Смывая волной

Глава 65

ЛИАМ

— Хождение взад-вперед, черт возьми, ни к чему хорошему не приведет. Если только тебе не нужна физическая нагрузка… — приподнимает бровь Святой, как будто проверяет, не прибавил ли я в весе. — М-м-м. Трудно сказать.

Отворачиваюсь от него и продолжаю вышагивать. Из меня сочится разочарование, и я запускаю пальцы в волосы, сжимая их и натягивая.

— Не могу поверить, что ты, блядь, позволил ей уйти.

Он испускает долгий, усталый вздох. Наверное, потому, что я говорил это уже не меньше дюжины раз.

У него дома.

По дороге в аэропорт.

Когда мы садились в самолет.

— Как ты мог просто, — я убираю руки с волос, сжимая пальцы в кулаки, — отпустить ее?

Святой барабанит пальцами по подлокотнику.

— Я же говорил тебе, что к ней вернулась память. Она хотела покончить с этим дерьмом и уберечь тебя.

Я смотрю на него так, словно он сошел с ума.

— И ты думал, что я не буду против?

Его глаза устремлены на меня.

— Отец этой женщины убил твою семью.

Он позволяет своим словам повиснуть между нами.

— Я был на их гребаных похоронах. И точно помню, как ты получил информацию о том, кто виновен в их смерти.

Наступает тишина, густая и приторная, с болезненными воспоминаниями, наступающими на пятки. Святой хлопает себя ладонью по центру груди.

— Я был там, когда ты поклялся отомстить убийце, — опускает брови Святой, меняя голос, становясь менее резким. — И я видел, как это дало тебе то, ради чего, блядь, стоит жить.

— Ты думаешь, я этого не помню?! — взрываюсь я, пригвоздив его стальным взглядом. Потом крепко сжимаю губы, раздувая ноздри, пытаясь успокоиться.

Мой голос стал менее громким, но я выдавливаю слова, крепко сжав челюсти.

— Юрченко был известен своим пристрастием к ножам и инсценировкой убийств как самоубийств.

Более того, он надрезал нужные точки на ладонях, чтобы их признали самоубийствами. Смерть от самопорезов, каждый раз попадая в важный орган.

То же самое говорили о моей семье. Что мой отец зарезал свою жену и дочь, прежде чем покончить с собой.

Эти болезненные воспоминания заглушают мой гнев на Святого, оставляя меня с осознанием того, что я облажался с Алекс. Что не признался, когда должен был.

И теперь все стало еще более запутанным. Потому что женщина, которую я люблю — женщина, чей отец убил мою семью, женщина, которую я поклялся убить, чтобы отомстить за их смерть, — бежит прямо на арену дьявола.

Опускаясь на кожаное сиденье, я испускаю тяжелый вздох.

— В глубине души я понимал, что уход на пенсию выставит меня не в лучшем свете.

Святой издает насмешливый звук, но я не обращаю на него внимания.

— Не ожидал, что они захотят, чтобы я работал на них настолько сильно, чтобы нанести удар по моей семье.

— Но это сработало.

Я смотрю на него и практически вижу, как в его голове крутятся шестеренки.

— Что ты имеешь в виду?

— Это сработало. Сергей сделал тебя своим должником благодаря этой сделке.

Наклонившись вперед в своем кресле, он переплетает пальцы и смотрит в пол.

— Послушай, я по своему опыту могу сказать, что после травмирующих событий в жизни человека эмоции зашкаливают. Ты хуже замечаешь самые очевидные детали и в итоге совершаешь… неосознанную ошибку.

Понизив голос на октаву, Святой бормочет:

— Ты справляешься с собой только одним способом, чтобы тут же снова окунуться в адскую бурю дерьма.

Воцаряется напряженная тишина, прежде чем он приподнимает плечо в полупожатии.

— Слушай… она сказала, что ее отец был хорошим человеком. Что он изменил свои взгляды. — Его глаза встречаются с моими. — Люди могут меняться, Кинг. Ты тому доказательство.

Каждая клеточка моего тела замирает от его слов. Мой голос приглушен, как будто я на самом деле боюсь озвучить свой вопрос.

— Ты думаешь, она говорит правду? — Мое горло грозит распухнуть, потому что, черт возьми, я уже скучаю по ней, а прошло всего несколько часов.

Он выдерживает мой взгляд.

— Я знаю, что такое страдание и потеря, когда вижу их. И твоя женщина закутана в это так туго, что удивительно, как она вообще может дышать, — испускает долгий вздох Святой. — Но я так же знаю, как легко не замечать вещей. Недостатки тех, кого любишь.

Проводя рукой по лицу, он смотрит на ковровое покрытие, и выражение его лица становится задумчивым.

— Тебе нужно понять, что для тебя важнее. Отомстить за свою семью? Или понять, что пришло время отпустить все и по-настоящему жить своей жизнью.

Он откидывается на спинку сиденья, кладет одну лодыжку на колено и поднимает на меня глаза.

— Ты должен сделать этот звонок. Пришло время сказать ему, что ты, наконец-то, придешь сегодня вечером, чтобы выполнить условия вашего соглашения.

Святой позволяет этому повиснуть между нами на мгновение, прежде чем закатить глаза. Я забываю, насколько хорошо он меня знает, даже после стольких лет. Его слова вырываются с долгим, прерывистым вздохом.

— Да, да, да. Я знаю, Кинг. И позволю тебе разобраться со всем, как только мы приземлимся.

Несмотря на то, что его голос действует мне на нервы, я не могу рисковать тем, что кто-то еще пострадает. Слишком много людей, о которых я забочусь, уже пострадали от рук Братвы.

Пришло время положить конец правлению Сергея.