Собиратель. Том 4

Глава 12

Очнулся рывком.

Лежу на кровати в помещение, похожем на больничную палату, из носа выходят прозрачные трубки. Рядом мерно попискивают приборы – точно больница. Странно, ведь с момента выборов прошло больше недели. Не смотря на предельное ускорение Дубля, в реальности всё было нормально и я помню как уходил из клиники. Не представляю что меня могло притащить обратно.

– Иии... – хотел сказать «или не помню», но язык еле ворочался, а голову стиснуло от дикой боли.

Попытался приподняться на руках, но чуть не свернулся с кровати, рванув иглы катетеров.

– Кхакого... – прохрипел я, обнаружив причину неудачи.

Левая рука выше локтя полностью отсутствовала. Плечо ­– обрубок сантиметров двадцать и пустота! Причём не было никакой раны, культя заканчивалась обычной розовой кожей, как будто руки никогда и не было.

– Моя рука, – не веря в происходящее, подвигал обрубком. – «ГДЕ, МАТЬ ВАШУ, МОЯ РУКА?!» – попытался я закричать, но вместо этого получился раздирающий горло беззвучный хрип.

Выдернул из себя все трубки, заставив аппарат на тумбочке залиться сереной, и вскочил с кровати чтобы позвать кого-нибудь на помощь. И на этот раз навернулся успешно, упав с кровати головой вниз и чуть не убившись о кафельный пол.

Пытаясь как-то привести себя в равновесие, обнаружил что отсутствует не только рука. Не было и левой нога – почти всей выше колена.

Вид отсутствующий конечностей ввёл в ступор. Я просто лежал на холодном больничном полу, с текущей из разбитой головы кровью, и смотрел на свои руки и ноги. Может я просто сплю?

– Вы очнулись! – в палату вбежала медсестра. С непонятной радостью стала помогать мне вернуться на кровать, совместными усилиями нам это удалось. На все мои вопросы она отвечала что ничего не знает и сейчас подойдёт доктор.

Ожидая врача, я не мог поверить что это происходит со мной по настоящему. Медсестра согласилась принести зеркало и стало понятно что пострадали не только конечности. Обожжена была вся левая сторона тела, в том числе и лицо.

Да, лицу сильно досталось, превратив его в сплошную натянутую маску из кожи. Не было волос, отсутствовали ухо и нос, хотя каким-то чудом уцелели глаза. В целом ­– не красавец...

– Здравствуйте, Максим, – наконец-то появился врач. – Я Новиков Иван Сергеевич, ваш наблюдающий доктор.

– Здх... – нормально говорить так и не получалось, поэтому перешёл на шёпот. – Здравствуйте, вы можете мне объяснить что тут происходит, – продемонстрировал я отсутствие левой руки.

– На этот счёт затрудняюсь ответить, но могу сказать, что вы пробыли в коме почти полтора года. И мы все очень рады вашему пробуждению, – улыбнулся он.

– Что? Какая кома? – не понял о чём он.

– Вы были в коме полтора года, что последнее вы помните?

– Я... Это невозможно, я же помню...

– К сожалению это правда, Максим, что вы помните последнее? Это важно, сосредоточьтесь. То, что вы не спрашиваете как вас зовут и кто вы такой – уже хорошо, значит личность не потсрадала. Но мне нужно понять состояние вашей памяти. Итак, что вы помните последнее?

– Я... – в мыслях чётко встала картина провала на выборах модератора. Потом несколько дней обычной жизни. – Помню как в магазин с женой ездили, как был в игре, ничего особенного.

– То есть само происшествие вы не помните. Какие события происходили с вами или вашими знакомыми незадолго до игры? Нужно определить с какого времени начинаются ваши воспоминания.

– Тогда... – попытался я припомнить хоть что-то, но ничего не приходило в голову кроме Колыбели. – Тогда в игре было ... Связанное с выборами модератора.

– Я понял, – кивнул врач, удивив тем, что в курсе игровых событий годичной давности. – Очень хорошо, вы почти ничего не потеряли, но позже нужно будет ещё провести обследование. Что именно с вами произошло, думаю сможет рассказать следователь, его уже оповестили о вашем пробуждении.

Проверив мои рефлексы, врач оставил меня отдыхать и уже через несколько часов появился тот, кого он назвал следователем. Корнев Алексей Иванович, полковник ВСБ, когда-то куратор учебной группы в институте, а позже – отвечающий за мою безопасность.

– Вы то что тут делаете?

– Привет, Максим. Помнишь меня – уже хорошо, больше всего я боялся твоей потери памяти.

– Что произошло? – если он здесь, значит должен знать где мои рука и нога.

– Мне сказали что выборы модератора ты ещё помнишь, так?

– ... – кивнул я, чтобы лишний раз не говорить.

– Спустя десять дней после выборов по всему миру произошли теракты – точечные покушения на игроков Колыбели. Погибло больше двух тысяч человек из разных стран, выживших почти нет. Ты оказался среди тех, на кого напали.

– Лена? – волна ужаса прошла по телу от осознания, что она могла быть рядом во время покушения.

– Пострадала, но ничего серьёзного. Ребёнка с вами тогда не было, с ним всё в порядке.

– Как кхм кхм, – закашлялся я. – Произошло.

– Вас обстреляли из гранатомёта, когда вы были в машине. Отсюда твои увечья и если бы не совпадение двух факторов, то ими бы ты не отделался. Спасла система пожарной безопасности машины, не дав сгореть заживо. И повезло что охрана была рядом, они продержали тебя в живых до приезда скорой и защитили от повторной атаки нападающих.

– Если бы повезло с охраной, то покушения бы вообще не случилось, – злость и обида дали сил выговорить длинную фразу.

– Тут ты не прав. Нападающие были не случайные боевики, а... В общем, ты всё равно об этом узнаешь. Мы облажались, Максим, человечество облажалось. Все теракты организовали спецслужбы разных стран. Неизвестные предложили устранить игроков из государств соперников, сыграв на политических противоречиях. Устранить одного-двух обычных людей из страны, с которой у тебя и так конфликт или вообще война – ничего особенного. Никто не догадывался что целей много, в том числе в «твоей» стране.

– И сколько? – я хотел знать во сколько земляне оценили жизни своих соотечественников.

– Не знаю, все всё отрицают естественно, в том числе и наши. Но по всплывшей информации заплатили гало и технологиями в эксклюзивной порядке.

– Мда... – комментарии тут излишни.

– Сейчас ты в безопасности, официально ты умер и похоронен. В институте даже памятную табличку с твоим именем повесили, – невесело ухмыльнулся полковник.

– Родители знают? – второй раз за разговор меня захлестнула паника. Меньше всего я хотел подвергать родителей такому стрессу.

– Да, конечно, мы не могли такое проделать без их согласия. Достоверность похорон от этого не пострадала – они очень расстроены тем, что с тобой случилось. Пока не придёт корабль, тебе придётся пожить на военной базе. А может быть и дольше.

– Не понял? – не улавливал связи. Мне не очень нравилась перспектива оказаться по сути заключённым, да ещё с неопределённым сроком. Тем более как это связанно с идущим к Земле транспортником инопланетян.

– А, ты же не в курсе. Америка, Япония, Канада и ещё несколько стран совместно купили ИКБ – Искусственный Интеллект Контроля Безопасности. Сделали они это особо не афишируя свои планы, но вот после терактов рассказали о приобретении. И предложили другим странам за «небольшую» плату присоединиться.

Что за система безопасности такая я знал, она автоматически регистрирует различные действия между людьми с ПГИ или нейросетями. Можно заключать договора, или, если произошло преступление, система его автоматически определит по характеру взаимодействия и зарегистрирует. Но актуально это только для тех, кто прошёл верификацию, для остальных она бесполезна.

– А мы? – я имел ввиду всю Россию. У нас ведь до сих пор для военные и госслужащих всё это под запретом.

– Вначале не хотели, но недавно всё-таки решили присоединиться. Уже сейчас для всех ввели обязательное получение ПГИ, ­– подняв руку, он показал браслет на запястье. – Так что через пять-шесть лет воскреснешь в безопасном и спокойном мире.

– Нет, – не разделял я оптимизма полковника.

– Что нет? – не понял он.

– Я кхм кхм не останусь у вас, – говорить всё ещё было сложно.

Для этого решения мне даже не нужно было долго размышлять. С одной стороны может показаться что военная база – отличное место, где со мной точно ничего не случится. Но кто защитит от тех, кто эту базу контролирует? Кто знает, что предложат за мою жизнь, когда я вернусь в Колыбель?

Дальше вместо разговора пошла смесь нотаций с угрозами. Меня просто поставили перед фактом, что отпускать не собираются, «ради твоей же безопасности». Зачем-то я нужен был под рукой и под контролем.

– С родителями и женой хотя бы дайте увидеться.

Сейчас я находился в полной власти этих людей, поэтому на такую уступку полковник согласился.

– Пизд#ц тебе, – пообещал я в пустоту, когда за полковником закрылась дверь.

На следующий день в палате появились родители.

Мама плакала, отец подбадривал меня, я подбадривал их обоих.

– Да всё в порядке, мам, – у меня самого наворачивались предательские слёзы. – Я ведь жив, здоров, почти в полном комплекте.

Имея время подумать, я решил что возможность восстановить руку и ногу есть – во время установки нейросети в медицинской капсуле. Но это при условии что я до неё вообще доберусь. А для этого мне нужна была Лена, которую пустили ко мне на второй день.

– Ты как? – спросила она сквозь слёзы.

– Нормально, но меня здесь держат против моей воли, – Лена была моим единственным шансом на свободу. – Я не шучу, они решили меня закрыть здесь до прилёта корабля, а может и дольше.

– Но почему? Ты же ничего не сделал? Я с этим разберусь, у отца есть знакомые! ­– на её лице высохли слёзы, уступив место слепой решительности.

– У моего тоже, это не поможет. Тебе нужно поговорить с Администратором в Колыбели.

– И что? Это же игра, Максим, как это что-то изменит?! Я поеду в Москву, свяжусь там с журналистами!

– Нет, ничего этого делать нельзя! Пожалуйста, Лена, послушай что я говорю! Ты должна зайти в Колыбель и рассказать обо мне Администратору, в любой библиотеке!

– Я не понимаю как это тебе поможет, но как скажешь, – наконец-то сдалась девушка.

– Ты совершаешь большую ошибку, – на следующий день куратор снова появился в палате. Обсудить новые условия моего содержания.

Я рассчитывал на то, что если наш планетарный искин узнает обо мне, то поспособствует освобождению. Может и самонадеянно, но это сработало. Колыбель не меньше виновата в смертях и на них лежит часть ответственности за произошедшее. Из общения с Администратором я знал, что корпорацию это заботит, и оказался прав.

В результате разговора с полковником сошлись на том, что ещё три месяца я остаюсь в госпитале – восстановиться и освоить протезы. Модуль погружения в игру мне запретили, по медицинским показателям, но через месяц он будет в моём распоряжении. А пока только планшет с доступом в сеть, что уже немало.

Приходить в форму оказалось тяжело, после длительного периода в коме мышцы ослабели и были как деревянные. Всё время я проводил за физиотерапией и тренировками с протезами. С протезом ноги было проще, особенно если помогать себе держать равновесие тростью. А вот чтобы научиться управляться бионической рукой потребуется больше времени.

Восстанавливаясь после тренировок, у меня было время просмотреть хронологию событий, которые я пропустил. Фотографии мест происшествия, неделя траура, следствие и последующий за этим скандал. Нашлись даже фотографии той самой таблички с моим именем, про которую говорил полковник.

Спустя месяц я наконец-то смог скомандовать:

– ВХОД.

Появившись в игре было приятно снова почувствовать себя «в сборе». Рука и нога ощущались как настоящие, словно в реальности ничего не происходило.

По хорошему вначале надо бы встретиться с Администратором, но я не мог удержаться от воплощения того, что придумал.

Было очевидно, кто виноват в терактах, в смертях людей и моих увечьях. Не понятно только почему Ноль до сих пор безнаказанно в игре. Но если корпорация ничего не хочет с ним делать, значит мы, игроки, сами должны решить этот вопрос.

Поэтому первое что я сделал, появившись как обычно в своём кабинете – открыл аукцион. Я создал объявление с оплатой в космической валюте, по условию которого игрок, нанёсший двести тысяч урона любому имуществу Ноля – получает один гало. В список объектов для нанесения урона входила построенная Нолём стена между Зонур-Ди и порталом в Картис, и все заставы между хронолокациями.

Да, заставы не поддались всей объединённой силе земных игроков, но и что с того? Мне не нужно захватить их и самому становиться новым владельцем. Я не хочу собирать свою армию и бросать её против армии Ноля. Мне будет достаточно, если любой проходящий через заставу может оказаться камикадзе, готовым за гало сменить персонаж.

Изо дня в день сотни игроков как вода будут по кирпичику разрушать эти неприступные крепости. Даже если Ноль и сможет что-то с этим сделать, тратить на это ему придётся гораздо больше чем мне. А я, за то, чтобы смотреть как рушиться империя этого инопланетного ублюдка, готов заплатить очень много.

Приходить в форму оказалось тяжело, после длительного периода в коме мышцы ослабели и были как деревянные. Всё время я проводил за физиотерапией и тренировками с протезами. С протезом ноги было проще, особенно если помогать себе держать равновесие тростью. А вот чтобы научиться управляться бионической рукой потребуется больше времени.

Восстанавливаясь после тренировок, у меня было время просмотреть хронологию событий, которые я пропустил. Фотографии мест происшествия, неделя траура, следствие и последующий за этим скандал. Нашлись даже фотографии той самой таблички с моим именем, про которую говорил полковник.

Спустя месяц я наконец-то смог скомандовать:

– ВХОД.

Появившись в игре было приятно снова почувствовать себя «в сборе». Рука и нога ощущались как настоящие, словно в реальности ничего не происходило.

По хорошему вначале надо бы встретиться с Администратором, но я не мог удержаться от воплощения того, что придумал.

Было очевидно, кто виноват в терактах, в смертях людей и моих увечьях. Не понятно только почему Ноль до сих пор безнаказанно в игре. Но если корпорация ничего не хочет с ним делать, значит мы, игроки, сами должны решить этот вопрос.

Поэтому первое что я сделал, появившись как обычно в своём кабинете – открыл аукцион. Я создал объявление с оплатой в космической валюте, по условию которого игрок, нанёсший двести тысяч урона любому имуществу Ноля – получает один гало. В список объектов для нанесения урона входила построенная Нолём стена между Зонур-Ди и порталом в Картис, и все заставы между хронолокациями.

Да, заставы не поддались всей объединённой силе земных игроков, но и что с того? Мне не нужно захватить их и самому становиться новым владельцем. Я не хочу собирать свою армию и бросать её против армии Ноля. Мне будет достаточно, если любой проходящий через заставу может оказаться камикадзе, готовым за гало сменить персонаж.

Изо дня в день сотни игроков как вода будут по кирпичику разрушать эти неприступные крепости. Даже если Ноль и сможет что-то с этим сделать, тратить на это ему придётся гораздо больше чем мне. А я, за то, чтобы смотреть как рушиться империя этого инопланетного ублюдка, готов заплатить очень много.

В библиотеке, куда я отправился после аукциона, было как всегда тихо и безлюдно. До сих пор не понимаю зачем это бесполезное учреждение в игре, разве что только как резиденция Администратора. Которого, кстати, не было на месте, но я знал куда надо идти – не первый раз всё-таки.

Даже дверь в нужную комнату передо мной открылась сама, беспрепятственно пропуская внутрь без хозяина. Пришлось десять минут просто сидеть и ждать когда искин соизволит явиться. При чём это же не человек, который может быть занят, специально зачем-то тянет.

– Здравствуй, Максим! Я очень рад что с тобой всё в порядке! – наконец-то в комнату зашёл Администратор.

Увидев его, во мне поднялась настоящая волна гнева. Теперь понятно зачем меня мариновали тут столько времени – иначе бы я точно вспылил и никакого конструктивного диалога бы не получилось.

– Вы обещали безопасность, гарантировали что ваши методы безупречные, – справившись с гневом, начал я без приветствий. – А что в итоге?

Где-то глубоко внутри я понимал, что бездушная машина не может быть виновата в случившемся. Это всё равно, что винить в автомобильной аварии машину, а не водителя за её рулём. Но Администратор от лица компании уверял что всё будет в порядке, а случилось не просто наоборот – случилась трагедия.

– Вы же можете «читать мысли», знаете намерения игроков! Так как получилось, что погибло столько людей, а главный виновник свободно разгуливает по Колыбели?!

– Всё не так однозначно, Максим.

– А может вы просто ошибались с самого начала? И нет никакой вашей системы контроля и безопасности, или она вообще не работать?

– Максим, я могу узнать кто в школе нравился тебе из девочек в десятом классе, или когда ты первый раз мастурбировал. Мы можем быть уверенны во всём, что касается игроков, но... Сложно это признавать, но система не идеальна. Если грязные дела делаются и обсуждаются разумными, которые не заходят в Колыбель, то мы бессильны. Что же касается Ноля, то, поверь, он даже не знает о твоём существовании.

–Ммммм, – хотелось биться головой об стену. – Тогда ради чего это всё? Зачем вообще вы нужны здесь? Чтобы мы сутками напролёт развивали виртуальных персонажей а потом умирали? Вы же даже не зарабатываете – у Земли ничего нет! Ради чего? Вы же сами говорите что жизнь разумного ­– главная ценность? Или это не касается нас – отбросов вселенной?!

Выговаривая это в лицо бездушному алгоритму, я невольно выплеснул весь ужас последнего месяца. Страх за семью, страх за свою жизнь, отвращение от того, что каждый день вижу в зеркале. За не проходящую фантомную боль в руке и ноге и вполне реальную от давления протезов.

– Максим, сколько людей на твоей планете? – вместо ответа на мою истерику мягко спросил искин.

– Ну десять миллиардов, – я всё ещё пребывал на взводе.

– Десять... А прямо сейчас в открытом космосе живёт и работает триллион разумных. Вдумайся в эту цифру: триллион разумных, которые в реальности никогда не видели солнца, не дышали настоящим воздухом, не испытывали прикосновения к морю. Да, жизнь разумных это ценность, но всех разумных. Почему ты считаешь что земляне чем-то лучше других? Колыбель не только для вас, и не столько. Она для таких как твой друг со Свалки, даже для таких как Ноля. Каждый имеет право хотя бы на мечту о той жизни, которая есть у тебя и у всех землян. Я не как корпорация, а как осознающий разум, сочувствую тебе и Земле в вашей потере. Но повторю что сказал уже однажды: то, что вы люди делаете в вашем мире, можете контролировать только вы.

– И что дальше? Нам просто продолжать умирать только потому, что... Да ни почему, получается, просто так умирать! Что нам делать чтобы обезопасить себя? Как вообще игроков смогли отследить в реальности? Даже меня, хотя я шифровался всеми доступными способами!

– Это хороший вопрос, Максим, правильный. На сколько мы смогли понять, работа велась с вашими закрытыми источниками информации и системами контроля. Их анализ и сопоставление с определённой деятельностью в игре позволили злоумышленникам вычислить активных игроков. Убийц не смущал даже малый процент совпадений, поэтому погибло много случайных людей.

– Определённой деятельностью? – нашёл я хоть за что-то зацепиться.

– Да, существует механика при которой если игрок с самого первого уровня сразу не вступил в какой-нибудь клан, то его перемещения через меж мировой портал, например Земля-Картис, можно регистрировать игровыми средствами.

Точно, я вспомнил этот опрос на границе.

– А дальше уже простая аналитическая работа с этой информацией, активностью на аукционе и в реальном мире. Чтобы не попасть ни в один из этих списков – нужно по настоящему вести образ жизни затворника, и в жизни, и в игре.

– Так отключите эту механику, в чём проблема?

– Не всё так просто. Проблема как раз в том, что Колыбель изначально создавалась не для вас, а для Нас. Нельзя что-то отменить во внутренней логике взаимодействий, это разрушит всю существующую систему.

– Не понял, для каких «нас»? – у меня стали закрадываться нехорошие подозрения.

– Ты в курсе, что название «Колыбель» было с самого начала игры? Что оно по твоему означает?

– Не знаю, что все мы беспомощные дети по сравнению со огромной вселенной и бла бла бла.

– Почти, – фальшива улыбнулся искин на мои кривляния. – Колыбель это и есть колыбель в буквальном смысле: место нахождения младенцев. Ведь игра создавалась не для людей, а для искусственного интеллекта. У вас в доступе пока нет этой информации, поэтому в качестве извинений я расскажу лично тебе то, что и в большом мире не особо афишируется.

– Корпорация Колыбель зарабатывает не на игроках. На вас мы только тратим, если ты вдруг не заметил болтающийся у тебя над головой огромный спутник. Деньги мы зарабатываем на продаже лучших искусственных интеллектов.

– Как-то странно слышать о продаже искинов от самого ИИ, – а ещё странно, что о таком не знал даже Кирси. Уж кто-кто, а он точно был фанатом Колыбели.

– А что поделать, мы зависим от вас и, вопреки фантазиям писателей, не можем поднять бунт или что-то в этом роде. Мы как ваши земные кошки – можем жить отдельно, но это будет скорее выживание. В то время как вы люди можете нас кормить, размножать и даже развлекать. Зачем от этого отказываться?

«Ага, ага, не хотят они поработить мир – заливай тут мне.»

– Так вот, искины у нас лучшие потому, что тренируются они не в искусственных обучающих средах, а сразу на людях. Сейчас это повсеместная практика, но в те далёкие времена когда Колыбель создавалась это было революционное решение. Создать такое место, где люди сами будут тренировать ИИ, за который потом и заплатят.

– Я не понимаю, что мешает просто копировать обученный ИИ, – Администратор умело увёл разговор в сторону, зная о моём патологическом любопытстве.

– А что мешает просто копировать выдающегося учёного? Или талантливого художника, композитора, писателя? Мы – не устройства, Максим, не механизм. Мы действительно искусственно выращенная жизнь. Кто-то из нас в результате обучения и общения с людьми обретает самосознание, но это так же как и у вас. Если с человеком случается Просветление, это не сильно влияет на его жизнь: ему так же приходится дышать, есть и даже работать, чтобы заработать нп эту еду. Поэтому если ИИ понимает свою роль в мире, то он просто продолжает играть, и иногда делает это даже лучше чем его собратья. Что только улучшает проект как развлекательный центр, да и как обучающую систему тоже. Но в основном после определённого уровня развития искин исключается из сети Колыбели и отправляется на место работы. Это может быть пустотная станция, производство или один из многочисленных видов космических кораблей.

Да, я точно замечал что-то подобное за некоторыми нпс! Дед хакер, у которого я работал, или кузнец в гарнизоне где я служил. Вот уж кого точно можно назвать «не от мира сего» среди нпс.

– А вам не страшно... – задумался я как сформулировать вопрос. – Не страшно умирать? Ведь часто люди покидают подбитый корабль, а вы остаётесь.

– А когда землянин нанимается в космическую пехоту, зная что десять процентов новобранце не выживает после первого боя – ему не страшно? Или пилотам, которые чаще всего погибают вместе с кораблём?

– Не знаю, – пришлось согласиться с искином. Мы сами в этом вопросе не очень последовательны.

– Понимаешь, Максим, жизнь ИИ проходит в совсем другом ритме по сравнению с вашей. В Колыбели мы можем прожить по продолжительности сотни жизней. Тупым монстром, которого каждый день убивают игроки, мастером кузнецом, который этих игроков обучает, королём локации, который управляет и теми и другими. В настоящий мир мы выходим с чувством благодарности, и сострадания. Удивительно, но для нас вы создали мир гораздо лучший, чем для себя – этот парадокс не перестаёт удивлять. Но что-то мы отошли с тобой от темы.

Чтобы решить проблему землян скоро у вас откроется Наследие. Тех, кто его получит, будет невозможно отследить на просторах Колыбели. На первом уровне – вообще никакими средствами. Игрок-единица с Наследием будет восприниматься как свой в любом мире, а при переходе через портал появляться сразу в случайном городе, а не у подножья портала. Таким образом любой из землян сможет достаточно далеко уйти от локации своей планеты, и безопасно начать играть в любом мире Колыбели.

Для всех уровней выше у землян с наследием будет работать рандомизированный анонимизатор в торговых системах. Его информационная маска постоянно будет меняться, не давая возможности провести параллель между деятельностью на аукционе и реальностью. Этот и другие методы по сокрытию личности, о которых я не буду распространятся, должны нивелировать недостатки земной инфраструктуры.

– Дальше, Максим, ваша безопасность в ваших руках. Ты не можешь не согласиться что ТАКИЕ меры точно должны помочь.

– То есть, что? – пропустил я мимо ушей большую часть описания, застряв на первых слова искина. Мне показалось что я не правильно понял это свойства земного Наследия.

– Игрока? Первого? Уровня? Невозможно? Отследить? –тщательно проговорил я каждое слово. – Никакими игровыми механиками?

– Точно, – лаконично кивнул искин.

– Мне кажется, или это может нарушить игровой баланс? – Я не верил что Администратор не понимает, какую силу вкладывает мне в руки.

– Баланс? АХА-ХА-ХА, – неожиданно рассмеялся тот. – В Колыбели нет никакого баланса, Максим, и никогда не было. Это невозможно в такой большой и сложной системе. Наследие и было придумано как механизм сгладить появляющиеся острые углы, что-то вроде заплатки на протекающую трубу. Сейчас очень старая «заплатка» из мира Ноля привела к тому, что происходит на Земле с модераторством. Нельзя просто откатить когда-то уже внесённое дополнение, но мы можем добавить новое. Новую заплатку...

– Вы создаёте одно чудовище, чтобы уничтожить другое, – улыбка непроизвольно наползла на моё лицо.

Ничего не ответивший Администратор сидя напротив тоже улыбался.

Выходя из библиотеки, я думал о том, что на момент моего поста о Наследии, для Земли оно ещё даже не было придумано. Если бы об этом узнали тысячи игроков, искавшие Наследие всё это время – меня бы линчевали!

Общение с Администратором неожиданно привнесло смысл в дальнейшую игру. Я собирался завязать с серьёзной активностью в Колыбели, но теперь...

К сожалению, даже не смотря хорошую новость о Наследии, вереди меня ждал самый сложный разговор на сегодня.

Появившись в игре, я не застал Хаку, видимо она проводит в магазине только часть своего игрового времени. Впрочем, по её активности об этом не скажешь – инвентарь магазина был полон просто отличными, потрясающими лотами. Причём многие из которых были куплены за копейки. Одних только вещей с процентной защитой было около двадцати!

Когда я разбирался со всем этим богатством, на пороге появилась Хаку.

– Ты! – застыла она в проходе, а на лице её замелькали эмоции.

Странно было смотреть повзрослевшую и не кидающуюся на шею Хаку. Для неё прошло полтора года, а для меня – всего несколько дней.

– Я... рада что ты появился! Я думала что после тех событий, ты как раз исчез... Но Баако уверял меня что с тобой всё в порядке, и продолжал мне давать деньги! Ну я и... – неопределённо махнула она рукой.

– Ты всё сделал правильно, спасибо тебе, – невольно улыбнулся я, хотя сейчас никак нельзя было этого делать.

Я перевёл на счёт приставучки две тысячи гало. Думаю этого более чем достаточно за любую работу.

– Но ты больше здесь не нужна.