Смерть в вязаных носочках

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Когда Джинни шагнула за порог Миддл-коттеджа, в глаза ей ударило яркое солнце.

Она посмотрела то жуткое видео трижды, и оно казалось ей настолько реальным, что Джинни почти забыла, что уже десять утра. Крошечная флешка лежала в конверте. Джинни слишком поздно сообразила, что еще одно вещественное доказательство покрыто ее отпечатками, но теперь уже ничего не поделаешь.

Уоллесу необходимо посмотреть запись: флешка содержала доказательства того, что смерть Софи Хадсон — дело рук Мэриголд Бентли.

Мэриголд.

Джинни не могла поверить, что это правда.

Председательница всегда была так добра к ней. Взяла на работу, несмотря на возраст и отсутствие опыта. Но видео со всей отчетливостью доказывало, что у Мэриголд есть и другая сторона.

«Люди не сознают, как трудно со всем этим справляться».

Джинни тогда решила, что Мэриголд говорит о совете, но она ошиблась. Мэриголд говорила о том, как трудно ей содержать семейное гнездо. О том, как далеко ей пришлось ради этого зайти.

Не это ли Софи хотела продемонстрировать Гарольду перед тем, как ей пришлось сорваться в Лондон?

А что дальше?

Пока Джинни пришла только к одному заключению: сначала Софи решилась на противостояние с Мэриголд. Может быть, она хотела дать ей шанс объясниться. Так поступила бы и сама Джинни, ни минуты не думая о том, что разговор может кончиться убийством. А потом пришел черед второго предательства.

Том с Луизой засняли все на видео, однако в полицию не пошли. Напротив, они спрятали запись. Джинни смогла придумать только одно объяснение.

При помощи именно этого рычага они заставили Мэриголд и совет продать Уилбертон-резерв по бросовой цене. Бернард тоже наверняка отлично знал об этом.

Неужели причиной всего произошедшего была именно она — месть за смерть Софи Хадсон?

Джинни было не по себе. Три человека, знавшие правду о гибели Софи, теперь сами мертвы. А Мэриголд в больнице борется за собственную жизнь. Тот факт, что ее приберегли напоследок, — не просто совпадение. Мстители именно так и действуют. Холодно. С хирургической точностью. Расчетливо.

И все-таки вопросов без ответов оставалось еще очень много.

И ни на один я не в состоянии ответить.

Резкий ветер летел по улице, продувал насквозь тонкие брюки Джинни, бросал пряди волос ей на щеки, когда она потянулась открыть калитку Уоллеса.

— Желаю удачи. Он в отвратительном настроении. — Над кустами бирючины, разделявшими два участка, показалась голова соседки. Джинни узнала Ханну, маму четырех мальчиков; рядом с ней обнаружилось еще несколько человек. — Бедный Билли играл на площадке за домами, и мяч перелетел через ограду к Уоллесу. Он мне чуть голову не оторвал, когда мы пришли.

— Ну, он домой вернулся не раньше двух, — прибавила женщина, которая жила четырьмя домами ниже. — А у вас, похоже, ночь выдалась нелегкая.

Джинни опустила глаза. На ней все еще была вымазанная садовой землей одежда, она даже умыться не успела. С другой стороны, ей шестьдесят лет. Слегка запачканные джинсы и не запудренные тональным кремом круги под глазами — это такая чепуха.

Джинни, не отвечая соседкам, трижды позвонила в дверь.

— Если он вам что-нибудь скажет, вы уж поделитесь с нами, — попросила Ханна, и тут дверь со скрипом открылась.

В дверях показался Уоллес. Соседки не ошиблись насчет его настроения.

Лицо инспектора грозно хмурилось. Веки после бессонной ночи с трудом поднимались. Было ясно, что Уоллес не собирается распространять их недавно достигнутое взаимопонимание на утренние визиты. Джинни его не винила.

— В чем дело? — Уоллес бросил взгляд на соседей, которые вдруг очень заинтересовались розовым кустом Ханны.

— Простите за беспокойство, но это важно, — сказала Джинни, уверенная, что аудитория никуда не делась.

— Я не могу обсуждать дело. — Последние слова были произнесены в направлении Ханны, однако Уоллес позволил Джинни войти и повел ее в гостиную.

Дом соседа оказался устроен так же, как ее собственный, только Миддл-коттедж был поновее. Здесь кое-где остались старые обои, а тусклые половицы следовало зашкурить и натереть мастикой.

Гостиная была в том же состоянии, да еще здесь стояли банки с краской, а поверхности покрывал защитный полиэтилен. Так вот почему соседу не хватало времени на сад: он приводил дом в порядок.

— Так в чем дело? — Уоллес снял с кресла полиэтиленовую пленку, и Джинни села.

Распечатав конверт, она передала его Уоллесу, и тот увидел крошечную флешку.

— Вам надо взглянуть. Там те самые пропавшие записи, за которыми охотился шантажист. И которые стали причиной убийств. — Джинни ожидала, что инспектор станет спорить или потребует дополнительной информации, но Уоллес молча смотрел на флешку. — Что такое?

— Точно такую же, только пустую, мы нашли в пиджаке Тома Аллана.

Джинни тяжело сглотнула. Значит, копии для страховки придержали оба — и Луиза, и Том. Оставалось неясным, почему на флешке Тома информация оказалась стертой, хотя Джинни смирилась с тем (как и со многим прочим), что теперь искать ответы — не ее забота. Наконец Уоллес потянулся к ноутбуку, стоявшему на журнальном столике, сунул флешку в слот и запустил видеофайл.

Джинни закрыла глаза. Голоса Луизы и Тома снова вернули ее в ту ужасную ночь. Ей казалось, что запись никогда не кончится; волоски на руках встали дыбом. Сидевший рядом Уоллес молча досмотрел до конца. Потом он прокрутил запись еще дважды, и наконец тихий стук возвестил, что Уоллес закрыл ноутбук. Джинни проглотила ком в горле и отважилась поднять глаза.

Взгляд Уоллеса был затуманен молчаливым гневом. Джинни видела, что инспектор встревожен не меньше ее. Но в глазах Уоллеса все же читалось некоторое облегчение. Теперь у него в руках есть ключ, и он разберется с головоломкой, которую они все пытались решить.

— Давайте начнем с начала. Расскажите, где вы ее нашли.

Джинни изложила события, стараясь не забыть ни одной подробности. Когда она закончила, Уоллес тяжело уставился на нее:

— Кто еще об этом знает?

— Никто. Только вы. Уверяю вас, я усвоила урок.

— Хорошо. И вы, конечно, понимаете, что никому не можете об этом рассказать, пока расследование не начато.

Джинни кивнула. Уоллес не называл имен и не озвучивал своих мыслей, но угадать было нетрудно.

Митч Ривз. Единственный человек, на которого она никогда бы не подумала, даже притом, как он винил Луизу в том, что произошло с Софи. У Джинни в голове не укладывалось, что этот убитый горем человек, который сидел у нее на кухне с Эдгаром на коленях, совершил столько убийств.

— Как он все это узнал?

— Готов поспорить, что в баре. Знаете старую поговорку: болтун — находка для шпиона? После нескольких стаканчиков Том Аллан не всегда умел удержать язык за зубами. Может, он в подпитии упомянул как-то о флешке… или о Софи. — Уоллес потер утомленные глаза.

— Ссора. — Джинни тихо охнула, припомнив разговор с Митчем, и повернулась к Уоллесу. — Митч говорил мне, что семь месяцев назад Том, Керис, Луиза и Бернард встретились в баре. Но они поссорились, и Бернард с Керис ушли.

— А Луиза с Томом?

— Остались пить дальше.

Джинни с легкостью представляла себе эту сцену. Том с Луизой пьяно болтают, случайно упоминают о том, что видели той ночью, а Митч, перегнувшись через барную стойку, старательно вслушивается в каждое слово. А что потом? Он начал следить за обоими, твердо решив добраться до доказательств?

Уоллес, наверное, думал примерно так же. Он потер подбородок:

— Итак, Митч решил следить за Томом Алланом. Может, так он и узнал о флешке? А потом посмотрел запись и начал планировать месть.

Джинни хмуро кивнула:

— А Луиза? Может, он считал, что у нее тоже есть копия? Он ведь их обоих подслушал.

— Этим можно объяснить попытку шантажа. — От усталости Уоллес, кажется, не замечал, что обсуждает дело с гражданским лицом. — Хизер печет хлеб на кухне бара, так что Митч без труда мог бы начинить чем-нибудь заказ Луизы до того, как хлеб доставили в бакалейный магазин. К тому же Митч в первый год после смерти Софи не раз угрожал Луизе. Еще когда пил.

В мозгу Джинни забрезжило какое-то воспоминание, но, когда она попыталась прояснить его, оно рассеялось.

Уоллес прищурился:

— Миссис Коул… Джинни, если у вас есть еще какая-нибудь версия, самое время поделиться со мной.

Джинни сжала переносицу, но воспоминание так и не вернулось.

Последние две недели научили ее, что ее чутье не безупречно. Сначала она назначила виновным Бернарда, потом Гарольда. А Мэриголд… Мэриголд так ей нравилась. Джинни так ей доверяла. Что, если она снова ошибается? Что, если еще кто-нибудь пострадает?

— Нет. Ничего не могу припомнить. — Джинни встала. — Ну, не буду вас задерживать. Наверное, сегодня вам уже не до малярных работ.

Уоллес оглядел наполовину покрашенную комнату и пожал плечами:

— Наверное. Все равно старик приедет через несколько недель. Подрежет дерево и, надеюсь, пособит мне. А за флешку спасибо. Понимаю, что смотреть запись вам было нелегко. Если понадобится поддержка — дайте знать. У нас служит отличный специалист по семейным отношениям, вы можете поговорить с ним.

— Спасибо за предложение, но со мной все в порядке. Ну, я вас покидаю. Хен, Таппенс и Джей-Эм вот-вот приедут, мне бы не хотелось, чтобы они, ища меня, вломились к вам.

— Да им не впервой куда-то вламываться. Но я совершенно серьезно: пожалуйста, никому ни о чем не говорите, пока я вам не разрешу. У нас куда больше шансов поймать убийцу, если он не будет знать, что мы у него на хвосте.