Снова с тобой

Глава 16

— Что она сделала?

Под яростным взглядом Норта молодой человек, стоявший перед ним, заметно оробел.

— Среди ночи тайком вышла из дому…

— Ладно, я понял. — Нахмурившись, Норт запустил пятерню в волосы. Что она пытается ему доказать? Если хотела напугать или вывести из себя, тогда это удалось. Что за чудовищная глупость — отправиться в логово к Харкеру! Но, несмотря на всю злость, Норт был поражен тем, что Октавии удалось отыскать мерзавца. Как, интересно, она это провернула? Норт лично занимался поисками того клуба, и — ничего.

Зачем она лезет, куда не просят? Ведь он предупредил ее об опасности. Для большинства женщин таких слов было бы достаточно. Но только не для Ви. Можно не сомневаться, она посчитала, что оказывает ему величайшую услугу, доказывает свою верность, ставя себя под удар.

Может, поступает так из чувства мести? Чтобы заставить Норта помучиться так же, как, по собственным словам, мучилась сама. Или хуже того, чтобы заставить его страдать за то, что он отверг ее, за то, что он предложил вручить свою любовь другому.

Октавия любит его. Его! Это была его самая сокровенная мечта и кошмарный сон. Октавия любит его не как друга, а как мужчину, но принадлежит другому. Связана с другим. Спинтон обеспечит ей жизнь, к которой она привыкла. Безусловно, у Норта тоже вполне безоблачное будущее. Учитывая наследство Октавии, они могли бы прожить безбедно, кое-что оставив после себя и детям.

Только вот, можно не сомневаться, общество никогда не примет его. Если все эти люди отвергали его так долго, с чего бы им открыть ему объятия сейчас? Он никогда не согласится, чтобы его дети страдали так же, как он в свое время. Детей Октавии допустят в общество и не будут издеваться из-за того, что их отец незаконнорожденный.

Такое вот несчастье. Но с другой стороны, если бы Норт был законнорожденным, он никогда не смог бы встретиться с Октавией.

Хотя, случись, что он был бы настоящим Райлендом, они могли бы встретиться с Октавией на каком-нибудь балу или приеме и влюбиться друг в друга. И не существовало бы никаких препятствий для их брака. Но тогда Норт ничего не знал бы о ее прошлом. Между ними не было бы такой тесной связи, как сейчас. Нет, все идет так, как должно идти. Он такой, какой есть. Рожденному ни для того ни для другого мира, ему пришлось создать свой собственный. Но сейчас… Сейчас пришло время выбирать.

Октавия любит его. А он? А он никогда не признается, даже самому себе, насколько глубоко его чувство к ней. Норт таил его в себе и не собирался выставлять напоказ. Это был единственно приемлемый образ действий.

— Сэр?

Норт поднял голову и встретил взгляды самых близких из своих людей. Сколько он так простоял, думая об Октавии? Лучше бы ему подумать о Харкере, о том, как наконец поймает эту сволочь.

— В чем дело, Морис? — раздраженно спросил Норт.

— Мы ждем, что вы скажете.

Ах да, они ждут приказа. Может, поручить Фрэнсису руководство операцией? Фрэнсис не такой рассеянный.

— Харкер все еще в клубе?

Морис кивнул. На гладкий лоб упала прядь волос.

— Если только там нет тайного хода, о котором мы не знаем.

Зная Харкера, такое вполне возможно.

— Если я не вернусь через два часа, дайте знать на Боу-стрит и берите клуб приступом.

Фрэнсис хмуро глянул на Норта:

— Вы идете в одиночку?

Запахивая плащ, Норт кивнул.

— И что?

— Ради Бога, зачем?

Если бы у него в глазах отразилась ярость, которую он сейчас испытывал, Фрэнсис без труда понял бы, что он задумал.

— У нас на Харкера ничего нет. Ничего, что помогло бы отправить его на виселицу. Самое худшее, что ему грозит, — высылка. А я хочу, чтобы он умер.

Должно быть, что-то все-таки промелькнуло в его взгляде, потому что Фрэнсис прищурился.

— Все равно непонятно, почему туда надо идти одному.

— В ту минуту, когда Харкер узнает, что я привел с собой подкрепление, он даст деру. Если я появлюсь один, он подумает, что это бравада, и купится. Ему захочется ткнуть меня носом в то, что для меня он недостижим. Заносчивость его и подведет.

Фрэнсис кивнул. Выражение сомнения не исчезло у него с лица до конца.

— Значит, после этого мы будем пасти его круглосуточно?

— Совершенно верно. Он не удержится, захочет доказать нам, как он крут. — Это был хороший план. Хуже было то, что Норт не собирался следовать ему. Ему надоело разрабатывать планы. Ожиданием он был сыт по горло.

Теперь Фрэнсис был, кажется, доволен.

— А как насчет леди Октавии?

Норт повернулся к своим ребятам:

— Те из вас, кто наблюдал за особняком Во-Давентри, продолжайте наблюдать до дальнейших указаний. Я хочу знать, кто приходит, кто уходит. Не светитесь. Мне не нужно, чтобы Ок… чтобы леди Октавия знала, что вы там.

Один из них хмыкнул и толкнул Мориса локтем в бок:

— Теперь тебе можно не пялиться на окна ванной, старик.

Это был абсолютно невинный жест, только он вызвал новый прилив гнева. Норт посмотрел на Томми Филда, который сделал замечание, потом на Мориса в окружении хохочущих друзей. Потом окинул взглядом всю компанию:

— Любой, кто не может работать профессионально или не хочет подчиняться моим приказам, пусть убирается. Скатертью дорога!

Хохот стих. Никто не ушел.

Норт коротко кивнул:

— Отлично. Тогда за дело.

Когда все вышли, Фрэнсис закрыл дверь и повернулся к Норту:

— Зачем так сурово? Им просто хотелось немного пошутить.

Норт пристально посмотрел на него:

— Только не над Октавией.

Широкоплечий помощник кивнул, как будто понял, о чем речь:

— Ну конечно. А в отношении леди Октавии у вас какие планы?

— Никаких. — Но это была неправда. Если все пойдет так, как Норт рассчитывал, он увидится с Октавией после того, как все закончится, и тогда выскажет все, что думает по поводу ее жизни. Там будет мало чего приятного. Но Октавия может подождать. У него есть дела поважнее. Сначала ему нужно покончить с Харкером.

Октавия еще лежала в постели, когда в ее спальню влетела Беатрис.

— Прекрати, — проворчала Октавия, натягивая одеяло на голову. Беатрис в это время раздергивала на окнах тяжелые шторы из кремовой парчи.

— В чем дело, почему ты еще в постели? — глухо донеслось до Октавии.

Откинув одеяло, она сощурилась от яркого солнца. Разумеется, Беатрис показалось странным, что она еще не встала. Но милая кузина не посещала среди ночи одного из самых знаменитых лондонских бандитов.

— Я спала. Так что на благодарность не рассчитывай.

Свежая, нарядно одетая, вся лучившаяся энергией, Беатрис плюхнулась на постель. Юбки ее желто-лимонного платья приподнялись вокруг нее, как цветочные лепестки.

— Хватит! В такой день стыдно валяться. Вставай!

Нахмурившись, Октавия вытянулась на подушках.

— Уйди. — Когда кузина захихикала, она добавила:

— Я серьезно.

— Понимаю, что серьезно. — Беатрис подтолкнула ее в бок. — Я тебя не боюсь, мисс Угрюмая Мордашка.

Угрюмая Мордашка?!

— Что это ты так развеселилась? Беатрис пожала плечами:

— А что это ты такая сварливая? Октавия натянуто улыбнулась:

— Плохо спалось ночью.

Улыбка кузины увяла, и Беатрис по-настоящему забеспокоилась:

— Плохо себя чувствуешь?

Вздохнув, Октавия закрыла глаза.

— Кажется, да. — Главное, избавиться от дурного настроения.

Теплая ладонь легла ей на лоб.

— Жара нет.

Октавия приоткрыла глаза и натолкнулась на взгляд кузины.

— У меня не в порядке другое.

Глаза у Беатрис стали огромными, щеки зарделись.

— Ты не?.. — Она неопределенно махнула рукой, указывая на живот Октавии.

Октавия нахмурилась еще сильнее.

— Ох, конечно, нет! — Вот уж действительно слава Богу!

Этому можно было только порадоваться. Беременность осложнила бы все. Хотя появление ребенка могло бы привести Норта в чувство. Он не желал становиться отцом незаконнорожденного…

Как только она могла подумать о таком? Не нужно устраивать Норту никаких ловушек.

Беатрис с облегчением вздохнула:

— Ну слава Богу!

Широко открытые оленьи глаза смотрели на Октавию с сочувствием.

— Скучаешь по нему? Зачем отрицать очевидное?

— Скучаю.

— Это оттого ты выглядишь такой несчастной после возвращения?

Октавия кивнула. Господи, как она устала!

— Что будешь делать, Тави? Октавия пожала плечами:

— Наверное, то, что ожидали от меня мать и дед. Беатрис пригвоздила ее взглядом.

— Я помню, еще тогда, несколько лет назад, когда мы с тобой подружились, ты сказала, что только любовь может заставить тебя выйти замуж. Ты хотела выйти за Норри Шеффилда.

Помоги ей Господи, Октавия и до сих пор этого хотела.

— Я выросла.

— В смысле ты сдалась.

— Не начинай.

Вздохнув, Беатрис вытянулась на постели рядом с Октавией. Теперь их головы почти соприкасались.

— Я не верю, что у меня есть выбор; — сказала Октавия. Беатрис захлопала глазами.

— Почему нет?

К горлу подступили слезы. Октавия изо всех сил старалась не разрыдаться.

— Потому что Норри Шеффилд не любит меня.

Она рассчитывала, что кузина посочувствует ей, вместо этого Беатрис сурово сдвинула брови.

— Ты с ума сошла? Конечно, он может обдурить Спинтона и весь мир, но я видела, как он смотрел на тебя, когда думал, что никто этого не замечает. Я слышала, как у него менялся голос, когда он разговаривал с тобой — так мягко, с шотландским акцентом. Норт отверг тебя, потому что решил, что это в твоих интересах.

Опять это проклятое выражение! В ее интересах.

Зная Норта, можно было сказать, что так оно и есть. Он легко находил оправдания своим поступкам либо просто игнорировал то, что его не устраивало. К примеру, его желание не иметь ничего общего с высшим светом, как раз когда эти люди стали проявлять к нему такой интерес. Да, когда-то они отвергли его. Но почему он не хочет дать им второй шанс?

Когда-то Октавия бросила его ради «лучшей жизни». И сейчас он точно так же боится дать ей второй шанс.

Идиот! Она с радостью бросила бы эту «лучшую жизнь», если бы он только попросил.

Но он и не собирался! Норт боится. Боится быть отвергнутым.

Ох как это выводило ее из себя! Что же это за тупица! Как можно так поступать с ними обоими? Но как сама-то она могла столько времени цепляться за свое чувство долга и ответственности? Какой дурой она была! Какой трусливой! Она пряталась за своими обещаниями матери и деду точно также, как Норт прятался за своими дурацкими понятиями. И только потому, что оба считали, что именно так они и должны поступать. Она верила, что обязана двум людям, которые заботились о ней, а он верил, что обязан оставить ее в покое.

Они оба забыли, что у них есть обязательства перед самими собой.

— Что же мне делать? — прошептала Октавия, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

Беатрис смотрела на нее влажными глазами.

— А что тебе хочется?

— Не знаю. Голова идет кругом.

— Позволь, я тебе помогу. — Лицо кузины стало серьезным. — Что ты чувствуешь к Норту?

— Я люблю его.

— А Спинтона?

— Не люблю. — Какое чувство облегчения! У Беатрис брызнули слезы.

— Спинтона люблю я.

Перед глазами Октавии все поплыло. Она взяла себя в руки.

— Я знала.

— Пожалуйста, не выходи за него замуж, Октавия. — Голос у кузины сорвался. — Не забирай у меня Спинтона.

Одно дело самой выбрать свою судьбу и стать несчастной. Совсем другое — принести несчастье людям, которые этого не заслужили. Октавия не могла так поступить.

— Я не сделаю этого, — пообещала она, тоже не в силах удержаться от слез.

— О, спасибо тебе! — Не стесняясь слез, Беатрис неуклюже и крепко обняла Октавию.

Она решила больше не скрывать своего прошлого. Таков был первый шаг Октавии в своей новой жизни. Тем самым она помогала Спинтону разорвать их помолвку. Когда Октавия заехала к нему, графа не оказалось дома. Подумав, Октавия решила сделать остановку в Ковент-Гардене, но не для того, чтобы навестить Норта. Для начала нужно было убрать все мешавшие ей преграды. Кроме того, ему вряд ли понравился ее визит к Харкеру.

Она застала Касси Крокердома — в огромной квартире на Кинг-стрит. Касси пила чай в роскошном пеньюаре персикового цвета, явно подаренном каким-нибудь покровителем.

— Что такого ты сказала Харкеру?

Встревоженная, Октавия схватила ее за руку.

— Он тебе ничего не сделал?

Касси рассмеялась низким горловым смехом:

— Черт, нет, конечно. Он меня бросил. Мы вчера расстались.

Почувствовав облегчение, Октавия опустилась в предложенное кресло.

— Почему?

Пожав плечами, Касси устроилась напротив.

— Понятия не имею, и меня это не волнует. Страшно рада, что избавилась от этого животного.

— Значит, ты не сердишься на меня?

Успокаивающий взмах тонкой руки в ответ.

— Я даже благодарна тебе, дорогуша. Несказанно благодарна. Харкер ужасный человек. Грубый, неотесанный и совсем без вкуса. Не знала, куда от него деться, потому что он никого ко мне не подпускал. А сейчас у меня новый покровитель, намного лучше его.

Октавия не могла удержаться, чтобы не спросить:

— Да ну? И кто это?

Касси явно ожидала такого вопроса. Ее так и подмывало поделиться новостью.

— Виконт Крид.

— Брам Райленд?

Актриса кивнула, наслаждаясь эффектом.

— Именно. И знаешь, что я тебе скажу, милочка, этот мужчина способен на такое, о чем я даже не догадывалась. Он совершенно точно знает, как доставить наслаждение женщине. Да мне кажется, ты и сама знаешь, как Райленды действуют на девушек, правда ведь?

Под понимающим взглядом подруги Октавия вспыхнула.

— Это было давным-давно.

— Хм… — Октавия явно не убедила ее. — Не так уж давно. Знаешь, он только что был у меня.

— Крид?

— Не притворяйся дурочкой, это тебе не идет. У меня был Норт Шеффилд.

Вот черт, от одного звука этого имени у нее замирало сердце.

— В такой ранний час? Хотел выяснить твои намерения в отношении его братца?

— Он спрашивал про Харкера. — Касси сделала паузу, чтобы глотнуть чаю. — А еще он спрашивал про тебя.

Октавия застыла.

— Про меня? — О Господи, он уже узнал про ее визит к Харкеру, если стал расспрашивать Касси.

— Да, про тебя. — Актриса задумчиво посмотрела на Октавию. — Ему хотелось узнать, не приходила ли ты ко мне и не задавала ли вопросы о Харкере. Наверное, брат сказал ему, что я рассталась с Харкером, и Норту показалось, что тут существует небольшое совпадение.

Какое там совпадение! Люди Норта должны были рассказать ему, что она наведалась к Касси незадолго до своей встречи с Харкером. Вообще-то она не очень бы и удивилась, если бы вдруг узнала, что Норт познакомил Брама с Касси, но это было уже чересчур. Даже для Норта. Вот тут было чистейшей воды совпадение. Хотя и не простое совпадение. Тут было что-то еще. В этом Октавия не сомневалась.

— И он просил тебе кое-что передать.

Тут уж Октавия не скрыла удивления:

— Да? И что он сказал? Касси улыбнулась:

— Он велел передать, что свернет тебе глупую башку.

Октавия захохотала как сумасшедшая. Смех рвался наружу, как вода хлещет в пролом плотины.

Норт любит ее. Он и в самом деле любит ее!

Сразу после одиннадцати Норт вошел в небольшой мужской клуб на Рассел-стрит и расположился за одним из столиков. Какой же он идиот Харкер прятался от Норта на расстоянии вытянутой руки, а он этого не понял.

Даже не почувствовал! Его охотничий инстинкт не сработал. Значит, отключился. Спасибо, Октавия!

На этот раз Харкер никуда не денется. Рассчитывая на самоуверенность Харкера, Норт хотел заставить его выползти на свет. Сегодня он покончит с ним. Раз и навсегда.

Ему не удалось защитить ни Черную Салли, ни Харриса. И в безопасности Октавии Норт не был уверен на сто процентов. Сегодня он положит этому конец. Харкер перешел грань, когда завалился с визитом к Октавии.

Норт решил убить его. Это, конечно, безумное, но единственное средство. Подошел официант.

— Кофе, — заказал Норт. — Принеси две чашки. И передай Харкеру, чтобы выползал из своего укрытия и тащился сюда. Мне надоело ждать.

Он явно огорошил официанта, потому что тот даже не стал отрицать, что Харкер здесь. Официант поморгал глазами, кивнул и кинулся прочь, как наскипидаренный.

Норт ждал, по любопытным взглядам понимая, что его появление не прошло незамеченным. Он лениво побарабанил пальцами по столу.

Вновь появился официант. На подносе стояли две чашки, кофейник, сливки и сахар. Одну чашку он поставил перед Нортом, другую — на противоположный конец стола. Харкер, судя по всему, получил приглашение.

Ни слова не говоря, официант поспешно удалился. Норт без всякого выражения посмотрел ему вслед. По внезапно возникшему острому напряжению в помещении он понял, что у него за спиной стоит Харкер.

— Сядь, — приказал он, не потрудившись повернуться.

Повисла короткая пауза. Норт просто физически ощущал, как Харкер колеблется. Уже хорошо! Нужно сбить с мерзавца гонор. Тогда все станет намного проще.

Харкер обогнул стол и занял место на другой стороне.

— Кто платит, ты или я? — деланно беззаботно спросил он.

Норт налил в обе чашки горячий густой кофе.

— Это твой клуб. Думаю, будет правильным, если по счетам заплатишь ты.

Харкер согласно кивнул:

— Согласен. Ты заплатишь позже.

— Сейчас твоя очередь.

Бандит вдруг стал насмешливым и самоуверенным.

— Ты никчемный малюсенький карлик, Шеффилд. Что в тебе нашла леди Октавия, не пойму?

— Не впутывай ее.

Облокотившись на стол, Харкер смотрел на Норта ясными, сияющими глазами.

— А было бы потешно, да? В конце концов, она сама угодила сюда, как зайчонок в капкан.

Норт тоже облокотился на стол. Одна рука на скобленой столешнице, другая — на правом бедре.

— Сколько народу сейчас следит за мной, Харкер? Не мигнув, Харкер ответил:

— Трое.

Молниеносно выхватив из-за голенища сапога стилет, Норт под столом приставил его тонкое, как жало, острие к бедру Харкера.

Тот выпучил глаза.

— Не надо!

Норт поднял брови.

— Почему? Ты же не останавливался. Убивал не колеблясь.

— Ты не сможешь. Ты не убийца.

— Ты меня еще не знаешь. Если бы знал, не вздумал бы вмешивать сюда ее.

Харкер вдруг скривил губы.

— Осторожно, Шеффилд. У тебя открыто горло. Норт только чуть сильнее надавил на кинжал, и лезвие впилось в плоть. Харкер зашипел:

— Мои ребята прикончат тебя.

Куда делся авторитетный преступник? Перед Нортом сидела трущобная крыса.

— Ты умрешь раньше.

— А что будет с любимой леди Октавией? Как ты думаешь, что они с ней сделают?

Норт сидел молча. От одной мысли, что с ней может что-нибудь случиться, ему стало плохо.

Харкер прищурился и вперил взгляд в лицо Норта, пытаясь найти признаки неуверенности. Только одного желал сейчас Норт — чтобы его противник ничего не заметил.

— Что тебе от меня нужно? — наконец выдавил из себя Харкер.

Норт улыбнулся. Пусть те, кто наблюдают за ними, думают, что они о чем-то договорились. Пусть думают, что Харкеру удалось откупиться. Пусть думают, что они наконец решили помириться.

— Я хочу, чтобы ты исчез, — честно признался Норт.

— Твоя бабенка попросила меня о том же. И тебе я отвечу так, как ответил ей. Не дождетесь!

Кинжал вошел чуть глубже.

— Я ни о чем не прошу. Я предлагаю.

На лбу Харкера выступил пот. Должно быть, ему и в самом деле стало больно. На руку, державшую стилет, закапала кровь.

— Как ты собираешься избавиться от меня? У тебя на меня ничего нет.

— Я тебя просто убью.

— Мало металла в голосе, — решился пошутить Харкер.

Норт повернул лезвие. Харкер от боли стиснул зубы.

— Не важно, что в голосе. Важно, что в руках у меня металл.

В глазах Харкера засветилось понимание.

— Если тебе как-нибудь удастся выбраться отсюда живым, если твои богатенькие братья уберегут тебя от петли, что тогда? Неужели ты всерьез думаешь, что такая леди, как она, пустит убийцу к себе в постель?

Это было что-то новенькое в тактике Харкера. Значит, он знал Норта намного лучше, чем тот предполагал.

Ему совершенно не хотелось умирать. И не хотелось, чтобы она презирала его. А если он сейчас убьет Харкера, то вряд ли выйдет из клуба живым.

Норт не мог пойти на это. Он не мог позволить, чтобы все закончилось таким образом.

Но что тогда? Если он отпустит Харкера, тот прикажет своим открыть по нему огонь. И Норт умрет как последний идиот, а Харкер продолжит грабить и убивать. Да еще, наверное, станет мстить Октавии.

Черт!

Харкер все отлично понял. Он шестым чувством ощущал, как колеблется Норт.

И тут за стулом у Харкера появилась знакомая фигура. Это был Фрэнсис.

— Нам пора, — тихо сказал он. — Мистер Харкер, боюсь, ваши люди спят на рабочем месте. Вам стоит разобраться с ними.

Норт не торопясь выдернул лезвие из бедра Харкера. Потом засунул его в ножны в сапоге и медленно поднялся из-за стола.

— Это не конец, Шеффилд, — проскрипел Харкер, зажимая в руке стопку салфеток.

Усмехнувшись, Норт направился к выходу.

— Для нас — нет, а для тебя — конец.