Смерть со спецэффектами

19

Не дождавшись Уэнделла, Морин позвонила в убойный отдел из квартиры управляющего домом на первом этаже. Управляющий, угрюмый пожилой мужчина, стоял у окна, высматривая Робин, его очки с бифокальными стеклами посверкивали, когда он поворачивал голову, более интересуясь Морин.

Крис читал отчет ФБР о Робин Эбботт, встречая в нем названия знакомых мест. Он слышал, как Морин раздраженно сказала:

— Спасибо, что сообщили. Вы знаете, сколько я здесь жду? — Она положила трубку и сказала Крису: — У Уэнделла труп в трущобах. Чернокожая женщина…

— А у тебя — я!

— Слава богу! — кивнула Морин.

— Попробуйте еще раз позвонить мисс Эбботт, — обратился Крис к управляющему.

— Она еще не вернулась, — пожал плечами управляющий. — Я бы ее увидел.

— Но вы можете позвонить? — заметил Крис.

Управляющий стал набирать номер Робин.

— Морин, если она дома, ты будешь с ней разговаривать, а я в это время осмотрюсь. Увидишь, я тебе пригожусь.

— Плохо, что у тебя нет ни жетона полицейского, ни удостоверения личности, что ты ей покажешь?

И в этот момент управляющий сказал:

— Надо же, оказывается, она дома…

Поднимаясь по лестнице следом за стройной Морин, Крис сообщил:

— Как выяснилось, Робин училась в Мичиганском университете в одно время со мной, перед тем как я ушел в армию. А прямо рядом с моим домом на Стейт-стрит, рядом с Мичиганским студенческим клубом, всегда что-нибудь происходило, разные демонстрации. Хорошенькие девушки орали на полицейских, обзывали их расистами и ублюдками. — Он умолк, когда они поднялись на третий этаж.

Робин Эбботт ждала их, стоя у открытой двери своей квартиры. Она была в темных очках, с косой, в рубашке поверх джинсов… Босоногая, она явно старалась выглядеть обычной девчонкой. Крис рассматривал Робин из-за плеча Морин, дав той возможность представить их друг другу.

— Здравствуйте, я сержант Дауни. — Морин показала свое удостоверение. — А это — сержант Манковски.

Крис вынул свой бумажник, быстро раскрыл его и захлопнул, стоя на приличном расстоянии от Морин.

Мисс Эбботт пригласила их войти со словами:

— Чем же могу вам помочь? Не припоминаю, чтобы я была свидетелем какого-либо преступления за последнее время.

Крис был доволен, что именно она сказала «за последнее время». Мисс Эбботт подделала какой-то финансовый документ, и ее арестовали лишь спустя несколько лет, а через год, в 1979-м, ей вынесли приговор и посадили в тюрьму. Морин принесла с собой распечатку ФБР о Робин. Он снимет копию и потом как следует изучит. А пока он гадал, что должен означать большой красный круг на белой стене. В комнате царил беспорядок. У мисс Эбботт на книжных полках было множество книг и журналов, а также пачки старых на вид газет. Крис подошел к ним, пока мисс Эбботт предлагала им кофе или прохладительный напиток, желая продемонстрировать, какой она приятный человек. Морин поблагодарила и сказала, что они не хотят надолго занимать ее время. Просто зададут несколько вопросов, если мисс Эбботт не возражает.

— Конечно не возражаю. А что вы хотите узнать?

Робин старалась произвести на них впечатление.

— Как нам стало известно, — начала Морин, — вы присутствовали на вечеринке в доме мистера Вудроу Рикса в прошлую субботу.

Крис, разглядывавший книги, услышал, как мисс Эбботт с готовностью ответила:

— А это было в субботу? Да, кажется, верно.

— Верно, что была суббота или что вы там присутствовали? — спросила Морин.

— И то и другое, — засмеялась мисс Эбботт.

Крис перевел взгляд на письменный стол, заваленный папками, почтовыми конвертами, журналами и блокнотами…

Наверху он приметил блокнот в красной обложке, на которой была надпись «Май–август 1970», сделанная черным маркером.

Мисс Эбботт подошла к столу за сигаретами, и Крис снова стал изучать книги. У нее было довольно много романов в мягких обложках и несколько экземпляров в твердой — «Золотой огонь», «Бриллиантовый огонь», «Изумрудный огонь» — одного и того же автора, некой Николь Робинетт.

Морин продолжала расспрашивать о присутствовавших на вечеринке. Мисс Эбботт сказала, что вряд ли сможет помочь, ее ни с кем не знакомили. Морин спросила, плавала ли она в бассейне вместе с другими… Мисс Эбботт ответила, что она всего лишь попробовала воду ногой.

Помнит ли она, что Грета Уэтт прыгнула в бассейн?.

Мисс Эбботт ответила, что не помнит, кто плавал, а кто — нет.

Крис ждал, когда она наконец упомянет Марка Рикса.

Когда она, подойдя к столу, стала стряхивать пепел в пепельницу, он обратил внимание, что блокнота в красной обложке на столе уже не было.

Морин спросила, помнит ли мисс Эбботт, как Грета Уэтт поднялась наверх, и мисс Эбботт ответила, что она не знает, кто из девушек была Грета Уэтт.

Крис снял с полки книгу с заложенной между страницами суперобложкой и обернулся к мисс Эбботт:

— Вы все еще читаете Уильяма Берроуза?

Мисс Эбботт окинула его равнодушным взглядом, потом улыбнулась:

— Вы делаете из этого какие-то выводы?

— Некоторые из ваших книг я читал. Вот, например, Эбби Хофман, думаю, я прочел все его книги.

— Вам нравится Эбби?

— Не знаю, почему он не стал эстрадным комиком. Да, он мне нравится, — сказал Крис. — И мне было так его жалко. Бедняга столько времени скрывался, а никто его и не искал.

— Разве ФБР его не разыскивало?

— Да, но насколько упорно? Получилось так, будто он вдруг неожиданно появился: «А вот и я!» — а они: «Вот, черт! Что ж, придется его арестовать». — Крис заметил, что она нахмурилась, и добавил: — Все это напоминает мне о прошлом. Я ездил в Вашингтон, принимал участие в марше против войны во Вьетнаме. Тогда по улицам Вашингтона прошли около миллиона протестующих. Был в Вудстоке. Кажется, это было летом. Я учился в Мичиганском университете. Жил на Стейт-стрит, рядом с пиццерией «У Боба». Когда громили учебный корпус офицеров запаса, помню, как из окон выбрасывали пишущие машинки… — Он усмехнулся.

— Не только пишущие машинки, но и папки с личными делами, — заметила Робин. — Вы тоже участвовали в погроме?

— Нет, только наблюдал, — покачал головой Крис. — По правде говоря, единственный раз, когда я проявил активность, — это когда приезжал Джордж Уоллес. В тот раз он участвовал в гонке на пост президента и организовал митинг в Кобо-Холл. Он пытался сказать речь, а мы в это время были на балконе, вскочили, вскинули руки в гитлеровском приветствии и заорали: «Зиг хайль!» Его сторонникам это не понравилось. Завязалась драка, швырялись стульями. — Крис усмехнулся. — Помню, Уоллес кричал нам: «Постригитесь, длинноволосые!» Понятия не имею, почему людей так раздражали длинные волосы.

— Действительно, — кивнула мисс Эбботт. — И наша манера одеваться.

— И то, как мы открыто и свободно высказывались, — добавил Крис. — В это время вы учились в Мичиганском университете?

— Я жила рядом со зданием компании «Паккард». — Мисс Эбботт затянулась сигаретой.

— С моего крыльца можно было камнем попасть в «Паккард». — Он улыбнулся. — Что некоторые и делали. Вы скучаете по тем временам?

— Они по-прежнему со мной, — сказала мисс Эбботт. — Я могу вспомнить эти времена в любой момент.

Похоже, ей хотелось вместе с ним вспомнить прошлое, но что-то ее удерживало.

Морин, которая теперь сидела на шатком пластиковом стуле, наблюдала за ними. На мгновение она встретилась взглядом с Крисом, но ничего не сказала.

— Значит, вы были в Вудстоке? — спросила мисс Эбботт.

— Все три дня, под проливным дождем и в условиях жуткой антисанитарии.

— Мне очень хотелось туда поехать, но помешали какие-то дела.

— Вудстокский фестиваль рок-музыки — событие незабываемое. На поляне, где проходил фестиваль, около четырехсот пятидесяти тысяч человек разбили палаточный городок. В нем принимали участие самые знаменитые рок-группы и исполнители. Я помню Джимми Хендрикса, он произвел фурор виртуозным и авангардистским исполнением на гитаре гимна США. Помню Карлоса Сантану и многих других. Вы, конечно, знаете, что документальный фильм «Вудсток» в 1970 году получил премию «Оскар».

— Да, конечно, — кивнула мисс Эбботт. — Многие из участников этого фестиваля приезжали на Гусиное озеро следующим летом. Вы напоминаете мне одного моего друга. Он все время говорит: «Помнишь Джо Кокера? Помнишь его сапоги со звездами?»

— А вы, случайно, не Николь Робинетт? — спросил с улыбкой Крис.

— Да, это я…

— Я не читал ваши книги, но с удовольствием почитал бы.

— Думаю, вы не стали бы их читать.

Они обменялись улыбками.

— Как вам удалось все это сохранить? — спросил Крис, кивнув на книжные полки. — У вас есть «Восстание рассерженных», «Стукач», «Конформист», я об этих изданиях слышал, но не читал.

— Удалось… — пожала плечами мисс Эбботт. — Думаю, когда-нибудь они станут библиографической редкостью. Пока я работала в издательстве в Нью-Йорке, все эти книги хранились в доме моей матери.

— А что вы можете сказать о своей работе в прачечной при тюрьме в Гурон-Вэлли?

— Могу сказать, что мне придется попросить вас уйти.

— Не хотите вспоминать прошлое? Может быть, расскажете нам, как вас арестовали?

— Я не намерена с вами разговаривать. Понятно? Нам не о чем говорить, так что проваливайте…

Спускаясь вниз, Морин остановилась на лестничной площадке и оглянулась на Криса.

— Я думала, она попытается ловко вывернуться, хотя бы прикинуться непонимающей. Но не тут-то было, сэр.

— Она сразу перешла в наступление. Ты обратила внимание на то, что она ни словом не обмолвилась о Марке? Не хочет даже близко подходить к истории со взрывом лимузина. Ты что-нибудь узнала?

— Она не сможет нам помочь в деле с изнасилованием. Больше я ничего из нее не вытянула.

— Я бы не стал из-за этого огорчаться, — сказал Крис. Остановившись перед квартирой управляющего на первом этаже, он добавил: — Позвони прямо отсюда Уэнделлу. Скажи, чтобы он взял у прокурора ордер на обыск, приехал сюда и обыскал ее квартиру. До его приезда оставайся здесь, проследи, чтобы она не ушла.

— И что же мы ищем, бомбы?

— Любой тип взрывчатых веществ, медную проволоку, детонаторы, таймеры, дистанционные взрыватели. Бельевые прищепки… Нужно будет обязательно заглянуть в холодильник.

— Бельевые прищепки?

— Пусть Уэнделл укажет в ордере, что вас интересует все, что касается самодельных взрывных устройств, и специальная литература.

— Какого рода специальная литература?

— Меня интересует блокнот в красной обложке с надписью: «Май–август 1970». Если не обнаружите еще что-либо, то хотя бы этот блокнот найдите. В нем что-то важное, потому что она его спрятала, пока ты с ней разговаривала. Прикрыла какими-то бумагами. Может, как раз в нем инструкция по изготовлению взрывного устройства. Но если даже в блокноте не окажется ничего подобного, все равно забери его и дай мне знать, хорошо?

Морин глянула на него с прищуром и медленно произнесла:

— Что-то я тебя не понимаю. Горишь желанием работать, тогда почему не уладишь вопрос с местом жительства и не вернешь себе удостоверение?

— Похоже, мне не очень по нраву возиться с преступлениями на сексуальной почве.

— Хорошо, но зачем тебе эта Робин Эбботт? Что ты пытаешься доказать?

— Ничего, просто составил тебе компанию.

— Я об этом и спрашиваю. Зачем?

Ему пришлось подыскивать слова, чтобы выразить то, что пришло ему в голову, когда он стоял у книжных полок Робин Эбботт, смотрел, условно говоря, на ее прошлое и вдруг понял, что для нее все это далеко не прошлое, а самое что ни на есть настоящее.

— Одно цепляется за другое, — сказал Крис. — Грета как бы привела нас к Робин. Ты выяснила, что она была активной участницей революционного движения в Мичиганском университете, и я ухватился за это, потому что учился там и видел, что тогда творилось. Я даже сам принимал в этом участие, не слишком активное, но достаточное, чтобы снова почувствовать то время. И она это почувствовала, когда я говорил об этом. Видела ее лицо? Ей хотелось рассказать нам о тех событиях более подробно, но она удержалась, опасаясь, что, если начнет говорить, скажет много лишнего, что прольет свет на то, чем она сейчас занимается.

— Если она, конечно, этим занимается…

— Брось, Морин! Почему же она вдруг замкнулась?

— Похоже, она живет прошлым…

— Или хочет его оживить, — улыбнулся Крис. — Но поскольку это не в ее силах, возможно, она ухватилась за какой-либо эпизод из прошлого.

— Или на кого-то затаила зло, — произнесла Морин в раздумье.

Крис вскинул брови.

— Может, на того, по чьей вине ее арестовали и упрятали в тюрьму, — добавила Морин.

— А что, Морин, это мысль! — Крис присвистнул. — Попробую раскрутить эту версию.

Он вспомнил один вечер в баре «Афины», где он познакомился с художником по имени Диззи. Разговорились, и тот рассказал, как они собирались взорвать подводную лодку, которая стояла на реке Детройт прямо за военно-морским арсеналом. Подлодка на приколе была своего рода достопримечательностью, но одновременно являлась символом войны. Диззи высказал предположение, что их кто-то заложил, потому что подлодка исчезла раньше, чем они успели ее взорвать, а потом и вовсе оказалась в составе израильского военно-морского флота.

Диззи было что рассказать, и Крис слушал его с удовольствием. Художник был венгром. У него была окладистая седая борода. Говорил он с сильным акцентом, который как нельзя лучше годился для рассказов о заговорах анархистов. Диззи сбежал от русских, променял Будапешт на Детройт, учился живописи в Университете Уэйна штата Мичиган, участвовал в студенческих демонстрациях до тех пор, пока его не отчислили.

Теперь он жил в греческом квартале, в мансарде, где оборудовал мастерскую и писал картины размером со стену и где его навещала любовница Амелия.

Крис наведался к нему.

— Вы помните Робин Эбботт? — спросил он в разговоре.

— Еще бы! Могу даже рассказать почему.

Когда Крис к нему зашел, Диззи сидел за столом и ел маринованных кальмаров. На столе стояла бутылка греческого вина «Рецина», а тюбики с красками были сдвинуты в сторону. Крис не любил «Рецину», пахнущую смолой, но немного выпил, когда появилась Амелия в белом платье спортивного покроя и наполнила бокалы.

— Мы пытались привлечь Робин в Социалистическую рабочую партию, — продолжил Диззи. — А может, то был Союз молодых социалистов, не помню. Здесь, в этом промышленном городе, представлялась фантастическая возможность развернуть массовую пропаганду, но оказалось, что Робин нравилось всего лишь быть в центре внимания и писать о пролетариате, а на самом деле среди ее знакомых не было ни одного рабочего. — Он пододвинул Крису блюдо с кальмарами. — Пожалуйста, угощайтесь.

— Спасибо. — Крис взял горсть оливок. — Вам известно, в какой организации она состояла? Кажется, она была членом подпольной организации «Метеорологи»?

— Была, но недолго, — ответил Диззи. — Одно время она принимала активное участие в организации «Белые пантеры», они помогали «Черным». Я это знаю, потому что присутствовал на одном благотворительном вечере, который устроили с целью собрать для них средства. Там было представлено много всяких политических организаций. К примеру, так называемая Международная партия молодежи, группа «Неистовые», Прогрессивная рабочая партия, «Маоисты». «Черные пантеры» были более известны как Национальный комитет по борьбе с фашизмом. Тогда я был молодым и увлекался идеями социализма. Скажите, почему среди молодежи утратила влияние Социалистическая рабочая партия? Думаю, виной тому наркотики и всякие кундалины вместе с йогой…

— А Робин участвовала в этой истории с подлодкой? — прервал его Крис.

— Нет, это было в шестьдесят седьмом, еще до того, как она появилась.

— Лихая девица! Бомбы взрывала…

— Не знаю, делала ли это сама Робин или ее дружок Скип.

— Кто такой Скип?

— Вы про него не слышали? Скип Джибс?

— Я слышал про Эмерсона Джибса.

— Ну, так он и есть Скип! Выйдя из тюрьмы, он перебрался в Голливуд, кто-то мне говорил, участвует в съемках фильмов со спецэффектами. Он большой дока во взрывотехнике!

— Сейчас здесь снимают какой-то боевик, — задумчиво произнес Крис. — Все время что-то взрывают… — Он перевел взгляд на картину, над которой работал Диззи. Огромное полотно было сплошь закрашено черным, за исключением проведенной по диагонали белой полосы, которая в самом низу была желтоватого цвета. Модерняга! — подумал Крис, а вслух спросил: — Как думаете, Скип принимает участие в этих съемках?

— А почему нет? Наверняка он по-прежнему поддерживает отношения и с Робин. Они вполне могут жить в глуши, в лесу к примеру. Они всегда были одинокими волками. Думаю, отчасти потому, что им так нравилось, отчасти потому, что люди их сторонились.

— Почему?

— Непредсказуемые они, их опасались…

— А вы знали Вуди и Марка Риксов?

Диззи усмехнулся и подцепил кусочек кальмара.

— Вот мы и подошли к самому главному! Не хочу выглядеть навязчивым и спрашивать вас, в чем тут дело, не стану. Да, я встречался с ними и с их матерью. Это у них в доме устраивался тот благотворительный вечер для сбора средств на нужды «Черных пантер». Понятия не имею, зачем я туда притащился, впрочем, я скоро ушел. Но видел их матушку еще раз, когда меня вызвали повесткой в федеральный суд.

— За какие такие провинности?

— Меня всегда приглашали принять участие в обсуждении проблем подрывной деятельности. У меня есть папка с документами ФБР и ЦРУ, которые касаются меня и где мое имя упоминается, а также моих друзей и сообщников. Все это я получил благодаря закону от 1966 года о свободном доступе граждан к информации. Целых три папки всей этой чуши…

— А Вуди и Марка когда-либо арестовывали?

— Марка однажды забрали, — сказал Диззи. — Слышали о расстреле 4 мая 1970 года Национальной гвардией штата Огайо студентов Кентского университета, которые после вторжения американских войск в Камбоджу устроили массовые акции протеста на территории университетского городка? Тогда четверо студентов были убиты и девять получили ранения. А уже 9 мая здесь, у нас, на площади Кеннеди, состоялся митинг протеста против произвола властей. Я там был и знаю, что кое-кого из зачинщиков арестовали, в том числе Марка. Но его скоро выпустили, между прочим, без предъявления обвинения…

— Должно быть, его матушка наведалась в федеральный суд?

— О нет! — покачал головой Диззи. — У меня в папке есть документ, где говорится, что миссис Рикс, после того как она устроила благотворительный вечер с целью сбора средств для организации «Черные пантеры», стала информатором ФБР, то есть доносила властям о том, что узнавала прямо у себя в доме.

— Стучала на своих собственных детей?!

— Исключительно для того, чтобы уберечь от неприятностей. Это она подсказала ФБР, где найти Робин и Скипа.

— Вот так так! — развел руками Крис. — Вот так сюрприз!

— Рад, что доставил вам удовольствие, — улыбнулся Диззи.

На столе Уэнделла в глубине кабинета, у окна с неработающим кондиционером, лежал блокнот в красной обложке с надписью: «Май–август 1970». Сидевший за столом Уэнделл, в отлично сшитом сером костюме и при галстуке розоватого оттенка, смотрел на Криса, который не спешил к нему подойти, потому что издали увидел на столе блокнот в красной обложке и понял, что в квартире мисс Эбботт обыск уже произвели. Уэнделл взял свою кружку с изображенной на ней цифрой 7 и отхлебнул кофе.

— А где все? — спросил Крис, неторопливо подходя к столу.

— На улице, под открытым небом, то есть там, где им и следует находиться.

— Какой шикарный костюм! В нем ты не очень соответствуешь окружающей обстановке.

— Зато ты соответствуешь, — усмехнулся Уэнделл. — Хочешь попросить меня взять тебя на работу?

— Ничего я просить не буду, сам мне ее предложишь…

— Это еще почему?

— Сначала расскажи, что ты узнал.

— Ничего. Мы там ничего не обнаружили.

— Но ты же нашел этот блокнот!

— Ну и что? Болтовня… Одна она умная, а все кругом дураки.

— Но ты же с ней беседовал…

— Как бы не так! Эта деваха знает, как вести себя с полицией. Она просто молчала.

— И смотрела на тебя злыми глазами?

— Она вообще на меня не смотрела.

— Хочешь узнать побудительную причину ее такого поведения?

Уэнделл ничего не ответил, глядя на бывшего своего подчиненного в потертой спортивной куртке, но с манерами и повадками полицейского, видавшего виды.

— Ее выдала властям ныне покойная матушка Марка и Вуди, — сказал Крис после паузы. — Она подсказала следакам из ФБР, где найти Робин и ее дружка Скипа Джибса. Их сцапали в Лос-Анджелесе и доставили сюда, где и судили.

Уэнделл устроился в кресле поудобнее, откинулся на спинку с кружкой в руках и положил ноги в модных мокасинах на стол, рядом с блокнотом.

— И поскольку матушка скончалась, Робин возложила вину на сыновей?

— А почему бы и нет?

— Не спорю, мотивация кажется мне подходящей. Я всегда охотно слушаю все, что мне говорят. Но что это нам дает?

— Кое-что… — сказал Крис. — А может, и больше.

Он взял в руки телефонный аппарат Уэнделла и набрал четыре цифры.

— Джерри?.. Отлично. Я здесь, на седьмом… Нет, я не общаюсь с людьми выше лейтенанта по званию, — сказал Крис и посмотрел на Уэнделла. — Хочу кое о чем тебя спросить. Когда ты консультировал киношников и они взрывали машины, ты видел всех ребят, которые занимаются спецэффектами? А среди них не было Скипа Джибса? — Крис некоторое время слушал. — Что ж, этого стоило ожидать. И сколько там этих Скипов?.. Можешь проверить?.. Позвони в компанию, узнай у них… Группа, которая снимала этот фильм, из Голливуда. Сделаешь? Уверен, что это тот парень, но нужно знать наверняка… Нет, это только кажется, что я работаю. Мы еще поговорим. Спасибо. — Крис положил трубку и снова посмотрел на Уэнделла. — Скип был здесь, с этой группой киношников.

— Какой-то Скип, может, и был.

— Это он. Наш взрывник.

— Говоришь, был, но мы не знаем, здесь ли он еще.

— Это и я могу выяснить, хотя далеко не первоклассный сыщик из убойного отдела.

— Но хочешь им быть, не так ли? Это можно сделать, Манковски, если ты снова будешь жить в городе. Но насколько основателен побудительный мотив ее действий, о котором ты мне толкуешь? Или ты подкидываешь мне еще одну идиотскую версию вроде той, с арахисом?

— Мотив верный, — сказал Крис. — Хочешь узнать, как это можно проверить, не обращаясь к федералам? Сэкономишь свое драгоценное время, сидя здесь и попивая кофе…

— Вижу, нам предстоит сделка.

— Меняю свой источник на ксерокопию ее блокнота.

— Забирай этот блокнот и держи сколько хочешь, только потом верни.

— И еще дай мне досье на Доннелла Льюиса, просто для развлечения, чтобы было что почитать перед сном.

— Наконец-то мы подошли к чему-то серьезному, — усмехнулся Уэнделл. — Ловко ты на него свернул. Ты с ним разговаривал?

— Один раз, вчера.

— Тогда зачем он сюда приходил? Хотел узнать, как с тобой связаться.

— Доннелл?!

— Да. Заходил как раз перед тем, как звонила Морин, примерно в половине двенадцатого. Он не сказал мне, что ему нужно. А ты делаешь вид, что удивлен, будто и не думаешь нам помочь.

— Ты дал ему мой телефон?

— А как я мог это сделать? Я ведь его не знаю.

Крис задумался, глядя в окно.

— Он знает, что ты отстранен от должности?

— Думаю, он в курсе. Когда я упек в изолятор временного содержания его хозяина, там такое началось…

— Может, он хотел выразить тебе свои соболезнования?

— Вряд ли… — сказал Крис. — Доннелл наверняка считает, что меня поймали на взятке. Возможно, он знаком с продажными копами по своему преступному прошлому и думает, что и я такой.

— Ты же сам даешь ему повод так думать, раскатывая в своем темно-бордовом «кадиллаке».

— Никогда не знаешь, что о тебе наплетут, если принимают тебя за кого-то другого, — усмехнулся Крис.

— А тебя, похоже, забавляет отстранение от работы…

— Еще как! Вот только без жалованья хреново.

— Сделай мне одолжение, не строй из себя крутого копа, занимайся этими двумя источниками информации, которые я тебе сейчас отдам, только меня не беспокой понапрасну.

— Если только не нарою что-нибудь стоящее.

— Ну, это само собой!