Солнечные стрелы

Все тревоги и тайны во мгле,

Легкость вновь и души безымянность,

Нет, не время царит на земле —

Сны и странность.

На кривых зеркалах пустоты

Видят знаки тревожные дети,

Да читает, как жизни, листы

Вечный ветер.

Отпусти себя в темную синь,

Стань сиянием лунным в пространстве,

Ничего у земли не проси,

Снись – странствуй…

Ночами пишется радостно!

Ночами грезится сладостно!

Дверь времени открывается

Для разности и для равенства.

Творец деревьями славится.

Сирень – колдунья, красавица!

Лбы пятилистником таинства

Куст обжигает цветаевский…

Спазм неизбывного одиночества —

Черная россыпь цыганских бус!

Вспыхивают наперебой пророчества,

Даже запоминать – боюсь!

Ночь в ожерелье шествует, царствуя,

Мир усыпив колдовством и тьмой,

А Одиссей, заблудившийся в странствиях,

Забыл дорогу домой.

Маленькая странница,

Лунный блик на дне

Озера останется

В память обо мне.

Наши зимы звонкие,

Шелесты аллей,

Паутинки тонкие

В глубине ветвей…

Или запах вкрадчивый

Мартовских мимоз,

Мой ответ обманчивый

На простой вопрос.

Сны, потусторонние

Встречи, голоса,

Ночи беззакония,

Чары, чудеса!

Или в миг отчаянья,

Словно в тот июль,

Обожжет нечаянный

Быстрый поцелуй.

А еще раскроется

Черная тетрадь,

И опять бессонница

Станет колдовать,

Бросит карты вечером,

Душу вороша…

Ты все знаешь, девочка

С головой пажа.

Жизнь незнакомой стала, раскололась,

Лишь ты все та же: весела, легка!

Влюбленной нимфой, превращенной в голос,

Ты отвечаешь мне издалека.

Но в диалоге нашем нет повторов,

Что я начну – подхватываешь ты,

Искусница душевных разговоров,

Провидица молитвы и мечты.

Пусть я в душе совсем немного – мистик,

Скрываюсь от потусторонних тем,

Но ты порой мне навеваешь мысли,

Насвистываешь темы из поэм.

Приходит миг, и каждый строго платит

За эти игры странные с судьбой;

Но только ты в летящем летнем платье

Меня зовешь улыбкой за собой.

И что теперь следить по прошлым вехам,

Искать ответы у чужой весны,

Когда твоим я отзываюсь эхом

И на себя гляжу со стороны.

Мы расстаемся, кружимся, мечтаем,

Танцует время долгий менуэт.

Не странно ли, что мы друг друга знаем —

Пятнадцать лет?

Твой поцелуй и силуэт жемчужный,

Как мой к тебе – наклон и оборот…

Пьянящий вкус густой и долгой дружбы —

Цветочный мед!

Два оклика, два сдержанных дыханья,

И восхищения стихами – два!

Где голос мой хранит твой дар молчанья,

Светлы – слова.

Мы пропадаем, носимся и таем.

Вот, пьем вино савойское вдвоем!

Пятнадцать лет уже друг друга знаем,

А все – живем!

Внезапно не приходят перемены,

Они всегда задолго шлют гонца,

Сжимает сердце острый спазм мгновенный

И холодок касается лица.

То скрипнут по-иному половицы,

Предвосхищая чей-то легкий шаг,

Сны говорят, что новость приключится,

Заболевает, мается душа.

Неладное творится с зеркалами,

Знакомый голос по ночам поет,

И что-то происходит между нами,

Как будто в реках трогается лед.

Скользнула шаль с жемчужного плеча,

В зеркальных стеклах плещутся овалы:

– Так падчерица лишь для палача

За поцелуй пророка танцевала!

В подсвечниках давно оплыла медь,

Страсть шелестит, переходя на шепот…

И высшей точкой наслажденья – сметь

В твоих объятьях проструиться шелком!

До этой ночи точно не жила —

Существовала в оболочке пленной!

…А говорят, бывает тяжела,

Как преступленье, – первая измена.

Безумство – комната напротив,

В нее ведет обычный вход:

Кто дверь случайно отопрет —

Забудет о печалях плоти.

Я там гостила, и не раз,

Когда меня губили чувства,

Ныряла в чистое искусство,

В огонь душевный и экстаз!

Сознанье раздвигает грани,

Снимает с творчества запрет,

И режет зренье новый свет,

И новый звук, рождаясь, ранит.

Там всем гостям разрешено

Любых фантазий воплощенье,

В кого угодно превращенье,

Но только это не кино

И вовремя остановиться

Подчас бывает тяжело —

Себе отламывать крыло,

Чтобы в реальность приземлиться.

Не скрою, что встречала тех,

Кому в невозвращенцах – лучше,

Они выбрасывают ключик,

Как главную из всех помех.

Кто их осудит, разберет,

Всех, кто уже не отзовется

Из близкой комнаты безумства,

Куда ведет обычный вход.

Тревожен час, когда стоит Луна

В невыносимой красоте вечерней

И льет на землю долгое свеченье,

Сама своею полнотой больна.

Душа ей шлет задумчивый ответ,

Волненья множа, сны воображая,

И подменяет жизнь тоска чужая,

Затерянная между двух планет.

Но темный лик судьбы надежно скрыт:

Скит в завитках и эллипсах орбит

В глубинах сердца ищет отраженья.

В перемеженье плоскостей, пустот,

Стихийных сил, астральных тел цветет

Мистерия борьбы и притяженья.

Излучиной речной ли, млечной

Ночь тихо заблестит над садом,

Прольется ласково на плечи

Ее тягучая прохлада.

Невинно залепечут листья:

Все тайны ведомы деревьям…

А для души устало-мглистой

Иные распахнутся двери.

В мир, бывший некогда далеким,

Боль устремится птичьей стаей

И где-то в небесах поблекнет,

Как поздний поцелуй, – растает…

Этот вечер какой-то странный,

Точно вскрылись старые раны,

Я тоскую опять – о ком?

И никак не могу согреться,

Точно вдруг потянуло в сердце

Тем заоблачным холодком…

Святки – время стихов и таинств,

Я проникнуть в судьбу пытаюсь

И найти, наконец, ответ,

Что за страсти терзают душу,

Отчего ей никто не нужен,

Точно есть на любовь запрет.

Вдруг виденье – взметнулась память!

Тело вздрогнуло, пало в пламя,

И его в сотый раз сожгли

Те глаза – звездный омут синий! —

Вспышка молнии: возглас, имя

И с другого конца земли

Мчусь на зов огненосной вести,

На мгновение снова вместе!

Я воздушна и влюблена;

Легкий шелест – струится платье,

Очень страшно: в его объятьях

Обольщения глубина!

Полетели осколки жизней:

Ты когда-то была капризней,

Ты другою совсем была!

Но сегодня мне только снится

Золоченая колесница

И звенящая ветром мгла.

Это правда – о новой встрече

Сонно губы мои лепечут,

Что расстаться – не хватит сил,

Что уже никогда – с другими…

Он смеется: до встречи в Риме!

Слышен взмах разведенных крыл,

Точно мимо промчалась стая.

Долгий вечер свечою тает,

И прощальный клубится дым…

Загляделась – а час уж третий,

Беспричинный восторг и трепет:

– Отчего-то мне надо в Рим?

Ночь. В синем облаке сна

Рисует время дугу —

Широкий мост над рекой.

Смотри, я снова одна,

Я слышать песни могу

И скоро буду с тобой.

Мне эти сны необходимы!

Приди ко мне и завари

Матэ, который пахнет дымом,

Лист развернется изнутри,

Как струны, связи в гороскопе,

Все напрягутся, зазвенят,

И полетят в калейдоскопе

Событья памяти – назад.

Незначимые эпизоды

Стираются – едва видны…

Расплескивает горизонты

Нептунианский блеск волны.

Ветров певучая баллада

Терзает тростников свирель,

Вечнозеленая прохлада

Качает сердца колыбель.

Часы младенческих пророчеств!

Прозрачны мысли – и ясны.

Сны! Средоточья одиночеств,

Зеркальных отражений сны…

Вздох ускользающего танго —

Застывший во вселенной звук…

Взмах крыл – голубоглазый ангел!

Мистический матэ. Мундштук…

Жизнь будет радостью полна,

Остаться без тебя не горько.

Я новой близостью пьяна,

И впереди – открытий столько!..

Но в перекрестии окна

Висит Луна лимонной долькой.