Сопряжение. Чернильный маг 5

Глава 26

— Папа Бенедикт будет доволен! — оскалился Эскариот, указывая мечом на Катю. — Я даже вам поддамся! Я поражу вас без дара!!! Это будет прекрасным доказательством превосходства святой церкви над еретиками!

— Думаешь будет проще? — озлобился Фобос.

Как и в тот раз, в машине Семён почувствовал дрожь. Но не от страха, нет. Как и в тот дождливый вечер, Семен чувствовал что хочет убивать.

— Свихнувшийся вивисектор и языческая демоница⁉ Я не буду использовать способности и потому ты, вивисектор, не сможешь ничего украсть, — а затем поднял ладонь, продемонстрировав кольцо. — А Аура Тернового Венца избавит от влияния этой мерзости! Так что, да, будет проще!

— Вот оно что, — оскалился Фобос.

В глазах парня промелькнуло нечто дикое. Поначалу это можно было принять за крайнюю степень ярости, но нет. Серо-голубая радужка Фобоса сменила цвет на янтарный, а круглые зрачки вдруг стали вытягиваться.

— Удивлён? — произнес он.

— Ты — оборотень? — удивился инквизитор.

Фобос лишь оскалился, отрицательно покачав головой. С жёлтыми глазами, шрамом поперёк всего лица — единственным напоминанием об отце, и платиновый сединой в волосах он больше напоминал зверя. Опасного, дикого хищника, но никак не подростка.

— Аура Тернового Венца? — каким-то грубым, не отчетливым голосом уточнил Фобос. — Я предполагал что-то подобное. Ты показал перстень… значит в нём хранится частичка там его самого Венца⁉

— А ты, песьеглавец, догадлив, — удовлетворенно кивнул Алекс Андерсон, вновь продемонстрировав печатку.

Впрочем, фобос никак не отреагировал на своеобразный комплимент. Отличие от Екатерины. Морферике, в своей животной ипостаси, как-то странно отреагировала на артефакт. При виде печатки на пальце инквизитора трёххвостая лисица вдруг приезжала в морду к Земле, и, накрыв её лапами заскулила.

— Не нравится, тварь⁉ — довольно процедил Эскариот. — А что ты скажешь на это…

Сначала в руках инквизитора Святой церкви завыл его знаменитый пиломеч, а после, натянув на лицо надменную улыбку, он атаковал. Если бы не «глаза хищника» — одна из способностей Кати, кровь которой Фобос вкусил перед боем… Если бы не украденная у морферики способность «Волчьи глаза», Семён бы не заметил атаки.

Хищные зубцы инквизиторского клинка впились в рыжую шерсть морвферки. Но треххвостая лишь жалобно взвыла, ещё сильнее прикрывая лапами лисью морду, смиренно принимая удары.

До конца не осознавая зачем именно он это делает, Фобос, ринулся на инквизитора со спины. Хищный «Джентльмен» — подаренный магнусом выкидной нож ударил Андерсена в позвоночник, чуть пониже шеи. Расчёт был простым: будь ты хоть самым сильным одарённым, хоть самим искажающим реальность, физиология есть физиология. Перебитый нервный столб всегда приводит к парализации. На пару секунд, за которые регенерация игрока «залатает пробоину», или на всю жизнь, как у простых смертных — неважно. Главное, вы играете пару секунд. А план… План уже созрел.

От удара в позвоночник инквизитора выгнуло другой. Неудачно взмахнув руками, он выронил меч. И только Семён подумал что пора развивать атаку, как на литой броне инквизитора вдруг вспыхнул сургуч на прикрепленной к ней бумажной печати. Парализация тут же прошла, и шипящий проклятие на высокой латыни, инквизитор с замаха ударил Семёна локтём.

Окованный налокотник? играючи? высадил передние зубы и сломал нос. Но тем самым Алекс Андерсон лишь раздразнил Фобоса. Сплюнув под ноги крошево из эмали и сукровицы, Фобос будто обезумел. Сдёрнув с пояса бутылёк с алой жидкостью, он сначала попробовал вылить содержимое в рот, а поняв что она это уйдут драгоценные секунды, просто бросил его в пасть, и разжевал.

Их разделяло всего несколько шагов, какие-то десятые секунды, но инквизитор по прозвищу Эскариот успел оценить угрозу. Чтобы подготовиться к новым фокусам вивисектора, Алекс Андерсон спешно выдернул воткнутый в спину нож, а после нашёл взглядом собственный. Он был и тяжелее, и привычнее, и смертоноснее.

Тем временем? Фобос сплюнул осколки битого стекла и, оскалившись, уже не человеческим лицом, а окровавленной пастью, слегка присел и раскинул руки в стороны.

— Ты, не, имеешь, права, прикасаться, к, святыне! — делая большие паузы между словами, процедил он.

Причём волчьи глаза парня смотрели не в глаза инквизитора, а на его перстень.

— Сучье, ты, отродье, кто я по-твоему? — взъярился Алекс Андерсон, подняв кулак с перстнем. — Я — тот, чьим именем язычники пугают детей! Меня звали и Безмилостным Судьей и Каменным сердцем Помпеи! Я — Черный Чтец! Я — инквизитор святой римской церкви!!!

Фобос не стал дослушивать и, будто обезумев, рванул на инквизитора. Но с каждым прыжком парень терял человеческий облик. Сначала платиновые волосы захлеснули кожу Фобоса, затем по швам разошлась верхняя одежда, а дальше парень уже больше напоминал бешеного пса, нежели дворянина!

Фобос, точно дикая борзая, вцепился в огромного, как медведь, Эскариота. Войдя в ближний клинч, вцепился в шею протиника. Александр отпихнул Фобоса и схватился было за меч. Желая покончить с полуоборотнем, он потянул его на себя. Безрезультатно. Испытывая ментальную боль от ауры инквизитора, морферика не могла помочь Фобосу. Однако, её сил и веса хватило на то, чтобы прижать знаменитый Терзатель к земле, не давая Инквизитору пустить его в дело.

С скрывающим боль рыком Алекс Андрсон попытался было спихнуть трёхвостуя лисицу со своего меча. Освободить его. Однако, марферика лишь смиренно сносила удары инквизитора, не отпуская его меч.

Тем временем Фобос растворился в боевом кураже. Их битва напоминала бой носорога и анаконды. Бронированный, но неповоротливый инквизитор против неуловимого, точно воздух, вивисектора. И для инквизитора каждая секунда борьбы за пиломеч оборачивалась новыми ранениями, каждое из которых было смертельно.

Неизвестно откуда Фобос взял способности к трансформации в полуоборотня, но за первые секунды боя Инквизитор Святой римской церкви сначала лишился ушей. Волчья голова вивисектора справилась с ними, точно голодный пёс с варениками. Затем желтоватые клыки, метя перекусить артерию, вцепились в шею. И Фобосу это даже удалось, но новая вспышка сургучной печати,прикреплённой к броне инквизитора, мгновенно излечивала его смертельные раны.

И тогда Фобос решил действовать по другому…

Оседлав шею инквизитора, Фобос заставил того прикрыться, и когда это произошло, вместо атаки рванул вниз к ладони правой руки, которая всё ещё сжимала рукоять меча.

В сумятице боя отчётливо зазвучал волчий рык, который тут же сменился хрустом костей, а затем сдавленным вскриком инквизитора. Алекс Андерсон, поняв что его провели, сначала попытался отодрать вцепившегося в его руку оборотня, но тем самым лишь помог ему довершить задуманное. А когда инквизитору это удалось и пинком платного сабатона он всё-таки перебил когтистую руку оборотня, обнаружил, что на правой руке не хватает нескольких пальцев.

— Сучье отродье, — сплюнув на пол Алекс Андрсон ударил сжатым кулаком по нагруднику.

Уже четвёртая печать на его броне раскололась, вновь исцелив все раны.

Тем временем, Фобос, прокатившись словно мячик, вновь встал на ноги. Однако это схватка для него не прошла бесследно — вивисектор прижимал к телу кровоточащую левую руку.

Но и только! С волчьей пасти Фобоса стекали ручьи крови, а между жёлтых зубов мелькали откушенные пальцы Алекса Андерсона. В этот момент волчья голова вивисектор вновь начала трансформацию. Шерсть полезла, обнажая серую кожу. Широкая пасть хищника захрустела, начав уменьшение. И буквально через пять тактов сердца, Фобос вновь смотрел на врага серо-голубыми глазами человека. А из его окровавленного рта всё ещё торчали откушенные пальцы.

Парень оскалился и с сочным звуком выплюнул пальцы под ноги хозяина. Всё это время он наблюдал за реакцией инквизитора, но тому, кажется, было плевать. Ровно до этого момента! В следующий секунду Фобос улыбнулся и в его окровавленном оскале блеснуло золото!

Поднеся к своему лицу руку, Алекс Андерсон не нашёл на ней перстня! Того самого, с шипом из Тернового Венца, который своей аурой подавлял и причинял боль морферике. Лицо инквизитора исказилась в злобной гримасе, уголки рта дёрнулись, чтобы послать в врагов церкви проклятия. Но не судьба…

Ещё до того как он успел открыть рот, его смело. Огромный, закованный в зачарованную броню Инквизитор будто попал под поезд. И имя тому поезду — трёхвостая лисица!

Избавленная от тлетворного влияния кольца, морферика атаковала! Каждый удар её лап был страшен, каждый укус срывал с Инквизитора части зачарованного доспеха. А сама броня заискрила, точно китайские хлопушки, десятками вспыхивающих печатей.

Однако Алекса Андерсона было рано списывать со счетов. Даже в таком состоянии, Прижатый к земле Инквизитор извернулся и, обхватив ногами голову лисицы, без боязни сунул руку в её пасть.

Морферика щёлкнула зубами, попытавшись откусить кисть инквизитора. Зачарованные латы смеялись под зубами морферики, но выдержали натиск. И тогда Эскариот вновь улыбнулся.

— Аутодафе!!! — срывая горло прокричал Инквизитор.

Это было подобно взрыву. Но не тому яркому фейерверку, который мы привыкли видеть по особым праздникам. Это был именно взрыв который разрушал не плоть, а саму материю!

Катю, несмотря на звериное обличье, подбросило вверх. Опалёная шкура зачадила сизоватым дымом, по меху морферики заискрили всполохи молний. А когда её изломанное тело всё же приземлилось на землю, произошло и вовсе странное…

Земля вокруг трёххвостой сначала покрылась паутиной трещин, а после и вовсе вздыбилась, являя восемь столбов С цепями. И цепи от этих столбов тянулись к морферике.

Сам же Алекс Андрсон не спеша поднялся на ноги.

— Я — инквизитор, тварь! — скалясь прорехми в зубах, с насмешкой, произнёс он. — Я изгонял ересь еще до прихода Христа!!!

С этими словами цепи вспыхнули, принося Кате нестерпимую боль.

— Твои способности завязанные на Веру⁉ — с возгласом озарения воскликнул Фобос.

Воскликнул и тут же поморщился. Сломанная в пылу битвы рука, оказалось сломанной в трёх местах. Регенерация одарённого, конечно, делала своё дело, но на исцеление такого увечья уйдут часы. И Фобос был уверен, что у терзаемой инквизитором Кати нет этого времени.

Впрочем, Эскариот проигнорировал Фобоса. Сейчас всё его внимание и естество были сосредоточены на морферике. И вивисектор решил этим воспользоваться.

Усилием воли он приглушил боль. Это нельзя было называется способностью, об этом не упоминалось ни строчки в интерфейсе и описании магем парня, но препарируя монстров парень научился контролировать боль.

— Святой Христофор, — произнес парень решительный шагнув вперёд.

— Что? — не понял Алекс Андерсон.

Полностью растворившись в процессе он и не услышал бы даже слова, но слово «Святой» Инквизитор проигнорировать не смог.

— Святой Христофор, — поняв что переключил на себя внимание, уже увереннее продолжил парень. — В своей ненависти ты назвал меня песьеглавцем. А знаешь кто ещё носил такое прозвище?

— Что мне гадать? — усмехнулся инквизитор. — язычники, еретики, песьеглавцы — всё едино!!!

Удовлетворением для себя Фобос отметил, что сковывающие Катю цепи вновь потухли, дав трёххвостой избавление от боли.

— Я тоже христианин, — разорвав рубашку, Фобос продемонстрировал православный крест на бечёвке. — Как и святой Христофор. Напомню, он жил во втором веке и тоже имел собачью голову.

— Ты — христианин? — во весь голос рассмеялся Инквизитор.

— Православный, — сквозь зубы процедил Фобос.

Остатки крови морфейки всё ещё бурлили в жилах вивисектора, подкинув необычный бонус — вместе с «глазами хищника» Фобос, как истинный вивисектор, умудрился «зацепить» ещё и разогнанную регенерацию.

Парень буквально чувствовал, как сухожилия стягивают сломанные кости. Как разломанные несколько минут назад кости начинаю срастаться, даря Фобосу нестерпимую боль.

— Ты хотел сказать ортодокс⁉ — поднял бровь Александр Андерсон. — Что ж, тогда ты даже хуже язычника!

С этими словами он взмахнул пиломечем с такой силой, что зубья вновь раскалились до малинового цвета. Сейчас, Эскариот, растворился в интересе к Фобосу и почти забыл про беззащитную морферику.

Семёна это устраивало.

— Разве⁉ — парень поднял бровь демонстрируя удивление. — Или всё же святая церковь прогнила настолько, что пошла на Союз с Паучихой? Каином? Князем ада Мефистофелем? Ради власти святая Римская церковь готова пойти даже на союз с Адом?

Замечание молодого, ещё вчера безусого, парня поразило инквизитора в самое сердце. С лязгом завыл меч инквизитора, и, Эскариот, словно пушечное ядро полетел во врага. Как проделывал до этого сотни раз, Александр Андрсон намеревался разрубить еретика от плеча до самого паха.

Фобос попытался уклониться. Парень поднырнул под размашистый удар меча. Однако Алекс Андерсон всё-таки смог боднуть парня плечом, от чего его смело, точно копну сена.

Разметая пыль, Фобос несколько отскочил от земли и врезался в комель необъятного дуба. Однако, привалившись спиной к коре, парень продолжал улыбаться.

Алекс Андерсон торжествовал. Да, он ожидал сопротивления, но думал что всё будет проще. Его знаменитый доспех с вложенными артефактами был практически уничтожен, и три десятка печатей Лазаря — ультимативных артефактов воскрешения, создавать готовые способен лишь папа Бенедикт. Но Пиррова Победа — это тоже Победа!

Слегка прихрамывая на правую ногу, Инквизитор подошёл к поверженному врагу, и, направив в его лицо меч, произнёс:

— Последнее слово, — сквозь зубы процедил он, почти касаясь лица Фобоса.

Но изломанный Фобос лишь мерзко хихикал. В его глазах не было ни страха, ни трепета. Только сумасшедшее озорство вивисектора.

— Силы инквизитора завязаны на вере! Ты впятеро сильнее меня и в трое нас обоих, — скалясь окровавленным ртом, Фобос кивнул на всё ещё прикованную морферику. — Но какой в этом смысл, если твоя вера, Эскариот, это колосс на глиняных ногах?

— Заткнись! — проревел Александр Андерсон, ударив парня по рёбрам.

Но тем самым лишь выдавил из Фобоса новую порцию смеха.

— Сначала ты предлагаешь произнести последнее слово, а спустя секунду — требуешь заткнуться!

Зияя прорехами в зубах, улыбался парень.

Эскариот занёс меч, намереваясь наконец поставить точку, но парень выставил вперёд уцелевшую руку.

— Погоди! Это ещё не всё.

Фобос вновь достал подаренный Магнусом нож. Тот самый, которым и ещё несколько минут назад вивисектор пластал инквизитора. А затем, кряхтя и прижимая сломанную руку к таким же переломанным рёбрам, парень попытался подняться на ноги.

Сначала это вызвало у Алекса Андерсона интерес, а когда Фобос всё же поднялся, парень вытянул маленький выкидной нож — ещё и уважение. Что с знаменитым Инквизитором происходило не часто.

— Ты всё ещё собираешься драться? — без намёка на иронию, восхитился Эскариот.

— Даже больше, — сжимая нож в дрожащей руке, улыбнулся Фобос. — Я собираюсь победить!

С этими словами мальчишка крутанул нож, на котором всё ещё была кровь Инквизитора, а затем, не жалея себя, вогнал его в собственную ногу.

Поначалу Алекс Андерсон решил что мальчишка спятил. Но когда в его руках вновь блеснуло кольцо с шипом из тернового венца, уже было поздно.

— Аутодафе! — процедил парень, активировав похищенную у инквизитора способность.

Всеобъемлющая, раскалывающая череп боль захлестнула инквизитора. Каждая частичка его тела молила о прекращении боли, или хотя бы о смерти. Рухнув на колени, Алекс Андерсон схватился за волосы, и начал драть их, будто это хоть как-то могло ослабить боль.

— Что ты сделал? — взревел Александр Андерсон.

А в это время его пальцы, пытаясь унять боль, рвали уже кожу на черепе.

— Шип из тернового Венца, — чувствуя себя не лучше Инквизитора, продолжал улыбаться Фобос. — Я уже пробовал активировать твой артефакт. Но без твоей крови он не работал.

— Не ври мне! — вкладывая в эти слова остатки былой уверенности, проорал Инквизитор. — Это не…

Теперь из его глаз потекли кровавые слёзы.

— Я ведь вивисектор, забыл? — парень указал на торчащий в бедре нож.

— Это артефакт Святой римской церкви! А я её священный Паладин! Шип из тернового Венца не может мне навредить!

— Разве? Почему же тогда так дрожит твой голос?

Будто издеваясь спросил Фобос.

Александр сам попытался было подняться и вновь схватить свой меч, но новая волна первородной боли вновь бросила его на колени.

— Я сразу понял, как действует шип из тернового Венца, — демонстрируя надетое на средний палец кольцо, произнёс парень. — Ментальные терзания язычников. Верно?

Александр Андрсон не ответил, да Семён этого и не ждал.

Он продолжил:

— Поэтому кольцо никак на меня не воздействовало, ведь я тоже христианин, — парень бросил взгляд через плечо инквизитора. — А вот Катя… Именно это и подсказало, как победить того, кто свято верит в непогрешимость собственных поступков! Именно поэтому я и завёл разговор о порочном союзе Ватикана с Каином, Лейнигейн и Мефисто.

— Ты ошибаешься! — прорываясь сквозь пелену боли, закричал Эскариот. — Папа Бенедикт…

—…Всего лишь человек, — закончил за него Фобос. — Поэтому он и поддался посулам самого князя ада. Всё что мне осталось сделать, это открыть тебе глаза.

Фобос хотел было продолжить мысль, но сильный порыв ветра отвлёк его внимание. А вслед за ласковым дуновением, зазвучали и новые голоса.

— Обратить главное оружие инквизитора против него самого⁉ — весенним ручейком прозвенел смутно знакомый женский голос. — А ты хорош…

Фобос хотел было повернуться, посмотреть, на новые лица, которые неведомым образом тоже попали в экстрамерное измерение Магнуса. Но тем самым вызвал новую вспышку боли в руке, ноге и рёбрах.

Это была молодая и незнакомая прежде девушка, из-под полов платья которой Фобос разглядел протез ноги. В разговорах Магнус часто упоминал о вечно молодой бабе Яге — то ли о родной, то ли о двоюродной сестре богини Мары. А рядом с ней величественно и гордо стоял тот, в чьей смерти винил себя Фобос.

— Твои глаза тебя не обманывают, — с грустной, но всё же улыбкой, произнёс Костя Абрыкин.

— Ты? — вместо Фобоса вдруг отозвался Алекс Андрсон. — Я же убил тебя!!! Точно убил!

— Думаешь смерть это конец? — за Константина ответил его спутница.

И чем больше Фобос смотрел на неё, тем больше не верил в происходящее. Карикатурная сказочная бабка с седыми патлами, чёрным котом и ступой совсем не вязалась с образом прекрасный молодой девушки, которую обнимал погибший товарищ.

— Смерть — это только начало! А в твоём случае, Лекс Тит Юлий, это начало искупления.

— Лекс Тит Юлий? — поднял бровь Константин.

— Так в дохристианские времена звучало его языческое имя. Да-да, когда-то давно, больше двух лет назад Безмилостный Судья тоже был язычником, — ответила парню Яга.

— Стоило догадаться, — сплёвывая кровь, усмехнулся Фобос. — Костя, ты же мёртв! А если ты мёртв, и я тебя вижу… Это получается…

Яга тут же закатила глаза.

— Помнишь я говорила, что ты смышленый? — обратилась она к Фобосу. — Так вот, я это сгоряча.

Костя, прекрасно знавший характер Фобоса, ответил более развёрнуто.

— Сейчас вы находитесь на самом краю мира живых — Яви, — он махнул рукой куда-то в сторону. — А там, за Калиновым мостом — уже загробные земли Яви.

Алекс Андрсон повернул голову в указанном направлении. На несколько секунд он замер, вглядываясь в пылающий алым горизонт, который он поначалу принимал за закат.

— Там Ад? — произнес он неуверенно.

Теперь в глазах Безмилостного Судьи плескался страх. Но не он один. Вместе с ним во взгляде присутствовало что-то ещё. Что-то чего не мог разглядеть даже Фобос.

— Там Явь, — без намёка на насмешку произнес Костя. — А уж Рай или Ад — зависит только от тебя.

Инквизитор скупо кивнул, посмотрев на Костю совсем другими глазами. Непонятно почему, но смотрел на погибшего от его рук Константина как… На Святого⁉

И Фобосу это не понравилось.

— Не обольщайся, — пытаясь унять боль от реактивной регенерации, парень прижал к себе изломанную руку. — За предательство идеалов христианства, связь с Князем Ада тебе не ждёт ничего кроме ада!!!

— А как же Лестница Иакова? — произнес он неожиданно задрожавшим голосом. — Как же суд Святого Петра? Прощение всех грехов и право на…

Александр Андерсон замолчал, не решившись произнеси слово «Рай». Сейчас всё что он мог сделать — это лишь смотреть в глаза убитого им Константина. По сути, язычника, который теперь восстал перед инквизитором точно Святой Лазарь!!!

И это поломало всё! Всё, во что он так рьяно верил и за что боролся оказалось ложью. А эти язычники и отступники — людьми, что разделяли христианские благодетели, которых он уничтожал со времён падения Рима, были виноватыми лишь в том, что не отринули старых богов!

И если не обличать эту простую догму в религиозный саван католичества, их Вера оказалась честнеечто-ли.

Неожиданно, Александр сам почувствовал жар, что шел откуда это из груди. Из самых ее недр, где по легендам порабощённых им язычников, бьётся его Каменное Сердце! И Эскариот потянулся к завязкам уцелевшего наплечника…

Поначалу неуверенно, Александр Андерсон пытался аккуратно разобраться с застёжками. Но поняв насколько потяжелела от грехов его святая броня, он начал срывать ее остатки, будто те были раскалены самим пламенем ада!

Не прошло и минуты, как тот чьим именем язычники пугали детей, стоял на коленях. На коленях перед Костей — язычником, по своей сути! Тем самым, кого он поклялся уничтожать Во Славу святой церкви. И убил его несколько дней назад!

И в своём коленопреклонении он отдался на милость Константина. Но язычник отринул возмездие. Вместо этого парень лишь улыбнулся и положил ладонь на плечо своего убийцы. И в этот момент Инквизитор испытал то, о чём слышал только из святых писаний! Его обуяла благодать!

— Прости, — дрожащим подбородком произнес Алекс Андерсон.

Из его глаз Катились слёзы, но это были слёзы счастья и раскаяния, слёзы смирения и покаяния. Впервые за более чем две тысячи лет бренной людской жизни в душе инквизитора воцарилась спокойствие.

Впрочем, момент откровения оказался смазан. Едва вера инквизитора в собственную непогрешимось и правое дело дала трещину, вместе с ней развеялась и Аутодафе — сильнейшая способность Эскариота, что сковывала Катю.

Избавившись от цепей, трёххвостая сначала свернулась в клубочек. Даже её чудовищной регенерации едва хватало чтобы залатать уже полученные раны. А когда силы лесной покровительницы покинули морфейку, и та вновь стала человеком, девушка вновь схватилась за клинок.

Совсем маленький, меньше даже её хрупкой ладошки. Но холодная сталь предала Кате уверенности. Досуха используя последние крупицы сил, девушка бросилась на коленопреклонённого Инквизитора! А в голове девушки набатом звучали только: «Убить! Четвертовать! Казнить! Засыпать раны солью и сжечь! Сжечь того кто…»

Все произошло так быстро, что никто не успел среагировать. Фобос зализывал раны, борясь за жизнь, чтобы не уйти на перерождение. Яга — продолжала смиренно стоять, не решаясь перебить Костю. А Алекс Андерсон…

Завидев девушку трёхметровый гигант лишь улыбнулся и раскинул руки. Мол, давай! Я это заслужил! Я смиренно приму свою смерть, пусть даже та придет из рук затравленной шестнадцатилетние еретички!

Однако, этого не произошло. Заточенная сталь клинка не коснулась даже волос инквизитора! Даже будучи мёртвым, Костя нашёл чему научить младшую сестрёнку. Ласково но надёжно перехватив запястье девушки, он сначала отклонил его в сторону, а затем, и вовсе, развернул сестрёнку так, что лицо Кати оказалось в нескольких сантиметрах от его лица.

— Всё, Катя! Все, — прижав рыдающую девушку к груди, погибший брат похлопал сестру спине. — Отпусти.

— Нет!!!

Взъерилась морферика, попытавшись вырваться, но брат этого не позволил.

— Отпусти эту боль, — едва слышно, будто пытаясь зачаровать сестрёнку голосом, произнес Костя. — Отпусти этот гнев, сожаления, и меня…

Услышав последнее, девушка отстранилась, вновь заглянув в сероватые океаны глаз брата.

— Тебя⁉

— Я уже умер, солнышко, — со скорбной улыбкой пожал он плечами. — Этого не изменить.

Он бросил взгляд на инквизитора, который продолжал стоять на коленях, и внимал каждое его слово, точно они сходили из уст самого апостола!

— И его отпусти, тоже…

Девушка зарылась носом в грудь брата, её вновь начали сотрясать спазмы истерики. А Костя продолжал блаженно улыбаться, прижимая к себе сестру, и приговаривая: «Так надо».

— Кхм… — прочистив горло, Яга привлекла внимание Кости. — Нам пора.

— Уже? — повернувшись на её удивился Константин.

— Ты и так задержался, — будто извиняясь, пожала плечами проводница в мир мёртвых.

Костя кивнул, задумавшись о чём-то своём. А после, отодвинув сестру на вытянутых руках, последний раз заглянул ей в глаза.

— Будь хорошей сестрой, дочерью и женой, — с лёгкой торжественностью произнес он. — И помирись с Пуговкой.

— Но… — попыталась возразить Катя.

— Помирись, — мягко но твёрдо остановил он сестру. — В её действиях нет вины моей смерти. Мы бы не выиграли даже с Магнусом. Кроме того, её роль ещё не…

— Костя! — осекла его Яга, не дав рассказать будущее.

— И Карина… Не держи на нее зла. Придёт время, и ты вспомнишь эти слова, ещё раз поблагодарив судьбу за таких друзей!

Костя хотел сказать ещё многое. Оставить для сестры больше напутствий, но терпение Яги было не безграничным.

— Ну все!!! Хватит!

Взорвалась проводница в мир мёртвых, и Костя тут же отстранил сестру. Затем он опустил взгляд на не поверженного, но торжественно сдавшегося противника и улыбнулся, протянув ему ладонь. И Александр Андерсон ответил! Протянув руку, он поднялся с помощью Кости на ноги. А после, встав по обе стороны от девушки с протезом они двинулись прочь. В сторону зарева над рекой Смородиной, к Калинову мосту ведущему на ту сторону Нави.

— А может этот мост… — негромко, лишь чтобы приглушить собственный трепет, произнес Алекс Андерсон.

— Калинов мост, — поправила его Яга.

— Калинов мост, да. Так вот, может мост и есть врата Иакова?

— Возможно! — неожиданно согласился Константин. — Возможно, на том берегу Смородины тебя ждёт Архангел Михаил! Мне кажется это отличная теологическая теория, которая способна примирить целые религии!

— И это значит, что всю свою жизнь я прожил ошибаясь… — грустно кивнул, теперь уже, бывший Инквизитор.