Мои всхлипывания больше напоминали вопли кота поздней ночью.
Рем лежал на животе, отвернувшись от меня. На его правой руке я увидела татуировку в виде бабочки. И если бы не она, то, вероятно, я бы попыталась убедить себя в том, что рядом с женщиной находился совершенно посторонний голый мужчина.
Однако это был Рем. Девушка, лежащая рядом, прижималась к нему, запустив руку в волосы мужчины, и, опираясь на локоть, наблюдала за мной. Я застыла, не в силах пошевелиться, когда встретилась взглядом с ее зелеными глазами, полными дерзости и понимания.
Кто-то отбросил в сторону белые простыни. Им оказался парень с худощавым телом, лежащий по другую сторону кровати. У меня перехватило дыхание, когда я увидела руку молодого парня, поглаживающую задницу Рема. Он поймал мой взгляд, сжал плоть и провел пальцем между ягодицами мужчины.
Нет. О Боже, нет.
Затем парень усмехнулся, а долговязая блондинка подвинулась ближе и прижалась к Рему еще теснее, при этом опустив голову. Было очевидно, что она целует его, хотя Рем не пошевелился. Даже тогда, когда парень начал наваливаться на него.
Я зажала рот рукой и отшатнулась назад, ударившись спиной о перила. Мои глаза стали шире и наполнились ужасом. А тело сотрясала такая сильна дрожь, что ноги не выдержали и я начала падать. Крайзис схватил меня прежде, чем я упала, и осторожно опустил на пол, присев рядом и удерживая меня в своих руках.
— Нет. — повторяла я снова и снова, как заезженная пластинка. Мой желудок взбунтовался, и не смог удержать выпитый мною кофе. Я наклонилась, и меня вырвало на ковер. — Почему? — на моем лице ощущалась влага от слез. Они были настоящими, все стекали и стекали, потому что картина того, что находилось за дверью, ранила меня снова и снова.
— Боже, — Крайзис отвел мои волосы от лица и погладил по спине. — Давай-ка вытащим тебя отсюда.
Мои ноги онемели, а опустошение было настолько сильным, что я не могла пошевелиться. Мне хотелось ворваться в комнату и разорвать Рима на части. Хотелось драться с ним и орать изо всех сил. Но этого не случилось, потому что моя решимость дала сбой. Я разваливалась на части, и их осколки осыпались на пол, превращаясь в пыль.
Слезы текли по моим щекам. Я рыдала так сильно, что было трудно дышать.
Никогда не смогу выкинуть эту картину из головы. Не переживу этого. Я отдала ему всю себя, каждую частичку, и у меня ничего не осталось.
Ключ потерян. Мы были заперты вместе, и теперь… Теперь у меня не было возможности вырваться из этого хаоса.
— Пожалуйста, Кэт. Дыши. Сделай несколько глубоких вдохов, ладно? Уверен, что на самом деле все не так, как кажется.
Его слова заставили меня огрызнуться.
— Он лежал голый в постели, парень трогал его за задницу, а рядом находилась женщина. Не так, как кажется, говоришь? — я не смогла сдержаться и заорала. — Как еще мне воспринимать это, Крайзис?! Скажи мне! — я ударила его кулаками в грудь. — Скажи мне, мать твою! Мне нужно знать. Потому что, если не скажешь, я умру прямо здесь, — и начала бить его снова и снова, пока мужчина не обхватил меня руками, а я, как безвольная кукла, не вцепилась в его рубашку.
— Ох, милая, я не знаю. Господи, я, блядь, не знаю.
От меня ничего не осталось. Я жила одним Ремом, и теперь все разрушено.
— Он был моим убежищем. Моим домом. Я любила его, — мне был не знаком свой собственный голос, когда слова сорвались с губ. — А он сжег его дотла.
И все, что от меня осталось — пепел, развеянный по ветру.
Рем уничтожил меня.
Крайзис подхватил меня на руки и понес к машине.
***
Непривычные слезы снова стали мне родными. Они лились по моим щекам, как проливной дождь. У меня больше не было сил вытирать их, когда я свернулась клубочком на кровати в темноте. Занавески были задернуты, дверь заперта, настойчивый стук Эмили через несколько часов стих.
Слова застряли у меня в горле. Я теряла самообладание. Как клочок бумаги меня мотало на ветру, а затем закрутило, и было неизвестно, где я приземлюсь. Растерянность и… Господи, боль была такой невыносимой, что у меня внутри все сжалось.
Самым худшим… самым ужасным и мучительным было то, что я желала, чтобы Рем обнял меня и успокоил. Это было отстойно, и все же… Его обьятия…
Стало еще больнее от того, что этого больше не будет.
Мой разум кричал снова и снова: «почему?! Почему он так поступил со мной… с нами?! Он хотел жениться на мне».
Так почему же? Зачем бороться за меня, а потом все испортить?
Я услышала топот бегущих ног и громкий стук, а затем шум, как будто кто-то дрался.
— Даже не смей, сволочь! — крикнул Крайзис. — Убирайся!
— Уйди с дороги, — голос Рема звучал хрипло, как будто тот надорвал его.
— Рем, пожалуйста. Дай ей время. Она не хочет сейчас тебя видеть, — сказала Эмили. У нее был такой же осипший голос. Девушка рыдала, часами сидя у моей двери.
Услышав шум, я завернулась в простыню, забежала в ванную и заперла дверь. Затем залезла в ванну, задернула занавеску и села, накрывшись простыней с головой.
Вот… Вот кем я являлась в данный момент… Той, кого скрывала всю свою жизнь. Бессильной. Слабой и уязвимой. Неспособной остановить боль.
Годами мне приходилось прятаться за флиртом, улыбками и нежеланием рассказывать кому-либо о своей болезни, чтобы никогда не чувствовать себя такой.
Теперь же… я превратилась в человека, которого ненавидела и которым никогда не хотела быть. Стала слабой и беспомощной из-за эмоций.
— Кэт! — Голос Рема не был слабым или уязвимым. Нет, он безжалостно выкрикивал мое имя снова и снова. — Кэт. Открой эту сраную дверь.
Я съежилась, когда раздался оглушающий стук. Это были тяжелые удары, и стало ясно, что мужчина пытается выбить дверь.
— Кэт! — звуки драки. — Отвали, урод. Мне нужно с ней поговорить, — снова послышались звуки борьбы, а потом дверь задрожала.
Снова.
И снова.
В ту же секунду, как дерево поддалось давлению, оно треснуло, и дверь ударилась о противоположную стену. Потом послышались шаги.
Я подпрыгнула, когда раздался стук в дверь ванной, но он не был сильным. Звук был мягким и нежным, и от этого становилось только хуже.
— Детка. Пожалуйста. Поговори со мной, — голос Рема был тихим, но все еще напряженным. — Клянусь. То, что ты видела… Господи, детка, это было не по-настоящему, — до меня донеслось тихое проклятие, и его кулак ударил в дверь. — Это произошло на самом деле, но это был не я. Позволь все объяснить.
Послышался легкий стук — то ли лбом о дверь, то ли ладонью. Я крепче прижала колени к груди, желая, чтобы все исчезло. Как в детстве умоляя, чтобы это оказалось неправдой. Однако все было наоборот.
Рем изменил мне. Солгал.
Он делал все, чтобы заставить меня выползти из своей раковины, и когда у него получилось, это было прекрасно. Но затем Рем уничтожил все прекрасное, оставив на его месте безобразное месиво.
— Боже. Я люблю тебя и не могу потерять. Пожалуйста. Нам нужно поговорить. Я все тебе расскажу, детка.
Его слова поразили меня. Как будто Рем ударил меня по лицу. Я отбросила простыню и вскочила на ноги. Меня охватила ярость. Любить — не значит лгать или нарушать данные обещания. Не значит — впустить кого-то в свое сердце, чтобы тот разорвал его на куски.
Гнев кипел во мне так сильно, что, когда я открыла дверь и посмотрела на мужчину, тот был окутан красной дымкой слез. Я сжала руку в кулак, затем замахнулась и изо всех сил ударила Рема в челюсть. Его голова с силой откинулась назад, но он не сдвинулся. Руками мужчина упирался по обе стороны дверного проема, а позади него маячили Эмили и Крайз.
— Ты и Молли трахнул?
Рем вздрогнул и потянулся ко мне. Я услышала, как Крайзис двинулся к нам, а затем Рем шагнул в сторону и захлопнул дверь прямо перед ним и Эмили. Замок щелкнул.
— Рем. Открой эту гребаную дверь, приятель, или я ее сломаю.
— Крайзис, дай мне пять минут. Пять долбаных минут. Ты же знаешь, я никогда не сделаю ей больно, — крикнул в ответ Рем.
В дверь постучали.
— Милая, ты готова к этому? Если нет, я выломаю эту дверь.
Была ли я готова к разговору? Не совсем, но Рем стоял передо мной, выглядя растерянно, с дикими глазами, и… да, в них плескался страх. Мне нужно было услышать объяснения не для того, чтобы найти предлог простить его, а для того, чтобы найти еще больше причин для ненависти.
— Пять минут, — я слышала, как Крайзис отошел от двери, все еще выплевывая ругательства.
Рем шагнул ко мне, и я выставила руку.
— Не смей ко мне прикасаться.
Он кивнул и отступил назад, пока не уперся в дверь. Его глаза были пустыми и покрасневшими. От мужчины несло алкоголем, а футболка была вывернута наизнанку и надета задом наперед. Мучительное выражение на его лице явно обозначало вину. Что ж, он мог купаться в этой вине всю оставшуюся жизнь.
Рем потер рукой макушку, как делал всегда, когда был взволнован.
— Детка…
— Назовешь меня так еще раз, и наш разговор окончен.
Его лицо исказилось, словно мои слова причинили ему боль. Затем мужчина расправил плечи и посмотрел мне в глаза. В них появилась внезапная твердость, тьма и холод, и из-за этого взгляда мне захотелось убежать.
— Когда я был подростком… то зарабатывал деньги, продавая свое тело.
Его слова ударили меня в живот, как таран, и я откинулась назад, пока не ударилась о стену, а мои глаза не округлились от шока. Волна, состоящая из острых игл, которая уже терзала мое тело, нахлынула еще сильнее, и я скользнула вниз по стене, пока не оказалась задницей на полу. А может упала в обморок.
О Боже, что? Как? Почему? Рем изменял мне ради денег? Он уничтожил нас из-за денег? Нет. Нет. В этом не было никакого смысла. Рему не нужны были деньги. Зачем ему это делать? Как он мог скрыть что-то настолько… настолько отвратительное?
— Дет… Кэт, это было очень давно, когда я был ребенком. Боже… — он сделал глубокий вдох. — Мне были нужны деньги, чтобы выплатить долг. Господи, Кэт, я не горжусь тем, что сделал.
— И что дальше? Ты снова ступил на ту же дорожку? — Боже, я не могла даже говорить об этом. Меня выворачивало на изнанку не от того, что Рем сделал в прошлом, а от того, что совершил сейчас. Скрыв это от меня, хотя я впустила его в свое сердце.
Я подняла маленькое мусорное ведро из нержавеющей стали и швырнула в него. Рем увернулся. Раздался громкий треск, когда ведро врезалось в стену.
— Бл****дь. Я открылась тебе! Отдала всю себя!
Он положил руки по обе стороны головы и сжал пальцами короткие пряди, прежде чем медленно соскользнуть вниз по двери, пока не сел на пол в ванной, согнув колени и обхватив голову руками.
— Нет. Бл*дь, все не так. Прошлой ночью… — мужчина посмотрел на меня. В его взгляде читалась растерянность, как будто тот переживал кошмары прошлого. Как и я. — Не знаю, что произошло прошлой ночью. Вообще ни хрена не помню. Я ушел из бара раньше парней. Хотел вернуться к тебе. И собирался взять такси до фермы, но увидел Молли на улице, и мы сели в одно такси. Ее дом был уже рядом, но потом… — Рем закрыл глаза и нахмурился, словно размышляя. — Молли расплакалась, сказав, что ее бывший парень вернулся, и она боится, что он внутри. Поэтому я вошел туда, чтобы убедиться в его отсутствии, — мужчина посмотрел на меня. — Кэт, после этого я ничего не помню. Клянусь. Мы могли выпить вместе, бл*дь, — он ударил себя по голове тыльной стороной ладони. — Может, я сказал, что останусь, потому что она испугалась.
— Значит, ты был слишком пьян, чтобы понять, что трахаешься с другим парнем и женщиной?
— Они были ее соседями по квартире, Кэт. Ни хрена я не знаю. Ничего не помню. Я проснулся час назад, и Молли сказала мне, что вы с Крайзисом приходили туда.
Ледяное чувство ударило меня в грудь. Ложь. Он пытается спасти себя после того, как уничтожил меня.
— Вранье. Сначала ты переспал с Молли? А потом с кем, Рем? Сколько еще мужчин и женщин ты трахнул с тех пор, как мы решили быть вместе? Значит ты солгал, когда сказал, что ни с кем не был с тех пор, как мы впервые встретились? Нажираешься в хлам, а потом вытворяешь такое. Говоришь, что делал это за деньги? Это не дает тебе права изменять мне. Слава богу, мы пользовались презервативами, потому что ты — мерзкий кусок дерьма, и я не желаю, чтобы у меня внутри осталось что-то от тебя.
Он долго молчал, а я прижала колени к груди, боясь взглянуть на него, потому что не желала напоминать себе о том, кто он такой. Мне хотелось стереть его из своей памяти.
— Да. Я такой.
Его хриплый шепот заставил меня поднять глаза, и это было ошибкой. Я видела, как слеза появилась в уголке его правого глаза, а потом медленно скользнула по щеке. Мучительная боль в груди вызвала мой крик, и я вскочила на ноги.
Мне нужно было выбраться. Сбежать отсюда.
— Выпусти меня. Я хочу выйти.
Рем медленно встал, и опустошение отразилось на его лице — в поджатых губах, опущенных глазах и дрожащих руках, когда тот поднял руку, чтобы пригладить волосы.
Мужчина отошел в сторону, и я шагнула к двери, страшась, что он коснется меня. У меня не было сил выдержать его прикосновение еще раз. Кусочки моей души, которые я старательно удерживала, казалось, вот-вот треснут. Хотя кого я обманывала? От меня давно ничего не осталось.
Я повернула дверную ручку, и до меня донесся его шепот:
— Ты всегда заслуживала лучшего парня, чем я, красавица.
Не знаю, почему его слова так сильно меня ранили, ведь я действительно заслуживала лучшего мужчину, чем тот, кто изменил мне. Но дело было не только в этом. Рем всегда повторял эти слова. Он никогда не считал, что достоин меня, и теперь я понимала почему.
Если бы Рем не изменил мне, если бы рассказал мне о своем прошлом… Уверена, что все еще любила бы его. Я бы признала, что это часть его прошлого, потому что, благодаря ему, Рем стал тем, кем являлся сейчас. Ясно, почему он говорил, что женщины всегда были для него просто объектами. В его утверждении присутствовал смысл. Мужчина использовал их; это была просто работа. Была? Нет, есть.
Я шагнула прямо в объятия Эмили, и она обняла меня, уводя прочь. Не знаю, куда мы пошли, только то, что она обнимала меня очень долго, пока я наконец не заснула.