— Мириам Феррис и Гершель Каплан родственники?!
— Свояки.
— Свояки?..
Я никак не могла сообразить.
— Это звание обычно присваивается после свадьбы. — Райан мило улыбнулся. — Надо отдать дань твоему антропологическому прошлому.
Я попыталась включить логическое мышление.
— Мириам Феррис была замужем за братом жены Гершеля Каплана?
— Бывшей жены.
— Но Мириам отрицает, что знакома с Капланом.
— Мы спрашивали о Кесслере.
— Это один из его известных псевдонимов.
— Непонятно, верно?
— Если Каплан — член семьи, Мириам должна его знать.
— Вероятно, — согласился Райан.
— Она бы узнала его на вскрытии.
— Если Мириам видела этого парня.
— Ты действительно думаешь, что Каплан и Кесслер — одно лицо?
— Ты же опознала его на фото, — сказал Райан, заглядывая в коробку на моем столе.
— Брат жены Каплана еще жив?
— Бывшей жены. До развода он приходился Каплану шурином. Впрочем, это не столь важно: он все равно умер от диабета в девяносто пятом.
— Таким образом, Каплан развелся с женой и остался один. Муж Мириам умер, и она тоже осталась одна.
— Ага. Смерть Ферриса разбередила старую рану. Что в коробке?
— Несу череп к Бержерону, чтобы он высказал свое мнение по поводу зубов.
— Его пациентам это понравится, — сказал Райан и скорчил безумную гримасу.
Я закатила глаза.
— Когда состоялась свадьба Мириам и Авраама Ферриса?
— В девяносто седьмом.
— Достаточно быстро после смерти первого мужа.
— Некоторые вдовы легко отходят от потрясения.
Мириам произвела на меня совсем другое впечатление, и я взяла это себе на заметку.
— Как давно развелся Каплан?
— Во время второго срока заключения в Бордо.
— Ясно.
— Я проверил досье Каплана. В тюрьме вел себя хорошо, проявил искреннее желание исправиться, за что и скостил себе половину срока.
— Значит, за ним закрепили полицейского по надзору за условно освобожденными?
— Майкла Гинсона.
— Когда его выпустили?
— В две тысячи первом. По словам Гинсона, Каплан с тех пор занимается честным бизнесом.
— Каким?
— Связанным с аквариумными рыбками и морскими свинками.
Я удивленно моргнула.
— Он открыл зоомагазин?
Райан кивнул.
— У него собственный дом с магазином на первом этаже.
— Он все еще отмечается в полиции?
— Ежемесячно. Образцовый подопечный.
— Восхитительно.
— Всегда точно в срок. Кроме последнего раза. Он не позвонил и не появился четырнадцатого февраля.
— В понедельник, следующий после убийства Ферриса.
— Верно.
— Бержерон уже ждет меня.
Райан посмотрел на часы:
— Встретимся внизу в два тридцать?
— Я принесу «Чаппи».
Офис Бержерона находится в многоэтажном здании на пляс Виль-Мари. Он делит его с партнером, неким Бугенвиллером, чья фамилия вызывает у меня какие-то винные ассоциации.
Я припарковалась на подземной стоянке и на лифте поднялась на семнадцатый этаж.
Бержерон был занят с пациентом, поэтому я присела в комнате ожидания, поставив коробку под ноги. Напротив возвышалась какая-то громадная женщина, которая читала «Домохозяйку». Когда я потянулась за журналом, она подняла глаза и улыбнулась. К дантисту я бы пропустила ее без очереди и лишних разговоров.
Через пять минут женщину пригласили в кабинет. Думаю, она там долго не пробудет.
Секундой позже из кабинета выскочил мужчина без пиджака и с развязанным галстуком.
Появился Бержерон и пригласил меня к себе. Из кабинета раздалось тихое подвывание. Я представила большую женщину в камере пыток.
Распаковывая коробку, я рассказала Бержерону некоторые подробности. Он внимательно слушал, скрестив костлявые руки на груди.
Выслушав меня, дантист взял череп и осмотрел верхние зубы. Затем челюсть. Соединив все вместе, изучил прикус.
Протянул руку. Я дала ему коричневый конверт. Включив проектор, он тщательно изучил рентгеновские снимки. В ярком флуоресцентном свете его голова выглядела как одуванчик.
Прошло несколько секунд, минута.
— Mon Dieu,[3] вопросов нет, — сказал Бержерон, постучав пальцем по второму и третьему верхним коренным зубам. — Посмотри на эти полости и каналы. Мужчине было, по крайней мере, пятьдесят. Может, больше.
Палец передвинулся к первому коренному зубу.
— Здесь дентин разрушен гораздо меньше. Этот зуб однозначно принадлежал молодому человеку.
— Насколько молодому?
Бержерон выпрямился.
— Лет тридцать пять — сорок. Не больше. — Он вернулся к черепу. — Очень маленький кончик зуба.
— Вы можете сказать, когда зуб был вставлен?
Бержерон посмотрел на меня так, как будто я попросила его решить в уме квадратное уравнение.
— Приблизительно, — добавила я.
— Клей пожелтел и отслоился.
— Секундочку, — сказала я. — Вы хотите сказать, что зуб приклеили?
— Конечно.
— Соответственно это не могло случиться две тысячи лет назад?
— Определенно — нет. Несколько десятилетий назад.
— В шестидесятые?
— Вполне возможно.
Варианты «Б» или «В», зуб вставили во время раскопок или в музее. Опять все по новой.
— Вы не против, если я извлеку эти три верхних зуба?
— Ничуть.
Я собирала рентгеновские снимки, опасаясь, что раздула из мухи слона. Странный зуб молодого человека. Кто-то просто вставил его не в ту челюсть. Или рабочий экспедиции, или Хаас, или неопытный музейный работник.
Из кабинета продолжали доноситься жалобные звуки.
Несметное число раз могла произойти ошибка. При раскопках. Транспортировке. Отборе. Очистке. В пещере. В лаборатории. В парижском музее.
Бержерон вернулся и протянул мне коробку и конверт.
— Вы можете что-то добавить? — спросила я.
— Тот, кто это сделал, абсолютно ничего не понимал в стоматологии.
Зоомагазин Каштана представлял собой двухэтажное здание с зеркальным фасадом. Оно располагалось в ряду точно таких же домов на рю Жан-Талон. На витрине — рекламы кормов для собак, кошек, аквариумных рыбок и (специальное предложение!) для длиннохвостого попугая (плюс клетка в подарок!).
Войти можно было прямо с тротуара, открыв две двери, деревянную и стеклянную. Как только Райан толкнул вторую, звякнул колокольчик.
Магазин наполняли разные запахи и звуки. Вдоль стены располагались аквариумы, следующий ряд составляли клетки с птицами. Дальше я увидела лягушек и змей.
Тут имелись кролики, котята, ящерица с бородкой, как у моей тетушки Минни. Щенки в клетках. Один вилял хвостом и нажимал передними лапами на проволочную сетку. Другой глодал красную ребристую кость.
В центре магазина стоял мальчик лет семнадцати.
Услышав колокольчик, паренек обернулся, однако ничего не сказал.
— Bonjour, — поздоровался Райан.
— Йоу!
— Нам нужна помощь.
Парень вразвалочку подошел. Райан показал ему жетон.
— Полиция?
Райан кивнул.
— Круто!
— А тебя как звать?
— Берни.
Берни добросовестно придерживался уличного стиля. Штаны спущены, коленки обвисли, рубашка расстегнута до пупа. Но для «крутого чувака» он был слишком худой.
— Детектив Райан. А это доктор Бреннан.
Берни перевел взгляд на меня. Маленькие темные глазки и сросшиеся брови. А еще ему не мешало бы почаще пользоваться «Клерасилом».
— Мы ищем Гершеля Каплана.
— Его здесь нет.
— Мистер Каплан часто отсутствует?
Берни приподнял одно плечо и склонил голову набок.
— Ты знаешь, где он?
Мальчик пожал плечами.
— Эти вопросы для тебя слишком сложны?
Берни пригладил волосы.
— Начнем сначала? — произнес Райан довольно жестко.
— Не давите на меня, я просто работаю на этого парня.
Щенок начал лаять.
— Слушай меня внимательно. Мистер Каплан был сегодня здесь?
— Я открывал утром.
— Он звонил?
— Нет.
— Мистер Каплан наверху?
— Он в отпуске. Теперь все? — спросил мальчик, переминаясь с ноги на ногу.
— Думаю, дело пойдет быстрее, если ты начнешь отвечать, Берни.
Берни уставился в пол.
— Ты знаешь, куда уехал мистер Каплан?
Мальчик отрицательно покачал головой.
— А когда он вернется?
Реакция аналогичная.
— Что происходит, Берни? Я начинаю подозревать, что ты не хочешь со мной разговаривать.
Парень рассматривал грязь на своих кроссовках.
— Каплан тебе что-то пообещал?
— Послушайте, я не знаю. — Берни поднял голову. — Он велел следить за тем, чтобы магазин работал, и ни с кем не разговаривать, пока он отсутствует.
— Когда это было?
— Примерно две недели назад.
— Ты живешь с родителями, Берни?
— Ага, — ответил он, насторожившись.
— Может, мы попросим твою маму нам помочь?
— Сэр!..
Райан повернулся ко мне:
— Ты чувствуешь запах газа?
— Возможно. — Я принюхалась.
Здесь пахло многими интересными вещами.
— Да, ты прав.
— А ты, Берни, чувствуешь странный запах?
— Это хорек.
— А мне кажется, пахнет газом. — Райан сделал несколько шагов влево, потом вправо. — Точно. Газ. Опасная штука. — Он повернулся к Берни. — Нужно проверить!
Мальчик насупился.
— Ты ведь не хочешь, чтобы с животными случилось что-нибудь плохое по твоей вине?
— Конечно, нет, сэр.
Берни зашел за прилавок и достал связку ключей. Райан взял ключи и повернулся ко мне.
— Граждане пожаловались на утечку газа.
Я пожала плечами.
Мы прошли через стеклянную дверь, повернули налево. Узкая лестница вела на второй этаж. Мы поднялись туда. Райан постучал. Никто не ответил. Райан постучал сильнее.
— Полиция, мистер Каплан.
Тишина.
— Мы заходим.
Райан пробовал ключ за ключом. Подошел четвертый.
Квартира Каплана состояла из маленькой кухни, гостиной, спальни и ванной с выложенной черно-белой плиткой душевой кабиной. Окна закрывали жалюзи, а на стенах висели какие-то репродукции. Присутствовали и элементы технического прогресса. Регулируемый душ в ванной. Микроволновая печь на кухне. Автоответчик, присоединенный к телефону в спальне. В остальном квартира выглядела как в фильмах тридцатых годов.
— Элегантно, — заметил Райан.
— Недооцениваешь.
— Не люблю, когда декораторы увлекаются.
— И делают ставку на линолеум.
Мы прошли в спальню.
На складном столике лежали книги, журналы и кипа бумаг. Я быстро их просмотрела. Позади меня Райан открывал дверцы и выдвигал ящики. Прошло несколько минут.
— Нашел что-нибудь? — спросила я.
— Кучу ужасных рубашек.
Он подошел к ночному столику.
И мы одновременно обнаружили две интересные вещи.