Соперницы

Глава 11

1964

Его Величество вставал на рассвете. Из своей спальни Эллисон по звукам следила за его действиями: туалет, первый королевский душ, получасовой звонок в Нью-Йорк, утренняя игра в теннис, второй королевский душ и в заключение завтрак на террасе.

Эллисон сидела в кровати, прислушиваясь к шагам придворных, которые старались выполнить желания своего повелителя прежде, чем они будут выражены вслух.

Если бы Его Величество попросил о чем-нибудь как простой смертный, небеса, наверное, рухнули бы.

А она была принцессой.

Эллисон состроила рожу и потянулась к сигаретам. «Забавно, - думала она, - многие актрисы в Голливуде пошли бы даже на убийство, чтобы оказаться в ее положении, а она сама с радостью бы отказалась от такой жизни».

Желудок напомнил ей, что время завтрака давно прошло. В последнее время она слишком много курит, но без сигарет ей вряд ли удалось бы сохранить свой вес, как того требовал отец.

От дыма первой сигареты щипало горло, зато желудок больше не давал о себе знать. Острое чувство голода сменилось каким-то другим ощущением, с которым можно было жить.

Встав с постели, Эллисон подошла к зеркалу и внимательно оглядела себя. Ребенком она ненавидела свой высокий рост. Теперь же, когда ей было двадцать три, он стал предметом ее гордости, ее преимуществом перед другими женщинами.

И мужчинами.

«Двойное преимущество, - с удовлетворением подумала она, - быть высокой и дочерью Конрада Хилларда».

Не многие мужчины в Голливуде могли позволить себе вольности в отношениях с ней. А Николас Пикар мог. Ник.

«Мы вместе будем творить прекрасное. Пока».

Какое- то время он будет ей нужен. А разве мужчины в Голливуде не использовали женщин? Пришла ее очередь.

Конечно, женщине, пытающейся вести себя по-мужски, грозит опасность попасть в собственную ловушку и стать жертвой человека, которого она пытается использовать.

Эллисон вспомнила рот Ника, озорной огонек, вспыхнувший в его глазах. Ей следует быть осторожной. Влюбляться в него не входит в ее планы. Эллисон оглядела себя со всех сторон. Что бы сказал Ник о ее теле? С таким весом она похожа на костлявого мальчишку. Она могла бы сосчитать все ребра. Только полная грудь по-прежнему оставалась женственной. Какой для тебя сюрприз, Конрад!

Небо разверзлось над головой Его Величества в тот день, когда вместо сына родилась дочь.

Уже стало семейной легендой, как обожаемая молодая жена Конрада родила ему дочь вместо сына, о котором он так мечтал, который должен был занять его место в четвертом поколении ведущих театральных деятелей.

Сын, о котором мечтал Конрад, родился двумя годами позже и умер через минуту после рождения. Трое других сыновей последовали за первым, и, наконец, Конрад Хиллард понял, что если сделает очередную попытку, то потеряет жену.

Когда Эллисон было уже одиннадцать лет, Его Величество принял решение, определившее ее судьбу. Он вдруг обратил внимание на собственную дочь, и в тот день она стала принцессой.

До того момента Эллисон была пухлым, счастливым, мечтательным ребенком. Она знала о плохом здоровье матери, о том, что ее отец - важная персона и у него нет времени заниматься ею. На нее не обращали внимания, и это ее устраивало.

Ее не устраивала корона принцессы. Жизнь превратилась в мучительную череду диет, частных преподавателей, уроков актерского мастерства и физкультуры. Умирая к концу дня от усталости, Эллисон приходила к выводу, что не угодила отцу, да и всему роду Хиллардов, родившись девочкой.

Конрад Хиллард обычно завтракал в одиночестве. Болезненная жена редко вставала с постели в такую рань, а дочь присоединялась к нему, только если ее приглашали. Сама она приходила, лишь когда ей надо было обсудить с отцом что-то важное.

Эллисон шла по лужайке за внушительной фигурой Конрада. Если он и заметил, что стол накрыт для двоих, то не подал виду. А когда дочь села на другом конце стола, он лишь кивнул.

На собеседников Конрада Хилларда сильное впечатление производила его массивная голова, каждое движение которой, казалось, подчеркивало значимость ее обладателя, даже если он просто наливал себе чай из старинного китайского чайника. В настоящий момент Его Величество сосредоточился на содержимом своей чашки.

И неудивительно. По утрам он обычно страдал от тяжелого похмелья, и темная жидкость в чайнике состояла в основном из виски. Но поскольку бурные попойки проходили, как правило, по ночам, к ним относились снисходительно. Конрад Хиллард был знаменитым алкоголиком в лучших театральных традициях.

«К счастью для него, - думала Эллисон, наливая себе кофе, - иначе он просто считался бы старым алкоголиком и все забыли бы о нем». Она закурила и стала наблюдать, как отец поглощает завтрак, состоявший из яиц, мясного рулета, бекона и свежей клубники.

Раз он знает, что у дочери есть причина присоединиться к его обществу, он не начнет разговор первым. Даже не поздоровается по-человечески.

С его тарелки упала и покатилась по столу огромная ягода размером почти с мяч для гольфа. Эллисон взяла ее, вдохнула аромат и откусила.

- Ты взвешивалась сегодня утром? - неожиданно спросил Хиллард.

- Нет. - Она положила остатки клубники на свою тарелку. - Вчера все было в норме.

- Очень важно следить за своим весом, Эллисон. И ты это знаешь.

«Ради Бога, не теряй самообладания», - приказала она себе, сделав глубокую затяжку, и посмотрела на ягоду.

- Ты должна взвешиваться каждое утро. С твоей стороны безответственно не делать этого. - Хиллард налил новую порцию «чая».

Будь спокойна! Что-то в отце всегда выводило Эллисон из себя. Она загасила сигарету о клубнику.

- Я уволила Джоэля Эдельмана.

Он взглянул на нее и снова вернулся к завтраку.

Эллисон взяла вторую сигарету. Ее пальцы задрожали.

- Почему ты молчишь?

- Джоэль говорил мне, что ты вызвала его и понесла какую-то чушь. Посовещавшись, мы решили, что это просто женский каприз. Джоэль не обратил на него внимания.

Женский каприз! Худшего отец сказать не мог.

- Это серьезно. Джоэль Эдельман больше не мой агент. Я сама займусь своей карьерой.

- Как ты можешь быть такой безответственной?

Начиналась лекция, которую Эллисон выслушивала каждый день с тех пор, как стала принцессой. Но сегодня этому наступит конец. Едва голос отца начал подниматься, она встала из-за стола и покинула террасу, ни разу не обернувшись.

Впервые в жизни Конрад Хиллард лишился слушателя.

Как всегда во время стресса, Эллисон направилась в кухню.

Насколько Конрад Хиллард отличался от других смертных, настолько его кухня не походила на обычное домашнее помещение. Такая кухня отлично подошла бы для ресторана.

Это было самое любимое место Эллисон.

Она прошла прямо к большому двухкамерному холодильнику и принялась вынимать из него копчености, пряности, сладости.

Из стоящей рядом морозильной камеры она достала разнообразные замороженные деликатесы.

Потом села на табурет повара и принялась за дело.

Слева на некотором расстоянии от нее лежал огромный кусок ветчины. Эллисон представила, как она съедает всю ветчину кусок за куском, и почти почувствовала ее вкус.

За ветчиной лежала половина вишневого пирога. Эллисон в мыслях жевала хрустящее нежное лакомство, глотала вишни и густой крем.

Сигарета обожгла пальцы. Эллисон потушила ее о стол.

Потом она поднесла ко рту воображаемую ложку с шоколадным мороженым.

Постепенно она переходила от одного лежащего на столе продукта к другому.

- Мисс Эллисон, желаете позавтракать? - спросил повар.

- Я не могу есть.

- Но, мисс Эллисон, вы…

Эллисон молча вышла из кухни. В своей комнате она принялась за гимнастические упражнения и изнуряла себя до тех пор, пока не легла без сил на пол, уставившись в потолок.

- Эллисон, дорогая, с тобой все в порядке?

В дверях стояла мать, маленькая, хорошенькая и бледная. Беттина Хиллард никогда не интересовалась театром, никогда не хотела стать кинозвездой, ее единственной страстью в жизни был муж.

«А если бы я была такой же? - спросила себя Эллисон. - Если бы не умер мой брат? Он взял бы на себя тяжкие обязанности принца, и ей бы пришлось пойти по стопам матери?»

- Да, все хорошо, - вслух сказала она и отвернулась.

- Сколько это еще будет продолжаться? Ты постоянно разглядываешь меня! Ждешь, что я разденусь?

Ник ухмыльнулся.

- Если это улучшит твое самочувствие, то конечно.

- Прошло уже десять недель!

- Дней, - мягко поправил Ник.

- Мы ничего не добились.

- Добились.

- Тебе надо срочно переделать свой кабинет, более неудобной комнаты в жизни не видела. Не понимаю, как ты можешь это выносить!

- Ничего, как-нибудь вынесу.

Эллисон прошлась по комнате.

- И что ты узнал, разглядывая меня?

- Ты двигаешься как марионетка.

Она застыла на месте.

- Чушь, я видела себя на экране.

- Я имею в виду не то, какая ты на экране, Эллисон, а какая ты здесь, в реальной жизни. - Ник откинулся на спинку стула. - На экране все по-другому, когда ты играешь какую-то роль, то забываешь о себе и становишься той, кого изображаешь.

Эллисон села на софу.

- Разве это плохо?

- Это ограничивает твои возможности.

- Не понимаю.

- Это значит, что есть роль, которую ты не сможешь сыграть.

- Какую роль? - возмущенно спросила она.

- Саму себя.

Ник попросил Пегги отвечать на все звонки и, окончательно обессиленный, растянулся на софе. Эллисон казалось, что он ничего не делает, хотя в действительности он чертовски много работал!

Каждый день они спорили на одну и ту же тему. Зачем он тратит столько времени на ее изучение? Почему не принимать ее такой, какая она есть? Эллисон знала о его работе над сценарием для Кейт. Почему он не дает Эллисон прочитать его?

Он не показывал его никому, даже Уиту.

Сценарий получился хороший. Для Кейт. Но дело в том, что Ник сейчас не хотел снимать фильм с участием Кейт, а сценарий, написанный для нее, совсем не подходил для Эллисон. Но поймет ли это дочь Конрада Хилларда?

Она очаровательная женщина. Утонченная, сильная, энергичная. Три недели она провела в его кабинете, не догадываясь о том, что пытался сделать для нее Ник. Да это и нелегко выразить словами.

Одна мысль о работе с ней приводила его в волнение. Он знал, что на этот раз в центре внимания будет не его творчество, а он сам. Слух об увольнении Эдельмана вызвал переполох. Сначала агент все отрицал, затем при поддержке Конрада Хилларда стал нападать на Ника, обвиняя его в обмане Эллисон. Весь Голливуд готовился поднять Ника на смех, когда Эллисон «образумится» и вернется к Эдельману… и папочке.

Ставки высоки, и Нику в этой игре отведена не лучшая роль. Он сел на софе. Может, все эти «посиделки» и сводили Эллисон с ума, но они только доказывали правильность его предположения: в Эллисон есть нечто такое, чего не заметили ни Эдельман, ни отец, ни режиссеры, которые приглашали ее сниматься только из-за папочки и Джоэля.

Лишь Ник разглядел в ней намек на то, что она может стать чем-то особенным.

Ник подошел к шкафу; он уже ознакомил Эллисон с кучей сценариев, которые прочитал в надежде найти подходящий для нее. Пока он не нашел ничего стоящего, но намеревался продолжить поиски. Он уже достаточно изучил Эллисон, поэтому сразу поймет, какой сценарий ей нужен, если вдруг наткнется на него. И не важно, кто автор: сам Ник или другой сценарист.

Ник сел за стол и начал составлять дневное расписание. Подняв голову, он улыбнулся двум девочкам, смотревшим на него с фотографий. Он ожидал, что Кейт поднимет крик, увидев их рядом, и у него уже было готово объяснение, что Иден тоже его дочь.

Но объяснений не потребовалось. Кейт никак не отреагировала на фотографии.

Странно. Когда они встретились, Кейт казалась такой живой и теплой, а теперь она похожа на айсберг, словно лишена чувств, словно ее сущностью стала холодность звезды экрана.

А посмотрите на Джульет. Она полна эмоций и на экране, и в жизни.

Удивительно, как он мог жениться на двух таких разных женщинах и сделать из обеих звезд.

- Ник, - услышал он голос Пегги. - Я ухожу. Ты опять будешь работать до ночи?

- Не сегодня. Сегодня я пойду домой.

«Домой», - думал Ник, бросая лист бумаги в ящик стола. Это был единственный пункт в расписании, который ему не нравился.

Хуже всего было по воскресеньям. Раньше Эллисон вставала на рассвете, а теперь, хотя часы показывали уже половину десятого, она все еще была в шортах и мужской рубашке, которые надевала для утренней зарядки. В понедельник она бы уже сидела в кабинете Николаса Пикара, чтобы тот хоть что-нибудь сделал для ее карьеры. Но сегодня воскресенье.

В том, что Эллисон ненавидела воскресенья, был виноват Конрад Хиллард. Когда-то Его Величество играл священников, раввинов и проповедников, хотя ни разу не ходил в церковь. Он мог часами разглагольствовать об ошибках религии и проблемах человечества, связанных с религией. Однако от посещения церкви отказывался по самой простой причине: он не мог вынести, что внимание прихожан приковано не к нему, а к священнику.

В шестнадцать лет Эллисон восстала против скуки бесконечных воскресений. Бросая вызов отцу, она полгода ходила в различные церкви Лос-Анджелеса, иногда со своими одноклассниками, иногда одна. Но почему-то в любой церкви человек, стоящий перед ней, всегда казался ей плохим актером, который играл свою роль с гораздо меньшим мастерством, чем ее отец. Когда дочь прекратила свои религиозные эксперименты, Конрад Хиллард воспринял это как должное.

Эллисон потерла вспотевшие ладони. Господи, до чего она напугана! Вдруг Ник ничего не сможет сделать? Поймет ли он, на какой риск она пошла, бросив вызов отцу?

Посещение церкви было лишь непослушанием и касалось только ее отца. А теперь за происходящим наблюдал весь Голливуд. Конрад Хиллард никогда не забудет об этом.

«Проклятый Ник! Что ты делаешь? Почему тянешь время?»

От голода у Эллисон засосало под ложечкой. Она позвонила Нику и, дожидаясь, пока он возьмет трубку, закурила.

- Ну давай же, пошевеливайся, - торопила она.

- Николас Пикар слушает.

- Мы должны торопиться.

- Эллисон?

- Хватит ходить вокруг да около.

- Эллисон? Это ты?

- Я устала от твоих игр. Я устала ждать чудесных откровений. Давай действовать.

Она бросила трубку и в бешенстве огляделась. Воскресенье! Теперь она знала, почему так ненавидит их: она чувствовала себя в заключении. Ей хотелось бы спуститься в кухню и устроить обычный самообман, но там обязательно будет отец.

Эллисон упала поперек кровати и, сделав последнюю затяжку, стряхнула пепел на ковер.

А если у Ника ничего не получится?

- Куда ты меня везешь? - спросила Эллисон, когда «корвет» отъехал от дома Хиллардов.

Глаза Ника скрывались за солнцезащитными очками, и она не могла понять, рассердил ли его ее телефонный звонок.

- Ты умеешь расслабляться? - осведомился он.

- Не тогда, когда меня похищают. - Эллисон прикрыла глаза. Ее очки остались на тумбочке вместе с сигаретами и зажигалкой. Она понятия не имела, что уезжает, когда спускалась вниз на зов горничной. - Я не успела даже переодеться.

- Ты ведь просила меня ускорить события.

- И как ты намерен это сделать?

- Увидишь.

Эллисон показалось, что он смеется над ней, и она на мгновение пришла в ярость.

«Разве он не знает, кто мой отец? Конечно, знает, но ему нет до этого дела». Поэтому она и выбрала его. Именно человек, которому нет дела до ее отца, и поможет ей стать тем, кем она хотела стать: не тенью Конрада Хилларда, а личностью, добившейся известности своими силами. Эллисон вздохнула.

- Можно где-нибудь купить пачку сигарет?

Он даже не посмотрел в ее сторону.

- Ужасная привычка. Пора бросать.

Эллисон стиснула зубы. Она добьется своего, чего бы это ни стоило.

Ник остановился у пляжа и выключил мотор.

- На заднем сиденье есть одеяло.

Эллисон не шелохнулась.

- Темно, хоть глаз выколи.

- Скоро привыкнешь. Достань одеяло. - Он взял маленький холодильник и, не обращая на нее внимания, направился к пляжу.

Эллисон колебалась. Чего бы это ни стоило! Она достала одеяло и вышла из машины. Ее сандалии не годились для прогулок по песку, и, пока она дошла до места, где расположился Ник, у нее порвался ремешок на правой ноге.

Ник вынул из холодильника бутылку шампанского и два бокала.

- Расстели одеяло, - приказал он.

Выполнив требование, Эллисон села на одеяло и разулась.

Ник протянул ей бокал.

- За Эллисон Хиллард, суперзвезду.

- Это шутка?

- Она родилась сегодня вечером.

Эллисон медленно и нерешительно выпила шампанское.

- Ты хочешь соблазнить меня, Ник? Я ведь застенчивая девственница, и тебе это известно. - Она принялась расстегивать пуговицы, но Ник остановил ее руку.

- Нет, - мягко сказал он, - инициатива должна исходить не от тебя. Мужчины приходят к тебе сами, Эллисон. Ты - богиня, и мужчины поклоняются тебе.

Она чуть не расхохоталась. Но выражение его лица, лунный свет, волны, омывавшие берег, вдруг отбили у нее желание смеяться.

Ник осторожно опустил ее на одеяло, его губы коснулись ее рта. Сначала поцелуй был долгим, неторопливым, затем стал более требовательным. Ник погладил ее шею и начал расстегивать рубашку.

Эллисон хотела помочь ему, но странная вялость заставила ее пассивно лежать, пока Ник медленно раздевал ее. Он ласкал ее тело, нежно покусывал, дразня и требуя, пока Эллисон не затрепетала.

Но она лежала не двигаясь.

Ник встал, и в свете луны его силуэт показался Эллисон огромным. Она никогда еще не чувствовала себя такой по-женски уязвимой и хрупкой.

- Боже мой, да ты красива, - произнес Ник, опускаясь на одеяло рядом с ней.

Эллисон отвернулась, словно ее только что уличили в ужасной лжи, однако Ник повернул к себе ее голову и посмотрел ей в глаза.

- У тебя красивое лицо, Эллисон, красивое тело.

Она снова попыталась отвернуться, но его руки удержали ее.

- Красивое, - шептал он, возобновляя свои ласки, и Эллисон чуть не задохнулась от удовольствия. - Послушай. - Ник на мгновение оторвался от нее. - Ты - женщина. И не должна этого бояться. Ты такая красивая.

Он раздвинул ей ноги, и она с готовностью подчинилась.

- Ты должна помнить, что эту роль никогда не сможет сыграть Конрад Хиллард.

Эллисон встала на весы и поморщилась, когда стрелка скакнула на сто двадцать фунтов. Так много она еще никогда не весила, отец просто взбесился бы.

Во всем виноват Ник. Он заставлял ее наедаться до отвала, чтобы ее формы округлились и стали более женственными.

Вернувшись в спальню, она оглядела себя в зеркале. Приходилось признать, что Ник прав. Она прекрасно выглядела.

«Да нет, - она с улыбкой повернулась, чтобы увидеть себя сзади, - я выгляжу просто здорово! И не толстая, совсем не толстая». Богиня, как любил называть ее Ник, когда они были вместе.

- Может, он и прав, - вслух сказала Эллисон. - Но сто двадцать фунтов!

К счастью, отец в Лондоне и останется там до Рождества. Значит, у них с Ником времени более чем достаточно.

Эллисон бросила последний взгляд в зеркало. От голода у нее засосало под ложечкой. Она машинально посмотрела на полку, где обычно лежали сигареты, но их там уже не было.

- Есть - это нормально, - прошептала она, - и быть женщиной - тоже нормально. А если Конрад Хиллард хотел иметь сына, пусть бы и родил его.

Она улыбнулась и взяла обольстительный свитер и юбку, которые накануне подарил ей Ник. На вечер была запланирована важная вечеринка, где, по словам Ника, будет сделан первый шаг к изменению ее имиджа, а на рождественском празднике в студии все увидят новую, женственную Эллисон. Ее фотографии появятся во всех ежедневных газетах. После сегодняшней вечеринки пути назад уже не будет.

Пришло время показать Голливуду богиню.

- Оглушительный успех, - сказал Ник, когда они возвращались домой с вечеринки.

- Надеюсь, - ответила Эллисон, не зная, рассказать ли ему о неожиданной встрече с Эдельманом. Когда она выходила из ванной, маленький толстяк поджидал ее у двери.

- О Боже, ты беременна?

- Что за глупость!

- Сколько фунтов ты набрала?

- Не твое дело, Джоэль.

- Твоего отца хватит удар.

- Замечательно, - бросила она. - Тогда ты лишишься клиента, а я унаследую его деньги.

Возможно, Джоэль уже позвонил отцу.

- Ник, ты уверен, что я не слишком растолстела?

- Камера не лжет, детка. Ты ослепительна и скоро станешь суперзвездой. Я нашел сценарий.

Она похолодела.

- Когда я смогу его прочесть?

- Сегодня вечером. Если хочешь, мы заедем за ним в офис.

- Да, сегодня вечером. - Эллисон потерла руки, пытаясь согреть их. - Мне необходимо прочесть его сегодня вечером.

Эллисон взялась за сценарий, как только добралась до постели, и, откинувшись на спинку кровати, начала читать. Когда в три часа ночи она закрыла папку, то сначала подумала, что Ник, должно быть, сошел с ума. Ей никогда не сыграть такую сексуальную, соблазнительную особу. Эта роль просто не для нее. Не для дочери Конрада Хилларда.

Звонок стоявшего рядом телефона прорезал ночную тишину особняка. Звонил, наверное, отец, а сейчас она не могла с ним разговаривать. Ей необходимо подумать. Эллисон устало потерла лоб. Как она могла сыграть сексуальное создание из фильма «Другой свет»? Мегги - уверенная в себе женщина, ни на секунду не сомневающаяся в собственной женственности.

Эллисон лежала, барабаня пальцами по обложке сценария. Она бросила отца и вручила свою карьеру… свою жизнь Нику. Теперь поздно возвращаться к прошлому. Ей придется пойти на то, что предлагает Ник, ничего другого не остается.

Эллисон вздохнула и принялась читать сценарий еще раз.

Глава 12

1965

К новогоднему обеду у отца Эллисон одевалась с особой тщательностью. Ник подобрал ей облегающее бархатное платье цвета бургундского вина. Глубокий вырез открывал грудь почти до сосков.

- Такое платье может носить только настоящая женщина, - прошептал Ник, целуя ее.

Эллисон знала, что это платье - ее Декларация независимости. Жаль, что сейчас Новый год, а не Четвертое июля.

Она собиралась пригласить на обед и Ника. Ему бы пришлось прийти. Мужчина вроде него не мог не принять вызов. Раз отец и Эдельман относились к Нику, как к какому-то Свенгали, их гнев обрушится именно на него, а гнева у них накопилось предостаточно. Оба считали, будто Эллисон не хватает мозгов, чтобы самой делать карьеру, и это ее раздражало. Было бы забавно посмотреть, как Ник отражает их удары.

Она не пригласила его из-за Кейт Меллори.

Николас Пикар женат, у него ребенок… двое детей. Не пригласить его жену - значит объявить об отношениях Эллисон и Ника. А были ли эти отношения? Хотя они и любовники, все их разговоры касались только карьеры Эллисон. Но разве не этого она хотела?

Так ли это было?

Она прошлась гребнем по длинным светлым волосам, оттягивая момент появления нового создания, которое сделал из нее Ник. Родители вернулись два дня назад. Беттина тепло поцеловала дочь, а Конрад Хиллард лишь пристально посмотрел на нее и молча пошел спать.

- Он устал, - объяснила мать, торопясь вслед за ним. - Перелет был долгим.

Конрад Хиллард и потом оставался «уставшим», поэтому Эллисон удавалось избегать его. Впервые в жизни она радовалась предстоящему обеду. Сейчас ей совсем не хотелось остаться наедине с отцом.

Спустившись вниз, Эллисон увидела, что гости только начинают собираться. Восхищение мужчин подтверждало, что Ник правильно подобрал платье. О том же говорили и косые взгляды женщин. У Эллисон сразу поднялось настроение: может, она все-таки сыграет Мегги!

Найдя свое место, указанное в приглашении, она обнаружила, что ее изгнали за стол для второстепенных гостей, тех, чьи дела только начинали идти в гору, и тех, кто уже достиг вершины, начав скатываться вниз. За столом было очень скучно, потому что ее соседи молчали, словно были в одиночестве. Кроме того, если б они завели разговор, то не услышали бы, о чем шла беседа за другими столами. А соседи Эллисон сидели навострив уши и пытались поймать хоть слово теперешнего фаворита Конрада Хилларда.

Официанты, разбиравшиеся в статусе гостей, обслуживали их стол последним. Эллисон вдруг обнаружила, что ужасно проголодалась. Когда перед ней наконец поставили крошечную чашечку прозрачного супа и кусочек запеченного цыпленка с листиком капусты, она пришла в бешенство. Отец решил не только оскорбить их, но и уморить голодом?

Однако у ее соседей по столу тарелки были переполнены. Эллисон сделала знак официанту.

- Произошла ошибка, - спокойно сказала она.

С другого конца комнаты прогремел голос отца, словно тот еще находился на лондонской сцене.

- Тут нет никакой ошибки, Эллисон. В мое отсутствие ты растолстела как свинья. Это, дочь моя, твой обед, и он останется таким, пока ты снова не возьмешь себя в руки.

Взгляды присутствующих обратились на нее.

Эллисон изящно поднялась с места, взяла свою тарелку, перевернула ее на дамасскую скатерть и королевской походкой вышла из комнаты. Заперев за собой дверь спальни и дрожа от гнева, она начала собирать свои вещи.

Первый день Нового года.

День, когда принимаются решения, когда оглядываются на прошедшее. Но поскольку он был не в состоянии заниматься делами, этот день прошел впустую. Как и весь прошлый год.

В сентябре ему исполнилось сорок, а спустя три дня умер Морган Гейнор.

Видит Бог, Ник никогда не понимал его, хотя любил как отца.

Ника ошарашил невысокий седеющий мужчина с животом, шедший перед ним. Это был Фредди. Если смерть Моргана огорчила Ника, то Фредерика Эйтса она просто убила, состарив за одну ночь.

Стоя у могилы отчима, Ник почувствовал, что глупая детская вражда, из-за которой они с Фредди столько лет не могли стать друзьями, наконец прекратилась. Фредди, казалось, чувствовал то же самое. После похорон он повернулся к Нику и протянул ему руку.

- Ты знаешь, он любил нас, - сказал Ник, обнимая Фредди. - Как будто мы в самом деле были его сыновьями.

Когда они вместе отошли от могилы, Ник верил в начало их новых отношений.

Пока не огласили завещание Моргана Гейнора. Он все оставил Нику. И это погубило надежды на то, что Ник и Фредди когда-нибудь станут друзьями.

Дело было даже не в деньгах. Ни в одном из документов Моргана Гейнора не упоминалось имя Фредерика Эйтса.

Фредди струсил, чуть не потеряв контроль над студией, но сумел справиться с собой. Когда требовалось, он мог проявить твердость. А маленьким несмышленышем он был только в присутствии Моргана Гейнора.

«Если честно, - думал Ник, - то я и сам вел себя так же». Теперь он получил ответ на вопрос, который задавал себе всю жизнь: Морган Гейнор любил его больше всех. Но почему он в то же время оказался таким жестоким?

Ник налил себе виски, и в этот момент где-то пронзительно закричала Дани. Он услышал стук двери и торопливые шаги жены. Странно. В какой-то момент ему показалось, что Кейт готова все бросить, но потом домашние дела снова поглотили ее. Если бы она еще перестала спрашивать, когда будет готов для нее следующий сценарий. Это освободило бы его от необходимости лгать, потому что он больше не собирался снимать Кейт в главной роли.

Красавица Кейт. Хладнокровная Кейт.

Она помогла ему добиться невероятного, он сделал из нее ледяную красавицу, которую желали все мужчины мира и которой восхищались все женщины. Но часть ледяного холода проникла в настоящую Кейт.

Когда он женился на ней, то думал, что любит ее. Теперь он сомневался в своих чувствах.

Шум в детской стих. Наверное, нужно пожелать спокойной ночи малышке. Или жене. Ник с улыбкой посмотрел на стакан с виски. Вот с чего надо начать новый год.

Телефон зазвонил так громко, что Ник вздрогнул.

- Я переехала, - без предисловий сказала Эллисон. - Я больше не могу жить в доме отца. - В ее голосе слышалась какая-то странная радость.

- Ты пила?

- Шампанское. Хочешь присоединиться ко мне? Ник едва успел записать название гостиницы, как Эллисон повесила трубку.

Если с Эллисон Хиллард что-нибудь случится, целый год работы пойдет прахом, думал Ник. Такого он не мог себе позволить.

В детской Кейт играла с Дани. Ник остановился в дверях, глядя на жену. Боже, как она красива! И ее неуверенность в своей красоте только подчеркивала ее совершенство.

- Мне надо уйти, - сказал он.

- Хорошо, - спокойно ответила Кейт. Она даже не посмотрела в его сторону и продолжала игру.

Это задело Ника.

- Тебя разве не интересует, куда я иду и что собираюсь делать? - обиженно спросил он.

Ему, конечно, не нужна ревнивая жена, постоянно упрекающая его за каждый уход из дома, но было бы неплохо, если бы она хоть изредка вспоминала о его существовании.

- Не особенно, с нами все будет в порядке, - произнесла Кейт, словно была няней или домработницей.

- Уверен в этом, - пробормотал Ник.

Почему он думал, что ледяная королева Кетлин Меллори его создание? Очевидно, она холодна от природы. Ей нет до него никакого дела. Ей нет никакого дела до их брака. Отлично. Тогда и ему нет до этого никакого дела.

Ник ушел, даже не попрощавшись с Дани, и девочка заплакала. Кейт тоже хотелось плакать. Почему он так мучит ее? Может, он ожидает, что она начнет выяснять, с кем он проводит время? Она не собиралась этого делать, но ей также не под силу положить конец этой пародии на брак.

После ночного нападения Кейт даже консультировалась с юристом, однако дальше консультации дело не пошло. Адвокат объяснил ей процедуру развода, ее права и определил материальную компенсацию, которую должен выплатить муж, но Кейт никак не могла сделать решительный шаг. Хотя Ник и не принадлежал ей полностью, все же это было лучше, чем ничего. Лучше делить его с Джульет, чем потерять совсем.

Кейт подняла плачущую дочь и прижала к себе. Сразу успокоившись, Дани снова принялась хлопать в ладоши.

На следующее утро Кейт первым делом спустилась в спальню Ника, но она оказалась пустой.

Иногда он проводил ночь вне дома и в таких случаях всегда предупреждал ее. Кейт принялась за свои обычные обязанности, прислушиваясь, не зазвонит ли телефон. В семь утра приехала миссис Грегори и поднялась к Дани, пока хозяйка одевалась. Потом Кейт кормила дочку, а миссис Грегори убиралась в доме. Подобные заботы заполняли весь день, и Кейт редко думала о чем-то другом, в том числе и о своей карьере. После ухода экономки Кейт замерла в ожидании: вот-вот у дома остановится машина, раздастся стук входной двери, шаги на лестнице. Сколько бы Кейт ни жила в этом доме, он, казалось, по-прежнему принадлежал Элен Чендлер. И никогда это не ощущалось так сильно, как прошлой ночью. Каждый скрип, каждый шорох в пустых комнатах заставлял Кейт чувствовать себя здесь непрошеной гостьей.

Ник так и не вернулся.

Встав утром, Кейт увидела, что постель по-прежнему не тронута. Когда приехала миссис Грегори и началась повседневная суета, она почти забыла об этом, но с наступлением вечера несколько раз заходила в спальню и молча глядела на пустую кровать, словно ее пристальный взгляд мог вернуть Ника.

Кейт проснулась с бешено бьющимся сердцем и побежала вниз. Кровать Ника была пуста. Часы на тумбочке показывали три часа ночи.

С ним что-то случилось.

Она подняла трубку, чтобы позвонить в полицию, и остановилась. С ним все в порядке, иначе за два дня из его офиса позвонили бы уже десять раз. Он просто не приходил домой.

Кейт погладила несуществующую складку на покрывале и пошла в детскую.

Остаток ночи Кейт пролежала, уставясь в потолок.

С этого времени она почти перестала спать по ночам и никогда не спала днем. Просыпаясь, она думала, что вернулся Ник, но тут же понимала свою ошибку.

Пока это было не так страшно, потому что никто, казалось, не замечал происходящего. Она по-прежнему снимала деньги с их общего счета, миссис Грегори по-прежнему каждый вечер готовила ужин на двоих. А когда звонили и предлагали работу или приглашали встретиться, Кейт отвечала, что посоветуется с мужем.

Однажды после ухода миссис Грегори Кейт увидела на столе только одну тарелку с одной отбивной котлетой. Она села на пол и заплакала.

На следующее утро позвонил Ник и сообщил о разводе.

После трех часов ночи Джульет поняла, что стерва-секретарша не сообщила Нику о звонке мисс Бриттани, иначе он уже позвонил бы. Тем более что Джульет только вчера вернулась из Европы и целый день устраивалась в доме, который купила после рождения Иден. Прежде всего она собиралась показать Нику его дочь. Он удивится, как она выросла.

Пегги не говорила Нику о письмах Джульет, она презирала ее.

Джульет вздохнула. Прошлой ночью она пыталась дозвониться Нику домой, но экономка утверждала, что его нет дома. Вероятно, так приказала Кетлин Меллори.

Иден весело возилась в манеже. Ей было уже полтора года, и она обещала стать красавицей. «Как я», - самодовольно думала Джульет. Хотя ей двадцать шесть и у нее ребенок, она знала, что выглядит лучше прежнего. Ни один лишний грамм не портил ее тело, солнце окрасило кожу в золотисто-коричневый цвет и придало волосам такой оттенок, которого не добьешься никакими косметическими средствами. Когда Ник обнаружит, что у нее на теле нет ни одного участка белой кожи, он сойдет с ума, представив, как она загорала голой.

Ник должен увидеть ее! Сейчас! Сегодня! Пока не сошел загар.

С этой мыслью Джульет начала собирать вещи Иден. Она будет ожидать возвращения Ника у него дома. Конечно, у Кетлин Меллори будут возражения, но это ничего.

Первым препятствием оказалась экономка.

Она внимательно посмотрела на Джульет, которая была намного выше ее и в два раза моложе, и покачала головой.

- Извините, мисс Бриттани. Мисс Меллори никого не принимает.

- Я здесь не для того, чтобы повидаться с мисс Меллори, - сказала Джульет, проходя в дом. - Я пришла к мистеру Пикару.

- Мистера Пикара нет.

- Я подожду, - злорадно ответила Джульет.

Она бросила сумочку на огромный стол в холле и, поудобнее взяв Иден, огляделась. Дом Элен Чендлер напомнил ей о минувшем, она думала о картинках в книге, которую подарила ей когда-то свекровь, и крепче прижала к себе дочь. Девочка недовольно запищала.

Как бы вторя ей, сверху раздался детский крик, а потом, к великому изумлению Джульет, заплакала и миссис Грегори.

Джульет потребовалось почти полчаса, чтобы выяснить, что экономку зовут Изабелла Грегори, и ей не около пятидесяти, как думала Джульет, а шестьдесят пять, и она ужасно боится потерять работу.

- Вы не можете винить меня, - говорила она со слезами. - Я делаю для нее все возможное. Если я позвоню кому-нибудь, особенно ему, все будет кончено. Он отправит ее в больницу, а малышка… Бог знает, что с ней случится. Той женщине она не нужна, у нее нет материнского чувства.

Мороз пробежал по коже Джульет.

- Какая женщина?

В крошечную французскую рыбачью деревушку не доходили новости из Голливуда, и она не предполагала, что у нее появилась новая соперница.

- Эллисон Хиллард, - сообщила экономка. - Он ушел от мисс Меллори к Эллисон Хиллард.

Джульет засмеялась с облегчением.

- К этому мешку с костями? Нику нравятся женщины, а не швабры.

- Теперь она уже не мешок с костями. - Дети, едва поутихнув, начали орать с новой силой. - Вот увидите, меня уволят.

Джульет покачала головой.

- Не понимаю, почему вы так беспокоитесь, вы ведь заботитесь о них.

- Чеки, - произнесла Изабелла. - Я подделываю ее имя на чеках.

- Чье?

- Мисс Меллори. Я расписываюсь за нее. Иначе как нам платить за продукты? Или чистить бассейн? Или… еще что-нибудь?

Джульет нетерпеливо переступила с ноги на ногу. «Если Кетлин Меллори не может следить за тем, чтобы прислуга не обманывала ее, то это проблема Кетлин».

Миссис Грегори снова всхлипнула.

- Вы не понимаете. Когда выяснится, что я никому не доложила о происходящем, мне будет невозможно получить другую работу. Без рекомендаций…

- Не доложили о чем?

Джульет уже серьезно подумывала о пощечине для экономки, чтобы прекратить это спектакль.

- Изабелла, - резко сказала она, - о чем вы, черт побери, говорите?

- Сейчас я вам покажу.

Кетлин Меллори лежала в бывшей спальне Элен Чендлер, неподвижно глядя в потолок. Ее красивое лицо изменилось.

- Сколько времени она так лежит? - Джульет непроизвольно перешла на шепот, словно находилась около смертельно больного человека.

- Две недели. Почти три.

Джульет обернулась и посмотрела на экономку.

- И вы никого не вызвали, не позвонили врачу?

- Она в сознании, - возразила та. - Она ест, а когда я могу, то привожу ее в ванную и купаю, прямо как Дани.

Иден стала вырываться из рук матери, и Джульет сунула ее экономке.

- Идите и накормите обеих девочек, - приказала она и подошла к кровати. - Кетлин, - мягко позвала она, а когда ответа не последовало, сказала громче: - Кетлин?

- ОН зовет ее Кейт, - послышался от дверей голос Изабеллы.

- Я сказала, отнесите девочек вниз и накормите. - Джульет повернулась к кровати. - Кейт?

Реакцию Кейт нельзя было назвать ответом, но в ней произошли еле заметные изменения.

«Черт возьми, что я делаю, - спрашивала себя Джульет. - Иди вниз, вызови «Скорую помощь», и пусть этим займется кто-нибудь другой».

- Кейт? - снова произнесла она. - Кейт! Скажи что-нибудь!

- Кетлин, - выдавила Кейт.

- ОН зовет тебя Кейт. Мне об этом сказала экономка.

- Кейт, Кейт, Кейт! Я, должно быть, Кейт. Кетлин он бы не бросил. - Она заплакала.

Джульет подвинула стул к кровати и стала ждать, когда иссякнет поток слез. По крайней мере девочки и Изабелла плакать перестали.

- Она была просто живым трупом, - говорила миссис Грегори, снимая кашу с лица Дани и протягивая ей очередную ложку, - никогда не видела ее такой.

Джульет держала Иден на коленях.

- У нее есть родственники?

- Есть, но они и разговаривать с ней не стали бы. Поэтому я и не звонила им. Они бы сразу отделались от нее, отправив в какое-нибудь заведение… Она очень милая, мисс Бриттани. Совсем не такая, как в кино. Мне больно видеть, что с ней творится.

«Или что вы теряете работу», - прибавила про себя Джульет.

- Вы, конечно, не думаете, что Ник может быть таким бессердечным? - спросила она с искренним любопытством.

Изабелла сжала губы.

- Они плохо уживались. А потом еще эта женщина… Хиллард. Он уехал вместе с ней, вы знаете. Возможно, он хотел, чтобы с Кейт случилось такое. Так легче развестись.

На Ника вроде не похоже, но Джульет была не настолько в этом уверена, чтобы воспользоваться случаем и позвонить ему. А если Изабелла права? Вдруг Ник придет и, взглянув на Кейт, положит ее в больницу? Но почему это должно беспокоить ее, Джульет? Хороший вопрос, только ответа на него она не знала. Кроме того, наверху, склонившись над Кейт, она вдруг ощутила что-то знакомое. Это было как-то связано с Марси, будто Джульет заботилась о своей сестре, а не о жене бывшего мужа.

Бред. Ведь она никогда в жизни не думала помогать Марси.

И все же, глядя в лицо Кейт Меллори, так похожее на ее собственное, Джульет не могла отделаться от чувства родства.

- Вы останетесь здесь, правда? - спросила миссис Грегори, вставая. - Вы поможете мне присмотреть за ней хотя бы несколько дней? Думаю, она просто в шоке. Он ведь бросил ее и все такое. Поговорив с вами, она должна выйти из этого состояния. Вы останетесь?

Джульет тоже встала. Ей хотелось собрать свои вещи и уйти отсюда, но она почему-то сказала:

- Конечно, я останусь.

Шли дни, и надежды миссис Грегори, казалось, оправдывались. Единственной болезнью Кейт был шок от того, что Ник бросил ее ради Эллисон Хиллард. Заголовки статей об Эллисон и Нике мелькали во всех газетах, и Джульет следила за тем, чтобы газеты не попали в руки Кейт. Хотя она все равно лишь перелистывала страницы, ничего не читая.

Джульет решила, что если Кейт и дальше будет лежать в постели, то она вызовет врача, несмотря на все протесты миссис Грегори. К счастью, ей удалось заставить Кейт встать, а на следующий день она даже позагорала у бассейна. Джульет справилась и со второй задачей: они разговаривали о Дани, об одежде, о прическах. Иногда Джульет замечала, что Кейт как-то вопросительно смотрит на Иден, словно вспоминая, кто этот ребенок. И тогда она спрашивала себя: а сознает ли Кейт, кем была она, Джульет?

Спустя несколько дней Джульет поселилась в одной из спален наверху, перевезя чуть ли не половину содержимого своего дома. Иден и Дани сразу понравились друг другу, тем более что количество игрушек неожиданно удвоилось. Они вместе играли и купались в одной ванне. Глядя на них, Джульет не переставала удивляться, как похожи эти две маленькие сводные сестры.

Похожи так, как она сама и Кейт.

Поначалу Джульет думала, что осталась с Кейт, рассчитывая на возможное возвращение Ника. Но дни шли, средиземноморский загар сменился обычным калифорнийским, и тогда она поняла, что дело не в Нике.

Настоящей причины Джульет не знала, однако перемена пошла ей на пользу, так хорошо она давно себя не чувствовала. И связано это было с взятой на себя ответственностью за жизнь Кетлин Меллори.

Во вторник Кейт проснулась ровно в семь утра и поняла, что с ней все в порядке. Конечно, она не думала, что больна. Она вообще не думала. Несколько недель она не жила, а существовала и, лишь начав выздоравливать, вдруг поняла, что долго болела.

В коридоре кто-то пел, потом в дверь постучали, и в комнату вошла Джульет Бриттани.

- Ты не спишь, Кейт? Хорошо. Изабелла уже приготовила еду. Ты не забыла, что сегодня мы устраиваем пикник для девочек?

Кейт предстояло решить сразу несколько загадок. Изабелла: вероятно, это миссис Грегори? Девочки: это Дани и… Иден? И Джульет Бриттани здесь, в спальне Кейт, такая похожая на саму Кейт… только ее красота более индивидуальна, неповторима… Когда они успели стать друзьями?

В конце концов не важно, как это произошло. Ей просто нужен друг. Кейт встала и, взглянув на Джульет, увидела на ее лице огромное облегчение, словно та уже не верила, что Кейт в состоянии сама подняться с постели.

- Все в порядке, - сказала Кейт, - правда, я в порядке. Спасибо. - И она обняла женщину, которая, как ей казалось, никогда не будет ей нравиться, женщину, которая теперь стала ей другом.

Оливер Бриттани, спрятавшийся за рядом висевших детских платьев, с любопытством смотрел на Джульет.

Она стояла у зеркала, наблюдая за двумя девочками в розовых платьях.

- Эти два я тоже возьму, - сказала Джульет продавщице и снова исчезла с детьми в примерочной.

Оливер следовал за дочерью уже на третий этаж и видел, как она, выбирая одежду, обувь и игрушки, нагибается в своем коротком обтягивающем платье, как падают ей на лицо волосы, как движется под платьем ее грудь, и его рука потянулась вниз.

- Могу я чем-нибудь помочь, сэр?

Он отдернул руку и повернулся к продавщице, стоявшей рядом с ним.

- Я… искал что-нибудь для своей внучки.

Во взгляде продавщицы читалось явное недоверие, и Оливер заметил, что держит в одной руке плечики от нарядных платьев.

Джульет, выходившая с детьми из примерочной, застыла на месте, потом, не забрав отобранную одежду и не обращая внимания на продавщицу, вышла из детского отдела.

Кейт услышала, как хлопнула входная дверь. За последние несколько месяцев она уже привыкла к этому звуку. Джульет вернулась из магазина.

Но, спустившись вниз, Кейт увидела встревоженную миссис Грегори, которая держала Дани за руку, пока Иден перелезала через кучу пакетов. Джульет поблизости не было.

- Где она? - спросила Кейт.

- Пошла на кухню. Кажется… она, должно быть, неважно себя чувствует.

На кухне бледная Джульет наливала большой бокал красного вина.

- На тебя так подействовали покупки? - беззаботно спросила Кейт.

Джульет сделала большой глоток.

- С медицинской точки зрения, - сказала она, сбрасывая обувь, - непонятно, почему я так расстроена. Просто я увидела… какого-то сумасшедшего старого извращенца, пристально глядящего на нас, и испугалась за Дани и Иден.

- Какой ужас! - Кейт тоже налила себе вина и села за стол. - Хочешь, я вызову полицию?

- Нет. Не… - Заметив появившуюся миссис Грегори, Джульет замолчала и уставилась на сумку, которую держала экономка. - Где вы это взяли, Изабелла?

- Какой-то пожилой джентльмен попросил передать это вам. Очень хорошо одетый. Имени своего он не назвал.

- Джульет, это он?

Та ничего не ответила, и Кейт, взяв у миссис Грегори сумку, заглянула внутрь. Там лежала одежда для девочки. На пол упала квитанция об оплате.

- Сожги это. - Джульет допила вино и налила себе еще.

- Но, мисс Бриттани, - экономка помахала квитанцией, - за все уже уплачено. Здесь так и говорится.

- Меня это не волнует, Изабелла. Я не хочу, чтобы девочки носили эти платья. Сожги их!

- Делайте то, что вам говорят, миссис Грегори, - спокойно сказала Кейт и, когда та вышла, спросила: - Ты уверена, что не хочешь вызвать полицию?

Джульет покачала головой.

- Или поговорить об этом?

Джульет снова покачала головой.

Кейт допила вино.

- Хочешь остаться сегодня здесь?

Джульет уже несколько месяцев жила у себя дома, хотя обе женщины и их дочери проводили много времени вместе.

- О, Кейт, если ты не против. Тот тип, я уверена, совершенно безвреден, но он очень напугал меня.

Кейт обняла подругу.

- Глупенькая! Я совсем не против!

Глава 13

1966

Эллисон Хиллард, которая вот-вот должна была стать миссис Пикар, посмотрела в зеркало, и ее охватил страх.

А если Ник ошибается?

Если она стала не женственной, а просто толстой? Может, прав был отец, который хотел видеть ее тощей и костлявой, с провалившимся животом и выступающими ребрами? Она заставила себя проглотить завтрак и подавила в себе желание закурить, хотя думала, что избавилась от этой привычки больше года назад. Сейчас ей казалось, что если она не закурит, то ей станет плохо.

В крошечной часовне заиграл орган. Эллисон подкрасила верхнюю губу. Если от волнения и страха она потеряет сознание, то, слава Богу, это увидят лишь полдюжины человек. Эллисон не пригласила Конрада Хилларда, да он и не пришел бы. А ее мать не придет на свадьбу единственной дочери без разрешения мужа. Подругой невесты была дублерша Эллисон по фильму «Богаче, беднее», второму фильму Эллисон, где она снималась под руководством Ника.

Она пока не достигла того, к чему стремилась. Но чего-то все-таки добилась. Ее нельзя назвать суперзвездой, которую обещал сделать из нее Ник, но она стала чем-то большим, нежели дочерью Конрада Хилларда. Говоря о ней, теперь уже никто не прибавлял имени ее отца. Все шло так, как хотела Эллисон, кроме предстоящего события. Брак с Николасом Пикаром не входил в ее планы.

Нельзя сказать, что решение о свадьбе принято поспешно. Нику потребовалось время, чтобы уговорить Кетлин Меллори дать ему развод. У Эллисон тоже было достаточно времени, чтобы подумать. Почему же она согласилась?

- Пора, - сказала Линда, подруга невесты.

Эллисон с удивлением подняла на нее глаза.

- Хотела бы я быть на твоем месте. Это просто мечта!

Знала бы Линда, что невеста готова все отменить! Так почему же она не отменила?

«Потому что я влюблена в Николаса Пикара, хотя это и не входило в мои планы».

- Я готова, - сказала она Линде.

Открыв дверь, Эллисон заметила Ника, стоявшего напротив церкви.

Она глубоко вздохнула и вышла.

Кейт доехала до места, стараясь не обращать внимания на охватившую ее панику. По ее виду никто бы не догадался, что она нервничает. Она приняла решение и собиралась осуществить его, хотя ей казалось странным, что ее дальнейшей карьерой в кинематографе будет заниматься не Ник. Кейт сомневалась, что у нее все получится, но время неумолимо текло. Дани уже исполнилось три года, и теперь она отнимала у Кейт гораздо меньше времени. К тому же дочь вообще любила проводить время без матери.

Но главной причиной стал развод. Она мечтала, что Ник вернется, если она станет более похожа на Кетлин Меллори. Поэтому она сбросила лишние килограммы, которые набрала после рождения Дани, отрастила волосы до той длины, которую Ник, создавая ее имидж, считал наиболее подходящей, даже наняла нового агента, потому что Кетлин Меллори не стала бы сидеть сложа руки, ожидая возвращения бывшего мужа. Такая женщина, как Кетлин Меллори, продолжала бы жить.

Когда на прошлой неделе агент позвонил и предложил встретиться, Кейт согласилась. Позвони он на день позже, она бы, может, отказалась, потому что уже стало известно о свадьбе Ника и Эллисон Хиллард.

«Смешно», - думала Кейт, припарковывая свою машину. Она так волновалась из-за съемок у другого режиссера, а первое предложение не имело никакого отношения к кино.

Агент Майкл Бонд окрестил их «человеко-машинами». В его офисе Кейт убедилась в точности этого определения. Джентльмены из Детройта действительно походили на машины: до блеска отполированные, с четко отлаженными моторами, готовые к гонкам.

«Зачем я им нужна?» - недоумевала Кейт, садясь на предложенный Майклом стул.

Они немедленно ответили на ее незаданный вопрос, открыв большой плакат на мольберте с изображением длинной, низкой машины, такой же блестящей и элегантной, как люди из Детройта. На плакате большими буквами было написано: «САМАЯ КРАСИВАЯ В МИРЕ ЖЕНЩИНА ЕЗДИТ НА "ДЖЕВЕЛИНЕ"». А красивая блондинка рядом с машиной…

- Но… это же я, - запинаясь, произнесла Кейт.

- Это просто макет, - поспешно объяснил один из представителей фирмы, приняв ее реакцию за недовольство. - Рекламный агент соединил вашу голову и тело модели, чтобы мы смогли получить общее представление.

Майкл Бонд улыбнулся.

- Не волнуйтесь, Кетлин. Мы, конечно, заставим их заплатить за возможность использовать ваше лицо.

Человеко- машины одобрительно засмеялись. Когда смех затих, один из них чистосердечно признался:

- Я просто не в силах передать, какая для нас честь использовать вашу красоту, Кетлин.

«Не Кейт, а Кетлин, Кетлин Меллори. Помни об этом», - говорила себе Кейт. Никто не заплатил бы Кейт за рекламу продукции. Никто не поверил бы в то, что слова в «Бриллиантовой леди» могла сказать Кейт. Но они поверили бы всему, что касается Кетлин. Потому что Ник создал «самую красивую в мире женщину». Ник!

Она не могла позволить себе думать о Нике. Она - актриса, и у нее есть роль: Кетлин Меллори. Кейт вздохнула и так легко вошла в роль, словно режиссером был Ник.

- Отличная работа, Кетлин, - сказал Майкл Бонд, когда документы были подписаны и человеко-машины наконец ушли. - Мне пришлось потрудиться, чтобы заработать свои десять процентов от этой сделки.

- Да? И как же? - спросила Кейт, еще не расставшись с образом Кетлин.

- Рассматривалась и кандидатура Эллисон Хиллард. - Майкл повернулся, чтобы налить себе спиртного, поэтому не заметил, как вздрогнула Кейт, услышав имя соперницы. - Я убедил их, что для хорошей рекламы «джевелина» прежде всего нужно качество. А у тебя оно есть, Кетлин Меллори.

Он протянул ей бренди.

- Следовало бы выпить шампанского, - извинился он, - но я не знал, что они так быстро примут решение. Они любят тебя. - И он поднял свой стакан. - За твою красоту. Они у тебя в руках настолько, насколько ты сама захочешь.

Кейт отпила бренди. «Если это правда, то почему же я в это не верю?»

- Отлично, - сказал Ник, - миссис Пикар.

Эллисон улыбнулась в тот момент, когда щелкнул затвор. Они были одни на пляже с белым песком, а за ее спиной до самого горизонта простиралось голубое Карибское море.

На Эллисон была только белая рубашка Ника, доходившая ей до середины бедра, и кожаные сандалии. Остальная одежда валялась на песке в том месте, где они занимались любовью. «Второй раз за утро», - подумала она, испытывая такое приятное чувство удовлетворения, что ей хотелось потянуться, как кошке. Ник, конечно, чувствовал то же самое, но, взяв в руки фотоаппарат, он забыл обо всем. Съемка шла уже около часа.

- Зайди в воду, - велел Ник.

Эллисон сбросила обувь и, войдя в воду по колено, обернулась.

- Ну как?

- Отлично! - Ник следовал за ней, не опуская фотоаппарат. Когда он наконец остановился, Эллисон пошла к берегу. - Подожди немного. Давай попробуем еще что-нибудь. Окунись.

- Ник, эта рубашка, если намокнет, будет просвечивать.

- Я знаю, - усмехнулся он.

Представив, как это будет выглядеть, он больше не сомневался. Эллисон, вздохнув, опустилась в воду, а он делал снимок за снимком.

Когда Ник закончил, она опустила голову и оглядела себя. Рубашка действительно стала прозрачной, под ней четко выделялись упругие соски, пупок и темный треугольник.

- Ник, снимки будут неприличными!

- Эти снимки, моя дорогая, будут произведениями искусства.

Свободной рукой Ник притянул ее к себе, и Эллисон почувствовала твердый член, упирающийся ей в живот. У нее перехватило дыхание.

Ник вдруг отпустил ее.

- Посторонние.

В бесконечной синеве моря появились белые паруса.

- Пройдут мимо, - сказала Эллисон, но судно подплывало все ближе.

- Это наказание за твои мысли, - сказал Ник, когда они вышли на берег.

Эллисон улыбнулась и стала помогать ему собирать вещи.

- Не люблю, когда прерывают, - ответила она, хотя на самом деле ее мысли занимал сейчас совсем другой образ.

Он возник совершенно неожиданно, когда она целовалась с Ником в море. Заниматься любовью с Ником было здорово, такого удовольствия Эллисон никогда в жизни не испытывала. Кроме одного случая. Вспоминая о нем, она до сих пор краснела. В четырнадцать лет ее на полгода перевели в английскую школу для девочек, пока Конрад Хиллард играл Отелло в Лондоне. Ее соседкой по комнате оказалась очень женственная француженка. Через неделю они стали друзьями, а еще через неделю - любовницами. Для обеих это был первый сексуальный опыт, приносивший поразительное удовлетворение. Но, покинув школу, Эллисон не пыталась увидеться с Мартиной, такая связь казалась ей слишком эксцентричной. После возвращения в Штаты у Эллисон были парни и ее возраста, и старше. Однако ни с кем из них она не получала такого удовольствия, как с Мартиной. Пока не появился Ник.

Когда они возвращались в отель, Эллисон все время думала о бывшей подруге, о тех днях, которые они провели вместе. Только теперь все выглядело иначе. Тогда Эллисон была худой, высокой и мускулистой. Мартина была ниже ростом, полнее и женственнее. Сейчас высоким и мускулистым был Ник, и это естественно. «Так распорядилась природа», - подумала Эллисон, смущенно тряхнув головой. В какой-то момент там, в Англии, у нее появилось ощущение, что она занимается любовью сама с собой.

Никто не догадывался об их отношениях с Мартиной, и слава Богу. Эллисон спрашивала себя, как бы воспринял это Ник, если бы она сказала ему. Может, просто засмеялся бы и занялся с ней любовью.

А что сделал бы ее отец? Она понятия не имела. Но это напомнило ей еще кое о чем.

- Ник?

- Мы почти приехали.

- Что ты собираешься делать с фотографиями?

- Наслаждаться ими.

- Ник. - Она стукнула его по колену кулаком. - Я не хочу, чтобы они были опубликованы. Ты понимаешь?

- Я никогда не напечатаю их без твоего разрешения. Доверься своему мужу.

- Запомни, я никогда не дам своего согласия, - сказала Эллисон.

«Зачем, черт побери, я согласилась выйти за него замуж, зачем отдала свою карьеру в его руки?» Но больше всего ее волновал вопрос, что подумает Конрад Хиллард, если когда-нибудь увидит эти фотографии.

Глава 14

1967

Лежа в шезлонге, Кейт пила вино и наблюдала за чайной вечеринкой, проходившей на ровно подстриженной лужайке. Четырехлетние «леди» в нарядных материнских платьях, подтянутых поясами, в летних шляпках, украшенных перьями и цветами, выглядели уморительно и веселились вовсю.

Глядя на Даниэлу и Иден, сидящих за маленьким столом, Кейт удивлялась их сходству. Она бросила взгляд на Джульет. Жаль, что матери не так похожи. Кетлин Меллори, возможно, и понимала Джульет, но Кейт, в своем летнем платье, с растрепанными ветром волосами, без макияжа, в этот момент совсем не напоминала Кетлин. «Интересно, - думала Кейт, - Джульет так же шокировали последние фотографии Ника и его третьей жены? Эллисон Хиллард стала поразительно похожа на Джульет». Но Кейт решила воздержаться от вопросов.

Она снова направила свое внимание на девочек. Они сразу стали относиться друг к другу как сестры. Может быть, этому способствовало их внешнее сходство. Хотя по характеру они уже сильно отличались. Хотя Дани была на три месяца старше, лидером, безусловно, являлась Иден.

Иден встала из-за стола и начала танцевать на лужайке. Когда Дани захотела присоединиться к ней, та приказала ей оставаться на месте и смотреть.

Тут вмешалась Джульет. Она пожурила дочь и подбодрила Дани. Никого из девочек не возмущало ее вмешательство. Иден всегда меняла гнев на милость, а Дани… Кейт иногда казалось, что Дани, если бы у нее был выбор, предпочла бы стать дочерью Джульет.

Иден обняла мать, потом подбежала к Дани, и девочки заплясали на траве, смеясь, когда наступали себе на платья.

Джульет налила Кейт вина.

- Знаешь, я заплатила за это платье пятьсот долларов и не могу поверить, что на четырехлетней девочке оно смотрится лучше, чем на мне. - Она замолчала, наблюдая за танцем. - Дани тоже следует брать уроки. Я уже говорила с миссис Марш.

- Дани еще маленькая, - возразила Кейт.

- Она старше Иден, и уроки пойдут ей на пользу. - Джульет улыбнулась. - Тебе придется позволить ей расти. Ведь тебя волнует именно это? Меня это тоже беспокоит. Но посмотри, какие хорошие результаты у Иден.

- Не знаю…

- Тебе не нужно ничего делать, только подписывать чеки за уроки, - быстро сказала Джульет, - а я буду забирать их. Девочкам понравится заниматься вместе.

- Я… ну хорошо. На следующей неделе меня не будет в городе. Снова съемки для «джевелина».

- Я возьму Дани, - предложила Джульет. - Кейт, нам нужно поговорить еще кое о чем.

Кейт поразила ее серьезность.

- О девочках?

- О Нике.

Имя подействовало, как удар ниже пояса.

- Что еще?

- Мы несправедливы к девочкам. Ник должен регулярно заходить к нам. Детям нужен отец.

- Для меня отец почти не имел значения, - возразила Кейт.

Джульет долго молчала, и Кейт даже решила, что она хочет сменить тему.

- Ник был бы хорошим отцом, - произнесла наконец Джульет. - Для обеих девочек.

Телефон зазвонил, когда Джульет принимала душ. Пока она вылезала из ванны и заворачивалась в полотенце, звонок уже умолк.

Может, звонил Ник? Получив согласие Кейт, Джульет связалась с его офисом и теперь ждала звонка. Он мог отказаться от встречи с одной из дочерей, но не с обеими.

Завернув волосы в толстое полотенце, Джульет принялась за макияж. Девочки должны знать отца. Но мотивы Джульет были не так уж невинны, ей тоже необходимо встретиться с Ником. Они давно не виделись, очень давно.

Телефон зазвонил снова. Потянувшись к трубке, Джульет уронила флакон духов.

- Алло?

- Джульет?

Это был Оливер Бриттани.

- Джульет, я хочу увидеться с тобой. Нам надо поговорить. Только поговорить. И все. Обещаю.

- Нет.

- Джульет, пожалуйста. Позволь мне иногда быть рядом. Просто…

- Нет! Я видела, как ты ходил за мной! И хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Иначе я позвоню в полицию.

Она бросила трубку. Ее всю трясло.

Через секунду она снова подняла трубку и набрала номер Кейт.

- Где девочки?

- Что? Здесь, конечно.

- Они с тобой?

- Нет, они в кухне с миссис Грегори.

- Иди и проверь.

- Что-то случилось, Джульет?

Джульет хотелось закричать, но она сдержалась.

- Только что был какой-то странный звонок. Возможно, беспокоиться не о чем. Пожалуйста, сходи и убедись, что девочки там.

- Одну секунду.

Кейт положила трубку, и последовало долгое ожидание, которому, казалось, не будет конца. Джульет до того разнервничалась, что уже решила бежать вниз и прямо с полотенцем на голове ехать к Кейт.

Наконец та вернулась.

- Джульет? С ними все в порядке. Они с миссис Грегори пекут печенье. Правда, на них самих больше теста, чем на противне. Они настояли, чтобы я попробовала их стряпню. Совсем неплохо.

Джульет с облегчением вздохнула.

- Джульет, с тобой все в порядке?

- Все нормально. Я просто… просто разволновалась. Кейт, сделай одно одолжение. Не спускай с них глаз. Возможно, причин для беспокойства нет, но я очень нервничаю.

- Знаю, - сказала Кейт. - Я присмотрю за ними. Ты приедешь?

- Может быть, я позвоню позже.

Джульет положила трубку и тяжело опустилась на кровать. При мысли о том, что Оливер за ней наблюдал, у нее все перевернулось. Если он приблизится к Иден или Дани…

Телефон снова зазвонил, и она вздрогнула.

- Алло? - осторожно произнесла она.

- Джульет? - На этот раз звонил Ник. - Мне передали, что ты хотела поговорить.

- Да, это необходимо, - ответила Джульет, радуясь, что ее голос звучит твердо. - Мы с Кейт приняли одно решение.

- Ты… и Кейт?

Она чуть не засмеялась, представив себе его растерянное лицо.

- Да, мы с Кейт, матери твоих детей, Ник. Мы думаем, что ты должен увидеться со своими дочерьми.

С его дочерьми.

Как странно. Он понятия не имел, как они сейчас выглядят. Сколько им лет? Четыре? Пять? Каждый месяц Ник подписывал для каждой из них чек, вернее, это делала Пегги, а сам он уже давно не видел девочек, не видел даже фотографий.

Ник поднял трубку служебного телефона.

- Прислали мои бывшие жены фотографии дочерей? - спросил он секретаршу.

- Простите?

- Моих дочерей, Пегги. Есть их последние фотографии?

- Не знаю, мне…

- Не волнуйся, я сам этим займусь. Кстати, у меня важная встреча в среду в час дня, поэтому после обеда меня не будет в офисе.

- Хорошо. Что мне говорить, если кто-нибудь спросит, где вы?

«Кто- нибудь» была Эллисон. Она не переносила, когда Ник тратил время не на нее.

- Если кто-нибудь спросит, скажи, что я навещаю своих дочерей.

- Ваших дочерей?

- Уже пора, тебе так не кажется? - Ник положил трубку.

Как странно сознавать, что где-то на планете живут частички тебя самого. Как он мог забыть?

- Я - лютик, - смущенно сказала Даниэла, теребя подол своей юбки.

Иден сидела на коленях Ника, играя его галстуком.

- А я - королева лютиков, - громко объявила она. - Ты придешь на мою пьесу?

- Иден, ты - лютик, такой же, как Дани, - возмутилась Джульет. - Здесь нет королев. И пьеса не твоя, а Даниэлы тоже.

- Мама говорит, я - ее королева, - без всякого смущения сказала Иден Нику. - Ты правда наш отец?

- Правда. - Ник протянул руку к Дани. - А ты не хочешь сесть ко мне на колени?

Та медленно подошла и забралась на другое колено. Дани напоминала ему Кейт, а Иден - Джульет, сходства с собой он совсем не видел, во всяком случае, пока.

- Где Кейт? - спросил он.

- Наверху. Она подумала, что тебе лучше остаться с девочками наедине.

«Ты говоришь неправду, - подумал Ник, - она не хочет меня видеть, и я не могу винить ее за это после того, как ушел к Эллисон».

Мысли об Эллисон сразу испортили ему настроение. Он обещал сделать из нее суперзвезду, поэтому ничего удивительного, что она проявляет нетерпение.

Иден дернула его за галстук.

- О чем ты думаешь?

- О тебе.

- Лгун! Ты не обо мне думал!

- Иден! - И Джульет, сама того не желая, рассмеялась.

- Ник, я последую примеру Кейт и оставлю тебя наедине с этими ангелочками.

Ник посмотрел на дочерей. На него были направлены две пары ярко-голубых глаз, и на секунду у него появилось желание позвать Джульет обратно. Он ничего не знал об этих маленьких девочках, о детях вообще. Он никогда не общался с детьми, кроме Фредди, конечно. Но Фредди был старше, а значит, это не считается. Он не пережил бы, если бы всю жизнь пришлось враждовать с этими двумя «ангелами».

- Ну, - произнес он, неожиданно почувствовав себя неловко. - Я очень рад видеть вас обеих.

- Почему ты никогда не приходил к нам раньше? - задала неудобный вопрос Дани.

- Я был очень занят.

Дани даже глазом не моргнула.

- Мама говорит, тебя заставила прийти Джульет. Она сказала, что сама бы не сделала этого.

Ее влажные глаза с подозрением смотрели на него, и у Ника защемило сердце. Он обнял дочерей, крепче прижал их к себе.

- Мне действительно очень жаль, что так вышло. Но я возмещу потерянное, обещаю.

- Правда? - спросила Иден.

- Клянусь жизнью, - серьезно заверил ее Ник. - С чего мне начать?

- Не знаю, - ответила Иден. - Ты можешь купить мне лошадь.

- Проходи сюда, Кетлин, - пригласил Майкл Бонд. - Вы встречались с Барри?

Кейт бросила взгляд на высокого темноволосого человека и покачала головой.

- Барри Инман, - представился он с теплой улыбкой, и она сразу вспомнила о Нике. - Я занимаюсь авторскими правами в агентстве. Если вы когда-нибудь решите написать книгу, буду рад помочь вам с изданием, мисс Меллори.

- Буду иметь это в виду.

Извинившись, он откланялся, и Кейт почему-то стало жаль, что он уходит.

Майкл тут же завел один из тех разговоров, которые так смущали ее. Ей следовало с самого начала набраться решимости и сказать, что она предпочитает, чтобы в личной беседе ее называли Кейт. А теперь уже слишком поздно. И говорить, как она ненавидит все эти разговоры о ее красоте, тоже поздно. Кейт постоянно хотелось поправить его: «Вы говорите о Кетлин Меллори, а не обо мне, я же - просто Кейт». Однако страх, что ее сочтут сумасшедшей, заставлял ее молчать и смущаться.

Когда разговор закончился, она расслабилась. Так расслабилась, что, выйдя из кабинета, столкнулась с Барри Инманом.

- С вами все в порядке? - спросил он.

- Да, - ответила Кейт, заливаясь краской. - Мне очень жаль. Я не хотела…

- Я всегда подозревал, что Майкл дурно обращается с нашими клиентками.

Кейт удивленно посмотрела на него и заметила веселый блеск в его глазах.

- К счастью для меня, - продолжал Барри. - Я все думал, как нам увидеться снова. Не согласитесь ли пообедать со мной, Кетлин?

Она подняла на него глаза и, тронутая его вниманием, улыбнулась. Впервые за долгое время.

- С удовольствием. Только, пожалуйста, зовите меня Кейт.

Глава 15

1969

Эллисон сжала руку мужа. Наконец-то ее опасная игра принесла результаты. «Особенная леди» должна победить, она чувствовала это, никогда еще Эллисон не играла так хорошо.

Ник наклонился к ней.

- Вот оно, - прошептал он. - Я ведь обещал, что сделаю тебя суперзвездой. С «Особенной леди» мы своего добьемся.

Эллисон откинулась на спинку стула. Впервые в жизни она не искала недостатков, не придиралась к своей работе, как учил ее отец. Конечно, Конраду Хилларду картина покажется неудачной, поскольку «Особенная леди» в сценарии Ника была такой сексуальной особой, каких Эллисон никогда еще не играла. У нее появилось желание позвонить отцу и сказать: «Ты принадлежишь к ушедшей эпохе в истории Голливуда, дорогой папаша, "Особенная леди" забьет гвоздь в твой гроб».

Когда зажегся свет, Ник повернулся к ней.

- Думаю, это стоит отметить, миссис Пикар. Только мы вдвоем, бутылка шампанского и огромная постель.

Но тут их окружила съемочная группа, и Ник заговорщицки улыбнулся ей.

- Позднее, - прошептал он, когда кто-то предложил отпраздновать успех и устроить вечеринку. - Наслаждайся своим триумфом.

- И твоим, - великодушно добавила она. Но Эллисон знала, как, должно быть, и Ник, что, хотя он написал сценарий и был режиссером, успех фильма обеспечила только она, Эллисон.

Вот так, дорогой папочка!

- Мисс Меллори?

Кейт посмотрела в зеркало над туалетным столиком.

- Что случилось?

- Мисс Бриттани приехала, чтобы забрать Иден, а мисс Даниэла не отпускает ее.

- Ради Бога, миссис Грегори! - Кейт отбросила щетку. - Я думала, вы в состоянии справиться с шестилетним ребенком!

- Дело в том, что она очень расстроится, мисс Меллори. Ведь вы хотели, чтобы ее увидел мистер Инман в новом платье. Может, вы позволите ей пойти с мисс Бриттани? Девочки сегодня так хорошо играли.

Кейт бросила взгляд на часы. Через двадцать минут должен приехать Барри, и ей хотелось быть спокойной, собранной и красивой. Его единственным недостатком, если это можно назвать недостатком холостяка, было то, что он не очень любил детей. Поэтому Кейт следила за тем, чтобы они встречались с Дани, когда она хорошо себя вела. И ей, конечно, совершенно не хотелось, чтобы Барри застал семейную сцену с шестилетней визжащей девочкой.

- Извини, что потревожили тебя, - сказала Джульет, увидев спускавшуюся Кейт.

Она держала дочь за руку, а Дани стояла рядом, крепко обхватив Иден за талию.

- Не хочу, чтобы она уходила! - закричала Дани, когда Кейт спустилась с лестницы.

- Сегодня к нам придет Барри, и я хочу, чтобы он увидел тебя в новом платье.

- Мне все равно. Я не люблю Барри. Я люблю Иден.

- Пожалуйста, тетя Кейт, - взмолилась Иден. - Не может ли Дани сегодня пойти к нам? Мама не будет возражать, правда, мамочка?

Иден так очаровательно улыбнулась, что у Кейт сжалось все внутри. Почему Дани не могла быть такой милой? Барри не должен увидеть разницу между Дани и Иден, им нужно поскорее уйти, пока он не приехал.

- Ты не возражаешь, Джульет? Мне очень неловко, но…

- Конечно, нет. Пусть едет, если ей так хочется.

- О, пожалуйста! - просила Дани, и от радости ее лицо стало почти красивым.

- Мне кажется, она предпочитает ваш дом. - Кейт старалась превратить все в шутку, но ничего не вышло.

Джульет, наклонившаяся к Дани, изящно выпрямилась.

- Я с удовольствием возьму ее. Иден тоже будет рада, сама знаешь. Идемте, девочки! - скомандовала она, подмигивая Кейт. - У мамы Даниэлы свидание.

Миссис Грегори, не сомневаясь в результатах переговоров, уже собрала вещи Дани и последовала за Джульет и девочками к машине.

Кейт вернулась наверх. Возможно, неприязнь к детям была их общим с Барри качеством. Она тоже не была уверена, что любит их. Она всегда чувствовала себя такой беспомощной и неловкой, а Джульет была с детьми мягкой и непосредственной. Поэтому Кейт позволяла ей проводить много времени с Дани, которая не скрывала, что ей нравится бывать у Джульет, может, даже больше, чем жить дома.

Если бы Кейт так хорошо не знала Джульет, то заподозрила бы ее в желании отдалить Дани от матери. Но, честно говоря, Кейт сама извлекала выгоду из дружбы с Джульет, поскольку часто оставляла дочь на попечение подруги.

В спальне Кейт снова взглянула на часы. Барри должен появиться через пять минут, он никогда не опаздывал! Кейт сбросила халат и стала быстро одеваться. Она уже причесывалась, когда раздался звонок в дверь. Кейт вздохнула и, взглянув в зеркало, увидела невозмутимую красивую женщину, именно такую, какая нравилась Барри. Теперь, когда дочь уже не могла испортить настроение своими капризами, разгладилась и крошечная морщинка на лбу Кейт. Она улыбнулась своему отражению и сошла вниз.

- Как прошел вечер? - спросила по телефону Джульет. - Затронул ли мистер Инман уже давно назревший вопрос?

- О, Джульет, мы с Барри - просто друзья.

- Даже друзья вступают в брак.

Если бы Кейт снова вышла замуж, Джульет уже не беспокоилась бы о том, что между нею и Ником снова возникнут какие-нибудь отношения, поскольку каждый раз, навещая дочерей, Ник постоянно спрашивал о Кейт. Джульет показала язык своему отражению в тостере и стала готовить на завтрак девочкам тосты.

- О чем же вы говорили прошлой ночью с очаровательным мистером Инманом? - Она лукаво улыбнулась. - Или он не дал тебе и слова сказать, а просто затащил в постель?

- Джульет! - Любой намек на секс всегда смущал Кейт. - Во-первых, мы говорили о Нике. Джульет, что с тобой?

Джульет нагнулась за выпавшим из рук тостом и бросила его в мусорное ведро.

- Вы говорили о Нике?

- Барри сказал, что все обсуждают новую картину Ника. Она взбудоражила весь Голливуд. Барри считает ее лучшим фильмом Ника, и он сделает Эллисон Хиллард суперзвездой.

Джульет молча смотрела на масляное пятно на полу.

- Джульет?

- Мне… у меня дела. Сейчас придут девочки и попросят есть.

- Спасибо, что взяла Дани. Я пришлю за ней миссис Грегори.

Джульет повесила трубку и принялась стирать масло с пола. Странно. Ее не беспокоил успех Кейт в рекламе «джевелина». Но триумф Эллисон Хиллард привел ее в ярость. Она машинально терла пол, пока не исчез масляный след.

А кто виноват? Ведь после рождения Иден она не сыграла в кино ни одной роли. Неудивительно, что Ник больше не интересовался ею. Она посвятила себя девочкам и мечтала о том, что он, заметив, какая она чудесная мать, - гораздо лучше, чем Кейт, - вернется к ней. А в действительности стала обычной домохозяйкой, к которой никто не проявлял никакого интереса. Особенно Ник.

И что ей теперь делать? Она не может просто прозябать, пора кончать с подобным существованием, пора возвращаться к людям.

Первое потрясение Джульет испытала, когда попыталась назначить встречу со своим агентом. Она была ему уже не нужна. И только благодаря Кейт ее делами занялся Майкл Бонд. Джульет, конечно, не хотела просить подругу, но к тому времени она пришла в такое отчаяние, что готова была принять помощь от кого угодно.

Второе потрясение ждало ее, когда она узнала о предложенной роли. Джульет просмотрела сценарий и, решив, что произошла какая-то ошибка, в ярости позвонила Майклу Бонду.

- Разве вы ожидали, что после стольких лет получите главную роль? - спокойно осведомился Майкл. - Теперь вам снова придется прокладывать путь к вершине.

Джульет чуть не порвала сценарий и не послала агента ко всем чертям. Но ей необходимо вернуться в мир кино.

Утро, на которое была назначена проба, началось с неприятности. На первой странице «Голливудского репортера», лежавшего около ее тарелки, красовалась статья, предрекавшая успех «Особенной леди».

Вдобавок ко всему по дороге на пробу Джульет заметила машину отца, ехавшую за ней, поэтому, добравшись до студии, она уже была на грани нервного срыва.

Увидев прическу актрисы, только что вышедшей из-под рук парикмахера, Джульет отказалась от его услуг. Но ассистент режиссера настаивал. Парикмахер, услышав спор, рванул волосы Джульет, и этого оказалось достаточно, чтобы довести ее до слез.

Перед камерой Джульет, запинаясь, прочитала первую строчку, а когда режиссер попросил ее повторить, разрыдалась.

И в заключение «удачного» дня по дороге домой она снова увидела машину отца.

Оливер Бриттани не ложился до полуночи, работая над бумагами. Авторучка, заправленная черными чернилами, оставляла на страницах крошечные печатные буквы. «Я похож на ученого, ведущего записи своих научных работ», - с гордостью думал он. Покончив с записью дневных наблюдений за Джульет, он сложил листы в папку с пометкой «Джульет, 1969» и поставил на полку рядом с другими, посвященными отдельному году жизни дочери. Если первые папки были очень тонкими, то в последних лежали собственные исследования Оливера и отчеты частных детективов, на содержание которых уходили тысячи долларов. Зато теперь он знал мельчайшие подробности жизни Джульет Бриттани.

Он удовлетворенно вздохнул, гордясь проделанной работой, и перевел взгляд на другую полку, где стояла папка с пометкой «Кетлин Меллори, 1965», ждавшая своего часа.

Приобретя новый стол и пишущую машинку, Кейт сначала поставила их у окна, из которого открывался восхитительный вид на бассейн и раскинувшиеся за ним лужайки. Но через неделю она, осознав свою ошибку, переехала в гардеробную без окон, находившуюся рядом со спальней.

Весь месяц она по утрам, если не надо было работать в рекламной компании, стучала на машинке. Пока ей удавалось сохранять в тайне свои занятия. Даже Джульет, несмотря на свою бдительность, не догадывалась о секрете Кейт. Идею подсказал Барри Инман, хотя и он не имел представления о происходящем. С их первого свидания Кейт постоянно расспрашивала его о работе с авторами книг и сценаристами. Имея за плечами десятилетний опыт, Барри мог рассказать много интересных и даже поразительных историй. Неожиданно для себя Кейт начала более внимательно прислушиваться к его словам, задавать вопросы об авторах и их методах. Интерес к его работе был очень приятен Барри, он иногда шутил, что Кейт сама напишет роман, а он будет ее агентом.

Именно это она и намеревалась сделать.

Вставив в машинку чистый лист, она задумалась. «Ничего из этого не выйдет. Слишком быстро, слишком легко, да и сама история тривиальна: молодая девушка, сломленная Голливудом и славой».

Но вчера Кейт пришла идея, изменившая все: девушка возвращается, чтобы отомстить городу и людям, которые ее сломали. Может, это и банально, однако каждый раз, думая об этом, Кейт начинала ощущать какое-то покалывание внутри.

Банально или нет, но она решила закончить рукопись. Ей совершенно необходимо делать что-то конкретное, нечто такое, что не могло исчезнуть. Кейт было двадцать семь, а она уже не любила смотреться в зеркало. Малейший след намечающихся морщин означал близость потери контракта с «джевелином». «Самая красивая в мире женщина» могла постареть, и, как только возраст скажется на ее лице, с ней будет покончено.

Вот и Джульет, несмотря на свою красоту, не получила ни одной роли, на которые пробовалась. Кейт дала себе клятву, что с ней такого не случится. Если ничего не выйдет с этой рукописью, она попробует еще раз, придумает другую историю. Из разговоров с Барри она знала, как долог может быть путь к успеху.

«Глава четвертая». Напечатав это, она забыла о Барри, о Джульет, обо всем.

- Мне только тридцать! С каких пор это слишком много?

- Джульет, послушай, - увещевал ее Майкл Бонд, - никто не говорит…

- А тут нечего говорить! Думаешь, я не знаю твоего мнения о тех жалких ролях, которые ты мне устраивал?

Джульет понимала, что теряет над собой контроль, но не могла остановиться. Отчасти ее гнев был связан с плохой работой Бонда, но в основном - с Оливером. На прошлой неделе он звонил ей пять раз, уговаривал встретиться. Утром она опять заметила его машину. Она и шагу теперь не могла ступить, чтобы он не шпионил за ней.

- Я уже говорил тебе, что после долгого перерыва не так легко вернуться в кино.

- А Кейт? Ей перерыв, кажется, никак не навредил.

Майкл ухмыльнулся.

- Как друг Кетлин ты, конечно, уже могла заметить, что она совсем другая, особенная. Ее красота и талант никогда не постареют, никогда не выйдут из моды. Будь реалисткой, Джульет. Ты слишком стара для ролей, которые хочешь играть.

Джульет схватила со стола тяжелую стеклянную пепельницу и швырнула ему в голову. Пролетев мимо него, пепельница попала в зеркало и разлетелась на куски.

Агент встал.

В кабинет вбежала секретарша.

- Мистер Бонд, что случилось?

- Полагаю, миссис Бриттани только что использовала свое право аннулировать контракт с нашим агентством.

Глава 16

1971

Это гораздо труднее, чем рожать ребенка, это напоминало мучительную агонию. В который раз Кейт поднимала телефонную трубку, чтобы позвонить Барри, и снова клала ее обратно, так и не набрав номер.

Не в состоянии дожидаться очередной встречи, она сама принесла рукопись «Гамбит судьбы» в офис Барри. От смущения она бросила рукопись на стол секретарши и исчезла. Барри догнал ее на автостоянке.

- Твой роман, не так ли? - спросил он с каким-то особенным светом в глазах. - Ты все-таки сделала это?

- Просто прочти, Барри. Я знаю, ты найдешь его ужасным, а потому иди читай, и покончим с этим. - Она открыла дверцу «джевелина». - Увидимся вечером.

- Я не приду.

- Почему?

- Потому что буду погружен в чтение, надеюсь, очень хорошей книги. Увидимся, когда я закончу. - Он повернулся и пошел в офис, оставив Кейт в полуобморочном состоянии.

Как ей удалось добраться до дома, она понятия не имела.

Это было в пятницу, сегодня уже воскресенье, а от Барри ни слуху ни духу. Кейт охватила паника: неужели ему потребовалось столько времени, чтобы прочитать рукопись? Не в силах больше ждать и теряться в догадках, она собрала сумку и без объяснений забрала Дани от Джульет.

Уезжая, она чувствовала себя виноватой. По искаженному лицу Джульет она поняла, что следовало бы остаться и поговорить. После ссоры с Майклом Бондом два года назад Джульет всегда была спокойной и сдержанной, всегда была рядом, когда Кейт нуждалась в ней.

Потом Кейт, занятая другими мыслями, забыла обо всем. Неожиданно она представила неприятную картину: Барри переворачивает страницы ее рукописи и смеется.

Она остановилась в Кармеле и только в среду утром наконец решила позвонить Джульет.

- Ради всего святого, - раздраженно сказала та, - где ты была? Барри Инман завалил меня записками. У вас семейная ссора?

Кейт почувствовала, как забилось у нее сердце.

- Он просил что-нибудь передать?

- Только чтобы я заставила тебя позвонить ему. Тут, должно быть, сотня записок и, по словам Изабеллы, столько же у тебя дома. Скажи, что натворил Барри?

- Ничего не натворил, - медленно произнесла Кейт. - Натворила я. Передай Барри, что я буду дома сегодня вечером.

- А разве ты не хочешь, чтобы я передала ему, как ты его любишь? - спросила Джульет.

- Просто передай ему то, что я сказала.

Кейт успела повесить трубку прежде, чем у нее полились слезы. Одно дело говорить, что готова продолжить работу, несмотря на мнение Барри, и совсем другое, когда тебе сообщают, что твоя работа хуже некуда.

Возвращение домой было утомительным и гнетущим. Появившись у Кейт поздно вечером, Барри настоял, чтобы она приняла душ и переоделась, а затем они пойдут обедать. Обсуждать рукопись он наотрез отказался.

- Не волнуйся за свой «Гамбит судьбы». Через несколько дней у меня будут для тебя новости.

- Какие новости?

Он только покачал головой.

- Скоро узнаешь.

На следующий день Барри не позвонил, и Кейт сама позвонила ему в офис.

- О, мисс Меллори! - ответила секретарша. - Мистер Инман в Нью-Йорке. Он сказал, что свяжется с вами, как только вернется.

- Он ничего не просил передать? Не оставил номер телефона?

Улетая по делам в Нью-Йорк, Барри всегда сообщал ей, как с ним связаться.

- Мне очень жаль, - сказала секретарша.

Кейт повесила трубку и уныло уставилась в стену спальни. Зачем она показала рукопись Барри? Очевидно, она настолько плоха, что Барри не мог заставить себя сказать ей правду.

До сих пор Кейт не сознавала, какую роль в ее жизни играют Барри и рукопись. Она пыталась занять себя заботами о дочери, но у Дани оказались свои планы, и все они были связаны с Иден и Джульет. Джульет считала обязательным приглашать Кейт на прогулки с девочками, но Кейт отказывалась. Ей не хотелось видеть, что Джульет намного лучше справляется с материнскими обязанностями.

Когда раздался звонок в дверь, Кейт вспомнила, что отправила миссис Грегори к Джульет, чтобы она помогла устроить пикник для девочек, и ей пришлось самой открывать дверь.

Звонивший проявлял большое нетерпение, и звонок не умолкал, пока Кейт спускалась по лестнице.

За дверью стоял улыбающийся Барри с огромным букетом красных роз.

- Барри, что происходит?

Он повернулся и закричал кому-то:

- Быстро затащите все наверх!

За его спиной Кейт увидела фургон, развозивший продукты.

- Барри, что ты делаешь?

- Праздную, - ответил он, когда рабочие прошли мимо него на кухню. - Так, посмотрим: шампанское, икра, шоколад. Ничего не забыл? - Он хлопнул себя по лбу. - Гости! Они должны быть с минуты на минуту.

До ошеломленной Кейт вдруг дошло, что к дому подъезжают машины, из которых выходят мужчины и женщины в нарядных туалетах.

- Мои волосы! - воскликнула она и бросилась в спальню.

Когда Кейт спустилась к гостям, вечеринка была уже в полном разгаре.

- Вот и она! - провозгласил Барри.

Шум стих, все повернулись в ее сторону, защелкали фотоаппараты, и Кейт поблагодарила Бога, что успела за полчаса превратить себя в Кетлин Меллори.

Барри Инман пробрался сквозь толпу и протянул ей бокал шампанского.

- Поздравляю, Кейт!

- С чем?

Этот вопрос мучил ее все время, пока она одевалась наверху. Связано ли это с книгой? Должно быть, да!

- «Гамбит судьбы» продан на аукционе за самую высокую цену, когда-либо уплаченную за роман.

Кейт почувствовала на лице маску Кетлин Меллори, ледяной королевы.

- Это шутка?

- Это не шутка, Кейт. «Гамбит судьбы» станет бестселлером.

Как ни странно, она могла поклясться, что не испытывает абсолютно никаких чувств, и в то же время на глаза набежали слезы.

- Вы продавали мой роман? И кто-то купил?

Барри гордо кивнул головой.

- «Да» на оба вопроса.

- Я понятия не имела, что ты собираешься показывать рукопись еще кому-нибудь, - тихо сказала Кейт.

- Я - агент по авторским правам, забыла? Так чего же ты ожидала от меня? Что я должен был сделать?

- Прочитать и вернуть мне рукопись, объяснив, что это дрянь, - поспешно ответила она.

Все засмеялись.

- А сейчас, - Барри повысил голос, - у меня есть еще кое-что.

Кейт чувствовала себя так, словно попала в страну чудес. Неужели может быть еще что-то, когда она не успела осознать первое событие?

Барри вынул из кармана маленькую коробочку и протянул Кейт. Внутри лежало обручальное кольцо. Взглянув на Барри, Кейт увидела его сияющие глаза.

- Ты выйдешь за меня замуж, Кейт?

- О, Барри! - Она упала в его объятия, и шампанское выплеснулось из бокала, забрызгав окружающих их гостей.

Когда в полночь они уехали в аэропорт, вечеринка все еще продолжалась.

На следующий день Кейт и Барри поженились в Лас-Вегасе.

Глава 17

1972

- Нет и еще раз нет!

- Успокойся и выслушай меня, - сказал Ник. - Это высокохудожественные фотографии. Никто не…

- Нет. - Эллисон ненавидела, когда он отгораживался от нее письменным столом и становился «Пикар продакшн». Он считал, что жена должна соглашаться с любым его деловым решением, но на этот раз она не уступит. - Клянусь, я подам на тебя в суд, если ты осмелишься публиковать эти снимки.

- Почему у тебя каждый раз начинается истерика, если появляется что-нибудь новое?

- Ты несправедлив, Ник! Это совсем другое.

Эллисон села на софу и посмотрела на мужа. Конечно, она расстроилась, когда прочла сценарий «Впечатлений». Если, по ее мнению, «Особенная леди» была на грани порнографии, то «Впечатления» оставили эту грань далеко позади, и роль в комедии, где она должна быть совершенно раздетой и спать со всеми персонажами, показалась ей просто шокирующей. Прочитав сценарий, Эллисон решительно отклонила предложение сниматься в фильме.

Конечно, она сознавала, что каждое решение Ника - это шаг вперед в ее карьере, и все же ему потребовалось на уговоры три недели. Увидев возбуждение съемочной группы, Эллисон была готова признать, что приняла правильное решение. Но публиковать снимки - это совсем другое.

Господи, как ей хотелось закурить! Но по этому поводу у них с Ником всегда возникали ссоры, и в последнее время они происходили каждую неделю.

- Ты не можешь использовать снимки без моего разрешения, - упрямо повторила она, - а его тебе не видать.

- Как может женщина, выросшая в Голливуде, быть такой провинциалкой?

- Это личные фотографии, память о нашем медовом месяце.

- Если ты думаешь, что их публикация в «Плейбое» повредит твоей карьере, то можешь не волноваться. Они ведь не принесли вреда ни Джульет, ни Кейт. Наоборот, помогли им, когда была необходима поддержка.

- Ответь мне на один вопрос, Ник. Зачем тебе надо вытаскивать на всеобщее обозрение в «Плейбое» грудь и лобковые волосы жены? У тебя какие-то комплексы?

Ник усмехнулся.

- Ты предпочла бы «Пентхаус»?

- Большинство мужчин…

- Большинство мужчин не пытаются сделать из своих жен суперзвезд.

Эллисон посмотрела ему в глаза.

- По-моему, главная проблема в том, зачем ты это делаешь. Ты когда-нибудь думал об этом, Ник?

Он слегка покраснел.

- Я - бизнесмен.

- А твоя жена - предмет сделки?

- Это никак не связано с тем, что ты моя жена.

Эллисон встала и прошлась по кабинету.

- Хотелось бы в это верить.

- Это чисто деловое решение. Фотографии, напечатанные в «Плейбое» до выхода «Впечатлений» на экраны, сделают больше, чем любая рекламная кампания. Все будут говорить о тебе, а мужчины станут ломиться в кинотеатры.

- В надежде увидеть на экране кое-что похлеще?

- Может, и увидят, - самодовольно ответил Ник. - Я решу, когда будут монтировать фильм.

- Тебе не удастся сделать из меня порнозвезду! Я не позволю!

Эллисон вдруг заплакала. Она села на софу и закрыла лицо руками. «Это на меня не похоже», - со злостью думала она. Слезы означают женскую слабость. Но она не могла остановиться.

Ник сел рядом, обнял ее за плечи, а когда Эллисон отодвинулась, крепче прижал ее к себе.

- Почему ты не расскажешь мне о настоящей причине? - спросил он, гладя ее по голове.

- Надо мной будут смеяться, - прошептала она, всхлипывая.

- Почему? - Ник повернул ее к себе лицом.

- Потому что… они поймут, что я не настоящая женщина.

Он поцеловал ее влажную щеку.

- Ах, детка, у тебя красивое тело, самое красивое в мире.

- О, Ник, - вздохнула она.

- Позволь мне доказать тебе, какая ты красивая, - сказал он, расстегивая ей пуговицы на блузке.

- Эллисон! - загремел Конрад Хиллард.

Почему голос отца по телефону всегда превращал ее в шестилетнюю девочку?

- Да, папа?

- Ты думала, тебе удастся сохранить это в секрете от меня?

Фотографии! О Боже! Он узнал, что Ник продал их в «Плейбой».

«Успокойся, - приказала себе Эллисон. - Ты не ребенок, тебе уже тридцать один год». Но почему-то нужные слова не приходили в голову.

- Все говорят, - продолжал отец, - что фильм совершеннейшая грязь, и я не позволю, чтобы моя дочь снималась в непристойных картинах. - По его голосу Эллисон впервые почувствовала, как он постарел. «Когда-нибудь он умрет», - подумала она.

- Не понимаю, о чем речь. - К своему удивлению, она оставалась спокойной.

- Я говорю о порнографии, которую снял твой муж. В этом фильме ты обнаглела до того, что выставляешь себя напоказ, буквально выставляешь!

- Ты говоришь о фильме «Впечатления», папа? Ты ошибаешься, у тебя сложилось неверное представление о фильме.

- Непристойность! Если ты не прекратишь заниматься порнографией, ты и этот твой муж… я с вами покончу. Я достаточно влиятелен в этом городе, не заставляй меня использовать мое влияние против собственной дочери. - Он умолк, словно ему не хватало воздуха.

- Папа, в самом деле, ты…

- Мне стыдно за тебя! - проревел он, бросая трубку.

Эллисон сидела, не зная, что сделает в следующую минуту: заплачет или засмеется. Представлению, которое разыграл Конрад Хиллард, не хватало только одной фразы: «Ты больше никогда не будешь работать в этом городе».

«Я доверяю Нику, - сказала себе Эллисон. - Все, что он делает, до сих пор получалось. Получится и на этот раз».

- Отличное представление, - вслух произнесла она. - Надеюсь, все действительно получится.

Эллисон схватила сентябрьский выпуск «Плейбоя» и на секунду испугалась. Как объяснить кассирше? Но женщина с бесцветными глазами положила чек в кассу, даже не взглянув на покупательницу, и Эллисон чуть ли не бегом бросилась к своей машине. Сев за руль, она тут же раскрыла журнал и нашла статью о себе.

Фотографии заставили ее замереть от удивления. Неужели она действительно так выглядит? Так женственно?

Почти не дыша, она провела рукой по снимку, наслаждаясь плотной блестящей бумагой.

«Я на самом деле красива, - подумала она. - Спасибо тебе, Ник».

- Мерзавка! - Конрад Хиллард задыхался от ярости, но это слово выговорил в трубку громко и отчетливо. - Ты понимаешь, сколько поколений Хиллардов ты опозорила? Как ты можешь спекулировать на своей наготе, вместо того чтобы положиться на собственный талант?

- Вижу, ты не одобряешь мои снимки в «Плейбое». - Эллисон прикусила губу, пытаясь сдержать смех. - Ник просто гениальный фотограф, ты не находишь?

- Мой зять - сутенер, а моя дочь…

- Ну, папа, ты же не на сцене в Лондоне, и это не Шекспир. Это Лос-Анджелес, двадцатый век. С помощью этих фотографий фильм «Впечатления» с триумфом пройдет в кинотеатрах. Тебе следовало бы нами гордиться.

- Ты заставляешь меня сделать то, чего бы мне делать не хотелось, Эллисон. Если вы с Николасом Пикаром не прекратите выпускать порнографию, ты больше никогда не будешь работать в этом городе. Вот увидишь!

Фраза наконец прозвучала. И в ней слились образы всех тиранов прошлого и настоящего. У Эллисон уже не было сил сдерживаться. Отец давно бросил трубку, а она все еще смеялась.

«Почему я по-прежнему занимаюсь этим?» - спрашивала себя Джульет, сидя перед кабинетом.

Ответ прост: она не могла безучастно наблюдать за успехами Кейт и Эллисон Хиллард. По сравнению с ними она была неудачницей. О да, ей предлагали роли. Роли немой блондинки c огромной грудью.

«Старая блондинка с огромной грудью», - с растущим раздражением думала Джульет. Все считали ее слишком старой, чтобы снова стать звездой, а ей только тридцать три, всего на два года старше Кетлин Меллори, женщины с рекламы «джевелина», автора бестселлера, и всего на год старше Эллисон Хиллард, самой горячей звезды Голливуда в данный момент. И жены Ника.

Джульет все еще думала об этом, когда секретарша ввела ее в кабинет продюсера.

- Мисс Бриттани, - сказал он, выходя из-за стола и кладя ей руку на плечо. - Уверен, нам понравится работать вместе, - он сжал ее грудь, - и днем, и ночью.

- Если бы у меня было ружье, я пристрелила бы вас на месте, - спокойно произнесла Джульет.

Он опустил руку, и Джульет увидела на столе фотографию женщины с тремя маленькими детьми, подумав о том, что бы он сделал, если бы она швырнула рамку ему в голову. На секунду, только на секунду, она с наслаждением представила, как зазвенело бы, разбиваясь, стекло. Но ей удалось подавить в себе этот порыв.

- Извините, у меня назначены другие встречи, - сказала она. - С мужчинами, а не с маньяками.

Входя в дом, Джульет слышала, как звонит телефон, и бросилась к аппарату.

- Алло?

- Джульет, позволь мне прийти, - раздался хриплый голос.

- Папа, оставь меня в покое! И никогда больше не звони мне, никогда!

- Джульет, позволь увидеть тебя.

- Нет! - закричала она. - Оставь меня! Оставь меня в покое!

Она бросила трубку и побежала наверх. В спальне она упала на кровать и разрыдалась, как ребенок.

В восемь вечера приехала Изабелла Грегори с девочками.

- Я бы осталась помочь вам, но у мисс Мел… я имела в виду миссис Инман, есть для меня кое-какая работа.

Обычно Джульет начинала вытягивать из Изабеллы информацию, но сейчас ей было не до того.

Уходя, Изабелла странно посмотрела на нее. Неужели так заметно, что она плакала и пила? До приезда миссис Грегори Джульет выпила целую бутылку вина.

Когда девочки легли спать в комнате Иден, Джульет поднялась в свою спальню. Она думала о том, что это был один из самых ужасных дней в ее жизни, и как хорошо, что он наконец прошел. Завтра наступит новый день, который принесет новые встречи.

«С новыми продюсерами, тискающими мою грудь».

Мысль была настолько отвратительной, что Джульет спустилась за новой бутылкой. Но от вина ей стало еще хуже, поскольку теперь она уже не могла думать ни о чем, кроме Оливера, Ника и своих потерь.

«Завтра придет новый день. И чем быстрее он придет, тем лучше».

Джульет побрела в ванную за снотворным, унесла его к себе в спальню и, потянувшись за бокалом, рассыпала пилюли по всей кровати.

Должно быть, она приняла две таблетки, пока собирала их, возможно, проглотила еще две, когда складывала их обратно в коробку. Но особого эффекта не почувствовала. По крайней мере вино, которым она запивала снотворное, действовало сильнее.

Коробочка снова выпала у нее из рук, и таблетки высыпались на пол. На этот раз, собирая их, Джульет запихнула в рот целую горсть.

У нее закружилась голова. Она легла в постель, однако ей все равно было неудобно, таблетки внутри кололи ее, как иголки. Трудно стало думать о девочках, спавших в комнате Иден. Девятилетним детям нужен присмотр.

- Им нужен отец, - бормотала она и, засыпая, набрала номер Ника.

Ник понесся по лужайке к открытой входной двери дома Джульет, а Эллисон осталась в машине, свернувшись на заднем сиденье.

Ник поднялся в спальню бывшей жены, убедился, что она жива и ею занимаются врачи, а потом прошел в комнату Иден. Не успел он дойти до двери, как из нее высунулись две светлые головки.

- Папа, - спросила Иден, - что происходит?

- Здравствуй, Иден. - Он обнял обеих дочерей. - Здравствуй, Дани. Я не знал, что ты здесь.

- Я здесь ночую. Я всегда остаюсь у Иден, если мне разрешает мама. Джульет заболела?

Ник кивнул.

- Мы отвезем ее в больницу, а вы оставайтесь здесь и будьте умницами. Договорились?

- Одни? - спросила Дани.

- Пока я не вернусь из больницы, с вами останется моя жена.

«Хорошие дети, - думал Ник, отправляясь за Эллисон, - девочки напуганы, но с ними все будет в порядке».

Пока он разговаривал с дочерьми, машина «скорой помощи» уже увезла Джульет, а Эллисон он нашел на кухне.

- Иден и Дани наверху. Присмотри за ними, пока я не вернусь из больницы.

Эллисон откинула голову, и этот жест неприятно подействовал на Ника, напомнив о ее отце.

- Я не сиделка.

- У меня сейчас нет времени на твои сцены, - набросился он на жену. - Джульет очень нужна моим девочкам, а они очень нужны мне. Пожалуйста, поднимись наверх и присмотри за ними.

- Почему бы тебе не позвонить Кетлин Меллори?

- Я не могу ждать, пока она доберется сюда. Останься с девочками. Я вернусь, как только смогу.

И, не дожидаясь ответа, он ушел. Несмотря на тревогу за Джульет и раздражение, вызванное поведением Эллисон, он впервые за время их женитьбы задумался, почему жена никогда не заговаривала о желании завести ребенка.

Когда Джульет очнулась во второй раз, Ник все еще стоял у ее кровати.

- Господи, - сказала она, - я чувствую себя ужасно.

- Ты поступила очень глупо. (Джульет никогда еще не слышала столько гнева в его голосе.) - Ты рассчитывала, что я приду вовремя и спасу тебя? Так вот, еще минут пять, и ты больше не увидела бы меня. Об этом ты, наверное, не думала, когда затевала эту комедию?

- Комедию?

- Пора повзрослеть, Джульет, - серьезно сказал Ник. - Нам обоим известно, что это твоя очередная уловка. Ты хотела привлечь мое внимание.

- Нет, я просто много выпила. Я не пыталась…

- Ну что ж, мое внимание ты привлекла, Джульет, но не думаю, что тебе понравятся результаты. Прошлой ночью ты зашла слишком далеко. Ты напугала девочек. Господи, неужели ты не подумала о них?

- Ник, пожалуйста. - По ее щекам текли слезы. - Все было совсем не так. Я…

- Еще одна подобная выходка, еще один ночной звонок, и тебе придется самой бороться за свою жизнь.

- Бороться?

- Я отберу у тебя Иден и сделаю это так быстро, что ты даже не успеешь понять, в чем дело. И я сделаю это, если у меня не останется другого выхода. Я пойду на это ради Иден. Еще я поговорю с Кейт и спрошу, почему она разрешает Дани проводить у тебя столько времени. Ты - неподходящая мать и не станешь ею, пока не повзрослеешь, не начнешь думать о других, а не только о себе.

«Ночной кошмар, - думала Джульет, - как такое может быть?»

- Ник, ты не понимаешь!

- Я все прекрасно понимаю. Надеюсь, и ты тоже. Еще один такой трюк, и ты больше не увидишь ни Иден, ни Дани. Ясно?

Джульет скрепя сердце кивнула.

- Хорошо. Теперь я должен вернуться к девочкам.

- Ты ведь не оставил их одних? - В этот момент тревога возобладала над всеми другими ее чувствами.

- Не поздновато ли беспокоишься? - последовал безжалостный вопрос.

Когда за ним захлопнулась дверь, Джульет почувствовала себя страшно одинокой. Если она потеряет Иден - и Дани, которую любила почти как дочь, - она окончательно потеряет и Ника. И неизвестно, что хуже.

В доме Джульет было тихо и пусто. Ник проверил все комнаты наверху и, спустившись в холл, поднял трубку. Облегчение, которое он испытал, услышав голос Эллисон, тут же сменилось взрывом гнева.

- Что, черт побери, ты делаешь? Я же велел тебе оставаться здесь, с девочками!

- Я сплю, - зевая, ответила она. - Что я еще могу делать в семь часов утра в воскресенье?

- Девочки с тобой?

- Прошлой ночью я отослала их на такси к Кетлин Меллори. И если у них есть голова на плечах, в чем я сомневаюсь, учитывая, кто их матери, то они, наверное, тоже спят.

- Эллисон, у тебя нет ни капли материнского чувства!

- Я отказываюсь выслушивать упреки от человека, который вспоминает о своих отцовских обязанностях лишь пару раз в год! - взорвалась Эллисон и бросила трубку.

«Хорошо, что мы говорили по телефону», - с грустью подумал Ник, набирая номер Кейт. Если бы Эллисон оказалась рядом, он свернул бы ей шею.

- Алло? - раздался в трубке мужской голос.

- Кто это? - грубо спросил Ник.

- Барри Инман.

- А-а-а… извини, Барри. Это Николас Пикар. Кейт дома?

- Она уехала в больницу к Джульет, - холодно ответил Инман.

- А как девочки? Минуту назад я узнал, что Эллисон, пока я был в больнице, отправила их к вам. С ними все в порядке?

- Кейт очень рассержена на тебя. Она думала, что это твоя идея. - Голос Инмана немного потеплел. - Девочки расстроились, ведь ты обещал зайти к ним, когда вернешься из больницы. Но миссис Грегори уложила их спать. Вообще-то они, возможно, и сейчас спят.

- Можно я приеду навестить их?

Нику больно было просить разрешения увидеть собственных дочерей, но он пошел бы на все ради них.

- Конечно, нет проблем, - добродушно ответил Инман.

«Сейчас еще слишком рано», - думал Ник, захлопывая за собой дверь. Домой возвращаться не стоит, иначе они поссорились бы с Эллисон на несколько недель. Сейчас лучшее место для него - офис.

Джульет рыдала, а Кейт беспомощно похлопывала ее по спине.

- Хочешь, я позову сестру?

- Нет. - Джульет прижалась к ее руке. - Не делай этого. Они могут рассказать Нику.

Джульет в несколько ином виде представила подруге визит Ника. «У него действительно нет сердца, - думала Кейт, - угрожать человеку в таком положении, в каком находится Джульет». Однако ее волновала и другая проблема: что ей делать, если Дани будет постоянно находиться дома? Барри был не против, но он никогда не имел дела с детьми. К тому же Дани вела себя с ним очень натянуто и недружелюбно, и от этого оба чувствовали напряжение.

- Он не так все понял, Джульет.

- Это действительно был несчастный случай, - в сотый раз повторяла та. - Если бы я не выпила, то никогда не ошиблась бы, отсчитывая таблетки. - Она снова прижала к себе руку подруги, и Кейт подумала, что останутся синяки. - Я не стала бы совершать самоубийство, Кейт. Ты знаешь, я на это не способна.

- Конечно, не способна.

- Ты знаешь, что значит для меня потерять Иден. И Дани.

«И для меня тоже!»

- Знаю. Ты поговоришь с Ником, но, может, тебе лучше пока не звонить ему. Только некоторое время, - торопливо прибавила она, увидев огорчение Джульет.

Та пристально смотрела куда-то, и Кейт обернулась.

В дверях стоял высокий пожилой человек в дорогом твидовом костюме. Он сделал шаг вперед, протягивая руку.

- Я - Оливер Бриттани. - Его рука была влажной, но Кейт выдержала рукопожатие, чтобы не показаться невежливой. - Я рада, что рядом с Джульет будет ее семья.

Она с улыбкой повернулась к подруге и застыла: Джульет, казалось, съежилась, прижалась к подушкам, ее взгляд метался от Кейт к отцу.

- Ну, - Кейт резко повернулась, - я, пожалуй, пойду.

- О нет, - снисходительно произнес Оливер Бриттани. - Не уходите. Друзья Джульет - мои друзья.

Никогда Джульет не была так напугана, как в тот момент. Все угрозы Ника показались ей смешными по сравнению с той пропастью, которая только что разверзлась у нее под ногами.

Джульет забыла, насколько они с Кейт похожи. «Виноват Ник», - думала она, заметив, что внимание Оливера обращено на ее подругу.

Не сходит ли она с ума? Ей ведь хотелось, чтобы Оливер Бриттани навсегда исчез из ее жизни. Но, видя, с каким восхищением он разглядывает Кейт, Джульет до смерти испугалась, что может лишиться его привязанности.

- Мне правда надо идти, - сказала Кейт. - Девочки у меня, поэтому не беспокойся.

- Я провожу вас до машины, - поспешно предложил Оливер Бриттани, - и заодно расспрошу вас о моей внучке.

Прежде чем Джульет успела открыть рот, дверь палаты захлопнулась.

О внучке?

Ему нет дела до Иден. Джульет знала, что он любит только ее и ее образ, повторившийся в Кейт. Она чувствовала, как в ней растет неистовая ярость, стремящаяся вырваться наружу. Но если это произойдет, Ник и Иден исчезнут из ее жизни. Поэтому она осталась сидеть, вся дрожа, на больничной кровати, и в ее душе слились ненависть, любовь и одиночество.

Джульет собирала вещи, не зная, кому позвонить, чтобы ее отвезли домой. По просьбе Кейт миссис Грегори принесла ей полную сумку, но теперь, вспоминая, как подруга ушла вместе с Оливером, Джульет потеряла всякое желание обращаться к ней за помощью. Потом Кейт еще два раза навещала ее, предложила привести в больницу девочек, но Джульет отказалась. Она не хотела, чтобы Иден и Дани видели ее в таком месте. Чем меньше они будут вспоминать о случившемся, тем лучше.

Ник больше не появлялся.

Ночью она позвонила ему домой, но, услышав голос Эллисон Хиллард, положила трубку.

В палату вошла сестра.

- Рада, что вы хорошо себя чувствуете, мисс Бриттани.

- Спасибо. - Джульет положила в сумку халат и застегнула молнию.

- Вас кто-нибудь отвезет домой? - спросила сестра.

Не успела Джульет ответить, как в дверях появился Оливер Бриттани в прекрасно сшитом костюме с обычным холодным выражением на худом лице.

- Мой отец, - со странным чувством неизбежности ответила Джульет.

В машине он пытался положить руку ей на колено, но она уставилась на него, как на отвратительного паука.

- Нет, Оливер, - твердо сказала она, и он отдернул руку.

Когда они подъехали к дому, Джульет вылезла из машины и, не оборачиваясь, бросила на ходу:

- Возьми мою сумку.

Войдя в дом, она поняла, что Кейт, должно быть, присылала сюда Изабеллу. Везде пахло свежим воском, все сверкало.

В холле появился Оливер с сумкой, но Джульет почти не обратила на него внимания.

- Отнеси в мою комнату и вынь вещи. - Она направилась на кухню.

Врачи ничего не сказали ей об алкоголе. Возможно, они думали, что она получила хороший урок. Если так, то они ошиблись. Джульет допивала первый бокал под взглядом Оливера, который молча стоял на пороге, ожидая новых приказаний.

- Единственное твое желание - быть рядом со мной, да? - спросила она. - Хорошо.

- Ты позволишь мне быть с тобой? - Он сделал шаг ей навстречу.

- Нет! Если ты подойдешь или дотронешься до меня, я вышвырну тебя вон. Ты можешь остаться, но только как мой раб.

- Джульет, - почти прошептал он. - Все что угодно.

- Я скажу тебе, что надо делать, и ты выполнишь мой приказ, иначе тебе придется немедленно уйти. - Она повернулась к столу, чтобы налить себе новую порцию, и увидела направленный на нее жадный взгляд.

- Принимаешь мои условия, Оливер?

- Конечно. Что я должен сделать?

Это был странный пикник. Кейт лежала на пляже, наблюдая за его участниками, которые казались ей актерами в какой-то авангардистской пьесе, и недоумевала, почему она поддалась на уговоры Иден.

Кейт нахмурилась. Иден вела себя так, будто присутствие Кейт было очень важным, а собственная дочь… Дани вообще ее не замечала.

Внешне Джульет, кажется, полностью оправилась. А вот духовно… Она вела себя, как лунатик, двигалась, отвечала на вопросы, но присущая ей жизнерадостность исчезла.

Что же касается Оливера Бриттани, то он оказался самым странным членом компании. Кейт посмотрела в ту сторону, где отец и дочь распаковывали корзину с провизией. Кейт считала их отношения несколько странными, впрочем, как и отношение Оливера к внучке. Иден даже не вспоминала о существовании деда, Дани следовала ее примеру, и Оливер постоянно находился в некоем маленьком мире молчания. Он вел машину, когда они ехали на пляж, разгружал ее, нес приготовленные для пикника продукты, но с ним никто не разговаривал, никто его не замечал. И это не выглядело какой-то намеренной грубостью. Оливер Бриттани походил на привидение, живущее среди них, но не вступающее с ними в контакт.

Сначала Кейт сказала в его адрес несколько вежливых слов и больше уже не повторяла подобных попыток. Дело было даже не в реакции Джульет, хотя она, казалось, испытывала зависть, когда Оливер Бриттани смотрел на Кейт, а в том, что сама Кейт чувствовала неловкость от его взглядов. Вот и сейчас он наблюдает за ней.

Кейт отвернулась и снова уставилась на волны. Сколько часов ей еще ждать, пока она окажется дома, в безопасности, с Барри. Он пытался отговорить ее от участия в пикнике.

«Тебе будет до смерти скучно среди всех этих детей», - предупреждал он. Кейт засмеялась, когда он назвал двух девятилетних девочек «всеми этими детьми». Барри обладал ценным качеством: он не ждал от нее любви к детским компаниям только потому, что Кейт была матерью одной из девочек. Хотя муж постоянно напоминал ей, насколько она опередила Джульет в карьере, ее успехи бледнели, когда Кейт сравнивала себя с Джульет в роли матери.

Интересно, что думал об этом Ник. Она взяла за правило не показываться ему на глаза, когда он навещал Дани. Тем не менее она допытывалась у Джульет, не спрашивал ли Ник о ней, и не удивлялась, когда та широко раскрывала глаза: «Нет. А почему он должен спрашивать?»

Действительно, почему?

«Слава Богу, что есть Барри», - думала Кейт. Милый, простой Барри. Если переговоры о следующем романе пройдут нормально, он, к огорчению Майкла Бонда, уйдет из агентства. Как объяснял Барри, теперь вся его работа связана с делами Кейт. И действительно, почему бы не сделать их бизнес семейным?

Девочки вышли из воды, отряхиваясь, как собаки, и Кейт вскрикнула, уворачиваясь от летящих на нее брызг.

- Мы проголодались, - сказала Иден.

Кейт встала.

- Как там у нас обстоят дела с едой?

Ее тронуло, когда Иден взяла ее за руку и начала рассказывать про школу; сзади угрюмо плелась Дани.

- Разве ты не голодна? - бросила Кейт через плечо.

Дани посмотрела на нее отсутствующим взглядом, словно находилась за тысячи миль отсюда.

- Нет, - ответила она наконец, умудрившись произнести это слово таким оскорбительным тоном, что Кейт захотелось схватить ее и хорошенько встряхнуть.

«Когда дочь успела стать мне чужой?» - недоумевала Кейт. Наверное, это связано с Барри. Хотя он старался изо всех сил, ему удалось достичь лишь напряженного перемирия. «Мне надо самой вести себя по-другому», - решила Кейт, когда они подошли к одеялу, на котором Джульет и ее отец разложили еду.

- Сделать тебе бутерброд? - И, не дожидаясь ответа дочери, Кейт взяла булочку и стала мазать ее горчицей. Наступившее вдруг молчание заставило ее остановиться и поднять глаза. - Что такое?

- Дани терпеть не может горчицу, - выпалила Иден. - Это все знают.

- Кейт мажет булочку себе, - вмешалась Джульет. - А вы уже вышли из того возраста, когда вам подавали еду. И вообще, это вы должны готовить для нас еду, верно, Кейт?

Дани промолчала.

«Она все знает, - подумала Кейт. - Мы теперь чужие».

Оливер Бриттани, сделав себе бутерброд, начал есть, отгородившись от всех стеной молчания.

Кейт с трудом проглотила сосиску с горчицей, глядя, как девочки с помощью Джульет готовят себе еду. Ей следовало бы спросить у Джульет, может ли Дани остаться с Иден. Если Кейт не сделает этого, Дани пойдет с ними сама, не спрашивая разрешения у матери. Становилось все труднее делать вид, будто девочки по очереди живут друг у друга. Но по пути домой Кейт так ничего и не сказала. «Барри терпеть не может, когда дома находятся эти девочки», - уверяла она себя, хотя, если честно, ей самой не нравились шум и суматоха. К тому же сегодня она уже достаточно долго находилась в семейном кругу, поэтому какое-то время вполне может обойтись и без него.

Глава 18

1973

- Господи, он, похоже, в отчаянии! - сказала Эльза.

Это была высокая, дородная женщина лет сорока, и когда она протянула руку к замызганному краю стола, чтобы взять трубку, складки жира так и заходили под платьем.

Похожая на вешалку Гвен была моложе сестры лет на пять - десять, и ее слишком умное лицо отпугивало мужчин. Обе славились умением удовлетворять прихоти своих клиентов и с ходу отличали клиентов от полицейских. К счастью для их девочек.

- Кто это?

- Тип, которому нужна молодая Джульет Бриттани. Он заплатит сполна, если мы отыщем девушку, которая подходит по описанию.

- Заплатит, как и множество других мужчин, - заметила Гвен, делая пометки в блокноте, который повсюду носила с собой.

- Я поищу такую девушку.

Гвен имела степень бакалавра, которую получила сразу после развода благодаря настойчивости, упорству и силе воли. Она хранила все записи, занималась платежами, находила новых девочек. Этот процесс был постоянным, поскольку многие молодые женщины, работая в такой надежной организации, не сознавали своих преимуществ и время от времени покидали ее. Это был бизнес, и успех зависел от самих предпринимателей.

Клиент, который искал молодую Джульет Бриттани, звонил в этом месяце уже трижды. И каждый раз Эльза мягко объясняла, что они ищут. Она предлагала ему других девушек, но он отказывался. Ему нужна только молодая Джульет Бриттани.

- Ты уверена, что он не обманет? - спросила Гвен.

- Да. Разве я когда-нибудь ошибалась?

Гвен кивнула. У Эльзы был нюх на неприятности.

- Итак, что мы имеем на данный момент? - осведомилась Эльза.

Гвен заглянула в свой блокнот.

- Очень мало. Самая подходящая - девочка с улицы, которую я пару раз видела в Голливуде и Вайне. Ей лет пятнадцать, нужный рост, хорошая фигура. Лицо очень похоже, но… - Гвен нахмурилась при мысли о деньгах, которые, возможно, придется заплатить.

- Пластическая операция?

- Много работы не потребуется. Слегка подправить нос, чуть-чуть сдвинуть глаза. Но окупятся ли наши затраты?

- Ты бы слышала его: Он очень рассержен. Кроме того, найдутся и другие мужчины.

- Я узнаю у хирургов цены, - осторожно сказала Гвен. - Посмотри на ее фигуру, и если все нормально, я займусь девочкой.

- Ты гений, - нежно ответила Эльза. - Мне пора идти. Пока я доберусь, Мак уже будет дома.

Муж Эльзы работал водителем грузовика. Он посмеивался над ее бизнесом, совершенно не догадываясь о том, что сестры запросто могли купить фирму его хозяина, занимавшуюся грузовыми перевозками. Но из неудачного брака сестры Эльза сделала верное заключение: вся прибыль должна идти на ее имя в банках, за чем следила Гвен. Мак же думал, что семья живет на его зарплату.

Когда Эльза закрывала за собой дверь, ее сестра уже перелистывала страницы справочника, записывая в свой блокнот телефоны хирургов, делающих пластические операции.

Джоэль Эдельман не привык, чтобы его заставляли ждать. Особенно на съемочной площадке, где шла работа над фильмом с эротическими сценами, богохульством и наготой, которые, по его мнению, больше смахивали на порнографию. Что он и высказал Эллисон Хиллард, идя за ней со съемочной площадки в ее комнату.

- Никто из моих клиентов не работает над такой грязью, - благочестиво изрек Эдельман, пока она открывала дверь.

Эллисон пожала плечами, и розовый шелковый халат приспустился, обнажив плечо. Джоэль отвел глаза.

- В таком случае нам обоим нужно только радоваться, что я больше не твоя клиентка.

- Ради Бога, Эллисон. - Он вытер лицо. - Я знал тебя ребенком, и мне тяжело видеть, как ты делаешь из себя проститутку перед камерой!

- И насколько же тебе это тяжело?

Эдельман покраснел.

- Эллисон!

- Налей себе чего-нибудь выпить, Джоэль, - засмеялась она, садясь за туалетный столик. - Мне надо снять грим. И посмотри, кто там, - прибавила она, когда раздался стук в дверь.

- С радостью, - ответил Джоэль.

- Фредерик, какой сюрприз! - воскликнула Эллисон, увидев его отражение в зеркале.

- Это я попросил его прийти, - объяснил Эдельман. - Нам с тобой нужно очень серьезно поговорить.

- Мне позвать своего агента? Или адвоката?

- Не шути. У меня к тебе поручение от твоего отца. Он хочет, чтобы ты прекратила сниматься в этой картине. - Не дождавшись ответа, Джоэль продолжал: - Его терпение лопнуло, и, если ты не подчинишься, он использует против тебя все свои связи. Ты не сможешь больше оставаться в Голливуде.

- О чем идет речь? О «Любовных записках»? О фильме, режиссером и продюсером которого является мой муж? О фильме, который финансирует Фредерик?

- Это не шутка, Эллисон. Конрад ждет твоего ответа.

Она повернулась к Фредерику.

- И ты на стороне моего отца?

- Я на твоей стороне, Эллисон. Ты хорошая актриса и должна поддерживать семейные традиции. Такой фильм тебе не нужен.

Эллисон подняла бровь.

- И тебя не волнует, что с моим уходом у Ника развалится труппа? Я думала, вы приходитесь друг другу чем-то вроде сводных братьев.

- Мы не связаны родственными узами, - сухо возразил Фредерик, вставая. - И не в Николасе дело. В опасности твоя карьера.

- В опасности? - послышался голос Ника.

- Тебя разве не учили, что, прежде чем войти, надо постучать? - вышел из себя Эйтс.

- К моей жене? - Ник подошел к Эллисон и поцеловал в щеку. - Отлично поработала, детка. Чем донимают тебя эти клоуны?

- Ничего особенного. Просто хотят, чтобы я не снималась в твоей картине.

- Есть какие-нибудь веские причины?

- Конрад Хиллард пригрозил, что использует против Эллисон все свое влияние, - вмешался Фредерик.

- Ради Бога, Фредди! Тебя по-прежнему волнуют динозавры. Что может сделать Хиллард?

- Он может испортить дочери карьеру. Тебя это не волнует? Или ты так эгоистичен, что думаешь только о своей выгоде?

- Я эгоистичен не более тебя, Фредди. Тебя очень волнуют финансовые дела студии? Этот фильм - хорошее начало, поэтому сбрось с воза этого толстого шута и не обращай внимания на Хилларда. Он - вчерашний день, Эллисон - день сегодняшний.

- Перестань называть меня Фредди!

- Правда, мистер Пикар, - вмешался Джоэль Эдельман. - Как муж Эллисон, вы, конечно, должны понимать…

- Как режиссер Эллисон, я понимаю, что ей надо готовиться к следующей сцене. Выметайтесь отсюда оба.

Когда они ушли, Эллисон поднялась.

- Я думала, на сегодня съемки закончены.

- Сцены с твоим участием закончились на съемочной площадке, а здесь - нет. - И он прижал ее к себе.

Ник смотрел, как Эллисон снимает остатки грима.

- Я не хотел говорить об этом, пока здесь была бригада борцов за мораль. Я решил снять несколько вариантов в ванной.

- О!

«Она способна приковать к себе внимание одним звуком», - подумал он.

- Это не связано ни с твоими визитерами, ни с твоим отцом. Из Вашингтона пришли новости, что больше нет единого для всей страны эталона пристойности. Каждое захолустье теперь решает само. Поэтому нам пока лучше затаиться.

- В прошлом месяце ты говорил иначе. Что заставило тебя изменить решение? Угроза моего отца?

- «Плотские утехи». Верховный суд Джорджии вынес приговор владельцу кинотеатра за демонстрацию этого фильма.

- Но ведь фильм облагался особым налогом.

- С «Любовных записок» тоже возьмут налог, - пожал плечами Ник. - Но Верховному суду штата Джорджия на это наплевать.

«Почему они не хотят делать фильмы, как раньше, - думал Джоэль Эдельман, вылезая из машины, - зачем им обязательно нужна эта грязь. Почему Эллисон Хиллард хотелось выставлять себя напоказ?» Он был просто подавлен, наблюдая за ней на съемках. Джоэль до сих пор помнил ее шестилетним ребенком в розовом нарядном платьице, а теперь этот образ заслоняла сцена, в которой Эллисон под руководством мужа занималась любовью с актером.

Джоэль вытер вспотевший лоб. Ему совсем не хотелось, чтобы Конрад догадался, как возбуждающе действует вид его дочери.

Старые фильмы. Джоэль вспомнил «Частную жизнь Генриха VIII», где Чарлз Лоутон, игравший короля, душил актера, который только что сообщил ему о неверности королевы. Господи, пусть бы кто-нибудь рассказал Конраду Хилларду о его дочери.

В дверях Джоэля встретила Беттина Хиллард.

- Он в кабинете, читает новый сценарий, - сказала она, - а я иду обедать.

«Беттина была еще ребенком, когда Конрад женился на ней, - вспомнил Джоэль, нехотя направляясь к кабинету Конрада. - Она до сих пор выглядит достаточно молодо и может сойти за его дочь. Молодой Пикар прав. Они с Конрадом - оба динозавры».

Как бы в подтверждение этих мыслей Джоэль, войдя в комнату, увидел, что Хиллард спит, приоткрыв рот и слегка посапывая. Лицо старика напоминало посмертную маску. Интересно, а сам он так же выглядит во время сна? «Конечно, нет, - усмехнулся Эдельман, - у Конрада Хилларда благородный профиль, а ты - жирный, как морж».

- Конрад? - тихо произнес он, надеясь не разбудить спящего. «Я приходил, но вы спали», - сказал бы он тогда Хилларду.

Однако тот разрушил все надежды Джоэля.

- Ну и как? - Он открыл глаза и уставился на агента. - Что она сказала?

- Она отказалась.

Конрад сидел не двигаясь.

- Хорошо, - наконец пробормотал он, - значит, так тому и быть. Спасибо, Джоэль, что зашел.

Агент слегка покраснел, вспоминая, с какой неохотой шел сюда.

- Вы это сделаете?

Конрада, казалось, удивил его вопрос.

- Конечно.

- И сломаете ей жизнь? Но она так молода.

- У нее был выбор. Теперь она должна заплатить по счетам.

Когда Эдельман ушел, Конрад уставился на телефонный аппарат. Ему не хотелось звонить, ведь Эллисон его дочь.

Но традиции рода Хиллардов требовали от него действий.

«Если бы, - думал он, набирая номер, - у меня был сын!»

Он выждал ровно неделю, потом вызвал Джоэля Эдельмана. Один взгляд на искаженное лицо Хилларда подтвердил наихудшие опасения агента.

- Не понимаю, они же обещали не поддерживать ее.

- Может, и обещали. - Джоэль тяжело опустился на стул. - Но она, оказывается, представляет собой нечто большее, чем мы думали, и этого не остановишь несколькими телефонными звонками.

- Я мог бы сделать это… раньше.

Джоэль кивнул головой.

- Раньше - да.

Но не сейчас. И они оба знали об этом.

- Он обзвонил всех в Голливуде!

За последние полчаса Ник рассказывал эту историю трижды, на этот раз Слоуну Уитни, и уже начинал приукрашивать свой рассказ.

«Хотя не стоит ничего приукрашивать», - думала Эллисон. Конрад Хиллард обзвонил не всех, а только тех, чьи номера были указаны в кожаной телефонной книге, лежавшей у него в кабинете, только гигантов киностудии. Она знала: набирая их номера, отец был уверен, что ставит крест на карьере дочери.

И не важно, что ничего не вышло.

Эллисон наблюдала за толпой гостей у бассейна. Вечеринку затеял Ник, хотя сама она предпочла бы спокойный вечер наедине.

Если бы план Конрада Хилларда удался, Эллисон пила бы за финал своей карьеры, а теперь она праздновала конец влияния отца в Голливуде.

Ник не отставал от адвоката, продолжая свой бесконечный рассказ.

- Не сделать ли перерыв, Ник? Уиту все это не так уж интересно.

- Нет, мне действительно интересно, - возразил тот. - Пора старому ублюдку получить взбучку.

- Этот «старый ублюдок» - мой отец, - заметила Эллисон.

- По его поведению этого не скажешь, - вмешался Ник. - Не позволяй гордости рода Хиллардов ослепить тебя. Разве ты не видишь комизма положения?

- Представь, мне не смешно, когда на моих глазах так оскорбляют человека.

- Я же говорил Фредди, что Хиллард - динозавр. Он живет в прошлом и не в состоянии понять, какой важной персоной стала его дочь.

Ник взял Эллисон за руку.

- Тебе не нужна помощь отца, тебе больше не нужна ничья помощь. Твоя слава растет как снежный ком. Теперь тебя ничто не сможет остановить, и скоро, - он подмигнул Уиту, - ты откажешься и от моей помощи.

Ник выпустил ее руку и пошел за выпивкой, а Эллисон оставалось только гадать, почему последние слова казались ему такими забавными.