Смысл жизни моей (СИ)

Глава 20

Ждать пришлось еще целых два дня. Кто-то скажет: «Всего два дня!», но для меня они тянулись вечность. Шелди же проверял по своим каналам, не является ли так вовремя подвернувшаяся покупательница подсадной уткой. Но вроде бы все обошлось и мы стали вплотную готовиться к ритуалу. Хоть он и был по словам прилея технически прост в исполнении, но кое-какие нюансы требовали внимания. Так, первым делом мы сняли на одну ночь домик на окраине. Я-то по наивности думала, что можно и у нас все провести, за что меня обругали и обозвали последней дурочкой. Видите ли, следы какие-то остаются. Правда недолго, но лучше подстраховаться. «Страхуйтесь» — подумала обиженная резким ответом я и умыла руки.

Следующим пунктом стал договор. Его мы составляли вчетвером, тщательно обдумывая каждое предложение. Тут уж я увиливать не стала и подошла к делу со всей ответственностью. Хотя поначалу меня тоже грызли некоторые сомнения по поводу его необходимости в принципе, ведь сделка изначально незаконна. Малена заметила скептическое выражение на моем лице и пояснила:

— Договор будет скреплен магией, так что нарушить его условия будет невозможно. Это гарантирует тебе оплату и своевременный возврат облика.

Я понятливо кивнула и с энтузиазмом принялась за дело. Чтобы заново не изобретать велосипед, было решено править типовой вариант под нашу конкретную ситуацию. Вскоре труд юристов-самоучек был готов и ждал лишь согласования другой стороной.

На этом подготовительный этап был завершен. Условия сделки у покупательницы не вызвали никаких возражений, поэтому в назначенный час мы с Шелди отправились на конспиративную жилплощадь. Как бы я ни храбрилась внешне, внутри у меня все дрожало от страха. И вроде бояться-то нечего, а руки все равно тряслись. Сосед это заметил и напомнил, что волноваться мне вредно. А то я без него не знала!

— Маша, не трусь! Все будет тип-топ, — уверенно сказал он, ободряюще пожав мою руку.

— Я и не трушу! — по привычке вскинулась я, но визгливые нотки в голосе с головой выдали царящее в душе смятение, поэтому я пробормотала под нос, — Ну разве что чуть-чуть.

— Если хочешь, мы все отменим…

— Нет-нет! — перебила я его, — Я сейчас возьму себя в руки.

Между тем мы неожиданно быстро добрались до цели нашего вечернего путешествия. Кстати, это был всего второй раз за все время моего пребывания на Парсифее, когда я бродила по улицам после захода солнца. Вечерняя столица сияла россыпью магических огней, но впечатлить этим человека, привыкшего к наружному электрическому освещению и неоновым рекламным вывескам, не смогла.

— Пошли! — отвлек меня от сравнительного анализа ночной жизни двух столиц Шелди и потянул к двери неприметного домика, приютившегося у пересечения двух улиц. — Кажется, наши гости уже на месте. Поторопимся и мы.

Я сильно побледнела, но послушно последовала за ним. Отступать я не собиралась. Вот еще! Сдаться на милость нелепым страхам?! Я не могу себе позволить такой роскоши.

Внутри было довольно уютно. Чувствовалось, что здесь совсем недавно жили люди. Воздух еще не успел приобрести затхлость давно пустующих помещений. Мы быстро прошли маленький холл и оказались в гостиной. Там нас уже действительно ждали две девушки. Покупательница тоже не рискнула прийти одна. От этой мысли мне стало морально легче. Не одна я такая трусиха.

На вид манлийки были ожидаемо безупречны. Смысла одной из них становиться еще прекраснее, я не видела. Но видимо, как говориться, нет предела совершенству. А у богатых свои причуды.

Вежливо поприветствовав друг друга, мы сразу перешли к делу. Для начала обе стороны подписали договор, который после этого полыхнул голубым светом и исчез. Я, предупрежденная прилеем заранее об этой особенности магических документов, и бровью не повела. Теперь за соблюдением наших договоренностей следило одно из местных божеств, отвечающее, кажется, за справедливость. Во всяком случае, так объяснил мне Шелди, хотя я довольно скептически к этому отнеслась. Вот скажите, какое дело гипотетическому небожителю до нашего небольшого междусобойчика?! Правильно, по идее никакого. Но со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Хотят парсифейцы верить во вселенское всевидящее око, пусть верят. Лишь бы договор соблюдали.

После этого мини-фейерверка мне в руки перекочевала оговоренная сумма, а крылатый принялся вычерчивать на полу, освобожденном от ковра, какие-то закорючки. Все молчали, я тоже не была настроена на светскую беседу. Только сейчас мне в голову пришла мысль о том, как же я буду вести дела, если моя внешность получится уж слишком отталкивающей. Ведь работа-то у меня будет с людьми, на виду. Мда. Оставалось только надеяться на то, что Шелди учел этот фактор, когда прописывал в договоре количество передаваемой энергии из моей ауры. Он, кстати, как раз закончил упражнения в изобразительном искусстве, и попросил нас встать на два противоположных друг другу круга из символов. Не успела я и глазом моргнуть, как от меня к застывшей манлийке протянулась сияющая ниточка красного цвета. Как и обещал маг, я не почувствовала ровным счетом ничего, и если бы не эта утолщающаяся с каждым мгновением веревка, то даже не поняла бы, что со мной что-то происходит. Через десяток секунд все было кончено.

Стоящая напротив девушка теперь не просто притягивала взгляд. Она его приклеивала к себе намертво. Даже я невольно залюбовалась. Но созерцательное настроение быстро сошло на нет благодаря Шелди, который, торопливо затерев нарисованные ранее каракули, бескомпромиссно буксировал меня к выходу. Я даже в зеркало не успела посмотреть, хотя очень хотелось. Не дал, гад! И всю дорогу до дома я невыразимо мучилась от любопытства, временами обмирая от нехорошего и мутного ощущения, что совершила самую большую глупость в своей жизни. Нерешительность вообще мой бич, и сомнения по поводу правильности сделанного выбора, как правило, не оставляют даже после того, как ничего нельзя изменить.

По возвращении, тем не менее, я тут же поднялась к себе, даже не взглянув в висящее в прихожей зеркало. Я еще по дороге решила ужасаться своему новому облику в одиночестве. И вот настал момент истины. Всхлип удержать все-таки не удалось, как я не готовилась морально. Нет, глобально, в смысле наличия всех положенных человеку органов, ничего не изменилось, однако из меня будто пылесосом вытянули все краски. Пропал красивый голубой оттенок глаз, чернота ресниц, румянец, губы побледнели. От платиновой гривы волос остался мышино-серый огрызок. Фигура тоже претерпела изменения: исчезла грудь, вызвав заполошную мысль о том, чем же я после родов ребенка кормить буду; талия же наоборот разом прибавила сантиметров пятнадцать в окружности; только ноги, которыми я, откровенно говоря, всегда была недовольна, остались прежними. Даже осанка поменялась — появилась довольно сильная сутулость. В общем, это была по-прежнему я, но я другая. Те черты, что делали меня миловидной, будто спрятались. Даже не знаю, как правильно это описать-то.

К глазам уже привычно подступили слезы, но волевым усилием я их остановила. Это мое решение. И в жизни, чтобы достичь чего-то большего, частенько приходиться чем-то жертвовать. А красота еще не самая большая цена из тех, что иногда запрашивает мироздание.

В последний раз проведя кончиками пальцев по серой шелушащейся коже, я отвернулась от зеркала. В конце концов, мой мир уже давно придумал, как без всякой магии исправить отсутствие природных данных. И если дела пойдут хорошо, то можно будет без проблем исправить часть недостатков. Тушь, цветные линзы, тональник, краска для волос, а фигура у меня и так бы скоро расплылась. Нет груди — легче будет общаться с партнерами-мужчинами, а то на прежнюю уж слишком засматривались. Хотя и не было во втором размере ничего особо выдающегося. Но это же манлийцы…

Перед тихонько проскользнувшим в комнату Шелди предстала уже вполне успокоившаяся я. Он, заметив это, облегченно перевел дух. Все-таки как утешитель он не силен. Передо мной же замаячила новая цель — я страстно желала поскорее наладить свое дело и на вырученные средства закупить так необходимые средства с Земли. От Лоры я знала, что это не проблема. Главное деньги найти. На контрабанду местные блюстители закона частенько закрывали глаза.

— Ты в порядке? — настороженно глядя на меня, уточнил друг.

— Да. Все нормально. Я боялась, что будет хуже.

— Обижаешь, — протянул он, — Я специально в расчет заложил приемлемый остаток энергии.

— Я в тебе никогда не сомневалась, — с некоторой долей иронии ответила я, но он заметил.

— Вот только стерву опять включать не надо! Это мы уже проходили, — довольно агрессивно начал Шелди.

— Слушай, что ты прицепился?! — психанула в ответ я, — Я только в себя приходить стала, а ты снова мне нервы заводишь. Совсем добить хочешь?

— Тише-тише, — дал прилей задний ход, — Извини. У меня тоже отходняк. Давай завтра поговорим, ладно? — и, получив мой кивок, поспешил к двери. Но на самом выходе я не выдержала и окликнула:

— Шелди, — он застыл на пороге полуобернувшись, — Я совсем на себя не похожа, да?

Он растерялся, не зная, что ответить, чтобы не спровоцировать второй виток скандала.

— Говори правду, я не обижусь, — подтолкнула я его.

— Скажем так, в толпе я бы тебя не узнал, — дипломатично отозвался он и вышел из комнаты, пока я еще чего-нибудь не спросила. А я осталась переваривать его слова и новое отражение в зеркале.

Время было позднее, поэтому вскоре усталость взяла свое. Впустив скребущегося в дверь котенка — он предпочитал ночевать в моей спальне — улеглась в постель, зевая каждые пять минут. Однако сон ко мне не спешил. В голове лихорадочно роились мысли, мешая отбыть в благословенное царство морфея.

Интересно, кем была сегодняшняя манлийка? И зачем ей быть настолько ослепительной? По мне так их народ и так во внешних усовершенствованиях не нуждался. Средний обыватель выглядел, как супермодель самого престижного модного дома. Хм, а некрасивые у них вообще бывают? Или выражение «в семье не без урода» им ни о чем не говорит? Надо обязательно спросить завтра у Малены. А то появилась у меня одна задумка о том, как существенно упростить себе жизнь. Или лучше у Шелди поинтересоваться? Почти профессор, как никак!

С ним, кстати, тоже надо что-то решать. Идеальным вариантом было бы уговорить прилея стать моим компаньоном, но я понятия не имела, захочет ли он поменять свое настоящее место работы на, буду честна с собой, пока еще призрачный шанс разбогатеть. Мы с ним еще ни разу на эту тему не говорили, но я надеялась на положительный результат. Во-первых, он авантюрист. А во-вторых, особого трудового рвения на ниве информационного сопровождения населения о работе центра перемещений я у него не замечала. С другой стороны, он просто из вредности мог отказаться. Есть у него такая нехорошая черта характера. Хотя, справедливости ради надо заметить, что иногда он бывает довольно милым и чутким. И вообще я к нему привязалась, хоть у меня раньше никогда и не было друзей-мужчин. Также неоспоримым его достоинством, несмотря на всю его ершистость, являлось то, что он никогда не выходил за рамки приятельских отношений, ни разу не позволил себе даже взгляда пошлого в мою сторону в отличие от остальных парсифейцев.

Решено. Завтра прямо с утра и поговорю с ним.

Упорядочив таким образом содержимое своего черепа, я и не заметила, как провалилась в сон.

Утро для меня началось ближе к полудню. Давненько я так долго не дрыхла. Разговор с Шелди пришлось отложить до вечера, зато отдохнула прекрасно.

По дому я теперь передвигалась, старательно избегая зеркал. Так спокойнее. А то когда после пробуждения добрела до ванны, спросонья шарахнулась от своего нового отражения так, что сильно ударила локоть о дверь. Мир узнал о себе много нового, а я обнаружила, что мои познания в матерном русском не такие уж и скудные, как я привыкла считать. Не иначе память предков проснулась. Потом я еще долго пялилась на себя, рассматривала серое нечто, в которое превратилась. И как я могла раньше считать себя неприметной мышью?! Еще и комплексовала! Да по сравнению с ЭТИМ, я вообще красавица писаная была! Правильно говорят: «что имеем не храним, потерявши плачем». Успокаивала только мысль, что это временно. А через полгода я снова стану самой собой.

В надежде отвлечься от такой заманчивой идеи, как послать все к черту и вернуть назад внешность, я сбежала в приют к Малене. У нее как раз на днях был выпуск очередной группы, так что свободное время на дружеские посиделки нашлось без проблем. Кстати, при встрече она меня не узнала и равнодушно прошла мимо. Опознала только по голосу, когда я, ошарашенная подобным приемом, громко прочистила горло и сказала:

— С каких это пор госпожа управляющая перестала здороваться с подругами?

Женщина встрепенулась и начала взглядом шарить по холу. А так как в помещении были только мы с ней, поиск завершился очень быстро. Она вглядывалась в меня, как рьяный таможенник смотрит в паспорт будущего мигранта-нелегала — с должной долей хмурости и сосредоточенности. Наконец на лице девушки отразилось узнавание. Брови директрисы поползли вверх, выдавая высшую степень удивления. Да, я неслабо изменилась с позавчерашнего вечера, когда мы все вместе составляли договор. Новую меня имел честь лицезреть один Шелди, и он, помнится, предсказывал подобную реакцию.

— Маша? — осторожно произнесла она. Я кивнула, не сдержав улыбки. Уж очень комичной выглядела ее недоверчивая гримаса. — Это ты что ли?!

Я пожала плечами. Подруга обошла меня по кругу, рассматривая со всех сторон.

— Офигеть! — после долгого молчания родила она.

— Эй! Это словечко из моего лексикона! — наигранно весело пожурила ее я. Такое пристальное внимание меня немного нервировало.

— Оно заразное. Один раз услышишь, потом не отвяжется, — отмахнулась Малена, — Но это конечно… Вообщееее… — протянула она, как болванчик отрицательно мотая головой. Взгляд ее по-прежнему не отрывался от меня.

— А поконкретнее? Все так ужасно, да? — упавшим голосом спросила я. Расстроенное выражение моего лица сподвигло ее продолжить:

— Нет. Это не ужасно. Это как-то… безлико что ли?

Я не смогла сдержать тяжелый вздох.

— Ты только не расстраивайся! — горячо начала подруга, — Ты же сама говорила, надо во всем видеть плюсы. Теперь ты, к примеру, можешь стать самой лучшей разведчицей в империи. Твой облик буквально через минуту начисто стирается из памяти. Пользуйся!

— Ага. Займусь мошенничеством. Как раз никто из обманутых на суде не опознает, — все еще пребывая в мрачном расположении духа, пофантазировала я.

— Ох, что-то нас на криминал потянуло.

— Точно.

Мы немного помолчали.

— А что это мы все в холе стоим, как неродные! — опомнилась Малена, — Пошли ко мне.

— Идем.

По дороге нам то и дело попадались преподавательницы, которые бросали на меня горящие любопытством взгляды. Часть из них были даже сочувствующими. Еще бы! Такая страшная, что остается только пожалеть. Они что подумали, что я новенькая? Во мне росло раздражение. Разговор не клеился.

Можно подумать, сюда одни красавицы попадают! Я фыркнула от этой мысли, а потом задумалась, вспоминая своих сокурсниц. Все как одна и впрямь были довольно привлекательны. Размышления о внешности заставили меня вспомнить о вопросе, о котором я хотела разузнать еще вчера. Поэтому как только мы зашли в кабинет и устроились на диване, я сказала:

— О! Пока не забыла! Скажи, ты когда-нибудь слышала о некрасивых манлийцах? С уродствами или чем-то в этом роде? Они вообще бывают?

— Нет, насколько я знаю. А тебе зачем? — удивилась подруга.

— Уже не за чем, — досадливо поморщилась я.

— Ой, не делай так больше. Тебе ближайшие полгода лучше не гримасничать. Извини, но уж очень страшно выглядит.

Я рассеяно кивнула. Что ж не получится моя затея и ладно. Хотя жаль.

— Маша, ну-ка рассказывай, что задумала.

— А! Ерунда, — я махнула рукой на эту оказавшуюся бредовой идею.

— Нет, но мне же интересно! Расскажи! — принялась канючить Малена. Не ожидала от нее, если честно. Она обычно такая сдержанная и тактичная. Отвлечь меня хочет от тяжких дум?

— Ну хорошо, — пришлось капитулировать, — Мне тут вчера в голову одна мысль пришла. Что если то, что ты мне по секрету говорила о манлийцах правда? Вдруг они и впрямь все мутанты? А где мутации, там и сбои в генах, и уродства, как следствие. А передаются они из поколения в поколение, насколько я знаю, и проявляться могут неожиданно у далеких потомков. Так вот, я подумала, что если мне представляться всем жертвой такого несчастья? Допустим, меня, беднягу-инвалида по местным меркам, с рождения бросили родители, росла я у троюродной бабушки, та умерла, и наивная неподготовленная к суровым реалиям девчонка осталась одна на свете. Потом ее, то есть меня, соблазнил какой-нибудь любитель экзотики и бросил, а девочка забеременела. И поехала из своего маленького городка в столицу, дабы избежать позора. А? Как звучит?

— Неплохо. Складно сочиняешь! Я бы поверила, другое дело — местные. И если даже допустить, что такой генетический сбой вообще возможен, ты уверена, что сумеешь достоверно изобразить манлийку?

— А мне и не надо будет изображать! Один взгляд на мой живот развеет все сомнения. Землянки же не рожают на Парсифее. А все странности спишут на забитость и нелюдимость. Я еще приплету, что старушка, чтобы защитить меня от насмешек, не выпускала из дома, и все!

— Ну не знаю. Может и получится. Ты у Шелди уже спрашивала?

— Нет еще. Вечером собиралась.

— Правильно. Он в науках более силен, чем я, хоть и засранец. Не понимаю, как ты с ним в одном доме уживаешься?

— Нормально. Он не такой уж и плохой, когда узнаешь его поближе.

— У тебя все хорошие, — осуждающе под нос прошептала она, но я услышала.

— Не все! Просто если человек гнилой внутри, это сразу чувствуется. А интуиция меня вообще редко подводит.

— Ладно-ладно. Медиум ты мой доморощенный. Скажи лучше, как ты собралась объяснять отсутствие магических способностей?

— Все так же. Сбой!

— Как-то неубедительно.

— Думаешь? Тогда я даже не знаю, что делать с моим растущим животом. Его ведь не спрячешь. А придуманная легенда была бы отличным прикрытием.

— Тут ты права.

Мы снова погрузились в молчание, размышляя каждая о своем. Пару минут было слышно только чириканье птиц и приглушенный шум в коридоре, а потом Малена ожила:

— Кстати! Ты мне так и не рассказала, как все вчера прошло!

Я вкратце поведала подруге о совершенной сделке. Потом был вкусный пирог по ее фирменному рецепту, в качестве сладкого утешительного приза, и непринужденные разговоры ни о чем. Управляющая поведала мне о девушках из последнего выпуска, посоветовала наиболее смышленых для моего дела. Заметно повеселевшая, я вернулась домой уже под вечер. Приготовила немудреный ужин и стала ждать Шелди с работы, ерзая на стуле от нетерпения. Предстоял важный разговор. Мне хотелось, как можно скорее расставить все точки над ё.

В половине шестого сосед загремел ключами у двери, и я подхватилась его встречать. Прилей сегодня был в хорошем настроении и даже пару раз пошутил за ужином. Я подождала, до тех пор пока он не наестся, ведь всем известно, что сытый мужчина — добрый мужчина, и начала разговор о будущем. Шелди сразу просек к чему я веду и спросил напрямик:

— Маш, ты мне работу что ли предложить хочешь?

— Да! То есть нет. Я предлагаю тебе стать моим компаньоном.

Глаза крылатого загорелись, но он как порядочный человек решил меня предостречь:

— Ты уверена? Обычно мне и ложки никто не доверит, а ты целое дело со мной разделить хочешь. Не боишься, что я тебя обману?

— Ни капельки. Я с тобой уже который месяц живу под одной крышей, и еще ни одна ложка не пропала! — отшутилась я.

— Так то ложки! — улыбнулся он в ответ, — А вообще спасибо за доверие. Давненько мне никто ничего стоящего не предлагал. Боятся.

— О великий и ужасный Шелди по прозвищу Кровавый! — завывающим голосом поддразнила я его, состроив испуганную рожицу. Сосед поморщился, но потом все же не сдержал улыбки.

— Не до такой, конечно, степени, но некоторые основания для недоверия у окружающих есть.

— Так-так-так! А ну рассказывай про свое темное прошлое!

— Не сейчас, — ушел он от скользкой темы. — Давай лучше про наш бизнес поговорим. Показывай, куда будем богатеньких человечек возить.

— Вот! Смотри, — я протянула увесистый том «Жемчужины Парсифеи. Заповедники», который вот уже полмесяца не возвращала в приютскую библиотеку, — А вот еще, — и кивком указала на второе издание из этой серии, рассказывающее о самых выдающихся памятниках древности. — Сюда я и хочу проложить маршруты. Но это не сразу. Для начала надо что-нибудь попроще. Тот же банальный пляжный отдых. Я, правда, знаю только один существующий здесь курорт, но боюсь, пробиться туда будет сложновато.

— Ты про Веруаль?

— Ага.

— Ну ты замахнулась! Конечно, туда нечего и соваться. Там такие цены, что утреннюю булочку с кофе в их кафе могут себе позволить только миллионеры!

— Мда? — я против воли нахмурилась, — А побюджетней что-нибудь на побережье есть?

— Есть. Только не про нашу честь.

Я совсем повесила нос и отвернулась к окну.

— Ладно, не убивайся ты так. Есть у меня на примете одно тихое местечко. И от заповедника, кстати, недалеко.

— Правда? А где? А там дорого?

— Сколько вопросов, — улыбнулся Шелди, — Это в Горнево. Все там нормально. Я сам туда пару раз ездил.

Горнево-Горнево… А! Вспомнила! В энциклопедии про него целая глава была.

— Здорово! Там же еще рядом какой-то замок стоит древний, да?

— Да. Только он полуразрушенный. В нем уже давно никто не живет.

— Еще лучше. Можно будет без спроса водить туда экскурсии!

— Я бы не советовал. Поговаривают, там водятся неупокоенные души бывших хозяев.

— Замок с привидениями! Круто! Ставим двойную наценку.

— Вот воротила бизнеса! Не испугаешься? Там может быть очень страшно. Призраки обычно не любят, когда их тревожат, и стараются избавиться от назойливых посетителей.

— Да ладно тебе. Я так каждый день пугаюсь теперь, стоит только в зеркало посмотреть, — отшутилась я. Но как говориться, в каждой шутке есть доля правды. Я никак не могла привыкнуть к новому облику.

— Смотри, как знаешь. Мое дело предупредить, — таинственный тон и многозначительный взгляд прилея не произвели на меня никакого впечатления.

— Шелди, ну хватит. Скажи лучше, гостиницы там есть? Отдыхающих много?

— Есть, но мало. То же относится и к туристам. Это хоть и приморский городок, но довольно отдаленный. В общем, идеальный для нас.

— Здорово! Надо будет туда в ближайшее время наведаться. А еще я хочу устроить шопинг-туры! — вдохновенно произнесла я.

— Чего-чего? — с сомнением протянул напарник, — Продажные туры? Так мы и так вроде их не дарить собираемся.

— Ну и дремучий же ты! Сразу видно, давно без женской руки живешь. Никакой благотворительности, я просто буду водить землянок по магазинам, — видя скептическое выражение лица Шелди, пришлось добавить, — За деньги.

— Ты перегрелась на солнышке, не иначе! — он показательно заботливо потрогал мою макушку. Я раздраженно вывернулась. — Да кому вообще придет в голову за это платить?!

— Со мной как раз все в порядке, это ты ничего не смыслишь в непреодолимой тяге женской половины человечества к обновлению гардероба! А теперь послушай меня. Во-первых, многие из тех, кто живет в провинции, просто боятся самостоятельно и в одиночку перемещаться по вашей стране. И я их понимаю! Нет никакой гарантии, что выехав из пункта А, девушка благополучно доберется в пункт Б. И еще призрачнее шанс без приключений вернуться обратно. Мы же будем гарантировать им безопасность.

— Это каким образом? — влез въедливый прилей, но я не позволила сбить себя с мысли.

— Не перебивай! Слушай дальше. Во-вторых, мы предоставим им крышу над головой. Соседний дом как раз пустует. Думаю, снять его будет не проблема. Позаботимся о питании. Скорее всего, частично. Завтрак… Или ужин. Там посмотрим. Нет скорее только завтрак. Надо же дать им возможность посидеть в какой-нибудь уютной кафешке, — вслух рассуждала я. — И, конечно же, покажем места, где можно прибарахлиться.

Компаньон по мере моего рассказа сменил маску снисходительного папочки, с налетом пренебрежения посматривающего на размечтавшуюся о невозможном дочь, на свою обычную мину и сказал:

— А в этом что-то есть. Хотя конечно придется попотеть, налаживая весь процесс.

— Москва не сразу строилась, — пожала я плечами.

— Знаешь, твои непонятные фразеологизмы меня уже порядком достали! — проворчал он в ответ. Я насмешливо выгнула бровь. — Но смысл я уловил.

— Прекрасно. С чего начнем?

— Давай с последней твоей задумки. Ее проще остальных воплотить в жизнь.

А дальше все понеслось и закрутилось. Мне хотелось, как можно больше всего переделать, пока я была в состоянии. Док сказал, что манлийки во время беременности никого дискомфорта, как правило, не ощущают, но у них-то на службе магия! Захотел — силой мысли шнурки завязал, захотел — гравитацию для живота убрал, чтоб спина не ломила. Я правда пока тоже никаких неудобств или не дай Бог болей не испытывала, но все ведь могло и поменяться. Да и нерастраченная энергия последних, прошедших в ожидании месяцев бурлила в крови и побуждала к действию.

Кстати, мою идею, насчет того, чтобы назваться манлийкой, Шелди одобрил и даже пообещал раздобыть мне новые документы. Насчет внешности и оттиска ауры я не переживала. После обряда и то и другое претерпели сильные изменения, так что узнать по ним Машу Климову никто бы не смог.

Жизнь теперь кипела, и в ней совсем не осталось места рефлексии и унынию. Я была настолько занята, что иногда умыться не успевала! Первые туристические группы, предшествующие этому нудные бюрократические процедуры по регистрации бизнеса, поездки на места, и люди, люди, люди… Вернее сказать, манлийцы. И везде бедная-несчастная сиротка-я получала сочувствие и помощь. Я даже стала лучше думать об аборигенах, честное слово! А уж как волшебно действовало на них мое положение! Стоило мне только погладить животик, как самые упрямые сдавали свои позиции. Для совсем уж непробиваемых был заготовлен более сильный аргумент: в нужный момент я тихонько вскрикивала от якобы боли и оповещала о возможных преждевременных родах, которые, скорее всего, придется принимать несговорчивому типу. Такого не выдерживал еще ни один манлиец. То ли во мне умерла великая актриса, то ли по какой другой причине, но все разногласия чудесным образом мгновенно бывали забыты. Вот такая вот я стала злостная манипуляторша!