Солнце в бокале

Глава двенадцатая

Бет уткнулась лицом в его грудь и вдохнула запах его кожи. Медленно она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Он потянулся к ней губами, и она сделала ответное движение. Его поцелуй был очень нежным, даже нерешительным.

Все эти годы каждый из них был уверен в том, что его разлюбили. Только сейчас им не стало легче оттого, что они узнали правду.

Его губы дрожали, когда он слегка отодвинулся. Между ними повисло молчание. Внезапно выражение лица Пьера изменилось, и он припал к ней губами, но на этот раз его поцелуй был страстным и нетерпеливым. Его руки гладили ее спину. Каждое прикосновение вызывало дрожь во всем теле.

Давно уже ее сердце не билось так бешено. Ей не хотелось останавливаться, но когда он коснулся рукой ее груди, Бет вскрикнула.

Он сразу отстранился и поднял руки вверх.

— Боже! Извини меня.

— Нет, Пьер, не извиняйся. Я хотела, чтобы ты дотронулся до меня. Я так долго этого ждала. — Она поборола в себе желание продолжить, когда он шагнул, к ней. — Но это слишком внезапно. Я так не могу. Не сейчас. Или вообще не смогу.

В горле встал ком, и Бет посмотрела на Пьера в поисках понимания. Ей было нужно время, чтобы все обдумать и принять решение.

Он медленно кивнул.

— Я не буду давить на тебя. Тем более сейчас все по-другому. Я уже не юнец и умею держать эмоции под контролем. — Он пристально посмотрел ей в глаза. — Когда мы займемся любовью, я хочу быть уверенным, что это происходит по твоему желанию. И никак иначе.

Бет сглотнула. Сердце ныло от любви к нему, которую она подавляла.

— Если, — сказала она. — Не когда, а если.

Бет вошла в магазин. Таша обслуживала покупателей. Бет устроилась на высоком стуле и прислушалась. Две семейные пары горели желанием что-нибудь приобрести. Таша дала им время, чтобы сделать выбор, а сама занялась Бет.

— Привет. Где ты пропадала весь день?

— По делам.

— Спасибо, что все так подробно объяснила.

— Извини, не хотела тебя обидеть. Я показывала Пьеру старую ферму. Он очень хотел посмотреть на здания, которые мы планируем перестроить. Таша, — понизив голос, добавила Бет, — мне нужно тебе кое-что рассказать.

— Что-то эдакое, я надеюсь. Подожди минутку.

Таша подошла к покупателям и поздравила их с отличным выбором.

Пять минут спустя Таша сделала для них обеих кофе и устроилась напротив Бет.

— Ну, давай. Рассказывай.

— Понимаешь…

Таша помрачнела, увидев, что Бет с трудом подбирает слова.

— Ты больна?

— Нет! Что ты! Дело не в этом.

— Тогда давай, выкладывай. Бет собралась с духом.

— Ты ведь помнишь, я говорила, что уже встречалась с Пьером во Франции? Я рассказала тебе не всю правду. Мы были влюблены друг в друга.

Таша пролила кофе на прилавок и вскочила, чтобы взять салфетки.

— Боже мой! — прошептала она, вытирая лужу. — Что ж, это многое объясняет. Но почему ты мне не открылась?

— Тогда я тебя еще не знала.

— Это понятно. Я. имею в виду сейчас, когда ты узнала о его приезде. Почему ты притворялась, что между вами ничего нет?

— Таша, я и сама не пойму. Это был печальный опыт, и я сделала все, чтобы забыть его. Поэтому мне меньше всего хотелось ворошить прошлое.

— Ясно: Тогда почему ты мне теперь об этом рассказываешь? Я так понимаю, что-то случилось?

Бет кивнула.

— Сегодня мы в первый раз вспомнили прошлое. Оказалось, мы могли бы избежать многих страданий, если бы оба не были такими, гордыми.

— Удивительно! Знаешь, я все время замечала в его взгляде, когда он смотрел на тебя, что-то такое…

— Что именно?

— Ну, ты поняла. Что-то загадочное и нежное.

Бет хихикнула.

— Я тебе не верю. Таша пожала плечами.

— Твое дело. Значит, на этот раз он хочет остаться здесь?

Бет помрачнела.

— Нет. Поэтому я и хочу поговорить с тобой.

— Мы уже разговариваем.

— Помнишь, он упоминал, что у него есть сын?

— Да.

— Он очень надеется выиграть дело об опеке над сыном. Это для него сейчас самое важное.

— Н-да. Это будет сложно, правда? Суд не отберет ребенка у матери без веской причины.

Бет кивнула.

— Чтобы выиграть, Пьеру надо осесть на одном месте и перестать путешествовать.

Таша наклонила голову и прищурилась.

— И?..

— Даже если он получит опеку, у его бывшей жены все равно будет право видеться с ребенком.

— Ну и?..

— А это значит, что он должен жить во Франции.

Бет закрыла глаза, стараясь преодолеть боль в душе. Она почувствовала Ташину ладонь на своей руке и изо всех сил сдерживала слезы.

— А ты не оставишь «Лоуленд вайнс», да? Бет кивнула, медленно открывая глаза.

— Ты же знаешь, что да. Я обещала отцу. Я уже неоднократно предавала его в прошлом и не смогу жить, зная, что сделала это еще раз. — Бет посмотрела на Ташу. — Скажи что-нибудь.

Таша застонала.

— Сколько я тебя знаю, все не могла понять, почему ты не заводишь отношения с мужчинами. Мориса мы не считаем. Я говорю о серьезных отношениях. Теперь причина мне известна, но я ничем не могу тебе помочь.

— Никто не может. Это мой крест.

— Похоже на то. Я рада, что ты мне рассказала. По крайней мере, когда он уедет, я буду рядом. На какой день запланирован отъезд?

— Я не знаю. Скоро. Его работа почти закончена.

Бет очень хотелось попросить у подруги совета. Стоит ли ей быть с Пьером хотя бы то время, пока он здесь? Или это оставит в ее душе незаживающую рану?

Нет, это не выход. Все, что сейчас происходит между ней и Пьером, касается только их двоих.

— Я пойду, — наконец сказала она. — Пьер там один в офисе.

— Дела идут хорошо?

— Да, — ответила Бет и улыбнулась. По крайней мере хоть что-то идет так, как ей хотелось бы. Она была уверена, что Пьер останется доволен ее расчетами.

Дверь в офис была открыта, поэтому Пьер услышал, что Бет вернулась. Она наблюдала за тем, как он сосредоточенно изучает данные. Первый раз с момента его приезда она позволила себе просто стоять и любоваться им.

Ей это так понравилось, что улучшилось настроение. Тело не могло справиться с тем количеством любви, которое буквально затапливало ее. Бет смотрела на него и запоминала каждую деталь. Этот образ она сохранит навсегда, когда Пьер уедет. А он обязательно уедет.

Внезапно Бет поняла, что следует делать. Время, которое она может провести с ним, очень ограниченно. А значит, надо успеть многое.

Она пошевелилась, и Пьер поднял на нее глаза.

— Ты проделала огромную работу, Бет, — сказал он.

— Не называй меня так, — попросила она, входя в комнату.

— Что?

— Называй меня Бабетт. Я так давно не слышала это от тебя.

— Моя дорогая Бабетт, — прошептал он, беря ее лицо в свои руки. — Ты выглядишь усталой.

— Да. Я плохо сплю.

Он поцеловал кончик ее носа.

— Что дальше?

— Мы можем вернуться в дом и… посмотреть, что будет дальше.

Пьер усмехнулся.

— Я-то имел в виду очередные идеи. Но это уже неважно.

Он встал и повел ее за собой.

— О! Что касается оливкового масла…

— Да?

— Мы могли бы сейчас съездить и посмотреть…

— Расскажешь мне об этом завтра. Твоя первая идея мне нравится больше.

Бет проснулась в своей постели и не могла вспомнить, как она там оказалась. Солнечный свет проникал в комнату, и Бет поняла, что уже давно пора вставать. Она потянулась и обнаружила, что полностью одета.

Она вспомнила Пьера и то, как прошлым вечером заснула у него на груди. Неудивительно, что ей так сладко спалось, хотя она намеревалась сделать совсем другое. Они вернулись домой, она приготовила ужин, а потом Пьер уложил ее на диван и принялся играть с ее волосами. А больше она ничего не помнит.

Она улыбнулась и уткнулась лицом в подушку.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Вошел Пьер с подносом в руках.

— Завтрак, — объявил он с теплой улыбкой. Она тоже улыбнулась ему.

Бет села на постели и посмотрела на поднос.

— Тосты, — пояснил он. — Лучшее, что я мог сделать.

— Здорово.

— Как ты себя чувствуешь сегодня?

— Замечательно, — искренне ответила она. — Выспалась как никогда хорошо. Ты перенес меня в кровать?

— Да, — сказал он, улыбаясь. — И это все. Когда мы займемся любовью, ты не должна засыпать.

Бет подавилась тостом и закашлялась. Пьер постучал по ее спине.

— Запей чаем. Я помню, что ты никогда не пьешь кофе по утрам.

Она со вздохом взяла чашку. Он помнит даже мельчайшие детали. Если бы только это не кончалось!..

Нет. Она не станет тратить время на глупые мысли. Решение принято. Она будет жить настоящим и использует оставшееся время по максимуму.

— Итак, почему ты посадила оливковые деревья на своей земле, там, где могли бы быть виноградники?

Бет вздрогнула.

— Мы их не сажали. Деревья уже были здесь.

— Неужели?

Она отпила чай.

— Они достались моему отцу, когда он купил землю. Он не обратил на них внимания. А они разрослись. Потом мне пришла в голову мысль собирать плоды и делать масло. Клив мне очень помог в этом.

Пьер помолчал, а потом спросил:

— Тебе нравится Клив?

— Конечно, да. Мне нравятся все мои соратники. Они — моя семья. А Дженни и Клив вообще особенные люди.

Он сморщился.

— Я постараюсь не ревновать к нему.

— Ревновать? — хихикнула Бет. — Как приятно, что хоть кто-то может меня ревновать. Но почему?

— У него есть все. Внешность, рост, мускулы. И он живет здесь. Когда я уеду, он будет рядом.

Бет уставилась на него.

— Если серьезно, то глупо к нему ревновать. Он женат. И его жена моя подруга. Я даже не могу представить… Смешно! — Она помолчала. — И…

— И что?

— Он меня не привлекает. Есть только один мужчина, которого я хочу.

Их взгляды встретились. Она почувствовала, что он запустил руку под покрывало и дотронулся до ее ноги. У нее перехватило дыхание.

Пьер провел пальцами по цепочке на ее лодыжке. В памяти Бет вспыхнуло воспоминание — тот день, когда он надел на нее эту цепочку. Она посмотрела ему в глаза и поняла, что он тоже вспомнил.

— Ты все еще носишь ее? — почти шепотом спросил Пьер.

— Да. Все время.

— Я видел ее в тот день когда ты разговаривала с Кливом в своем офисе, и понял, что это именно та самая.

Она кивнула.

— Я не смогла заставить себя снять ее. Это все равно, что стереть ту часть моей жизни, в которой был ты.

Он нежно поцеловал Бет в губы и вышел из комнаты. Она проводила его взглядом и закрыла глаза. Она подумала о том, что в те редкие моменты, когда Морис дотрагивался до нее, ее реакцию нельзя было и сравнить с той, что она испытала от одного только прикосновения Пьера.