Когда сердца полны любви и бьются лишь от
встречи до разлуки, достаточно и легкого намека, чтобы понять друг друга.
Рабиндранат Тагор (1861-1941)
И снова Одесса встретила меня моросящим дождем. Холодные капельки как иголочки ударяли по открытым плечам, а я окрыленная предвкушением встречи со своими любимыми, неслась вперед, никого и ничего вокруг не замечая. От железнодорожного вокзала до нужной мне остановки я добралась трамваем, и уже по улице Ивана и Юрия Липы, внимательно рассматривая номерки на заборах, радовалась, что я уже близко-близко и может быть через несколько минут смогу обнять и расцеловать своих мужчин. Казалось, вместе со мной радовалось и небо. Высокая красочная радуга изогнутым коромыслом повисла над зеленеющими умытыми майским дождем садами. Радуга! А ведь это добрый знак, – подумала я. Ведь даже в Библии есть о ней упоминание: радуга появилась после всемирного потопа, как символ прощения человечества (Быт. 9:13-15). Прощение!
Над цветущей клумбой парила удивительной красоты большая бабочка. Её крылья, словно нарисованные талантливым художником цветы, привлекали к себе внимание причудливой окраской. Неспроста в древности считали, что бабочки произошли от цветов, оторвавшихся от стеблей растений легким дуновением ветра.
Когда на сердце радость, весь мир кажется необычайно красивым. И даже лужи на асфальте, и проплывающие в них отражения облаков, и солнечный луч, пробивающийся из-за серой тучи. И делая вздох полной грудью, хочется пуститься в пляс с той же бабочкой, и летать над одурманивающими пионами, и … наслаждаться жизнью. Жаль только, что бабочки живут недолго.
Опустившись на землю, я резко остановилась. Стоп! Дом № 9 – я уже пришла. Не нужно было специально прислушиваться, чтобы узнать смех моего маленького весельчака. Я осмотрелась. За забором густо росли виноградные лозы, укрывая от посторонних глаз небольшой дом. Современная беседка, с зеленой полупрозрачной крышей защищала чистый дворик от дождя. Кругом зеленела сочная густая трава, и лишь узкая тропинка из квадратных плит 30х30 вела сквозь старый виноградник к дому. Калитка даже не скрипнула, когда я нерешительно ступила через порожек, подумав о собаке. Но даже собачьей будки нигде не было видно.
Детский смех слышался все яснее и звонче. И не только детский! Люсьен играл с Елисеем в песочнице под навесом. Они вдвоем построили чудный замок, хотя это больше было похоже на гараж. Вокруг были разбросаны машинки без колес, одноногие и однорукие роботы, а в руках Люсьена типа «совершал посадку военный бомбардировщик с поломанным крылом».
Люсьен был в сексуальных шортах ниже колена. Они подчеркивали его стройное атлетическое тело: узкие бедра, широкая спина и плечи, накачанная грудь и кубики пресса, сильные загорелые руки… Ах! Любовалась бы и любовалась! На карманах поблескивали металлические пуговицы, вшитые для декора массивные молнии, а снизу болтались завязанные шнурки, касаясь кучерявых светлых волос на икрах. Наконец-то самолет удачно приземлился, и Елисей, все еще меня не замечая, взобрался к Люсьену на спину, и, управляя своим красным вертолетом с большими круглыми глазами, пытался озвучить рев мотора, при этом постоянно хихикая. Со стороны приятно было за ними наблюдать: они оба веселились, как дети!
— Меня к себе примите! – я нарушила их идиллию.
— Мамичка! – моё маленькое солнышко с распростертыми объятьями кинулось мне на встречу.
— Валенсия, – Люсьен, струшивая песок, за миг тоже оказался рядом.
Я смотрела в их лица. Глаза: такие чистые озорные у Елисея, и соблазнительные у моего «сладкого греха» – Люсьена Дюжесиль. Улыбки: нежная и радостная у сына, счастливая и обворожительная у «завоевателя моего сердца». Они оба целовали меня, не соперничая, по очереди, и я отвечала им крепкими объятиями и звездопадом самых горячих поцелуев!
— Мамичка, а почему ты была не с нами тогда на речке? – спросил Елисейка, обнимая меня крепко за шею, как маленький жучок, который вцепился в листочек, чтобы не упасть вниз.
— Меня с собой не взяли дяди-водолазы, – ответила я, щелкнув по маленькому носику пальцем. – А тебе было не сильно страшно под водой?
Люсьен забрал Елисея с моих рук, но мы все равно стояли рядом: Люсьен одной рукой обнимал меня, другой держал малыша, а я обнимала их обоих.
— Сначала я испугался, но потом мне даже понравилось, – ответил ребенок, хлопая в ладоши. – Мы плавали в подводной лодке! – он четко произносил слова, что у меня было такое чувство, что мы не виделись целый год.
— А если бы вы знали, как страшно было мне, когда вы стали уходить под воду. Я очень-очень боялась, что вы на самом деле тонете. Даже больше, – я не сдержала нахлынувших слез, Люсьен нежно целовал меня в висок, поглаживая рукой по спине. – Я ныряла за вами, хотела найти, спасти, поднять на поверхность. Но вас нигде не было. Я думала, что потеряла вас навсегда.
— Все, любимая, не плач, не вспоминай о грустном. Мы же все-таки живы, – Люсьен прижал меня к себе крепче. – Теперь мы никогда не расстанемся.
— А как же папа? – неожиданно Елисей вспомнил о Паулине. Хотя, что в этом удивительного? Паулин родной отец моего сына.
— Малыш, твой папа совершил очень нехороший поступок, и даже не один, и за это государство его наказало лишением свободы. Ты теперь увидишь папу нескоро, потому что его не выпускают на улицу – он наказан.
— Его поставили в угол? – спросил Елисей, делая удивленное лицо.
— Да, и стоять ему там придется долго, – ответила я, вытирая слезы, все еще вспоминая ту ужасную историю на реке, и электронные файлы, о которых я так и не рассказала Екатерине Степановне, сделав вид, что ничего не нашла.
— А пока папа стоит в углу, Люсьен будет вместо него? – маленькая почемучка стала задавать слишком много вопросов.
— Да, малыш. А ты не хочешь погулять в песочнице?
Люсьен опустил его вниз, и Елисей побежал собирать игрушки, разговаривая сам с собой. А я достала из сумочки ксерокопию решения суда о разводе, где черным по белому было написано:
РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ УКРАИНЫ
… Поэтому иск о расторжении брака подлежит удовлетворению. На основании изложенного и руководствуясь ст. 110, 112 СК Украины, ст. 15, 30, 62, 202 ГПК Украины суд решил:
Брак … расторгнуть.
Решение вступит в законную силу 25.07.2011г.
— Я уже почти свободна! Смотри, – и протянула Люсьену листок.
Он пробежал по нему глазами:
— Значит, через месяц мы сможем подать заявления в загс! Надеюсь, Валенсия Викторовна, вы еще не передумали связать свою судьбу с несчастным поэтом, потерявшим покой и сон из-за ваших колдовских глаз и огненно рыжих волос?! – его руки страстно скользили по моей спине, а горячее дыхание обжигало губы.
— Поцелуй же меня, околдованный принц, не томи ожиданием, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.
Не успела я договорить, как упругие пухлые губы нежно коснулись приоткрытого рта. Мелкая дрожь пробежала по телу. Это так сладко – целоваться с любимым человеком! Люсьен ласково затрагивал языком мои губы. Сначала ненастойчиво, будто несмело, но с каждой секундой его поцелуи становился все ярче, как фейерверк в ночном небе. В нем закипала страсть, и я это чувствовала! Дав волю рукам, я сжимала его крепкую сильную грудь, осторожно, стараясь не оставлять отметин острыми ногтями. Люсьен крепко прижимал меня к себе, так что я обо всем забывала.
Но, все-таки приоткрыв глаза на миг после очередного поцелуя, я резко встрепенулась, как птица, которую неожиданно что-то встревожило.
— Это что за сирена-искусительница?
За невысоким забором молодая соседка в бикини развешивала мокрое бельё, пластично нагибаясь к лежащему у ног тазику со стиркой. Я не видела её лица, но, судя по фигуре, соседка была моего возраста, и отличалась «аппетитными» параметрами.
— А! Дашка, – ответил Люсьен, мельком бросив взгляд в сторону. – Соседка твоей подруги Ирины. Именно у неё был ключ от дома. Любезная хохлушка, – ответил Люсьен, пристально глядя мне в глаза и улыбаясь, точно читал мои мысли.
— Она всегда ходит голая? Даже после дождя?
— Ха-ха, – Люсьен рассмеялся, и эта Дашка искоса посмотрела в нашу сторону, блеснув огоньками черных глаз. – Ты что ревнуешь, моя прекрасная Миледи?! Ты единственная! Самая-самая! Неповторимая! И я тебя люблю! – его руки подхватили меня, и я закружилась в воздухе, как на карусели. Я радостно смеялась, обвивая руками напряженную шею Люсьена.
Соседка, развесив белье, скрылась за зеленым садом. Я и думать о ней перестала, когда рядом со мной был желанный мужчина, по ласкам которого я ужасно соскучилась…
Елисей тихонько посапывал под моим крылышком. Дневной свет ему вовсе не мешал крепко засыпать и в садике, и дома, и в незнакомой обстановке. Мой маленький ангелочек засыпал по расписанию.
В дверном проеме появилась фигура Люсьена. Он ждал меня. Его светло-пшеничные волосы были влажными от вновь начавшегося дождя. С волнистых завитков падали холодные капельки воды, а серые глаза излучали тепло.
Осторожно встав с мягкой прогибающейся кровати, я пошла ему на встречу, слегка покачивая бедрами, скрытыми под тонким халатиком. За нами тихо захлопнулась дверь. Люсьен прижал меня в стене, покрывая шею и плечи ненасытными поцелуями. Запах его тела и все тот же аромат муската и фиалки возбуждали. Легкий халатик невесомым перышком упал к ногам, открывая обезумевшим от желания глазам Люсьена черное кружевное белье. От прикосновений его сильных и одновременно нежных рук у меня пошли мурашки по коже. Люсьен провел горячими ладонями по плечам, предплечьям, стараясь согреть. Он страстно массировал жаждущую ласки кожу. Я ощущала его напряжение, нетерпеливое желание овладевало нашими телами. Неистовые потоки флюидов страсти увлекали нас в бурлящий водоворот чувств. Я уже была готова к любовным утехам, но Люсьен вдруг отстранился.
— Секундочку, – он, тяжело дыша, включил магнитофон, и атмосфера любви и желания тихими, но особыми музыкальными вибрациями, окунала нас еще глубже в потоки интима и сближения. Под чарующие ноты «Enigma», пропитанными чувственностью, его рука вновь легла мне на талию.
Очередной прилив любовных сил я ощутила, когда уже на разложенном диване Люсьен опытными ладонями начал поглаживать округлости груди, все еще спрятанные под просвечивающимся бюстгальтером. Я замерла, боясь пошевелиться от наваждения, а Люсьен все смелее и настойчивее ласкал мое тело. Бельё, как лишние детали, полетело в разные стороны. И мой страстный любовник сжимал меня в своих крепких объятиях, беспощадно зацеловывая податливые губы, шею и грудь.
Люсьен играл со мной, продлевая наэлектризованные желанием минуты. Его руки блуждали по всему телу под чарующую мелодию «The Rivers Of Belief». Одной рукой я трогала его густые шелковистые волосы на затылке, другой – скользила по спине. Шорты, – они явно уже должны были небрежно валяться на полу, но Люсьен все еще не расстегнул их, видимо, это придется сделать мне, – подумала я, и решительно коснулась холодной молнии на ширинке. Люсьен замер на месте, позволяя освободить ущемленного теснотой обтягивающих шорт изголодавшегося по женской ласке зверя…