Соблазнить тьму

Глава 2

Девин, король Таргонов, позволил очаровательной женщине двигаться, как только отошёл на достаточное расстояние, чтобы она не смогла почувствовать его и найти. Это было сложно. Её энергетические молекулы были непохожи ни на что, с чем он сталкивался прежде.

Мерцающие, всепоглощающие… вероятно, вызывающие привыкание. Девину уже хотелось ощутить их снова.

Однако он одержал победу, отпуская их, испытывая лишь небольшое угрызение совести.

Способность заставлять тела повиноваться любой команде была одной их причин, по которым его людей так ценили в качестве воинов. Они могли в буквальном смысле заморозить армию на месте и перерезать глотки солдатам, прежде чем в ход пойдёт хотя бы один кулак или меч.

Большинство людей боялось этой способности. Кто-то, например, агенты А.У.Ч., использовали умения Девина в собственных интересах. Вампирша, ну… в её глазах был огонь. Девчонка хотела ответов — а, возможно, и его крови — причём сильно. А вот его способности значения не имели.

Девин ухмыльнулся. Брайд жаждала ответов, а он ей отказал… и был точно уверен, что в конце разговора ей хотелось выпотрошить его.

Лишь однажды женщина так яростно сопротивлялась ему. Лишь однажды женщина так на него злилась. Лишь однажды женщина брала над ним верх и так грубо с ним обращалась.

А эта интриговала его всем своим существом.

Более того, она даже мысленно пару раз отключалась от разговора, и ему было интересно, о чём же она думала, что её отвлекало. Женщины не обращались так с ним.

По крайней мере, они не обращались так с ним с тех пор, как его отец умер, и Девин стал слегка диким, делая всё, что мечтал сделать с женщинами, которые жили с ним — и намного большее.

«Возможно, уложить в постель вампиршу было бы прикольно, несмотря на её происхождение», — подумал Девин. Затем пожал плечами. Не-а. Чем больше времени он проведёт с ней, тем сильнее она будет становиться такой же, как все.

«Точно?» Впервые увидев девчонку, он хотел уйти, не начиная с ней разговор. Она была просто создана для того, чтобы сливаться с толпой. Её волосы были мышиного коричневого цвета, а глаза карими и непритязательными. Кожа девушки была бледной, рост средним, а изгибы тела не привлекали.

Однако потом Девин начал видеть то, что скрывалось под её маской.

Он хорошо знал, что некоторые расы могли накладывать на себя «чары», пряча красоту за банальностью, чтобы никто не обращал внимания на то, кем они были, и что делали.

Чем дольше Девин смотрел на Брайд, тем отчётливее видел, какой она была на самом деле. Девушка была сочетанием различных цветов. Её волосы были длинными и угольно-чёрными, а глаза подобны ослепительным изумрудам.

Кожа Брайд оказалась не бледной, а с розоватым оттенком, а губы её были ярко-алого цвета. Сочного и освежающего, созданного-для-поцелуев ярко-алого цвета. А энергия, которая кружилась в Брайд… была ошеломительной, яркой как солнце и не похожей ни на что, с чем Девин сталкивался ранее.

Именно это привлекло его и убедило остаться. Восхитительная энергия, окружавшая её. Потом Брайд дала Девину отпор, не захотев узнать его имя. В это мгновение он решил её покорить. Вызов казался ему отличным развлечением.

А затем он обнаружил, что Брайд — вампир. Девин вздохнул. Он не соврал ей, у него уже была вампирша, даже две. А однообразие его не привлекало.

Если бы Голос не выдал Брайд, он, возможно, продолжил бы убеждать себя, что она принадлежала к расе, с которой он прежде не сталкивался. Однако её сладкий голос стал хриплым и низким, и каждое слово гипнотизировало Девина, уговаривая его слушать и делать всё, что она говорила.

К несчастью для девушки, Девин уже натыкался на Голос ранее, причём её был слабее, чем у большинства вампиров.

Когда Девин обнаруживал у кого-то способность, которая, вероятно, могла ему навредить, он тренировался до тех пор, пока у него не получалось противостоять этой способности.

Именно так он и сделал в случае Голоса. На тренировки ушли месяцы, однако теперь у его разума был к нему иммунитет.

Ох, какое же у Брайд было выражение лица, когда она поняла, что он не станет ей повиноваться. Просто бесценно. Девин рассеялся, вспомнив его.

Что она делала на поверхности? Вампиры жили под землёй, скрываясь от остального мира.

Поднимались они только дважды в год, чтобы кормиться — в образе людей — и даже тех вампиров, которые были изгнаны, не отправляли жить на поверхность.

Из-за этого большинство людей всё ещё считало, что истории о вампирах были вымыслом, и встречались кровососы только в кошмарах.

Девин знал о вампирах только потому, что ходил на аукционы по продаже рабов, чтобы купить женщин для своей коллекции.

И нет, Девин никогда не заставлял свои приобретения с ним спать. Тех, кто не хотел быть с ним, он отпускал. Однако до сих пор существовала только одна женщина, отвергшая его.

Иден Блэк, Рака с золотистой кожей, была женщиной, ради которой он оставался на Земле, надеясь хоть раз уложить её в постель. Она любила его — как долбаного брата.

На этот раз его смех был ироническим. Однажды это изменится: Иден бросит своего возлюбленного и соблазнит Девина. Это точно.

А до тех пор он просто будет продолжать развлекаться с бесчисленным количеством других женщин, чтобы отвлечься.

Брайд, со своим не-прикасайся-ко-мне характером, была во многом похожа на Иден. Может, стоило всё-таки переспать с ней. Он мог бы притвориться, что Иден наконец-то влюбилась в него.

Девин нахмурился. «Я уже спал с вампиршей и повторения не хочу, помнишь? Даже если притворюсь, что сплю с кем-то другим».

Одному из торговцев рабами удалось поймать двух кровососов, которые были на охоте, и Девин приобрёл их, потому что всегда предлагал наиболее высокую цену.

На самом деле, эти двое наложили на себя чары, чтобы выглядеть очень просто, и никто другой их покупать не хотел. Однако вампирши отказались от этих чар ради него, так Девин и узнал об их существовании.

Они провели с ним две недели и много рассказали о своём обществе.

Оно было очень архаическим, во многом походило на его планету. Там была королевская семья, и все остальные жили для того, чтобы ей служить.

Тех, кто нарушал правила, сурово наказывали. «Интересно, знает ли король вампиров о том, где находится Брайд?»

Определённо нет. Жить среди смертных вампирам было запрещено, потому что мог раскрыться секрет об их существовании, и это привело бы людей и иных к их двери.

Возможно, даже началась бы война. Если малышку Брайд раскроют, то она, вероятно, будет убита за то, что подставила своих собратьев. Ох, ну и ладно. Это не его проблемы.

Девин завернул за угол, уже видя многоэтажку, в которой жил его друг. Являясь одним из новейших сооружений, она была сделана из прочного камня и металла и могла выдерживать огневые удары и удары с воздуха достаточно долго, чтобы люди, которые в ней жили, могли спокойно эвакуироваться.

Да, смотреть тут было почти не на что, однако земляне теперь больше беспокоились о безопасности, а не эстетике.

После войны между видами Девин не мог их в этом винить, однако он предпочитал красоту своей планеты, Таргонии.

Он мог вернуться на эту планету, и часто возвращался, однако больше не правил ей. Слава Богу. О, он всё ещё был королём, и у него была армия, однако после распространения межпланетных путешествий его люди открыли для себя мир без монархии.

Кто-то захотел уйти и путешествовать по галактикам с помощью пространственно-временных туннелей, а кто-то хотел остаться, однако все его люди желали руководить своей собственной жизнью.

И Девин позволил им это, потому что устал, чертовски устал править. Устал быть примером «непорочности».

Не то чтобы в последние годы они часто сталкивались с его непорочностью.

Теперь Девин почти всё время проводил здесь, на Земле. Помогая А.У.Ч. Когда-то то, что иной помогал тем, кто следил за такими же иными, как он, было бы смешно. Однако за последний год сильные мира сего поняли, что контролировать определённые господствующие расы можно только с помощью, ну… определённых господствующих рас.

А.У.Ч. нравилось то, что Девин был на их стороне, и платили ему хорошо. Однако торчал он здесь не из-за денег. Их у него было предостаточно.

В том, чтобы быть королём, были определённые привилегии, одной из которых было достаточное количество денег, чтобы жить на любой планете, причём так, как ему хотелось.

Девин торчал здесь из-за агентов, с которыми работал. Иден, само собой, была в их числе.

Впервые за всю его жизнь, с ним общались на равных. Никто не строил свою жизнь на основе его действий или слов. Никто не возмущался и не чувствовал себя униженным из-за поведения Девина и его «зверя». Никто не прогибался под него — кроме женщин, когда он просил. За исключением Иден Блэк. И, вероятно, Брайд. Чёрт возьми. Нужно прекратить о ней думать. Она ушла, и её не найти.

Здесь, на Земле, Девин не был лидером, примером для подражания или призом. Он был просто мужчиной, которому нравилось заниматься сексом, драться и быть свободным. Именно в таком порядке.

Секс. При мысли о нём в голове тут же появлялось изображение чёрных-как-ночь волос, изумрудных глаз и красных от крови губ. Каждая мышца в теле Девина напряглась. Не думать о Брайд не получалось.

Почему этой маленькой петарде обязательно было быть вампиршей? Разнообразие было единственным, что позволяло Девину сохранять здравый рассудок и не вспоминать о жизни во дворце, когда он испытывал боль и ему отказывали во всём.

Поднявшись по ступенькам, Девин вошёл в здание, в котором жил Даллас; ночная прохлада сменилась тёплым воздухом, который отдавал чистящими средствами с запахом лимона. В здании был вестибюль, в котором стояли два дивана шоколадного цвета, такой же стул, журнальный столик и кремового цвета коврик.

Это был не самый разумный выбор, потому что светлый коврик уже был покрыт грязью. Грязь. Девина передёрнуло. Он был помешан на чистоте и не стыдился этого, хотя знал, что это сохранилось с того времени, когда он был боязливым и постоянно подавляемым мальчиком.

Охранник, сидевший за столом, на котором стояли мониторы, в форме полумесяца, кивнул, очевидно, уже ожидая Девина, и позволил ему пройти, не говоря ни слова. Поднимаясь по лестнице на пятый этаж — нет, спасибо, он не зайдёт в тесный лифт — Девин наслаждался жжением в области бёдер. Любая физическая нагрузка всегда доставляла удовольствие.

Хорошенькая девушка, которой, вероятно, было чуть больше двадцати, остановилась и распахнула рот, увидев его. Она была человеком, кареглазой блондинкой.

Девушка была слегка полновата, но Девин приветствовал все формы и размеры, все цвета и возраста. Если, конечно, ещё не пробовал эту расу.

К сожалению, становилось всё тяжелее и тяжелее — не в буквальном смысле — находить новых партнёрш для секса.

— Привет, — произнесла она, слегка задыхаясь.

Девин ответил кивком, но не улыбнулся и не стал флиртовать. Нет причин поощрять её. Как и в случае с вампирами, даже самыми прекрасными, яркими и манящими вампирами, человеческие женщины не привлекали его, потому что он уже насытился ими. Они были скучными. Даже «дрочить», как сказал бы Даллас, было прикольнее.

Женщина сверлила взглядом его спину, пока он шёл по коридору. Возможно потому, что Девин заставил её замереть на месте.

Он всегда делал это, когда поворачивался к кому-то спиной. Это было привычкой с тех дней, когда он жил во дворце, и бунтари были готовы сделать что угодно, лишь бы отделить его голову от тела.

Или, возможно, девушка пялилась на Девина потому, что представляла его голым и готова была бежать за ним, если бы он позволил. В любом случае, он позволил ей двигаться только когда оказался у двери Далласа, боком к девушке.

Даллас Гутьеррес уже стоял в дверном проёме, сощурив глаза, и раскинув руки, чтобы Девин не мог пройти дальше.

Мужчина был красив, с тёмными волосами, загорелой кожей и настолько светлыми голубыми глазами, что они казались почти прозрачными. Он не был таким же высоким, как Девин, однако в силе они были равны.

— Ты опоздал, — произнёс Даллас. — Девчонки уже ушли.

— Знаю. Я наткнулся на Мэйси, Мию и Мишку в нескольких кварталах отсюда. И, Бог мой, как же много букв «М». — Извинение означало бы, что Девин сожалел о том, где был и на сколько опоздал, а он не жалел об этом. — Охрана доложила, что я к тебе поднимался?

— Нет. — Единственное слово излучало негодование.

Значит, телепатические способности Дала становились сильнее — эти способности агент приобрёл совсем недавно и ненавидел всем своим существом. Чем сильнее они были, тем прочнее была его связь с иным, который нёс за них ответственность.

Некоторое время тому назад, в Далласа выстрелили из бластера. В груди агента была дыра, органы обуглились и были неспособны к регенерации. Кириан де Ар, король Аркадианцев, сделал надрез на своём запястье и напоил Далласа кровью.

Эта кровь спасла агенту жизнь, потому что его тело приобрело способность сверхъестественно восстанавливаться.

А теперь, когда Даллас мог видеть будущее, он боялся, что кровь Кириана превращала его в иного.

— Оу, ты меня почувствовал, — произнёс Девин, чтобы разрядить обстановку. — Я тронут. Интересно, означает ли это, что мы созданы друг для друга?

— Пошёл ты.

— Значит, ты всё-таки не моя пара. Она никогда не стала бы так со мной говорить.

Даллас обнажил зубы в оскале.

— Ты хоть к чему-нибудь относишься серьёзно?

— У меня будет куча времени на серьёзность после смерти. — Правда. Его отец правил две сотни лет и заботился только о своей репутации, скованный мнениями других людей. И умер отец Девина без единой морщинки от смеха на лице, печалясь о том, что упустил, о том, что мог бы иметь.

С другой стороны, мать Девина жила только для себя и ни для кого больше, и умерла с улыбкой на лице, её наполненная весельем жизнь оставила отпечаток на каждой стене дворца.

В то время Девин был похож на короля. В его жизни не было радости, были только обязанности. И честь.

Он женился на женщине, которую для него выбрали. Посещал встречи и церемонии во время и в приличном виде. Командовал армией, однако никогда не сражался вместе с ней, потому что его драгоценной, безупречной жизнью нельзя было рисковать.

Девин сидел на троне и вершил правосудие, решая, кто будет жить, а кто умрёт, хотя сам никогда по-настоящему не жил.

Он не играл в игры и, после всех наказаний, которым его подвергали, даже не смотрел на других женщин после свадьбы.

Даже когда выяснилось, что его жена считала секс таким же грязным времяпровождением, как и его отец.

Её стошнило, когда Девин впервые «засунул в неё свою противную штуку». Так что он сдерживал свои желания, думая о том, какой пример подаст, если будет женат на одной женщине, но при этом хотеть другую.

Когда он увидел сожаление в глазах отца, в то время как когда-то жёсткий лицемер делал последний вдох, говоря: «Всё, что я мог бы сделать…», мировоззрение Девина полностью изменилось. Он бросил фригидную королеву. Развёлся с ней, как говорят здесь. Затем начал тренировать своих людей и по-настоящему править ими.

Иногда, когда его член вставал, Девин ласкал его. Иногда даже спал со служанками, несмотря на то, что это делало его грязным.

Изредка Девина одолевал стыд за то, что он делал с собой и своими любовницами, однако он стал считать этот стыд врагом и боролся с ним изо всех сил.

Чем больше он делал, чем больше женщин брал, тем яснее понимал, какое блаженство можно найти в разнообразии. Желание попробовать всё и всех овладело им.

Стыд больше не изводил Девина. Ни капельки. Он делал то, что хотел и когда хотел. Переспать с двумя сёстрами одновременно? Почему бы и нет? Связать женщину и хлестать её плетью, пока она вымаливала оргазм? Без проблем. Трахнуть кого-нибудь на людях? В любое время, в любом месте. Девин умрёт, ни о чём не жалея.

— От тебя исходит решительность, — сказал Даллас, прерывая его размышления. — О чём, чёрт возьми, ты думаешь?

— О прошлом.

— Это не хорошо.

Да, не хорошо.

— Собираешься заставить меня всю ночь тут торчать? — Девину нравился сленг людей, и он использовал его при любой попавшейся возможности. Это позволяло ему почувствовать себя более похожим на людей, а королевское происхождение становилось лишь далёким воспоминанием.

— Возможно. Ты это заслужил.

Опоздать, потому что ты участвовал в групповухе — не преступление. Это причина для праздника.

Возможно, Далласу Унылому тоже не помешала бы групповуха.

— Я предвидел, что ты придёшь, — произнёс Даллас, — и вот он ты. В моём видении не было ничего о том, что ты тут надолго задержишься. Если я сейчас захлопну перед тобой дверь, то будущее не сильно изменится.

— Не может быть ничего лучше, чем предсказать моё присутствие. Должно быть, тебе повезло. — Обычно видения агента были плохими. Например, однажды он увидел, как женщина — наполовину человек, наполовину машина — убивает их друга Джексона. Когда Дал попытался изменить будущее, то сам чуть не убил Джексона.

С тех пор Даллас был резким, мрачным и почти ничто его не радовало.

Единственная хорошая вещь, которая из этого вышла — Девин нашёл новый вид женщины, которую можно было уложить в постель: киборга. Запомнить: искать черноволосую женщину-киборга с зелёными глазами.

Даже кареглазая шатенка тоже подошла бы, тогда Девин смог бы убить двух зайцев одним выстрелом.

— Ты опять это делаешь, — вздохнув, произнёс Даллас. — Отвлекаешься от разговора. Только в этот раз лыбишься как идиот.

— Ты бы тоже лыбился, если бы представлял себе то же, что и я.

Даллас закатил глаза.

— Даже не хочу знать, о чём ты думаешь. Если бы я не видел, как грязно ты сражаешься, то подумал бы, что ты умеешь только заниматься сексом и думать о нём. А теперь расскажи, почему опоздал.

— Я был связан. — Опять же, правда. Он позволил партнёршам привязать его запястья и лодыжки к кровати. Им нравилась мысль о том, что он был в их распоряжении, а Девину нравилось, когда девчонки делали всю работу за него. Не то чтобы он был беспомощным. Этого Девин никогда бы не допустил. Однако он позволил им считать его уязвимым и был вознаграждён.

Осмотрев его, Даллас раздражённо покачал головой.

— Можешь вернуться к своим женщинам. Как я сказал, девушки уже ушли.

Они договорились встретиться сегодня, чтобы обсудить самую последнюю угрозу Нью-Чикаго. Земле постоянно что-то угрожало.

— Ты ведь знаешь, что я никогда не возвращаюсь к женщине после того, как переспал с ней. Так что пусти меня и расскажи, что вы решили. А я, тем временем, развлеку тебя, и ты прекратишь ворчать. Это выгодно для нас обоих.

Снова вздох.

— Ты этого не заслужил, но ладно, входи. — Даллас отодвинулся в сторону.

— Ты в курсе, что такой же мстительный, как женщины? — сказал Девин, проходя мимо него.

Когда за его спиной раздалось ворчание, губы Девина растянулись в улыбке. Как же легко его друг поддавался на провокации.

В квартире Дала было так же грязно, как и всегда. Ну, кроме того раза, когда Девин заплатил двум проституткам, чтобы они тут всё убрали. В обнажённом виде. Однако скоро тут снова воцарился бардак.

Повсюду валялись бутылки из-под пива и обёртки, вместе с грязной одеждой и оружием. За все этим хаосом едва можно было разглядеть кожаный диван, который Далласу купил Девин.

Поморщившись, Девин пробрался на кухню, пиная ногами мусор, попадавшийся на пути, и взял бутылку пива.

Открыл он её только после того, как плюхнулся в кресло с откидной спинкой. Ему в спину тут же уперлось что-то твёрдое, однако доставать это Девин не стал. Только обнаружит ещё какую-нибудь гадость.

Даллас занял место напротив него и закинул ноги на небольшой каменный стол, из-за чего стоявший на нём ноутбук с грохотом свалился на пол. Агент не наклонился, чтобы его поднять.

Несмотря на небрежное обращение с вещами, Даллас обычно более аккуратно относился к своему оборудованию. Здесь должно было быть замешано что-то большее, чем гнев на Девина за опоздание. Девин внимательно изучил друга.

Вокруг рта и глаз Далласа были линии от напряжения, его футболка и джинсы были мятыми и грязными, к тому же агент слегка похудел. Волосы его выглядели так, словно он неделю их не расчёсывал. Или месяц.

Вина присоединилась к пиву, разносясь по венам Девина, когда он сделал ещё несколько глотков. Пока он трахался последние два часа, его самый близкий друг нервничал из-за чего-то.

— Скажи мне, в чём дело, и я всё исправлю, — произнёс он. Это было клятвой.

Хоть Девин и жил теперь ради собственного удовольствия, он бы не бросил друга в беде.

Он бы пожалел об этом, а Девин никогда не делал того, о чём мог пожалеть.

Даллас провёл рукой по лицу.

— Не уверен, что ты сможешь это исправить.

— Всё равно расскажи.

— Помнишь Нолана?

— Конечно. — Нолан относился к новому виду иных, которые звали себя Шонами. Красивые и опасные, Шоны переместились со своей планеты на Землю, неся за собой разрушение. Все, с кем они спали, и все, кто контактировал с их кровью, вскоре становились людоедами. Когда-то любящие люди превращались в поедающих плоть убийц. К тому же, они медленно и болезненно умирали, потому что вирус постепенно поедал их.

А.У.Ч. удалось поймать Нолана и прикончить нескольких его «собратьев» — как и всех, кто был заражён — и всё должно было закончиться. Но «должно было» ничего не значило. Теперь королева Шонов, женщина, ответственная за болезнь и главная носительница вируса, собиралась на Землю.

Когда она хотела сюда перенестись, не знал никто, кроме Нолана, и он молчал. А.У.Ч. было известно только то, что она придёт и начнутся смерти. Королева уже уничтожила несколько планет, потому что, чем больше людей она заражала посредством секса и кровопролития, тем дольше жила, поддерживая уровень вируса в собственном организме на минимальном уровне.

То же касалось её армии. То же касалось Нолана. Если они не передавали вирус кому-либо, а затем ещё кому-либо и ещё кому-либо, то так же становились людоедами.

Этот цикл был ужасен.

— Готов? — спросил Даллас.

— Давай, выкладывай.

— Нолан сбежал из А.У.Ч.

Ладно, к такому он готов не был.

— Дерьмо. Когда?

Даллас взглянул на часы, которые висели на стене.

— Около пятнадцати часов назад.

— И никто этого не заметил, пока Миа не собрала всех после обеда?

— Ага.

— Как такое возможно? — Парень был заперт в новейшем помещении, оборудованном сканерами отпечатков пальцев, сканерами сетчатки глаза и чувствительной к весу и теплу тела плиткой. Всё это должно было заставить сигнализацию завопить, как только Нолан вышел бы из своей камеры. Опять же, «должно было» — отстойные слова.

— Бог знает. Он где-то на улицах, вероятно, трахается, чтобы восстановить здоровье, тем самым заражая невинных женщин, которые, в свою очередь, затем передают вирус своим любовникам. Если это так, то болезнь начнёт распространяться с невероятной скоростью. Возможно, мы даже не сможем это распространение остановить.

Девин опустил бутылку из-под пива на кучу белья возле него.

— Как думаешь, Нолан захочет отомстить Джексону и Мишке?

Мишка, киборг, с которой Девин хотел переспать, но к которой не стал бы подкатывать, потому что никогда не отбивал у своих друзей женщин, подружилась с Ноланом, а затем предала его, чтобы защитить Джексона. Заодно вышло, что мир был спасён от жестокого вируса, когда Нолан был заперт в камере.

— Отомстить? — Даллас пожал плечами. — Не думаю, что он стал бы это делать. Казалось, ему больше хотелось влюбиться, прежде, чем он умрёт, а не причинять боль другим. Он, вроде бы, не наслаждался тем, что заражает своих любовниц, и делал это только для того, чтобы выжить.

Любовь. Девин едва поборол желание закатить глаза. Любовь можно было обрести в руках кого угодно и где угодно, если бы только люди отказались от глупой моногамии. Что ты обретёшь, отдавшись одному единственному человеку? Скуку, вот что.

— Патруль отправили на его поиски, верно? — спросил Девин.

— Да. Пока никто его не обнаружил. Кто знает? Может, я ошибаюсь, и Нолан не трахает всех, кого встречает на своём пути. Возможно, он сдерживается, надеясь умереть достойно. Ну, знаешь, без присутствия А.У.Ч. Или он вообще мог поймать вспышку на солнце и отправиться домой. — Вспышки на солнце открывали пространственно-временные туннели, позволявшие путешествовать с одной планеты на другую. Именно с их помощью Девин с лёгкостью попадал домой и возвращался на Землю. — Новых случаев заражения не было.

— По крайней мере, не было случаев, о которых сообщили. — Девин знал наверняка одну вещь о тех, кто находился у власти: они хранили секреты. Могло оказаться, что многие женщины уже были заражены Ноланом и устранены правительством.

И Девин знал наверняка одну вещь о мужчинах: им нравилось заниматься сексом. Нолану секс был нужен больше, чем большинству людей, не только для удовольствия, но и для выживания. Он спал со всеми подряд, поддерживая силы, в этом можно было не сомневаться. Шон не умер бы достойно.

— Нолан не вернулся на свою планету, — сказал Девин. — Она была уничтожена, помнишь? Все люди были либо заражены, либо убиты. Затем инфицированные перебрались на планету Иден, Раку, уничтожили и её тоже, а потом решились отправиться на Землю. Нам нужно поймать Нолана и на этот раз грохнуть его.

Даллас покачал головой.

— Мы не можем его убить. Только ему известно о королеве Шонов, с которой нам вскоре предстоит сразиться. Кстати говоря, хотелось бы мне, чтобы этой стерве можно было отправить сообщение. «Давай-давай, иди к нам, и мы повесим тебя на твоих собственных кишках».

Девину тоже этого хотелось.

— Мы уже тысячу раз допрашивали Нолана. Чёрт, да мы его даже пытали. Однако он не раскололся и не выдал ни один из секретов. Причём, это не моя вина. Я умею пытать. — Обычно Девин не наслаждался пытками, однако никто другой этого сделать не мог. К Нолану нельзя было прикасаться. И кровь его нельзя было проливать.

Вирус был живым и обладал собственным разумом, покидая тело только тогда, когда неподалёку был новый хозяин.

Девину одним из хозяев становиться не хотелось. Так как он мог управлять предметами так же, как и людьми, манипулируя их энергией, ему удалось сломать каждую кость в теле Нолана, не делая и шага в комнату.

— Пришло время прикончить его, — добавил он, — пока не началась эпидемия.

Даллас снова провёл рукой по лицу.

— Мы тоже приняли это решение.

Погодите… что?

— Тогда какого хрена ты донимал меня насчёт того, чтобы сохранить Нолану жизнь и узнать его секреты?

— Мишка целый час уговаривала нас не убивать его. Она плакала, Дев. Реальными, чёрт побери, слезами. — Агент откинул голову на спинку дивана и уставился в потолок.

Никому не сравниться в жёсткости с Мишкой, в мозге которой раньше был чип. Чип, заставлявший её делать то, чего она не хотела. Убивать людей, которых она любила, и трахаться с теми, кого ненавидела. Этот чип удалили из её мозга совсем недавно.

— Мне хотелось вырезать собственное сердце и отдать его ей. А теперь ты приходишь сюда, опоздав, и спокойно говоришь о том, из-за чего нам пришлось с ней спорить.

— Во-первых, если я опоздал, значит ничего важного вы не обсуждали. А во-вторых, если бы я тут был, её слёзы не тронули бы меня. — Слёзы никогда его не трогали. Словно у Девина отсутствовал ген чувствительности или ещё что-нибудь. Ради секса иной мог притвориться, словно ему не плевать на то, что он обидел женщину, но волновало ли его это на самом деле? Нет. Во время правления своей страной и ответственности за судьбы людей, Девин уяснил, что эмоции были бессмысленны. Напрасны. — А теперь скажи, что случилось на самом деле.

Тишина. Напряжённая, тяжёлая. Затем Дал прикрыл глаза руками и произнёс:

— Это Кириан. С тех пор, как он спас мне жизнь, я испытываю желание угодить ему — и вовсе не из благодарности! Я на клеточном уровне чувствую себя обязанным делать всё, что он говорит. Словно его кровь внутри меня знает, кому принадлежала раньше, и хочет потакать всем его прихотям.

— Ты говоришь так, словно его кровь живая, как у Шонов.

— Может, так и есть. Если Кириан скажет сделать ему минет, я сделаю, хотя не гей. И да, я знаю, что он никогда не прикажет мне сделать что-то подобное, но всё равно. Даже вероятность этого невыносима.

— Хочешь, я его убью? — Девин был предан этому мужчине, а не Аркадианцу. Ради него Даллас несколько раз нарушал правила А.У.Ч., подвергая собственное будущее и карьеру опасности. Он даже спас Девину жизнь, подставившись под клинок, удар которого предназначался иному. Конечно, новая аркадианская кровь агента позволяла ему быстрее восстанавливаться, но эффектность поступка это не уменьшило.

Более того, Девину нравился Даллас. У него не было комплексов, и он так же открыто, как Девин, говорил о сексе. В этих голубых глазах никогда не было осуждения, и Даллас так же отчаянно хотел найти друга, как и иной. Миа, последняя лучшая подруга агента, теперь встречалась с тем, на ком лежала ответственность за новые таланты Далласа — и его муки.

— Ты бы сделал это для меня? — спросил Даллас.

— Конечно. — Да, Девин уважал загадочного Кириана и уничтожить иного было бы фигово. И да, все, кто мог вытерпеть общество вспыльчивой Мии Сноу больше, чем на одну ночь, заслуживали уважения. Но если Даллас хотел, чтобы Кириана не было, Девин позаботился бы об этом без вопросов. Уж это он был должен своему другу.

Не то чтобы Девин жалел своих жертв. Если честно, он мог устранить практически любого без колебаний и сожалений. Он стал таким после того, как победил свой стыд, связанный с сексом. Когда исчез стыд, казалось, исчезли и эмоции. Девин не плакал. Никогда, ни по какой причине. Он не привязывался к людям, местам или вещам настолько, чтобы желать их, нуждаться в том, чтобы они были с ним. И он уж точно не горевал, когда люди вокруг него умирали.

Хотя, возможно, Девин не стал бы отрывать конечности иного от его тела и душить собственными руками, как поступал обычно.

И, вероятно, он не подкрался бы сзади и не перерезал Кириану горло. Девину и этот способ убийства нравился. Возможно, он мог вызвать иного на бой, победить его (само собой разумеется), а затем похоронить Кириана и притвориться, словно ничего не произошло. Это было единственным достойным вариантом убийства иного.

— Нет, — произнёс Даллас, вздохнув. — Не убивай его.

— Облом. Я только придумал идеальный план убийства. — Девин знал, почему Даллас отказался. Он любил Мию как сестру, а Миа любила Кириана. Агент никогда не сделал бы ничего, что может причинить ей боль, а, следовательно, и того, что может навредить его новому мастеру, и не важно, насколько его это беспокоило. — Если передумаешь, только скажи, и всё будет сделано.

Даллас выпрямился, слегка расслабившись. Даже одарил Девина одной из своих кривых — и очень редких — улыбок.

— И вот так просто, я прощаю тебя за то, что ты опоздал.

— Значит ты не разрываешь наши отношения?

Фыркнув, агент запустил в него подушкой.

— Ага, ты везунчик. — Мягкий небольшой квадрат врезался ему в грудь. Подняв подушку, Девин убрал её за голову и устроился поудобнее.

Но, что, чёрт возьми, упиралось ему в спину? Он протянул руку и обернул пальцы вокруг… вибратора. Девин удивлённо моргнул. Вибратор был большим и розовым.

— Не хочешь объяснить? — произнёс Девин, подняв предмет к свету и улыбнувшись.

Даллас смущённо пожал плечами.

— Ко мне приходила девушка, и мы немного поиграли с этим.

— Погоди-ка. — Швырнув вибратор на пол, Девин недоверчиво взглянул на друга. — Вернись назад. В твоей истории меня шокируют две вещи. Первая: ты серьёзно привёл женщину в эту мусорную свалку? Вторая: у тебя был секс, но ты всё ещё такой угрюмый? Кажется, тебе нужна парочка уроков о технике групповух.

Даллас показал ему средний палец.

— Даже не мечтай, я не пересплю с тобой. Так, нужно срочно менять тему, пока ты не напридумывал себе Бог знает чего. Когда мы начнём поимку Нолана?

— Сегодня вечером. Другие сейчас этим заняты, и мы им поможем.

— Давай не будем ждать. Мне скучно.

— Но я устал. Всю ночь работал и глаз не сомкнул.

— Отговорки, отговорки… Возьми себя в руки, подними задницу и пойди возьми парочку бластеров. Мы идём на охоту.

Переводчик и редактор: Eddie_10