Совсем не респектабелен

Глава 10

Кири заглянула в гардероб, чтобы порадоваться на свое домино. Все шло в соответствии с планом. Сара, приехав погостить, привезла в своем багаже домино родителей. Маскарад должен был состояться сегодня ночью, и обе девушки были взбудоражены сверх всякой меры. Чудесное, безопасное приключение, а для Кири еще и законный повод увидеть Маккензи.

Чтобы чем-то отвлечься, Кири решила написать письма и расположилась за письменным столом. Ее работу прервал стук в дверь. Получив разрешение войти, на пороге появился дворецкий Холмс.

— К вам какой-то джентльмен, леди Кири. Он не пожелал назвать свое имя, но выглядит вполне респектабельно. — В голосе дворецкого чувствовалась нотка неодобрения, поскольку визитер не назвал себя. — Он в малой приемной.

У Кири екнуло сердце. Маккензи! Неужели и он провел два последних дня, думая о ней, так же как она думала о нем? Хотя… скорее всего он просто хочет вернуть свои деньги.

— Думаю, я знаю, кто это, так что я к нему выйду, — сказала она, стараясь, чтобы не дрогнул голос.

Прежде чем спуститься вниз, она с сожалением взглянула в зеркало. Прическа у нее была в порядке, но ввиду скудости ее гардероба на ней было простое зеленое домашнее платье, которое она оставила в Эштон-Хаусе, уезжая в Кент.

Напомнив себе, что Маккензи лицезрел ее и в худшем виде, она спустилась по лестнице. Стараясь не показать, что сгорает от нетерпения, Кири вошла в комнату и увидела там Годфри Хичкока, который выглядел все таким же белокурым красавчиком, каким она его помнила, из-за чего, собственно говоря, она и подумывала о браке с ним.

Кири замерла на месте, не зная, то ли разразиться индийскими ругательствами, то ли убежать. Но Годфри, увидев ее, воскликнул:

— Прошу вас, леди Кири! Скажите, что я сделал не так! — Он подошел на шаг ближе. — Мне казалось, что мы близки к достижению согласия. А вы вдруг уехали, написали какую-то непонятную записку: чтобы я начал охотиться за большим приданым. Да, мое состояние не равно вашему, но я не нищий, и мы оба знаем это. Что же изменилось? Если я чем-нибудь обидел вас, то дайте мне шанс исправить ошибку!

Она не ушла, но сказала холодным как лед тоном:

— Вы проделали весь этот путь из Кента, чтобы сказать это?

— Вы потребовали, чтобы ваш багаж прислали сюда. Сейчас его выгружают из моего экипажа. А я воспользовался этим поводом, чтобы поговорить с вами. — В голубых глазах Годфри была тревога. — Мне очень хотелось бы понять, что произошло.

Либо он был превосходным лжецом, либо в самом деле не знал взглядов своей матери, хотя этому трудно было поверить.

— Я решила, что мы не подойдем друг другу, поэтому дальнейшее пребывание в гостях вызвало бы неловкость. — сказала Кири.

— И поэтому вы взяли коня и ускакал и верхом поздним вечером несмотря на приближавшуюся грозу? — Он с недоверием покачал головой, — Мы так мило провели день. Я был готов сделать вам предложение, а вы, казалось, были готовы его выслушать. Но даже если вы решили отказать мне, вы могли бы сделать это более деликатно. А вы бежали так, будто за вами гнались демоны.

Кири вздохнула.

— Вы действительно хотите знать правду? Думаю, она вам не понравится.

— Мне и сейчас не нравится эта ситуация, — ответил он. — Но если вы объясните ее, ятю крайней мере пойму, что произошло.

— Ну ладно. После нашей прогулки верхом я хотела зайти в утреннюю гостиную и сказать вашей матери, что принимаю ее приглашение продлить свое пребывание у вас в гостях, — начала Кири. — Я обдумала ваше предложение и решила, что нам следует получше узнать друг друга.

— Неужели она передумала относительно вашего пребывания у нас? — с озадаченным видом сказал он. — Она так надеялась, что вы примете мое предложение.

— Из-за моего приданого, — с горечью проговорила Кири. — Я уже была готова войти в утреннюю гостиную, когда услышала ее разговор с вашей тетушкой, леди Шримптон. Они говорили…

Кири сделала глубокий вдох.

— …они говорили, что я вульгарная иностранка, которую с трудом терпят ради моего приданого. Но что со мной приходится мириться ради дорогостоящего младшего сына. И что следует благодарить судьбу, что ваши старшие братья имеют сыновей, поэтому будущие лорды Хичкоки не будут запятнаны моей индийской кровью.

Годфри лихорадочно глотнул воздух, но Кири продолжала:

— Все это было оскорбительно. Но то, что они сказали о моей маме, было вообще непростительно. Я поняла, что должна уехать немедленно. Держаться в рамках приличия я бы не смогла. Теперь вам понятно?

Годфри был ошеломлен.

— Просто не верится, что мать могла сказать такое!

— Вы действительно не можете этому поверить? — спросила Кири.

Он начал было говорить, потом покачал головой:

— Она… во многом очень старомодна. И очень гордится чистотой происхождения семьи. Но мне казалось, что вы ей нравитесь. Вы красивая, полная жизненных сил девушка, которая может очаровать даже камни. Ваше происхождение лучше, чем у меня. И конечно, ваше приданое тоже большой плюс, — сказал он, с трудом проглотив комок, образовавшийся в горле. — Возможно, я ничего такого не замечал, потому что очень хотел, чтобы она приняла вас в нашу семью с распростертыми объятиями.

— Она приняла бы с распростертыми объятиями мое приданое. — Кири повернулась к двери. — Мне очень жаль, что пришлось сказать вам это, но вы сами просили об этом.

— Постойте, не уходите, — умоляющим тоном проговорил Годфри. — Клянусь, я не разделяю предрассудков матери. Может быть, вы попытаетесь поверить этому?

Ей вспомнилось, какое удовольствие доставляли ей его поцелуй. Может быть, он и впрямь свободен от предрассудков или желал ее настолько сильно, что был готов пренебречь ее происхождением? Наверное, было тут и то, и другое. Пожалуй, даже сам он не смог бы сказать точно.

— Я верю тому, что вы сказали, — заявила она, желая поскорее закончить неприятную сцену. — Больше нам не о чем говорить. До свидания, Годфри.

— Значит, за грехи своей матери должен расплачиваться я? — Его взгляд выражал неподдельную боль. — Вы вышли бы замуж за меня, а не за мать. Мы могли бы не иметь с ней больше ничего общего.

Он говорит искренне, подумала она, но, взглянув на Годфри, увидела мальчика, а не мужчину. За последние дни она поняла: ей нужно, чтобы рядом был мужчина.

— Брак объединяет семьи почти так же крепко, как мужчину и женщину. Я не выйду замуж в семью, которая меня не хочет, и не желаю, чтобы вы разрывали отношения со своей матерью. — Она протянула ему руку. — Идите с миром, Годфри.

Он взял ее руку и надолго задержал в своей.

— Спасибо за вашу честность и деликатность, леди Кири. Мне очень жаль, что невежественность моей матери так обидела вас.

Она пожала плечами:

— Я благодарна судьбе за то, что подлинные чувства графини обнаружились до того, как стало слишком поздно.

Он вздохнул, склонил голову в знак согласия и ушел. По прошествии некоторого времени он найдет хорошую белокурую английскую девушку, которую сочтет подходящей его семья, подумала Кири, возвращаясь к себе в комнату, где служанка уже распаковывала багаж, доставленный Годфри.

Кири усмехнулась, скривив губы. По крайней мере теперь у нее не будет недостатка в одежде.

Сара ахнула от восторга, уставившись на сверкающий купол над клубным бальным залом.

— В «Деймиене» еще великолепнее, чем я слышала!

Кири согласилась с ней. Даже человека, который собственными глазами видел красоту индийских храмов, клуб Маккензи ослеплял своей роскошью. Бальный зал представлял собой округлую комнату, увенчанную ярко раскрашенным куполом и освещенную огромной газовой люстрой. Кири уже видела новые газовые фонари, освещавшие улицы, но никогда еще не бывала в зданиях с газовым освещением.

Бальный зал был переполнен смеющимися и болтающими друг с другом гостями. У некоторых домино были накинуты на плечи вроде плащей, чтобы, сбросив их, привлечь внимание к богатым туалетам и драгоценностям. Другие, как Кири и Сара, скрывали себя под просторными домино с большими капюшонами и полумасками.

Сара спрятала под капюшоном волосы, так чтобы ее не смогли узнать по белокурым локонам. На Кири были надеты ее раздвоенная юбка и сапожки. Сапожки были едва видны из-под подола черного домино, и благодаря высокому росту ее могли принять за мужчину. Вместе они могли сойти за супружескую пару, что было предпочтительнее, чем появляться там в качестве двух особ женского пола без сопровождения.

Войдя в бальный зал, они встали возле стены, внимательно присматриваясь к окружающей обстановке. Несколько дверей вели из зала в смежные комнаты, где играли в карты и закусывали. Ноги Кири сами собой приплясывали в такт музыке. Музыканты располагались вверху, на балконе. Музыка, как и все остальное в клубе «Деймиен», была самого высокого качества. Мужчины, одетые в черные вечерние костюмы, в масках, но без домино, циркулировали по комнате, разнося на подносах бокалы с шампанским. Все они были крепкими на вид парнями, и Кири догадывалась: их работа — не только разносить шампанское, но и предотвращать возможные инциденты.

Может быть, здесь был и Маккензи? Хотя, наверное, она обманывает себя, если думает, что узнает его в толпе участников маскарада.

К ним подошел какой-то джентльмен и поклонился Саре, потом игриво спросил:

— Не станцуете ли со мной, прекрасная леди?

Он говорил как юноша, только что закончивший Оксфорд и радующийся случаю побывать здесь, как Кири и Сара. Никакой угрозы он собой не представлял. Сара взглянула на Кири, и та кивнула в ответ.

Они обсудили это заранее. Домино на Саре было темно-синего цвета, маска украшена блестящими бусинками, при ней был маленький свисток — на случай если она вдруг попадет в беду. На звук свистка тут же примчится Кири, и ей, возможно, представится случай применить на практике свое знание «калариппайатту». Или свой нож, который лежал сейчас в кобуре, прикрепленной к предплечью.

Она сомневалась, что ей потребуется оружие на таком безупречно организованном маскараде. Несколько пар обменивались поцелуями, но больше ничего неприличного она не заметила.

Они договорились встретиться в фойе перед входом за четверть часа до полуночи, чтобы уехать до того, как начнут снимать маски. Мерфи, грум Эштона, удивленно поднял брови, когда Кири попросила его отвезти их в «Деймиен», но заметил, что там они будут в безопасности. Он обещал ждать их в закрытом экипаже перед дверью незадолго до полуночи.

А если они в полночь не выйдут, Мерфи войдет в клуб и заберет их. На него, бывшего солдата, можно было вполне положиться.

Оставив Сару радостно танцевать со своим загадочным мужчиной, Кири принялась осматриваться вокруг в поисках Маккензи, попутно восхищаясь экстравагантностью окружающей обстановки. Если бы не маски и домино, обстановка здесь мало чем отличалась бы от большого бала в частном доме, но они-то и придавали загадочность атмосфере, поскольку здесь мог появиться кто угодно.

Из бального зала вели три двери: две — в комнаты для карточной игры, а одна — туда, где был организован великолепный буфет и стояли столики для желающих поужинать. Как только она вошла в игровую комнату, слуга в черном предложил ей бокал шампанского. Она взяла высокий бокал и поблагодарила умышленно низким голосом, чтобы он не догадался, что перед ним женщина.

Потягивая шампанское, Кири медленно шла по комнате, впитывая атмосферу всеми своими чувствами. Особенно обонянием. Она ощутила аромат мускуса, излюбленного ингредиента всех парфюмеров. Она умела определить составные части сложных запахов, а затем дублировала их в своей домашней лаборатории.

Ей не составляло труда выделить общеупотребительные ароматы, такие как одеколон, французскую туалетную воду, венгерскую воду. Гораздо труднее было определить ароматы, когда в них произошли едва уловимые изменения в зависимости от пользователя духов. Так, например, на некоторых людях венгерская вода отдавала лавандой или мятой, а на других начинал доминировать цитрусовый запах.

Она даже сморщила нос, когда мимо нее прошла женщина, от которой пахло прогорклым шипром. Некоторым бедняжкам следует вообще отказаться от духов — что-то в их коже заставляет портиться даже самые стойкие ароматы.

Входя в столовую, Кири случайно столкнулась с какой-то гостьей, из бокала которой на нее плеснулось шампанское.

— Извините меня, ради Бога! — проговорил голос хорошо воспитанной, но слегка опьяневшей девушки. Домино на ней было такого темного пурпурного цвета, что казалось почта черным. Ее духи — обычная смесь дорогостоящих ингредиентов — смешаны были неумело, и аромат получился слишком тяжелым для молодой девушки. Возможно, она позаимствовала духи у своей матери.

— Пустяки, — сказала Кири своим обычным голосом, подумав, что женский голос меньше встревожит девушку. — Маленькое пятнышко от шампанского будет не заметно на черном домино.

— Вы очень добры, — сказала девушка, глаза которой блестели даже под маской. — Здесь чудесно, не правда ли? Мне нравится, что я могу разговаривать с кем-то, не будучи представленной!

— Это дает ощущение свободы, — согласилась Кири. — Я впервые в «Деймиене».

— Я тоже! — воскликнула девушка, радуясь тому, что нашла еще одного новичка.

Кири порадовалась тому, что «Деймиен» — безопасное место, потому что эта девушка показалась ей настолько наивной, что могла бы попасть в беду, окажись она в каком-нибудь другом, не столь хорошо организованном заведении. Поговорив еще несколько минут, они разошлись. Кири пошла посмотреть, как там Сара, а девушка в пурпурном домино отправилась, чтобы взять еще шампанского и отведать паштета из омаров.

Кири поискала глазами Сару и обнаружила, что ее подруга танцует и чему-то смеется, явно довольная своим времяпрепровождением. Маккензи нигде не было видно. Кири не терпелось поскорее отдать ему мешочек с золотыми гинеями, спрятанный под домино. Но больше всего ей хотелось увидеть его.

Однако сначала надо было найти этого проклятого человека.