Спасение: Разоблаченное

Глава 20

В отличие от современной, опрятно поддерживаемой части кладбища, где лежали родители Елены, участок, начиная с гражданской войны, был заросший и разрушенный.

Длинные вьющиеся растения, обвивались вокруг серых потёртых надгробий, под ногами Елены земля была неровной.

Наполовину разрушенные, плачущие ангелы и святые, маячующие над головой, тёмные, ограждённые железом фасады, придавали Елене ощущение, будто за ними кто-то наблюдает.

«Я не понимаю, почему ты думаешь, что Дэймон может быть здесь,» — сказала она, спотыкаясь о сломанное надгробие, спрятавшееся в траве.

Она схватила руку Стефана, чтобы не упасть.

«Это именно то место, где Деймон может быть,» — сказал Стефан, его взгляд настороженно двигался от разрушенной церкви к мавзолею, наполовину скрытому в разросшихся тисовых деревьях.

«Он считает, что вести себя, как существо ночи — это забавно. Он хочет, чтобы его окружала смерть.»

Елена нахмурилась. Для неё, это совсем не подходящее описание для Деймона.

Деймон которого она знала, занимался чем-то чистым и современным.

И он любил роскошь.

Он нигде не задерживался подолгу, но те дома, где жил Дэймон, и которые она видела, были богатыми и элегантными.

Он обставлял их как можно комфортней, но никогда не оставлял ничего личного, ничего, чего бы нельзя было оставить позади.

Он не ухаживал за отделкой из смерти.

Стефан взглянул на неё сверху вниз, со слабой, горькой улыбкой.

«Как хорошо ты действительно знаешь моего брата, Елена? Ты видишь то, что он хочет, чтобы ты увидела.»

Елена покачала головой, но не ответила.

Стефан попал в точку.

Если она на самом деле встретила бы Деймона несколько недель назад, как бы хорошо она его знала?

Глаза Елены задержались на полуразрушенной церкви. Она наполовину рухнула, большая часть крыши провалилась.

Только три из её стен были на месте.

Катрина находилась под ней, в старом церковном склепе.

Она могла наблюдать за ними в этот момент.

Здесь не было следов тумана, ни холодного ветра, ни голубоглазого котёнка, крадущегося в мёртвой траве вокруг церкви.

Если бы Катрина была здесь, она бы сейчас лежала внизу, наблюдая за происходящим.

Когда Стефан повернулся к церкви, Елена толкнула его прочь.

«Давай поищем в мавзолеях,» сказала она.

Мрачные железные и гранитовые мавзолеи были разбросаны вокруг старого погоста.

В каждом здании лежали останки семей первых поселенцев Фэллс Черч.

От них, заросших плющом, веяло холодом и запретом, а дорожки, ведущие к ним, потрескались от времени.

На одном было написан имя Гилбертов, семья отца Елены, но она немного знала о тех людях, чьи кости покоились там, только то, что один был молодым солдатом, и был убит на гражданской войне.

Елена и Стефан скользили по часовой стрелке от одного мавзолея к следующему рядом со двором церкви.

Елена оставалась снаружи, пока Стефан, используя Силу, исследовал каждую узкую дверь.

Не было никаких признаков того, что Деймон был в склепе Гилбертов, только три серых каменных гроба и пыльная ваза, которая, должно быть, когда-то использовалась для цветов.

Пространство внутри было удушающе узким, воздух — спертым, и Елена была рада уйти после еще одной скорой попытки найти Деймона.

Если бы Деймон жил здесь, то он, конечно, выбрал бы мавзолей её семьи, как бы искусно дразня.

Елена споткнулась, когда они подошли к очередной могилке, и Стефан поддержал её.

«Осторожней,» предупредил он. «Земля неровная.»

Елена посмотрела на более новую часть кладбищу.

«Я больше боюсь что нас поймают и обвинят в вандализме, чем упасть» ответила она.

Стефан наклонил голову, посылая свою Силу вокруг кладбища.

«Тут никого,» ответил он.

Он казался напряженным и уставшим.

Он, наверное, не выпил достаточно крови для того, чтобы внушить кому-то забыть о них, если бы их поймали на взломе могил.

Елена остановилась около очередного мавзолея и посмотрела на руины церкви, вслушиваясь в шум, созданный Стефаном, который пытался открыть дверь гробницы.

По крайней мере, в её кармане сохранился остаток вербены.

Если Катрина выбралась из катакомб, то не сможет на неё влиять.

«Там», — радостно произнес Стефан.

Елена перестала рассматривать церковь и пробралась к нему.

Она была такой же серой и пыльной, как и остальные гробницы, но верхушки двух могил внутри были убраны.

А на одной из них лежала стопка аккуратно сложенной темной одежды.

Елена перебрала ее: все вещи были черными, и все без исключения дизайнерские и, безусловно, дорогие.

И некоторые из них она помнила на Деймоне.

А на другой могиле лежало сложенное одеяло и тонкая книга в кожаном переплете. Елена подняла ее.

Она была на итальянском, казалось, книгой поэзии.

«Стефан, что…» начала она.

Громкий треск проржавевшего метала перебил её, и прежде, чем она успела двинуться вперед, дверь в гробницу захлопнулась.

Послышался громкий удар, как что-то ужасно тяжелое ударило снаружи по мавзолею.

Маленькой здание пошатнулось, и Елена пронзительно закричала.

Но в ответ ей последовала тишина. Дверь была закрыта, и в гробнице царила кромешная тьма.

Какое-то мгновение Елена не слышала ничего, кроме стука собственного сердца, но потом с другой стороны гробницы раздалась ругань Стефана.

«Стефан?» позвала Елена, повысив голос.

Направляясь и к нему, и к двери гробницы, она стукнулась локтем обо что-то в темноте.

«Ой», взвизгнула она, сдерживая слезы, выступившие в ее глазах, и потерла ушиб.

«Не двигайся,» сказал Стефан.

Она даже не услышала, что он к ней идет, как вдруг внезапно он осторожно прикоснулся к ней, положив руку на плечо.

«Ничего не сломано,» сказал он ей. «Может, будет синяк.»

«Мы застряли тут?» голос Елены дрогнул, несмотря на усилия.

Внезапно ее охватил ужас от осознания того, что ее окружают мертвые тела.

Гробница рядом была полна гниющих костей.

Выдержав недолгую паузу, Стефан заговорил, и его тон был мрачнее прежнего.

«Нас закрыл Деймон. Я пыталась открыть дверь, но бестолку. Он подпер ее чем-то, наверное, чтобы ее невозможно было открыть.»

«Вот как». Впервые Елена заметила, каким холодом веяло внутри мавзолея, холодом камня, не знавшего солнца.

Она задрожала.

«Мы найдем выход,» сказал Стефан, понизив голос.

«Или кто-нибудь придет.»

Вдруг он положил руки ей на талию и осторожно поднял.

Через секунду она сидела на краю могилы, а Стефан рядом положил свою куртку ей на плечи.

Какое-то время они сидели молча.

Стефан казался таким успокаивающе твердым рядом с ней, и вскоре Елена позволила себе слегка склониться к нему.

Кто может прийти за ними?

На эту часть кладбища и так заходили редко, не говоря уже о времени наступившей темноты и приближающейся ночи.

Елена почувствовала, как паника сжимает ее грудь и учащается ее дыхание.

Она не хотела здесь оставаться.

«Стефан,» позвала она, повернув к нему голову.

«Что, Елена?»

«Есть способ для тебя вытащить нас отсюда.»

Она забрала волосы в сторону, освобождая шею и наклоняя голову в знак явного приглашения.

У Стефана перехватило дыхание, и он отодвинулся, забирая с собой и тепло своего тела.

Когда он снова заговорил, его голос был подавленным.

«Не могу.»

«Можешь. Если ты собираешься спасти нас, то тебе понадобиться сила, которую даст моя кровь.»

«Елена.»

В голосе Стефана читалась паника, и она автоматически протянула руку к нему, пытаясь успокоить.

«Я уже давно не кормился от человека. Недавно пытался» — Человеком под мостом, дополнила Елена, «и я не смог совладать собой. Не хочу тебе навредить.»

«И не навредишь», уверенно ответила Елена, держа его холодную руку в своей.

«Я доверяю тебе.»

Он по-прежнему колебался, и она добавила:

«Только так можно выбраться, Стефан.»

Покорно вздохнув, Стефан склонился над ее горлом.

Столько времени прошло с тех пор, когда они разделяли подобный момент.

Глаза Елены наполнились слезами радости и боли в знакомом двойном уколе, когда его клыки скользнули в ее шею.

Его губы были мягкими напротив ее горла, и их сердца бились в унисон.

Елена старалась не давать волю воспоминаниям, которые прорывались через барьеры ее сознания: та ночь, когда она пообещала себя Стефану навеки, такому елейно-элегантному, одетому в свой лучший костюм, смотрящему на нее широкими любопытными глазами, казавшимися зеленее обычного — в ту ночь, когда они впервые поцеловались.

После встречи выпускников в другом мире, тот взгляд, полный безнадежного желания, когда он склонялся над ее головой — та недоверчивость и ужас на его лице, когда она переродилась вампиром и забыла вначале, кем они были друг для друга — и признание чистейшего поражения на его лица, когда он позволил ей поцарапать его.

Жизнь, которую они построили вместе.

Тепло и комфорт, которые находила Елена в его руках, когда он прижимал Елену ближе к себе.

И даже удерживая свои воспоминания, Елена не могла ничего поделать с темы эмоциями, хлынувшими через стены, которые они так осторожно построили вокруг друг друга.

Любовь, нежность и сожаление. Боль и радость. Вина. Страсть.

Когда было достаточно, он медленно убрал клыки и на мгновение обхватил руками её лицо, остужая пальцами кожу.

Из-за темноты она ничего не могла видеть, но Елена подумала, что он смотрел ей в глаза.

«Кто ты?» прошептал он как в ночь пожара.

«Кто-то, кто заботится о тебе,» прошептала Елена.

Пожалуйста, подумала она, пожалуйста, позволь мне спасти его.

Рука Стефана задержалась на лице Елены на мгновение, нежно коснувшись кожи, а затем он исчез.

Далее возле двери, Елена услышала оглушающий треск, а затем свет, идущий из щели, проделанной Стефаном, наводнил темноту.

За треском последовал шорох, затем звук ломающихся веток и, наконец, глухой стук.

«Можешь выходить», — сообщил Стефан, силуэт которого темной тенью выделялся на фоне светлого прохода.

Щурясь, Елена выбралась наружу.

Солнце садилось. Снаружи было свежо, но эта прохлада отличалась от пробиравшего до костей холода гробницы.

На самом деле уже почти стемнело, но все казалось ярким после кромешной темноты.

Посреди погоста лежал огромный дуб, и его ветви касались гробницы, из которой они недавно выбрались.

Его вырвали с корнями.

Взгляд Елены упал на огромную яму как следствие выкорчеванного дерева.

«Этим и прислонили дверь», — озвучил ее мысли Стефан.

Когда глаза Елены приспособились к вечернему свету, она заметила длинные царапины от ветвей, которые уже заживали на руках Стефана.

Но взгляд Стефана был направлен мимо нее, и Елена тоже обратила внимание на брешь в каменном фасаде мавзолея, проделанную упавшим деревом.

Было столько гнева в том, как дерево было вырвано из земли и брошено напротив каменной гробницы.

Желудок Елены скрутило от волнения.

Она может любить Деймона, только он не испытывал даже привязанности, оставив их здесь.