Сольная партия

8

Харви Джаго внимательно оглядел свое отражение в зеркале ванной. В красном бархатном пиджаке, с белым шелковым галстуком и тщательно расчесанными светлыми волосами он смотрелся весьма представительно. Ему удалось сохранить форму боксера-полутяжа, в любой момент готового провести пятнадцать хороших раундов, которым он, собственно, и был в прошлом, о чем свидетельствовал перебитый нос и сеточка мелких шрамов вокруг глаз. Он мог бы избавиться от них, но женщинам так нравилось больше. Харви производил впечатление грубоватого добряка с глазами настоящего мужчины – жестокого, твердого и безжалостного.

Сегодня он пребывал не в самом лучшем расположении духа, поскольку накануне вечером одно из его многочисленных предприятий – дом в Белгрейвии, где молодые дамы удовлетворяли прихоти высокопрестижной клиентуры, – подверглось налету полиции.

Беспокоило не то, что два члена палаты лордов и три парламентария попали в неловкое положение, очутившись на непродолжительный срок в руках полиции, – это касалось лишь их самих. И даже не финансовые потери, выразившиеся в откупных за девочек и в неполученной прибыли. Сам он, разумеется, остался в стороне. Официально заведение принадлежало другому лицу. Для того он и содержал целую ораву подставных фигур. Нет, расстроило Харви совсем иное – то, что ни один из полицейских, которым он еженедельно выкладывал кругленькие суммы за то, чтобы предприятия Джаго никто не трогал, не удосужился его предупредить. Что ж, кому-то вчерашняя история будет стоить головы. Он перешел в гостиную и остановился у окна своей роскошной квартиры.

Харви никогда не уставал любоваться видом на Грин-парк и Букингемский дворец. Именно ради него он здесь и поселился. Какой контраст с теми трущобами, где он родился.

Мария, миниатюрная горничная-филиппинка, внесла поднос с кофе, наполнила чашку и вручила хозяину.

– Спасибо, киска, – произнес Харви.

Когда она вышла, чистенькая и аккуратная в своем черном платье и черных чулках, в дверях появился брат Арнольд. На десять лет младше Харви, с редеющими волосами и впалыми щеками, он умудрялся выглядеть истощенным и испуганным в одно и то же время. Но под его неказистой внешностью скрывался мозг гениального финансиста, которому не требовался никакой компьютер.

– Хорошенькая у нее попка, – заметил старший Джаго. – Я бы с удовольствием с ней побаловался, но ты же знаешь, как я отношусь к романам с прислугой.

Арнольд, уже сделавший Марию своей любовницей и теперь пребывающий в постоянном страхе, что брат узнает об их связи, поспешил согласиться:

– Ты абсолютно прав.

– Во что обойдется мне вчерашний вечер?

– От тринадцати до пятнадцати штук. Точнее пока сказать трудно. Некоторые девочки залетели по третьему разу. Значит, им грозит решетка. Чтобы их вызволить, придется платить по максимуму, что весьма и весьма дорого.

– Заплатим, сколько надо. И вот еще. Полиция. Я хочу знать, кто нас подвел, причем уже сегодня.

– Я уже отдал распоряжение, – кивнул Арнольд. – Там к тебе какой-то тип. Зовут Морган.

– Что ему нужно?

– Не сказал, но просил передать тебе это. – Арнольд вручил брату пачку двадцатифунтовых банкнот, все еще в фирменной обертке „Мидленд банка". – Пять сотен.

Джаго поднес деньги к носу.

– Черт, как я люблю запах бабок. Ладно, Арнольд, тащи его сюда. Посмотрим, чего ему надо.

Морган не позаботился расстегнуть пуговицы армейской шинели, из-под которой выглядывал свитер с высоким горлом. Джаго налил себе виски и оглядел посетителя с ног до головы.

– Мистер Морган, – объявил Арнольд и застыл у дверей.

– Точнее, полковник. Джаго скривился.

– И что я должен теперь делать, отдать честь, что ли? – Он помахал в воздухе деньгами. – Я занятой человек, и за такую сумму вы приобрели лишь несколько минут моего времени. Выкладывайте, что там у вас, и до свидания.

– Все очень просто, – спокойно начал Морган. – При покушении на Кохена на прошлой неделе террорист воспользовался „маузером": калибр 7.63 миллиметра, модель тридцать второго года с шарообразным глушителем. В наше время такое оружие – большая редкость, раньше им пользовались в СС. В прошлом году ваша организация поставила два подобных пистолета для ИРА.

– Откуда у вас такая информация? – вмешался Арнольд.

Морган не сводил с Джаго глаз.

– От некоего Брендана Талли. Я вчера встречался с ним в Ольстере.

– Послушайте, мистер… – начал Арнольд, но старший брат жестом остановил его.

– Вы ведь не представитель закона. Чего вы добиваетесь?

– Тот, кто стрелял в Кохена, сбил машиной мою дочь, спасаясь от погони. Насмерть. Я хочу найти его.

– Теперь понял, – кивнул Джаго. – Вы полагаете, что его „маузер" из того же источника, что и те два?

– Такое предположение вполне логично. – Морган достал из кармана вторую пачку банкнот и бросил ее на стол. – Здесь еще пять сотен, мистер Джаго. Как видите, я готов платить за информацию.

– Она обойдется вам дорого, – отчеканил Джаго.

– Сколько?

– Еще штука.

– Хорошо. Когда?

– Сам лично я такими делами не занимаюсь. Мне придется кое с кем поговорить. К вечеру все разузнаю – если есть, что узнавать. Мне принадлежит клуб в Челси. „Фламинго" – на Чейни-Уок. Встретимся там в районе девяти.

– Отлично.

Морган повернулся к двери.

– Да, полковник Морган! – окликнул его Джаго. – Не забудьте вторую тысячу.

– Разумеется, мистер Джаго. Я всегда держу свое слово.

– Рад слышать.

– Постарайтесь и вы сдержать свое.

– Вы мне угрожаете, полковник? – голос Джаго стал вкрадчивым.

– Пожалуй, что так, – ответил Морган и вышел.

После его ухода в комнате надолго воцарилась тишина. Наконец Джаго открыл рот:

– Знаешь что, Арнольд, впервые за многие годы со мной говорили без должного почтения. Мы ведь не можем этого так оставить, верно? Такие вещи плохо отражаются на бизнесе. Я намерен проявить личный интерес к полковнику Моргану. Очень личный. Вечером мне понадобится парочка хороших ребят. Самых хороших.

– Сделаем, Харви.

Арнольд направился к двери. Джаго добавил ему вслед:

– Да, еще одно. С сегодняшнего дня мы перестаем продавать игрушки ирлашкам. Сколько раз я говорил тебе – на них нельзя положиться. В дальнейшем надо иметь дело только с арабами.

Вернувшись домой, Морган включил кофеварку, а затем позвонил в компанию „Ваша безопасность". Джок Келсо не стал скрывать облегчения, услышав его голос.

– Так вы вернулись. Слава Богу. Видели О'Хагана?

– Мельком, – ответил Морган. – К сожалению, он погиб. Бомба в машине. Мне просто повезло, что я не сидел с ним рядом.

После долгого молчания Келсо спросил:

– Вы узнали то, что хотели?

– Да. Поэтому и звоню. Что ты можешь мне рассказать о братьях Джаго?

– Возможно, это самые серьезные гангстеры во всем Лондоне, – ответил Келсо. – Даже мафия обходит их стороной. Арнольд – тот, что худой, – мозг организации. Старший брат Харви тоже далеко не дурак. В свое время профессионально боксировал.

– Неприятный тип. Я встречался с ним.

– Неприятный – мягко сказано. В прошлом году итальянский игрок по фамилии Пачелли попытался передернуть в одном из игорных домов Джаго. Знаете, как поступил Джаго? Взял садовые ножницы и отрезал ему первые фаланги пальцев на правой руке. Уж не хотите ли вы сказать, что „маузеры" поступили от него?

– Похоже на то. Сегодня вечером я с ним встречаюсь. В местечке под названием „Фламинго" на Чейни-Уок. Солидное заведение?

– Туда ходят только избранные.

– Значит, он будет вести себя прилично. А скажи-ка, Джок, чем он зарабатывает?

– Игорный бизнес, рэкет, публичные дома высокого класса.

– И все?

– Ну, у него есть еще одно выгодное дельце, с которым был некогда связан один мой партнер. Неподалеку от Чейни-Уок находится завод по производству краски. Называется „Уэзерби и сыновья".

– Ну и?

– В общем, картина такая. Где-нибудь на дороге перехватывается цистерна с виски или чем-то в том же роде. Ее привозят на завод, где виски разбавляют водой. Там у них есть все для разлива по бутылкам, а также этикетки лучших сортов. Оттуда спиртное развозят по клубам всей страны.

– А что полиция – ничего не знает?

– Не может схватить за руку, а если и хватает, то удар принимает на себя какое-нибудь подставное лицо. На вашем месте я держался бы от них подальше, если, конечно, вы не собираетесь идти до самого конца.

– Собираюсь, Джок. Собираюсь.

Морган сидел за столом и чистил „смит-вессон магнум", когда зазвонил телефон.

– Так вы вернулись, – прозвучал в трубке голос Кэтрин Рили.

– Да, вчера вечером.

– Что-нибудь выяснили?

– Узнаю попозже. Вы откуда звоните – из Кембриджа?

– Нет. Несколько дней я проведу в Лондоне. Надо поработать в Тавистокской клинике. Один мой коллега на месяц уехал в Нью-Йорк, и я остановилась в его квартире, в Кенсингтоне.

– Знаете что, – сообщил Морган. – Сегодня вечером у меня назначена встреча с самым отвратительным бандитом во всем Лондоне. Место встречи – „Фламинго" на Чейни-Уок.

– Как? В самом фешенебельном ночном клубе города?

– Говорят, именно так. Если вы раздобудете красивое платье и причешетесь, мне ничего не останется, кроме как пригласить вас.

– Договорились.

Клуб оправдывал самые смелые ожидания. Приглушенное освещение, тихая музыка, внимательные официанты, роскошная обстановка. Моргана и Кэтрин Рили здесь явно ждали. Их проводили к столику в углу, одному из самых удобных.

Главный официант щелкнул пальцами, и перед ними возникло ведерко с бутылкой шампанского.

– От мистера Джаго, сэр. Сегодня вы наши гости.

Из своего кабинета над рестораном Харви Джаго, облаченный в шикарный вечерний костюм черного бархата, следил за приглашенной парой через забранное фигурной решеткой окошко.

– Мне нравится его телка, Арнольд. Сразу виден настоящий класс.

– А как насчет него самого? Он ведь полковник и все такое.

– Ерунда, – бросил Джаго. – Я не знаю историю его жизни, но он из тех же трущоб, что и мы с тобой.

– Позвать его наверх?

– Рано. Пусть сперва поедят. Ведь самое главное блюдо – десерт, не правда ли, Арнольд?

– А как насчет мужчин? – спросил Морган.

– Не ваше дело.

– Тогда как вы отдыхаете?

– Летаю. У меня уже двенадцатилетний стаж. Я в самом деле неплохой пилот.

Главный официант приблизился и прошептал что-то Моргану на ухо. Полковник оставил Кэт допивать шампанское и последовал за ним к двери с табличкой „Для персонала". За ней находилась устланная ковром лестница, на верхней площадке которой гостя ждал Арнольд.

– Прошу сюда, полковник.

Морган поднялся по ступенькам и вошел в кабинет – гордость Джаго, оформленный одним из лучших лондонских дизайнеров. Все вокруг было китайского производства, а некоторые произведения искусства стоили Харви действительно больших денег.

Джаго сидел за столом и курил сигару.

– А вот и вы. Вас хорошо обслужили? – спросил он.

– Замечательно, – ответил Морган. – Но у меня не больше времени, чем у вас, мистер Джаго. Где обещанная информация?

– Разве мы не договаривались о второй тысяче, Арнольд? – обратился Джаго к брату.

Морган извлек из внутреннего кармана конверт.

– Сперва послушаем, что вы скажете. Затем вы его получите.

Джаго вздохнул.

– Мне очень неприятно. Видите ли, я боюсь, что мы не смогли узнать то, что вам нужно.

– Не смогли или не захотели? – уточнил Морган.

– Эта загадка поможет вам скоротать долгие зимние вечера.

– А как насчет тысячи фунтов, которые я уже заплатил?

– Мое время очень дорого стоит, старина. – Джаго взглянул на часы. – Пожалуйста, проводи полковника, Арнольд. У меня масса дел.

Морган направился к порогу, но вдруг остановился и взял с лакированного столика большую китайскую вазу.

– Начало девятнадцатого столетия, – заметил он. – Не то, чтобы слишком редкая, но бесспорно красивая.

Он уронил вазу на пол, и она разлетелась на мелкие кусочки.

– Это только начало, приятель, – сказал, закрывая за собой дверь, Морган.

Джаго пулей вылетел из-за стола. На скулах его, когда он склонился над осколками, играли желваки.

– Ты знаешь, что делать, – повернулся он к брату. – Передай им, чтобы они постарались. Я хочу, чтобы если он когда-нибудь и выйдет из больницы, то только на костылях.

Морган оставил „порше" на некотором расстоянии от клуба. Пока они шли до машины, Кэтрин Рили опиралась на его руку.

– Значит, он молчит? – спросила она.

– В общем-то, да.

– Что вы собираетесь делать теперь?

– Убедить его передумать.

Они свернули в переулок, где стоял „порше".

Арнольд Джаго задержался на углу с двумя громилами, одним маленьким и небритым, другим высоким, скуластым и длинноруким.

– Вы уж смотрите, постарайтесь, – предупредил он.

– Предоставьте все нам, мистер Джаго, – уверенно объявил высокий по имени Жако.

Парни двинулись вдоль припаркованных машин. Жако вдруг остановился и придержал товарища. Морган со спутницей как сквозь землю провалились.

Он снова осторожно шагнул вперед. И тут Морган выбежал по ступенькам, ведущим в полуподвал высокого викторианского дома, развернул к себе недоростка и двинул его коленкой в пах. Тот рухнул со стоном. Жако обернулся и увидел Моргана, стоящего над его извивающимся от боли дружком. Уличный фонарь ярко освещал его лицо. Из темноты появилась Кэтрин Рили.

– Вы ведь меня искали?

Жако молнией метнулся на Моргана. Впоследствии, как он ни вспоминал, ему не удавалось понять, что же именно произошло. Мастерская подножка сбила его с ног, и он с размаху грохнулся на мокрый асфальт. А когда вскочил, Морган схватил его за кисть правой руки, крутанул ее вверх и в сторону и взял в замок. Жако издал вопль боли, чувствуя, что его мускулы вот-вот лопнут. Не выпуская бандита, Морган ударил его головой об ограду, затем взял Кэт за руку и повел ее к „порше". Когда он помог ей усесться, она спросила:

– Вы любите все доводить до конца, верно?

– Интересно, – заметил полковник, устраиваясь рядом. – Что-то вы не рвете на себе волосы из-за моих жестоких, прямо-таки фашистских действий. Это вы-то, такая либеральная, милая, чистая и образованная.

– Они сами напросились, вот и получили свое, – отозвалась Кэтрин. – Очевидно, вы сильно рассердили мистера Джаго.

– Скорее всего так, – ответил Морган, трогая с места.

– Вы не зайдете? – спросила Кэтрин, когда полковник проводил ее до дверей.

– Я очень занят сегодня.

– Интересно, чем?

– Надо преподать Харви Джаго урок хороших манер.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Пожалуй, нет. То, что я хочу сделать, в любом случае незаконно. И мне не хотелось бы впутывать вас. Я позвоню.

Прежде чем Кэтрин успела возразить, Морган сбежал вниз по ступенькам к „порше". Девушка открыла дверь и скрылась в подъезде. Арнольд Джаго вышел из припаркованной недалеко машины, записал номер дома, сел за руль и уехал.

Фергюсон работал в одиночестве за столом своей квартиры на Кавендиш-сквер. Тишину нарушала только музыка оркестра Гленна Миллера, льющаяся из проигрывателя за его спиной. Тайной слабостью Фергюсона были „биг-бэнды" его молодости. Причем не только Миллер, но и лучшие британские оркестры Лью Стоуна, Джо Лосса, а еще песни Ала Боулли. Под их музыку он с чувством теплой ностальгии уносился мыслями в военные годы. К примеру, в сороковой, когда все шло из рук вон плохо, но когда, по крайней мере, все знали, кто есть кто. А сейчас? Враг вполне мог сидеть даже на парламентской скамье. Возможно, так оно и есть.

Красный телефон слева тихо загудел. Фергюсон глянул на часы. Почти десять. Он снял трубку.

– Кто звонит?

– Бейкер, сэр.

– Вы допоздна заработались сегодня, суперинтендант.

– Бумаги, сэр, сами знаете. Я полагал, вам будет интересно узнать, что Аза Морган вернулся из Белфаста целым и невредимым. Служба безопасности засекла его в „Хитроу" вчера вечером.

– Но нам не известно, что он там выяснил?

– Нет, сэр.

– Вы связывались с армейской разведкой в Лисборне относительно О'Хагана?

– Да, но он исчез из их поля зрения. И это не удивительно, учитывая, что там сейчас в разгаре операция „Моторист".

– А чем занимается Морган сегодня?

– Похоже, у него какие-то дела с доктором Рили, психологом из Кембриджа. Она сейчас живет на квартире в Кенсингтоне. Морган заехал за ней в полдевятого. Оба были в вечерних туалетах.

– И куда направились?

– Не знаю, сэр. Мой человек потерял их.

– Какая неожиданность, – съязвил Фергюсон. – За что мы ему платим – за то, что он разыгрывает из себя беспомощного идиота?

– Но послушайте, сэр. Моргана не переиграешь. Он занимался такими делами многие годы, сами знаете. Он почувствует слежку, едва выйдя за порог. У него давно уже выработалось шестое чувство. Иначе его уже не было бы в живых.

– Ну ладно, суперинтендант, приберегите свое красноречие для другого раза. По сути дела, вы хотите сказать, что за ним нельзя проследить, если он сам того не захочет.

– Я хочу сказать: если у меня не будет шести групп наблюдения на машинах, постоянно координируемых из центра.

– В таком случае не надо, – отрезал Фергюсон. – Вообще ничего не надо делать. Отзовите своих людей. Предоставим Азе свободу на пару дней. А там посмотрим.

Он положил трубку. На противоположном конце провода Гарри Бейкер нажал на кнопку интеркома и вызвал сержанта из внешнего офиса.

– Джордж, можете снять Маккензи с наблюдения за Грешам-Плейс.

– Есть, сэр. Какие еще приказания по этой точке?

– Когда понадобится, скажу.

Бейкер опустил трубку, тяжело вздохнул и опять углубился в изучение груды бумаг, загромождавших его стол.