Смерть не имеет лица

ГЛАВА 18

Кларисса сбежала. Бесполезно было ругать охранника, хотя Ева все-таки это сделала.

– Ну, ты представляешь? – раздраженно говорила она Пибоди, расхаживая по пустой палате. – Она смотрит на него своими фиалковыми глазами, жалобно улыбается сквозь слезы и спрашивает, можно ли ей пойти посидеть в саду. – Ева закатила глаза и хлопнула ладонью по записке, которую оставила Кларисса. – Затем она использует при­вычный прием: «Не могли бы вы принести стакан во­ды?» – и этот идиот бежит выполнять ее просьбу… Ладно, идем, нам тут больше нечего делать.

По дороге в управление Ева все никак не могла успоко­иться:

– Подумать только, он целых тридцать минут никому не сообщал о том, что она исчезла! Был уверен, что это прелестное, трогательное создание гуляет по саду. Он даже не обследовал ее палату, не нашел это слезное прощальное письмецо!

Ева снова достала из кармана записку. Пибоди благора­зумно помалкивала.

«Простите меня, очень прошу, простите меня за все, что произошло! Я ухожу, потому что так лучше для Зака. Он не должен отвечать за все это. Обещаю, что никогда больше не встречусь с ним».

– То есть она бросает Зака в беде. И это называется «настоящая любовь»!

Пибоди по-прежнему молчала, и Ева стала выстраивать последовательность событий этап за этапом, с самого на­чала:

– Итак, Зак в мастерской слышит через вентиляцион­ное отверстие звуки ссоры между Брэнсоном и его женой. Брэнсон знает, что Зак находится в этот момент там, внизу. По словам Клариссы, он страшно не хочет, чтобы кто-то знал о том, что он поколачивает ее. Тогда какого черта он не ремонтирует эту дурацкую вентиляцию? Вся прислуга вышколена и ко всему привыкла, их нечего стес­няться. Но тут ведь он нанял нового человека.

– Вы считаете, что он хотел, чтобы Зак это все услы­шал?

– Идем дальше, Пибоди. У меня это сложилось в голо­ве еще вчера.

– Вчера?! – Пибоди открыла рот в изумлении. – Но, Даллас, в предварительном докладе не было ничего сказа­но о…

Она осеклась и вздрогнула, заметив холодный присталь­ный взгляд Евы.

– Сержант Пибоди, вы что, читали мой предваритель­ный доклад?

– Прикажите заковать меня в кандалы и высечь. Это же мой брат…

– Отложим порку до завтра. Я не стала ничего вписы­вать в предварительный доклад, поскольку главной зада­чей тогда было изложить показания Зака, и изложить пре­дельно ясно. Но все говорило о том, что эта история была подстроена заранее и чертовски хорошо проведена.

В зале для совещаний Пибоди уселась в ближайшее к двери кресло и мрачно заявила:

– Я не вижу смысла во всем этом.

– Ты не можешь видеть дальше Зака. Идем по порядку. Они вызывают к себе Зака из далекого западного штата. Меня не интересует, насколько он хорош как мастер – они и здесь могли найти кого-нибудь для такой работы. Но они притащили сюда именно его, холостого парня, кваке­ра. Брэнсон, казалось бы, страшный ревнивец, следит за каждым шагом своей жены, но почему-то позволяет ей привести в дом молодого, привлекательного мужчину. Он разыгрывает этот спектакль, а сам тем временем составля­ет планы самого большого террора в истории страны.

– Все равно я не вижу в этом никакого смысла, – упря­мо повторила Пибоди,

– Это если рассматривать все по отдельности. Но если соединить разрозненные точки одной линией, то смысл ясен. Ему был нужен козел отпущения.

– Но Даллас, бога ради, ведь Зак убил его!

– Не думаю. Почему не найдено тело? Как смогла за­травленная, перепуганная женщина избавиться от него менее чем за пять минут?

– Но… Кто же тогда умер?

– Надеюсь, скоро мы все выясним. Но я полагаю, что никто не умер. «Игрушки и инструменты». Я видела неко­торые образцы дройдов, которые изготовила «Тойз энд тулз». С виду даже на близком расстоянии их можно при­нять за настоящих людей.

Ева замолчала, увидев, что в зал в сопровождении док­тора Миры вошел Зак.

– Доктор?..

– Зак сейчас является моим пациентом и находится в довольно подавленном состоянии. Если вы считаете необ­ходимым допросить его, я хотела бы побыть здесь.

– Я буду только рада. Присаживайтесь. – Ева подвину­ла Мире кресло. – Зак, вам нужен адвокат?

Он лишь покачал головой, и Ева взглянула на него с тревогой: она прекрасно знала, насколько паршиво может себя чувствовать человек после тестирования. Но допро­сить его было необходимо, и Ева, включив диктофон, села напротив Зака.

– У меня есть несколько вопросов. Сколько раз вы встречались с Брэнсоном?

– Всего один раз – вчера. Но до этого я говорил с ним по телефону.

– Значит, до вчерашнего вечера вы его не видели.

Однако Брэнсон сразу узнал Зака, хотя якобы был пьян и едва стоял на ногах. «Шлюха и мастер», – сказал он, мо­ментально определив, кто перед ним…

– Следовательно, ваше общение шло в основном через Клариссу. Сколько времени вы провели вместе?

– Немного. Мы познакомились с ней в Аризоне, когда она приезжала туда. Пару раз обедали вместе, – ответил Зак и быстро вскинул глаза: – Это было совершенно без­обидно.

– О чем вы говорили?

– О разном… О том о сем.

– Она расспрашивала вас о вашей жизни?

– Кажется, да. Она была спокойной и веселой – со­всем не такой, как здесь. Ей нравилось слушать рассказы о моей работе. Она заинтересовалась квакерством, даже на­звала эту религию «мягкой и доброй».

– Зак, она домогалась вас?

– Нет! – воскликнул Зак, распрямив плечи. – Ничего подобного. Она была замужем, и я знал об этом. Просто она чувствовала себя одинокой, это было понятно с самого начала. Но мы ничего не предпринимали. Я не знал тогда, как он с ней обращается, только видел, что она несчастлива.

Он сказал это с такой болью в голосе, что у Евы заныло сердце от сострадания.

– Итак, вчера вечером был первый случай, когда вы ви­дели Брэнсона воочию, лично. До этого он не спускался к вам в мастерскую? Не приглашал вас наверх, чтобы обсу­дить предстоящие работы?

– Нет, он не спускался и не приглашал меня к себе.

Ева была готова держать пари, что Заку еще предстояло увидеть Брэнсона в настоящем, органическом варианте.

– Это все, что мне пока нужно. Зак, вам придется пока находиться здесь, в Центральном управлении.

– В камере?

– Нет, но в этом здании.

– Я могу повидать Клариссу?

– Поговорим об этом позже. Полицейские проводят вас в секцию отдыха. Там есть спальный бокс. Мне кажет­ся, вам стоит принять транквилизатор и воспользоваться этим боксом.

– Я не принимаю транквилизаторы.

– Я тоже, – Ева улыбнулась ему. – В любом случае все-таки воспользуйтесь возможностью и отдохните.

– Зак, – подала голос Пибоди. – Ты можешь доверять лейтенанту, она хочет тебе добра.

Мира дотронулась до руки Зака:

– Я к вам еще зайду. Мы займемся медитацией.

Подождав, когда Зака вывели из зала, Мира добавила:

– Мое тестирование практически завершено. Того, что я получила в результате, мне достаточно. Я могу дать вам заключение.

Ева покачала головой:

– Оно мне не нужно. Это уже для записи, не для меня. Ему не грозит обвинение.

Мира вздохнула с облегчением – было видно, что за последние два часа Зак постепенно пробил ее профессио­нальную оболочку.

– Он страдает. Мысль о том, что он лишил человека жизни – пусть даже случайно…

– Это была не случайность, – поправила Ева. – Это было подстроено. Зак никого не убивал. Если я правильно мыслю, Б. Дональд Брэнсон жив и здоров и, вероятнее всего, находится где-то со своей женой. Я сейчас не могу углубляться в подробности, у меня нет времени. Вы про­смотрели показания Клариссы, видели запись?

– Да, это классический случай жестокого обращения и унижения человеческого достоинства.

– Классический, – кивнула Ева. – Как в учебнике. Она не упустила ни одного приема, так ведь?

– Не понимаю, что вы имеете в виду…

– Хрупкая, беспомощная женщина под властью деспо­тичного мужа. Ни друзей, ни семейной поддержки. Он пьет, бьет ее, насилует, но она привязана к месту. «Куда мне деваться? Что мне делать?»

Мира сложила руки на груди и нахмурилась.

– Как я понимаю, вы считаете ее неспособность изме­нить сложившееся положение проявлением слабости. Но это никак нельзя назвать нетипичным. При личной беседе я постаралась бы выяснить…

– Доктор, она все это разыгрывала. Разыгрывала Зака, разыгрывала меня, но вас разыграть не решилась. Мне ка­жется, именно поэтому она и сбежала. Вы наверняка не клюнули бы на ее душещипательные истории и очень бы­стро вывели бы ее на чистую воду. Кстати, если мы прове­рим состояние финансовых дел Брэнсона, я больше чем уверена, что денежки тоже исчезли.

– Но я не понимаю, зачем было устраивать его мнимую смерть?

– Причина та же, по которой была устроена настоящая смерть его брата. Деньги. По той же причине они сплани­ровали по времени действия, отвлекающие часть моей ко­манды от главной темы. Больше денег – с наименьшими затратами. Нужно попытаться увязать все это с «Аполло­ном». Я не сомневаюсь, что рано или поздно что-нибудь щелкнет. Позаботьтесь о Заке, Мира. Если я окажусь права, мы сможем сказать ему, что он никого не убивал. Пибоди, пошли.

– И все равно у меня это не укладывается в голове, – пробормотала Пибоди, когда они вышли из зала.

– Уложится, когда мы соберем недостающие части. Проверь-ка эти самые финансовые записи.

Они спешили в гараж, и Пибоди с трудом поспевала за Евой: на ходу ей пришлось делать запрос по поручению Евы.

– О господи! Брэнсон перевел пятьдесят миллионов на закодированный счет! Это большая часть ликвидности в его бизнесе. И он сделал это вчера, за два часа до того, как Зак…

– Проверь их личные счета.

Пибоди села в машину, одной рукой набирая очеред­ной запрос.

– Шесть персональных счетов, каждый суммой от двад­цати до сорока. Он закрыл их вчера.

– Ну что ж, «Кассандра» получила хорошенькое золо­тое яичко.

Ева связалась по коммуникатору с Фини.

– «Отпечатки голоса» соответствуют голосу Брэнсо­на, – сообщил он. – И как мы теперь арестуем мертвого малого?

– Я работаю над этим. Просмотри ситуацию на «Тулз энд тойз». Взгляни на дройдов, находящихся в разработке. Мы получили разрешение на прослушивание телефона Моники Роуван?

– Он уже прослушивается. Но пока ни одного звонка,

– Держи меня в курсе. – Выключив коммуникатор, Ева обратилась к Пибоди: – Свяжись с местной полицией в Мэне. Пусть пошлют кого-нибудь присматривать за ее до­мом. Нужно, чтобы Моника была под колпаком.

Лизбет не обрадовалась приходу копов. Она посмотрела сквозь Еву, вовсе проигнорировав Пибоди.

– Мне нечего вам сказать. Мой адвокат посоветовал мне…

– Оставьте это, – прервала ее Ева, решительно шагнув внутрь квартиры.

– Это посягательство на личность! Один звонок адво­кату – и вы лишитесь значка!

– Лизбет, насколько тесными были отношения между братьями Брэнсонами?

– Простите, не поняла…

– Кларенс наверняка рассказывал вам о своем брате. Какого мнения они были друг о друге?

– Они были братьями, – пожала Лизбет плечами. – Они совместно вели дело. Конечно, у них были свои взле­ты и падения…

– А стычки, конфликты?

– Кларенс ни с кем не конфликтовал. – В ее глазах блеснуло что-то горестное, но тут же исчезло. – Хотя вре­мя от времени у них возникали разногласия.

– Кто из них всем заправлял?

– Заправлял Би Ди. Кларенс лучше относился к людям и творчески подходил к их вкладу в новые проекты. Его не задевало, что лидером является Би Ди.

– Как он относился к Клариссе?

– По-моему, хорошо. Она очаровательная женщина… Правда, иногда мне казалось, что она в каком-то смысле пугает его. Для этой своей хрупкости она была слишком холодной и надменной.

– Серьезно? Но вы все равно были друзьями?

– Не то чтобы друзьями… Но, в конце концов, каждая из нас обеих была связана с одним из Брэнсонов. Мы об­щались с ней в свободное время в присутствии братьев и без них.

– Она когда-нибудь говорила вам, что Би Ди плохо об­ращался с ней?

– Плохо обращался?! – рассмеялась Лизбет. – Да этот мужчина вилял перед ней хвостом! Стоило ей только морг­нуть и что-то промурлыкать, как он подскакивал.

Ева взглянула на настенный экран и увидела, что он вы­ключен.

– Вы не смотрели новости в эти дни?

– Нет. – Лизбет повернула голову, и стало видно, что она выглядит усталой и напряженной. – Я сейчас занята тем, что сдаю свои дела в фирме. Через несколько дней я уезжаю в оздоровительный центр.

– Значит, вы не знаете, что Б. Дональд Брэнсон был убит вчера вечером?

– Что?!

– Скорее, это можно назвать несчастным случаем. Один человек оттолкнул его, когда Брэнсон избивал свою жену. Он упал и расшибся насмерть.

– Это невероятно! Это абсурд! Он никогда не тронул бы Клариссу. Он молился на нее.

– Кларисса утверждает, что он совершал физическое насилие над ней в течение ряда лет.

– Значит, она лжет, – быстро ответила Лизбет. – Он обращался с ней, как с принцессой. Если Кларисса гово­рит противоположное, то она бессовестно врет.

Лизбет неожиданно замолкла и сильно побледнела.

– Лизбет, признайтесь, что фотографии вы получили не через почтовый ящик. Их вам передал некто, кому вы доверяли, – человек, который, как вы полагали, беспоко­ился о Кларенсе.

– Я… я нашла их.

– Нет смысла защищать Брэнсонов. Он мертв, а она сбежала. Кто вам дал фотографии Кларенса? Кто дал вам их и сказал, что Кларенс изменял вам?

– Я видела снимки собственными глазами! Он был на них с этой светловолосой сучкой!..

– Кто дал их вам?

– Кларисса. – Лизбет несколько раз моргнула и вдруг расплакалась. – Она принесла эти снимки и все говорила, как она сожалеет. Потом попросила никому не рассказы­вать о том, что отдала их мне.

– Как она их заполучила?

– Я не спрашивала ее. Я просто взглянула на них – и потеряла рассудок. Она сказала мне, что эта история дли­лась уже несколько месяцев, а то и дольше. Еще сказала, что она не могла больше выдержать, видя, как я страдаю, а Кларенс разрушает нашу жизнь из-за какой-то дешевой подстилки. Она знала, насколько я ревнива, знала! Когда я пришла к нему, он стал все отрицать. Он сказал, что я сошла с ума и никакой блондинки не существует. Но я же видела. Следующее, что я помню, – как я схватила ту дрель. О боже! Боже мой! Кларенс…

Лизбет рухнула в кресло и зарыдала.

– Пибоди, дай ей успокоительное. – В голосе Евы не было слышно сочувствия. – Нужно вызвать машину и от­везти Лизбет к нам. Когда она придет в себя, Макнаб сни­мет с нее показания.

– Знаю, что нас поджимает время, но у меня ощуще­ние, что я постоянно отстаю на три шага, – сказала Пибо­ди, вновь усаживаясь в машину.

– Брэнсон связан с «Кассандрой», Кларисса связана с Брэнсоном, Зак связан с Клариссой. Каждый из братьев в течение недели находит свой преждевременный насильст­венный конец. Тем временем стригутся купоны. Зака при­возят из противоположного конца страны для работы в доме Брэнсона. Через два дня он сталкивается с Брэнсоном из-за Клариссы и, предположительно, убивает его. Но Кларисса, беспокоясь за Зака, избавляется от тела.

Ева сделала паузу, затем продолжила:

– Вот эта-то часть истории и держала меня в подвешенном состоянии. Когда один человек говорит, что убил дру­гого, то, как водится, от этого и отталкиваешься. Но тела нет. Аппаратура поисковой бригады не может его обнару­жить. Оно не всплывает, хотя мы знаем, что оно брошено в реку.

– Дройды не плавают, а поисковая аппаратура настро­ена на поиск человеческих тел, – заметила Пибоди.

– Видишь, ты уже догоняешь! Теперь соединяем эти точки. Зак убивает дройда. Мы получаем от Лизбет показа­ния, из которых следует, что не было никаких побоев и из­насилований. Если бы такое действительно происходило, она наверняка знала бы об этом – если не сама, то от Кла­ренса. Мы имеем стечение обстоятельств: Зак очутился в нужном месте в нужное время и услышал звуки побоев и изнасилования. Затем Кларисса обращается к нему за под­держкой. Она уже изучила его, знает, что он за человек, и искусно придумывает для него роль в предстоящей игре.

– Он не знает женщин. Фактически он еще ребенок, – добавила Пибоди.

– Эту женщину он не распознал бы, даже если бы ему стукнуло сто лет. Между тем, они с Би Ди избавились от Кларенса, и это приводит меня к заключению, что тот не был связан с «Кассандрой». Он был обузой, и они сброси­ли его. Я веду предварительное следствие, и им не хочется, чтобы я копала слишком глубоко. Поэтому они нацелива­ют меня на взрывы. Эти взрывы в городе должны отвлечь мое внимание, а поскольку и Лизбет, и Зак признались в своей вине, то этим можно особенно не морочиться.

– Любой, кто занимался бы расследованием убийства Кларенса, был бы нацелен на взрывы? Но то, что они вы­брали вас, было их большой ошибкой, – заметила Пибоди.

– Это была превосходная игра, Пибоди, – игра на тще­славии. А вообще-то…

– Ну, я ведь только практикуюсь.

– Политика во многом заключается в напускании ды­ма – очень распространенный прием в политике. Им нуж­ны деньги. А разрушения просто доставляют им очевидное удовольствие.

– Но у них же есть деньги, – недоумевала Пибоди.

– Чем больше, тем лучше, особенно если ты вырос в условиях постоянного преследования, поиска укрытий и драки за лучшую жизнь. Я почти не сомневаюсь, что детст­во и юность Клариссы – годы становления личности – связаны с «Аполлоном».

– По-моему, это уж слишком.

– Отчего же? Они ведь «хранители верности»…

Они въехали на автостоянку под зданием офиса Рорка в центре города. Пибоди вытаращила глаза, когда они очу­тились в кабине частного лифта, но прежде, чем она успе­ла отпустить какое-то замечание, у Евы запищал сотовый.

– Лейтенант Даллас? Это капитан Салли из управления полиции Бостона, Патрульные только что сообщили с места проживания Роуван, что Моника Роуван стала жер­твой неосторожного обращения со взрывчатым вещест­вом. Она мертва.

– Проклятие! Мне срочно нужен полный отчет об этом. Дело федерального уровня, капитан!

– Я сообщу вам столько, сколько смогу, и по возмож­ности скорее. Жаль, что мы сейчас не можем больше ни­чем помочь.

– Мне тоже жаль, – проворчала Ева, отключив связь. – Дьявол, мне нужно было обнести ее стеной!

– Откуда же вы могли знать?

– Я знала! Только поздновато спохватилась.

Из лифта Ева быстро направилась в кабинет Рорка, минуя предупредительного секретаря. Предупредитель­ность, однако, восторжествовала: Рорк уже открывал дверь сам.

– Лейтенант, не думал, что вы приедете лично.

– Приходится торопиться. Я прижата к стенке. Все ва­лится в кучу, а время идет.

Она взглянула ему в глаза, и ей опять захотелось сказать ему…

– Стало быть, вам нужно получить свою наживку? – снова проявил предупредительность Рорк и тоже посмот­рел Еве в глаза. – Как можно понять, несколько миллио­нов в поддельных облигациях – это наживка, а в роли крючка выступаете вы.

– Все. Эта история идет к завершению. Если повезет, на этом мы и покончим с ней. Пибоди, пойди прогуляй­ся, – сказала Ева, не оборачиваясь.

– Не поняла, сэр…

– Выйди пока.

– Уже выхожу, лейтенант, – сказала Пибоди, закрывая за собой дверь

– Слушай, Рорк, – начала Ева. – Похоже, я действи­тельно постоянно задеваю проводок в этом деле, поэтому могу говорить всякую чепуху. Ты не должен обращать вни­мание. Я жалею о том, что произошло сегодня утром.

– Ты жалеешь, а я взбешен!

– Ну хорошо. Я жалею о том, что ты взбешен. Но я прошу оказать мне услугу.

– Лично или официально?

М-да, круто… У Евы дернулась щека.

– И лично, и официально. Раскопай, пожалуйста, все, что сможешь, о Клариссе Брэнсон. Все! Мне это нужно чертовски быстро. Я не могу занять этим Фини. Но даже если бы могла, все равно у тебя это получится быстрее, и ты не оставишь отпечатков пальцев.

– Куда тебе переслать информацию?

– Позвони мне на сотовый в частном режиме, на мой личный аппарат. Я не хочу, чтобы даже Пибоди видела.

– Не увидит. – Он повернулся и взял со стола широ­кий металлический ящик. – Вот твои облигации, лейте­нант.

Ева попыталась улыбнуться:

– Не спрашиваю, как тебе удалось так быстро все сде­лать.

Рорк не улыбнулся:

– Лучше не спрашивать.

Она согласно кивнула и вдруг почувствовала себя жал­кой. Ева не могла вспомнить случая, когда они были вдвоем в течение пяти минут и он хоть как-то не дотронулся до нее. Она настолько привыкла к таким прикосновениям, стала настолько зависимой от них, что сейчас у нее воз­никло ощущение потери.

– Спасибо. Я… Да ну, к черту!

Ева обняла его за шею и сделала то, что в другой ситуа­ции для нее было бы равносильно утрате собственной гор­дости, – крепко поцеловала его.

– До скорого, – обронила она и ринулась к выходу.

Теперь улыбнулся Рорк и некоторое время смотрел ей вслед. А потом пошел к столу, чтобы выполнить ее про­сьбу.

– Даллас, у тебя все хорошо? – удивленно спросил Фини, войдя в кабинет.

– Да, хорошо. Я даже танцую, черт побери.

Он застал ее в джинсах и незастегнутой рубашке – об­стоятельство, которое слегка смутило их обоих.

– Я могу позвать кого-нибудь из женщин помочь тебе с этой… сбруей.

– Ты что, стесняешься? Вполне можешь помочь сам.

– Ну хорошо. Давай.

Фини прокашлялся и стал объяснять:

– Маячок беспроволочный. Его нужно прикрепить в области сердца. Мы исходили из того, что они будут осмат­ривать тебя, поэтому решили его прикрыть вот такой шту­кой, похожей на кожу. Ее используют на дройдах. Если они все-таки обнаружат это, все будет выглядеть как не­большой синяк или что-то вроде того.

– Пусть думают, что у меня на титьке засос.

– Дьявол! Даллас, это устройство тебе может прикре­пить Пибоди.

– О боже! Фини, прилепи эту хреновину куда надо, и дело с концом.

Ева задрала рубашку и стала смотреть через плечо Фини на дверь, в которую в любой момент кто-то мог войти. Следующие пять минут оказались изнурительными для них обоих. Наконец Фини распрямился и предупредил ее:

– Тебе придется постоять пару минут с задранной ру­башкой, чтобы высох клейкий состав.

– Стою.

– Отслеживателем буду управлять я. Мы сможем на­блюдать за твоими передвижениями по сигналам от ударов сердца. Еще мы смастерили вот такой браслет. Здесь мик­рофон, он работает на низких частотах, поэтому не должен проявиться при сканировании. Но радиус его действия просто смешной. Тебе придется говорить прямо в него, чтобы мы тебя услышали. Но это – как запасное средство, на всякий случай.

– Я возьму его, – сказала Ева и сменила свой браслет на тот, который протянул ей Фини. – Что еще я должна знать?

– Мы расставим людей по всему району станции «Гранд-сентрал». Ты будешь не в одиночестве. Никто не двинется со своей позиции, пока ты не подашь сигнал «вперед», но все будут наготове.

– Приятно это осознавать.

– И еще. Любое защитное снаряжение будет глушить маячок.

Ева удивленно взглянула на него:

– Значит, жилет не надевать?

– Сама выбирай: или защита, или маячок.

– Черт с ним. Скорее всего, они разнесут мне башку, так что все равно.

– Сейчас же прекрати! – нахмурился Фини.

– Шучу. Есть какие-то наметки по поводу объекта взрыва?

– Пока ничего.

– Фини, ты посмотрел насчет дройдов в «Тулз энд тойз»?

– Там подготовлена к производству новая линия – «Мыслящие дройды», – ответил он, улыбнувшись. – Раз­работана также новая оболочка, приближенная к настоя­щей коже. Но это игрушки. В человеческий рост я ничего не видел.

– Это еще не значит, что таких нет. А те самые игрушки могут вытворять нечто подобное тому, что произошло в доме Брэнсона?

– Если они будут выполнены в размере метр девяносто, а не девятнадцать сантиметров, то смогут. Видела бы ты их! Просто мурашки бегут по коже.

Послышался писк сотового, и Ева ринулась к столу.

– Выйди, пожалуйста. Это сугубо частный разговор.

– Ладно, побуду за дверью. Когда ты будешь готова, можем выезжать.

Оставшись одна, Ева взяла аппарат и нажала кнопку:

– Даллас.

В трубке раздался голос Рорка:

– Лейтенант, я приготовил для тебя информацию по Клариссе Брэнсон. Кстати, ее очень легко получить, ника­ких секретов. Родилась в Канзасе тридцать шесть лет назад. Родители – учителя, типичный средний класс. Есть сестра – замужем, имеет сына. Кларисса окончила мест­ную школу, недолго поработала служащей в универмаге. Около десяти лет назад вышла замуж за Брэнсона и пере­бралась в Нью-Йорк. Мне кажется, у тебя все это уже есть.

– Мне нужно знать, что прикрыто всем этим!

– И я так подумал. Так вот, у людей, указанных в сведе­ниях как ее родители, действительно была дочь по имени Кларисса, родившаяся тридцать шесть лет назад. Но она умерла в возрасте восьми лет. Если соскрести все инфор­мационные наложения, получится, что у этого мертвого ребенка имеется аттестат о среднем образовании, рабочий стаж и свидетельство о браке.

– Фикция?

– Совершенно верно. Если залезть глубже в медицин­ские записи, то видно, что Кларисса Брэнсон отметила тридцатишестилетие довольно давно. Ей сорок шесть. А если проследить поступления информации по порядку, то по­лучится, что эта женщина родилась заново двенадцать лет назад. Кто она, кем она была до этого – все стерто. Я могу еще поманипулировать, но быстро уже не получится.

– Пока и этого достаточно. Ясно, что она получила новое удостоверение личности не для того, чтобы скостить себе десять лет кокетства ради.

– А если еще напрячь математические способности, то увидим, что она ровесница дочери Роувана Шарлотты – той, которая якобы погибла при взрыве штаб-квартиры «Аполлона».

– Я уже напрягла. Спасибо.

– И последнее. Кто-то может не согласиться со мной, – сказал он, – но обычно люди, состоящие в интимных отношениях, достаточно хорошо знают устремления и образ действий друг друга.

В Еве вновь зашевелилось чувство вины.

– Послушай, Рорк…

– Помолчи, – сказал он так мягко, что она замолча­ла. – Поскольку стало похоже на то, что Кларисса может иметь тесную связь с Роуваном и «Аполлоном», я прошел­ся в обратную сторону по жизнеописанию Би Ди. Вроде ничего особенного не нашлось, но всплыли большие и не­понятные пожертвования в некое общество «Артемида».

– Еще одна греческая богиня?

– Да. Сестра Аполлона. «Артемида» и «Аполлон» – близнецы. Сомневаюсь, что можно найти какие-то сведе­ния об этом в банках данных, однако, просмотрев историю предыдущего поколения, я обнаружил, что Э. Фрэнсис Занеси, отец Би Ди, делал большие взносы в ту же самую организацию. По файлам ЦРУ, он также был оперативником. Он не только знал Джеймса Роувана, но и работал с ним.

– И это замыкает связь между Брэнсонами и Роуванами! Брэнсон вырос в «Аполлоне» – так же, как и Кларисса. Их связала сама судьба. Они оба – «хранители вернос­ти», – завершила цепочку Ева и глубоко вздохнула: – Спасибо.

– Пожалуйста. Ева, скажи мне, куда ты собираешься? Это очень рискованно?

– У меня будет поддержка.

– Я не об этом.

– Ничего такого, с чем я не могла бы справиться. При­знательна тебе за помощь.

– Всегда к вашим услугам, лейтенант.

В голове у нее вертелось множество всяких нежных и глупых слов, но Ева ничего не успела сказать, потому что Фини сунул голову в дверь:

– Даллас, нам пора.

– Да-да, иду, – отмахнулась она от Фини, а в трубку сказала: – Пора по коням. Вечером увидимся.

– Побереги то, что принадлежит мне, лейтенант.

Снова улыбнувшись, Ева убрала сотовый. Она знала, что он имел в виду не облигации…

Даже с маячком на груди и зная, что вокруг множество «своих», Ева все равно чувствовала себя одинокой и неза­щищенной. Пробираясь сквозь плотную толпу на «Гранд-сентрал», она увидела в толчее нескольких копов, знако­мых ей в лицо. Разумеется, и она, и они «не заметили» друг друга.

Громкоговорители над головой монотонно объявляли отправление и прибытие. Пассажиры кучковались возле телефонных автоматов, названивая домой, любовникам и любовницам, букмекерам. На ходу Ева увидела, как в вес­тибюль станции вошли несколько замерзших бомжей, что­бы успеть хоть немного согреться, прежде чем их выставит обратно охрана. С лотков торговали газетами, дешевыми сувенирами, горячими напитками и холодным пивом.

Спустившись по лестнице, Ева направилась в сторону нужной платформы. Подняв руку якобы для того, чтобы поправить волосы, она тихо проговорила в браслет с мик­рофоном:

– Перехожу от главного здания к контрольной точке. Пока никого.

Ева почувствовала, как задрожал пол, и услышала на­растающий свист вылетавшего со станции сверхскорост­ного поезда. Она остановилась на платформе, одной рукой крепко держа чемоданчик, а другую вынув из кармана как бы в доказательство того, что в ней ничего нет, в том числе аппаратуры. Если они хотели ее увезти, то сделали бы это здесь и быстро, пользуясь многолюдием – на перроне в ожидании поезда толпилось много пассажиров. Один взял бы чемоданчик, другой потащил бы ее в сторону – и все затерялись бы в неразберихе. Во всяком случае, сама она, наверное, поступила бы именно так.

Краешком глаза Ева увидела Макнаба. В ярко-желтой куртке, синих ботинках, с лыжной шапочкой на голове, он сидел на скамье в зале ожидания, балуясь от безделья с иг­ровым мини-компьютером.

Ева подумала, что в данный момент ее, видимо, скани­руют. Конечно, они могли обнаружить, что она вооружена, но это не должно было явиться для них неожиданностью. Если же ей повезло, и Фини оказался на высоте, они вряд ли засекли маячок.

Сзади запищал телефон-автомат. Не колеблясь, Ева по­дошла к нему и сняла трубку:

– Даллас.

– Садитесь на прибывающий сквозной поезд на Куинз. Билет купите в вагоне, – услышала она, и звонивший обо­рвал связь.

– Куинз, – проговорила Ева в браслет. – Это следую­щий поезд. Он уже прибывает.

Ева пошла в сторону нужных путей и услышала нарас­тавший грохот приближающегося состава. «Макнаб вос­принимается как добрый знак», – подумала она. Он под­нялся со скамьи, положил в карман компьютерную игру и зашагал вслед за Евой. Никто не мог бы выглядеть менее похожим на копа, чем Макнаб. С наушниками на голове он шел, чуть пританцовывая, словно слушал музыку, кото­рая его заводила. Зная, что он не отстает от нее ни на шаг, Ева почувствовала себя как бы прикрытой щитом.

Над головами пронесся вытолкнутый подлетевшим по­ездом воздух. Свист от стремительного движения механи­ческой громадины стих, и люди стали перемещаться, тесня друг друга. Одни не спеша выходили, другие торопились войти.

Ева не стала пытаться занять сидячее место. Она взя­лась за крепление безопасности и расставила ноги так, чтобы быть достаточно устойчивой к моменту отправле­ния. Макнаб протолкнулся чуть дальше и начал тихонько напевать себе под нос. Ева едва сдержала улыбку, когда уз­нала одну из песенок Мевис.

До Куинза пришлось ехать в тесноте и духоте, но, к счас­тью, недолго. К собственному стыду, Ева порадовалась, что она – не какой-нибудь мелкий клерк, который обре­чен пользоваться общественным транспортом всю жизнь.

Она вышла на перрон. Макнаб прошел мимо нее, даже не подмигнув, и направился внутрь вестибюля.

После этого они заставили ее поехать в Бронкс, потом в Бруклин, оттуда послали на Лонг-Айленд, а затем обратно в Куинз. Ева была уже готова плюнуть на все и вернуться в Управление, но тут наконец увидела их. Один появился слева от нее, другой – справа. Она прокрутила в памяти описание со слов Наладчика и решила, что эти двое были теми самыми посетителями его лавки, которые сделали ему заказ, а потом расправились с ним.

Ева начала намеренно отставать от толпы утомленных пассажиров и увидела, как эти двое стали сходиться, чтобы взять ее в клещи. Она поняла, что они не хотят рисковать, но и брать кого-либо в плен тоже не собираются: один из них откинул полу пальто, и из-под нее показался полицей­ский бластер.

Ева сделала вид, что споткнулась, подняла руку, как бы удерживая равновесие, и коротко проговорила в браслет:

– Контакт. Двое. Вооружены.

Один из них протянул руку к чемоданчику:

– Лейтенант, я должен взять плату.

Ева отступила и внимательно посмотрела на него. Нет, это был не человек – Наладчик и здесь оказался прав. Это были дройды. От них даже запаха не исходило.

– Вы получите плату тогда, когда назовете место, кото­рое собрались взорвать, и я получу подтверждение.

Он осклабился:

– Условия изменились. Мы забираем плату, мой на­парник режет вас пополам там, где вы стоите, а объект будет взорван в любом случае.

Ева увидела, как в ее сторону бежит Макнаб, делая под­нятой рукой знаки, что объект определен. Она ухмыльну­лась и ответила:

– Мне не нравятся эти условия.

Сделав резкое круговое движение, Ева ударила чемоданчиком стоявшего сзади дройда по коленям. Следую­щим движением она схватила его за щиколотку как раз в тот момент, когда он достал оружие. Выстрел проделал ог­ромную дыру в груди его напарника. Крикнув прохожим, чтобы они укрывались, Ева схватила руку, державшую ору­жие, и скрутила ее. Заряд следующего выстрела попал в бетон, на лету опалив ее волосы.

Ева слышала крики, топот ног и визг приближавшегося поезда. Откинувшись всем телом назад, она сдернула дройда за собой на землю, и они покатились под бегущие ноги, сбивая прохожих словно кегли. Ева никак не могла достать свое оружие, а его бластер выпал во время схватки. У нее в ушах стоял свистяший грохот приближавшегося поезда. Начала дрожать земля. Внезапно дройд вскочил на ноги, и у него в руке блеснуло что-то серебристое, острое. Ева сгруппировалась и ударила дройда ногой в пах. Он не со­гнулся в поясе, как сделал бы любой мужчина, но отшатнулся и попятился, размахивая руками. Ева вскочила на ноги и бросилась к нему, чтобы схватить его, но не успела. Дройд упал на пути, тут же исчезнув под сверкающей мас­сой несущегося поезда.

– Боже! Даллас, я не мог прорваться к вам. Вас не задело?

Тяжело дыша, с исцарапанным лицом, Макнаб схватил ее за руку.

– Нет, не задело. Проклятье! Я хотела взять хотя бы одного из них «живым». Теперь они бесполезны для нас. Вызови людей для зачистки места и сдерживания толпы. Вы обнаружили объект? Где?

– Мэдисон-сквер. Сейчас там идет эвакуация людей и обезвреживание зарядов.

– Давай уберемся из Куинза, к чертовой матери!