Солнце в бокале

Глава четвертая

Из-за жары Пьер, не стал надевать костюм и облачился в легкие брюки и рубашку с короткими рукавами. С ноутбуком в дипломате он шел вниз по холму в сторону виноградника, когда увидел, как белый грузовик подъехал к офису Бет.

Он переключил свое внимание на виноградник и залюбовался тем, как изящно извиваются лозы. Это был тот старый виноградник, о котором Бет рассказала вчера за ужином. Ее отец был прав, когда решил сохранить его. И не из сентиментальных, а из деловых соображений. Марка «Вековой холм» пользовалась хорошей репутацией у ценителей, и хотя Пьер до вчерашнего вечера не пробовал этого вина, теперь он мог объяснить, почему.

Он обвел глазами пейзаж и еще раз поразился тому, насколько все похоже на места его детства. Картинки веселых лет на винограднике Ларошей сменялись в его мозгу одна за другой, пока он не помотал головой, чтобы прогнать их. Смешно возвращаться в детство. И бессмысленно. Их фамильного поместья больше нет.

Пьер уже подошел к офису Бет и собирался открыть дверь, когда вдруг услышал ее голос, мелодичный и звонкий. Потом смех. Она разговаривала с кем-то, кто ей определенно нравился. Когда-то Бет так говорила с ним, и он внезапно испытал сожаление, поскольку сейчас их общение было более сдержанным. Вежливым, но не игривым.

Сожаление — не то чувство, на которое он может тратить время. Пьер сжал зубы и открыл дверь. Бет замолчала и посмотрела на него. Она сидела на своем столе, а не за ним, как ожидал Пьер.

Ее новая прическа, смешливые зеленые глаза и слабая улыбка на губах вызвали боль в его груди.

Потом он увидел, как она одета. Обтягивающая футболка и шорты. На вид ей было лет шестнадцать, а не почти тридцать. Его взгляд задержался на ее красивых ногах. Пьер отметил, что она босиком. Так похоже на нее. И еще…

Он замер и вцепился в ручку двери. Вокруг лодыжки Бет обвилась золотая цепочка, которую он подарил ей еще в Париже.

Пьер понимал, что просто впился в нее глазами, но что он мог с собой поделать? Нет сомнений, это та самая цепочка. Знакомые звенья в виде сердец и маленький замочек, который ему с трудом удавалось застегнуть неуклюжими пальцами.

Бет носит ее до сих пор?

Помнит ли она момент, когда он подарил ей эту цепочку? Или для нее это просто привычка, как, например, надевать каждый день часы на руку?

— Доброе утро, Пьер, — сказала она, слезая со стола. — Я хотела бы представить тебе нашего менеджера Клива Бауэра.

Пьер повернул голову налево. Мужчина приблизительно его возраста протягивал ему руку. Автоматически Пьер ответил на рукопожатие. Значит, это из-за него Бет так довольна?

— Как ваши дела? — Клив смотрел на Пьера, который чувствовал совершенно не свойственное ему ощущение — ревность. Да, этот Клив хорош собой, а Бет явно нравится его общество.

— Спасибо, хорошо, — ответил Пьер.

Клив улыбнулся белозубой улыбкой, которая сделала его еще более привлекательным.

— Буду рад провести вас по нашему винограднику, — сказал он. — Здесь около ста пятидесяти гектаров. Сорок пять гектаров шираза, сорок семильона, двадцать пять мерло, двадцать каберне совиньона, шестнадцать рислинга и два гектара гренаша. — Клив перевел дыхание. — И, конечно, новые сорта.

— Клив у нас занимается еще и выращиванием новых видов в различных условиях.

Пьер кивнул.

— Я уверен, что у вас много своих дел, поэтому не буду тратить ваше время.

Пьеру было приятно видеть, что Клив понял его намек. Кивнув на прощание Бет, Клив вышел из ее офиса.

— Увидимся, — крикнул он уже за дверями. Повернувшись к Бет, Пьер увидел огонь в ее глазах, но она тут же взяла себя в руки.

— Тебе нужна телефонная линия, чтобы подключить ноутбук?

— Да, пожалуйста.

Неужели она разозлилась на то, что он прервал ее тет-а-тет с симпатичным Кливом?

Она предложила Пьеру стул, а сама села в свое кресло и сосредоточилась на мониторе компьютера.

Бет подняла глаза и увидела, что Пьер, нахмурившись, смотрит в свой ноутбук. Она встала и налила два стакана прохладной воды. Один предложила ему.

— Спасибо, — сказал он. — Бет?

— Да?

— Я тут просматриваю записи последних лет.

У Бет по спине побежали мурашки. Вот и началось. С этого момента ей придется начать борьбу за свой завод. Она гордо вздернула подбородок.

— И?

— Ты переплачиваешь при покупке винограда у местных садоводов.

Она недоуменно смотрела на него.

— И что?

— Ты могла бы экономить большие деньги, если бы вела переговоры с ними более разумно.

— Переговоры? — Она сразу поняла его мысль. Ее отец однажды уже покончил с этим. — Ты предлагаешь поставить их в такие условия, чтобы они вынуждены были соглашаться продавать урожай за гроши?

— Это называется бизнесом, Бет. Если они не хотят снижать цену, ты должна покупать виноград в любом другом месте.

— Ты, наверное, шутишь? — Она выдавила смешок, хотя ничего смешного в ситуации не было.

— Нет. За те же деньги, что ты тратишь сейчас, можно покупать намного больше. А это приведет к увеличению оборота и прибыли.

— Извини меня, — сказала она, поднимая руку, — но это бессмысленный разговор. Такого никогда не будет.

Бет снова села в свое кресло и отпила глоток воды, чтобы успокоиться. Пьер вздохнул, и это вызвало в ней бурю негодования. Его вздох явно выражал сомнение в том, что она умеет вести дела. А она уже много раз слышала это от других людей.

— Я надеялась, что хотя бы ты меня поймешь, — выдохнула Бет.

— Что это значит?

— Именно твой отец заставил меня осознать, что земля всегда превыше всего. То место, которое становится неповторимым.

Пьер наклонился вперед. Он прищурился, и Бет не могла видеть выражение его глаз.

— В любом случае, — медленно сказал он, — ты ведешь бизнес, а не занимаешься хобби. Ты должна думать о владельцах акций, которых интересует только прибыль.

— Не учи меня.

Он долго смотрел на нее, а потом мягко произнес:

— Я не хотел учить тебя, извини, если это выглядело именно так. Я просто показал тебе, что есть моменты, в которых состояние дел можно улучшить. Сама решай, примешь ты мой совет или нет.

— Принять твой совет? То, что ты советуешь, заставит меня пересмотреть всю концепцию управления, чтобы это понравилось «Эль альянсу». А если я не откажусь от всего, что создавал мой отец, и что стало моей жизнью, меня просто вышвырнут вон, как ненужный мусор. Так ведь?

Она видела, как Пьер напрягся.

— Ты знала о таком положении дел еще до моего приезда, — заметил он.

— Да, знала! — выкрикнула она. — Я знала, что в «Эль альянсе» хотят от меня избавиться.

Он не ответил и отвернулся. Бет поняла, что ему нечего возразить. Когда она общалась с Фрэнком Аспером, тот заверил ее в своей полной поддержке. Но она знала, что он лгал.

Бет вздохнула.

— Пьер, я не могу предать отца и его мечты относительно завода. Его предсмертным желанием было, чтобы я продолжила дело. Если я последую твоим советам, «Лоуленд вайнс» в своем изначальном виде просто перестанет существовать.

Он встал и подошел к окну.

— Бет, — обратился он к ней, не поворачиваясь, — в бизнесе нет места чувствам. Если бы ты была более опытной, ты бы это знала.

Сдерживая ярость, Бет, все же спокойно, ответила:

— Если бы это было правдой, мой отец никогда бы не основал «Лоуленд вайнс».

Пьер повернулся к ней и скрестил руки на груди. У Бет предательски задрожали ноги, потому что именно так он смотрел на нее много лет назад. Она глубоко вздохнула и отогнала воспоминание. Он здесь только по одной-единственной причине — доказать ее некомпетентность.

— Я, кажется, не слышал историю «Лоуленд вайнс», — задумчиво произнес он. — Расскажи мне.

— Ну… — Она колебалась. Что значит эта история для Пьера? Ему она не близка, он не уважает ее. С другой стороны, Бет ничего не потеряет, если расскажет ему о своем отце и его начинании. Может, это даже поможет Пьеру понять, почему она так относится к своему делу.

— Мой отец был главным виноделом в «Бокс три вайнс». Изначально им владела местная семья, но вскоре небольшое предприятие поглотила более известная компания «Уизли».

Он кивнул.

— Конечно, я знаю «Уизли».

— «Уизли» интересовала только система распространения вина в Австралии. Для них не имела значения отменная репутация «Бокс три вайнс». Они приказали отцу больше не покупать виноград у местных садоводов. — Она сделала глоток воды, прежде чем продолжить. — Отец был очень расстроен. Он уже заключил несколько сделок и прекрасно понимал, что, если сейчас их расторгнуть, люди, среди которых он рос, просто умрут с голоду. Он отказался подчиниться.

Она выпрямилась, почувствовав гордость за отца и силы бороться с «Эль альянсом».

— Потом он сам купил партию винограда и в рекордно короткие сроки построил этот завод. Так появился «Лоуленд вайнс». Отец поклялся, что будет покупать виноград только у местных. Он хотел, чтобы прибыль получали все. Если бы его интересовали только деньги, он с самого начала взялся бы за дело иначе.

Пьер пожал плечами.

— Я понимаю, что твой бизнес изначально был построен на эмоциях, — сказал он. — Но я уверен, что отец тоже посоветовал бы тебе изменить положение вещей, учитывая, что ты можешь утратить контроль или вообще потерять свое дело.

Бет задумалась, а потом покачала головой.

— Нет. Нет, он бы так не поступил. Он хотел, чтобы я отстаивала правое дело. Владеть тем, во что уже не веришь, просто не имеет смысла.

Бет собралась было добавить, что тот Пьер, которого она знала десять лет назад, согласился бы с ней, но не стала. Это слишком личное. От нее требуется исключительный профессионализм, чтобы хоть как-то повлиять на его отчет.

Она открыла один из ящиков стола и достала пару легких сандалий.

— Я собираюсь прогуляться по винограднику, — сказала она. — Не хочешь присоединиться?

Бет представила Пьера Оуэну Лоу, своему кузену и главному виноделу, сама же отошла поговорить с Джоном Макгиллом по поводу последней сделки. Когда она вернулась, то с удивлением увидела, что Пьер все еще поглощен беседой с Оуэном. Это была хорошая идея — оставить их наедине. С лица Пьера исчезло напряжение. Он выглядел расслабленным. Первый раз с момента приезда.

Когда он разговаривал с ней, на его лице всегда лежала тень настороженности. И это объяснимо. Если же он предполагал увидеть ее недовольство, то зря. Она намерена вести себя гордо. Если она хочет сохранить свой завод, то должна показать, что ей нет дела до него самого и до того, что он делал все эти десять лет.

Бет стояла в сторонке и слушала мягкий голос Оуэна. Он был хорошим человеком и прирожденным виноделом. Он также учился всему у Ларошей, но гостил у них несколькими годами раньше Бет. Пьер в то время был еще совсем молод.

— Виноград — это самое главное, поэтому мы стараемся не испортить его, — говорил Оуэн. — Мы используем только натуральные закваски, позволяющие ощутить настоящий вкус. Если же мы понимаем, что ягодам не хватает насыщенности, то добавляем больше закваски. Кстати, процесс брожения проходит в бочках из дуба.

Бет подошла к ним и добавила:

— Из французского дуба, разумеется.

— Конечно, — улыбнулся Пьер.

Она снова затрепетала от его улыбки. Бет не понравилось, что ее эмоции выходят из-под контроля, если рядом Пьер.

— Не хочешь прогуляться до погреба? — спросила она, стараясь не выдать себя.

— Да, — ответил Пьер и пожал руку Оуэну. — Спасибо, что нашел время пообщаться со мной.

— Без проблем. В любое время. — Оуэн хлопнул Пьера по плечу. — Ты и в детстве был очень одаренным. Я так и думал, что ты пойдешь в отца.

Пьер помрачнел и двинулся за Бет.

— Оуэн весьма эрудирован.

— Да, это так. А еще он просто хороший человек. Сначала Оуэн работал на других виноградниках. Это было до того, как он уехал учиться за границу, во Францию и Германию. Потом он вернулся в Австралию и работал в «Макларен вэлли». Ну а потом отец попросил его помочь ему.

— Как давно это было?

— Около пяти лет назад. Отец посчитал, что тяжело совмещать управление бизнесом и виноделие. И…

Бет замолчала. Каждый раз при воспоминании об их тогдашних ссорах ей казалось, что это она виновата в его смерти. Если бы она знала, что ему осталось так мало жить, то все сделала бы по-другому. Но, как все молодые, Бет думала, что у нее еще куча времени и она присоединится к семейному бизнесу лет через пять, а то и десять.

Если бы можно было повернуть время вспять, она бы не только помогала отцу во всем, но и перенимала его опыт виноделия. Затаив дыхание, слушала бы рассказы о ее матери, которая была самой большой любовью в жизни папы. И которая погибла в результате глупого несчастного случая, когда Бет была еще ребенком.

— И он попросил Оуэна помочь ему? — напомнил Пьер.

Она вздрогнула.

— Нет, не сразу. Сначала отец попросил меня взять на себя управление, чтобы он мог заниматься только вином.

Пьер нахмурился.

— А ты отказалась.

Она глубоко вздохнула.

— Да, у меня на тот момент были другие планы. Мне предложили работу в «Хантер вэлли», и… я приняла предложение. Я не могла упустить такую возможность.

— И когда ты вернулась?

— Только когда… — Бет нервно сглотнула, — отец так разболелся, что не мог больше работать.

Бет внезапно почувствовала, что слезы застилают ей глаза. Она моргнула, чтобы смахнуть их.

— Извини, — смущенно пробормотала она.

— Не волнуйся, — сказал Пьер, пытаясь говорить с австралийским акцентом. И это вызвало у Бет улыбку.

— Хочешь передохнуть немного? — спросил он, указывая на столики возле коттеджа, к которому они подошли.

Она кивнула и присела на лавку, положив локти на стол. Пьер сел напротив.

— Расскажи мне все, — попросил он.

Бет знала, что вела себя тогда бессердечно, и хотела объяснить это Пьеру. Никто не мог думать о ней хуже, чем она сама.

— Понимаешь, — сказала она, чувствуя, что слезы снова близко, — я не подозревала, что он болен. Папа не говорил мне, что у него рак. Если бы только он сказал, я бы… — Она не могла справиться с собой.

Пьер наклонился к ней, и Бет на мгновение показалось, что он возьмет ее за руку. Он не сделал этого, и она была рада. Лишние эмоции только навредят.

— Ты бы все сделала, — уверенно произнес он.

Бет смотрела в его темные глаза. Однажды она уже решила, что он знает ее лучше всех, и считала, что тоже его знает. Как она ошибалась! Парень, которому Бет доверяла, сначала рассуждал о вечной любви к ней, а потом бросил ее.

Но если они не поняли друг друга тогда, десять лет назад, то как сейчас можно ждать понимания?