Специалист

14

Тим не помнил, как разворачивал машину, как ехал в больницу. Не помнил, как парковал ее, как шел вдоль стоянки для «скорых». Первый проблеск сознания вернулся к нему вместе с Медведем, бегущим по коридору реанимационного отделения с гремящими на поясе железками.

Медведь остановился, отдышался; его голос звучал возбужденно:

– Она попала в безвыходную ситуацию.

Кровь застыла в жилах Тима.

– Кто это сделал? – спросил он, хотя уже догадался об этом.

– Дэн Лори.

Тим снова перестал воспринимать окружающее. Когда он пришел в себя, доктор в чем-то убеждал Медведя, упершись в его грудь тщедушной рукой и стараясь не пускать за раскачивающиеся створки двери. Какая-то медсестра пыталась что-то говорить Тиму, но он почти не прислушивался к словам.

– … перевезли ее вертолетом. У нас ближайший травматический центр с взлетно-посадочной площадкой…

Он безразлично огляделся.

– Где мы?

На лице сестры отразилось сочувствие.

– Это Медицинский центр Калифорнийского университета.

Медведь поднял врача за плечи и переставил в сторону, освободив себе путь. Охранник, глянув на проходящего Медведя, не стал вставать с места, хотя его рука по-прежнему лежала на телефоне. Тим вслед за Медведем вошел в дверь, ведущую в стерильный коридор.

Пройдя вдоль коридора, Медведь замер перед стеклянными дверьми второй операционной. Тим со страхом приблизился к нему и тоже посмотрел сквозь стекло.

Лежавшую в центре комнаты Дрей окружили врачи и медсестры; ее бледная кожа была испачкана кровью. В голубоватом свете флуоресцентных ламп она казалась предметом какого-то священного поклонения. В ее грудь, сантиметрах в трех ниже левой ключицы, вонзилась толстая игла, вниз от которой расходились блестящие дорожки черной крови. Прозрачные зеленые глаза Дрей теперь были мутными, а может быть, это освещение давало такой эффект.

Тим услышал, как по коридору зашаркали ботинки – приближалась охрана, но не мог оторвать взгляд от жены. Один из врачей поднял голову, что-то сказал коллегам и направился в коридор. Выходя из операционной, он сбросил перчатки и встал между Медведем и подошедшими охранниками.

– Все в порядке, парни. – Доктор снял маску, и Тим узнал в нем своего бывшего лечащего врача. Когда охранники вернулись на пост, доктор смерил Медведя строгим взглядом. – Ведите себя тихо, если хотите остаться здесь. Не заходите внутрь.

Врач взял Тима за руку и повел в пустую смотровую комнату. Он начал излагать подробности правдиво и откровенно – именно это сейчас было нужно Тиму.

– В нее стреляли из двенадцатого калибра, картечью. Жилет задержал основную часть заряда, но одна дробина через рукавное отверстие проникла в грудь между четвертым и пятым ребрами и повредила плевру, что привело к дисфункции легкого. – Он провел языком по губам. – Когда на место прибыл дежурный врач, она уже не дышала. Он зарегистрировал бессознательное состояние и потерю пульса. Артериальное давление упало до критического уровня. Он надел на нее кислородную маску и сделал укол, но какое-то время она не реагировала. Кислород не поступал в головной мозг в течение семи-восьми минут. Могло произойти кровоизлияние.

Тим стоически выслушал эти слова. Доктор на минуту прервался, чтобы он осмыслил сказанное, и продолжил, когда взгляд Тима прояснился.

– Гипоксия могла привести к внутренней травме, когда она была без сознания. Аксиальная томограмма в норме, но пока ничего определенного сказать нельзя.

– Состояние стабильное?

– Пока да. Мы ввели ей в легкое дренажный катетер. Она начала дышать самостоятельно – мокрота не накапливается, дыхательные шумы в норме. Но катетер приводит к некоторой потере крови, и она не просыпается. Так как она беременна, давление в состоянии покоя у нее ниже нормы… – Он вытер пот со лба коротким рукавом операционной рубашки. – Мы сделали УЗИ, сердцебиение ребенка ритмичное. Мы хотим сохранить ребенка, но нам нужно знать… если вдруг потребуется операция, которая поставит под угрозу жизнь вашей жены, делать ли нам экстренное кесарево сечение или прилагать все усилия к ее спасению?

Тим попытался представить, что Дрей сказала бы по этому поводу, но его язык опередил ход мыслей.

– Приложите все усилия к спасению моей жены. – Он положил руку на смотровой стол, чтобы чувствовать хоть какую-то материальную опору. – Если вы все же ее потеряете, вы сможете…

– Сделать кесарево сечение? Да. Но давайте надеяться, что до этого не дойдет. – Доктор опустил руку на плечо Тима. – Я слышал, вы пытались арестовать байкеров?

– Что, это уже в эфире? – спросил Тим.

– Ваши коллеги говорили. – Он строго глянул на Тима. – Вы можете продолжать эту игру с поиском виновных… – Он открыл рот, потом снова закрыл и вытер рукой губы, хотя они были сухими. – Я потерял свою первую жену и знаю, что это такое. Вы понимаете, что это может продолжаться до тех пор, пока у вас ничего не останется?

Тим не ответил. Доктор отступил назад и повернулся к двери.

– Мне нужно проверить ее состояние. Хотите еще побыть в этой комнате?

– Да, хотя бы минуту.

– Мы сделаем все возможное.

– Я знаю. Спасибо, доктор.

Последующие часы прошли в сплошном тумане. По очереди приходили его коллеги. Тихие голоса, опущенные взгляды. Тим только кивал в ответ на неизменную фразу, звучавшую как оправдательный приговор: «Ты не виноват». Геррера и Циммер у него за спиной, понизив голоса до шепота, обсуждали улики, как будто говорили о чем-то неприличном. Четверо братьев Дрей донимали докторов и трясли перед ними значками, потом старший из них опустился в кресло и уткнул вспотевшее лицо в громадные кулаки. Мак ходил в приемной, твердя одно и то же:

– Я совсем недавно видел ее в кафе. Как же так? Совсем недавно видел ее.

Форма подчиненных Мака и Фаулера напоминала форму Дрей, которую разрезали и сложили под ее больничной каталкой.

Наконец явился доктор и повел Тима в блок интенсивной терапии, положив ему руку на спину – будто священник, ведущий осужденного. Тим сел в кресло рядом с кроватью и уставился на свою жену. Под пижамой вздымался ее округлый и упругий живот. Из отверстия в ее груди выходила трубка, соединенная с каким-то устройством, которое издавало булькающие звуки, похожие на глухие удары барабана. Пропитанный вазелином марлевый тампон скрывал швы, но кое-где они проглядывали наружу, словно блестящие черные усики насекомого. Ее ноги казались липкими и слегка пахли мочой, колени были прижаты одно к другому и неестественно опущены набок. Все это выглядело абсурдно – кто-то другой сводил ее колени, двигал конечностями… Кто был перед ним, его ли это Дрей? И вдруг, внезапно вскипев внутри, побеждая оцепенение, пришла она: ярость.

Подняться, пройти вниз по коридору в туалет. Оставить свой значок на сливном бачке, наступить на крышку, подтянуться и вылезти в окно. Четко определенная цель ускоряет его шаги, свежесть ночи холодит горло.

Дрей склоняется над его машиной со скрещенными руками, понимающая улыбка играет на ее губах: «Я помощник шерифа, Тимоти. Такое с нами иногда случается. Не стоит терять из-за этого голову».

Словно боевой топор, из-за пояса торчит приклад револьвера.

Она изучающим взглядом смотрит на него, читая ответ в его глазах, затем смеется: «Ты ведь не собираешься прикончить этих подонков только из-за меня? Ни за что. Ведь это прямая дорога к признанию твоего служебного несоответствия. Ты достанешь их потому, что они этого заслуживают».

Глаза Тима сузились – он услышал голос Таннино:

– …звонок анонима спас ей жизнь. Иначе она так и лежала бы там бог знает сколько времени. – Таннино с видом знатока пощупал пульс Дрей, по-отечески прикоснувшись коричневыми пальцами к ее шее. Задумчиво покусывая нижнюю губу, Медведь опустился на корточки.

– Думай, Тим. Куда они направлялись?

– Мурпарк далеко от Рок Стор, – сказал Тим. – Вероятно, они ехали вдоль извилин каньона и по второстепенным дорогам. Малхолланд, Топанга, Бокс. В этих холмах слишком много нор, где можно зарыться. Несколько коротких рывков по трассе, и можно выехать далеко за 118-е шоссе, на север, а там и за пределы Лос-Анджелеса.

– Почему именно на север? – спросил Таннино.

Тим и Медведь в один голос ответили:

– Там главный филиал.

– Вы думаете, они поехали туда?

– Нет, они не стали бы натравливать полицию на свой клуб, – сказал Медведь. – Они укрылись где-то рядом с ним. Мы уже оповестили местных ребят, они ведут усиленный розыск.

Тим понял, что все это время стискивал челюсти; он разжал их и почувствовал, как заболели зубы. Таннино посмотрел на него и сочувственно вздохнул.

– Ты никак не мог этого предугадать. Я понимаю, ты думаешь иначе, но ты правильно поступил, отпустив их. – Он провел рукой ото лба к макушке, и среди густых волос блеснуло обручальное кольцо. – Нам нужны живые герои. Мертвые хороши только для пропаганды. – Он прикусил губу, поняв, что сболтнул не то. Тим почувствовал, как отчаяние захлестнуло его, но голос Дрей, словно бритва, снова врезался в его мысли: «Что ты предпримешь дальше?»

– Нужно посмотреть видеозапись, – сказал Тим, – из машины Дрей.

– Верно, – ответил Таннино. – И надо немедленно сделать копию.

Они с Медведем вышли, оставив Тима наедине с женой.