Сотерис

— 15 —

Всю ночь шел снег. Утром собираясь в Сокольники, Сашка сменил кроссовки на теплые ботинки и, как оказалось, не зря. Пешеходные дорожки расчистить не успели, так что до метро ему пришлось добираться, увязая по колено в свежих сугробах.

День обещал быть классным. Небо к утру очистилось, ощутимо подморозило. Снег весело искрился под солнечными лучами. Среди этой красоты, словно вспахивающий целину трактор, двигался Сашка, взрывая ногами белое пушистое покрывало, уже жалея, что не поехал до метро на автобусе.

Он опасался опоздать: не успей он застать одноклассников у ворот — придется искать их на многочисленных лыжнях парка. Сашка прибавил скорости и, выбравшись, наконец, на очищенную дорогу, облегченно вздохнул — времени оставалось достаточно.

Подходя к воротам парка, он увидел Лилию, ожидавшую у газетного киоска остальных участников вылазки. Рассматривая выставленные на витрине журналы, она то и дело бросала короткие взгляды по сторонам. Сашка заметил, что Лилия заплела волосы в две косички, которые почти терялись на фоне толстого, ручной вязки, темно-коричневого свитера.

Он направился к ней, но на полпути передумал. Лазить по сугробам ему было не привыкать, так что он по целине обогнул дорогу к воротам, чтобы оказаться у Лилии за спиной, выбрался на чистое место и стал наблюдать.

В распахнутой легкой куртке, лыжных штанах и высоких ботинках она стояла спиной к нему в десятке шагов, а Сашка беспардонно разглядывал высовывающуюся из ворота свитера шею и забавные завитки над ней, которые ему нестерпимо хотелось пощекотать. Но много времени Лилия ему не дала. Словно ощутив его присутствие, она обернулась. Ее обычно ярко-зеленые глаза потемнели. Сашка направился к ней.

— И долго ты так стоишь? — сердито спросила его Лилия.

— Стоял бы дольше, — ответил Сашка, — если бы ты не повернулась. Собственно, я любовался картиной «Девушка на фоне газетного киоска».

— Исподтишка любовался, заметь, — поправила она. — А так нечестно!

— Очень даже честно, — не смутившись, заявил Сашка. — Предпочитаю иметь полное представление об интересующем меня предмете.

На щеках Лилии сильнее стал заметен румянец. Она обратила внимание на его штаны, до колен облепленные комочками подтаивающего снега. Глаза у нее удивленно расширились.

— Ты сюда на коленях полз, что ли? — иронично спросила она.

— В некотором роде, — подтвердил Сашка. — Проверял качество снежного покрытия. Я же на лыжах пришел кататься, в конце концов.

— А без проверки разве не видно? — спросила она с усмешкой.

— А вдруг это только мне кажется? — округлив глаза, сказал таинственным голосом Сашка. — И всё это, — повел он руками, — лишь мои иллюзии!

Лилия пристально посмотрела на него.

— Псих, — сказала она лишенным выражения голосом. — Я теперь тебя боюсь.

— Я пошутил вообще-то, — сказал Сашка. — Проверь свое чувство юмора. У нас очень продвинутая медицина, как я слышал от матери. Так что тебя еще могут успеть вернуть к полноценной жизни.

— Не у одной меня отвратительное чувство юмора, — сказала Лилия холодно. — Где было твоё в кабинете завуча? Или думаешь, мне непонятно, почему ты там так орал?

— Ты понимаешь меня с полуслова, — проникновенно сказал Сашка.

— Лучше будем считать, что я вижу тебя насквозь, — горько усмехнулась Лилия. — Чтоб у тебя больше никогда не возникало иллюзий. Потому что ты балбес, — она внезапно покраснела. — Ты настырный близорукий ограниченный балбес, вот кто ты! Потому что ты ничего не понял. Не видела я, как Игорь входил в кабинет, — с силой сказала она, разглядев в мятущихся Сашкиных глазах немой вопрос. — Ничего я не видела. Не было меня там в это время!

Она отвернулась. Сашка проглотил возникший в горле комок, но сказал совсем о другом.

— За что ж ты его так? — спросил он.

— Имею право, — совсем тихо сказала Лилия. — Защищаюсь как могу. Чтоб неповадно было. — Она порывисто обернулась. — Чего ты сюда вообще пришел? Ах да, кататься на лыжах! Ну и катайся. Вон, пусть они тебе компанию составят! — кивнула она в сторону приближающихся ребят, во главе которых шагал Сергей Сергеич.

Она хотела еще что-то добавить, но губы у нее дрогнули, и Лилия стремительно, почти бегом, направилась прочь по боковой дорожке.

Сашка, извиняясь, кивнул подошедшему Сергей Сергеичу и дунул поскорее за ней. «Всё-таки у нее недюжинные физические способности, — мелькнула у него мысль. — Это ж надо так ускоряться! Прямо как я, когда убегал в деревне от собак…»

Он догнал Лилию и, запыхавшись, сказал:

— Если я решил навязать своё общество, то от меня не сбежишь. Сама назвала меня настырным, — пропыхтел он ей в спину, — приходится оправдывать. Хотя еще надо выяснить, на каком камне это выбито.

Они остановились довольно далеко от главных ворот. Лилия фыркнула и обернулась.

— На лбу у тебя это выбито!

Сашка быстро ощупал свой лоб.

— Вранье, — безапелляционно заявил он. — Нет там ничего. Ну, допустил я одну ошибку! — взмахнул он в отчаянии руками. — И что теперь, сразу лоб клеймить? До конца дня бегать по тропинкам? Мы так очень быстро устанем, а потом упадем и замерзнем, — рассудительно закончил он.

— Дудки, — покосившись на него, насмешливо сказала Лилия. — Один будешь падать и замерзать.

— Я один не хочу, — сказал Сашка, беря ее за руку. — Давай вместе!

Какую-то секунду Лилия смотрела на него, будто соображая, что ответить. Потом всхлипнула и ткнулась носом ему в подбородок.

— Три недели, — едва слышно прошептала она. — С ума сойти. Какой же ты идиот!

Она гневно стукнула стоявшего столбом Сашку. У нее покраснел нос, на ресницах повисли слезы.

— Упрямый баран, — произнесла она сердито и опять ударила Сашку по плечу. Тот непроизвольно ойкнул, ибо удар оказался неожиданно сильным. — Вбил неизвестно что себе в голову и пропал, — яростно сверкнув глазами, сказала Лилия. — Ну почему ты такой? — почти выкрикнула она ему в лицо.

Сашка смутился. Глядя на пылающую гневом Лилию, он пробормотал:

— Лилька, не сердись! Близорукость, говорят, лечат. Лучше пойдем куда-нибудь. Что мы, как лошади в деннике, здесь стоим?

Лилия посмотрела на окружающий снег, уже изрезанный кое-где голубоватыми стрелами лыжни, исподлобья взглянула на Сашку и вздохнула.

— Тебе легко говорить «не сердись»… Вся школа теперь знает, что Петров ухаживает за Черницкой. И что он ревнив и в гневе страшен. Так что со мной теперь никто просто так не разговаривает, и вообще последние три недели вокруг меня образовался вакуум. Ладно, — усмехнулась она, глядя в беспомощно-виноватое Сашкино лицо, — ты, кажется, хотел кататься на лыжах. Пошли!

И первая повернула обратно к видневшемуся вдали пункту проката. Слабый ветерок легонько жег щеки, чуть шевеля разноцветными флажками. Воздух был наполнен игольчатым радужным блеском, который роился над слепяще-белым снежным покрывалом. Но, невзирая на всю эту красоту, Сашке вдруг расхотелось кататься на лыжах. Он покосился на идущую рядом Лилию, смерил взглядом ее лоб и нос, напомнившие ему профиль Нефертити в учебнике по истории, и вспомнил о лежавшем в столе неразгаданном ребусе.

— Слушай, Лилька, — неуверенно произнес он, — а ты знаешь какие-нибудь древние мифы? Или легенды?

— Вагон и маленькую тележку, — улыбнулась она. — Также страшные сказки и притчи. А тебе это зачем?

— У меня есть ребус, который никто не может разгадать.

Лилия с сомнением посмотрела на него.

— Так уж никто? А что за ребус?

— Мм… историко-географический, — сказал Сашка. — Там на основе древних мифов зашифрована реальная точка на карте. Его пытался разгадать один человек, но у него ничего не вышло. Слишком сложные там условия. Одно зависит от другого, другое от третьего, и так далее. Всё это надо сложить, и только тогда получится ответ.

— Но ты хоть знаешь, с чего начинать?

Сашка кивнул.

— Тогда объяснишь мне простое, а сложное я сама пойму, — заявила Лилия.

— Тот человек вообще-то профессиональный историк, — проговорил Сашка с сомнением.

— Да? — Она не смутилась. — Тогда это хуже, но попытка не пытка. А где ребус-то?

— Собственно, к этому я веду, — признался Сашка. — Он у меня дома. Расхотелось чего-то на лыжах кататься.

Лилия улыбнулась.

— То есть ты домой меня приглашаешь? — Пожав плечами, она добавила: — Так поехали!

В вагоне метро она спросила:

— А зачем тебе отгадывать этот ребус? Чем он так важен?

Сашка думал недолго.

— Просто интересно… Тебе разве неинтересно разгадывать что-нибудь непонятное?

Лилия задумчиво сдвинула брови. Она взяла его ладонь в свою и принялась водить пальцем по линиям, потом остановилась.

— Во дела! — пробормотала она и посмотрела на Сашку, приоткрыв рот. — Я такое первый раз вижу. А ну, дай вторую!

Он послушно протянул ей вторую руку. Лилия сравнила их между собой и озадаченно хмыкнула:

— Так не бывает!

— Чего не бывает? — спросил Сашка, уставясь на свои ладони.

Изумленная Лилия сказала:

— У тебя на одной руке нет линии жизни. Будто ты живешь вопреки чему-то!

— А как должно быть? — спросил Сашка.

Он потянулся за ее рукой, но она спрятала свои за спину.

— Не покажу! И не надейся применить силу, со мной этот номер не пройдет, — предугадав его намерения, быстро произнесла она.

Подумав, Сашка сдался и проворчал:

— У тебя, поди, на обеих руках нет этой линии, вот ты их и прячешь.

— Поди, — легко согласилась Лилия. — Не заслужила еще! — засмеялась она.

Был почти полдень, когда они вошли к нему домой.

— Ну, показывай свой загадочный ребус, — едва переступив порог, сказала Лилия и с любопытством огляделась.

— Ага, сейчас!

Сашка достал из стола в комнате переписанный ребус Механика с его пояснениями и вручил листы Лилии.

— Собственно, Андрею с Машей я это тоже дал. Всё выше шансы, что кого-нибудь из нас осенит.

— То есть я могу забрать их с собой? — мельком глянув в записи, спросила она.

— У меня осталась копия, — подтвердил Сашка. — Пошли, обедать будем! Я ж кормить тебя обещал. А обещания должны выполняться, как постоянно внушает моя мать.

— А где она сама? — останавливаясь на пороге кухни, спросила Лилия.

Теребя косичку, она смотрела, как Сашка шурует в холодильнике в поисках съестного.

— На работе, — не оборачиваясь, объяснил он. — Последнее время как с цепи сорвалась, у нее постоянно сверхурочные. Хорошо, если поздно вечером придет.

— А отец где?

— Нет у меня отца, — без выражения ответил он. — Погиб в тот день, когда я родился.

— Извини!

— Да ладно, — рассеянно бросил Сашка. — Слушай, а ведь жрать-то нечего! Мать замоталась и не приготовила обед. Что делать будем? Отраву, что на улице продают, ты не ешь.

— Ты же обещал пирожками кормить, — прищурилась Лилия. — Вот и делай! — Она устроилась на том табурете, на котором любил восседать Андрей, и уставилась на Сашку зелеными глазищами. — А я посмотрю, что ты за мастер-кулинар!

Сашку этим она не смутила. Водрузив перед ней банку компота и вручив ложку, чтоб не скучала, он полез в шкаф за мукой и остальными ингредиентами. И столь энергично принялся за дело, что уже через минуту в муке были не только его руки, но и лицо. Лилия наблюдала за ним, не забывая про выданный ей компот. Когда банка закончилась, она сняла свитер и присоединилась к нему.

У нее тоже очень скоро даже кончики косичек оказались в муке. Лицо, однако, оставалось чистым, так что в какой-то момент Сашка не вынес несправедливости. Выждав момент, он мазнул ее нос мукой. Лилия в ответ вымазала его. Оскорбленный Сашка попробовал повторить маневр, да не тут-то было — насмешливо улыбаясь, Лилия, словно змея, ускользала от него. Всё же Сашка медленно, но верно загонял ее в угол. И когда ему это удалось, щелкнул дверной замок.

Распространяя вокруг себя слабый медицинский запах, в квартиру вошла Сашкина мать. За секунду, что она закрывала дверь, Лилия непостижимым образом успела принять респектабельный вид и даже натянуть на себя свитер. Только Сашка остался стоять, измазанный по уши мукой, в удивлении глядя, как его мать, словно в замедленной съемке, вешает пальто и снимает сапоги.

— Здравствуйте! — первой поздоровалась Лилия и представилась: — Я Сашина одноклассница, он учит меня пирожки лепить!

В любое другое время вид испачканного мукой сына на фоне полуразгромленной кухни вызвал бы по меньшей мере ироническую усмешку, но сейчас взгляд матери только равнодушно скользнул по учиненному беспорядку.

— Ирина Николаевна, — произнесла она в ответ.

Сашка заметил, что она выглядит больной. Из прихожей мама прошла в свою комнату и почти сразу вернулась, держа в руке запечатанный почтовый конверт.

— Санька, — тихо сказала она, — отвези это тете Зине. Прямо сейчас.

Глаза ее были в красных прожилках, ее всю лихорадило.

— Я должна была ехать к ней сегодня сама, но, видимо, подхватила грипп. Отвези, пожалуйста, — настойчиво повторила она.

Сашка взял конверт и растерянно взглянул на Лилию. Та пожала в ответ плечами.

— Может, заодно в аптеку заскочить? — озабоченно спросил он. — Тебе какие-нибудь лекарства нужны?

Мама отрицательно качнула головой.

— В аптеке я уже была. У меня есть всё, что нужно. А ты купи лучше чего-нибудь поесть, потому как, — она смерила взглядом стоявшую в проеме Лилию, у которой одна косичка оказалась заправлена в ворот свитера, — судя по состоянию кухни, на ваши пирожки надежды мало, — улыбнулась она.

Когда они вышли на улицу, Лилия выпалила:

— Красивая у тебя мама! Кстати, ты на нее не похож, у вас общего только глаза.

— Ты еще ее сестру в молодости не видела, — хмыкнул Сашка. — Это к которой я еду. Я наткнулся как-то на ее фотку — умереть не встать. Типа тебя, — добавил он, краем глаза подметив выступивший на щеках Лилии румянец.

— А можно поехать с тобой? — спросила она. — Правда, смотря куда.

В ответ на вопросительный взгляд Сашки она сказала:

— Мне к девяти надо быть дома.

— Нет проблем, — расцвел он, — к девяти успеешь!

Солнце клонилось к западу и светило им почти в глаза, когда Сашка с Лилией вошли в ворота санатория. По обе стороны дороги лежал нетронутый снег. На него в свете низкого солнца от покрытых изморозью сосновых стволов падали синие тени.

Идя по знакомой аллее к виднеющемуся вдали зданию, над трубой которого вился уютный дымок, Сашка травил разные истории и вообще всячески дурачился. Лилия слушала его вполуха, так как он уже дважды предпринимал попытку отправить ее в сугроб, причем одна попытка оказалась удачной. Посему сейчас Лилия шла несколько в стороне, настороженно косясь на Сашку и вынашивая планы мести.

— А вон наш Батон идет! — сказал Сашка, показав рукой в сторону санатория.

Вдалеке по тропинке вокруг здания в самом деле шел человек, напоминавший их учителя физики.

— Это не Батон, — приглядевшись, сказала Лилия. — У Батона походка другая. Сашка, убью! — завизжала она, когда лавина снега опрокинулась ей на голову.

Ему удалось допрыгнуть до нависающей над аллеей веткой, стряхнув с нее снег.

— Ага, попалась! — завопил он, не заметив, как сам оказался в опасной близости от сугроба.

Лилия времени терять не стала и нырнула к Сашкиным щиколоткам. Через секунду тот торчал головой в снегу.

— Ну наконец-то, — удовлетворенно отдуваясь, проговорила она. — А то эта несправедливость меня замучила!

Пытаясь выбраться из сугроба, Сашка ворочался там, словно медведь в берлоге.

— Будешь знать, как меня обижать, — наблюдая за ним, насмешливо проговорила Лилия.

Сашка выбрался на дорогу и, с трудом разлепив глаза, проворчал, вытряхивая из-за шиворота набившийся снег:

— Ладно, пошли лучше… А то станет поздно и нас не пустят!

В мягко освещенном холле было тепло и пахло мастикой. Сашка собрался просить дежурную передать тете Зине письмо, так как не хотел здесь долго задерживаться, но за стойкой никого не оказалось. Негромко мурлыкал на стене телевизор, тускло отсвечивал линолеум в коридоре, но кроме их двоих, никого поблизости не было.

Немного погодя, когда в коридоре никто так и не появился, Лилия спросила Сашку:

— А ты знаешь, как к ней пройти?

— Знаю.

— Так пошли, чего время терять?

На сей раз Сашке показалось, что тетя Зина начинает его припоминать: что-то неуловимое мелькнуло в ее бледно-голубых глазах, когда она открыла им дверь. Но в этом он был не уверен. Зато в чем можно было не сомневаться — это в том, что тетя Зина сменила увлечения.

От разбросанных повсюду рисунков не осталось и следа, за исключением нескольких, висевших сейчас на стене. Зато количество книг на полке прибавилось. Их характер неоспоримо свидетельствовал, что к тете Зине возвращается былой интеллект. «Карл Г. Юнг», — прочитал Сашка на обложке толстенной книги, что лежала на подоконнике, — «Психологические типы».

Пока они с Лилией ждали тетю Зину, вышедшую на минуту в соседнюю комнату, Сашка выглянул от скуки в окно: всё было так же, как летом, когда он с Андреем и Машей впервые приезжал сюда. Только голые ветви растущих рядом с окном кустов уже не скрывали от взгляда стволы деревьев, черных в последних лучах заходящего солнца. А за окном на карнизе лежал снег, в котором отпечатались следы крупной птицы.

По спине Сашки пробежала дрожь. Он быстро обвел глазами всё, что только мог разглядеть за стеклом, но ничего подозрительного не обнаружил. Тогда, закрыв на шпингалет открытую форточку, он отошел от подоконника и стал вместе с Лилией разглядывать рисунки на стене.

— Здорово рисует, — с завистью сказала Лилия, глядя на изображение, заинтересовавшее в прошлый раз Андрея. — Это вот Судакская крепость… А что ты скажешь про этого человека? — показала она на соседний рисунок, и Сашке пришлось приложить усилие, чтобы не вздрогнуть.

Перед ним на листе бумаги простым карандашом был нарисован Артист в момент, когда выкрикивал свои обвинения. Гнев и ужас читались на его лице, протянутая рука указывала на Сашку. Другой рукой он судорожно вцепился в шнурок на шее. На конце шнурка висел какой-то маленький круглый предмет. По-видимому, амулет.

Сашка вздохнул от облегчения, когда понял, что ошибся — карандаш тети Зины схватил другой момент жизни Артиста. Потому что в день своей гибели на шее у того никакого амулета не было.

— Так что ты скажешь про его характер? — повторила свой вопрос Лилия.

Кривляка и паяц, чуть не ляпнул Сашка, но в последний момент неизвестно почему не смог произнести это вслух.

— Несчастный человек, — буркнул он вместо этого и отвел глаза.

Лилия в ответ хотела что-то сказать, но тут дверь в комнату распахнулась.

— Спасибо за то, что взял на себя труд приехать, — мягко поблагодарила Сашку появившаяся перед ними тетя Зина. От былого придыхания в ее голосе не осталось следа. — Передавай привет от меня своей маме. И забери для нее кое-какие лечебные травы. — Тетя Зина протянула небольшой пакет. — Она пишет, что сильно простыла, это поможет ей выздороветь.

Сашка взял плотный, но легкий пакет, заметив, что тетя Зина внимательно разглядывает Лилию. Нечто похожее на одобрение проглядывало в ее взгляде.

— А ворон здесь больше не появлялся? — как бы между прочим спросил ее Сашка.

— Ворон? — с недоумением произнесла тетя Зина. — Какой ворон?

— Тот, на которого вы жаловались летом, — напомнил Сашка. — Вы говорили, он постоянно вам досаждает, и из-за него вы не можете открыть окно.

— А, тот ворон! — вспомнила тетя Зина. — Нет, по-моему, нет, — пожала она плечами. — Не замечала.

Больше делать здесь было нечего. Ребята попрощались и выскочили на улицу. За то время, пока они были у тети Зины, успело значительно стемнеть. Вдоль аллеи зажглись фонари.

— Ты прав, твоя тетя довольно симпатичная, — деловито сказала Лилия. — И совсем не похожа на ударенную молнией. А почему ты спросил ее про ворона?

Она посмотрела на Сашку, который неторопливо шел рядом, задумчиво пиная попадавшиеся на пути комочки снега. Он ничего не ответил, и Лилии пришлось повторить вопрос.

— Да что с тобой? — добавила она озабоченно, встав у него на пути, так что Сашке волей-неволей пришлось остановиться.

— А, фигня всякая! — очнулся он, проводя ладонями по лицу, будто отгоняя дурные мысли. — Просто эта тетя всегда приводит меня в какое-то злобно-тоскливое настроение, — заметил он хмуро. — А про ворона я спросил… да тоже ерунда. Ты вот лучше скажи, можно ли резонансом убить человека?

Лилия изумленно округлила глаза.

— Ну и вопросы у тебя! Наверное, можно. Всё можно, я думаю, если приложить достаточно энергии. Да хоть дом разрушить. Помнится, и Батон об этом упоминал.

— Вот как? — Сашка оживился. — А чем можно вызвать такой резонанс, он не говорил?

— Зависит от, — сказала Лилия. — В общем случае всем, чем угодно. Вон от голоса в горах лавины срываются. А музыкой можно свести человека с ума, слышал о таком?

— Ага, слышал, — кивнул Сашка в ответ. — Что-то там с низкими частотами связано.

Они стали болтать о музыке, с нее перескочили на школьные дела, оттуда на фехтование, и всё это время Сашку не отпускала подспудная мысль: а не показалось ли ему, когда они уходили от тети Зины, что в дальней комнате бесшумно приоткрылась на секунду дверь. И потом так же бесшумно захлопнулась.