Создатель сказок

Глава 40

Когда я решил навестить Морозовых и спросить о том, согласятся ли они на мое предложение, я создал портал.

Но что-то пошло не так.

В этот раз я шагал по порталу куда дольше, чем ожидал. И переместился я не туда, куда хотел. Я точно не желал переноситься в ледяную пустыню, под ледяной купол, вокруг которого собралась армия из пары сотен человек — я видел их через прозрачную ледяную стену.

— Должно быть, вы задействовали артефакт минимум S-ранга, — крикнул я, но меня не услышали.

Создаю Создаю вокруг себя щит, вливая в него четверть резерва.

Я бы сбежал, но не получится. Не знаю, чем они скрепили пространство, но на десяток минут оно стало абсолютно стабильным. Настолько, что открыть портал подальше отсюда не смог бы даже я. Нет, если бы у меня была минута на руны и печати, если бы мне позволили устроить ритуал, я бы справился с помехой. Но ничего подобного мне давать не собирались.

И вот стоим мы посреди пустыни, друг напротив друга. Я и войско Морозовых.

Иллюзии не работают — в их команде хватает менталистов, которые развеивают мои иллюзии. Благо, не долбятся в мой разум.

Я усмехнулся и щелкнул пальцами.

Рядом со мной мгновенно возник величественный дракон. Его пасть раскрылась и воздух расколол оглушительный рев. Вслед за криком юнит выпустил на ряды криомантов поток яркого пламени. Щит, который маги подняли вокруг меня, устоял, только попятились первые ряды Морозовых, прикрывая рукавами лица от жара. Только вот внутри купола холодало, несмотря на огонь.

Криоманты Морозовых брали и качеством, и количеством. Снег под моими ногами потек, преображаясь в ледяные цепи, оплетая дракона — это работала элита. В дракона летели ледяные копья, разбиваясь о чешую. Дракон гневно зарычал, царапнул крыльями верх ледяной сферы. Переступил с ноги на ногу, ломая звенья цепей, но вслед за каждой тянулись две-три новых. Дракон не сдавался, обрушивая на стену новые потоки огня, принимал на чешую ледяные сферы, копья, потоки ледяного ветра, и тратил ресурс прочности.

Невероятный холод сковывал движения дракона. Юнит сперва замедлился, потом в очередной раз дернулся пытаясь вырваться из ледяных пут, но не смог переломить цепи. Кинжальная струя огня тоже не помогла — этот лед был гораздо крепче обычного. Медленно, но верно, ледяные оковы сковывали его. Связывали могучие крылья, опутывали лапы и морду. Вскоре дракон был полностью обездвижен. Монстр издал последний пронзительный вопль, прежде чем замереть и покрыться льдом.

Выпускаю големов, достаю из пространственного кольца статуи драконов, ящеров и прочих существ, которых когда-то забрал из драконовой пещеры.

Големы выиграли минуту и двадцать три секунды. Великан Коар — минуту. Увы, сосредоточиться на ритуале и прорвать пространство не могу — менталисты пошли в атаку и приходится сражаться еще и в вондере, защищая куб своего разума.

На этот раз клан не собирался меня недооценивать и бил, щедро растрачивая драгоценные артефакты.

Щит трещал. В меня еще не летели заклятья и удары зачарованного оружия, но защита уже потрескивала — враждебных магов вокруг было слишком много. Меня ожидали.

— Вы, конечно, можете попробовать, — усмехнулся я, скрывая неуверенность, — но…

Договорить я не успел. Морозовы не стали пробовать — они ударили меня волной магии. Рухнула ледяная сфера — какой-то маг вложил всю энергию, которая оставалась в ней, в один удар. Взвихрился снег, а температура мгновенно понизилась градусов на сорок. Мой маленький купол заиндевел, но выстоял, погасив волну лютого холода, которая превратила бы мое тело в статую.

Только ударили они всем, чем могли, и моя защита отразила лишь первый из многих ударов. Как только в меня полетели алхимические гранаты, стрелы и разноцветные лучи из жезлов, укрепленный иллюзией прочности купол щита разлетелся на осколки, а все, что было под ним, накрыл мощнейший взрыв — на артефакты Морозовы не скупились.

Я неуязвим! — попытался убедить я мир за мгновение до взрыва и вложил в этот посыл кучу магии. Увы, это сработало лишь частично — меня обожгло пламенем и отшвырнуло прочь. Несколько секунд полета, и мое тело катится по снегу, пятная его сажей и кровью. Правая рука сломана в предплечье — рукав куртки задрался, и я вижу кость, торчащую из-под кожи. Голова кружится, словно я в центрифуге.

Может, кто-то счел бы это невероятно незначительной платой за выживание под атакой целого клана, но я бы предпочел отделаться парой ссадин.

Я уперся в снег левой рукой, но подняться не получилось — мир вокруг кружился, и я завалился на снег.

Чертово сотрясение.

Я умру здесь, — вдруг понял я. Несмотря на все грандиозные амбиции, память и силы, все, что я смог — пару дней побыть занозой в заднице могущественного клана, а потом — быть убитым посреди поля маленькой армией.

Я — не Михаил Морозов, достигший S-ранга. Простые люди не выигрывают сражения против армий.

И все же я поднялся — в первую очередь симбионт отремонтировал мою голову. Попытался рвануть в сторону, но был отброшен вторым залпом магических ударов, отправленных жезлами и посохами заклятий и алхимических орудий.

И снова почти не пострадал, если не считать снаряда, который прилетел в мою грудь и сломал пару ребер. И снова поднялся.

Смешно, но я оказался крепче S-ранговых Коар и драконов. Либо мощнейшие артефакты этой армии ушли на перезарядку, либо иллюзия неуязвимости действует, пусть и не убирает весь урон.

Холод какого-то хитрого проклятья полз по ладони поломанной руки, заставляя кожу синеть, и часть меня, трусливая и маленькая, задалась вопросом: может, лучше просто позволить им убить себя? Это станет более быстрой смертью, нежели плен и пытки, до чего они точно додумаются, как только поймут, что у меня не осталось козырей и сил.

— Стоп! — заорал Владимир Морозов. — Взять его живым!

Но собравшиеся криомаги не стремились выполнить приказ. Я смотрел на них — испуганных, бледных и жалких, и ощущал их суеверный страх. Не только многочисленная аудитория ютуб-каналов, но и Морозовы верили, что я бессмертен.

Я одернул рукав куртки, закрывая кость, и выпрямился.

— Знаете, у меня был совершенно другой план на этот день, — произнес я в тишине. — Я думал, что перебью вас всех и уйду, но потом решил поразвлечь себя и напоследок — вас. Пожалуй, пора с этим заканчивать.

— Ты бредишь! — всхлипнул кто-то слабонервный.

— Ты всерьез считаешь, что простой иллюзионист способен выжить после двух чудовищных атак? — чуть наклонил я голову.

Собранная в амулете энергия иллюзий долго ждала своего часа. И теперь я использовал ее, чтобы собрать веру в мою исключительность всех людей, которые считали меня зачеловеком. Тех, кто верил, что обычный человек не может противостоять целому клану.

И с помощью собранной веры я воплотил единственную иллюзию, которая могла вытащить меня из этой задницы. Я, легендарный маг А-ранга, просто привел тело к тем показателям, которые были у меня в прошлой жизни. Изменил тело под душу.

Внимание! Вы достигли А-ранга!

Что-то внутри шевельнулось. Под кожей возник жар, который нуждался в правильном топливе, чтобы разгореться. Больше всего на свете я сейчас верил: я — сильнейший иллюзионист. Не имело значения, что я переместился в прошлое и утратил силу, не имело значения, что против меня целая армия, и я полностью обессилен. Я — самый сильный!

Я заставлю их поверить в свою исключительность. Заставлю поверить в это весь мир. Удивить окружающих так сильно, что глаза повылезают из орбит.

Даже если это будет стоить мне жизни.

Даже если меня проморозят до костей.

Я покажу им, на что способен маг А-ранга с семидесятилетним опытом.

Я сжал руку в кулак, и проклятье, проморозившее пальцы, растаяло. Кость с хрустом встала на место, а рана исчезла, когда я убедил мир, что раны не было.

Мана рекой текла по моим энергоканалам, заполняя мой источник. Я соскучился по этой силе, по этому могуществу. По ощущению, что ты способен чуть меньше, чем на все.

Глава клана Морозовых усмехнулся:

— Решил оскалиться напоследок?

Я шагнул в тягучее, податливое пространство, и вышел рядом с мужчиной, которого окружала личная гвардия. Я схватил противника за ворот пальто и ударил кулаком по лицу, разбивая губы и нос. Моя сила пульсировала под кожей, как живое существо, соскучившееся по битвам.

Мечи гвардейцев пронзили воздух — я телепортировался с Морозовым за километры отсюда.

Мужчина зарычал и вырвался, оставив клок ткани в моей руке, но я продолжал наступать, нанося удары стремительнее, чем глаз мог уследить. Без магии, простая драка на сверхъестественных скоростях, за которыми Морозов даже уследить не мог.

Медленный. Настолько медленный, что не мог ни защититься, ни даже использовать магию — ему просто не удавалось сосредоточиться.

Удар — и от пинка ломается нога. Морозов валится на спину. Теперь я мог видеть его лицо, видеть страх, появляющийся в глазах.

— Ты не сможешь… — прорычал он, но я заставил его замолчать — меч, который я выдернул из воздуха, отрубил его голову.

Я смотрел, как жизнь вытекает кровью из главного заговорщика этого века, и не чувствовал ничего. Думал, что станет легче, но смерть этого человека была всего лишь еще одной смертью.

Направил руку на оставшееся войско и вызвал позабытый пространственный шторм.

Ряды солдат сломало. Пространство застонало, перемалывая воздух, землю и мешая все это с телами.

Я застыл. Единственный на этом поле.

Внезапный порыв ветра взвихрил снег в десятке метров от меня, а когда снежинки понеслись дальше, на том месте стоял эгрегор.

— Полегчало? — спросил он равнодушным голосом.

— Не столь сильно, как я хотел, — признался я. — Если честно, вообще ни капли. Зачем ты здесь? Я думал, ты будешь прятаться по дырам, избегая меня до последнего.

— Я бы так и сделал, но все пошло не по плану. Ты неожиданно стал гораздо сильнее.

— Да?

— Даже самые именитые предсказатели не смогли предвидеть, что ты вернешь свои силы.

— Они и мою атаку на особняки проморгали, — пожал я плечами. — Может, тебе стоит нанять менее именитых предсказателей?

— Ты сделал главное, — пожал плечами эгрегор. — Исцелил Михаила Морозова. Я знал, что так будет — в этом было твое предназначение. А теперь можно смахнуть тебя с доски.

Я был быстр, но скорость эгрегора была чудовищной. Силуэт расплылся мазком по воздуху и ударил меня в живот. Меня подбросило, и несколько секунд я не касался земли — распорядитель подкидывал меня ударами по рукам, ногам и спине, ломая укрепленные кости.

А когда я приземлился, он добавил чем-то в мою грудь.

чем-то в грудь. Только спустя мгновение я рассмотрел светящийся меч, вонзившийся в мою грудь и вышедший из спины. И только потом почувствовал ужасную боль. Распорядитель излишне суетливо шагнул назад, будто опасался, что я попытаюсь что-то сделать с ним.

— Я… Неуязвим… — вытолкнул я, но не сработало.

Меч жег грудь. Я покачнулся и осел на землю.

Ноги и руки холодели. Распорядитель смотрел на то, как я умираю.

С неба посыпался легкий снежок, а я лежал там и чувствовал, как из меня вытекает жизнь.

— Нет… — вытолкнул я и провалился в вондер, ускоряя время в нем, насколько мог. Я должен придумать выход!

Стены куба дрожали — те менталисты, которые прошли через пламя, оставили после себя враждебные иллюзии, которые бились в стены моего сознания. Сражаться одновременно и с эгрегором и с ними я сейчас не мог.

Увидев, что я здесь не один, я напрягся, но сразу расслабился. Это всего лишь безумная иллюзия Морозова, которую я создавал в Академии с иллюзионистами.

— Я вижу, тебе пришлось трудно, — сказал седой старик.

— Ага. День не задался. Я сейчас сражаюсь с самым сильным врагом, которого встречал в этом времени.

— Даже не знаю, что пошло не так, — иллюзия седого старика наклонила седую голову. — Ты же иллюзионист! Придумай и воплоти иллюзию своей победы!

Я безрадостно рассмеялся. Дожили! Я беседую с иллюзией поехавшего мага!

— Он не поверит в любую иллюзию, какую бы я ему не показал, — качаю я головой.

— Так сделай, чтобы поверил, — проникновенно сказал безумец. — У тебя, как у автора, есть всего одна мгновенная мелодия, одно волшебное прикосновение к холсту реальности, чтобы взорвать воображение людей. Твоя иллюзия должна завладеть их умами, а у каждого свои страхи, и общего для всех ты не создашь. Поступи иначе. Вместо того, чтобы выплеснуть силу в смертоносную иллюзию, позволь тому эгрегору самому создать ее для себя. Просто открой перед ним дверь в лабиринт боли и страданий, и дай ему туда войти.

И тут я осознал, что сумасшедший Морозов — гений! Именно так мне и стоит поступить.

Я вывалился в реальность, и мне здесь совсем не понравилось.

Сила в моих энергоканалах иссякла с полноводной реки до ручейка, затем и вовсе исчезла. Боль, которую я уже перестал замечать, снова нахлынула на меня, и я стиснул зубы, чтобы не застонать. Битва с сияющей тварью ужасно измотала меня.

Мои глаза хотели закрыться, а тело — свернуться в клубок и спать, пока весь этот беспорядок с пространством и богами не сгинет и не станет проблемой кого-то другого. Я позволил себе роскошь думать о том, насколько приятнее была бы моя жизнь, если бы я умел так поступать. Затем я глубоко вздохнул и поднялся на подгибающихся ногах.

Если бы не симбионт, который сейчас фиксировал мои кости на положенных им местах, черта с два бы я встал.

— Все еще жив? — едва заметно удивился сияющий.

— Знаешь… Я хотел всего лишь исправить мир, — выхаркнул я вместе с кровью. — И чуточку богоподобных сил. Я сражался с монстрами, которых ты, наверное, и не видел. Я отнимал жизни и помогал тем, кому хотел помочь.

— Но разрушил ткань пространства вокруг своего мира. Твой путь привёл тебя к тому, чтобы истекать кровью на снегу, рядом с противником, с которым ты не справишься, — предположил эгрегор.

Мой разум прояснялся с каждым вдохом, с каждым вздохом источник набирал силу, но этих крох было мало, чтобы в чем-то убедить мир, или даже создать правдоподобную иллюзию чего-нибудь такого, чтобы эгрегор сбежал.

Но мне и не нужно.

Я потянулся к глубинам источника, погружаясь так глубоко, как только мог. Сила была там, на донышке обмелевшего источника. Ее было мало, но она по прежнему была готова выполнить любую команду.

Я ухватился за эту силу, сплел её в свою последнюю иллюзию. Маны не хватило, так что я добавил жизненных сил. Медленно и осторожно завершил иллюзию.

Эгрегор шагал ко мне, чтобы добить. Но чего он точно не ожидал, что я перехвачу его кулак своей рукой. И пусть при ударе ладонь неприятно хрустнула, теперь мои пальцы обхватывали его кулак.

— А теперь, — прохрипел я ошеломленному распорядителю, — мой последний трюк…

— Ты, — рассерженно прогудел он, а затем с голосе появился страх, когда он понял, что не может сдвинуться с места и вообще не в силах пошевелиться. — Что ты пытаешься сделать⁈

— Я тебя поглощаю, — булькнул я кровью в горле. — Как призрака, как джинна, как прочую бестелесную гнусь.

И эгрегор ПОВЕРИЛ в эту иллюзию. Именно его вера воплотила в реальность мою иллюзию.

— Ты погибнешь! — взревел распорядитель, но вырваться из моей хватки не смог. — Идиот, тебя разорвет от силы!

— Зато умру в компании…

Сила хлынула в меня бурным потоком. Она текла по энергоканалам, подобно раскаленной лаве. Если бы не титул, я бы не выдержал.

Поглотитель (эпический).

Кто-то питается растительной пищей. Кто-то предпочитает сыроедение, кто-то готовит себе блюда из монстров. Особо странные гурманы предпочитают человечину или мясо других разумных. Но вы превзошли их всех! Вы решили, что поглощать ману из существ — ваша стихия. Сперва — дух, потом — целый джинн. Кто потом?

Бонус: теперь укрощать существ, не имеющих тела, будет гораздо проще. Любое духовное существо, или чей-то фантом, попадая в ваш вондер, будет каждую секунду тратить ману, чтобы оставаться в границах вашего разума. Полученная энергия будет идти на поддержание целостности вашего вондера.

Внимание! Ранг титула повышен до легендарного!

Сила разрушала меня, распирала изнутри. Кожа трескается, но вместо кровавых ран, в трещинах сияет ослепительный свет.

А что делает иллюзионист, когда у него море силы?

Создает великие иллюзии.

Шагнуть на S-ранг я не смогу — мое тело противится любым изменениям, оно сейчас похоже на едущую по трассе машину. Я не смогу заменить на ходу ни двигатель, ни колеса.

Щелчок пальцами, и ко мне порталами выносит всех, кто был в горном осколке. Не хочу, чтобы они остались там, когда я умру.

Я хотел создать русалок, домовых и леших? И я создаю их!

Славянская нечисть возникает в лесах, в болотах и реках. В городах сотнями тысяч зарождаются домовые. В реках и озерах возникают водяные и русалки. На фермах появляются овинники — в мифологии они гривы лошадям расчесывали, теперь будут следить за скотиной.

Лешие добрым путникам вручали лукошки с ягодами и грибами, теперь будут корзинки с потрохами монстров А-ранга. Злых раньше кругами водили, и теперь будут. Но не дольше пары часов.

Рано или поздно эти существа очистят мир от тварей или перехватят над ними доступ и подчинят.

Но это лишь на миг сдерживает хлынувшую в меня энергию. Того, что я создал, недостаточно. В груди, где был источник, пульсирует жуткая боль.

Создаю запланированных богов.

Трещины гаснут, но явно ненадолго — я чувствую, как в груди разрастается тепло — распорядитель не жалеет энергии, щедро снабжая ею меня. И как только я умру, он вырвется.

Тогда я стабилизирую пространство и вкладываю в это всю энергию.

От меня расходится волна искажений: все дальше и дальше. Подобно травматологу, вправляющему вывих, она меняет пространство, приводя к идеалу.

— Ты в порядке? — подбегают ко мне мама и Вероника. Степан поспевает третьим. За их спинами маячат встревоженные Слава и Алиса.

Я далеко не в порядке. Я починил пространство, но этого недостаточно, чтобы исчерпать всю энергию.

Я касаюсь руки Степана, проваливаюсь в его вондер и достраиваю его. Брат хотел невозможного — чтобы в его вондер попадали обычные люди? Тогда я назвал это невозможным, но теперь для меня это проще простого — нужно лишь убедить мир в том, что все уже сделано, и вложить в обман побольше энергии.

Меня выбрасывает из вондера.

Наконец я полностью опустошен. Эгрегора внутри не чувствую, но и магия не подчиняется.

Падаю навзничь, чувствуя себя невероятно слабым.

Хочется сказать «смерть — это еще не конец», но это не моя фраза. Несмотря ни на что, я выжил.