Сокрушенная тобой

Глава 1

Кэт

Спустя два года и восемь месяцев

Покалывание внизу живота выводило меня из себя. Эти, уже ставшие привычными ощущения, были реакцией на предстоящее возвращение группы, после восьмимесячного гастрольного тура.

И причиной всему, конечно же, был один из участников группы. Я не видела этого придурка с тех пор, как восемь месяцев назад он пришел с какой-то цыпочкой на вечеринку, по поводу моего возвращения из больницы, после того, как псих, занимавшимся секс-торговлей и охотившийся на Эмили, подстрелил меня. Я думаю, что именно в тот момент поняла, что Рем Дедрик был моим ядом. Ядом, который разливался по моим венам, уничтожая все, за что я боролась.

Той ночью, я почувствовала, что он победил. У меня ничего не осталось. Думаю, он сам это понял, когда посмотрел на меня через стол. Обычная ярость, что плескалась в глубине его глаз, сменилась беспокойством. Учитывая, что он ни разу не навестил меня в больнице, я не понимала причин его беспокойства. Этот придурок ушел в тот самый момент, когда доктор сказал, что я вне опасности.

Но даже после этого, у меня все еще перехватывало дыхание, когда я видела его. Мой желудок ухнул вниз, как будто я прыгнула в воду с обрыва. Когда он посмотрел на меня, его взгляд полностью меня поглотил, будто я была его марионеткой, и он мог сделать со мной все, что захочет. Я старалась держать свои эмоции под контролем, но с Ремом… он освободил часть меня. Я представляла, на что могли быть похожи наши отношения, если бы он не нашел тогда шприц, если бы я не рассказала ему.

Но я это сделала. Следовало бы понять, что он придурок, до того, как увязнуть в нем по уши. Хах, увязнуть в Реме еще глубже можно было бы, переспав с ним еще раз. Тогда он, так или иначе, порвал бы со мной.

Он пытался поговорить со мной снова, ночью, когда я приехала домой из больницы. Но я повела себя, как ребенок, и проигнорировала его, сделав вид, что он не существует. Рему это не понравилось, и он прижал меня к холодильнику, когда все были снаружи, на палубе. Видимо, я была не полностью сокрушенная им, потому что, воспользовавшись моментом его слабости, дала ему пощечину.

Он был так поражен… этот взгляд… как будто он увидел что-то.

Восемь месяцев я жила с этим взглядом, пробравшимся в мои сны, как темная тень, появлявшимся, когда я меньше всего этого ожидала. Месяц за месяцем я продолжала вспоминать об этом. Видела ли я подобное выражение в его глазах прежде? Была ли я так зла на него, что не заметила, что скрывается за ним, до тех пор, пока не почувствовала свою руку на его щеке? Я, словно, ударила себя. Будто вскрыла и увидела то, чего так не хватало все это время — его мучения, скрытые под всей этой злостью.

После этого Рем ушел. Острая боль до сих пор обжигает мою руку. Он не сказал ни слова. Просто развернулся и вышел за дверь.

А теперь, восемь месяцев спустя, он возвращался.

Эмили написала мне пару недель назад, что группа возвращается и все, включая Рема, остановятся на ферме. Я думала, что все будет в порядке, и это никак на меня не повлияет меня, но правда была в том, что Рем всегда оказывал на меня влияние.

Не важно, сколько видов мороженого были на вашем столе, если ваше любимое было среди них, невозможно было не полакомиться именно им. Ваше тело хотело его, и вы ничего не могли с этим поделать.

— Итак, Банановый кексик, ты решила, что будешь делать с Ремом? — Джорджи откусила яблоко, и капелька сока застыла в уголке ее губ. Она медленно слизала сок языком и подмигнула мне. — Между вами такое напряжение, а ты сейчас с Лэнсом… я голосую за то, чтобы ты села на лицо Рема и заставила ласкать себя до тех пор, пока он не станет молить о пощаде и прекратит все это дерьмо между вами.

Я стрельнула в ее сторону злым взглядом. Она прекрасно знала, что любое упоминание Рема, ласкающего какую-либо часть моего тела, пробуждало скрытые желания, которые я похоронила два года и восемь месяцев назад, с тех пор как мы переспали. Ну, пыталась похоронить. Я так и не смогла пройти первую базу ни с одним парнем, после Рема. Печально. Слава Богу, Рем этого не знал, и я уверена, что он думал иначе. А не как о какой-то слабой, уязвимой цыпочке, в которую он совал свой член.

Я парировала.

— Дек на днях вытащил твою пьяную задницу из «Лавины»?

Дек, пугающий десантник из ООП2 (объединенная оперативная группа, элитная антитеррористическая организация), постоянно вытаскивал Джорджи из переделок, в которые она попадала, когда напивалась. Он защищал ее, словно она была какой-то стеклянной статуэткой. Джорджи была какой угодно, но точно не стеклянной, скорее резиновой, потому что всегда приходила в норму, независимо от того, с каким дерьмом связывалась.

— Неа. Слава Богу, он уехал три дня назад. Я уже устала покупать батарейки для моего вибратора.

Я подавилась газировкой, которая брызнула изо рта.

— Что? Я и не думала, что он тебе нравится? Я имею в виду — вообще. Ты всегда жаловалась на него.

Джорджи еще раз укусила яблоко и выкинула сердцевину.

— Не надо любить парня, чтобы залезть на него. Ты видела, что у него между ног?

— Вообще-то нет.

— Ну, посмотри в следующий раз. Кроме того, сейчас реальная засуха, понимаешь, о чем я? Я около месяца не видела ни одного горячего, сексуального парня. Ну, разве что, только Лэнса, но и он перешел все границы из-за глупых девчачьих правил.

Кажется, Джорджи была не против трахнуть парня, с которым я встречалась. Черт, я даже не была уверена, что у Джоржди когда-либо был секс с парнем. Я имею в виду, она говорила, что делала это, и вела себя так, будто делала это, но у нее никогда не было парня, и в ее непрекращающихся разговорах о сексе ничего не было. Если она и спала со случайными парнями, чертовски уверенна, что ни Эмили, ни я, ничего не знали бы об этом.

— Твой новый парень — очень трахательный лакомый кусочек… Но Дек, мой любимчик. Правда, только в моих фантазиях

— Согласна, — кивнула я. Мне хватало собственных фантазий, чтобы написать книгу, но эту книгу необходимо было сжечь, поскольку в ней присутствовал только один единственный парень. — Так почему бы тебе не переспать с ним?

Я видела, как Дек смотрел на нее. Там было что-то большее, чем просто клятва ее брату присматривать за ней. Бунт, так называли ее брата в ООП2, умер много лет назад, когда он и Дек были на задании в Афганистане. Дек ушел из ООП2, Канадского подразделения по борьбе с терроризмом, и после этого начал свой бизнес. Я не знала, чем конкретно он занимался, кроме того, что это связано с секретным, опасным дерьмом.

Джорджи на секунду замялась, и я заметила короткую вспышку неопределенности в ее глазах. А потом все исчезло, и она снова стала прежней.

— Потому… потому что Дек не прикольный. У него столько правил, он полностью состоит из гребанных правил. Держу пари, у него даже есть правила, как нужно трахаться и под каким углом засовывать свой член… нет уж, спасибо. Миссионерская поза меня не прикалывает. Лучше я буду держаться за Дека в своих фантазиях.

Я не была с ней согласна. Дек был сильным, тихим, властным и таинственным. Думаю, в постели парень был таким же, а это очень горячо. Рем был таким же. В нем тоже все это было, и даже больше.

Я была шокирована, обнаружив это в нем, возможно, это и стало причиной того, что он разрушил меня для всех других парней, потому что, черт возьми, я все еще чувствовала его тело сверху, его член внутри меня, и безжалостную сладость его губ на моих. Я вспоминала его стоящим на кухне, и готовящим ужин. Я чувствовала, как его руки обнимали меня, когда он вытаскивал меня из-под трактора, и помнила тот хмурый взгляд на его лице, как будто он заботился о моей безопасности.

Черт, я так много думала об этом, но как бы то ни было, прекрасно понимала: мне не стоило спать с ним. Он был ведущим гитаристом рок-группы; этого уже было достаточно, как святящегося предупредительного знака. Я же наивно полгала, что мы могли просто заниматься сексом и быть друзьями. Возможно это могло сработать, если бы не возымело обратный эффект и не ударило мне в лицо.

В любом случае, такой друг мне не нужен. Проблема была в том, что меня постоянно бросало на путь Рема и выглядело это крайне ничтожно, потому что Рем причинил мне боль. Он сбежал от меня в тот момент, как услышал правду, которая ему не понравилась, а затем имел наглость вернуться два дня спустя, чтобы попытаться это исправить… Только я не позволила ему это. В моей жизни не было времени, чтобы исправить что-либо, и в моей книге не существовало вторых шансов.

С тех пор мы были на ножах и постоянно пытались навредить друг другу. И будь у каждого из нас целая армия, чтобы возвести между нами мост, не было столь крепкого фундамента, чтобы удержать его.

— Они здесь, — Джорджи завизжала, схватила мою руку и потащила к входной двери. — Вперед, пристегнись. Заставь его пожалеть о том, что он мог быть тем самым, кто попробует эту киску сегодня вечером. — Мои нервы тут же вышли из-под контроля, и я не могла скрыть неуверенность, что одолевала меня. Чтобы взять себя в руки, я остановилась в дверях, и прислонилась к раме.

Джорджи издевалась.

— Трусишь? — Она пошевелила бровями, и они заплясали в причудливом танце. — Я думаю, что Крайзис мог бы положить конец моему сухому закону. Его дерзкий член между ног, как самый лакомый леденец.

Я знала, что Крайзис не был настолько глуп, чтобы спать с Джорджи. Это словно подойти к Деку и плюнуть ему в лицо. Этому не суждено случится, если конечно вы не из тех, кто горит желанием, быть втоптанным в землю и продолжить свою жизнь среди червей и личинок.

Страх снова накрыл меня, когда гравий зашуршал под колесами подъезжающего блестящего БМВ, и он сжимал меня в своих объятьях все сильнее и сильнее, по мере того, как звук подъезжающего автомобиля становился громче. Я чувствовала себя одним из этих крошечных камушков, который попал в протектор шины, где во время движения его все глубже вдавливают и втискивают в землю, заставляя страх вздыматься все выше и выше с каждым следующим вздохом, в ожидании, когда же машина наконец остановится.

Эмили сказала, что группа останется тут примерно на год, пока не запишет альбом. Значит, Рем будет здесь, и мне придется столкнуться со всем дерьмом, что существует между нами и, наконец-то, разобраться с ним. Это было возможным, если бы Рем мог здраво рассуждать хотя бы в течение пяти секунд. Сейчас я бы предпочла убраться отсюда в свою комнату и оказаться за закрытой дверью. Однако этот вариант был исключен из списка возможных планов, так как пару лет назад мне уже исполнилось двадцать. И существующие границы незрелого поведения доказывали, что побег — не вариант.

Я потерла синяк на руке, в том месте, куда час назад мне вкололи лекарство. Как же я ненавидела, что приходилось это делать. Вопрос был в том, откроет ли Рем свой большой рот и скажет ли кому-нибудь о моей проблеме. У него еще не было шанса, и он сохранил все в тайне. Но если нам придется жить в одном доме, не знаю, смогу ли скрывать это.

Ну уж нет, это был и мой дом тоже, и никакой Рем не выгонит меня из него. Господи, я зарабатывала, рисуя лошадей, и мне нужны были деньги, чтобы когда-нибудь иметь возможность съехать отсюда и купить собственное жилье. Серия из шести картин, на которых была изображена Хаос, была замечена галереей Лэнса. Эта серая лошадь была величественной: длиннющая грива, красота и грация — все это приносило моим картинам мгновенный успех. Через несколько недель у меня была запланирована первая сольная выставка, которую устроил Лэнс.

Я встречалась с ним уже несколько месяцев, но это было нелегко. Парень был очень настойчивым, пока мне это не надоело. В конце концов, я сказала да, и часть меня, часть, которую я держала спящей, сделала это, чтобы быть уверенной, что, когда Рем вернется, у меня будет Лэнс, который поможет мне удержаться и не пойти по пути, к которому я обещала никогда не возвращаться.

Джоржди поскакала вниз по ступенькам крыльца и дальше через дорожку. Розовые кончики ее волос вздымались во всех направлениях. Она напомнила мне красивого фламинго, перебегающего через двор, правда не такого грациозного.

Мое тело так скрутило от нервов, желания, гнева и неуверенности, что я чувствовала себя, словно была под гигантской лупой на палящем солнце. Мое тело было измотанным от ожидания от возможности увидеть Рема снова. Бл*дь, кого я разыгрываю? Оно не было измотанным, оно сходило с ума.

Я старалась выглядеть обычной, и спокойной, прислонившись к дверной раме и уперев руку в бедро, но внутри мое сердце все никак не могло сбавить темп, перекачивая поток горячей крови по венам. Крови, которая была сплетена с ядом Рема… и жаждала получить еще порцию яда.

Эмили открыла дверь, прежде чем машина успела остановиться, и я улыбнулась, услышав крик Логана, который пытался ее остановить. Она полностью проигнорировала его и выскочила, обнимая Джорджи. Услышав их взволнованную болтовню, я снова заулыбалась.

Боже, она выглядела счастливой. Я не видела, чтобы глаза Эмили были такими яркими и полными жизни… ну, разве что раньше, когда мы были лучшими подругами, с тех пор, как нам было лет по десять. Мы сблизились в то время, когда она потеряла отца из-за рака, а мой брат Мэтт и я потеряли наших родителей из-за аварии — мой отец, к сожалению, был тупой пьяной задницей за рулем автомобиля.

Логан вылез с водительской стороны, и его пристальный взгляд не покидал Эмили ни на секунду. Без вопросов, он был ее щитом от всего плохого, что происходило в этом в мире. Я до сих пор не знаю подробностей того, что произошло в Мексике после того, как похитили Эмили, но мне было достаточно знать, что Логан сделал и сделает все для нее.

Когда задняя дверь со стороны водителя открылась, и появилась жилистая, нога, мое сердце екнуло, а пальцы впились в бедро. Как в замедленной съемке, когда я наблюдала, ростом в шесть футов два дюйма не показалось из машины, после восьмимесячного пребывания на гастролях. Я не могла отвести от него глаз. Но в свою защиту могу сказать, что любая девушка пялилась бы на него. Это было почти невоспитанно, но не потому, что Рем был одним из тех, кого нельзя было не заметить. Не потому, что он был шумным и несносным. Нет, все потому, что он как раз был полной противоположностью всем этим понятиям. Ловким и угрожающе тихим. И если он что-то говорил, то вам лучше было бы надеяться на то, что вы ему нравитесь, потому что в противном случае, вы бы валялись у него в ногах, умоляя о пощаде. Конечно, я никогда не опускалась до того, чтобы умолять.

Рем оставался неподвижными возле автомобиля, непреклонным и неприступным. Он был чертовски сексуально горячим, и слова Джорджи о том, как он должен вылизать мою киску настигли меня и лишили возможности дышать.

Прошло всего две секунды, прежде чем его глаза нашли мои. В них не было ничего, кроме обладания. Как будто он отнял у меня все при помощи одного лишь взгляда. Это было настолько захватывающим заявлением, к которому я оказалась совсем не готова. Ярость и мучение, что царило в его взгляде при последней нашей встрече, полностью исчезли, сменяясь полной и непоколебимой уверенностью в себе.

Но что было хуже всего, так это маска равнодушия, что была на его лице, будто ему было совершенно плевать на то уйду я или останусь. Я заерзала под его взглядом, мое самообладание дало сбой, и рука соскользнула с бедра.

Рем закрыл дверь машины и этот звук, заставил меня подпрыгнуть. Он точно заметил это.

— Дерьмо, — пробормотала я под нос.

Я выпрямилась, мысленно пнула себя под зад, отвела взгляд от него и, улыбнувшись шире, чем обычно, подошла к Эмили.

Логан нахмурился, когда я скинула его руку, обернутую вокруг талии Эмили в защитном жесте, и обняла мою лучшую подругу.

Он покачал головой, и я услышала мягкий смешок.

— Кэт. Рад видеть тебя.

— Скульпт.

Я знала, что он закатил глаза, мне даже не нужно было смотреть на него. Его поклонники называли его Скульптом. Ну, мы все так делали, прежде чем узнали его настоящее имя. Я продолжала называть его Скульптом, потому что знала, что это раздражает его. Он сильно изменился с тех пор, как умудрился вернуть Эмили, и единственное, на чем он настаивал, чтобы друзья звали его Логан. Он оставался Скульптом на сцене. Но когда я была достаточно храброй, или глупой, мне нравилось дразнить его. Хмурясь, Логан втягивал воздух, но получить от него улыбку или смех, было практически невозможно.

— Боже, Эмили, я скучала по тебе. Хаос тоже тосковала по тебе, как большой щенок. Клянусь, ее копыта истерлись от волочения ног по земле, за последние восемь месяцев.

Эмили засмеялась.

— Я тоже по тебе скучала. Я рада, что вернулась. Логан пообещал, что больше никаких путешествий на ближайший год. — Она понизила голос и прошептала мне на ухо: — А если он передумает, ты должна услышать, что я сделаю с ним.

Я могла только представить. Эмили говорила, что Логан был развратным, и я подозревала, что связывание было в его списке пороков, потому что такой парень, как Логан, как мне кажется, хотел бы полного и безраздельного контроля.

Я вдохнула и мрачный, мускусный запах Рема, просочился в меня. Мое тело узнало его и мгновенно отреагировало. Мои трусики были подвергнуты жесткому испытанию на выносливость материала против влаги моего желания, а покалывание в конечностях развернуло полномасштабную войну, из-за резкой вспышки мучительного желания между ног.

Дерьмо.

Я боялась поднять глаза, потому что знала, что как только сделаю это, окажусь лицом к лицу с Ремом, и не была уверена, что готова к этому. Я надеялась, что он пройдет мимо меня и зайдет в дом.

Но он не стал этого делать.

Когда я отстранилась от Эмили, не было ничего, что бы мешало мне видеть его прямо перед собой. Его рука лежала на крыше машины, и Рем, глядя мне в глаза, не улыбался и не выглядел так, будто счастлив вернуться или рад меня видеть. Он выглядел совершенно несчастным, словно вообще ничему не рад. Но пытаться понять Рема, это как собрать головоломку без наличия всех деталей — невозможно. Когда-то, я думала, что знаю его, но сейчас…

Эмили рассказывала о туре, о том, как было круто, о безумных фанатах… Но на самом деле я не особо слушала, потому что Рем направился прямо ко мне, и я словно превратилась в кашу. Фу… я ненавижу кашу. Больше всего я ненавидела чувствовать себя полностью потерянной, когда дело касалось парней.

Я сглотнула. Он выглядел потрясающе в его потертых синих джинсах и вязаной шапке, которая кричала о сексуальности и полностью не соответствовала татуировкам, которые покрывали его руки, и я молча умоляла его исчезнуть.

Он остановился в дюйме от меня и, клянусь, это было нарочно.

— Кэт.

Звук его хриплого голоса, произносящего мое имя, послал дрожь предвкушения по моему телу. Иисус, будто его голос проник мне под кожу, а затем трахнул меня. В моей голове на мгновение вспыхнула мысль о том, чтобы снова трахнуться с ним по-быстрому и затем выбросить его из моего головы.

Конечно, это было исключено. Я встречалась с Лэнсом. Ну и пусть это продолжалось всего месяц, и мы не заходили дальше, чем поцелуи, я никогда бы этого не сделала. Лэнс был моим щитом против моей собственной слабости, когда дело касалось Рема. Кроме того, он был хорошим.

— Привет.

Даже простое, короткое слово, получилось неуверенным. В чем моя проблема? Рем разбивал всю мою уверенность в пух и прах.

И вдруг меня осенило, почему все было по-другому… в нем не было злости. Постоянный шквал споров был из-за того, что мы оба держались за какие-то серьезные проблемы, а теперь это изменилось. Мне было не с чем бороться, нечего доказывать.

Я собрала себя заново за последние восемь месяцев, после того, как чувствовала себя полностью поверженной. Я ожидала, что он вернется обозленным, подозрительным, уверенным в себе всезнающим Ремом. Ладно, эти качества были у него всегда. Но сейчас было такое чувство, что все это направлено прямо на меня, и мне некуда обратиться за помощью.

Рем посмотрел на Логана, и я увидела странный обмен взглядами, но совсем не поняла, что это означало. Рем перекинул свою сумку через плечо, затем отодвинулся от меня и пошел к дому.

Эмили взяла мою руку и сжала.

— Ты будешь в порядке из-за этого?

Я пожала плечами.

— Ерунда.

Я точно знала, что не хочу, чтобы Рем или кто-либо еще подумал, что я не смогла бы справиться, проживая в одном доме с ним. Мы могли спать вместе, и у нас была история, но мы могли быть цивилизованными… ну, я могла бы. Я не уверена на счет Рема.

Логан положил руку на затылок Эмили.

— Вранье никому не поможет, Кэт. Решите дерьмо между вами, или я сделаю это за тебя. Он знает про парня, с которым ты встречаешься?

Я взглянула на Эмили. Она прикусила губу и выглядела чертовски виноватой. Она сказала ему.

— Нет.

— Бл*дь. — Логан провел рукой по лицу. — Тогда нужно разрешить это быстро. Например, сегодня.

Не было никакого разговора с Логаном. Он установил правило, и по глазам Эмили, которые она закатила, я догадалась, что они спорили насчет «разреши это». Но чего я не могла понять, какое дело было до меня Рему, если я была с Лэнсом. Он ненавидел меня, и ему было противно меня видеть.

Логан уже было двинулся в сторону дома, когда Эмили спряталась за него.

— А если я не сделаю это?

Он продолжал идти, а Эмили оглянулась через плечо и произнесла одними губами:

— Не ходи туда.

Я заорала.

— Логан! Логан что ты имеешь в виду?

— Он имеет в виду, что запрет вас в чулане, пока вы не помиритесь или не поубиваете друг друга, сладкая. — Уголки моих губ приподнялись, когда я услышала знакомый голос. — Он итак зол из-за ситуации с Ремом, думает, что это принесет в дом много проблем, и он ненавидит все, что может расстроить его Мышку. Ну а теперь, где та сладкая попка, которую я не лапал восемь месяцев?

Крайзис шагнул в мою сторону, со своей мальчишеской улыбкой и подпрыгивающими белокурыми локонами. Он притянул меня в свои крепкие объятья, покружил, затем перебросил через плечо, и шлепнул по заднице.

— Бл*дь, выглядит горячо. Черт, я скучал по этой попке.

— А как насчет моей попки?

Джорджи крикнула с другой стороны автомобиля, где она болтала с Кайтом, барабанщиком.

— Дек рядом? — спросил Крайзис. Я покачала головой, и Крайзис улыбнулся, повернулся к Джорджи. — Черт, да, детка. По ней тоже скучал.

Джорджи покачала своей задницей, и Крайзис застонал, затем шлепнул меня, опустил, и поцеловал прямо в губы. Без языка, просто жестко и быстро.

— Скучала по мне? — спросил он.

Скучала. Крайзис и я не интересовали друг друга в сексуальном плане, но у нас была странная связь. Как будто он мог вести себя совершенно свободно со мной, и не беспокоится, что я могла бы надрать ему задницу, за то, что он высокомерная шовинистская свинья. Крайзис мог быть наглым умником, но я понимала его.

Джорджи восторженно болтала с Кайтом, который таскал сумки на спине из машины Крайзиса.

— Привет, Кайт.

— Кэт, — сказал он и подмигнул. Кайт был, как и остальные ребята, выше шести футов, сексуальный, горячий, и все же, его характер был совершенно другим. Проколотый, татуированный барабанщик был милым, джентльменом, и редко расстраивался или злился на кого-либо. Он уравновешивал группу своей добротой. — Я бы на твоем месте вымыл рот с мылом после того, как этот козел поцеловал тебя.

Я засмеялась, и Крайзис воспользовался возможностью, чтобы попытаться поцеловать меня снова, но я оттолкнула его. Он хмыкнул, затем обхватил меня за талию, и мы пошли к дому.