Сокрушенная тобой

Пролог

Я с силой бил его статуэткой по голове снова и снова.

Треск ломающихся костей разносился по всей комнате.

Кровь брызгала на мою зеленую футболку, как мелкие капли дождя.

Мне было все равно. Абсолютно.

Он погубил ее.

Он заслужил это.

Мысли о синяках на ее руках, следах от уколов, затуманили мой разум.

Она смотрела, как я убиваю его.

Сидя на полу, застывшая, с полным безразличия взглядом.

Это все моя вина.

Я позволил этому произойти. Я не смог защитить ее.

Я отбросил статуэтку в сторону. Она покатилась по деревянному полу с громким стуком, и девушка вздрогнула. Я глянул на шприцы на прикроватном столике, на желтый эластичный жгут.

Я был рад, что он мертв.

Я шагнул к ней, поднял ее хрупкое, невесомое тело на руки и побежал.

Ее красота увядала. Мой ангел. Я это сделал.

Рем

— Детка… Ты, блядь, убиваешь меня. — Все тело напряглось, и я застонал, когда мой член дернулся у нее во рту. — Ах, Господи.

Она отстранилась, покружила по головке кончиком языка, в то время как ее рука погладила мои яйца, только для того, чтобы скользнуть пальцем дальше, и поласкать меня между ягодицами. Черт возьми, я никогда еще так не терял голову. Никогда. Черт, кого я обманываю? Я никогда не позволял женщине, иметь такой контроль надо мной. Если бы я мог… нет, я не люблю вспоминать об этом.

Тепло ее губ снова окутало меня, когда она медленно скользнула ими по всей моей длине до самых яиц. Я практически кончил, матерясь на выдохе, и запустил пальцы в ее волосы.

— Детка.

Ее нежные губы дарили ощущение, будто мой член обернули в бархат. Мои руки вцепились в простыню, когда она медленно двинулась назад, пока я полностью не выскользнул из ее рта. Она вздохнула, затем снова взяла меня в рот во всю длину. Я был так возбужден, что даже не мог связно думать. Наблюдать, как она берет меня… Боже, как я, блядь, раньше обходился без этого?

Ее голова стала двигаться быстрее по моему члену вверх-вниз, затем жестче, и все, что я мог слышать, это как ее сладкий рот сосет его, словно это ее любимое мороженное.

Я закрыл глаза. Иисус, я не хотел, чтобы это когда-либо заканчивалось.

Жестче. Соси меня жестче.

Мои глаза распахнулись, и я напрягся. Нет. Не надо все портить. Блядь.

Но это всегда происходит.

Будь паинькой, и не будет больно.

Я дышал слишком тяжело. Я был слишком напряжен. Будет еще больнее, если я стану тверже.

Шлепок.

Просит меня о большем.

Нет. Больше нет.

Шлепок.

Просит меня вежливо.

Боль… ше. Про… шу.

Блядь, нет. Господи, за что?

Я ненавидел это, мне нужно прекратить и убираться — быстро. Позволить ей залезть мне в штаны, было ошибкой. Я никогда не позволяю цыпочкам, брать меня в рот. Черт, о чем я думал? Я думал, что все может быть иначе, после того, как мы провели вместе две недели. Она нравилась мне, черт побери. Но я не мог этого сделать.

Я схватил ее за плечи.

— Отвали от меня.

Ее удивительные голубые глаза расширились, и я почувствовал, как ее рука резко дернулась на моем члене.

— Что?

— Я сказал отвали от меня на хрен.

Мои руки сжимали ее плечи, и я почувствовал, как мой желудок болезненно сжался. Мне нужно было убираться к черту отсюда. Мне никогда не следовало делать этого с ней. Я не занимаюсь сексом мило и медленно, я делаю это быстро и жестко. И я точно был не в себе, раз позволил этому случиться.

Я отодвинулся, чтобы выкатиться из-под нее, но она нашла мою руку, которая все еще сжимала простыню. Ее пальцы медленно разжали мой кулак, переплелись с моими пальцами, и она сжала мою руку.

Я посмотрел на нее, и на мгновение подумал, что все возможно…

— Нет. — Сказал я, но не смог сдвинуться с места.

Она наклонила голову, и начала дразнить головку члена языком, не переставая смотреть на меня. Она целовала его ласково и нежно, никогда прежде я не чувствовал ничего подобного. И я хотел этого, но цыпочки, сосущие мой член, были под запретом. Они обладали той силой, которая способна была выпустить наружу всех моих демонов.

Я застонал, когда ее язык ласково коснулся чувствительной головки. Мои пальцы вонзились в ее тело, и внутри меня началась борьба. Мне нужно было держать ее на расстоянии и, в то же время, я хотел притянуть ее голову к моему члену, заставляя взять меня глубже.

— Я хочу попробовать тебя. Кончи для меня. — Сказала она.

Я не мог. Не так. Я был с ней уже слишком долго. Да хрен с ним. К черту всех. Я оттолкнул Кэт, и ее рука соскользнула с моего члена.

— Рем?

Я проигнорировал ее, сел и свесил ноги с кровати. Я хотел подняться, но ее руки обняли меня за шею.

— Что тебе нужно?

— Уйти.

Я наклонился, чтобы поднять джинсы. Это было глупо. Мне не следовало трахаться с ней. Она была подругой девушки моего лучшего друга.

Я снова попытался встать, но она схватила меня за руку и тянула назад до тех пор, пока я не опустился спиной на кровать.

— Господи. Я не хочу трахать тебя, Кэт.

Это было ложью, потому что я хотел эту девушку.

Мы две недели провели вместе на ферме, в ожидании новостей от Эмили и Логана. Распаковали коробки, покрасили комнаты, починили ограждения у конюшен, даже посадили цветы в саду. Ладно, это делала она, а я наблюдал, потягивая пиво.

Бесспорно, Кэт была горяча: блондинка с длинными ногами, красивыми яркими голубыми глазами, волевым подбородком, который придавал ее лицу жесткости, но Кэт была… забавной. Несмотря на эмоциональное напряжение из-за отсутствия наших друзей, Кэт не рыдала. Черт, я ни разу не видел, чтобы она плакала.

Мы встретились в баре, той ночью, когда похитили Эмили. Я увидел ее со сцены, и первой моей мыслью было, что она выглядит как высокомерная сука. Но она была настолько горячей, так что мне захотелось трахнуть ее. Возможно, так бы и случилось, если бы не возникли дерьмовые проблемы с Эмили.

В течение следующих двух недель, я убедился, что Кэт не соответствовала тому ярлыку, который я на нее повесил. Блядь, девушка была сильной внутри. И ее внутренняя сила превосходила мою. Из-за этого я хотел ее еще сильнее.

Я вернулся в настоящее, когда Кэт склонилась надо мной, и наши глаза встретились. Уголки ее губ медленно изогнулись в сладкой, нахальной улыбке.

— Ложь, — сказала она. Ее рука нашла мой пульсирующий член, и она снова погладила его. — Он, — она сжала ладонь, и я застонал, почувствовав, как кровь прилила к головке, — Хочет меня. Так скажи, что тебе нужно?

Я никогда не разговаривал в постели с цыпочками. Тем более не тратил время на обсуждение моих потребностей, потому что я просто брал то, в чем нуждался, и уходил. Всегда делал это быстро и жестко, прежде чем темнота начинала играть со мной в свои игры.

Но Кэт перечеркнула мой привычный план действий. Я никогда не был с одной и той же девушкой дважды, но сейчас я хотел Кэт снова и снова и, в довершение ко всему, позволил ей сосать мой член. О чем я думал? Даже не представлял, что это может зайти так далеко.

Кэт вытащила меня из внутренней тьмы даже не подозревая о ее существовании. Она уничтожила ее. Это продлилось равно до того момента, пока она не взяла мой член в рот. И тьма обрушилась на меня с новой силой.

В этот раз я хотел девушку… не для того, чтобы уйти после. Я не испытывал никаких угрызений совести от того, что выкидывал женщин из своей постели. Я делал это настолько часто, что перестал быть чувствительным к выражению боли на их лицах. Не то, чтобы я не предупреждал их об этом до того, как они раздвигали свои ножки. Я был крайне осторожен с теми, кого трахал, исключая всякую возможность эмоциональной привязанности. Это невозможно для меня. Я никогда не стремился к тому, чтобы ценить женщин. Это чувство для меня было уничтожено давным-давно.

Но Кэт… Кэт была непредсказуема. Она дала то, что мне нужно. Не было приставаний, поклонения, как у исступлённых поклонниц группы. Все это я ненавидел.

— Я хочу, чтобы ты вошел в меня снова.

Кэт оседлала меня. Но как только она это сделала, я резко схватил ее за талию, бросил на спину и расположился сверху, придавив всей тяжестью своего тела.

— Твое место подо мной, красотка.

Там, где это было безопасно. Подо мною. Чтобы я мог уйти, если захочу. Чтобы я мог контролировать ее. Мне необходим контроль. Я не мог получить его никаким другим способом.

Кэт рассмеялась, и ее глаза засверкали, как голубые драгоценные камни. Я замер, глядя на женщину, зажатую подо мной. Чертовски неожиданно. Мы оба думали, что это на одну ночь, хотя технически, их было уже две. Как это случилось? Я задавался этим вопросом, но ответ был очевиден. Она разбудила ту часть меня, которая прибывала в спячке в течение многих лет. Ее честность и простота разрушили стены. Не самовлюбленность… нет, это была чистота. То, чего так не хватало мне.

Блядь, когда я проснулся сегодня утром, моя рука обнимала ее за талию. Шок, который я испытал, увидев это, заставил меня сделать единственное, что пришло мне в голову, чтобы избавиться от этого образа… я перекатился на нее, и одним толчком вошел в ее киску жестко и резко, погрузив свой член до основания.

Она проснулась, и, постанывая, стала двигать бедрами навстречу моим толчкам. Я кончил в течение нескольких секунд. Она нет. Впервые я почувствовал себя виноватым из-за того, что не позаботился о девушке. Но Кэт поцеловала меня, встала и пошла в ванную, откуда через мгновение донесся шум воды.

Я лег на спину и первой мыслью, которая пришла в голову, была: «Должен ли я пойти туда и присоединиться к ней?». Я представлял, как лижу ее киску, пробую ее на вкус и заставляю умолять меня, стонать, под моими искусными ласками.

Но я не сделал этого. Мне нужно было некоторое расстояние, чтобы вернуть под контроль свои эмоции. Вместо этого, я слушал шум воды и представлял, как ее руки скользят по телу, намыливая его, пока не провалился в сон.

Это случилось, когда я проснулся от того, что она сосет мой член.

— Отвалить?

Ее брови поднялись и мне захотелось поцеловать ее, за этот нахальный взгляд на ее лице. Я знал, что ей не понравился мой ответ. Единственная причина, из-за которой возникали проблемы — ее уверенность в себе и наглый ротик, против моего желания все контролировать. Контроль — это именно то, чего мне так не хватало в детстве, и то в чем я нуждался теперь в каждом аспекте моей жизни. Именно поэтому группа доверяла мне ведение переговоров. Ничто не могло ускользнуть от меня, потому что я не вмешивал эмоции в дела бизнеса и никогда не боялся уйти, если не получал того, что хотел.

— Прими это или уходи.

Жестковато, но это должно быть именно так. Лучше, если она поймет это сейчас.

Я сузил глаза, и смех вырвался из ее приоткрытых губ. Когда Кэт попыталась отстраниться, я ухватил ее под мышками. Она подумала, что я шучу, но она ошиблась.

— Ты будешь там, где я скажу. Я сверху, и буду погружать свой член глубоко в твою сладкую, тугую влажность, пока ты не станешь умолять меня. И будь уверена, я заставлю тебя умолять, Кит-кат.

— Умолять?

Она облизнула губы.

Я наклонился вперед и мой рот оказался в непосредственной близости от ее. Если бы я сделал глубокий вдох, то наши губы слились бы в поцелуе. Ее грудь перестала вздыматься.

Не сейчас, красотка.

Предвкушение обостряло контроль. Я мог контролировать это. Я знал, как заставить женщину желать мужчину так сильно, что она будет готова на все, чтобы удовлетворить болезненное желание. Это не то, чем можно гордиться, но усвоив этот урок, я использовал свои навыки для того, чтобы подчинить Кэт. Если она готова принять это, я подумаю о том, чтобы позволить ей остаться в моей постели подольше.

Ее дыхание было словно теплый ветерок, согревающий мою кожу. Я наклонил голову и позволил двухдневной щетине слегка задеть ее подбородок. Я хмыкнул, когда услышал вдох и почувствовал, как она вздрогнула всем телом

— Умоляй меня.

Я привык заставлять других умолять. Сейчас… я должен получить это сейчас.

— Никогда, — возразила она.

Я бы мог заставить ее уступить, но боль в моей груди, напомнила о том, что я пытался забыть каждый гребанный день моей жизни. Мне пришлось отступить.

Ладно, еще раз, и я уйду. Она понимала, что это было всего лишь удовлетворением наших потребностей. Она была не против. Вопрос, который обрушился на меня, разозлив до предела, словно быка — готов ли я сам к этому? Я отбросил эту мысль неумолимо и быстро, так же, как привык действовать, когда находился между женских ног.

— Ох, детка, неправильный ответ.

Мои руки потянулись к ее запястьям. Я поднял их над головой и сжал, не давая ей возможности сопротивляться. Я не могу заставить Кэт умолять, потому что у меня, дерьмо, нет сейчас времени на это, но я могу заставить ее стонать и извиваться подо мной.

— Рем, отпусти меня.

Я понимал, что от моего захвата останутся синяки, но мне нужно было, чтобы она оставалась неподвижной. Мне нужно было, чтобы она подчинилась мне, тьма была слишком близко, чтобы дать Кэт возможность прикасаться ко мне. Я заткнул ее жестким, мощным поцелуем, протолкнув свой язык сквозь ее зубы, запечатывая последние слова.

Она взвизгнула, и ее соблазнительное тело, еще влажное от душа, ощущалось подо мной восхитительно, когда ее губы, даже протестуя, отвечали мне, вкладывая в поцелуй всю жестокость.

— Умоляй меня.

— Нет, — выдохнула она, и изо всех сил дернулась, пытаясь освободить руки. — Отпусти меня.

Дорогой, гребанный Господь, она была горячей. Ее грудь приподнималась и покачивалась, в то время как ее тело извивалось подо мной. Слабый румянец на ее щеках, сделал ее еще более неотразимой, и на секунду я теряю контроль, когда желание снова оказаться внутри нее становится важнее победы.

Кэт почти ударила меня по гребанной шее, когда я ослабил хватку и освободил ей одну руку. Ее локоть маячил передо мной, и мне пришлось отклониться.

— Я не умоляю. Никогда.

Мой член пульсировал между ее ног, и не было ни одного шанса, что я смогу отпустить ее сейчас. Это больше не было связано с желанием уйти. Я хотел позволить ей выиграть, и все еще остаться с ней. Якорь, который удерживал меня во мраке моего дерьмового прошлого, немного ослабил свое давление, и я увидел, что она лежит подо мной тяжело дыша, с распахнутыми глазами почти… в панике?

Блядь. Что я наделал?

— Я отпущу тебя, но есть новые правила, не трогай меня.

Я дождался кивка и отпустил ее запястья. Я знал, что у нее на запястьях останутся синяки, и волна вины накрыла меня. Я не хотел причинять ей боль, но мой контроль ослабевал рядом с Кэт, и мне необходимо было его вернуть. Это был единственный известный мне способ справиться со своими демонами.

Ее грудь поднималась и опускалась, и твердые соски касались моей груди с каждым вдохом.

— Рем, почему ты…

Я прервал ее до того, как она смогла задать свои вопросы. Я никогда не отвечал. Вот почему трахать девушку, больше чем раз, было ошибкой. Слишком близко. Вопросы делали это большим, чем просто быстрый и жесткий трах.

Я смял ее рот своим, чтобы проглотить какие-либо дальнейшие протесты, которые у нее могли возникнуть. Хотя, в последние сорок восемь часов, которые мы провели в постели, Кэт не возражала против того, что я с ней делал. И я, блядь, благодарен ей за это.

Она застонала под моим напором, и ее руки проскользнули в мои волосы. Холодная дрожь прокатилась по моему телу, оттолкнув желание, и я замер.

— Нет! Схватись за изголовье.

Ее пальцы отпустили мои волосы, и я полностью лег на нее сверху, продолжая тереться ноющим членом между ее ног.

Она просто очередной трах. Просто очередной трах.

Цыпочки были моей целью. Я использовал их, а они использовали меня. Я всегда прямо говорил об этом и никогда не позволял остаться на ночь. Я никогда не обнимался и никогда не хотел этого… до Кэт.

Демоны все еще остались, но с ней… она была больше чем горячая цыпочка, которую я трахал, чтобы опробовать ее и стереть прошлое. Впервые это было реальным, а не так, будто трахающаяся машина доказывала себе, что это именно то, что ей нужно.

Это будет длиться так долго, как я смогу делать это по-своему. Если она сможет следовать правилам, то, может быть, демоны останутся в стороне и у нас будет шанс. У меня будет шанс. Блядь, я хотел бы этого с ней.

Проведя последние две недели с ней, прежде чем даже прикоснуться к ее киске, я уже чувствовал, что все будет иначе. Кэт была другой. Она была сильная и откровенная, и это было все чертовски ново для меня. Она не была какой-то глупой крошкой, подпрыгивающей от каждого звука моей гитары, а после прыгающей на мой член. Я делал это всю свою жизнь, но ни разу прежде не хотел, чтобы это длилось вечно. Я не был готов отпустить ее. Я пробежался кончиками пальцев по ее лицу.

— Ты, блядь, моя, Кит-кат.

Ее глаза расширились. Да я сам был в шоке и не осознавал этого до тех пор, пока слова не вырвались из моего рта. Но я принимал эту цыпочку… по крайней мере, я, пока, не закончил с ней.

— Детка?

Она колебалась, и я напрягся, когда увидел вспышку тревоги в ее глазах, но все быстро исчезло, и на ее месте появились тлеющие, кокетливые голубые глаза.

— Я не твоя.

Да, я полагал, что она скажет нечто подобное. Несмотря на то, как она трахалась, она была замкнутой.

— Но ты можешь приложить все усилия, чтобы убедить меня, — сказала Кэт.

И я был чертовски уверен, что мог бы сделать это. Я снова поцеловал ее — жестко, безжалостно, как будто пытаясь доказать себе, что это был обычный трах, но это было не так. Я знал это. Я знал это, прежде чем даже поцеловал ее.

Когда я отстранился, в ее глазах загорелось желание. Она хотела меня — сильно, и мне чертовки нравилось, что я мог это сделать с ней. Я облизал ее соски, затем проложил дорожку из поцелуев вниз по ее телу, и замер в нерешительности над ее пирсингом в животе, прежде чем покружить вокруг маленьких алмазов языком. Я посмотрел на нее, глаза закрыты, мышцы напряжены, она была в предвкушении, чтобы почувствовать мой язык на ее клиторе. И я не мог ждать, хотел попробовать ее снова, получить власть над ней, заставить ее кричать от восторга. Я редко лизал женщине — это занимало слишком много времени, но Кэт… Я пробовал ее уже дважды и смотрел, как ее тело извивалось под моим языком.

Ее руки опустились на мои плечи, и пальцы впились в мою кожу.

Я напрягся.

— Убери руки.

Ее веки открылись.

— В чем дело?

Ее руки начали ласкать мою кожу, и голоса появились как густой черный смог, готовый накрыть меня и разрушить все это.

— Не. Трогай.

Я отстранился, готовый уйти, когда она медленно убрала руки и снова схватилась за изголовье кровати.

— Рем?

Господи, мне понравилось, как она произнесла мое имя. Как будто ее голос стал на несколько октав ниже и исходил из груди. Я вздохнул, чувствуя, как напряжение покидает мое тело.

— Да, детка?

— Рем… трахни меня.

И это то, что я мог сделать.

— Как раз собирался.

Я погладил пальцем ее депилированную киску, желая попробовать ее снова, но понимал, что сейчас не время. Вместо этого я проскользнул членом во влажность между ее бедер.

— Боже, ты такая мокрая.

Она улыбнулась, и ее язык пробежал над верхней губой.

— Хмм. Все из-за тебя. А сейчас заткнись и засунь свой член в меня.

Я приподнял ее за бедра, положил руки под задницу, и проник в нее жестко и быстро.

***

Я провел малярным валиком вверх и вниз по стене, и он начал издавать ритмичные дребезжащие звуки. Я ненавидел красить, хуже всего было красить в доме без кондиционера в середине лета. Я взглянул на Кэт, которая стояла на лестнице и аккуратно красила пространство вокруг окна. Что ж, она явно была намерена докрасить его. Но через секунду я обнаружил, что она уставилась на меня, ее рука замерла на месте, и щетина кисточки, издавая хлюпающий звук при соприкосновении со стеклом, оставляет на нем большое желтое пятно.

Это было так мило. Черт, Кэт была милой. Не внешне, нет, ее можно было бы назвать царственной, но не милой. Ее характер был милым. Она была честна с собой, ей было абсолютно наплевать, что она ходила без макияжа или грязной. Хотя ночью, когда я встретил ее в «Лавине», она была одета потрясающе и выглядела чертовски сексуально в своем соблазнительном коротком платье с дерзким макияжем смоки-айс и пухлыми красными губами.

Когда она переехала на ферму, я приезжал проведать ее, потому что… да черт возьми, ее лучшая подруга пропала, после того, как в ее жизни появился солист нашей группы. Я должен был помочь Логану разобраться со всеми проблемами, но это казалось важнее. Все закончилось тем, что я остался, чтобы помочь, не Логану, а Кэт.

Она была настолько решительна и невозмутима, что даже залезла под трактор, чтобы поменять масло. Только Кэт понятия не имела что делать, и все закончилось тем, что мне пришлось залезть под грязную машину и показать ей. Я ничего не знал о тракторах, но разбирался в автомобилях, и пусть это было мило, видеть Кэт, покрытой маслом, но мне не очень понравилась мысль, что ей тяжело. Это было странное чувство, поскольку я никогда не заботился о девушках в моей жизни.

Я бросил валик на поднос, шагнул к ней, достал рубашку, свисающую из заднего кармана, и вытер ею пятно краски со стекла. Она по-прежнему пялилась на меня. Нет, не на мой голый торс, а смотрела прямо в глаза, как будто увидела в них нечто такое, чего никогда раньше не видела. Я не знал, что за херня произошла в тот момент, но все изменилось.

Я помог ей слезть с лестницы, обхватив ее рукой вокруг талии, забрал из рук кисточку и бросил ее на пластиковую пленку, которая лежала на полу.

— Пойдем, поедим. Я приготовлю.

Я взял ее за руку и повел вниз, на кухню. Усадив ее за барную стойку, стал доставать необходимые продукты из холодильника и кухонных шкафов.

— Я помогу.

Она почти встала, когда я взглянул на нее, вытаскивая курицу из упаковки. Я уже догадался, что Кэт не была девушкой, которая ожидала, что парень будет ухаживать за ней или защищать. Она привыкла все делать сама. Но дело было в том, что я всегда защищал любого, о ком заботился.

Из-за того, что я потерял кое-кого в прошлом, я стал таким. Я бы не хотел рисковать, и позволить этому снова случиться, поэтому я держал девушек на расстоянии — до Кэт.

— Сядь, — приказал я. Дело в том, что я привык все делать по-своему, наверно потому, что мне так не хватало этого в детстве, и сейчас я наверстывал упущенное. Не наверно — это было именно так.

Между Кэт и мной, все было непринужденно. Нам было хорошо друг с другом. Я хотел проводить с ней время, видеть ее улыбку, слушать ее смех… черт, о чем я только думал? У меня никогда не было отношений. Я даже не мог заняться сексом с одной и той же девушкой дважды. И когда я трахался, я просто хотел, чтобы все закончилось. Могли ли с Кэт, ощущения быть другими? Нет. Слишком много дерьма в моем прошлом.

Кэт схватила разделочную доску, висевшую рядом с микроволновкой, положила ее на стойку, где я смазывал курицу, затем вымыла руки, схватила овощи, и начала резать. Я должен был догадаться, что она проигнорирует меня и, возможно, это то, что мне действительно было нужно. Девушка, которая могла бы выстоять против всего моего дерьма.

Она тихо начала напевать песню группы Maroon 5, и что-то начало расти во мне. Нет, вовсе не та штуковина, что была у меня между ног. Это случилось в том самом месте, где я никогда не ожидал чего-то подобного, в моей груди… и, дерьмо, это было чертовски приятно.

***

Хлопок.

Я вздрогнул, проснувшись от звука захлопывающейся двери. Повернул голову, ожидая найти шелковистое теплое тело, которое я трахал последние сорок восемь часов, но там было пусто. Я сел, потом потер рукой затылок, думая, что мог бы затащить ее в душ и взять ее еще раз перед завтраком. Она не возражала против моих привычек, поэтому нет ничего плохого в том, чтобы остаться с ней подольше. Черт, голоса пришли только однажды, когда я позволил ей взять меня в рот.

Но потом я увидел ее, натягивающую джинсы.

— Какого хрена? Куда ты идешь?

— У меня планы.

Она натянула майку через голову и подняла сумочку.

— Планы? — повторил я, нахмурившись. — Ты собиралась меня разбудить?

— Нет. Ты можешь остаться здесь. Я вернусь через несколько часов. У меня назначена встреча.

Мы были в квартире ее брата Мэтта, и у меня не было желания оставаться здесь, пока ее не будет. Мэтт проводил в «Лавине» большую часть времени, но это не означало, что он не мог сюда заглянуть. Если бы он обнаружил меня голым в постели его сестры… Иисус, только этого мне не хватало!

Я свесил ноги с кровати и шагнул к ней. Она замерла. Я схватил ее за талию, поднял верх, перебросил через плечо, и шлепнул по заднице.

— Рем! — закричала она. Ее сумочка упала на пол, когда она схватила меня за талию, чтобы не потерять равновесие.

— Отмени.

Мне нужно взять ее еще раз. Тогда мы могли бы пойти каждый своей дорогой.

— Рем, я не могу. Это важно.

Ее голос поднялся на октаву выше на последнем слове, когда я швырнул ее на кровать.

Мой член мгновенно стал твердым при виде ее, лежащей там со светлыми волосами, разметавшимися по кровати и роскошными губами, покрытыми розовым блеском.

Она откатилась в сторону, но я схватил ее прежде, чем она успела сбежать.

— Я еще не закончил с тобой, — сказал я. И вдруг меня осенило: будет ли мне когда-нибудь достаточно. Иисус, какого хрена? Я знаком с ней только пару недель, и уже рассматриваю возможность начала каких-либо отношений? Отношений, которых у меня никогда прежде не было. Которые я никогда не хотел и не планировал. Мне не нужна была девушка, но Кэт… была такой сильной. Она могла терпеть мое дерьмо. А это было реальное омерзительное дерьмо.

Было ли это возможно? Или с ней, со временем, меня тоже настигнет чувство отвращения?

— Рем, я серьезно. Я не могу пропустить эту встречу.

Если я позволю ей ускользнуть, потеряю ли я тот вкус к сексу с ней, который чувствую сейчас? Вернется ли в меня тот холод, который я чувствую постоянно, словно давно уже умер? Блядь, я не могу. Я не хочу, чтобы все вернулось, и я готов на все, чтобы сохранить это ощущение жизни.

Я прижался к ней своим обнаженным телом, чувствуя своим членом материал ее джинсов. Я должен снять с нее гребанную одежду как можно скорее.

— Перенеси.

Она толкнула меня, пока я пытался расстегнуть ее джинсы.

— Я не могу. Рем, серьезно.

Она снова толкнула меня, и мои руки замерли на ее молнии.

Я потянулся к тумбочке и схватил телефон.

— Я назначу тебе другую встречу на завтра. Какой номер?

Я подумал, что это должно быть встреча с парикмахером или мастером по маникюру. Девушки всегда с ума сходили из-за подобного рода дерьма.

Она закатила глаза.

— Я вернусь через пару часов.

— Нет.

Я погладил ее между ног и усмехнулся, когда услышал стон. Но к моему разочарованию, это не помогло, она выскользнула из моих рук и отошла.

Закрыв глаза, я упал на кровать.

— Ты и я. Мы не закончили, Кэт.

Блядь, нет. Я чувствовал себя глупо. Ною из-за какой-то гребанной цыпочки, на которую мне насрать.

— Ммм… да. — Она замолчала, и я услышал, что она шуршит чем-то. — Встретимся позже.

Ее голос был слишком напряженным, и я приподнялся, чтобы увидеть, как она, стоя на коленях, собирает вещи, которые должно быть выпали из сумочки, когда я перекинул ее через плечо.

Я встал, чтобы помочь ей, когда увидел это.

Я замер. Сокрушительное недоумение окутало меня.

Она почувствовала это и тоже замерла.

Одновременно мы оба рванулись за этим предметом, но он был ближе ко мне, и я схватил его первым.

— Какого, на хрен, черта?

Мое сердце колотилось от ярости и разочарования. Блядь. Я знал, что все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Иисус. Мои пальцы сжались вокруг шприца, когда я посмотрел на нее. Иисус. Блядь. Почему? Почему это дерьмо должно было снова вернуться в мою жизнь?

— Рем, это не то, о чем ты думаешь. — Она протянула руку. — Отдай.

— Так вы все говорите, верно?

Я проскользнул мимо нее. Блядь. Какое, черт возьми, расточительство.

Боль скрутила все мои внутренности, и скрутила их, словно чертова стиральная машина. Просто от взгляда на иглу, меня затошнило. Это было похоже на удар в лицо кончиком влажного полотенца.

Я почувствовал, как ее нежная рука обхватила мой бицепс, и рванулся вперед, распахнув дверь в ванную.

Она повысила голос.

— Рем, нет.

Меня охватила паника. Перед глазами пронеслись воспоминания. Гребаная наркоманка бесится, что ее заначка будет уничтожена. Мне не нужно все это дерьмо. Ни в коем случае я не окажусь снова на этой скользкой дорожке.

Я снял колпачок со шприца.

— Черт, Рем. Ты не имеешь права!

Она схватила шприц, выбила его из моей руки, и он покатился по керамической плитке.

Мы снова одновременно кинулись к нему. Кэт запрыгнула на меня, и я упал на колени. Она слишком мало весила. Я легко оттолкнул ее, и она упала на задницу.

Дотянувшись до шприца, я поднялся на ноги, повернулся и свирепо посмотрел на нее, качая головой.

— Ты жалкая. Господи. — Снял колпачок и нажал на шприц, выпуская прозрачную жидкость в унитаз. Нажал на смыв, закрыл крышку и бросил пустой шприц на стойку. Боже, я не хотел даже смотреть на нее, мне было противно. Она была мне противна. — Я не трахаю наркоманок. Точка. Я сваливаю отсюда.

Как я мог не заметить? Я знал все признаки, но как-то пропустил их все.

— Ты сволочь.

Огонь в ее глазах удивил меня. Почему, черт возьми, она злится на меня? Это у нее были проблемы. Ненормальная сучка. Снова перед глазами воспоминания.

Она резко встала, подошла ко мне, и несколько раз толкнула меня так сильно, что я попятился к стене. Все что я мог, это отступить. Мне не хотелось ввязываться в ссору с девушкой, даже с той, которая готова выплеснуть на меня свое дерьмо.

Без сомнения, она собиралась на встречу с дилером.

— Господи, ты такой придурок. — Она снова толкнула меня обеими руками, да так сильно, что я врезался в стену ванной. — Спасибо за трах, ублюдок. А теперь убирайся отсюда.

Я не колебался ни минуты. Вернулся в спальню, натянул джинсы, схватил рубашку и надел ее, направляясь к входной двери.

Остановился. Пробежался пальцами по татуировке в форме бабочки на моей правой руке. Вот почему, я должен уйти. Наркотики. Блядь. Боль в груди была мучительной, будто тиски сжали мое сердца, так сильно, что оно готово было взорваться в любую минуту. Мне нужно было на воздух — срочно. Я тонул в воспоминаниях о Хэйвен, и, если я не выберусь отсюда сейчас же, меня стошнит.

— Скажешь кому-нибудь, и я тебя кастрирую.

Я направился к ней и увидел вспышку паники в ее глазах. Кэт была бесстрашна, по крайней мере, раньше я так думал. Схватил ее за руку, прежде чем у нее появится шанс сбежать.

— Почему? — закричал я. Мне нужно было это знать. — Иисус, почему?

Почему она должна была разрушить все?

Я не хотел отпускать ее, пока она не ответит. Мне нужно было услышать это от нее. Я думаю, она знала это, потому что стала оправдываться.

Я резко отпустил ее. Она продолжала говорить, но мой разум затуманился от хаоса, царившего вокруг, и я ничего не слышал.

Нет. Блядь, нет.

Контроль ускользал, и я должен был выбраться отсюда — срочно. Я не мог дышать. Я задыхался. Я себя не контролировал, и это могло убить меня. Я не мог справиться со своими эмоциями. Я не предполагал, что это так подействует на меня, и в тот момент я понял, что Кэт была большим, чем просто сорок восемь часов секса.

Теперь… теперь все это было разрушено. Ее оправдания уничтожили ту маленькую каплю надежды, которая у меня еще оставалась, теперь у меня не было другого выхода, кроме как вытянуть якорь, и вновь стать свободным.

Не сказав ни слова, потому что я так облажался, чтобы хоть что-нибудь говорить, я вышел.

Кэт

Мои бедра покачивались в такт музыке, руки были подняты над головой, а другая пара рук крепко обнимала меня за талию. Прошло два дня с тех пор, как я видела Рема, и это все еще было невыносимым. Я думала, что если приду в «Лавину» потанцевать, это поможет мне забыть его… к сожалению, все здесь еще больше напоминало о нем. Поэтому я лечилась стопками водки.

Я ненавидела каждую секунду, пока руки этого парня были на мне, но так я наказывала себя, это инстинкт самосохранения, все для того, чтобы заставить себя поверить, что Рем был просто еще одним парнем. Не велика потеря.

Каждый глоток причинял боль, словно что-то застряло у меня в горле. Каждый вдох засасывал меня немного дальше, до тех пор, пока водка не притупляла эту ноющую боль.

Я никогда никому не говорила о наркотиках. Даже Эмили не знала. Только Мэтт. И Рем, просто доказал, что случится именно то, чего я так боюсь, если кто-нибудь узнает об этом.

Прервав поток моих мыслей, мужской голос прошептал мне на ухо:

— Пошли сегодня ко мне, прелесть.

Я вздрогнула, и эта дрожь не была приятной. То, как он прижимался ко мне, должно было заставить меня захотеть его; вместо этого, это лишь отталкивало меня. Иисус, даже обычный флирт был словно удар ниже пояса из-за ухода Рема.

Обычно я купалась во внимании. Но это не означало, что я велась на все это. Мужчины были лишь способом чувствовать себя желанной. И они следовали за мной — высокой блондинкой с длинными ногами. Я любила флиртовать. Внешне я казалась уверенной в себе, но внутри… внутри я разваливалась.

Я старалась проживать каждый день без сожалений.

До этого момента.

Сейчас я сожалела.

Я сожалела о Реме. Ведь до него ни один парень не значил для меня так много, чтобы причинить боль, как это сделал он. Все должно было быть просто очередным быстрым трахом, но что-то срослось между нами, пока мы работали на ферме. Дело было не в сексе, и от этого еще больнее. Мы стали друзьями, а теперь все пропало.

Эти две недели мы были собой, испытывали боль и волновались за наших друзей, поддерживая друг друга. Не было никаких шуток, никаких сексуальных игр, мы были естественными и непринужденными друг с другом. И только когда Эмили вернулась, все изменилось. Мы планировали провести вместе всего одну ночь, и никто из нас не желал большего, но что-то произошло. Я надеялась, что Рем тоже это почувствовал. Но ошиблась. Хуже всего, что я очень скучала по времени, проведенному с ним. Это ранило куда больнее, чем отсутствие секса.

— Кэт.

Его голос. Иисус, я все еще слышу его в голове. Какого черта происходит со мной? Почему это так больно? Секс был отличным. Рем был груб, и я могла сказать, что ему нравилось все контролировать, но и мне это понравилось. На самом деле я поняла, что это было горячо позволить ему взять все под свой контроль. Я привыкла все в своей жизни контролировать сама, поэтому позволяя ему руководить — было чем-то новым для меня. Это был не просто потрясающий, сногсшибательный секс. Я чувствовала его на расстоянии, ощущала потребность в быстром и жестком сексе с ним, но та ситуация, когда он не захотел, чтобы я закончила минет… да, там было что-то…

— Кэт.

О боже. Его голос был реальным. Я остановилась и посмотрела через плечо на мужчину, который заставил меня положить на пару таблеток больше чем обычно, в мою прикроватную тумбочку.

— Надо поговорить.

Рем стоял в центре танцпола, его лицо было непроницаемым, губы сжаты. Он не смотрел на меня, он смотрел на парня, обнимающего меня. Черт, он был чертовски зол. И было не совсем понятно, был ли вопрос адресован мне или парню, которого он испепелял своим взглядом.

— У тебя был шанс, придурок. Второго я не даю.

Я схватила партнера по танцам за руку, и потащила его сквозь толпу к бару.

Мое сердце колотилось так быстро, что стало больно.

— Пошел отсюда, — сказал Рем парню, подходя сзади. Без вариантов, это была не просьба.

— Иисус. Ты осел. — Я посмотрела на моего партнера по танцам. — Дай нам секунду?

Он пожал плечами и пошел в сторону уборной. Я села на барный стул и кивнула Бретту. Он посмотрел на меня, затем на Рема, который стоял позади меня. Секунду поколебавшись, Бретт взял Стеллу, открыл ее и подвинул мне. Он глянул на Рема, тот едва заметно кивнул в ответ и, дождавшись, когда бармен отойдет, встал между мной и баром.

Он не опирался о стойку, не выглядел неловко, в его глазах и намека на раскаяние не было. Вместо этого, он стоял непреклонный и холодный, пялясь на меня.

Я подняла брови.

— Ну, чего ты хочешь?

— Ты обрушила на меня серьезное дерьмо. И это заняло у тебя всего две недели.

Я схватила пиво, выпила четверть залпом, и со стуком поставила обратно на стойку. Пена поднялась и выплеснулась.

Рем продолжил.

— Я редко ошибаюсь в людях.

— Эй, Бретт, водку! — крикнула я, пока он обслуживал другого клиента. — Ты закончил? Я занята.

— Кто этот парень?

Я пожала плечами.

— Я не знаю его имени. Мне все равно. Вроде член у него приличный. И это все, что мне нужно знать сегодня вечером.

Это должно было причинить ему боль. Я почувствовала себя лучше, когда выпалила это херню, надеясь, что ему не совсем насрать.

Тишина. Мне даже не нужно было смотреть на Рема, чтобы понять, что он кипел от злости. Воздух вокруг нас был таким плотным, что я изо всех сил пыталась сделать вдох.

Бретт поставил водку передо мной.

— Ты в порядке, Кэт?

Я кивнула.

Пальцы Рема обхватили мое запястье, когда я попыталась взять рюмку. Я зло посмотрела на него.

— Убери руки, сволочь.

Но он не отпустил. Его глаза изучали меня, и я мялась в нерешительности под его пристальным взглядом. Этот взгляд тревожил меня. Я редко чувствовала себя неуютно, но Рем… было что-то внутри него, что напугало меня. Он не причинял мне физическую боль, а эмоционально уже сделал это, но тут было что-то другое. Тьма, спрятанная глубоко внутри. Ну уж нет. Я не нуждаюсь в его дерьме, у меня достаточно своего.

— С тебя хватит. Я отвезу тебя домой. Поговорим там.

Возможно, он был прав, но это не его дело, и я уж точно никуда с ним не собиралась.

— Нам не о чем говорить. Мы трахались и это все что было. А теперь отпусти меня.

— Рем.

Предупреждение Бретта ослабило напряжение, и Рем отпустил меня, но я успела заметить, как дернулась его челюсть, когда он пытался сдержать себя.

Я подняла рюмку и опрокинула ее, жидкость обожгла мое горло, разливаясь теплом по всему телу.

— У нас было две недели до того, как мы трахнулись.

Да, и это тоже ушло.

— Исчезни, Рем.

— Хорошо, мы поговорим здесь, — сказал он, наклонившись так, что его руки оказались на барном стуле по обе стороны от меня. — Мне нужно было время, чтобы принять это, Кэт.

— Мне плевать, что тебе было нужно. Это было ошибкой. А теперь почему бы тебе не найти одну из ваших поклонниц, которые так и вешаются на вас, чтобы я тоже могла получить свою порцию траха сегодня.

Я увидела парня, с которым танцевала, выходящего из-за угла.

— Ни за что, Кэт. Ты, черт возьми, не пойдешь домой с этим мудаком.

— Ох, лучше было бы, если бы я пошла домой с каким-нибудь трусом? Никогда не делала этого раньше, но сегодня мне все равно.

— Стоп. Ты не пойдешь ни с кем, кроме меня.

— Черт возьми, нет, — сказала я, качая головой. — Твой поезд ушёл.

Он схватил меня под руки, и на секунду я испугалась.

— Ты действительно трахнешься с этим парнем, Кэт?

Я положила руку на его грудь и тут же пожалела об этом. В животе запорхали бабочки, и появилась сладкая боль между ног. Я оттолкнула его, чтобы подняться, и взяла свое пиво с барной стойки.

— Да. Действительно. Так же, как трахалась с тобой. Теперь держись, к черту, подальше от меня, Рем.

Я ушла, прокладывая себе путь через толпу, чувствуя обжигающий взгляд Рема на спине. Только на секунду я засомневалась, правильно ли поступаю, но потом все прошло. Я схватила парня, с которым танцевала, за переднюю часть рубашки и притянула к себе. Наклонив голову, я поцеловала его.