Глава 18. Без названия
"Вот затрещали барабаны и отступили басурманы. Тогда считать мы стали раны, товарищей считать…". Увы, барабаны не трещат, вместо них изредка бухают из-за изгиба реки шестифунтовые орудия, методично посылая ядра в сторону кромки леса, что служит егерям неплохим укрытием. "Басурманы" опять же не отступают, они очень хорошо тут на холме устроились, остается только считать раны и уцелевших товарищей, ошибся Михаил Юрьевич, интересно, сколько ему сейчас лет? Да он – Лермонтов может быть еще и не родился. К счастью им необычайно повезло, враги поторопились с открытием огня, вот если бы они начали чуть позднее, когда весь полк вытянулся бы на луг с просеки, то последствия были бы куда печальнее. А так пока 13-егерский потерял всего два десятка нижних чинов и одного офицера, а сначала в суматохе решили, что там на опушке легла чуть ли целая рота в полном составе. Старый знакомый штабс-капитан оттирает пот и чужую кровь с лица, у него забот неожиданно прибавилось, теперь он командует 1-ой ротой в 1-ом батальоне. Покоящийся в недрах полковой канцелярии секретный приказ пришлось временно предать забвению, и в самом деле не отдавать же роту под начало безусым поручикам, когда есть "свободный" офицер, да еще с немалым боевым опытом?
Пользуясь временным затишьем Денисов с ведома командира полка поспешил организовать разведку, однако первые же результаты были весьма не утешительные.
– Где эти слепошарые штабные б… увидали полуроту? Да французов здесь укрепился батальон. Их не меньше, а коли считать вкупе с артиллеристами, то их почти столько же сколько и нас будет! – материли бестолковое командование офицеры ничуть не стесняясь присутствием нижних чинов и надо сказать было от чего.
– Вот это Сашка и есть то, что обычно у нас называют "сильная позиция". -констатировал печальный факт штабс-капитан, они уже более двух часов ползают по кустам, рискуя привлечь к своим особам внимание французов, но пока безрезультатно.
В самом деле, задача кажется неразрешимой, по крайней мере в поставленные им жесткие временные рамки. Дело даже и не в том, что французов много, нет у наступающих существенного численного преимущества даже не два к одному выходит, а меньше… Чтобы выбраться к броду, надо сначала пройти почти версту с лишним по узкому 100-метровому проходу – естественному коридору между болотом и заболоченным берегом реки. Непростое занятие, особенно когда из-за Пассарги работает восьми орудийная батарея шестифунтовок. Сам бывший артиллерист, штабс-капитан Денисов быстренько подсчитал, сколько они выбросят картечи за время движения полка по этому узкому дефиле, получилось, что хватит на всех и даже с изрядным запасом. Но это еще не все, ближе к реке имеется не обозначенный на картах глубокий овраг, а за ним небольшой холмик, на котором собственно и окопалась вражеская пехота, устроив люнет полного профиля, открытое с тыла полевое укрепление, усиленное к тому же завалами из срубленных деревьев. Из его бойниц грозно торчат стволы все тех же знаменитых французских шестифунтовок системы Грибоваля – суньтесь, мол кому охота? Эти две батареи командуют, как выразился штабс-капитан, всей прилегающей местностью. При попытке атаковать батарею за рекой, если конечно каким-то чудом егерям удастся перебраться незаметно через прибрежное болото, их во фланг немедленно возьмет холм. К люнету не подойти – из за реки обрушиться на атакующих убийственный ливень картечи, сегодня они уже пробовали один раз, закончилось плохо. Даже если часть полка доберется по трупам своих же товарищей до холма, то там их встретит огнем и штыками сильное пехотное прикрытие. Выходит замкнутый круг, куда ни кинь – всюду клин, как в одной народной поговорке.
– Полк у тет-де-пона на юге так же и погубили? – спросил Александр, просто чтобы прервать затянувшееся тягостное молчание.
– Нет, там говорят была засада. Наши по невежеству, али по глупости полагали, что ударят внезапно и возьмут французов врасплох, а вышло совсем наоборот. – штабс-капитан бесцветным голосом ответил на неприятный вопрос, и чуть позже добавил, – Не то проводник их предал, не то просто чья-то дурость, дело темное.
– А почему нельзя форсировать Пассаргу в другом месте и ударить с тыла по батарее на берегу? Ведь там у них нет пехотного прикрытия, только пушки и расчеты при них.
– Александр, ты видать братец забыл, что стало с теми частями, кого Дохтуров намедни отправил на тот берег? Я ведь тебе сегодня утром рассказывал…Ежели пехотного прикрытия не видно, то сие значит, что их скорее всего охраняет кавалерия. Очень тяжело не то, что полк переправить через такую реку, а даже отдельную роту, ежели без лодок, плотов или понтонов. В случае возникновения угрозы французы всегда имеют возможность отправить часть своей пехоты через брод на сикурс артиллеристам.
– Но казаки Платова же как-то шастали туда за речку? – попытался возразить Сашка.
– Казаки… казачки-разбойники? Это же по сути иррегулярные войска, легкая кавалерия, их прямое назначение громить неприятельские обозы… и баб еть. От столкновения с сильным противником они завсегда уклоняются, а вот мы не сможем, ибо пешие.
Штабс-капитан Денисов, как и многие армейские офицеры в ту пору весьма неприяненно относился к казакам, веские причины для этого были. До войны 1807 года легкая кавалерия себя ничем особо не проявила, если не считать мелких набегов на вражеские обозы, которые французы почти никогда не сопровождали конвоем, да и чего уж там прибеднятся – грабежей и мародерства. Когда Сашка впервые услышал фамилию "Платов", то вспомнил, что была у него в "сопливые времена" детская книжечка "Гром-Атаман". Услышав такое прозвище штабс-капитан не поверил, что речь идет том самом Платове, по словам офицера к этому скорее подойдет прозвище "Грабь-Атаман". Отчасти скептицизм российских военных разделяли и их противники – французы, считая до поры до времени, что казаки: "Более шумное, нежели опасное войско!"
– Выходит, что остается единственный вариант – атаковать люнет ночью, все же шансов на успех будет больше.
– Да ты прав, кажется, что именно к этому у нас дело и идет. Но ночной бой на сильно пересеченной местности – вещь вельми неприятная и непредсказуемая, даже великий Суворов всего лишь один раз к такому приему прибегал на войне, когда поляков подавляли. Положим, избегнем мы неприятельской картечи, так утонем в болоте, куда половина полка неизбежно забредет в потемках. Ночи тут светлые, а французы, должно быть давно пристрелялись, коли тут стоят не один месяц… если нужда будет, то смогут бить и вообще вслепую.
Точно в подтверждение слов штабс-капитана очередное вражеское ядро ударило в ствол дерева всего в двух метрах левее, старая осина с противным скрипом рухнула, подняв в воздух целое облако лесного мусора, и попутно больно стегнула лежащих на земде разведчиков ветками по ногам, Сашка еле успел увернуться.
– Ладно, вот тебе моя труба, может чего и высмотришь незамыленным свежим глазом. – Денисов протянул Александру свою "оптику", – Я пойду к нашему полковнику, тут нужны пушки. Потребны хотя бы две артиллерийские роты шестифунтовок, иначе у нас ничего не получиться, только напрасно людей погубим.
Время шло незаметно, уже полдень миновал… у "лягушатников" видимо наступил обеденный перерыв, по крайней мере их орудия перестали бессмысленно терзать лес. Александр, вероятно уже в сотый раз, внимательно осматривал местность выполняя приказ начальника. И вот когда уже совсем он утратил надежду, вдруг тренированный глаз стрелка-спортсмена как бы сам "зацепился" за одну небольшую, совсем незаметную деталь рельефа, которую не увидели местные фортификаторы, а может и умышленно проигнорировали, сочтя слишком уж незначительной.
– Ну что друг, у меня для тебя две новости! Одна хорошая и одна плохая. – Денисов появился точно ниоткуда, незаметно подполз сзади.
– Хорошая состоит в том, что пушки нам обещаны! Даже целую бригаду дадут… – продолжил штабс-капитан, – А вот плохая новость, артиллеристам потребно не менее двух суток, дабы сюда добраться. Но взять это брод надобно к завтрашнему утру… Ну как, ничего тут важного и нужного ты, братец не углядел?
– Есть одна идейка, Иван Федорович, вот только не знаю, как вам покажется…
– Давай говори не таи, сейчас сгодиться все, положение у нас до самой крайности отчаянное! Хоть в омут головой не кидайся.
– Вот посмотрите туда, – Сашка вернул подзорную трубу штабс-капитану, и указал направление, – На два часа левее одиночного высокого дерева с раздвоенной вершиной. Перед большим оврагом, если приглядеться, то можно заметить еще один, совсем маленький, по размерам почти траншею. Французы его не заняли стрелками и вообще никак не используют в своей системе обороны.
– И что ты предлагаешь, что-то я не улавливаю братец?
– В этой щели можно скрытно сосредоточить человек 30–50… На лугу между болотами высокая трава, незаметно доберемся до овражка ползком по-пластунски, небольшими группами, по двое или даже по одиночке.
Штабс-капитан Денисов влет оценил необычное предложение нижнего чина, теперь появился пусть призрачный но шанс на успех. Классическая же атака колонной по узкому дефиле, да еще под обстрелом вражеских пушек ничего кроме неизбежной, пусть и картинно-героической, гибели 13-у егерскому полку не сулила.
– Так постой, одним взводом нам сей проклятый холм не взять и не удержать тем паче, но можно на краткое время захватить часть оборонительного вала, до подхода остальных… Нужны еще дополнительные силы для развития сей атаки… – размышлял он вслух, вероятно по причине сильного волнения, с ним такое иногда случалось, – Надобно скрытно подвести хотя бы еще одну роту с штурмовыми лестницами. Именно так, ползком под прикрытием темноты, пусть французы думают, что мы вытаскиваем с поля боя раненых и убитых после неудачного дела.
– Примерно метров пятьсот ночью продвинуться рота сможет, если конечно не все скопом кинуться, а по очереди группами и не будут сильно шуметь. Пускай прямо взводами потихоньку ползут вперед. – предложил Александр, не очень то и надеясь, на успех предприятия…
– Продвижение вперед в атаку ползком, по-пластунски? Такое иногда применяют в разведке для скрытности, или при осаде крепостей, и то редко, но в поле? А ведь стрелять по залегшему противнику ни в одной армии солдат не обучают!
Тут же все и порешили, поскольку время не ждет. Александр прямо сейчас отправиться к малому оврагу, и если успешно доберется, то подаст сигнал ручным зеркальцем, завел давно он себе такую штучку для бритья. Денисов тем временем должен подготовить все остальное для успешного предприятия.
– Лети в обоз и забери все, что сочтешь нужным, если чего не дадут, то ссылайся на меня… Постой пойдешь один или тебе помощник нужен?
– Пожалуй Гришу возьму с собой, вдвоем помирать все одно веселее.
– Давай Сашка с богом! – на этом и расстались, правда вышло, что совсем не надолго.
…………………………………………………
Были сборы короки: они взяли с собой три пистолета, выбрав самые маленькие и легкие из имевшихся в обозе, восемь ручных гранат в заранее заготовленных холщовых сумках, наподобие противогазных и Григорий еще прихватил обрез двустволки.
– Коли ружье с собой нельзя то мож и энто заместо сойдет?
Действительно тащить длинное гладкоствольное ружье с собой смысла не было, пожалуй стоило оставить в тылу и винтовку, но для Сашки она стала своего рода талисманом. Он скорее согласился потерять бы руку, чем ее любимую. Если ничего не выгорит с атакой, то он хоть сокращение командных кадров французам устроит на прощание, надо только предварительно позицию хорошую выбрать для стрельбы.
Григорий привычно перекрестился и двинулись, как раз противник закончил обедать, ударила из-за реки пушка и дежурное ядро просвистело где-то в небесной вышине над головами. Это хорошо, они ведут беспокоящий огонь, вероятно добиваются, что бы егеря из леса не вылезали.
Кажется Александр тут уже сегодня был на этом месте… или только так кажется? Левый локоть внезапно промок, роса… но ведь уже давно за полдень и трава вокруг стоит сухая, что за черт? Он пощупал рукав и поднес ладонь к лицу и тут же одернул руку назад, это не вода – кровь. Память не подвела, именно тут их и накрыли сегодня утром, надо поскорее пройти это поганое местечко, вот только ползком "скорее" не очень быстро получается. Метр и еще один, хорошо хоть он гимнастерку свою импровизированную догадался одеть, а вот Григорий, ползущий позади потеет в суконном мундире. Стоп, это еще что? Он чуть лицом не уткнулся в неожиданное препятствие, до того густая и сочная трава и неудивительно, ведь луг заливной. Да это же сапог, судя по покрою – офицерский, вот их старый ротный командир нашелся… зрелище не для слабонервных. Крышку черепа мужику срезало словно ножом, мозги наружу вывалились, а вот само лицо практически не пострадало – так и смотрит застывшими голубыми глазами в безоблачное ясное небо. Пока он огибал труп, не переползать же через него, его сзади догнал Гришка.
– Сашка слышь, никак стонет кто?
– Нет… хотя постой, вроде там левее будет?
– Поди подберем ево, раненого то?
– А куда мы его денем, ведь не за тем пошли! И ведь все равно перевязывать его нечем.
На минуту задержались, надо было решать, как поступить. Бросать раненого товарища на произвол судьбы не хорошо, не по-человечески однозначно. Но с другой стороны у них с собой нет ни аптечек, ни индивидуальных перевязочных пакетов. В походе нижним чинам полагается иметь корпию и бинт из расчета один такой комплект на десять человек, все это добро осталось лежать в ранцах. Впору бить себя по голове, да и по другим частям тела, больно бить. Знал он ведь куда идет, заранее готовил оружие, боеприпасы, долго и старательно упражнялся в стрельбе и осваивал приемы рукопашного боя и фехтования на штыках, а вот припасти простейший бинт забыл.
Предположим, они сейчас вытащат с поля одного раненого, но драгоценное время будет потеряно и намеченная Денисовым атака сорвется. А ведь завтра с утра явиться тот штабной генерал и погонит весь полк прямиком на картечь. Приходиться выбирать, одна жизнь на кону против трех-четырех-пяти сотен, если не больше.
– Ежели ен легкий то потерпит до ночи, тама наши вынесут. А ежели тяжелый… то надоть дать человеку помереть спокойно! – с крестьянской прямотой и откровенностью сомнения разрешил верный друг – Гриша и они двинулись, поползли вперед навстречу неизвестности.
До цели короткого путешествия "пластуны" добрались без особых приключений, никто им не помешал. Может быть, беспечный противник плохо наблюдал за подступами к люнету, а может действительно их сочли незначительной целью, недостойной траты снарядов – это теперь уже неважно. Больше всего Александр опасался, что его сигналов зеркалом никто в лесу не увидит, а ведь уже вечер и солнце начинает опускаться за горизонт. Близость противника – прекрасно было слышно как французы галдят наверху, как ни странно, ничуть его в этот момент не "напрягала".
Нет, определенно ему везет, ровно через час после последнего сигнала приполз Федор, затем стали по одному прибывать остальные старые знакомые по команде застрельщиков. Последними появился штабс-капитан Денисов, и с ним для комплекта увязался поручик Яковлев, оказывается у молодого человека тяга не только к амурным приключениям, ему и обычных военных мало, вызвался идти вместе с нижними чинами. Собралось в итоге 37 "охотников", так в этом веке называют добровольцев на опасные предприятия, а вовсе не браконьеров, как возможно подумал бы иной наш современник.
– Все, больше здесь народу не поместиться без риска преждевременно себя обнаружить. – штабс-капитан сразу же взял руководство операцией в свои опытные руки, – Александр посвети им, должны прекратить отправлять людей!
С трудом, но удалось Сашке поймать зеркалом крохотный солнечный лучик уходящего дня, и направить его в сторону темнеющих вдали дубов. Оттуда вскоре послышался жиденький ружейный залп, значит условный сигнал принят.
Теперь дело за малым – надо сообразить, как захватить, хоть на пять минут, часть французского укрепления и удержать до подхода основных сил и заодно помешать вражеским артиллеристам. Если издалека люнет выглядел маленьким и игрушечным, то здесь, вблизи впечатление совсем другое, просто устрашающее, особенно не понравились Сашке сам завал на склоне холма, образованный из поваленных деревьев. Хитрый враг не просто накидал перед фасом укрепления бревна, могучие некогда деревья были старательно подкопаны и выворочены корнями в сторону оврага, в котором и так спокойно уместился бы четырех этажный дом. Как туда влезть пока не понятно, штабс-капитан правда принес с собой целую связку штыков, их можно будет использовать в качестве ступенек, воткнув в земляные стенки оврага, может быть плотная на вид красная глина выдержит вес человека.
В любом случае, когда они поднимутся наверх, против каждого бойца будет не менее десятка вражеских штыков, а у них из оружия только ножи, топоры, тесаки, плюс старые пистолеты да еще есть шпаги у Денисова с Яковлевым. Ружья и патронные сумки оставлены в лесу, с ними по такой круче без помощи лестниц все равно не подняться. Такое экзотическое вооружение имеет смысл применять только при внезапном нападении, гранаты тут тоже не спасут, разве что отвлекут врага на непродолжительное время.
Необходимость – мать изобретений, так говорили древние мудрецы, пока Александр прикидывал что делать, а Денисов пытался внушить своему малочисленному воинству решимость драться до конца, шустрый Федька поползав туда-сюда-обратно сделал важное открытие, приведшее к существенной коррекции первоначального плана нападения. Оказывается их овражек-траншея в одном месте очень близко подходит к своему большому собрату, два метра – смешное расстояние, когда нечего терять и есть малая саперная лопата, а она у Александра как раз была с собой! Все остальные давно сдали бесполезный инвентарь обратно в обоз, и только он по старой привычке продолжал носить лопатку в специальном кармане вещевого мешка, или как в этот раз – в чехле на поясе. Сослуживцы лишь беззлобно потешались над чудачествами "неправильного" унтер-офицера, а начальство делало вид, что не замечает неуставного снаряжения.
Работали они с диким, просто нечеловеческим энтузиазмом, куда там шахтерам-стахановцам! Каждый прекрасно понимал, что открытый штурм вражеской позиции "в лоб" не оставляет маленькому отряду никаких реальных шансов на выживание, не говоря уж о победе. Они должны отвлечь на себя французов, выиграв немного времени до подхода основных сил, получится или… – тот еще вопрос, ответа на него пока еще нет. Смертников среди егерей-"охотников" не водилось и в помине, все надеялись так или иначе уцелеть в этом бою, а почему пошли на столь опасное дело? Зачем же "дернулся" тогда Александр на такое рискованное предприятие? Ему что, обязательно хотелось в этот раз героически погибнуть "за веру, за царя"? Да как бы нет – для него это пустые слова, скорее наоборот – не порыв его толкнул на "подвиги" а расчет. Он сразу же прекрасно понял, что по другому никак и не получится. При действиях в составе импровизированного штурмового отряда у него есть кое-какие реальные шансы выжить и даже победить, а если бы он просто "умыл руки", пусть другие решают? В боевых порядках место унтер-офицера как раз в самых первых рядах. Батальонная колонна развертывается при атаке повзводно – и первому взводу первой роты и достанется первая картечь, а значит и шансов остаться в живых у нижних чинов и офицеров там практически нет. Точно такая же судьба ждет и всех остальных "охотников" – они ведь все из первой роты, ее тоже поневоле принесут в жертву "богу войны", а затем и вторую и третью и так далее… всех по очереди. Если с рассветом последует лобовая атака "по науке, по уставу", то выжить смогут только нижние чины из "хвоста" колонны, все остальные будут расстреляны вражескими пушками в этом узком дефиле при попытке подойти к люнету, такая вот простая арифметика войны.
Еще не успели наступить сумерки, как лаз в овраг, превращенный противником в ров перед своим укреплением, был полностью готов. Снова вышло удачно, выходное отверстие получилось в точности под большим развесистым кустом можжевельника, тень и ветки удачно замаскировали образовавшуюся дыру. Противник ничего не заметил, но может статься, что уповая на силу позиции, французы и не считали нужным вести тщательное наблюдение за подступами к ней. В теории малыми силами тут все равно ничего не сделаешь, а приближение крупного отряда скрыть невозможно. Едва немного стемнело, как штабс-капитан прихватив в помощь поручика и все того же вездесущего Федьку отправился осматривать люнет, Александр же временно остался за старшего. Отсутствовали они долго, и вернулись уже в полной темноте, злые как собаки отплевываясь и матерясь шепотом, при этом Денисов постоянно что-то словно выискивал в своей некогда роскошной шевелюре.
– Помоями нас облили суки хранцузские. Добро хоть не помочились еще на голову! – пояснил причину столь странного явления Федор.
– Сашка мы нашли подходящее место, где можно легко взобраться наверх. Или мы завтра все тут ляжем до единого, или я этим скотам устрою п…ц! – культурный штабс-капитан матерился крайне редко, исключительно пребывая в крайнем раздражении. Теперь без вариантов: поутру или егерям явиться пушной зверек, или тем, кто сейчас пьет водку и беззаботно горланит веселые песни на холме.
Было всем приказано отдохнуть пару часов перед боем, но уснуть у Александра уже не получилось, нервы на пределе, только-только руки не трясутся, и есть отчего. Драться на холодном оружии ему еще ни разу в жизни не доводилось, да были тренировки, но… как увидишь перед собой, перед самым лицом отточенную до блеска сталь, так и сразу возникает желание оказатся подальше от такого "подарка". Скоро рассвет и все решиться, или французы их трупы сбросят в ров штыками, или они возьмут этот чертов люнет – "нет ужаса сильней в бою, чем ожидание атаки", кто сказал уже не вспомнить ни за что, но так оно по жизни и есть оказывается, дьявольски верно… А если так сутки ждать или не дай бог дольше, свихнешься ведь определенно.
Атаку назначили на рассвете, они ударят на врага с первыми лучами солнца, когда часовым сильнее всего хочется спать. Одного из своих бойцов штабс-капитан отослал обратно с запиской об этом изменении, не предусмотренном первоначальным замыслом. Теперь Денисов рассчитывал не просто взобратся на люнет, но и проникнуть внутрь укрепления и если получится, то пербить артиллеристов, привести к молчанию расположенную там батарею. Что будет с ними, если первая рота не успеет выйти на исходный рубеж или ее преждевременно обнаружат враги, никто из оставшихся 36 "охотников" старался не думать. Александр долго всматривался в темноту, кажется там заметно какое-то смутное движение, или это просто игра воспаленного воображения, когда принимаешь воображаемое за действительное? Не может быть, чтобы не успели подойти, не должны… совершенно неожиданно помогли в этом затруднении ему, французские артиллеристы. С того вражеского берега с шипением и треском в небо по опрокинутой крутой параболе ушла осветительная ракета и вскоре, завершая полет, плюхнулась обратно вниз, прямо в темные воды Пассарги, спустя пятнадцать минут в небо взлетела еще одна и так почти всю ночь продолжалась иллюминация… Теперь в неверном свете горящего пиротехнического состава ракет можно было кое-что разглядеть: свои их не бросили, не оставили на произвол судьбы! Там в темноте, на полпути к люнету, укрытые только травой и легким ночным туманом лежали на земле нижние чины и офицеры первой роты и ждали условного сигнала, недолго им придется ждать, времени до рассвета осталось мало – всего лишь два часа.
– Ничего, что земля сегодня холодная, на подъем наши злее будут, когда пойдут на штурм! – шепнул ему на ухо штабс-капитан.
– Иван Федорович, почему французы их не замечают и ничего не предпринимают? Я же вот вижу, хоть и с трудом?
– Да уж зрением тебя господь не обидел, ничего разобрать не могу, сколько не вглядывался. И над рекой небольшой туман, дымка должна искажать очертания предметов. Но полагаю не в этом дело – они ожидают видеть идущую колонну, но никак не ползущую по-пластунски! А еще у тех наверху, на люнете не иначе праздник вчера был, судя по тому как они орали-шумели и по обилию сброшенных в ров пустых штофов из под горячительных напитков.
…………………………………………………
Сашка с трудом удерживается на месте, чуть было не сорвался вниз, шейка штыка не самая лучшая опора для ступни – режет как ножом даже через толстую резиновую подошву кирзового сапога. Приходиться прижиматься всем телом к стенке оврага, нащупывая малейшие неровности для того, что бы не свалится вниз. Вот уж не предполагал он, что когда-нибудь придется в жизни заниматься скалолазанием. До верха еще далеко, а вот штыков более нет в запасе – кончились проклятые, немного не рассчитал штабс-капитан, буквально на пару-тройку метров. Ребята отдали ему два тесака, все равно в бою это скорее обуза, чем надежное оружие, придется использовать их. Ценой неимоверных усилий удается продвинуться еще на пару метров, вот край уже совсем рядом, но до него вытянутым рукам не хватает сантиметров двадцать – такая малость, поневоле позавидуешь орангутангу… обезьянам наверное проще в такой ситуации, у них руки длиннее. В ход идет последний резерв и малая саперная лопатка, столь удачно послужившая сегодня егерям безжалостно превращается в последнюю точку опоры, в последнюю ступеньку…
Все – он влез, он наверху… можно перевести дух, первый маленький шаг к победе уже сделан, но успех надо немедленно закрепить, а заодно и веревку по которой пойдут остальные бойцы. Вот этот пенек средних размеров, остаток сломанного дерева пожалуй подойдет для такой цели, "шлюпочный" узел пальцы вспомнят сами…
Опасность! Тело словно само бесшумно ушло с открытого пространство в сторону кустов, коротким быстрым перекатом, и Александр замер вжимаясь в землю. В учебке, в свое время его долго мучили, обучая правильно ползать, перекатыватся и маскироваться. Там в Афганистане эта хитрая наука почти не пригодилось, всегда удавалось найти подходящую груду камней для укрытия. Зато тут и сейчас, вбитые давным-давно в солдата-срочника жестоким инструктором пополам с кровью и потом навыки передвижения на поле боя, только, что определнно спасли ему жизнь. Он успел в последнюю секунду убраться с пути совершающего обход вражеского часового, чуть бы промедлил и пожалуйста – получи штык промеж лопаток. Враг двигался неспешно, и почти бесшумно, едва шаркая по утоптанной глине тропинки потертыми до дыр солдатскими ботинками, но впереди бдительного стража следовал такой крепкий дух алкогольного перегара, что не учуять его было невозможно даже обладателю хронического насморка. Молодец Денисов, он правильно все рассчитал, одобрил в душе Сашка выбор своего командира. Солдат начала 19-го века привык встречать противника грудью в открытом бою, а вот в конце двадцатого принято прятаться и наносить внезапные удары, это сейчас и произойдет. Насвистывающий фальшивый мотивчик француз с ружьем в положении "на плечо" ничего не заметил, пройдя мимо замершего в траве рядом с тропой Александра, теперь осталось убедиться, что противник один, и следом за ним не движется второй – подчасок…
Бросок, метры стремительно тают под ногами, еще секунда-другая и утративший бдительность враг надежно взят на удушающий прием, не зря он все же вспоминал самбо, вот теперь и пригодилось в деле. Все прошло просто невероятно удачно, ничто не звякнуло, не брякнуло, не пискнуло – ни единого предательского звука не раздалось в ночной мгле, звенящей трелями сверчков, да еще редко-редко какие-то неизвестные пташки покрикивали. Громоздкое ружье француза снабженное длинным грозным штыком мягко плюхнулось в густой куст малины и там застряло, лишь легко хрустнули молодые упругие веточки под тяжестью оружия. Александр не выпуская захвата и стараясь не производит лишнего шума мягко положил обмякшее тело противника на землю, и тут его мозг ледяной иглой пронзила мысль – а сколько времени же надо держать, чтобы задушить человека наверняка? Ранее никогда не приходилось выполнять этот прием "по-боевому" и соответствующего опыта у него просто не было, да и не могло быть. Если француз очнется раньше времени и заорет, их тотчас обнаружат и считай все пропало. Минута, другая, третья – и он не выдержал, подал сигнал остальным – короткий условный свист прорезал тишину. Спустя несколько минут над кромкой оврага выросла лохматая голова его приятеля, и вот уже Григорий рядом. Состоялся быстрый немой диалог, общались исключительно жестами и мимикой: "Дорезать его?" и взмах ножом в подтверждение намерения – "Не знаю, вроде и так готов?". Александр наконец рискнул разжать уже затекшие от напряжения руки, и тут же проверил пульс на горле у не подающего видимых признаков жизни часового, действительно получилось, он его задушил.
Между тем из оврага появился штабс-капитан, длинный клинок в ножнах был подвязан у него за спиной, как меч у пресловутого голливудского "горца", Александр даже невольно улыбнулся, настолько поразило сходство с героем нашумевшего в свое время блокбастера, что нервное напряжение спало. Но что это такое? Командир беззвучно бьет себя по голове и жестами показывает унтер-офицеру на ружье и валяющийся прямо на тропе, козырьком вверх, кивер часового. Для вящей убедительности Денисов в конце этой немой пантомимы изобразил еще и "страшное лицо". Сашка вскочил как ужаленный змеей, ну конечно, как он дурак мог забыть! Если часовой один, то за ним вполне могут наблюдать из лагеря противника и как только силуэт на фоне ночного неба исчезнет на продолжительное время, там или объявят тревогу или отправят разводящего с группой поддержки, разбираться в чем дело. Его же ведь проинструктировали заранее и не один раз… ну как так можно?
Секунда и чужой громоздкий кивер на его голове, ну и запах от него, не подхватить бы тут еще и "животных" для полного комплекта. Ружье вскинуто на плечо и теперь Сашка будет изображать часового, пока Гриша и Иван Федорович вытаскивают наверх одного за другим остальных бойцов их маленького отряда.
Первые лучи светила прорезают далекий горизонт на востоке, скоро… скоро все начнется, теперь счет пошел уже на минуты. Спит беспечно за толстыми земляными стенками люнета вражеский бивак, отдыхают от нелегких ратных трудов и люди и оружие. Составлены в пирамиды знаменитые ружья образца 1777 года, эти стволы и штыки славно поработали на всех ратных полях многочисленных сражений в Европе, создавая славу сперва молодой французской республики, а затем и империи великого Наполеона. Это основное стрелковое оружие Великой Армии Бонапарта, модель 1777 года модифицированная в IX году нового летосчисления.
Цена ровно 24 франка вместе с принадлежностями, общая длина 1.52 метра плюс еще 44 сантиметра приходится на штык, длина ствола 1.137 метра, калибр 17.5 мм, вес со штыком 4.946 кг. Вес пули до Революции составлял 25.5 граммов, а после 23. Последняя характеристика может слегка озадачить кого угодно: какое отношение политические перипетии могут иметь к весу пули одного и того же ружья? Дело в том, что как более тяжелые, так и более легкие пули гладкоствольного ружья изначально были по диаметру несколько меньшими, чем калибр. Зазор был необходим, чтобы не произошло разрыва оружия из-за неизбежных неровностей внутренних стенок ствола. Чем больше было несовершенств и брака в производстве, тем больше возрастала вероятность такого исхода. Именно поэтому из-за падения качества производства ружей в период Революции – было приказано изготовлять не 18 пуль из фунта свинца (французский фунт – 459,51 г), как это делалось ранее, а больше – 20. Уменьшение веса и диаметра пуль, а следовательно, и увеличение зазора, конечно, несколько уменьшило убойную силу и точность стрельбы, зато сделало более безопасным использование ружья в бою. После восстановления нормального производства вооружения в эпоху Консульства было решено, тем не менее, не возвращаться к старому весу пуль – также из соображений безопасности и заодно экономии.
Если бы эти ружья-ветераны могли говорить, о чем бы они рассказали внимательному слушателю? Наверное, немало смогли бы поведать разных историй… Они ведь видели и жаркий песок у подножия древних пирамид Египта и ледяную грязь бывшей "Ржечи Посполитной", пыль почти всех дорог Европы забилась в невидимые поры-щели их прикладов. Но сегодня день особый, этому оружию предстоит открыть еще одну и совсем не славную станицу в истории наполеоновских войн… По воле случая это оружие попало в руки вчерашнего рекрута, а ныне российского солдата, он впервые на войне и не может похвастаться подвигами. Но все когда-то случается в первый раз…
Штабс-капитан Денисов чуть не заорал от восторга, когда наконец увидел вражеский люнет изнутри во всех деталях. Это определенно был еще один подарок злодейки-судьбы, столь часто в последние годы обижавшей и его и вообще все российское воинство в целом. Мало того, что противник, уповая на исключительную силу позиции, грубо нарушил все общепринятые тогда правила несения караульной службы, так они еще и лагерь свой оказывается разбили совершенно неправильно. Точнее тут было даже два отдельных бивака разделенных промежутком в добрых пятьдесят метров, большой и маленький. Вчерашние сыновья торговцев и плотников получив из рук императора Наполеона офицерские эполеты, через чур возгордились и слишком далеко зашли в подражании "бывшим королевским" аристократам-офицерам. Они умышленно расположились отдельно от своих подчиненных, поставили свои палатки вдали от грязного и вшивого солдатского "быдла".
Серые тени бесшумно точно призраки возникли из кустов прямо за белыми парусиновыми шатрами офицерского бивака… Минута и составленные в пирамиды ружья мирно спящих французов обрели новых хозяев, вторая – и беспечный караул уснул вечным сном, а за ним и командный состав французского батальона, расплата за разгильдяйство наступила быстро. Когда Александр наконец понял, что изображать далее часового бессмысленно и добрался до первого лагеря, там уже все закончилось. "Прошли по тылам мы, держась, чтоб не резать их сонных…", не прав бард Высоцкий – колоть штыком лежащих оказывается намного удобнее и быстрее, не надо даже нагибаться. И не запачкаешься лишний раз чужой кровью…
С офицерами и охранением люнета покончено, егеря в грязных разорванных мундирах собрались маленькой неровной кучкой вокруг своего командира. Теперь он – единственная их надежда и опора… он один должен принять единственное правильное решение. Впереди лежит большой лагерь, а там не менее 400 французов по самым скромным подсчетам. Этих переколоть легко и играючи, как они только что положили более полсотни человек в малом офицерском биваке, уже не выйдет, будет жестокий бой и скорее всего для многих из них, если не для всех – последний?
Штабс-капитан замер на краткий промежуток времени, словно оценивая обстановку, и вдруг внезапно отбросил ружье с окровавленным штыком и резко метнулся в сторону ближайшей амбразуры люнета. Сашка не сразу понял, что задумал Денисов, но вскоре дошло, как и до всех – ПУШКИ! Вот их спасение, ведь отступить уже поздно, а после всего того, что натворили и в плен пожалуй не возьмут. Тут же рядышком за валом люнета перед амбразурами стоят и скучают шесть новеньких орудий, заряженных еще вчера вечером картечью, они терпеливо караулили весь день 13-егерский и вот дождались, встречайте родимые… Ругаясь шепотом и спотыкаясь о разбросанные кругом какие-то ведра, бочонки и ящики, бойцы бегом кинулись разворачивать тяжелые шестифунтовки жерлами в сторону палаток спящего неприятельского лагеря. 100–150 метров – дистанция идеальная, особенно если в стволах картечь, первый и единственный залп из шести орудий все и решит. Денисов как черт лихорадочно метался между пушками выставляя прицел и подбадривая, подгоняя своих людей. Между тем в большом лагере французы уже проснулись и зашевелились, но явных признаков тревоги там пока не было, ни барабан ни сигнальный горн не нарушили еще девственную тишину утра.
– Иван Федорыч… не могем поднять ево, здеся винт заело… не ворочается идол такой-сякой!
– Суй полено под хобот, да сперва правилом его приподними вверх, а вы двое на ствол навалитесь спереди! Живее братцы, живее, надо спешить!
…………………………………………………
– Сашка!!! Мы успели! Все, настало время и пора будить французов! – на одном духу выпалил штабс-капитан, теперь уже можно говорить, и даже орать и петь песни, теперь все равно, сейчас свое веское слово скажет сам "бог войны".
Старинный пистолет с колесцовым замком, не подвел хозяина, отработал как часы – да он и по устройству с ними схож немного, где только Денисов его добыл, какими неведомыми путями? Может еще шведы "подарили" под Полтавой этот антиквариат предку штабс-капитана? Скорее всего именно они, прежде чем на экскурсию в Сибирь направится, российские оружейники такой сложной и дорогой системы всегда избегали, исключение делалось разве, что для одних царей.
Хлопнул одиночный выстрел и в лагере внизу заметались между палатками, забегали, завопили на сотни голосов белые фигурки – тревога. Верх беспечности и презрения к противнику – оказывается, они даже спать легли, раздевшись до нижнего белья, как принято в мирное время!
Александр невольно вздрогнул, вспомнив, что как раз в эту минуту по условному сигналу, там вдали – между болотом и изгибом реки первая рота встанет с земли. Начнется дикий забег на время, где роль секундомера судьи будет выполнять восьмиорудийная батарея, расположенная на позиции за Пассаргой. Остается надеяться, что нижние чины смогут добежать до люнета и взобраться на вал, прежде чем вражеские артиллеристы успеют выставить новый прицел и развернуть правилами громоздкие орудия в сторону внезапно появившейся новой цели. Полковник, правда, обещал устроить демонстрацию у кромки леса, и отвлечь на время внимание французов, но насколько этот прием поможет первой роте заранее сказать нельзя. Враг вполне может уделить внимание двум целям сразу, ресурсов у него для такой задачи хватает.
За рекой пока тихо, зато в люнете вот-вот начнется кромешный ад, все готово. Понеслось… ударила точно тяжким молотом по наковальне первая пушка и крики команд унтер-офицеров в лагере противника сразу же сменились воплями боли, а затем страха и отчаянья. Отстрелялась вслед вторая и третья тотчас присоединились к товарке, заполняя воздух сотнями завывающих на все лады маленьких круглых чугунных посланцев смерти, четветрая, пятая… Шестая не выстрелила… что же случилось? Александр опрометью бросается туда и видит: его приятель Гришка тычет раз за разом пальником в полку орудия и не замечает видимо от волнения, что фитиль уже давно погас и едва дымится. Ну ничего, головня из тлеющего неподалеку костра вполне сгодится, сейчас… только подождите немного… дам я вам прикурить.
Ну и жахнуло, он оказался слишком близко от выстрелившей пушки, надо было отойти еще хоть на шаг или на два. Сквозь звон в ушах с трудом пробиваются рубленые слова команды: "Держаться вместе, не отставать и вперед не забегать. Надо выбить их с центральной линейки! Вперед!". Шатаясь, точно пьяный Александр, на ходу подбирает с земли, затем перехватывает тяжелое трофейное ружье наперевес и кидается бегом вместе со всеми, стараясь не отстать. Там впереди мгновение назад правила бал ее величество картечь картечь, а сейчас будет работать скромный труженик войны – штык.
Армейский идиотизм неистребим и вечен, как воздух, вода и камень, можно сказать, что это своего рода закон природы. Он одинаково свойственен любой эпохе, любой нации и любой армии. Здесь в начале 19-го века Александр уже сталкивался с эти явлением не раз и не два и не три. Но сегодня этот фактор сработает на победу 13-го егерского полка. Дорожки присыпанные речным песочком, палатки строго выравненные по линеечке – это есть у всех, это уже проходили, это еще со времен первых римских легионов заведено в армии. А вот здесь французы придумали нечто свое и новое, можно сказать эксклюзивно новшество, соорудив длинные козлы для хранения оружия прямо на центральной линейке лагеря, заменив ими традиционные пирамидки на три-четыре ружья возле палаток. Выглядит это "изобретение" красиво и может быть даже оправдано, но в другое, в мирное время… В результате этого полезного нововведения, как минимум три четверти французских пехотинцев, спасаясь от обстрела картечью, вынуждены были временно покинуть свой лагерь без ружей, они просто не смогли до них добраться под огнем. Нет, спору нет, для проверки сохранности и содержания оружия такой способ хранения идеален. Идет себе неторопливо сержант вдоль длинного ряда, покуривает глиняную трубку и подмечает наметанным глазом, где пятнышко ржавчины на стволе, а где кремень неплотно зажат в тисках, не надо бегать от палатки к палатке, точно собака высунув язык. Но вот случилось беда, в лагерь, как снежная лавина с горы, влетел штабс-капитан Денисов со своими молодцами, они не раздумывая пинками повалили на землю эти хитро-мудрые козлы вместе с составленными туда ружьями, и теперь французским пехотинцам не просто надо добраться до своего оружия, но нужно еще и отбить его силой у противника.
Скоротечный жестокий бой, кипевший в лагере напоминал по сути беспорядочное броуновское движение, где единственной крупной молекулой был сплоченный и ощетинившийся штыками вокруг штабс-капитана Денисова и поручика Яковлева отряд егерей. Отдельные мелкие группы солдат противника налетали на этот "ежик" и тотчас отражались прочь. Временами немногим, уцелевшим после шквала картечи французским сержантам удавалось сплотить более-менее крупный отряд из своих подчиненных и кинуть на егерей, но каждый раз метко брошенная сильной рукой граната вынуждала врагов вновь рассеяться. Одиночек и мелкие группы отбивали дружными действиями, каждый вражеский штык встречали как минимум три своих. На левом фланге "кофейные банки" во врага кидал Александр, на правом главным гранатометчиком был Григорий, остальные бойцы, к великому сожалению, опыта обращения с этим полезным оружием не еще имели. Пока на поле боя установилось шаткое равновесие, ни одна из сторон не смогла одержать верх. Хозяева игрового поля никак не могли реализовать свое численное преимущество, а гости до подхода подкреплений были вынуждены придерживаться тактики активной обороны. Удар, еще удар, штык отбивает штык, пронзительный лязг железа, мелькает в воздухе занесенный над чьей-то головой приклад и хриплый мат из перекошенных ртов – не разобрать на каком языке и говорят, противник снова отскакивает, напоровшись на жесткую стальную щетину. Убитых в такой "неправильной" схватке немного, куда больше выходит легкораненых. На рожон никто отчаянно не лезет, не сумев пробить брешь в рядах егерей, очередной враг проворно отбегает назад, чтобы спустя несколько минут попробовать счастья еще раз в другом месте. Одна сторона эпизодически швыряет во врага гранаты, другая пустила в ход все что попалось под руки вплоть до пустых бутылок из под вина и водки.
На левом, вплотную примыкающем к фасу укрепления фланге, где орудовал Александр установилось временное затишье и почти все бойцы моментально перебрались на правый к Денисову. Они тут остались втроем: он, Федор и еще один солдатик, которого почему-то по недоразумению прозвали Цыганом, хотя ничего специфического от "кочевого племени" во внешности парня не было. Минуту назад бойцы удачно отбили очередную попытку французов добраться до валяющихся позади егерей ружей. Цыгану даже удалось смертельно ранить одного из нападавших, благо только у двоих врагов было боевое оружие, а остальные шли в бой с чем "бог послал" – от шанцевого инструмента, до палаточных кольев и обычных палок и сучьев. Отбив атаку, нижние чины расслабились на краткий миг, и это их чуть не погубило.
Откуда-то из-за уцелевших после обстрела солдатских палаток раздался дикий рев, словно там появился медведь или лев и на опешивших от неожиданности егерей выскочил новый противник. Александр считался рослым среди уроженцев начала 19-го столетия, а этот бугай был выше его на целую голову. Никогда еще не приходилось Сашке ранее встречать в 1800-х столь крупного мужика, обычно народ здесь среднего и ниже роста, акселерация – это век ХХ. По внешности великан более всего смахивал на некий гибрид шимпанзе и медведя: широченные плечи, маленькая головка дебила, и увитые буграми железных мыщц руки чуть не до колен. Длинное и тяжелое дубовое правило, окованное по концам металлом, выглядело в его лапах совершенно несерьезно, словно игрушечная тросточка. Но орудовал он своим оружием виртуозно. Вжик, шмяк, мелькнуло в воздухе правило – и Федька попытавшийся парировать выпад нового врага прикладом улетел метров на пять в сторону, впечатался задом в полотно палатки. Еще вжик, бум, хлоп – и со стоном опустился на колено Цыган, пытаясь прикрыться от следующего выпада стволом ружья. Сашка отработанным движением подставил под удар деревянного лома свой приклад – так его учили. Раздался мерзкий хруст дерева, и в его руках остается только жалкий обломок ружья. Мелькнула в голове совершенно неуместная теперь мысль, а ведь у них тоже видать воруют. Нечистый на руку подрядчик заменил, положенный для приклада дорогой крепкий орешник, куда более дешевой осиной или даже сосной, как легко срезало точно бритвой – излом чистый и гладкий. Он швырнул в великана как дротик свой обломок, целясь штыком ему в лицо, но не сработало – промахнулся. В этот момент Цыган, уже частично оправившийся от контузии ухитрился достать обезьяно-медведя удачным выпадом снизу вверх прямо с колен, кончик штыка вошел великану на три пальца под ребра. Другому, нормальному человеку, бы такого ранения хватило за глаза, но этот только дико, точно зверь взревел и снова вскинул вверх свою длинную дубину. Сашка в этот момент попытался вытащить из ножен кортик, но протянутая за оружием рука неожиданно нащупала нечто другое.
У него же сохранился сзади за поясом заряженный пистолет! Другие нижние чины уже давно отстрелялись в самом начале схватки, кто как сумел и выкинули совершенно бесполезные в рукопашном бою однозарядные "пушки", а он занятый метанием гранат не успел. Увидев наведенный на него ствол француз резво отскочил назад, для такой здоровой туши он двигался с поразительной скоростью. Осечка… неужели выкрошился кремень, или на полке нет ни грамма пороха? Пальцы лихорадочно взводят курок по-новому, проклятый замок словно в сговор с врагом вступил, сдирает кожу как наждаком. Противник между тем подступает снова поигрывая правилом словно ребенок барабанной палочкой, а на помощь Цыгана надежды уже нет. Грозное оружие легко взлетело, вверх и сейчас обрушиться на Александра сокрушительным молотом, уклонится он не сможет, поздно… Но Сашка успел за мгновение до рокового удара вторично надавить на спусковой крючок, последовал легкий щелчок и на полке замка взвилось небольшое облачко дыма, затем оглушительно хлопнул выстрел, отдача была невероятная чуть кисть руки стрелку не вывихнула, из подобных пистолетов ему стрелять еще не доводилось. Бугай утробно захрипел, дернулся всем телом, и как-то неестественно стал валиться назад и одновременно набок – влево, его грозная дубина завершая начатое движение прошла в стороне от Сашки лишь кончиком больно царапнув его по бедру и разорвав слегка штанину форменных шаровар.
– Епть!!! Ну и образина! Ты его стрелил? Лександр дай ищо гранат у нас опять хранцы проклятые кучкуются! – это подскочил сзади Григорий, – Проредить их сволочей надобно!
– Возьми, но эти последние, – он протянул товарищу сумку с двумя оставшимися "жестянками".
Григорий тут же убежал прочь, на правом фланге опять закипела интенсивная драка, а Александр, пользуясь передышкой, стал осматривать остатки своей маленькой армии. Из-за палатки пошатываясь вышел, нет точнее выполз Федор, если судить по внешнему виду, то с ним все в порядке. С Цыганом хуже, кажется у него перелом ключицы, надо бы шину наложить парню, но пока совершенно некогда, опять лезут справа французы, правда на этот раз только четверо. Сашка направил на одного из врагов уже разряженный пистолет и демонстративно щелкнул курком, Цыган вскинул свое ружье и Федька отгадав замысел унтера тоже стал имитировать прицеливание. Старый солдатский трюк, которому его научил единственный полковой ветеран, фельдфебель Матвей в этот раз сработал: "Не та пуля страшна, что летит, а та что в стволе сидит!". Правда, сейчас в стволах у нашей троицы было пусто, единственный заряд Александр выпустил несколько минут назад, а у остальных не было при себе патронных сумок, не рассчитывали ведь они на возможность ведения огневого боя. К счастью французы об этом печальном недоразумении не знали, и противник не рискнул идти на выстрел, видимо запал и желание драться у наполеоновских вояк уже давно на исходе.
Но где же свои, где застряла первая рота – недоумевал и уже начал беспокоится Сашка. Со стороны берега между тем уже минуть пять доносился шум частой пушечная пальбы, вражеская батарея за рекой проснулась и открыла интенсивный огонь, вот только по кому они стреляют? Проклятое воображение уже услужливо рисовало Александру поле перед укреплением сплошь заваленное окровавленными телами в темно-зеленных мундирах старого "екатерининского" образца, и траву из зеленой вдруг ставшей красной, но неожиданно из ближайшей амбразуры послышались столь знакомые каждому российскому солдату командно-матерные выражения. Сейчас эта свирепая ругань была на слух благозвучнее любой музыки, ибо означала, что сослуживцы все же успешно дошли, они добрались до люнета!
– Федька давай сюда, надо помочь подняться нашим! – и они кинулись к земляной стенке укрепления.
Первым наверх по приставленной к стенке оврага лестнице пулей взлетел их батальонный командир, или точнее по текущему состоянию полу-батальонный, полк недавно сильно сократился в составе, правда вовсе не вследствие боевых потерь.
– Где…!!! Е… мать! – вторая часть фразы видимо означала "Принимайте моих людей живее, отбросьте вон те бревна слева и справа, они мешают проходу!"
Александр с Федором с невиданным ранее энтузиазмом, откуда только силы взялись, кинулись выполнять распоряжение, а офицер размахивая обнаженной шпагой побежал на помощь к штабс-капитану Денисову, там как раз намечалсь новая стычка с противником.
…………………………………………………
Бой был закончен в течении нескольких минут, появление первой роты все и решило в пользу российской императорской армии – враг увидев прибывшее подкрепление счел за лучшее отступить на противоположный берег. Французы бежали, провожаемые беспорядочным ружейным огнем, ведь Пассарга здесь оказалась местами чуть ли не по колено – не река, а настоящий ручей. Вновь прибывшие и разгоряченные забегом под французской картечью егеря рвались вслед за противником в погоню. Офицерам и унтер-офицерам стоило большого труда прекратить это неорганизованное преследование и вернуть нижних чинов обратно в люнет. Наступило кратковременное затишье, первый тайм они отыграли, последует ли за ним второй – пока неизвестно…
– Не суйся туды ундер. Оне железного гороха для нашего брата не жалеют! Во как сыплют! – одернул Сашку, пытавшегося выглянуть в амбразуру обращенную в сторону французской батареи, незнакомый ему солдат. Он в полку знал в лицо далеко не всех нижних чинов, они получили последнее пополнение рекрутами перед самым прибытием на театр военных дейсвий, и в дороге познакомиться уже не получилось. Действительно, проспав внезапную атаку егерей, французы теперь щедро поливали чугунной картечью обращенный к ним вал люнета. К бойницам в той стороне было лучше не подходить совсем, хорошо хоть все щели закрыли плетенными из лозы матами, заботливо заготовленными прежними хозяевами укрепленной позиции. Но зря французские артиллеристы так стараются, против толстых земляных стен их маленькие чугунные дьяволы на этот раз были бессильны, а ядра и гранаты похоже они извели еще вчера днем, ведя беспокоящий огонь по лесу для сдерживания противника. Александр подобрал с земли и рассмотрел несколько чугунных шариков-пуль рикошетами заброшенных далеко вглубь люнета, почти к линии палаток, какие они оказывается мелкие, почти как ружейные пули, а сначала показалось, что не менее бильярдного шара размером. Не то у страха глаза велики, не то по ним вчера из-за реки батарея стреляла другой разновидностью картечи – "дальней", а это – так называемая "ближняя".
Пока нижние чины отдыхали после недолгой, но жаркой рукопашной схватки и приходили в себя, рядом шло совещание офицеров, на котором отцы-командиры решали, что теперь делать дальше после того, как укрепление захвачено. Собственно они даже не обсуждали, а уже давно азартно и эмоционально спорили и бранились, причем весьма громко, так что подробности стратегических планов мог узнать любой желающий. Штабс-капитан Денисов требовал развивать успех, для этого, по его мнению, следовало перейти под прикрытием люнета Пассаргу, и совершив обходной маневр ударить по французской батарее с тыла. Батальонный командир напротив хотел немедленно приступить к укреплению захваченной позиции, французы убежали, но в любую минуту могут явиться обратно с внушительным подкреплением. Что там на том берегу делается никому неизвестно, может быть рядом за ближайшим лесом у противника целая дивизия стоит?
В итоге, недолгих но бурных дебатов "оборонцы" окончательно победили, и под руководством офицеров нижние начали укреплять тыл люнета, сооружая там завалы из бревен, благо этого строительного материала на холме было заготовлено в изобилии.
– Где твоя винтовка? – неожиданно вытащил Александра из группы переносивших строительный материал солдат штабс-капитан Денисов.
– В малом овражке осталась, я ее там надежно укрыл ваше благородие, – ответил Сашка, ему давно уже хотелось забрать свое оружие, но пока не было возможности, его не отпускали.
– Сбегай быстрей за ней, я все же хочу попробовать изгнать прочь эту чертову артиллерию. Только смотри, будь осторожнее, обойди люнет и спускайся в ров с другой стороны, где они не достают огнем.
Александр кинулся за любимой игрушкой, как на крыльях полетел, винтовка ждала его в специально вырубленной саперной лопаткой в стене малого оврага нише, укрепленной к тому же толстыми ветками, он целый час потратил на сооружение этого тайника. Все он боялся, как бы при штурме не затоптали случайно, все же такая масса народу пробежится по этим местам, но обошлось благополучно. Когда унтер-офицер карабкался обратно по скату, его вдруг поразила наступившая тишина, канонада продолжавшаяся уже второй час внезапно прекратилась, словно "высшие силы" выключили некий невидимый рубильник, стало слышно даже пение птиц. Чирикают себе беззаботные птахи, им наплевать, что на земле идет война и рядом умирают люди.
– Сбегли они Сашка, все до единого сбегли! Вот те крест! – разъяснил приятелю причину внезапной перемены ожидавший его наверху Григорий.
Оказывается, пока он ходил за своим оружием и обратно, Денисову пришла в голову идея пострелять навесным огнем из трофейных пушек по французам за рекой. Попасть он ни в кого не попал, вследствие малого опыта, или вернее полного его отсутствия у импровизированной орудийной прислуги, поспешно набранной из нижних чинов его же роты роты. Но штабс-капитан достиг неожиданного эффекта. Вражеская батарея после первых же выпущенных гранат, взорвавшихся чуть не за полверсты в стороне, снялась с позиции и уехала, причем не просто перебралась на другое место, а совсем исчезла из поля зрения. Объяснение столь поразительного явления могло быть только одно: французы не захотели рисковать своими пушками, поскольку люнет пал, а пехотное прикрытие – сводный батальон разбит наголову и его деморализованные остатки бежали. Напрашивался интересный вывод, получалось, что в этом месте у врага за Пассаргой вообще никаких сил нет?
К сожалению, использовать это обстоятельство 13-егерский сам по себе никак не мог, но сразу же послали конного курьера с донесением в штаб командующего корпусом, а полковник желая подстраховаться отправил второго гонца еще и к действовавшему немного южнее генералу Багратиону. Полк тем временем вовсю обживался в захваченном укреплении, солдаты с явным удовольствием дегустировали трофейные вина и водки, нашли и сварили "вражеский" кофе. Экзотический напиток не понравился решительно никому, включая и Александра, поскольку надо было сперва основательно прожарить ли даже прокалить на огне зерна, а нижние впервые в жизни дорвавшиеся до такого деликатеса поторопились. Народ круго изменился и воспрянул духом, а еще ведь вчера, после первой картечи, трусливо жались к друг другу, точно испуганные дети. Теперь даже самый робкий солдатик ходит гоголем, грудь колесом, свысока озирая окрестности гордым взором победителя. Даже Зайц, денщик штабс-капитана Денисова не выглядит теперь жалким, по недостатку народа казенную прислугу поставили обратно в строй, отставив по одному денщику на двоих-троих обер-офицеров и многим бывшим "лакеям" это определенно пошло на пользу. Некоторые бойцы уже начали бахвалится, мол я брат дюжину французишек на штык намотал! Сашка невольно в душе посмеялся, услышав такое эпическое преувеличение, сегодня он получил исчерпывающее представление о ближнем бое на холодном оружии и прекрасно понимает, как невероятно трудно "намотать на штык" хотя бы одного противника. Основные потери французы понесли по всей видимости от картечи, ее исключительный "почерк" на трупах ни с чем другим не спутаешь. Сашка не может похвастаться особыми достижениями, двоих он точно уложил но не штыком, а с остальными бог весть как получилось. Нет, штабс-капитан не зря терял время обучая его, наряду с другими застрельщиками фехтованию, ряд неплохих ударов различным противникам он все же нанес, и главное – сам успешно отбил все вражеские выпады. Но этот первый бой был невероятно скоротечный, они дрались на штыках минут десять от силы, пока не подошло подкрепление, и противник не дрогнул, никто на егерей волнами не накатывался, как Матвей рассказывал о прежних сражениях. В такой обстановке даже получив смертельное ранение враг вполне мог убежать далеко и умереть уже за рекой в кустах. В Афганистане ему рассказывали о таких случаях, пока человек бежит, то живой несмотря на тяжелое ранение, а присел, посидел и все – конец. Да что рассказы, он своими глазами только что видел, как умер один из бывших с ним в бою "охотников", парень только прислонился к земляной стенке люнета на секунду, и тут же глаза закатил и упал навзничь, подхватить не успели. Не повезло сослуживцу, французский штык кольнул его точно под сердце, аккуратная такая дырочка получилась между ребер, и крови совсем немного вытекло, может быть, даже мундир не пострадал на радость рачительной казне, отдадут кому-нибудь в другой полк носить. Свои не возьмут, даже под страхом расстрела, тут все суеверные до мозга костей, считается, что вещи можно забирать вещи только с убитого врага, но никак не со своего погибшего товарища. Рядом мелким бесом суетится ротный командир, но не их Денисов, а другой – второй роты, отчитывает своих непутевых подчиненных.
– Где знамя сволочи такие-растакие? Их тут цельный батальон был с пушками, значится должно быть! А ну быстро сыскали, а то я гляжу водку вы уже найти сподобились?
– Ваш бродь, да нету ниче! Все обшарили, аж за реку сбегали, мож кто из хранцузов с собой унес и тама нет, мож в реке утопло?
– Я вас чертей!!!
– Нашли, нашли ваш бродь! – и действительно что-то волокут служивые, теперь надо посылать за штабс-капитаном, поскольку только он сможет опознать находку, по виду палка-палкой с остатками полотнища, только длинная как пика. Подходит не спеша Денисов, как и все участники утренней "дикой атаки" он сильно измотан и физически и морально, но держится молодцом и виду не подает.
– Иван Федорович гляньте сюда, это оно ли часом? Нижние чины подняли в малом лагере.
– Нет, к сожалению, сие всего лишь значок обозначающий палатку и положение командира батальона, у знамени обязательно должно быть позолоченное навершие в виде одноглавого орла с номером части.
– Суки драные, ей Петров! Марш сыскивать по новой!!!
– Да полноте Вам капитан их гонять. Не будет знамени, французы здесь держали сводный батальон, собрав по одной роте из разных полков, а может даже и повзводно их подбирали. – по усталому, постаревшему сегодня разом лет на десять лицу штабс-капитана пробежало некоторое подобие улыбки, – Иначе бы я с тобой друг Лаврентий тут не разговаривал, нормальный линейный батальон должен был растоптать моих "охотников" в один момент… эти же "орлы" только бегали кругами, натыкаясь на наши штыки.
У нижних чинов свои маленькие радости, вот бежит Федор, он славно поживился на руинах вражеского лагеря, новенькие офицерские сапоги со шпорами висят на плече радуя глаз начищенной до блеска юфтевой кожей, в руках булькает неведомым содержимым увесистая трехлитровая медная баклажка кавалерийского образца.
– Лександр Васильич глянь, это что за питье такое не отрава ли? – и приятель протягивает Сашке увесистую металлическую емкость для пробы.
Притертая пробка с трудом поддалась, пряный густой запах ударил в нос, точно кулаком, что-то отдаленно знакомое по прошлой жизни? Да это же коньяк и неплохой, на дорогой марочный конечно не потянет, но и отнюдь не "перестроечно-ларечная" смесь спирта с чаем! Самое то для разрядки, огонь волной бежит по жилам, он сделал изрядный глоток и вернул посуду новому владельцу.
– Коньяк! – и тут сообразил Александр, что его не понимают, не "народный" это напиток в России, пришлось пояснить подробно, – Водка такая специальная, особо крепкая, ее из винограда производят и выдерживают несколько лет в дубовых бочках для вкуса. Смотри только не упейся с непривычки, это тебе не наша казенная сивуха, здесь градусов сорок, если не более.
– А то Лександр… Ить какие богатые суки эти хранцузы, добра то всякого у них, я стока и на ярмарке в селе не видал ни в жисть! – констатировал очевидный факт Федор, действительно лагерь врага даже после разгрома учиненного егерями с российским сравнить было нельзя, – Почто к нам бедным хрестьянам лезут?
– Так они всю Европу почитай, почти полмира ограбили… – только и нашелся, что ответить Сашка, небольшая ложь, но она лучше все же чем горькая правда.
…………………………………………………
– Ну как тебе Сашка наша война? – голос Денисова вывел Александра из состояния задумчивости, в которой унтер-офицер пребывал после доброго глотка коньяка.
– Если честно Иван Федорович, то только одно слово – "охренеть" в голову и лезет! – откровенно признался наш современник волей рока заброшенный в эпоху наполеоновских войн. – Нет я читал конечно и у Толстого и так… но пока сам в такую заварушку не попадешь, не поймешь и прочувствуешь.
– Ничего привыкай братец, вчера ты был просто нижним чином, сегодня уже стал солдатом, бойцом. Такими делает людей победа, посмотри как народ в полку поменялся!
– А оно и в самом деле того стоило? – и Александр взглядом показал своему собеседнику на неподвижное тело одного из егерей, одного из тех, с кем он еще утром сидел рядом в маленьком овраге, этому парню сегодня не повезло, он погиб.
– Да я и сам не знаю… Но куда теперь нам деваться? – действительно, после всего того, что они наворотили сегодня, терзать себя размышлениям глупо, надо просто все забыть и жить дальше.
– Ладно не горюй, такое у нас бывает не очень часто, я и сам был всего в пяти рукопашных схватках побывал. Обычно противник отступает раньше, чем дело по-настоящему дойдет до штыков. – продолжил штабс-капитан, и хотел было еще что-то добавить но не успел, рядом завыл в руках неумелого полкового сигналиста рожок и вторя ему начал отбивать дробь барабан. Объявили всеобщее построение, может что-нибудь интересное и важное, наконец удастся узнать.
Полковник поздравил их с первой одержанной победой, и с боевым крещением одновременно. Они оказывается разгромили сводный батальон, одних только ружей противник бросил на поле боя почти четыре сотни, потери врага более трехсот убитыми только здесь в люнете, еще за рекой бог знает сколько валяется трупов. Но самое главное – среди прочего добра ими взяты пушки! Первый такой трофей, после сражения под Прейсиш-Эйлау, там правда тоже брали вражеский орудия, но позднее пришлось все захваченное вооружение бросить при вынужденном отступлении, да еще и свои орудия впридачу потеряли. Далее командир полка покритиковал нынешние порядки, в старые добрые времена матушки Екатерины первому же солдату, ворвавшемуся во вражеский бастион, без лишних разговоров давали обер-офицерский чин, а теперь в лучшем случае представят к введенному недавно знаку военного ордена. Отменили, оказывается этот порядок как раз из-за Потемкина, светлейший начал в конце раздавать звания кому попало без разбора вплоть до своих брадобреев и прочей домашней прислуги. Весьма тактично и разумно старый военачальник оценил "работу" всей импровизированной штурмовой группы, не выделяя пока никого конкретно. И в самом деле, как тут делить, кто больше, а кто меньше вложился в общее дело, в общую победу? Однако Сашку все же он упомянул, наряду со штабс-капитаном Денисовым вторым номером. Это могло означать только одно, унтер-офицера заметили и он попадет в официальное донесение, будем надеяться, что как здесь говорят, за царем служба не пропадает?
Была и печальная новость, потери 13-егерского убитыми вместе с ранеными составили тридцать человек, выбыло 29 нижних чинов и один офицер в чине капитана. Есть правда надежда, что трое раненых солдат выздоровеют со временем и вернуться обратно в строй. Раненых было вначале конечно больше, но местная военная медицина такая, что они быстро переходят в разряд погибших, не дождавшись положенной врачебной помощи. Александр невольно вздрогнул, когда ему снова об этом напомнили. Здесь все просто и жестоко… Нижним чинам в бою строжайше запрещено поднимать и эвакуировать пострадавших товарищей, ведь чтобы вынести с поля боя одного раненого нужно изъять из строя минимум двоих боеспособных – нельзя так ослаблять подразделение. Вот продырявят тебя, от этого никто не застрахован и будешь целый день валятся в поле истекая кровью и корчась от боли, к ночи может быть подберут, если конечно конями кавалерия раньше не затопчет. Цинично с одной стороны, но незначительное число тяжелораненных сильно облегчает жизнь всем остальным, что до калек – то это в основном работа военных медиков, очень уж тут любят отрезать конечности по поводу и без оного. Да и инструменты свои хирурги моют редко – о стерилизации здесь и подавно не слышали, хорошо, если только половина прооперированных помирает от "антонова огня". Поэтому до последней возможности стараются к медикам солдаты не обращаться, недаром полковник даже не упомянул о контуженных, ушибленных и легкораненных – таких тут вообще не учитывают при подведении общего итога потерь. Сашка аж поморщился, когда вспомнил, про этот неприятный момент, ему ведь по голове поленом прилетело, в них там в лагере французы швыряли все, что под руку попадется, вот ему и попало, надо же так неудачно, в приятеля Гришку вон фляжку с виноградной водкой кинули… В СА был бы великолепный повод сходить в санчать и "сачкануть" на время от общих работ, а тут куда пойдешь? Полковой лекарь, в медицине разбирается даже меньше унтер-офицера, раньше он вроде был цирюльником, только кровь пускать умеет и более ничего. На войне такая операция, столь любимая зажиревшими купцами, совершенно без надобности – здесь и так специалистов по кровопусканию хоть отбавляй.
Тем временем командир перешел к практическим распоряжениям их у него накопился целый ворох. Штабс-капитана Денисова назначили ответственным за сбор и сохранение трофейного артиллерийского имущества, а то пока суд, да дело, один зарядный ящик нижние чины уже начали разбирать на дрова для костра, точно леса вокруг не хватает. Александр искренне позавидовал начальнику, ему намного проще – собрал все свои пушки в кучу, оградил веревкой и поставил солдата для охраны. Унтер-офицеру совместно с оружейником Бауэром предстоит принять многочисленные трофейные ружья, полковник требует собрать все вплоть до последнего железного шомпола, а это оружие разбросано на большой площади и местами основательно втоптано в грязь во время боя.
– Господа офицеры, я требую строжайшего присмотра за нижними чинами, нельзя ни в коем разе позволить им самовольно заменить наши казенные ружья трофейными! У французов калибр меньше и заготовленные нами патроны к ним не подойдут, – продолжал давать указания полковник, в заключение правда одна добрая весть, хоронить погибших врагов нижним чинам не придется. Уже посланы люди из обоза в ближайшую деревню за местными жителями, эту тягостную операцию решено полностью возложить на них. Забавный факт, пленных они взяли всего ничего, ровно одного. Того самого первого и единственного – французского пьяницу-часового, оказывается Сашка все же не задушил его до конца, или как народ полагает – пьяных сам бог хранит в таких случаях. Всех остальных раненых врагов затоптали или прикололи в драке на линейке лагеря – этим не повезло, а остальные, кто остался на ногах, убежали прочь, их не преследовали…
В эпоху господства линейной тактики такие чудеса, как недавнее взятие люнета одной ротой 13-го егерского полка хоть и редко, но иногда случались. Виной тому пресловутый "фрунт" проникший во все уголки военного быта – зачастую военачальники и не представляли, что воевать можно и по-другому. Обычно "героями" таких "неправильных" стычек были казаки, легкая иррегулярная кавалерия, но иногда отличались и другие части. Что до неумеренного употребления горячительных напитков и разгильдяйства, то в российская императорская армия могла даже дать по этой части значительную фору как французам, так и любой другой европейской армии. В том же 1807 году, по пьянке попал в плен к противнику российский генерал барон Корф. Ехидный Ермолов, тогда еще полковник, описывал происшествие в красках: "Четыре полка егерей под командой генерал-майора Корфа, расположенные в Петерсвальде, страшным образом лишились своего начальника. Он занимал лучший в селении дом священника, принялся за пунш, обыкновенное свое упражнение, и не позаботился о безопасной страже. Гусарского офицера, присланного для разъезда, удержал у себя. Несколько человек охотников вольтижеров, выбранных французами, в темную ночь вошли через сад в дом, провожаемые хозяином, и схватили генерала. Сделался в селении шум, бросились полки к оружию, произошла ничтожная перестрелка, и неприятель удалился с добычею. Наполеон не упустил представить в бюллетене выигранное сражение и взятого в плен корпусного генерала, а дабы придать более важности победе, превознесены высокие качества и даже геройство барона Корфа. Но усомниться можно, чтобы до другого дня могли знать французы, кого они в руках имели, ибо у господина генерала язык не обращался. Я в состоянии думать, что если бы было темно, то барон Корф не был бы почтен за генерала в том виде, в каком он находился, и нам не случилось бы познавать достойным своего генерала из иностранных газет". Обычно в отечественой литературе принято идеализировать те времена, и те пороки, достаточно вспомнить Пушкина, или более раннего поэта – Дениса Давыдова, но на практике, к сожалению все выглядело не так радужно. Еще одна уместная цитата из дневников будущего покорителя Кавказа: "До одиннадцати утра дрались мы с умеренной потерею, но по дороге нашедши разбросанные бочки с вином. Невозможно было удержать людей, которых усталость и довольно сильный холод наиболее располагали к вину, и в самое короткое время четыре из егерских полков до того сделались пьяны, что не было средств соблюсти ни малейшего порядка. Они останавливались толпами там, где не надобно было, шли вперед, когда нужно отступить поспешнее". После таких замечаний, та борьба с "зеленым змием", которую постоянно вел командир 13-го егерского, уже не кажется прихотью выжившего из ума полковника.
…………………………………………………
Только обер-офицеры развели людей по работам, как опять терзает слух сигнал сбора… Оказывается у 13-го егерского гости, нет к счастью, не французы, их и след давно простыл. Прибыли гвардейские саперы и почти сразу кинулись обустраивать подступы к броду, работали они быстро, видно было, что стараются мужики не на страх, а на совесть. Всем был хорош командир 13-го, но была у него одна плохая с точки зрения нижних чинов привычка, по старой традиции он всегда оказывал помощь другим частям ради общего дела. Вот и теперь он своих егерей послал на помощь саперам пытающимся засыпать часть оврага, Александру пришлось оторватся от сбора ружей и отправится вместе со всеми, оружейник Бауэр с нестроевыми справится и без него, трофеев оказалось не так много, как сперва посчитали. Пока работали вместе с гвардейцами, заодно и познакомились, поделились табачком и разными сплетнями. По сравнению с егерями, саперы смотрелись куда внушительнее, все же в гвардию отбор совершенно другой, туда точно алкашей-"добровольцев" и отловленных на базаре беспаспортных, наподобие Сашки не отправляют. Наш современник по чисто физическим кондициям: рост, вес, и прочие параметры – скорее всего бы подошел, но требовалась еще и "беспорочная служба", чего у бывшего "бродяги" не было по умолчанию. Ближе к обеду работы закончили, возникла другая проблема, гвардейцам очень понравилась его малая саперная лопатка. Еще бы, им то самим приходиться носить на походе вместе с ружьем обычные штыковые только с укороченным на ладонь древком. Неудобно и тяжело особенно на ремне в чехле таскать, лопатка-игрушка мигом пошла по солдатским рукам и дошла так до командира саперного батальона. Предлагали продать за два рубля серебром, да он бы и так отдал им, но ведь казенное имущество, более того относится к снаряжению. Но саперы оказались настойчивы, тут же снарядили гонца к командиру полка, последний вернулся с запиской, приказано было передать требуемое и взять другую лопатку в обозе. Для компенсации Александру обрадованные саперы презентовали весьма полезную в походе медную литровую кружку с застегивающейся крышкой, почти целый походный котелок по меркам ХХ века. Только проволочную ручку приделать осталось, что он и сделал в ближайшей же сельской кузнице. Эта штука очень долго и верно ему потом служила, пока однажды не потерялась во время последнего отступления…
После обеда, не успели еще артельщики толком помыть котлы, так началось "великое переселение народов", через брод пошла российская кавалерия. Первыми появились вездесущие казаки, пехота в то время называла их в шутку "донилычами", намекая не то на происхождение этих бойцов с Дона, не то на специфические ухватки. Был тогда в Москве такой купчик Петр Данилыч, прославился в народе патологической жадностью, его имя надолго стало нарицательным. Легкая кавалерия тут же кинулась к палаткам захваченного сегодня утром егерями французского лагеря, но там поживиться было уже нельзя, все ценное имущество давно подобрали. Тогда верные принципу "с паршивой овцы взять хоть шерсти клок" "донилычи" принялись снимать и сворачивать сами палатки, а что – сгодиться в походном хозяйстве, тоже трофей! Насилу эту публику прогнали прочь, особенно переживал фельдфебель Матвей, опасаясь, что после визита казаков численность обозных лошадей 13-го егерского уменьшиться, такое уже и раньше бывало. На старого солдата тяжело было смотреть, за сердце бедняга держится, но вроде обошлось в этот раз без потерь.
Затем пошли "Уланы с пестрыми значками, драгуны с конскими хвостами, все побывали тут…", а так же уже знакомые Сашке гусары и еще какие-то нерусские черти – у них были кокарды типа "череп с костями", кто это шел, что за кавалерийский полк – он даже и не узнал тогда. В общем потоке двигались и батареи легких пушек конной артиллерии и даже часть обозов, в основном на глаза попадались зарядные и патронные ящики.
– Во гляди, силища то какая прет!!! Конец теперь Антихристу, допрыгалси наш Бонопартий! – вслух восхищались нижние чины и было от чего. Действительно движение конницы создало впечатление просто потока неудержимой и мощной живой силы, способной смести все на своем пути, ей нужно только развернуться для решающего удара. В узком междуречье Алле и Пассарги вся эта мощь была скована до настоящего времени густой сетью оврагов и болот, а там, на том берегу, на равнинах Восточной Пруссии она себя покажет, да еще как!
Наверное, именно так и выглядели, с поправкой на эпоху конечно, войска непобедимого "Потрясателя Вселенной", когда шли в поход к последнему морю? Кто знает, свидетельства растаяли давно во мраке веков, и рядом с блестящими кавалерийскими полками 13-егерский выглядел особенно убого и жалко. Уже стемнело, а конница не кончалось и вот наконец в хвосте этой бесконечной колонны появилось нечто удивительное. Подошел полк совершенно особый, высокие слоноподобные лошади и необычайно рослые солдаты в доспехах. Выглядели эти ребята на редкость внушительно, ни дать ни взять – средневековые рыцари. Правда надо заметить, что кирасы были только у части рядов в первом эскадроне, остальные всадники прикрыты помимо казенного обмундирования только собственной кожей. Однако, по непонятной причине только кирасиры своим бравым видом егерям не внушили должного уважения. Нижние чины и раньше то и дело подначивали проходящих мимо кавалеристов, тем было не до разбирательств – сильно торопились. Но по настоящему прицепились только к этим гигантам…
– Дяденько достань дитю воробушка! Ей самовары медны, начишены, углей не нать? – неслось с люнета на валу которого собрался почти весь свободный от работ и нарядов полк.
В ответ великаны-всадники только грозили кулаками, было видно, что сильно вымотались они, длительный поход тяжело дался и людям и животным.
– Голодранцы! Пехтура рваная! – не выдержал наконец один из "латников". В ответ на бронированную кавалерию обрушился дождь незрелых каштанов: "чпок, чпок, чпок" – колючие но нежные плоды раскалываются о металл блестящих кирас и впиваются шипами в сукно колетов.
– Это уже слишком! А ну отставить! – наблюдавший вместе со всеми движение конных масс штабс-капитан счел своим долгом вмешаться и прекратил безобразие, погасив назревающий конфликт в зародыше.
– Может мы и рваные, но укрепление взяли, а эти красавцы тут на болоте все полегли бы до одного и ни на шаг не продвинувшись! – проворчал еле слышно Александр, примерно такие же мысли видно одолевали почти всех его сослуживцев.
– Смотри и кирасирские полки сюда бросили! – Денисов поискал глазами своего унтера, а вот оказывается рядом совсем стоит, – Александр, помнишь… тот наш разговор, ты тогда насчет 1807-го года? Не ошибся ли ты часом? Такое впечатление, что намечается вскорости серьезное дело?
К сожалению, Сашка ничем помочь штабс-капитану не смог, не сохранилось в его памяти упоминания о громких победах в том далеком году, вот 1812-й и позднее – другое дело. Спорт и девочки-одноклассницы оказались привлекательнее скучных уроков литературы и истории, откуда можно было бы сейчас почерпнуть столь необходимые крупицы драгоценных сведений.
– Что задумался? Может все же вспомнил, неужели ничего не было?
– Нет, – мотнул отрицательно головой Сашка, – Пусто как в космосе… Вы лучше подскажите Иван Федорович, чем мне таких рыцарей валить в бою, у французов вроде бы они тоже есть. Цилиндрострельчатая пуля Минье такие латы возьмет, или лучше стоит попробовать длинную с максимальной навеской пороха?
– Не бери в голову братец, эти кирасы защищают только от холодного оружия, их даже обычные круглые ружейные пули пробивают. Кроме того можно всегда убить под латником лошадь, она ведь броней совсем не прикрыта…
– Хм, а выглядят надежно, как настоящие рыцарские доспехи. Хороший комплект качественных лат пули должен держать, или нет?
– Точно не скажу, да только настоящие "хорошие" кирасы уже давно кавалерии не дают, по соображениям чисто экономического свойства. Ничего, ты скоро сам убедишься на практике в бою. У французов здесь в Пруссии целая кирасирская дивизия генерала Нанси имеется.
Денисов пояснил, что тяжелая российская кавалерия вообще оказывается по штату не имеет никаких защитных доспехов, вот и у этих кирасы не то трофейные на плечах висят, не то спонсоры подарили, а может и свои офицеры скинулись между собой, благо в этих полках народ богатый служит. В ту пору даже пословица была соответствующая, кто куда попадает: "Умный в артиллерии, богатый в кавалерии, пьяница во флоте, а дурак в пехоте!" – примерно так и говорили.
Тогда Александр еще не знал, что первая боевая "практика" с кирасирами будет у него на следующей неделе, впрочем на войне ничего и никогда нельзя знать заранее, здесь все происходит как бы "само собой" и часто не вовремя. Между тем, несмотря на то, что российская кавалерия сумела вырваться на оперативный простор, и боевые действия были перенесены на другой берег Пассарги, маршал Ней со своим корпусом каким-то чудом ухитрился выскочить из почти неминуемого окружения. Правда, Багратион успел обрубить ему "хвост", французы потеряли пару полков и обоз, но сам корпус разгромить не удалось. Отличились донцы Платова, говорят, что казаки взяли "кассу" – обоз и казну вражеского корпуса, теперь вероятно будут коней своих немытых в шампанском купать.
"Казакам достались обозы, и между ними экипаж маршала Нея, его серебрянный сервиз и другие вещи, – иронизировал позднее генерал Ермолов в мемуарах, – Найдены серьги и браслеты, трудно было бы понять какое употребление делал из них господин маршал, если бы не истолковали вырезанные на серебре гербы различных польских фамилий и беспристрастие его к самым верным слугам Наполеона. Пруссия не успела еще умножить сих сокровищ."
По слухам, наполеоновский маршал питал непреодолимую склонность к различным мелким и ценным ювелирным изделиям, ушлые барыги-маркитанты теперь скупают мелочевку взятую в его обозе на вес ведрами, без счета. Вновь и вновь российское командование пытается догнать этого французского "неуловимого Джо" и прибить, пока он не соединился наконец с основными силами Великой Армии, но тщетно.
13-егерский опять в дороге, опять его куда-то гонят, точно биллиардный шар, но теперь зеленое сукно стола раскинулось уже на левом берегу полноводной Пассарги. Захваченный вражеский люнет остался далеко позади в тылу и трофейные пушки давно уже обрели новую прописку, вроде бы их отдали в бригаду к Ермолову. Совсем недавно егеря неплохо проучили утратившего бдительность противника, но в этот день они сами попадут в ловушку расставленную судьбой, это война и своего рода лотерея: "а может мы, а может нас"… не угадаешь.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги