— Я пока тут посторожу, а вы долбите свою каменюку, — сказал Василий.

Я подошел ближе к камню, сосредоточившись на поиске остаточных излучений. Да, фон на острове точно был, причем фонило ощутимо.

— Девушки, я сам все сделаю. Хорошо?

Я многозначительно уставился на Аграфену и жестом попросил ее не подпускать Оксану близко. Потому что с каждым шагом я ощущал все усиливавшуюся энергию Искажения. К счастью, остаточную.

Валун и правда был здоровенный — метров девять на шесть, и в высоту около четырех. Из серого гранита со сверкающими прожилками кварца. На вершине камня поставили маленькую часовенку, и я заметил, что она выглядела поврежденной. И от нее тоже исходила остаточная энергия. Свежая!

Нет, здесь точно открывались Искажения после трагедии. Я приложил одну руку к камню, а вторую — к стене часовни. И вздрогнул, когда в меня полилась инородная сила.

Аграфена молча на меня взглянула и чуть вздернула подбородок спрашивая, нашел ли я что-нибудь. Я так же молча кивнул. Помощница инстинктивно отпрянула и потащила за собой Оксану. Журналистка как раз делала фотографии и раздраженно зашипела на Феню, когда та смазала ей кадр.

— Ну чего, наскреб свой образец? — нетерпеливо спросил Василий.

— Почти, — отозвался я, анализируя остаточную энергию.

Судя по площади, Искажение было небольшим. Открылось в районе часовни — оттуда и повреждения. Энергия большей частью ушла в гранит, потому что эти камни почему-то хорошо ее принимают и задерживают.

Я снял остатки инородной силы и мысленно подозвал Чуфту, чтобы тоже подлетела и попировала. Чайка спикировала на крышу часовни и дожидалась, пока мы уйдем — она предпочитала питаться и преображаться в одиночестве.

Покинув часовню, я спустился и решил обойти Конь-камень с другой стороны. И резко остановился, увидев то, что кто-то пытался скрыть.

— Что за черт…

Под наспех сваленным лапником зияла здоровенная дыра — кто-то сколол большой кусок камня. Земля вокруг была утоптана, и где-то даже виднелись следы недавнего человеческого вмешательства. Пострадавший бок камня был сильно исцарапан, словно его скребли чем-то металлическим…

— Оксана, подойди сюда, пожалуйста, — позвал я. — Нужно сделать фотографии.

— Чего у вас там? — спросил Василий.

— Вы тоже, подойдите, если не затруднит. Вам стоит на это взглянуть.

Журналистка бодро подобралась ко мне и охнула, увидев раненую святыню.

— Ничего себе… Кто же его так…

Василий тоже подошел и, увидев картину, пробубнил под нос ругательство. Я поднял глаза на солдата.

— Этот камень вообще-то состоит в списке культурного наследия империи и охраняется государством. Без претензий лично к вам, Василий, но… Какого хрена?

Солдат скривился, словно его ударили, и я заметил, что его руки сжалась в кулаки.

— Вот же черти…

— Оксан, отсними здесь все в деталях, пожалуйста, а мы пока поговорим с Василием. Идем, рядовой.

Солдат достал из кармана пачку сигарет и закурил. Молча сделав несколько глубоких затяжек, он спохватился и предложил мне сигарету.

— Благодарю, но не курю.

— Вы доложите, да? — скорее печально, обреченно, спросил он.

— Боюсь, придется, — отозвался я. — Но не туда, куда вы думаете.

Парень выпустил тонкую струйку дыма в сторону моря — тактично старался на меня не пыхтеть.

— Так и знал, что они доиграются…

— Выходит, вы все-таки в курсе. Расскажете? А то до нас доходили слухи, что кто-то инкогнито посещал остров. Мы еще удивлялись, что здесь могло понадобиться другим людям.

Василий уставился на меня.

— Тебе-то, студент, какое до всего этого дело?

— Такое, что я не студент. Алексей Иоаннович Николаев, Светлейший князь Балтийский к вашим услугам.

Поскольку перстня у меня пока что не было, пришлось продемонстрировать свою принадлежность к магической аристократии маленьким «Люменом», вспыхнувшим у меня на ладони.

Василий выронил сигарету, перекрестился, а затем выпрямился.

— Прошу прощения за фамильярность!

— Вольно, боец. Ты нам очень здорово помогаешь. И кабы не ты, мы бы не нашли одну очень важную улику… Окурок только подбери, нехорошо мусорить. Давай поговорим честно.

Василий подхватил наполовину невыкуренную сигарету — та шлепнулась в мокрые черничные кусты, и я поджег его вызванным огоньком.

— Так вы здесь…

— Ты знаешь, кто я?

— Ч-читал… В газете писали… Вроде у вас какой-то сильнейший дар. Простите, пожалуйста, что я с вами так… Еще и денег с вас взял…

Он потянулся к карману, достал ассигнации и протянул мне.

— Да расслабься ты, возьми себе, — я отвел его руку от себя. — Считай, компенсация за неудобства и потраченное время. Я здесь по закрытому заданию. Подробностей, уж извини, поведать не могу. Думаю, тебе, Василий, и так известно, что на этом острове иногда происходят странные природные явления. Я прав?

Солдат молча кивнул.

— Да, ваше сиятельство…

— Светлость.

— Виноват! Да, ваша светлость. Мы потому по острову и не расхаживаем особо — все уже просекли, что это опасно. У нас особые инструкции — в патруль выходить ненадолго, часто сменяемся. Больше одной недели на смене не бываем…

— Значит, вас сюда сменами направляют?

— Так точно, ваша светлость! Я тут неделю через неделю. В остальное время в Кексгольме в гарнизоне…

Интересно. Значит, все же кое-что поняли и озаботились техникой безопасности. Ну хоть какой-никакой. Лучше, чем ее полное отсутствие.

— Остальные — так же? — спросил я. — Тоже сменами?

— Ну да… То есть так точно. Меня иногда реже отправляют, но есть те, кто сюда строго по графику прибывает…

— И, полагаю, камень сломали в смену того, кто здесь давно и часто, так? — улыбнулся я.

Василий задумчиво нахмурился, словно высчитывал в голове даты.

— Да, ваша светлость. Я прибыл сюда в понедельник утром. Никаких гостей, кроме вас, при мне не было. Да и в прошлое свое дежурство никого не замечал. У нас же тут довольно пусто. Иногда вот приходят на катерах особо любопытные, но они часто даже не высаживаются. Так, покрутятся вокруг острова да пойдут дальше…

— Но ты сказал, что кто-то доиграется, — напомнил я. — Значит, подозреваешь, кто может тайно водить сюда гостей.

Василий затушил сигарету и спрятал окурок в почти пустую пачку.

— Есть у меня подозрения. Даже доказательства, если так можно сказать… У нас же там на восточной стороне острова большой пляж. Раньше, до Трагедии, там люди отдыхали да монахи рыбу ловили. А сейчас там кладбище кораблей. Стоят, ржавеют. Точнее, стояли.

— Пропадать начали? — догадался я.

— Ага… Походу наши на металлолом продают. Просто выбирают как-то странно. Были уж совсем ржавые и убитые суда, ну просто останки уже — их продали, исчезли они. А вот относительно новенький списанный катерок стоит себе уже год, и никто его не трогает…

Я слушал солдата, рассеянно кивая его рассказу.

Что ж, Алексиус, вот мы и нашли ниточку. И порода Конь-камня очень уж была похожа на тот гранит, из которого сделали вазу в подарок цесаревичу — ведь именно она вызвала новое Искажение.

Это было очередное покушение. И с этим я уже мог идти к Совету.

— Что ж, Василий, вы тут капитально влипли, — вздохнул я и внимательно уставился на солдата. — Но я смогу тебя отмазать, если поможешь мне собрать больше информации.

Парень нервно проглотил слюну.

— Что я должен делать?

— Отведи меня к старым кораблям. И мне нужны имена всех сторожей. У вас же остались записи о дежурствах?