Снежный барс

Пролог

Щёлк! И словно бы погружённую, в кромешный мрак комнату, озарил ослепительный свет. Хотелось проморгаться, настолько болезненно он резанул по глазам, но… Ничего такого не было, никаких плывущих пятен, общей размытости зрения и прочих типичных симптомов. Совсем ничего, нихт, дырка от бублика. Было лишь нечто вроде металлической капсулы вокруг и куча разнообразных голографических панелей, приборных досок, управляющих пультов и прочего. Ах да, ещё имелось массивное «анатомическое» кресло, в котором я находился. Причём не просто так, а будучи надежно зафиксированным, дабы случайно оттуда не выпасть. Никакого насильственного ограничения, ведь под правым подлокотником имелась кнопка экстренного сброса, которая…

Стоп! Какая, к ёкарному бабаю, тут вообще может быть кнопка? Откуда я про неё знаю и тем паче про то, что она должна сделать? Где я вообще, что нахрен, со мной происходит? Эмоциональная вспышка возникла было, попыталась пробить пелену несколько необычного в данном раскладе стоического спокойствия и угасла, словно и не было её.

Где я? Что происходит? Понимаю, что повторяюсь, но эти два вопроса реально самые важные, без них просто никак не обойтись. Конечно есть ещё и сакраментальное «Что делать?», но оно сейчас может самую малость обождать. Уже только потому, что вроде как сию-секундной опасности не ощущается.

Ощущается… А ведь точно, ощущения есть, причём целый букет, среди которого присутствуют азарт, ожидание, опаска провала, но никак не страх, и тем более, не обречённость. Проклятье, отпусти меня, чудо-трава! Особенно, учитывая тот факт, что единственное, что я по жизни курил — сигареты и изредка сигары. Табак же, подобных глюков с собой не приносит, зуб даю!

— До начала синхронизации осталось пять минут, запущен обратный отсчёт, — раздался женский голос, но явно синтезированный. И появившиеся на одном из экранов цифры «5:00», затем сменившиеся на «4:59», «4:58» и так даже по убывающей. — Постарайтесь предельно сконцентрироваться, кадет пятой ступени Рольф Тайгер. Желаю вам показать всё, чему вас учили.

Какой такой Рольф, какой, к кармической силе бегемота, кадет? Мысли метались, словно пираньи в маленьком аквариуме, пытаясь выйти на «большую воду». Глаза метались тоже, обшаривая окружающее пространство и тут… Взгляд упал на руку. Кисть правой руки, которая могла принадлежать кому угодно, но не мне. Мизинец… Он был нормальным, а не скрюченным, как уже более пяти лет после того, как его по частям собирали. Последствия очень такого неудачного удара, который я не совсем правильно сблокировал, надо было просто уйти, поняв, что…

К демонам! Рука не моя! И не только рука, но, по ходу, вообще тело. Теперь, я это осознавал на все сто. Раньше мешало общее непонимание, этакие остатки странного транса и замедленного восприятия. Зато теперь… Теперь понятно, что состояние «жопа» неотвратимо приблизилось, а сам я нахожусь в центре какой-то большой непонятки и вообще ни черта не ориентируюсь в обстановке.

Память… Великолепно осознаю, кто я есть, помню свою жизнь. Не Рольф имя, а Ральф. Ральф Александрович Штерн, если уж совсем по паспорту. Тридцати двух лет от роду, уроженец славного града Санкт-Петербурга, проживающий… Хотя нет, это уже вообще лишнее, да и проживал я много где. Плюс биография была та ещё, путаная и замысловатая. Школа, институт, затем шило в жопе поспособствовало путешествиям по миру. Специфическим, надо сказать, во время которых и в переправке контрабанды в странах Латинской Америки поучаствовать довелось — благо образование то лингвиста, отсюда и знание языков — и в тамошних ЧВК поучаствовать пару лет, да и иные дела, криминальные и не только, имели место быть. Затем возвращение в родные края, благо заработанные трудами не шибко праведными суммы позволяли чувствовать себя уверенно. Попытка найти место в жизни уже в родных краях и… Встреча с ещё школьным приятелем, Марком Измайловым, сочетающим в себе увлечение компьютерными играми и проектирование различных штук, связанных с виртуальной реальностью.

Марк… умел заинтересовать, зараза такая. В плане помощи в собственно проектировании, сборке электроники и прочих компьютерных хитростях я был бы лишним, слишком уж несравнимыми являлись наши с ним уровни знаний в этой сфере. Зато быстрая реакция, понимание чисто военных примочек, азов тактики и прочего — это совсем другое дело. Вот он и предложил партнёрство, в которое я должен был вложить даже не деньги, а умение держать язык за зубами и свои услуги как тестера. Всё шло более чем успешно… казалось. Правда, чаще всего были тесты не обычных стрелялок, а особо популярного в последний год в среде киберспортсменов «пилотирования ОБЧР», то бишь «очень больших человекоподобных роботов». Поневоле приходилось включаться в тему. И, что самое забавное, у меня это получалось на уровне, вызывающем изрядно сдобренные матюгами, ободрительные высказывания Марка. Более того, он, собака страшная, без моего ведома записал меня на один из этих клятых кибертурниров, которые, вот уж поверьте, сто лет не всрались! И с ходу третье место, призовое. Через месяц ещё один подобный заход, затем ещё… Призовые места, близкие к ним, даже победа. Я относился к этому исключительно, как к развлечению, да и то не шибко важному, вот и не напрягался. Послал бы, из-за некоторой степени ленивости, но Марк опять же занудил, что подобный опыт помогает в тестах, а потому, если хотим вывести на рынок действительно качественный продукт… В общем, легче было согласиться, чем всё это выслушивать.

Потом же наступил тот самый день, будь он неладен!

— Вот к чему я никогда не стремился, так это к участию в разного рода тестовых прогонах оборудования!

В ответ на это моё ворчание почти ноль реакции со стороны Измайлова. Лишь ехидное хмыканье и продолжение издевательств над моей персоной. Каких? Проверить датчики, встроенные в «костюм», сидящий вот реально почти как вторая кожа. да ещё по виду похожий на латексный плюс местами подмигивающий «глазами» светодиодов. Затем переключить внимание на вообще странную хреновину с креплениями для рук и ног, куда вскорости меня и засунут. И ничего не сказать, ибо сам подписался!

— Терпи, Ральф, я тебя сюда не против воли притянул. Сам знаешь, для чего оно нужно и что дать может.

— Знаю, а всё едино бесит.

— Тогда думай о том, что скоро мы оба получим много-много денежек. Да у нас с тобой эту модель с руками оторвут, если и не армейские персоны для своих тренажёров и систем управления, то уж любители киберспорта точно. А где большее количество «мани-мани» крутится, я даже и не знаю.

Это Марк правильно подметил, ой как правильно. Ещё несколько лет тому назад в киберспорте стали крутиться ну очень большие деньги. Обычные стрелялки, гонки, стратегии в режиме реального и не только времени… В общем, всего хватало. Плюс технологии виртуальной реальности стали делать уже не первые осторожные шаги, интересные лишь энтузиастам, а выходить на более высокий уровень. Только вот «эффект присутствия» — это, конечно, хорошо, но полноценной возможности ощущать передвижения он не добавлял, так что, помимо разного рода шлемов и очков требовалось нечто дополнительное. Вот, как сооружаемый моим другом девайс, залезая в который и должным образом закрепляя конечности, можно было — в связке со шлемом виртуальной реальности и ещё несколькими модулями — получить не просто достойный эффект присутствия, но и использовать, как бы движения собственных рук и ног. Самое то, для стрелялок, файтингов и прочих вариаций. Если пройдут последние испытания, то… Марк был прав — устроители турниров по киберспорту с руками усовершенствованную технологию оторвут. Армейцы… Они тоже могут заинтересоваться, но с этими лучше повременить, а то наложат свои лапы загребущие и потом выцарапывай оттуда права! Тот ещё гемор, откровенно то говоря.

— Всё, Ральф. Залезай!

И не хочется, а надо. Специальный костюм бесит по полной программе, но пока без него, лучше не надо, он ведь не просто так, а для съёма данных в режиме реалтайм. Залезть в конструкцию, ноги закрепить в держателях, затем руки… Их уже не закреплять, просто просунуть, ведь вряд ли кому из киберспортсменов понравится чувство беспомощности и невозможности выбраться самостоятельно.

Шлем уже на голове, осталось только активировать систему, расслабиться и… И неумолимо накатывающая дурнота, цветные пятна перед глазами вместо уже привычной смены картины реального мира на транслируемую через интерфейс шлема. Обеспокоенный голос Марка, какой-то треск, грохот… и словно разом выключили свет.

«4:32». И работа моего несчастного разума в форсированном режиме приносит первые плоды, пусть они выражаются в нахлынувшей дурноте и голове, идущей кругом, но вместе с тем… О, теперь я абсолютно уверен, что тело, в котором я сейчас нахожусь, ни разу не моё. Более того, я нахожусь не в России, не на Земле и даже не в XXI веке. Иное где, иное когда. Может даже и не собственно будущее, а одна из его вероятных версий. Знаем, почитывали фантастику самых разных сортов и видов, причём попаданческую в том числе.

Зато оказаться на месте этого самого попаданца… Проклятье! Ну почему не в какой-нибудь мир меча и магии, а?! Воззвание к небесам, пусть и мысленное, осталось без ответа. Не считать же за таковой новую волну дезориентации, пусть и сопряжённую с проникновением в мой разум толики куда более ценной и важной информации.

Кадет пятой ступени обучения Рольф Тайгер. Теперь, насколько можно вообще во всём творящемся быть уверенным, это я. Точнее сказать, мне придётся им притворяться, если не хочу больших и толстых проблем на свою голову. Пятая ступень — это пятый курс обучения в Железной Академии — элитном учебном заведении, которое готовит… Пилотов оно готовит, причём не самолётов и даже не космических кораблей, а аппаратов куда более грозных и олицетворяющих собой мощь в любом уголке исследованной вселенной.

Колоссы! Огромные, что и следует из названия, машины, вооружённые по последнему слову техники и способные действовать на суше, в воде и в воздухе, пусть и с разной степенью эффективности, в зависимости от конкретной модели. Лёгкие и тяжелые, ориентированные на специфические задачи или же предельно универсальные. Разной степени бронированности и энерговооружённости, разной… Нет, тут голова пока отказывает. Пока, вот ключевое слово. Нутром чую, что совсем скоро этот период замешательства закончится, а я смогу полностью воспользоваться оставленным мне наследством от прежнего «квартиранта».

«4:00». И новая надпись, уведомляющая меня, что сейчас начнётся некое «подсоединение к системе». Вроде и непонятно звучит, но пока ещё не сознание, а подсознание успокаивающе нашёптывает, что это нормальный, естественный процесс. Тот, без которого не получится достичь предельной степени слияния с колоссом, внутри которого находится пилот. А вся эта обстановка с экранами, переключателями, и прочими системами управления и контроля — всего лишь резервный вариант, на порядок уступающий основному.

С тихим шелестом откуда-то выдвигается закрытый, футуристического вида шлем. Манипуляторы, его перемещающие, явно стремятся его на меня водрузить, а также… Вспышка чужой памяти, и всплывает новая толика знания. Одним шлемом тут не обойдутся. Он тоже, лишь одна из частей целого, создающая некий аналог слияния в виртуальном пространстве пилота и собственно колосса. После процедуры, я могу как бы смотреть «глазами» антропоморфного создания, использовать его руки-ноги и активировать оружие и защитные системы одним лишь волевым усилием. А для пущей скорости и эффективности в телах всех пилотов расположены своеобразные «переходники» — гнёзда, они же разъёмы, куда подключаются приёмопередающие кабели. Затылок, суставы рук и ног, целых четыре разъёма вдоль позвоночника. Раньше, энное количество времени тому назад эти операции были довольно рискованными, вызывая, то постоянные фантомные боли, то и вовсе калеча часть неудачников. Теперь, всё давным-давно устаканилось, любое не совсем правильное вживление пилотам необходимых имплантов было настоящим ЧП. Слишком уж они — то есть теперь уже мы, откровенно то говоря — дорогие для Директората вложения, чтобы нами можно было просто так, без цели и логики разбрасываться.

Уколы сразу в более чем десяток мест на теле, а затем, словно бы по телу растекается жидкий лёд. Давлю возникшую было панику, ведь это нормально… не для меня, а для Рольфа Тайгера, который испытывал подобное десятки раз, начиная с середины первого курса… то есть ступени. Синхронизация, она такая.

Мир словно гаснет, сперва становясь тусклым, затем и вовсе ныряя во тьму, но совсем скоро краски вновь возвращаются. Возвращаюсь и я. Или нет, не возвращаюсь, а словно перемещаюсь из хрупкого человеческого тела в настоящего гиганта, ростом метров под пятнадцать и весом тонн этак в сорок. Точно, в идеале сорок, поскольку тип «Ирбис» как раз такой вес и должен иметь в стандартной комплектации. А она тут, на тренировках кадетов, именно что стандартная. Индивидуальную подгонку можно будет получить лишь к концу пятой ступени, на выпускных испытаниях. Сейчас же пользуйся тем, что признано лучшим сочетанием маститыми теоретиками и практиками, и не чирикай.

Собственно, я и не пытаюсь, мне бы вообще разобраться в самой сути происходящего. Сейчас, понятно лишь то, что процесс синхронизации находится на завершающей стадии. Только она, стадия эта, является также важной. Именно сейчас пилот и колосс становятся единым целым. Степень же единения зависит от целого ряда параметров, изначальное обладание которыми и их дальнейшее развитие являются важнейшими для всех без исключения пилотов. Тут и собственно уровень синхронизации, и индекс нейро-активности, и коэффициент перехода и… да много чего ещё, в чём мне только предстоит как следует разобраться.

«2:19». Времени до начала всё меньше. Начала не битвы колоссов в полном смысле этого слова, а всего лишь предельно достоверной её симуляции. Да-да, именно так, я не оговорился. Если бы кадеты устраивали настоящие бои, учась противостоять другим колоссам из образований, враждебных Директорату, страшно подумать, сколько было бы несчастных случаев, а особенно какие убытки случались бы от повреждённых колоссов и потраченных на тренировочные бои расходников. Вот потому и предельно приближенные к реалу симуляции, в которых есть лишь капсула пилота, полноценно проводимая синхронизация и… подключение к виртуальному пространству, в котором предельно приближенные к настоящим бои. Со всеми ощущениями, которые испытывали бы пилоты в реальных сражениях. Выгоды налицо: практически ноль риска, помимо чисто психологических нюансов, экономия на отсутствии ремонта, перезарядке энергетических источников и собственно расходников — вроде ракет, болванок для орудий Гаусса и иных средств поражения противника. Интенданты писаются от восторга. Ремонтники радостно бездельничают, болтая друг с другом и делая ставки на итоги тренировочных боёв, избавленные от необходимости управлять десятками роботов, приводящих в порядок махины колоссов. Благодать!

Тут вопрос в другом. В чём именно? Как я, человек, умеющий сражаться лишь в привычном для своего времени смысле, да и то больше на городских улицах, в необъявленной войне всех против всех, должен выкручиваться здесь? Всё моё представление о гигантских боевых машинах, отдалённо напоминающих человекообразных роботов, заключается лишь в нескольких прочитанных книгах да парочке компьютерных игр, Стоп, вот я дебил, причём в нехилой такой степени! Чем я занимался то в последнее время? Правильно, испытывал то самое нечто, которое разрабатывал мой старый приятель Марк. Хорошо так испытывал, а ещё, в дополнение к собственно испытаниям, киберспорт этот клятый. Не-а, не клятый, а как оказалось, очень даже полезный. Пусть и неожиданно до сиреневых ёжиков, марширующих в небо по дороге из золотых слитков под имперский марш. Также не следует забывать о присутствовавшей в универе военной кафедре, благополучно законченной. Реально законченной, со всем прилежанием, а не на — отвали. Потом эти знания в жизни пригодились. Тогда… и тут тоже. Только тут не помешало бы поскорее осознать побольше реалий.

Память предыдущего хозяина тела вновь кольнула, затем ещё… Осознаю, что тут лучше находиться в своего рода промежуточном состоянии, не мешая всплывать из глубины сознания доставшимся в наследство навыкам. Вместе с тем, не изображать из себя абсолютно пассивного наблюдателя, а как бы связать тот «автопилот» и собственное представление о мире вокруг. Только так, только при такой спайке можно будет проскользнуть между Сциллой и Харибдой. Что тут одна тварь, а кто другая? Понятия не имею, но вот ничуть не сомневаюсь, что местный зверинец ещё покажет мне кузякину мать во всей её сомнительной красе.

«1:43»… Ощущения льда в крови больше нет. Напротив, чувствуется некая эйфория и словно бы выброс эндорфинов в кровь, да вперемешку с адреналином. Удивляться стоит? Тут же нечто подсказывает, что это в порядке вещей, что пилоты колоссов всегда ощущают подобное после синхронизации. Сперва резкий взлёт, затем это ощущение чуть спадает, но полностью никуда не исчезает. Не в последнюю очередь по этой причине для них пилотирование — настоящий праздник, который не хочется прерывать и к коему тянет снова и снова. Об этом, ещё на заре создания колоссов позаботились и с той поры методика лишь совершенствовалась. И не только в Директорате, в каждом государстве свои тонкости, свои особенности и свои… подводные камни.

Временно отбрасываю в сторону неуместную информацию, вместо этого сосредотачиваясь на предстоящем испытании. Первый тренировочный бой с началом пятой — и последней — ступени обучения в Железной Академии. Рольф Тайгер прошёл первые четыре вполне достойно, будучи в своём курсе из полусотни человек не на первых, но и отнюдь не на последних местах. Сейчас кадетов осталось сорок шесть. Некоторые были отчислены переводом в менее престижные заведения, кое-кто остался заново проходить программы предыдущих степеней по признанным уважительными причинам. Некоторые пришли со старших ступеней… Всё было практически как в привычном мне университете, пусть с поправками на военизированность и собственно пребывание в мире на много лет тому вперёд. Космические, мать их за ногу, декорации, пусть в собственно космосе, колоссов не использовали. Да и вообще, основные сражения проходили на поверхности планет сразу по целому перечню факторов. Но о них опять же сейчас задумываться не стоило.

Бой, да. Важный уже потому, что по его итогам будет распределение — предварительное, конечно — на группы внутри курса, а также заточка под те или иные виды колоссов. Набравшим большие итоговые баллы будет предоставлена возможность выбора машин, на которых кадеты будут проходить испытание в конце ступени. Последнее испытание, выпускное, которое беспокоило не только самого Рольфа, но и практически всех кадетов как таковых. Почему? Тут явно не только беспокойство касаемо дальнейшего распределения, но и что-то ещё помимо риска, ведь там будут уже настоящие колоссы со всеми вытекающими последствиями. Хотя об этом, я тоже «подумаю завтра», согласно заповедям одной легкомысленной героини классической книги.

Кто именно будет противником? Это заранее не известно. Дескать, будьте любезны быть готовыми сражаться с любым противником, вариаций которого множество. А тут, в этом конкретном бою, ещё и относительно союзников ничего толком не известно. Мля, да даже тот факт, что я сижу в неплохо знакомом прежнему хозяину тела «Ирбисе» уже большой плюс и удача. Улыбка фортуны, ети её за ногу через центр мирового равновесия и транзитом сквозь весь Млечный путь, будь он неладен! Могла достаться либо лёгкая пакость вроде «Койота» или того хуже, проклятый «Попрыгунчик», вроде как предназначенный для универсального использования в воздухе и на земле, но на деле с ним у Рольфа никогда не ладилось.

Не-ет, «Ирбис» — чуть ли не самое лучшее из того, что могло достаться, учитывая навыки прежнего хозяина тела и полученный им опыт. Да, а сколько там у нас времени то осталось? 0:48. Уже меньше минуты, а я готов? В меру сил и возможностей, причём силы и решимость точно мои, а вот возможности пока заёмные, такие, которые как бы и должны проявляться, но через некий передатчик, суть которого я не понимаю. Ведь если у меня есть память Рольфа, пусть пока и фрагментарная, и его навыки, то… Ай, не буду вдаваться в высокие материи, не до них. Концентрация на схватке и только на ней.

Боевое звено, а оно состоит из пятёрки колоссов, причём в большинстве случаев разнотипных. Тяжелый «танк», один или два средних универсала, непременно лёгкий разведчик и, частенько, хотя и не всегда, в звено включают «стихийника», то есть колосса, ориентированного на воздух или воду, в зависимости от ситуации. «Ирбис» же, как несложно понять, тот самый середнячок-универсал, пригодный для всего сразу, но в то же время ни в чём особо не выделяющийся. Нет, свои фишки у него, как и у любого другого типа, имеются, но для проявления той или иной сильной грани требуется тонкая настройка, особый обвес, а не тот стандарт, который есть сейчас.

Стандарт, будь он неладен! Это Рольф, насколько я могу судить, воспринимал клятую стандартизацию, навязываемую кадетам, как нечто естественное и само собой разумеющееся. Он вообще был исполнительным и не склонным к вольнодумству парнем. Я же — это дело совсем-совсем другое. Мне всегда хотелось сунуть свой любопытный нос куда можно и не совсем, выяснить подноготную происходящего и только потом принимать те или иные решения. Основываясь, понятное дело, на полном массиве информации, а не исходя из «высочайше дозволенных» обгрызков.

«0:31». Времени почти не осталось. Продумывать возможную тактику смысла нет, если отсутствует знание, с кем именно предстоит столкнуться, с каким типом противника. Известно лишь то, что победить его вполне реально и это нужно стремиться сделать так, чтобы звено понесло наименьшие потери. А командир звена… Точно не я, что в данной ситуации только плюс. Только командования мне сейчас и не хватало!

«0:16». Почти началось. Осталось разве что «вспомнить» и одновременно только-только узнать характеристики собственного колосса. Рольф-прежний это знал назубок, а вот я… тут другое. Совсем. Сорок тонн массы, способность развивать нехилую скорость по любому типу местности прилагается. Довольно высокая для сорока тонн маневренность, что однозначно идёт в плюс. Два антиграва, основной и резервный, которые позволяли парить в воздухе. А вот двигаться в отрыве от земли — это уже при помощи реактивных двигателей. Запас топлива-геля для них невелик в сравнении с ориентированными именно на воздушный бой моделями, но при всём при том, на час-полтора хватит при приближенной к максимуму нагрузке.

Это по перемещению. Теперь собственно защита. Композитная чешуйчатая броня с пенообразным наполнителем, который при пробое заполнял пробоину и почти сразу кристаллизовался, создавая этакий резервный вариант защиты, не так и сильно уступающий первоначальному. Противолазерное напыление, понятное дело, в таких случаях не восстанавливалось. Всё? Вовсе нет. Композитные чешуйки-пластины были лишь вторичным уровнем защиты, поскольку основу составлял силовой щит, питающийся от главного реактора, установленного чуть ли не в самом защищённом месте — самым-самым было то, где находилась капсула с пилотом — любого колосса. Именно реактор был основой основ. От него запитывался силовой щит и подзаряжались батареи энергооружия. Ну и про противоракеты забывать не следовало, но это уже активная защита, о ней отдельный разговор.

Собственно вооружение. Силой «Ирбиса» и его же уязвимостью по мнению некоторых критиков, являлась насыщенность тем самым энергетическим оружием. Две наплечные гаусс-пушки, вращающиеся на турелях, расположенный по центру торса дальнобойный плазмоган и встроенные в руки колосса строенные лазеры-пульсары, применяемые для боя на средней и близкой дистанции. Ракеты? Исключительно для противодействия вражеским. Навесные контейнеры и внутренние полости были разбросаны то там, то сям, но больше всего этого добра располагалось на спине.

В чём сильные стороны, я думаю, понятно. Мощный реактор, ёмкие батареи, собственно материальные снаряды-болванки вылетают исключительно из гауссовок, что даёт возможность малость сэкономить на весе. Но оттуда же растут ноги у уязвимостей. Стоит просесть реактору по той или иной причине, как рассчитывать придётся лишь на резервы энергии в батареях. Опять же, если слетит силовой щит, то расположение гаусс-пушек станет уязвимой точкой. Их чуть повреди и всё, стрелять станет невозможно. Оттого «Ирбис» был моделью, скажем так, на любителя, им пользовались лишь в силу необходимости либо те, кто умел использовать сильные стороны этой модели. То есть умные люди, не слишком то любящие шаблонные ходы и решения.

Всё! Истекли последние секунды, тем самым давая мне возможность наконец то оценить поле предполагаемого сражения, равно как и союзников. Что до противника, то он может появиться почти моментально, а может и потом. Зато, хотя бы его принадлежность к той или иной фракции будет прояснена сразу. При получении всем звеном общего задания. Оно тоже может быть любым, ограниченным лишь сочетанием фантазии и здравого смысла экзаменаторов. Ну-с, посмотрим, что за карты выпали!

Если б на моём месте был тот, прежний Рольф Тайгер, он бы сейчас тоскливо матерился либо и вовсе пал бы духом. Расклад был по его представлениям откровенно паршивым. Причина? Сочетание сразу трёх факторов: поставленной задачи, собственно противника и состава группы, точнее части оной. И начать тут следовало с последнего по списку, но отнюдь не по значимости.

Лидером звена оказался некто Франсуа Сальвини — кадет не лишённый талантов, заместитель старосты курса, а вдобавок человек, с которым у Рольфа отношения не сложились ещё две с лишним ступени тому назад. Что да почему — этого я пока не помнил, да и не стремился насиловать едва-едва работающую память по не столь важному сейчас поводу. Достаточно было воспоминания о самом факте паршивых отношений и понимания, что Сальвини охотно использует доставшегося в подчинение как разменную монету. Разумеется, прикрывшись каким-то логичным и формальным поводом, благо его при фантазии найти не сложно. Сам же Тайгер был тем ещё прямолинейным созданием и в интригах разного рода не сёк от слова ва-аще. Зато я был с ними на «ты», а потому… посмотрим.

— Говорит Ноль, — по общему для звена каналу связи раздался незнакомо-знакомый голос Сальвини. — Готовность — три минуты. Если у кого есть вопросы по заданию — говорите сейчас.

— Первая. Вопросов нет, — первой отозвалась Саманта Меерштайн

— Второму ясно.

А это уже Арнольд Марек, в отличие от порывистой Саманты, любящий сначала думать и только потом делать. Пара мгновений тишины и прорезался Виктор Свирский, оказавшийся более многословным.

— Четвёрка в шоке. Ноль, ты что? Атаковать лагерь Синдиката со всеми его системами защиты и возможным усилением триадой непонятной принадлежности, вот так вот, с разгона? Дай мне хотя бы на высоте пронестись, прощупать, что там и кто, какие линии обороны есть, и кто внутри может прятаться.

Свирский осторожен и я его тут понимаю. А вот Марек, с ним что-то мутно. Память, пусть даже чужая, подсказывает, что он должен был бы занять сторону Свирского и удержать лидера звена от излишне рискованных действий. Он же не Сэм, которая с шашкой наголо на любую возможную угрозу. Ан нет… Мутно всё это. А именно в мутной воде некоторые очень любят ловить жирную и вкусную рыбку. Тут главное самому наживкой не стать. Потому и подвожу черту. Высказываясь последним из звена. И отнюдь не в той манере. Которую следовало ожидать от того Рольфа Тайгера, привыкшего всего лишь исполнять приказы начальства. Пусть даже те, в эффективности которых сомневался.

— Это Третий. Лимит на выполнение — четыре часа. Успеваем и добраться, и предварительную разведку провести. А у нас Четвёртый на «Попрыгунчике», а Первая на «Шквале», который тоже тот ещё скоростник. Риск чрезмерен.

Если прежний Рольф был дуб дубом, относительно умения читать эмоции людей, даже хорошо ему знакомых, по интонациям слов и даже изменению ритма дыхания, то у меня с этим было куда как лучше. Вот и сейчас, я мог сказать, что лидер звена, был нехило так недоволен тем, что его директивы осмелились оспаривать, причём не единично, а уже целых два подчинённых на время операции кадета. Плюс положение старосты и… ещё что-то, дающее «плюс пятьсот» к уверенности и почти столько же к наглости.

— По праву лидера звена я подтверждаю приказ. Начинаем движение в цели. Первая и Четвёртый будут впереди, проверяя путь. Взлетать запрещаю. Маршрут пойдет через лес. Включаем маскировочные модули.

— Помехи ставим? — задаёт уточняющий вопрос Свирский.

— Нет. Они могут выдать нас раньше, чем мы покажемся. Расписываю действия каждого, если так взволновались. Начну с Первой…

А вот тут уже разумно. Ч-чёрт, да за исключением самого факта атаки без предварительной разведки все логично и правильно. У лидера звена явно есть определённый план, вот он его и работает. Успокаивает ли это меня? А знаете, ни разу не успокаивает, потому как «великие и нескуримые планы» могут быть полезны для одних и очень печально закончиться для других, используемых при воплощении оных в жизнь. Вот эту мысль я и начал усиленно думать, как во время короткого инструктажа Сальвини, так и после, когда звено начало движение в нужном направлении.

Тон. Он чуть ли не взорвался тогда, когда против выступил не Свирский, а именно я… Словно бы получил не подарок, а удар по яйцам в качестве замены. Не ожидал подобного? Несомненно. Почему не ожидал? Тут уж ничего не скажу, я тут, в этом мире, всего ничего. Память вся в дырках, свою то настоящую жизнь урывками помню, не говоря уж про жизнь той тушки, в которой волею непонятно каких не то богов, не то вообще невесть кого оказался. И вместо какого-никакого адаптационного периода, нахожусь в капсуле управления огромным роботом, коего тут величают колоссом, и топаю на выполнение какого-то экзаменационного задания в виртуальной реальности, предельно приближенной к тому, что меня таки да, ожидает через год или около того, жесть как она есть!

Смех смехом, а песец кверху мехом. Иными словами, жалостью к самому себе и вспышками паники — давлю на корню, но даже моя нервная система таки да, не железная — делу не поможешь. Потому я и стараюсь полностью переключиться на текущую проблему — обустройство в напрочь новом и незнакомом мире. Для этого же надо предельно слиться не с личностью Рольфа, а с доставшейся от него памятью. Притворяться будет легче и естественнее. Вот и отхожу чуть в сторону, давая действовать подсознанию.

Оно, подсознание, и без того работает почти на полных оборотах, позволяя вести «Ирбиса» и делать это так, что никакого удивления со стороны других пилотов не возникает. Параллельно же, пока подсознание руководит телом — отдаваемыми через импланты командам колоссу — я стараюсь оценить перспективы текущей ситуации. Итак, сперва наше звено. Два лёгких колосса, два средних и один тяж. Классическая сборка, можно сказать просто эталонная.

Лёгкие — это, конечно, «Попрыгунчик» и «Шквал». Первый — тот самый универсал по стихиям, способный действовать почти с одинаковой эффективностью на земле, в воздухе и в воде. Усиленный антиграв, реактивные двигатели солидной мощности плюс слабый силовой щит, почти никакая броня и из дальнобойного оружия лишь один лазер. Остальное — минимум ракет и средства для боя на короткой дистанции. Какие? Пара огнемётов, проплавляющих даже серьёзную броню и хрень, стреляющая этаким кислотным туманом. Хороши для добивания противника, лишённого силовых щитов, ну и против всякой мелочи, на которую щиты либо не ставят, либо ставят откровенный — по меркам колоссов, конечно — хлам.

«Шквал», с ним сложнее. В воздухе держаться способен, но не так чтобы сильно лучше обычных средних колоссов. Зато скорость перемещения, за счёт пары сверхмощных реактивных движков, реально внушает. Неплохая маневренность, более весомый силовой щит и… Ракетное оружие, причём на выбор, от ракет малой дальности до тяжелых и сверхдальних. При необходимости на противника обрушивается настоящий шквал этих изделий, способных заставить того пережить очень неприятные ощущения. Самое то, если нужно снять щиты, А уж добивать будут другие. поскольку собственно «Шквал» останется, миль пардон, почти с голой жопой, будучи способным отстреливаться лишь из пары слабеньких лазеров.

Арнольд, который Марек, рассекал пространство на «Рапторе» — монстрике в полсотни тонн, которого ещё можно было назвать средним колоссом, но лишь на самой грани. Слабый силовой щит, зато солидная броня и вооружение, состоящее из трёх гауссовок — двух типичных и одной повышенного калибра и дальности, более подходящей к установке на тяжей — и шести автоматическим орудиям. Плюс запас боеприпасов и пара ракетных установок средней дальности. Этакий ходячий арсенал, основное назначение которого гвоздить по указанным целям и ни о чём особо не задумываться.

Ну и последний колосс звена, его опора и главная броня под названием «Сокрушитель». Семьдесят тонн, обладающие невысокой скоростью и о-очень слабой способностью к нормальному полёту. Зато годные на то, чтобы прикрывать силовыми щитами — двумя, что характерно — и реально толстой бронёй остальную часть звена. Танк он и есть танк, как ни назови. Есть, конечно, колоссы и более массивные. Но вот столь сильно ориентированные на выживаемость под долговременным обстрелом — это ещё надо как следует постараться, чтоб найти. Плазмоганы, ракеты большой дальности, ну а на близкой дистанции вовсе генератор сингулярности, создающий миниатюрную чёрную дыру, способную затащить в небытие нечто не очень массивное или же массивное. Но не способное толком противодействовать.

Оценивая ситуацию в целом — неплохая подборка, способная противостоять самым разным противникам. В том числе и конкретному. Нас ожидающему, из числа принадлежащих к Синдикату.

Синдикат, Директорат… Политическая карта мира, точнее миров, куда я попал — это уже отдельный вопрос. В отличие от того, что ждёт вот прям щас. Мне «внезапно» резко так захотелось пообщаться с некоторыми членами группы, минуя лидера звена, но понимание невозможности этого как-то малость расстроило. К сожалению, система была устроена так, что лидер имел возможность контролировать связь. Не блокировать, конечно, но слушать все переговоры. Нарушить это положение? Можно, но без крайне веской причины это означало гарантированно снизить полученные по итогу баллы. Неслабо так снизить. Млять! Вот не нравится мне ситуация и всё тут, хоть кричи. Интуиция воет пароходной сиреной, предупреждая о том, что Сальвини ведёт какую-то свою игру. Ему то, от неё будет польза в случае победы, а вот остальным — тут уж вилами по воде.

Что делать? Стараться выиграть, конечно. И работать не на условно командный результат, а на себя любимого, то бишь делать то, чего от Рольфа Тайгера никто не ожидает. Нет, ну а что? Я не он, не привык и не собираюсь привыкать чувствовать себя инструментом. Если есть выбор между тем, чтобы оказаться пешкой, фигурой и королём, очевидным будет вариант… игрока. Пусть сперва и придётся попритворяться кем-то меньшего калибра, но однозначно не пешкой. Этого моё чувство собственного достоинства не вынесет!

Меж тем, пока я размышлял о ситуации и занимался постепенным слиянием себя любимого с доставшимся наследством из памяти, рефлексов и прочего, звено наше успело подобраться достаточно близко к укреплённому лагерю Синдиката. Так себе лагерь, но оно и понятно по условиям то тренировочного сражения. По полученной вводной, это было место, где находились склады-времянки с топливом и кое-какими расходниками для обычной бронетехники, не предназначенными для использования колоссами. Отсюда и относительно слабая охрана, соответствующая условиям испытания.

Относительно слабая и конкретно слабая — понятия разные. И тот, кто не учитывает сего нюанса сам себе злобная буратина. Сальвини не то к счастью, не то к сожалению, подобным поленом не был, а потому не забыл напомнить Саманте и Виктору, чтобы те обращали особенное внимание на возможные ловушки и сигнальные системы. Вляпаться раньше времени… очень не хотелось бы.

Например, нарушив целостность датчиков движения, для преодоления зоны действия которых следовало включить не только режим хамелеона, жрущий энергию как не в себя, но ещё и аккуратно так свести с ума датчики, зациклив их показания за предыдущий промежуток времени. К счастью, установленные на колоссах системы подавления и противодействия электронике не просто имелись, но и сочетались с умениями кадетов ими управлять.

Умениями, да… Хвала богам, что у меня было высшее образование, причём отягощённое военной кафедрой. Прибавить к этому длительное общение с Марком Измайловым, во время которого волей-неволей перенимались некоторые знания по электронике и вообще высоким технологиям. Почему это было важным? Просто знания того Рольфа ложились на мой разум как родные. Разум словно бы сам отдавал команды системам колосса, помогая преодолеть опасную зону, не встревожив защитников лагеря.

Есть. Проскользнули… как я полагаю. Сомневаюсь, что обнаружив нас, противник стал бы дожидаться, пока мы приблизимся на дистанцию прицельной стрельбы, пусть и лишь из дальнобойных видов оружия. С учётом того, что по периметру лагеря и в центре оного имелось немалое количество турелей разного типа, начать обстрел было бы отвечающим ситуации решением. Равно как и подача сигнала бедствия. Кстати, те четыре часа, которые нам давали на выполнение миссии, не в последнюю очередь были связаны именно с этим. По условиям, противник из Синдиката знал о предстоящем нападении, но не имел чёткого представления о том, какие из объектов будут атакованы. А вот как будет послан сигнал тревоги… Даже если к этому моменту на таймере будет больше времени, чем час с четвертью, то всё равно придется ориентироваться на этот срок. Р-реалистичность!

Одна проблема — колоссы сами по себе штуки большие, а значит совсем уж незаметно при всём на то желании не подобраться. Даже учитывая тот факт, что все пять машин не топали на своих двоих, а задействовали антигравы, двигаясь под действием работающих на слабой тяге реактивных движках.

Нас заметили. Но это произошло уже тогда, когда звено успело выйти на одну из неплохих позиций и даже приготовиться к собственно атаке. Про то, чтоб как следует рассмотреть лагерь и говорить не стоит. Времени хватило, а уж какие у кого мысли в голове отложились — тут я не скажу. Ибо ни разу не телепат.

— Ноль — всем. Атака по схеме четыре. Начали!

Последнее слово было произнесено тогда, когда ракетные турели лагеря уже отплюнулись в нашу сторону первыми подарочками, а из частично подземных помещений появились два вражеских колосса. К счастью, лёгкие, на двадцать пять и тридцать тонн. Началось «веселье»! То самое, в котором лично мне придётся смотреть не только на явного противника, но и следить, чтоб в спине нечто вроде отравленного кинжала не оказалось. А от того, что в метафорическом смысле и вообще для собственно здоровья не вредно… легче хоть и будет, но не так чтоб сильно.

С корабля на бал! Говоря же более серьёзно, попасть в первый же день внезапного и шокирующего для психики попадания в иной мир в неслабый такой замес в качестве пилота многотонной махины… Настоящее испытание на стрессоустойчивость и крепость психики. Дескать, если сумеешь не сломаться сразу, то в дальнейшем будет проще. Или не будет, тут гарантий нема.

Уклониться от части ракет, сбить противоракетами и высокоточным оружием другую часть и принять немногие оставшиеся на силовой щит — это азы тактики для пилотов колоссов. Другое дело дальнейшие действия. Тактика противника проста как мычание — постоянный обстрел из оборонительных турелей и при достижении малейшего успеха — хотя бы временно сбитого силового щита на ком-либо из нападающих — атака собственными колоссами. Они хоть и лёгкие, но не из слабеньких в своей категории. «Кинжал» и «Тарантул» — модели, ориентированные на быстрое сокращение дистанции, несколько мощных залпов по лишённому силового щита подранку, после чего быстрое же отступление. Специфические виды колоссов, но здесь и сейчас очень даже уместные. В Синдикате вообще ценят разнообразие и умеют им пользоваться.

Наш лидер звена вроде как не тупил, отдавая верные, словно по учебнику, распоряжения. Свирский на своём «Попрыгунчике» словно танцевал в небе, вызывая огонь турелей на себя, но ускользая от ракет, лазерных импульсов, плазменных сгустков и выпущенных из орудий Гаусса болванок. В этом он был реально хорош, никто даже и не спорит. Что до Саманты, то её «Шквал» сделал то, ради чего и предназначался — метнувшись туда, сюда, а потом, добившись временного выпадения из прицелов турелей, единым залпом выпустил большую часть своего ракетного арсенала. По турелям, вестимо, поскольку силовыми щитами их не прикрыли, а поубавив их число, можно было получить ощутимое преимущество при атаке тяжёлым и парой средних колоссов.

Турелей после залпа «Шквала» и поддержке остальных колоссов звена и впрямь заметно поубавилось. Правда, задымивший «Попрыгунчик» бухнулся вниз, лишившись своего и так слабого щита и получив несколько пробоин. С антигравом у него тоже было не ой, как я понял. Ничего, свою роль он сыграл, отвлекши немалую часть турелей на себя, да ещё и ухитрился сохранить более-менее пристойную боеспособность. На земле.

«Шквал» Саманты? Он тоже скользнул за крепкую спину «Сокрушителя», восстанавливая щит. Что до оружия, то, насколько я понимаю, если какие ракеты и остались, то и не самые мощные, и вообще невеликое их количество. Два малых лазера и остатки роскоши былой, вот и всё. Особенности применения, больше тут добавить нечего.

Зато «Сокрушитель» Сальвини мерно топал вперёд, поливая из автоматических пушек и гауссовок остатки турелей, а заодно принимая на себя их огонь. Равно как и беспокоящую пристрелку «Кинжала» с «Тарантулом», которые как-то очень пассивно себя вели. Они… отступали к собственно защищённому силовым щитом — несильным, но всё же заслуживающим внимания — центральному комплексу построек. Именно там должны были располагаться те самые запасы, которые нам, по условиям задачи, необходимо было уничтожить. Отдавали нам на растерзание турели, что ни в какие ворота не лезло. Без них, опираясь лишь па расположенные в центре огневые точки, у двух лёгких колоссов не было и тени шанса против нашего звена. Да даже против наступающей сейчас триады — «Сокрушитель» в центре и «Раптор» с моим «Ирбисом» по бокам, как этакие условные крылья — они сводились к статистической погрешности и это если впадать в крайний оптимизм/пессимизм… в зависимости от точки зрения.

Казалось ещё немного и всё. Сопротивление будет окончательно сломлено, а два лёгких колосса противника либо бросятся в последнюю самоубийственную атаку в надежде хоть кого-то прибить, либо просто смотаются. Их даже преследовать вряд ли станем по причине несопоставимости скоростей. Но тут…

Иногда внешняя беспомощность может обернуться своей противоположностью. Возомнившие же о своём преимуществе, порой оказываются в положении не просто обороняющихся, а поставленных в крайне неудобное тактическое положение. Вот как мы сейчас.

Что вообще стряслось? «Арахна», появившаяся аккурат из-под земли. Не из какого-то скрытого под землёй ангара, а аккурат схоронившаяся до поры, под парой метров рыхлой почвы. А «Арахна» — это хоть и колосс, но не на техно, а на био-основе. Вполне себе такой живой организм, похожий на огромного шестиногого паука, ощетинившегося множеством метателей кислоты, и таки да, кислотной же «паутины», помимо прямого урона, сковывающей движения. Равно, как и оснащённая срощенными с плотью вполне себе техническими девайсами. Синдикат, он такой, ему было класть, как на чисто технический путь, так и на «биочистоту», то есть отрицание пути развития техники вне минимально необходимой.

Мда, Синдикат! Я то ладно, тут всего ничего, время в часах измеряется. А вот каким местом думали остальные, особенно командир звена? Загадка велика сие есть!

Ан нет, не загадка. Вот ведь паршивец, чтоб ему собственным «хвостом» подавиться! Мне и Мареку поступил приказ всеми силами сдерживать «Арахну», в то время как он, пользуясь своей особой бронированностью, позволяющей не обращать некоторое время внимание на огонь хоть всех трёх вражеских колоссов, будет множить на ноль те самые склады. Нас же — всех, поскольку «Попрыгунчик» и «Шквал» должны были попробовать отвлечь кого-то из двойки лёгких единиц противника — по сути списывали в утиль. Выживем? Счастье и удача. А нет… на нет и суда нет, если в этом мире ещё сохранилась эта самая поговорка.

Теперь понятно, почему Сальвини чуть было не взбесился, когда не только Свирский, но и я стал настаивать на предварительной разведке лагеря Синдиката. Могли бы почуять нечто неладное при вдумчивом то изучении, вкупе с возможной провокацией противника. И тогда выбранная Франсуа тактика пошла б под хвост первой пробегающей мимо шавке. Такой план, при котором большей частью звена лидер готов был пожертвовать, был бы послан сразу. А вот перекраивать ситуацию прямо в разгар битвы — это куда сложнее и не всякий рискнёт, даже в условиях тренировки. Особенно в условиях тренировки, где нет риска для жизни как такового.

Отборный мат Виктора, экспрессивные проклятья Саманты… и молчание Марека. Видимо, этот конкретный типус решил сложить лапки крестиком и даже словами не выражать своё возмущение. С самого начала, что особо характерно и заставляет задуматься. А вот что касается меня — это уже иной расклад. Привлекать к себе внимание «Арахны», от первых пристрелочных выстрелов которой и без того уворачиваюсь, задействуя антиграв и реактивные движки — это в некоторой степени понятно. Но палить в неё, тем самым тратя энергию, необходимую для поддержки силового щита… Нафиг! Пусть этой херней Марек страдает, раз уж решил постелиться под Сальвини.

Тактика! Она может быть разная, а тупо выполнять почти самоубийственный в реальной ситуации приказ? Да гребись оно порнографической силой бегемота! Вышвыриваю из канала связи Сальвини и Марека, оставляя незаблокированными лишь Свирского и Саманту. И образую канал чисто на троих, куда и ору:

— Бью «Тарантула»! Если хотите уцелеть — поддержите.

— В деле, — шипит Свирский. — А эту суку потом лично обоссу в сортире.

— С вами. Но в сортире — без меня, — смешок Сэм. — Я не сторонница «золотого дождика», даже в такой роли. Просто потом с личико вице-старостовское плюну.

Я же, услышав лишь начало их ответов, и уже понимая касаемо полученного согласия, отдаю приказы, параллельно идя в атаку на ту цель, которую Сальвини трогать всерьёз и не собирался. А вот Мареку на «Рапторе» теперь оставалось лишь тупо идти на убой, следуя приказам командира звена или… тоже устроить бунт на корабле.

Нет, не решился, предпочитая подчинённость здравому смыслу. Вот и начал огребать буквально с ходу, поскольку один средний колосс, заточенный под ходячий арсенал, реально может притормозить «Арахну», но сам при этом однозначно падёт смертью храбрых. Особенно уже находясь на средне-близкой дистанции. Разорвать же её до сколь-либо приемлемой для себя опять же, мешало принятое решение беспрекословно подчиниться командиру звена. Того самого, который сейчас топал в сторону складов, намереваясь продавить силовой щит, смешать с дерьмом, находящиеся до поры под его защитой огневые точки, выполнить задачу и… валить на предельной для себя скорости, пользуясь тем, что основного противника и даже одного — при удаче обоих — лёгких колоссов Синдиката тоже займут на некоторое время.

Обломись с жалобным хрустом бубенчиков, ур-род! «Раптор» Марека «Арахну» надолго не сдержит, а я при поддержке Сэм и Свирского постараюсь помножить на ноль вполне удобных для нашей тройки противников.

Закреплённые на плечах моего «Ирбиса» турели с гауссовками уже наводились на «Тарантула». А наведясь, заработали, выплюнув две болванки из титанового сплава, разогнанные до очешуительной скорости. Мимо… попадание. И по этому самому успешному попаданию ориентировка пульсаров и главного орудия моего колосса — мощного такого плазмогана. А что такое «Тарантул»? Да, тридцать тонн не шибко уступают моим сорока, но вот заточка под добивание лишённых щита подранков — это уже реальная уязвимость.

Факт. Непреложный! Сейчас щит был сбит с него. Более того, сгусток плазмы очень удачно повредил головную часть, где у конкретного колосса были расположены важные узлы системы наведения. Да и часть оружия пусть не вышла из строя, но явно нуждалась в перекалибровке, а это пусть пара десятков секунд, но в бою уже большое время.

Саманта, понимающая ситуацию, рванулась вперёд, изображая заход в очередную атаку… на «Кинжал». Ложная по причине почти полного исчерпания боезапаса, но пилот противника этого с уверенностью сказать не мог. А попасть под атаку «Шквала» в таком раскладе — риск велик. Вот и предпочёл вильнуть в сторону, уходя в сторону «Арахны», разумно предполагая, что туда лёгкий «Шквал» сунуться точно побоится. И тем самым дал возможность «Попрыгунчику» Свирского провести атаку на повреждённого и лишенного щита «Тарантула» чуть ли не в полигонных условиях.

Залп спаренных огнеметов, да по уже повреждённым участкам брони… Результат всем на загляденье. Огненная стихия добралась до довольно уязвимых потрохов вражеского колосса, вызвав отказ реактора и… Отстрел капсулы с пилотом внутри оной был чётким свидетельством, что первая победа в этом сражении оказалась за нами. Против всех заранее размеченных и намеченных планов, которыми теперь Франсуа Батькович Сальвини может себе разве что задницу подтереть.

Успех необходимо развивать. Особенно учитывая факт, что погонщик «Арахны» сейчас добивал «Раптора», перейдя от боя на ближней дистанции к схватке почти в прямом контакте. Несколько паутинных сетей таки да, попали в цель и сейчас медленно проплавляли броню колосса Марека. Да, меры противодействия работали, но запас паутины у этого биомонстра был ох как солиден. А вместе с этим, по «Раптору», гвоздило и другое оружие. Оставалась по сути последняя стадия — клинч, в котором равных «Арахне» ещё поискать надо. Уж точно не простому среднему колоссу технологического типа с ней тягаться!

Кердык для Марека, но шанс для нас. О нет, не реализации нападения на «Арахну»! Это могло бы сработать, не будь Сальвини хитрожопой скотиной, а так… Средний и два лёгких колосса против одного тяжёлого био и легкого техно — шансы откровенно печальные.

Другое дело — атака «Кинжала», который сейчас, пользуясь прикрытием «старшей сестры», вёл беспокоящий обстрел «Сокрушителя» с дистанции. Так, чтоб тот не расслаблялся, как я понимаю, не чувствовал себя совсем уж в безопасности, додавливая силовой щит, прикрывающий склады и защищающие их огневые точки.

Право слово, мысли то бегут быстро, а время измеряется не минутами, а секундами. Бои колоссов, несмотря на всю монументальность оных, далеко не всегда являются затяжными. Если дистанция невелика, то и вовсе даже скоротечны. Отсюда и выбор у погонщика «Арахны» — добить находящийся на последнем издыхании «Раптор» или же прикрыть своего собрата от большого риска. С нами тремя связанного, понятное дело. Я ведь уже всаживал в «Кинжал» залп за залпом, пустив большую часть мощности реактора именно на возобновление заряда в батареях оружия. Саманта и Виктор метались из стороны в сторону, искусно маневрируя, тем самым сбивая противнику возможный прицел и в то же время подбираясь поближе для атаки.

Пилот «Кинжала» попробовал было отступить ближе к «Арахне». Ну совсем близко, тем самым вынуждая нас либо прекратить охоту за ним, либо сунуться в пасть к огромной и любящей ближний бой твари. Точнее к управляющему ей погонщику, ну да это уже нюансы.

Успел? Нет, хоть и был к этому близок. Подвела та самая узкая специализация его колосса да то, что слишком уж я сосредоточил на нём огонь. И не просто так, а выцеливая уязвимые места.

Ох и рвануло! У меня было впечатление, что от «Кинжала» только условные «ножны» и остались в виде выжженного изнутри корпуса или там остатков, живописно разбросанных по окрестностям. Ан нет, всё оказалось не столь печально для его пилота. Колосс был таки да, частично функционален, но вот левую руку оторвало нафиг, да и нижние конечности были напрочь изувечены. Сдетонировали не то просто ракеты в укладке, не то противоракеты, не то ещё что. В любом случае, огневая мощь упала до минимума, а ещё, насколько я мог судить, накрылся антиграв. Учитывая покалеченные лапки, мобильности «Кинжал почти лишился, что делало болезного ну совсем лёгкой добычей. В иных условиях…

Громкий взрыв, но на сей раз ни черта меня не радующий. И «Арахна», свободная и выбирающая себе новую цель. Более того, уже вдарившая по мне, как не самому мощному, но очень уж назойливому противнику. И это в тот момент, когда щит был как бы и слабо просажен, но энергия реактора в основе шла на запитку орудий.

Удар, удар… и ещё несколько. Несмотря на то, что я как бы на месте не стоял, уклоняясь по возможности и даже огрызаясь в меру сил. Протестующий вой в ушах и тревожное мигание надписей. Мля! Щит таки да, сбили. Более того, плазма напрочь снесла одну из гаусс пушек и заклинила механизм позиционирования турели второй. Остальные повреждения… так себе. Противоракеты, плюс антикислотные распылители своё дело сделали, нейтрализовав то, что было можно. А там и маневры результат принесли, позволив, наконец, разорвать дистанцию от совсем уж неприятной. Да и погонщик биомонстра переключился на более важную для себя цель — на «Сокрушителя». Почему на него, а не продолжил додавливать меня или не решил просто перещёлкать как скорлупки от орехов «Попрыгунчика» и «Шквал»? Так эти двое уже были далеко, выполняя мой приказ. Они «Арахне» на один укус, не более того. Зато с «Сокрушителем» Сальвини паукообразной твари придётся повозиться.

Никакого отлагательства. Ведь силовой щит над складами Франсуа уже подавил и сейчас прямой наводкой расстреливал кое-как огрызающиеся огневые точки. Ещё чуток и складам хана. Или… А может складов и вовсе нет? Что там написано в задании — это одно. Другое дело понимание того факта, что появление «Арахны» очень уж походило на процесс захлопывающейся ловушки.

Тут вопрос соотношения потерь и достижений. Ведь что такое разного рода турели, склады — не факт ещё, что полные — а даже если и так, то невелика разница. Даже в полученной инфе было сказано, что там нет ничего особенно ценного. Зато стоимость любого колосса, пусть даже лёгкого — зашкаливает всё представимые пределы. А у нас уже минус средний «Раптор», а если бы мы покорно слушались Франсуа, то и мой «Ирбис» бы накрылся, и «Попрыгунчик» со «Шквалом» далеко не факт, что уцелели б. «Арахне» никто не противник, особенно при поддержке двух лёгких колоссов. Дело ж не в весовой категории, я в сути, качестве, вооружённости и бронированности того или иного колосса. А био, они техно ой как не уступают, а по целому ряду параметров и превосходят. В том числе и по цене, но это уже так, вопросы экономики.

Временно разблокирую свою связь с Сальвини и уведомляю этого типуса о том, что вполне может быть истиной:

— Ноль. Возможно, на складах ничего нет, а вся эта хрень — поставленная на нас ловушка.

— Ты нарушил приказ! Я требую…

Уж не знаю, что он там конкретно пытался требовать, поскольку я вновь поставил блок, не желая слушать истеричные вопли Франсуа, чтоб ему одну из ног «Арахны» с казённой части вогнать и… Нет, провернуть не получится, разве что с полным потрошением. Да и насчёт пенетрации болезного тоже. Тут не гуманизм, а просто несоответствие размеров. Дескать, полюбил слон мартышку, тут то она и лопнула!

— Выбиваем с дистанции оставшиеся турели, пробуем окончательно угробить подранка и… смотрим за тем, как «Арахна» будет щемить Сальвини.

— Дистанция?

— Предельная. Отвечаю я на вопрос Виктора. — Маневрируем, ни в коем случае не подставляемся под огонь «Арахны». А Ноль сам дурак. Вот, смотрите, погонщик даже не пытается отсечь его от как бы важных складов, он просто долит по противнику с целью первым делом окончательно сбить антиграв и движки.

Слова не мешали мне действовать, обстреливая из плазмогана и строенных пульсаров несколько не до конца добитых турелей, а заодно и «Кинжала». И тот факт, что «Арахна» таки да, концентрировалась не на защите складов и своего сотоварища, а на разбирании «Сокрушителя» на металлолом… Явное свидетельства правоты именно моей теории. Ловушка как она есть!

Крак! Минус нога «Сокрушителя». Сбитый силовой щит, пузырящаяся гадость на броне, разъедающая защиту колосса. Биомонстрик использовал как естественное оружие, так и техносоставляющую. Стараясь от души, повинуясь своему погонщику абсолютно. Что до складов… Они, как бы, были смешаны с землёй и камнем, но внутри ничего не взрывалось, не горело.

Зато плавилось нутро «Кинжала», не вынесшее постоянного обстрела. Пульсары пробивали собственно броню, а уж плазма не упускала случая проникнуть в относительно нежные потроха колосса Синдиката. И как только произошёл отстрел капсулы пилота, стало понятно — ситуация критическая. Тут только и оставалось, что дать ещё пару залпов и… отдать приказ двум соратникам валить отсюда на всех парах. Да-да, именно что валить, никакой ошибки! Даже если мы сейчас всей триадой бросились бы на помощь добиваемому Сальвини, то это бы ничего не дало. Ну поцарапали бы малость панцирь «Арахны», ну сбили бы парочку имплантированных в её псевдохитин орудий… это если бы щит просадили. И что в результате? Подобные «уж-жасные» повреждения лечатся весьма быстро и без особых затрат. А регенерация у биоколоссов только и требует, что обильной жратвы и измельчённых материалов для «впитывания». Это техновид надо чинить по полной, используя классические методы. А посему…

— Валим!

То, что валим быстро, добавлять однозначно не требовалось. Именно быстро, прямиком к точке эвакуации. Условной, понятное дело, но сути это не меняет. Догнать нас этот конкретный враг не сможет в принципе — при всех своих достоинствах «Арахна» крайне медлительна, даже медленнее «Сокрушителя» этак на треть.

Хотели ли нас преследовать? Ну так! Могли ли? Вот тут облом в полный рост из-за нестыковки желания и возможностей. Правда, погонщик «Арахны» отжалел полный залп из всего дальнобойного оружия в надежде на то, что удастся кого-то окончательно приземлить, но не судьба. А уж второй и третий и вовсе были так, без особой надежды попасть. Разве что спину моего «Ирбиса» таки да задело, нарушив целостность брони сразу в трёх местах, но пробоины уже затягивались кристаллизующимся наполнителем.

— Как же громко ругается Франсуа, — хмыкнул Свирский. — Ему бы к эмоциям ещё и умение.

— Уже не ругается, — поправила напарника Сэм. — Погонщик его даже взрывать не стал, просто проплавил что и где нужно кислотой своей паучихи. Теперь у условного противника есть пригодный для восстановления «Сокрушитель». И нам за это баллов не добавят. Плохо!

Эмоции. На деле же я сомневаюсь, что всё действительно плохо. Если версия относительно ловушки — а вероятность правдивости оной более восьмидесяти процентов, насколько могу судить — звено могло бы полечь почти в полном составе, уничтожив лишь обманку. Ушёл бы при удачном раскладе собственно Сальвини на «Сокрушителе» и может один лёгкий колос. Два — это уже из разряда фантастики. Оба же средних колосса звена были этим долбанным Франсуа заранее списаны в допустимые потери. Практически гарантированные потери, чтоб ему пусто было.

А что имеем сейчас? Минус тяж и средний, остались средний и два лёгких колосса с некритичными подтверждениями. Что до лагеря-ловушки Синдиката, так там выбиты все турели — может пару и реально восстановить, но большая часть чисто металлолом — плюс в минус ушло два их лёгких колосса весьма специфической направленности. Капитально в минус, в реале восстанавливать подобное… нет, будут, конечно, спору нет, всё не с ноля строить, но затра-аты просто жесть, насколько могу судить из доступных мне фрагментов памяти Рольфа.

Мы же на всех парах сваливали в сторону точки эвакуации. Виктор и Саманта пробовали было не слишком напрягаться, вроде как разумно полагая, что всё дерьмо уже было вывалено нам на головы, но… Моя паранойя надела шапочку из фольги и угрюмо бубнила, что: «Дерьма всегда в избытке бывает, особенно если рядом есть вентилятор, подключённый к электросети». И таки да, не поспоришь с ней!

На точку мы успевали бы с гарантией, причём за двадцать, а то и двадцать пять минут до крайнего срока. Но я продолжал подстёгивать обоих своих напарников, вызывая то бурчание, то саркастические комментарии. Бурчала заметно подрастерявшая боевой задор Саманта, опасающаяся резкого снятия итоговых баллов. Ехидничал же Свирский, который, в противовес Сэм, пребывал в уверенности, что всё было сделано верно, а мы просто выскользнули из хорошо организованной противником ловушки. Той самой, куда с радостными воплями влез Сальвини и чуть было не просрал саму возможность выживания звена, не то что победы… вряд ли в принципе достижимой. Вот и ехидничал от широты души и типичного после-боевого отходняка. Вирт вокруг или нет, а от него никуда не деться, очень уж степень погружения велика.

Да и знали все кадеты, что такое риск умереть в сражении. Еще к концу первого курса выпускали на поединок против, не то покрытых плотью киборгов, не то и впрямь смертников. Тут уж никто не мог знать, кого именно против него выставили. Известно лишь, что были обе категории, но одни, понятное дело, являлись просто управляемыми куклами, а вот другие… Другие дрались за собственную жизнь, поскольку после двух полных побед получали полное прощение и высылку куда-нибудь на периферию или вообще вне зоны контроля Директората. Гибли там редко, но шанс имелся, чего уж там.

Отвечал ли я? Бесспорно, но очень коротко, сжато, чуть ли не односложно. Не хотелось палиться, пока не удастся усвоить большую часть памяти донора. А мотивация слабой разговорчивости сейчас ну просто железная — предельная концентрация на окружающем мире, опаска попасть в очередную ловушку.

Мля, накаркал! Сканеры сперва на моём «Ирбисе», а затем и на двух других колоссах, более повреждённых, засекли сразу пять воздушных отметок. Судя по сигнатуре — сверхлёгкие юниты, но таки да, колоссы. Пятнадцать тонн, может быть один на двадцать. Что за твари? Предположительно тип «Стервятник». Биологический тип, ориентирован преимущественно на атаки с воздуха, особенно уже повреждённых целей. Дальнобойные атаки, ибо никакого обвеса ближнего действия эта модель не несла. Налетели, обстреляли, нанесли повреждения, сбавив мишеням скорость и валить. Если же удалось добить подранков так и вовсе праздник на их улице!

— И кто там сомневался относительно того, ловушка была в лагере или нет?

Саманта лишь вздохнула, но без печали, тем самым признавая и свою неправоту, и то, что теперь то уж бояться серьёзного снижения оценки стоит отнюдь на нашей триаде, а двум другим членам звена, показавшим себя не с лучшей стороны. Один предстал дубоголовым самодуром, другой барашком на верёвочке, коего куда ведут, куда он и бежит. В конкретном случае аккурат на скотобойню.

Ситуация же в целом… «Попрыгунчик» летать по сути не мог по причине накрывшегося антиграва. Только прыгать на реактивных движках, но прыжки сами по себе тот ещё гемор, если нет возможности сдемпфировать их последствия. Конструкция колосса, к тому же повреждённого, будет жалобно поскрипывать, протестуя против подобного издевательства. У «Шквала» Сэм даже противоракет и тех не осталось. Два малых лазера, вот и всё вооружение. Млять! Я де-факто главная ударная сила, способная и вмазать из солидных стволов, и держаться в воздухе, и вообще серьёзно противопоставить своего «Ирбиса» звену «Стервятников».

Откуда они вообще нарисовались? В том лагере и даже поблизости их точно не наблюдалось. Значит, маневренная ударная группа, готовая выдвинуться по тем или иным координатам, в зависимости от полученного приказа. Мы то просто сваливали в чётко заметном направлении, вот тот же погонщик «Арахны» и мог расстараться, нацелив на ускользнувших от него врагов летучее звено быстрого реагирования.

И что делать прикажете? Вестимо, валить к точке эвакуации. Причём Саманта и Виктор должны именно что улепётывать, а мне выпадает задачка их прикрывать. Сильно сомневаюсь, что «Стервятники» всерьёз рассчитывают серьёзно повредить «Ирбиса» с неповреждённым реактором, силовым щитом и антигравом, к тому же сохранившего большую часть вооружения. Другое дело стреножить легковесов, и без того повреждённых и мало чем способных огрызнуться на дистанции. Вот на них они наверняка и нацелены. Отсюда мои действия…

— Виктор, Сэм. Валите изо всех сил на точку рандеву. Я прикрываю.

— Но мы тоже… — вскинулась было Саманта.

— Будете только мешать, заставляя меня распыляться на несколько задач сразу. И это не в укор твоим и Вика способностям. Просто ты почти безоружна, а его «Попрыгунчик» серьёзно повреждён. Не дури, боевая красотка!

— Р-р!

И с чего рычание? М-мать вашу так. Ухитрился попасть в одну из болевых точек девушки, пусть и нечаянно. Память то донора усваивается малыми фрагментами, вот и ляпнул, исходя из чисто своего впечатления. Саманта Меерштайн действительно отличалась яркой, броской внешностью, да и фигура, пышноватая на вкус некоторых, была очень даже внушающая. Одна проблемка — лицо. Оно было красивым раньше, но теперь, после несчастного случая около полугода тому назад, нуждалось не просто в хорошей пластической операции, а в де-факто выращивании новой системы нервов. Собственно внешность по полагающемуся кадетам пакету услуг поправили, а вот подвижность мышц не восстановили. Побочные эффекты от такого неоконченного лечения… имелись и весьма бесили девушку.

— Прости, не нарочно, — покаялся я. — Просто словно во времени провалился. А сейчас… Вали уже отсюда побыстрее!

— Простым «извини» не отделаешься, — получил я ответ секунд через пятнадцать, когда оба напарника, форсировав колоссов до предела, рванули к месту эвакуации. — С тебя полная оплата загула в «Старом солдате»!

— Замётано.

Говорю это, а сам понимаю, что реально легко отделался с учётом того, что сейчас всплыло в памяти об особенностях сей милой, но местами очень уж вспыльчивой девицы. Хотя в данный момент не о том речь. Пора подниматься повыше в воздух и встречать звено «Стервятников». Оставаться на земле означало бы предоставить им наиболее выгодные условия. А так… будем посмотреть.

Ждать долго не пришлось. Вот они, субчики-голубчики, реально похожие на помесь грифов с птеродактилями твари. Внутри каждой погонщик, силовые экраны на максимум наверняка переведены. Обычная тактика подобных групп — всю энергию на щит, а атака исключительно биооружием. Что сие за хрень? Основа для любого «Стервятника» — подобие перьев, что с силой выстреливаются, а потом ещё и разорваться на множество осколков могут. У некоторых другая хвороба, а именно аналог гравипушек, способных при удаче неслабо так приземлить летающего противника или вдавить в грунт находящегося на земле. Неприятная штука в умелых руках. Ах да, есть ещё генераторы акустических волн. Не ультра или там инфразвук из разряда знакомых мне по родному миру/времени, а настоящий ужас, воплощённый в жизнь. От такого звукового удара иной бронесплав снимается подобно консервной банке или и вовсе осыпается невесомой пылью. Биоколоссы, они такие, вооружение у них может быть самое вариативное. Как вырастили, то на выходе и имеется… помимо техноимплантов, но это уже примочка Синдиката. Хотя не его единого.

С чем повстречаюсь здесь и сейчас я? Загадка, но скоро я это узнаю. Совсем-совсем скоро.

Нащупываю первую цель пристрелкой из пульсаров, а затем разряжаю в находящегося на правом конце построения противника плазмоган. И тут же, даже не успев проверить результат, отключаю антиграв и, спустя пару мгновений, врубаю пару движков, что и отбрасывает падающего вниз «Ирбиса» назад-влево. Вновь врубаю антиграв, успевая выровнять колосса в десятке метров над землёй. А затем снова бросок и ещё один.

Гравипушки. Меня пытались приземлить именно ими. Я же категорически возражал против подобного исхода, приводя весомые доводы из плазмогана и из тех самых строенных пульсаров. «Стервятники» были куда более маневренны, но у меня имелось преимущество в виде мощного силового щита. Того, который у них был так себе, по причине малой массы. Но их то аж пять штук. Заклевали бы, как пить дать заклевали! Если бы потратили время на изматывание, и если бы у меня не было возможности отступить в безопасное место. Только возможность присутствовала, и это все понимали.

Ещё командир звена летунов осознавал, что я тут не просто так поболтать остался, аргументами плазменными и прочими померяться. Потому сам, с одним из ведомых, попытался насесть на меня, в то время как трёх других отправить вдогонку. Самое то в его положении. Правильно решил разыгрывать имеющиеся на руке козыри.

А оно мне такое счастье надо? Не-а, вот ни разу! Вся энергия на щит и набор скорости с целью таранить одного из противников. Как бы с целью, но одно намерение вынуждает вражеского лидера вильнуть в сторону, попутно разряжая в меня гравипушку. Удар был хорош, но… Не зря же энергия была подана на щит, который поглощал практически всё, за исключением некоторых совсем уж мощных воздействий, вроде исходящих от генератора сингулярности.

Поглощение. Мимолётный взгляд на степень зарядки окружающего моего «Ирбиса» поля. Кисло, однако, всего двадцать девять процентов от предельного. Зато путь открыт, и я ухожу. Но не по прямой, а метаясь из стороны в сторону совершено хаотически, вне всякого ритма, тем самым мешая пристреляться. Зато, сам то я знаю, куда метнусь в следующие мгновения. Да и руки колосса способны поворачиваться так, как человеческие ни за что бы не смогли. А значит выключен из боя лишь плазмоган, но не оба пульсара. Пусть подавать энергию на возобновление энергии в батареях я сейчас не рискну, но сами батареи использовать не только можно, но и нужно.

Сложно попасть в юрких противников — это да. Тут нужна хорошая реакция и собственно умение стрелять. Полагаю, в моём случае, все нужное имеется, а слияние с памятью и телом донора, то ли и вовсе не помешало, то ли даже помогло. Один «Стервятник», лишившийся как щита, так и получивший явно не самые лёгкие повреждения, падает вниз. Не уничтожен, но состояние явно хреноватое. Второй тоже выбывает из активного участия. Лидер звена, что-то не слишком хочет сражаться один на один, а потому, уходя в сторону, вновь отдает приказ остальным. Может тут защита себя любимого, может понимание необходимости поддержки подранка, может… Ай, пофиг! Я затягивать бой не собираюсь, вместо этого уходя в сторону точки рандеву. Удалось малость задержать врагов, дать своим время на отступление. Всё. Хватит! Изображать из себя спартанца у Фермопил нет никакого желания, да и вообще у меня совсем другие планы.

Выигранное время позволило слегка разорвать дистанцию между собой и уже четвёркой преследователей. Ну а их пальба по мне просаживала щит, но пока не слишком. Да, энергия, на него подаваемая, расходовалась быстрее, чем восполнялась. Зато игнорировать меня и просто броситься на поиски Саманты и Виктора погонщики «Стервятников» как то не рисковали. И это есть хорошо. Почему не отстают? Так «сопровождение» противника с целью получить максимум информации, а заодно наводка других своих коллег, более мощных и способных прихлопнуть меня и напарников словно надоедливых мошек. Они то вроде как не должны знать, что место эвакуации уже рядом. Совсем рядом.

Есть! Как раз то, что доктор прописал — условная точка эвакуации, куда мне следовало добраться. А вот тут создатели виртуального испытания малость схалтурили, изобразив оную просто как сияющий круг сотней метров в диаметре, даже не удосужившись мало-мальски грамотно обосновать суть и причину. Ну, да не моя то проблема. В отличие от того, что не внутри, но рядом я увидел «Попрыгунчика» и «Шквал» моих двух напарников в этом испытании. Ждали, однако, готовые, случись что, хоть как то поддержать. Вроде как понятно, что тут риска почти ноль, да и помощи с учётом всего ранее случившегося, от их колоссов чуть… И всё равно приятно.

Последние секунды… Всё! Сперва переступают условную черту безопасной зоны Саманта с Виктором, а затем уж и я влетаю внутрь. Финита! И тут же чувствую, как начинается процесс разрыва синхронизации с колоссом. Не аварийный, а по всем правилам, не травмирующий разум пилота. Зато надпись, которая появилась перед глазами, откровенно так радовала.