Спасите меня, Сатана Алексеевич!

Глава 26

Ненормальная, необузданная, невыносимая, неадекватная и просто непредсказуемая женщина! Надо же сказать МНЕ такое, что она никому ничего не расскажет о нас с Таей. Хотя я всего лишь хотел попросить её не бегать на каблуках, ведь это небезопасно. Ну почему я пошёл на поводу у Ильи и взял эту сумасшедшую на работу?

Да. На удивление, она справляется со своими обязанностями лучше других помощниц. Отдаётся работе на все двести процентов, как и я. То, насколько она отключилась, корректируя график, похвально. Я даже сперва подумал, что Вершинина просто отключила микрофон, но звук клавиатуры развеял моё предположение. Пришлось ждать и меня впервые это не выбесило. А уж получить готовый график и в принципе полностью меня удовлетворившим — это было удивительно. Я впечатлён.

Но всё остальное!

Непокорность, упрямство, строптивость и отсутствие страха передо мной. Это ужасно раздражает и в то же время невероятно будоражит. Я привык к совершенно другому отношению к своей персоне, однако эта девушка рушит абсолютно все стереотипы.

На столе лежит папка с её досье. Я открываю, в надежде узнать все секреты, но не нахожу ничего интересного. Всё это я и так знаю. Звоню начальнику и разношу отдел безопасности в пух и прах. Прошу к понедельнику узнать абсолютно всю информацию о Николь Вершининой. Вплоть до её генеалогического древа.

Дальше погружаюсь в работу. В час звенит будильник, напоминая об обеде. Беру пиджак и выхожу из кабинета. Николь с кем-то разговаривает по телефону. Объясняет, что на ближайшие две недели встречи не назначаются. Она ведёт себя мило и достаточно профессионально. Словно это работа создана для неё. Неужели девушка так же работала в другой компании? Тогда я готов признать, что полностью ошибся на её счёт.

Николь кладёт трубку, что-то отмечая в компьютере, но телефон опять звонит. Отрываюсь от Вершининой и иду в сторону кабинета Ильи. Чувствую себя некомфортно из-за нашего последнего разговора. Мы никогда не ставили женщин выше нашего бизнеса и дружбы. Но Астахова нет на месте и Юлии тоже. Возвращаюсь обратно, Николь всё ещё на телефоне. Она вообще планирует идти на обед или нет?

Кладёт трубку, однако телефон опять звонит, я подхожу к её столу и не даю ответить на звонок, закрыв рукой трубку.

— Время обеда, ты помнишь, что по трудовому договору должна пойти на него? — спрашиваю я, глядя прямо ей в глаза.

— Но телефон…

— Вершинина, мы уже это обсуждали, никаких но, — цежу я.

Девушка хмурит свои красивые бровки, поглядывая на телефон, который не умолкает. Вижу, как хочет высказаться, как сверкают глаза, если бы могла убить ими, то точно сделала бы это.

— Хорошо, Ростислав Алексеевич! — чересчур доброжелательно отвечает она.

Надевает под столом туфли, берёт сумку и демонстративно мимо меня идёт к лифту. Вот об этом я и говорю — совершенно непредсказуемая.

Иду следом и теперь мы вдвоём ждём лифт.

— Если хочешь, можем вместе пообедать, — предлагаю я, а потом жалею об этом. Ну какой начальник обедает со своими подчинёнными?

Корпоративная этика, все дела.

— Спасибо, но я как-нибудь сама найду себе обед, — дерзко отвечает она и заходит в только что подошедший лифт.

Девушка нажимаете кнопку седьмого этажа. Ну, конечно, где ж тебе ещё обедать, как не у рекламщиков.

— Приятного аппетита! — говорит Николь и выходит, когда лифт останавливается на нужном этаже.

О, дьявол! Ну что за девушка!

Еду в ближайший ресторан, меня там уже знают, поэтому быстро приносят мой стандартный обед и кофе.

Но я даже не притрагиваюсь к еде, потому что мои мысли все погрязли в Вершининой. Мне не даёт покоя, кто она такая?

Поэтому быстро допив кофе, я возвращаюсь в офис. Где моя помощница уже сидит за своим рабочим местом и общается с кем-то по телефону. Смотрю на время: 14.02.

Ладно живи.

С трёх часов у нас запланированы встречи. Поэтому через пятнадцать минут стучится Николь, сообщая, что нам пора выезжать.

По дороге она сообщает о теме встречи, даёт мне договора и распечатанные презентации. В который раз поражаюсь её профессионализму. Я даже в какой-то мере восхищён.

Всё проходит гладко и без эксцессов. Мы подписываем несколько контрактов на продажу, чему я безумно доволен.

На последней встрече пришлось чуть задержаться, а всё потому что клиенту понравилась моя помощница и он, не стесняясь меня, открыто с ней флиртовал, благо Вершинина держалась отлично и старалась весь флирт перевести в тему нашей встречи.

— Садись в машину, мы довезём тебя до дома, — говорю я, когда встреча наконец-то завершилась.

— Спасибо, но я прогуляюсь, — вежливо отказывается она, выходя из ресторана на улицу.

Смотрю на небо, облака вот-вот заплачут. А помощница только пару дней назад перенесла температуру. Хочет ещё раз заболеть? Ну нет, не в мою, как говорится, смену.

— Сейчас пойдёт дождь, а у тебя нет даже зонта, быстро в машину! — злюсь я, почему просто нельзя сделать так, как прошу.

— В прогнозе сегодня дождь не обещали. Я сама прекрасно дойду, ну или вызову такси, — хмурясь протестует Вершинина, — Спасибо за заботу! — с ядом в голосе произносит девушка.

Дьявол! Ну за какие грехи мне эта ненормальная досталась? Ничего не говоря, разворачиваюсь и иду к машине, проклиная всё на чём свет стоит.

Неожиданно звучит резкий раскат грома, а затем небо разделяет яркая вспышка, озаряя тёмную улицу светом. Слышу громкий вскрик и быстро поворачиваюсь.

Николь стоит на лестнице, сумка валяется у ног, а лицо закрыто руками. Надо же, хоть чего-то боится эта девушка!

Иду обратно к этой ненормальной. Не оставлять же её в таком состоянии.

— Всё хорошо, это всего лишь гроза, — хочется сказать это как можно успокаивающе, но выходит слегка с раздражением.

Не дано мне успокаивать.

— Николь? — обращаюсь к ней, но девушка молчит, я лишь только вижу, как часто вздымается её грудь, — Эй, — не на шутку испугавшись, я дотрагиваюсь до её, таких холодных рук, и отвожу их в сторону. Глаза закрыты, а по щекам текут крупные слёзы, — Николь, что случилось? — обеспокоено интересуюсь я, визуально осматривая.

Может, молния попала, хотя, тогда бы от неё мокрого места не осталось.

Ещё один раскат и она вся съёживается от страха. А затем начинается сильный ливень. Вот чёрт! Снимаю с себя пиджак, накидываю с головой на девушку и, взяв на руки, несу в машину. Захар без лишних слов выходит и быстро открывает заднюю дверь. Усаживаю Николь, следом сажусь сам.

— Сделай печку по мощнее, — требую я, когда мы выезжаем на дорогу.

Руки у девушки всё ещё холодные, растираю их своими горячими. Очередной гром и вспышка. Николь снова вскрикивает и утыкается мне в грудь, дрожа всем телом. Сначала растерянно смотрю на её макушку и даже не знаю, что делать. А потом руки сами обнимают и прижимают девушку крепче.

— Сделай музыку громче, — снова приказываю я.

Захар увеличивает громкость. Из динамиков звучит какая-то попса, но это помогает заглушить раскаты грома.

Я уже и забыл, что значит обнимать и успокаивать девушку. Обычно все мои отношения заканчивались именно из-за отсутствия понимания и сердечности.

Вершинина почему-то вынуждает быть более… человечным, что ли.

Чувствую, как она расслабляется в моих руках и больше не дрожит. А потом резко отстраняется.

— Простите Ростислав Алексеевич! — извиняется девушка, вытирая слёзы… рукавом моего пиджака, заметив это, испуганно поднимает на меня взгляд, — И за это тоже простите, — снимает с себя пиджак и кладёт между нами, таким образом разделяя.

А у меня даже слов никаких нет, чтобы хоть как-то это всё прокомментировать. Хотя…

— А я же говорил, что пойдёт дождь!

— А что ж вы про гром с молнией не сказали! — с претензией бросает она мне.

И сейчас я готов просто убить её, но благо машина тормозит у подъезда Николь. Захар выходит из машины и открывает зонтик, но не торопится открывать дверь Вершининой.

— Спасибо, — негромко говорит моя помощница, глядя в окно, — Я просто очень боюсь грозы.

— А я думал ты ничего не боишься! — вырывается у меня слегка с усмешкой.

— Все чего-то боятся, просто не все такие чёрствые, как вы! — зло выплёвывает она и сама открывает дверцу машины, — И ещё раз извините, что вам пришлось из-за меня намокнуть.

Смотрю на свою рубашку, а она тоже вся промокла от слёз и ещё вдобавок в туши для глаз.

У меня появляется дикое желание наказать эту сумасшедшую, за своенравный характер. Вылетаю следом за ней, но не успеваю. Дверь подъезда прямо перед моим носом закрывается. Можно, конечно, подождать пока кто-то выйдет, но в такую погоду, боюсь это будет слишком долго.

— Ростислав Алексеевич! — подлетает ко мне Захар, — Вы сейчас весь промокнете! — протягивает зонтик.

Иду обратно в машину. Весь на эмоциях.

— Домой? — спрашивает водитель.

— Нет, на производство.

Мне нужно чем-то занять свой мозг, иначе Вершининой не поздоровится.