Смерть говорит от моего имени

VIII Я знаю, где эта маска

Костюмер Оливер Раффин был крохотным человечком с лицом, которое Алекс про себя назвал мордочкой напуганной мыши. Входя в артистическую, Раффин зажмурился, потом все-таки заставил себя открыть глаза.

— Садитесь, — предложил ему Паркер и показал на маленький стульчик.

Алекс продолжал неподвижно стоять, прислонившись к закрытой двери. Инспектор принялся не спеша мерить комнату широкими шагами. Неожиданно он остановился. Подошел к гримерному столику и развернул белую тряпку.

— Вам это знакомо? — спросил Паркер, нагнувшись к сидевшему и прямо глядя ему в глаза.

— Знаю ли я это? — Раффин посмотрел на кинжал, губы у него задрожали. — Значит, этим убили… убили мистера Винси?

— Не задавайте вопросов мне, а сами отвечайте на мои вопросы, — спокойно сказал Паркер. — Так мы скорее покончим с вашим допросом. Я спросил, знаете ли вы этот предмет?

— Да… д-да. Это кинжал мистера Винси. Он всегда лежал у него в ящике туалетного столика… вон там… — Раффин боязливо протянул руку к столику перед огромным зеркалом.

— Когда вы его видели в последний раз?

— Когда?.. Вчера, когда наводил порядок в артистической. Я всегда после спектакля прячу коробочку с гримом в ящик стола, вот и увидел.

— Это точно?

— Точно, господин инспектор. Это же такой необычный кинжал, что его трудно спутать с другим. На нем написано: «Помни, у тебя есть друг»… Боже мой! — он снова прикрыл глаза.

— Не говорил ли мистер Винси вам, а может, кому-нибудь еще в вашем присутствии, откуда он у него?

— Нет, господин инспектор. Хотя однажды при мне он сказал мисс Фарадей, что это подарок школьного друга. Он считал кинжал талисманом, который приносит ему счастье, он, наверное, и подумать не мог, что…

— Конечно, не мог. Расскажите нам теперь, Раффин, что вы делали вчера — с той самой минуты, как вошли в театр, и до той, когда из него ушли.

— То, что и всегда, господин инспектор… Ну, не совсем то, что всегда, все немного по-другому получилось. Обычно я прихожу раньше артистов и проверяю, все ли почищено и поглажено. В «Стульях» я обслуживаю мистера Винси и мистера Дарси, так как оба они во время спектакля не переодеваются, а мистер Дарси выходит на сцену лишь на минутку в самом финале. У них одинаковые костюмы, очень простые, и с ними нет особых хлопот. Ботинки тоже чистить не надо, оба ходят в таких чудных шлепанцах. Режиссер хотел, чтобы костюм был как бы чем-то средним между военным мундиром и нищенским одеянием… — Раффин пожал плечами. — Но публике такое нравится… — не без удивления заметил он. Потом, словно вспомнив, чего хочет от него инспектор, быстро добавил: — Ну, пришел я и первым делом все разложил в уборной мистера Винси, а потом отправился в артистическую мистера Дарси и тоже все приготовил. Затем заглянул к Сьюзен Сноу, она костюмерша у мисс Фарадей. Миссис Фарадей уже пришла, актрисы, это известно, всегда приходят раньше актеров. У них, наверное, больше забот с прической. Ну, я к ней не входил, мы с Сьюзен поболтали немного в коридоре, и я пошел к Галлинзу, мы говорили о футбольном тотализаторе. Выиграть хочется, а угадать очень трудно, господин инспектор. Галлинзу тоже хотелось обязательно выиграть, а то у него уже третий ребенок родился. Кстати, у нас весь театр играет, а вчера как раз была пятница, последний день делать ставки… Ну, сидел я там и ждал мистера Винси и мистера Дарси. Первым пришел мистер Винси, я поднялся за ним в артистическую и помог ему одеться. Потом он велел мне пойти к Галлинзу и предупредить его, что ждет одну даму, которая придет или в антракте, или после спектакля. Вот тут он мне и сказал, что я ему больше не понадоблюсь и в его артистическую могу больше не заходить. Я только спросил, как быть с маской. Ее после каждого спектакля нужно промывать спиртом. Артист потеет в такой нейлоновой маске, и ее сразу после спектакля необходимо промыть, иначе пот засохнет и маска станет шершавой… Но мистер Винси сказал, что… — Раффин осекся, заметив, что инспектор на него не смотрит.

Паркер повернулся к Алексу, который, улыбаясь, так и продолжал, не меняя позы, стоять у двери. Инспектор покачал головой, словно сокрушаясь по поводу собственной ненаблюдательности.

— Это тот самый вопрос, на который ты хочешь найти ответ? тихо спросил Паркер.

Молча, не переставая улыбаться, Алекс кивнул. Паркер повернулся к Раффину:

— Продолжайте.

— Ну, я спросил мистера Виней, надо ли мне прийти после спектакля за маской, чтобы промыть ее, но мистер Винси сказал, что сам промоет, а я чтобы и не думал путаться у него под ногами. Кончил я, значит, одевать мистера Винси и, когда он вышел на сцену, отправился в артистическую мистера Дарси, который только что появился в театре. С мистером Дарси у меня тоже мало работы, раздевается и одевается он всегда сам. Стыдлив, как женщина. Никогда не разрешает мне при этом присутствовать. Так что я только щеточкой его почистил. Сказал, что все время буду у него, так как мистер Винси хочет остаться один, ждет гостя. Но он сказал, что ему я тоже не нужен, поэтому я положил на столик шляпу, поскольку мистер Дарси выходит в такой огромной, черной шляпе, он играет Оратора, который ничего не говорит, ну, я и вышел. Спектакль уже начался. Я заглянул к Сьюзен, и мы немного поговорили о скандале между мистером Винси и мисс Фарадей, когда наш молодой помреж хотел звездануть его топориком. Мог он его тогда убить… Впрочем, от судьбы никуда не денешься.

— А что вы делали потом?

— Пошел к Галлинзу в его комнатку и просидел там до антракта и весь антракт, так как мистер Винси запретил мне показываться на глаза, а мистеру Дарси еще рано было выходить на сцену.

— Во время антракта кто-нибудь приходил в театр?

— Никто не приходил, господин инспектор, только рассыльный принес цветы для мистера Винси, ну, я показал ему его артистическую уборную и вернулся к себе. Мы потолковали о том о сем, потом пришла сестра Галлинза, которая приехала к нему из Манчестера, чтобы в отсутствие его жены присмотреть за детьми. Тогда я вышел, подумал, надо же родственникам поговорить. Направился в артистическую мистера Дарси, но его еще не было. Он любит смотреть спектакль из-за кулис, вот и ушел пораньше на сцену. Тогда я заглянул к Сьюзен Сноу, которую всю трясло, потому что мистер Винси опять не сдержался и, когда мисс Фарадей случайно испачкала на сцене ему костюм гримом, цыкнул на нее прямо во время спектакля, мол, это ни в какие ворота или что-то в таком же духе… Мисс Фарадей теперь и ерунды достаточно, комок нервов, вот она и вернулась в уборную вся в слезах. Мистер Дарси ее провожал, она еле на ногах держалась, они с Сьюзен успокаивали ее. Он вроде очень ругал мистера Винси. Мы, значит, поговорили с Сьюзен о том, как в течение всего антракта она сидела с мисс Фарадей, а затем проводила ее до сцены. Ну, а потом спектакль кончился, и мистер Винси не вышел раскланиваться. Всех это очень рассердило, но никто и слова не сказал, в конце концов это его дело. Мы с Сьюзен стояли около артистической, а когда мистер Дарси пришел со сцены вместе с мисс Фарадей, я подождал в коридоре, пока меня позовут, сложил его театральный костюм, щеткой почистил пиджак на нем и подал пальто. Мистер Дарси после этого спектакля разгримировывается немного дольше, чем мисс Фарадей, он играет без маски и грим накладывает на все лицо. Когда он разгримировался, я тоже был готов. Он умылся и постучал к мисс Фарадей. Мисс Фарадей была уже одета, они вышли вместе, а я еще подождал в коридоре, там же был муж Сьюзен, Малькольм Сноу, он у нас поднимает занавес. С ним еще Джон Найт, суфлер. Потом, вчетвером, мы вышли из театра и двинулись к ночному тотализатору, так как Сьюзен тоже свято верит, что судьба в конце концов улыбнется ей, вот и играют они с мужем по отдельности.

— Из ваших слов следует, что ни после спектакля, ни в антракте вы и минуты не оставались в одиночестве.

Раффин задумался.

— Выходит, так, господин инспектор. Ни минуты. Так уж получилось.

— Хорошо. А теперь дайте мне маску мистера Винси.

— Сейчас, господин инспектор, — Раффин встал и подошел к шкафу. Открыл его и, даже не глядя, протянул руку. Пошарил немного в шкафу, потом сунул туда голову.

— Наверное, мистер Винси положил ее куда-нибудь в другое место. — Он посмотрел по сторонам. Подошел к туалетному столику, выдвинул ящик, постоял в растерянности. Наклонился.

— Ни под шкафом, ни под кушеткой ее нет… — сказал Алекс.

— Так где же она может быть? — спросил Раффин.

Паркер хотел что-то сказать.

— Это не имеет значения, — к немалому удивлению инспектора, ответил Алекс. Паркер посмотрел на друга, Алекс едва заметно покачал головой.

— Вы свободны пока… — проговорил Паркер. — Можете идти домой. Помните, до завтрашнего утра нельзя никому рассказывать о том, что здесь произошло. Понимаете?

— Да, господин инспектор. Разумеется, господин инспектор. Покойной ночи, господа.

Раффин бочком двинулся к двери и исчез за ней.

— Бога ради, Джо. Я ведь веду себя по отношению к тебе лояльно. Я не подумал об исчезновении маски. Ты же с самого начала знал об этом. Но должно же это что-нибудь значить? Где она? Почему ты не хотел, чтобы я продолжил его допрос? В конце концов маска может оказаться очень важна для следствия. Если она была на Винси, когда он сюда входил, а потом, кроме убийцы, в артистической никого не было, маску мог забрать только убийца. Зачем? И еще, зачем тебе надо было, чтобы я прервал допрос? Я верю тебе, Джо, ты еще никогда не оставлял меня в дураках. Но я же все-таки чиновник, отвечающий за ведение следствия. Я пока еще мало знаю, это правда. Такое впечатление, что у тебя есть что-то на уме. Хочу верить, что так. В любом случае важно одно: схватить убийцу и передать его в руки правосудия. У меня нет никаких честолюбивых мотивов, если говорить о сотрудничестве с тобой, но…

— Но я всего-навсего скромный наблюдатель, ищущий тем для своих книг. Это ты арестуешь убийцу. Ты знаменитость в своем деле, не мне же ты своей славой обязан. Это наша с тобой общая игра, Бен. Только мы вдвоем и знаем об этом. Но на сей раз, как мне кажется, я увидел правду раньше тебя. Разреши мне еще час или два не делиться этим с тобой. Ты ведь и сам в состоянии напасть на след, а кроме того, я могу ошибаться. Я все время прямо дрожу от страха, что ошибаюсь. Правда чересчур фантастична, чтобы могла быть правдива. Но в то же самое время…

— В то же самое время?

— В то же самое время я вижу две версии: «А» и «Б». Эта маска подходит к версии «А», но в пользу версии «Б» тоже есть несколько доводов, которые необъяснимы, если верна версия «А». Кстати, сию минуту я знаю, кто убийца «А», но не имею ни малейшего представления о том, кто убийца «Б». Редко такое бывает, что следы ведут в две противоположные стороны.

— И миссис Додд по-прежнему ни «А», ни «Б»?

— Ни «А», ни «Б», — вздохнул Алекс. — Но я бы ничуть не удивился, если бы в конце концов выяснилось, что убила Винси именно она. Во всем этом деле есть какая-то чертовщина, отчего мороз по спине пробегает. Порой мне даже кажется, что факты начинают беспорядочно кружить у меня в голове.

Паркер нетерпеливо побарабанил пальцами по столику.

— Ну хорошо! Не хочешь, не говори об этих твоих фактах. Так или иначе, но ты знаешь их не больше, чем я, мы ведь с тобой не расставались. Хотелось бы верить, что небеса помогают тебе и ты отыскал дорогу в этом лабиринте. Но мне надо ехать к миссис Додд.

— Вне всякого сомнения! — решительно поддержал его Алекс. — Думаю, это очень важно для дела.

— Если окажется, что убила этого типа она, а здравый смысл заставляет подозревать ее, и только ее, хотя мы и нашли для нее какое-то, неведомое мне алиби… тебе придется поставить мне бутылку хорошего вина. Сегодняшняя ночь в твоей компании стоит мне немалых нервов… — Паркер вдруг смолк. — А что с этой маской? — как бы нехотя спросил он.

— Я знаю, где эта маска… — проворчал Алекс. — Ее, разумеется, взял убийца «А». Убийце «Б» она была бы совершенно ни к чему.

— Ты знаешь, где она?!

— Ну, я не был там, где она лежит, но могу голову дать на отсечение, что найду ее, как только захочу. Если не найду, можешь назвать меня ослом, а потом прогнать домой и велеть проспаться.

— А не пора ли мне это сделать? — Паркер почесал в затылке. — Знаю, есть у тебя что-то на уме, но это твое бормотание мешает мне думать… Не хочешь ли ты прямо сейчас проводить меня туда, где лежит маска?

— Зачем? Пусть лежит. Думаю, нам сейчас следовало бы поехать туда, куда уже полчаса зовет нас чувство долга — к Анжелике Додд.

— Наконец-то я слышу разумные слова, — буркнул Паркер и направился к двери.