Спирас. Книга 1

Глава 5

31.08.2016 г.

Первый Мир

46 лет после Революции

Княжество Цирит

18:45 (Среда)

Алиса

И что это только что было?

Алиса не понимала, какого черта совершенно незнакомый пацан вдруг взъелся на нее, как на врага народа. Она за последние два дня и без того вымоталась, а тут еще этот расфуфыренный индюк ярко-персикового цвета! Нет, он конечно симпатичный. Золотые волосы, золотисто-карие глаза, одежда как у принца… этот цилиндр… одним словом — придурок. Хоть бы больше его не видеть!

Алиса посмотрела ему вслед. Парень почти бежал по дорожке в сторону школьных ворот. Она еще раз пожала плечами и пошла в другую сторону. Можно сказать, что первый самостоятельный контакт с местными она провалила. Ну да ничего! Главное — она стоит на пороге своей новой школы и прямо сейчас в нее поступит!

Перед ней высилось величественное здание из темно-красного кирпича. Кое-где виднелись куски не до конца облупившейся черной краски и удивительная по красоте лепнина. Жаль, что это все такое… старинное. Зато на школу магии так похоже!

Алиса приободрилась. Пока этот мир ее разочаровывал. Ну где тут куча чудес-то? Хоть бы кто полетал или молнии какие попускал из рук. Нет ничего! Такое ощущение, что вокруг творится обычная, обыденная жизнь. Все чем-то заняты, у всех дела. Если бы не попугаистые цвета — будто и не перемещалась! Всего чудес-то пока увидела — очки-переводчики да палки-писалки.

Хотя, вот, кажется, и что-то интересное!

Возле крыльца школы стоял необычный экипаж. Малюсенькая карета — казалось, в нее влезет не больше одного человека. И никаких лошадей рядом не видно, хотя транспорт явно был на них рассчитан. Вероятно, их отвязали чтобы напоить или покормить…

Алиса подошла чуть ближе к экипажу, из него тут же вылез мужчина в черном костюме, плаще, цилиндре, темных очках и белых перчатках.

Все! Она отказывается разбираться в местной моде. Полная мешанина! Хоть на ее джинсы с футболкой никто внимания не обращает, и ладно. Уже второй человек подряд попадается в шляпе и темных очках.

— Добрый день, что вам угодно? — обратился к ней черно-белый господин.

— Ничего, — смутилась Алиса. — Просто впервые вижу такой экипаж.

Чопорный кивнул с видом бесспорного эксперта.

— Да, это экипаж княжеского дома княжества Эмбер.

— Ничего себе!

Алиса сообразила, что тут, значит, есть князья. Во всяком случае, очки нашли для этого слова максимально близкое значение из ее языка. А вот «Эмбер», судя по всему — имя собственное, оно не переводится. Значит, надо запомнить.

В этот момент в экипаже открылась дверца, и на свет вылез еще один любитель темных очков и черно-белой одежды. И как это два крупных мужика, уместились в такой крохотной каретке?

— Тесновато там, должно быть? — попробовала Алиса вежливо поддержать беседу.

Мужчины переглянулись.

— Вы имеете в виду, не тесновато ли там слугам? — уточнил один из них.

Алиса осторожно кивнула, ощущая, что попала на тонкий лед и сейчас с треском провалится. Что-то они сильно удивились. Зря она решила пообщаться о вещах, в которых ни бум-бум.

— Ну что вы, для нас внутри предусмотрено несколько помещений, рабочая зона, а также комната отдыха. Конечно это не сравнится с апартаментами господ, но Эмбер очень уважительно относится к своим слугам, так что мы ни в чем не нуждаемся, даже во время пути, — начал подробно распинаться тот мужчина, что вылез первым… хотя это было не точно, очень уж они были похожи.

— Ага… — Алиса выдохнула облегченно.

Пока, вроде, не провал. А каретка-то, значит, волшебная… нужно пересилить себя… не нужно сразу делать в журнале запись… не нужно осыпать их вопросами, это опасно… нельзя рисковать, нужно хранить свою тайну. Сейчас главное — добраться до господина Рикмора. Он все объяснит. И про экипажи-маломерки, и про княжеские дома, и про темные очки…

Но соблазн был так велик, что она не выдержала.

— А кто же… э… тянет эту повозку? — спросила Алиса с видом недалекой дамочки, которая имеет полное право не понимать, почему у этой штучки колесики вертятся.

— Лучшие кони с Адаманта! — ответил слуга с гордостью.

Адамант! Еще одно новое слово! Дальше точно лучше молчать!

— Вот это да! — Алиса даже распахнула глаза пошире, чтобы выглядеть как можно наивнее. — Кони из самого Адаманта! Жаль, что их отстегнули, я никогда их не видела.

По лицам мужчин Алиса могла сделать только один вывод: она идиотка! Господи, ну какая же она идиотка! И как такую тупость земля носит?

— Мы их тоже не видели, — осторожно ответил мужчина. — Они же в Адаманте стоят… в своих стойлах.

Алисе хотелось придушить саму себя. Однако, какая же странная штука оказалась магия. Всегда чего-то требует взамен… лошади почему-то там, а карета тут… Вообще непонятно!

— Ой, как интересно! Я так плохо разбираюсь в технике… то есть в лошадях! — сморозила она очередную глупость и быстренько ретировалась. Все, хватит экспериментов в общении.

У Алисы не было глаз на затылке, но она не сомневалась, черно-белые любители темных очков сейчас смотрели ей в след. Один наверняка покручивает пальцем у виска, а второй, сто пудов, уже вызывает отряд предотвращения межмирового туризма и выселения эмигрантов-нелегалов.

Все, больше до господина Рикмора ни одного слова. Срочно в школу!

Поднявшись по каменным ступеням, она уже протянула руку к двери, но створки распахнулись сами, чуть не стукнув ее. В полутьме старого здания стояли две тонкие фигурки — мальчик и девочка. Оба нарядные, будто на праздник собрались, но с шапочками швейцаров на головах.

Алиса дернулась было к мальчику, по возрасту он походил на того, из сна, но тут же поняла, что это не он. Вроде бы, тоже светленький, но глаза другие. Этот малыш в ярко-красном комбинезончике гордо изображал охранника. Смотрел на нее серьезно, но было видно, что он играет. Девочка же в пышном платьице просто улыбалась во весь рот.

— Привет! — воскликнули они хором весьма приветливо.

— Здравствуйте, — поздоровалась Алиса и тоже заулыбалась.

Она хотела, было, пройти мимо малышей, но те перегораживали проход и явно изображали из себя строгую охрану.

— Я пришла поступать. Господин директор уведомлен и ждет меня. Позволите ли пройти? — спросила Алиса, как могла, серьезнее.

Дети стояли, замерев на месте.

— Ты это видишь? — поинтересовался мальчик у девочки. Та закивала головой так, что хвостики запрыгали.

— Вижу! Ох, какая же она красивая!

— Че…чего?.. — Алиса выпала из игры и переводила взгляд с одного странного ребенка на другого. Ей не послышалось?

— Ты просто невероятно красивая! — объяснил мальчик.

— Ага, спасибо. Вы тоже ничего… А можно я, это, пройду?

Девочка развела ручками и вздохнула.

— Ну как же ты пройдешь? Ты же здесь не учишься!

Казалось, она действительно очень опечалена тем фактом, что Алиса не может зайти.

— Да, — кивнула Алиса, — все правильно, я не учусь, но я хочу поступить.

— Куда? Сюда? — уточнил мальчик.

— Ну да, сюда, в школу господина Рикмора.

— А зачем? — поинтересовалась девочка.

Алиса задумалась. В детях она чувствовала подвох. Может, это и не дети вовсе? Нужно быть на чеку и обдумывать каждое слово.

— Чтобы выучиться на волшебника, потом пойти работать и приносить пользу, — подобрала она как модно более нейтральную формулировку. Вряд ли с ней можно было поспорить… Такое даже на Марсе сошло бы!

Девочка прослезилась.

— Какая прекрасная идея…

У мальчика сияли глаза.

— Это ты здорово придумала!

— Ага, мне тоже нравится. Впустите?

— Да нет же, — загрустила девочка, — мы же говорим, ты здесь не учишься. Нельзя…

Алисе показалось, что они сами пытаются придумать причину, как бы пропустить ее.

— Ну хорошо. Что нужно сделать, чтобы вы впустили меня? — спросила она в лоб.

— Быть учеником школы! — в один голос провозгласили дети.

— Замкнутый круг получается… Слушайте! — Алиса подключила все силы своего мозга, напрягла все извилины — а если зайти может только ученик школы, значит, и выйти отсюда может только ученик школы?

— Разумеется! — согласились с ней маленькие охранники.

— Хорошо, а если зашел ученик, а вышел уже не ученик — так можно?

Детки крепко задумались.

— Не знаем! А это как?

— Ну сами подумайте. Заходит ученик, а его вдруг отчисляют. Вот и получается, зашел ученик, а вышел уже не ученик.

— Аааа… — облегченно выдохнули детки. — Так можно!

— Ну хорошо. Значит и наоборот можно! — провозгласила Алиса.

— Наоборот? — не поняла девочка.

— Ну конечно! Зашел не ученик, вдруг поступил и вышел уже ученик.

Мальчик почесал голову, а девочка от напряжения даже высунула язык.

— Получается, если я не зайду, хоть и могла выйти учеником, вы не впустили того, кто здесь учится.

— Ой, да? Извини пожалуйста…

Алиса не знала, запутались дети на самом деле или согласились с логической лазейкой из необъяснимой симпатии, или она действительно гений… Какая разница? Главное, что стражи расступились и она смогла, наконец, зайти внутрь.

— Вон по той лестнице поднимись, увидишь кабинет дедушки. У него сейчас дядя сидит, но они всякие глупости обсуждают, так что ничего страшного, отвлекай их.

Алиса ошарашенно кивнула и пошла вперед.

Невероятная атмосфера старины царила в холле первого этажа. Может быть, кому-то это место могло показаться старым и неухоженным, но Алиса заметила старую лепнину на потолке и стенах, пол, собранный из гладкой каменной плитки, и красивейшие резные балки из темного дерева, поддерживающие каменный свод. Все тут дышало стариной и манило древними загадками.

Единственное, что удивляло ее — это остатки облупившейся черной краски. Абсолютно все сохранившиеся украшения тоже были черными. Неужели раньше это здание внутри было таким мрачным и прекрасным одновременно?

Сколько же вопросов придется ей задать господину Рикмору! Она обязательно все сразу запишет, чтобы не забыть и не прокалываться больше. Ей срочно нужен долгий и обстоятельный разговор с серьезным и образованным человеком. Директор школы, похоже, один из умнейших и достойнейших людей этого мира. Все контрабандисты отзывались о нем с огромным уважением. Странно, конечно, что господин Рикмор не предупредил своих охранников. Но то, что он ее ждет — это точно. Местный Бран ей прямо так и сказал, когда получил ответ из школы.

Алиса без проблем нашла указанный кабинет. Собралась с мыслями, постучала в дверь и после громкого «Да!» зашла внутрь.

В кабинете царил полумрак и самый настоящий срач! Она не любила это слово, его слишком часто употребляла бабушка, но другого ей на ум не пришло. Алиса оглядела кабинет и пришла к выводу, что сядет на стул только под страхом смерти. Тут было темновато, в нос бил запах старой пыли и застарелого, пролитого на пол алкоголя! Эту вонь она точно ни с чем не спутает!

За столом сидели два человека, но ее внимание привлекли не они, а золотистое сияние, которое исходило из угла. Алиса, не думая, сделала шаг по направлению к этому чуду. Вот же она — магия, вещественная и даже живая — растет в грязном горшке. Настоящий золотой цветок! Он был источником света и тепла, она почувствовала это, приблизившись. Казалось, тонкий свежий стебель не мог удержать на себе тяжесть золотых лепестков, но он держался, покачиваясь в такт неслышимой музыке. Сияние его становилось все ярче, в голове, вдруг, сами собой, начали появляться не сформировавшиеся до конца мысли. Цветок как будто начал вращаться, и светящиеся искры, срываясь с кончиков листьев, закручивались в золотистую спираль… Алиса уже почти касалась ее…

— Эй! Ты еще кто? И чего ты уставилась на Регину? — услышала она вдруг хриплый голос.

Алиса вздрогнула и оторвалась от золотого сияния. Что это ей показалось? Вовсе цветок не крутится, стоит себе на столике, в горшке. А причем здесь Регина? Это цветок так зовут? В честь той самой Регины?

За письменным столом сидел старый потрепанный господин. Седые космы его разлохматились, а на щеках играл яркий нездоровый румянец. Как от выпитого… Ну точно, он и держал в руке бутылку… явно не лимонада. Это он только что орал. Интересно, а где же господин Рикмор?

Был тут и еще один мужчина. Судя по наряду, из одной компании с тем индюком — элегантный фиалковый фрак, ярко-малиновый цилиндр в руках, трость, и даже темные очки, висят на цепочке. Он вряд ли может быть директором школы, скорее посетитель.

Разноцветный оказался хотя бы вежливым. Как только увидел Алису, вскочил со стула и поставил на стол… стакан с алкоголем? Алкаши какие-то сидят в директорском кабинете!

Алиса мило улыбнулась элегантному алкоголику в ответ.

— Стивен, когда я с наездом спрашиваю «ты еще кто?», и говорю «лапы прочь от Регины» вставать как-то неуместно, — проквакал старик.

Алиса вдруг с ужасом поняла, что этот опустившийся, пьющий человек — и есть тот самый господин Рикмор. Еще она поняла, что при посетителе она ни в коем случае не должна упоминать контрабандистов и свое, так скажем, не совсем легальное появление в этом мире.

Придется выкручиваться как-нибудь. Только бы не прогнал! Второй раз она этих охранников может и не пройти.

— Меня зовут Алиса Гвинет, — начала она, — я хочу поступить к вам в школу. Что для этого нужно?

Это была фамилия, которой ей сказали назваться. Документов пока не было, их должны будут подготовить через пару дней. Мысленно Алиса взмолилась, чтобы старикашка все правильно понял.

— У тебя что, была с собой 9999999999 и одна штучка конфет? — спросил тот сварливо. — Стивен, да сядь ты уже!

— Каких конфет? — не поняла Алиса и с улыбкой покачала головой, когда алкаш по имени Стивен отодвинул перед ней второй стул.

— Да не важно. Ты число на календаре видела? 31 августа, завтра первый день осени, а послезавтра уже занятия начинаются, могла бы и тогда прийти — старик не сердился, но голос его выдавал раздражение.

Алиса подумала, что если он играет, то очень уж натурально, но отступать было поздно.

— Простите! Обстоятельства так сложились. Приехать раньше не могла, — проговорила она первое, что пришло в голову.

Старик отмахнулся:

— Избавь меня от подробностей своей жизни и тяжелой судьбы, мне плевать. И никогда не оправдывайся! Оправдания — это скрытая форма пререкания. Я уверен, ты ни разу в жизни и не колдовала. Или я не прав?

Алиса кивнула. Она уже сообразила, что магию в этом мире нужно воспринимать как что-то обыденное. Например… программирование. Точно! Приходит она в университет, а декан ее такой спрашивает: спорим ты даже не разу не программировала…

— Вы правы. Не колдовала.

— А чего тогда в волшебники рвешься? Хорошей жизни захотелось? Так открою секрет, хорошую жизнь волшебникам обеспечивают хорошие школы, типа Сияния, а мои выпускники становятся типичными трудягами. Бестолочи в розовых очках такое не потянуть.

Алиса поняла, что бестолочь в розовых очках — это она. Она нахмурилась и хотела уже что-нибудь ответить, но старик рассмеялся.

— Вот видишь, Стивен, я ж говорил. Обижает нас только правда и ничего более. Ладно уж, красавица, не хмурься. Расскажи лучше, как ты мелких моих прошла?

Алиса не поняла.

— Вы про детей у входа в школу?

Старик кивнул.

— Просто поговорила… они и пропустили меня.

— Надо будет как-нибудь попробовать, — усмехнулся господин Рикмор. — Ну, раз ты их уболтала, котелок у тебя варит. Может, из тебя со временем что-нибудь и выйдет. Я тебя принял!

— Вот так просто?

— А чего ты ожидала? Можешь станцевать или спеть еще. Что за дебильный вопрос? Говорю принята, значит принята. Оформлю тебя завтра. Но имей в виду, в конце первого курса отчисляю всех, кто завалил сессию. Это, кстати, и твоего князеныша касается, — последнюю часть фразы старик адресовал элегантному.

Алиса кивнула.

— Все понятно.

— Я мелких пришлю, они тебя устроят. Все, вали.

— До свидания, — попрощалась Алиса.

Элегантный тут же вскочил, старик закатил глаза.

— Стивен, заманал уже. Сядь, тебе говорю!

Алиса прикрыла дверь кабинета, привалилась к ней, обнимая свой рюкзак, и закрыла глаза. Ну вот и поговорили! Вот и узнала сразу все об этом мире! Сердце теперь начало колотиться. Она запоздало обиделась на грубость директора, потом чуть не расплакалась от разочарования, что он такой старый и противный, и одновременно возликовала оттого, что ее все-таки приняли в эту школу. Елки-палки, чего ж теперь делать-то? Как ей вести себя, чтобы не спалиться?

— Пошли с нами! — раздался снизу мальчишеский голос.

Алиса открыла глаза.

— Ну что, теперь ты ученик? — спросила девочка.

— Ага, — Алиса все пыталась разобраться со своими чувствами. — Я ученик. Я поступила! Господин Рикмор, попросил вас отвести меня…

— Да мы знаем, — отмахнулся мальчик, — пойдем скорее, а то у нас скоро намечается большое веселье, не хотим опоздать.

Девочка захлопала в ладоши.

— Веселье! Веселье! Ох поскорее бы, ну пойдем же!

— Давай сумку, она тяжелая, я донесу! — по-джентельменски предложил мальчик.

Алиса не стала отказывать и подала не такой уж тяжелый рюкзак маленькому рыцарю. Дети повели ее вглубь школы. Вероятно, в этом крыле жили ученики. Длинный коридор со множеством темных дверей был точно таким же запущенным, как и холл. Они остановились под номером тридцать пять.

— Вот! Это твоя комната. Не переживай, мы ее успели подготовить.

— Мы ждали тебя!

— За учебниками заходи завтра, мы тебя без очереди пропустим,

— Ужин в шесть часов вечера, мы самое вкусное тебе оставим. Ванная только одна на этаже, в конце коридора…

— С этим пока ничего не поделать, но мы постараемся что-нибудь придумать. Вроде бы все…

— Вроде бы да… Нам пора, веселье совсем близко!

— Ну, тогда удачи, — улыбнулась Алиса.

— Знаешь, ты очень красивая, — прошептала на прощание девочка и обняла ее.

Алиса страшно смутилась.

— Да ладно, ты чего это?..

Она взялась за ручку двери и когда обернулась, чтобы поблагодарить странных детишек, в коридоре уже никого не было. Вдоль пустых стен пробежал ветер. Алиса поспешила открыть дверь под номером тридцать пять и зашла в свою новую комнату, в которой ей предстояло прожить ближайшие три года.

12.12.1953 год.

Первый Мир

Княжество Адамант

17 лет до начала революции

08:15 (суббота)

Аластер

— Взгляните в окно! Весь мир покрыт божественным сиянием. Вы знаете, что это значит?

Профессор Горгаш, всегда такая суровая и колючая (как ежик, которого пытаешься потрогать без перчаток), в зимний период становилась немного теплее. Будто бы холода согревали ее строгую душу. Но это и не удивительно, ведь Зима — действительно божественное время. Сейчас каждый, даже самый бесполезный человек из Черного Города может лицезреть на земле белый цвет — цвет, разрешенный лишь Богу и его семье.

Эти мысли порадовали Аластера, а он и не думал, что занятия с госпожой Горгаш, могут вылиться хоть во что-то приятное.

Завтра ожидается очередная показательная казнь с извлечением потенциальных лет жизни. За последние два года, со дня той самой первой казни, он уже столько на них насмотрелся! И на каждую было идти тяжелее, чем на предыдущую.

Проводить казнь завтра будет не сам Император, а какой-то специально назначенный человек из Черного Города. Аластер плохо понимал эту систему и не хотел вникать. Всего он побывал на восьми казнях, завтра будет девятая…

— Это значит, что пришла Зима, госпожа Горгаш, — Аластер улыбнулся ей. Ему почти удавалось не думать о завтрашнем дне.

— Верно. А почему каждый год наступает Зима?

— Потому что Император, его Божественное Величество, добр к своим подданным. Он любит каждого из людей и дарует всем возможность насладиться Божественным Белым цветом.

— Хорошо, — профессор подошла к окну и всмотрелась внимательным и спокойным взглядом в открывающуюся бесконечную белизну.

— Но тогда ответь мне, почему при этом на улице становится так холодно?

Вопрос загнал Аластера в тупик. Ответа он не знал. А действительно, зачем же на улице так холодно, если это божественное время?

Но госпоже Горгаш нельзя говорить «я не знаю», она приходит в ярость… Аластер судорожно пытался найти в своей голове ответ.

— Я думаю… то есть, я полагаю, что у Императора, несомненно, есть причина присылать людям вместе с божественным белым снегом еще и суровый холод, закаляющий души верноподданных…

Еще немного, и он бы смог из этой мешанины мыслей выдать вполне достойный вариант, хотя, возможно, это был путь в пропасть — профессор уже закончила лицезреть божественную милость и пристально, непроницаемо уставилась на Аластера.

В этот момент открылась спасительная дверь. В кабинет, используемый ими как учебный, зашел отец Аластера. Это было странно, раньше он никогда не приходил в класс и не прерывал занятия. Похоже, что-то случилось.

Профессор Горгаш тут же присела в поклоне, а Аластер встал из-за парты.

— На сегодня занятия окончены. Идем, сын.

Аластер посмотрел на профессора. Было неловко прерывать ее, даже захотелось извиниться, но отец этого не одобрит. Он быстро собрал вещи и вышел из класса, на прощание сказав торопливо:

— До свидания, профессор Горгаш, до понедельника.

Она ничего не ответила.

Интересно, что же случилось? Отец казался взволнованным. Это было беспрецедентно, но спрашивать ничего нельзя. Нужно просто следовать за ним и выполнять распоряжения.

Аластера вдруг поразила неприятная мысль: А точно ли казнь завтра? Вдруг ее перенесли на сегодня? Его заранее замутило.

Отец шел к их личным покоям. Так и есть! Сейчас он переоденется, а потом опять будет бесконечно считать, отнимая семерки от десяти тысяч. Или ста… Решит по дороге.

Только когда они прошли двери, отделяющие комнаты их семьи от остального дворца, отец заговорил:

— Сегодня у тебя важный день.

…Естественно! Такой же, как и восемь предыдущих.

— Надень лучший костюм… Нужно было бы заказать новый… Вычисти зубы как следует, пусть тебя причешут. В одиннадцать часов утра она будет ждать. Поторопись!

Аластер прокрутил в голове сказанные слова и все же решился спросить:

— Кто будет меня ждать?

Отец вполне мог рассердиться на такой вопрос, но он ответил:

— Цесаревна Элизавет, дочь Его Императорского… Бо… Божественного величества.

Цесаревна? Аластеру пришлось приложить недюжинное усилие, чтобы не застыть на месте и не уставиться на отца.

Сама Цесаревна вызывает его?

— Без четверти одиннадцать я лично за тобой зайду и отведу к покоям Ее высочества.

Аластер зашел в комнату и остался один. Он позволил себе сесть на кровать и потратить ровно одну минуту на то, чтобы собраться с мыслями. Хотя это не слишком помогло. Он не знал, что и думать. В трудные моменты жизни ему всегда вспоминались слова Виктора:

«На вас предусмотрены большие планы…»

У императора на него имеются планы! Возможно, пришло время им исполниться?

Дочь Императора Аластер видел только раз, примерно полгода назад на праздновании дня рождения Императрицы. Цесаревна была заметно моложе всех взрослых. Аластеру даже показалось, что спустя несколько лет он сможет вырасти таким же, как она.

С одной стороны, ему хотелось увидеть ее еще раз, а с другой было страшно — вдруг она узнает о том, что он не любит ходить на казни! Всем же известно, Бог ведает мысли своих подданных. Возможно, что его Божественная супруга и их дочь также обладают этим даром? Пришло время расплаты, он заслужил наказание…

Аластеру очень хотелось, чтобы помочь ему одеться пришла Нэнси. С ней можно было бы поговорить… Но вместо этого в дверях появился Винсент со своим вечно недовольным лицом. Ну естественно, разве могло быть по-другому? Этот слуга, хоть и служил в их семье много лет, не вызывал у Аластера доверия.

Без четверти одиннадцать он, полностью готовы и причесанный, стоял у двери и ждал отца.

— Ты хорошо выглядишь. Винсент, отличная работа.

Слуга поклонился, а отец повел Аластера в ту часть дворца, где располагались комнаты Цесаревны.

— Я надеюсь, ты помнишь, Большой церемониальный поклон?

— Да, отец.

— Отвечай ей громко, четко и по существу, ничего лишнего себе не позволяй.

— Да, отец.

— Не проявляй эмоций. Цесаревна права в любом случае, и ты должен беспрекословно повиноваться любому ее слову, понятно?

— Да, отец.

1000-7… 993-7… 986-7…979

Старое заклинание, а всегда срабатывает. Аластер старался унять сердцебиение.

Пройдя через стражу, они попали в комнаты Цесаревны.

— Господин Рикмор, прошу сюда, — к ним подплыл невысокий мужчина в третье-сером костюме, ранг такой же, как и у родителей Аластера.

— Мое имя, Клаус, я распорядитель Дневного расписания ее Божественного Высочества Государыни Великой Цесаревны Элизавет. Моя задача проводить вас и представить досточтимой Цесаревне.

Они проходили по белокаменному коридору. Двери вели к спальням, столовым, кабинетам, библиотекам, гостинным — все это были личные покои, освещенные присутствием Бога, и Аластер чувствовал трепет от каждого шага.

— В это божественное время досточтимая Цесаревна предпочитает проводить свободные часы в большой зимней оранжерее. Сейчас вы увидите ее в полном великолепии.

Аластер не понял, кого они увидят в полном великолепии — Цесаревну или оранжерею.

— Сюда, пожалуйста. Надеюсь, вы имеете представление о том, как необходимо себя вести в присутствии досточтимой Цесаревны? Продемонстрируйте поклон.

Отец и Аластер выполнили указание.

— Улыбаться не нужно. Непрерывно смотрите на досточтимую Цесаревну, не выпуская ее из вида. Говорить первым не в коем случае не разрешено. Ожидайте, когда она заговорит с вами. Есть вопросы? Хорошо. Прошу за мной…

Аластер не мог не заметить, распорядитель волнуется.

Белоснежные двустворчатые стеклянные двери отворились с приятным звоном, за ними Аластер увидел красоту… такого он еще в жизни не видел.

Элизавет Кордер восседала в просторной светлой оранжерее. Здесь в больших белых вазах, или прямо из земли, росли множество растений, белоснежные цветы которых, разных размеров и видов, тянулись ввысь или же припадали к земле. Через стеклянные стены пробивались лучи утреннего Зимнего солнца. В центре, под куполом этой гигантской прозрачной клетки, стояли несколько витых скамеек, на одной из них и восседала Цесаревна, по обе стороны от нее стояла стража. В руках девушка держала книгу и не оторвалась от чтения, когда вошли учредитель и Аластер с отцом.

Все трое выполнили идеальный поклон, но Цесаревна не оторвалась от своего занятия и не дала понять, что заметила гостей. Всем троим так и пришлось стоять в поклоне… пауза затянулась.

Вскоре у Аластера начала ныть спина. Он не знал, долго ли еще сможет простоять в такой позе, но в эту минуту девушка, все еще не отвлекаясь от чтения, произнесла:

— Меня интересует лишь Аластер Рикмор, всех остальных я попрошу выйти.

Кланяясь и не поворачиваясь к Цесаревне спиной, взрослые покинули оранжерею. Только когда двери затворились, Богиня произнесла.

— Выпрямись.

Аластер послушно выполнил приказ и остановил взгляд на Божественном лице. Его поразили ее глаза. Карий цвет обычно считается теплым, но эти оставались бесстрастными и холодными. Он задрожал, когда почувствовал, что они проникают слишком глубоко в его душу. Однако было в этом и утешение: даже если сейчас выяснится его грех и последует наказание, напоследок он лицезрел Ее!

— Я никогда не встречала таких детей как ты, — продолжила Цесаревна. — Дети из черных городов совсем другие. И как же ты себя ощущаешь?

Аластер беспокойно заморгал, пытаясь понять, что это означает. Отец велел говорить четко и по делу, но как ответить на вопрос, смысл которого не ясен? Как он себя ощущает? Она интересуется его здоровьем?

— Если хочешь, можешь не бояться, — Богиня отложила книгу на скамью и чуть склонила голову — поразительно изящно и женственно. — Мне просто захотелось пообщаться с тобой, только и всего.

Аластер смотрел на нее, как зачарованный, и все не мог решиться ответить.

— Читал это произведение? — спросила Богиня, указала на свою книгу.

Он подошел поближе, чтобы прочитать название… «Становление».

Аластер отрицательно покачал головой.

— Она повествует о том, как один талантливый человек упорно трудился, чтобы получить признание и попасть в Адамант. Ты ведь знаешь правило? Чтобы жить в Адаманте, необходимо совершить выдающееся деяние во славу Бога.

Вот это Аластер знал. Наконец прозвучало что-то понятное! Он радостно кивнул.

— И что же выдающегося сделал в своей жизни ты?

Взгляд этих холодных карих глаз невозможно было выдержать, но и оторваться от них Аластер не мог.

— Нет… я не…

— Что? Я не расслышала. Будь добр, говори громче.

— Я еще не сделал ничего выдающегося, — чуть громче ответил Аластер. — Я родился в Адаманте. Понимаете… я…

— Вот как? — Богиня выглядела удивленной, но Аластеру показалось, что она притворяется. — Да, мне всегда было интересно, каким образом Алан Рикмор смог получить разрешение на рождение ребенка. Ты знаешь, что всех женщин Адаманта, когда они получают гражданство, лишают возможности к деторождению?

Аластер понятия не имел об этом, но почему-то слова Цесаревны ему совсем не понравились. Может быть, она не знает? Родители не обманывали Императора, и не нарушали законов!

Цесаревна все продолжала:

— Жестокая мера, но вполне оправданная. В княжестве Адамант, под крылом Бога, живут уже не люди, а высшие существа, и простые человеческие ценности им чужды. Плодиться нужно там, в черных городах, а здесь только творить. Как госпожа Рикмор смогла забеременеть, выносить и родить тебя, лично для меня загадка. А тебе интересно?.. Дети странные, молчат все время. Может быть, ты еще плохо научился говорить?

— Я умею говорить, — отозвался Аластер, как ему показалось, твердо.

— А чего же ты тогда молчишь? Сказал бы хоть что-то! — Цесаревна улыбнулась красивой и нежной улыбкой, от этого становилось только страшнее.

— Я… сделаю… что-то… — Богиня не стала его перебивать, поэтому Аластер прокашлялся и твердо произнес: — Я обязательно сделаю что-нибудь выдающееся и заслужу свое место в Адаманте.

«Ведь у Бога на меня большие планы!» — хотел он добавить, но, конечно, удержал в себе.

— Вот как? — переспросила молодая Богиня. — Жизнь прекрасна, когда имеет форму будущего времени, все на свете кажется возможным. Скажи, а как занят твой день? Чем ты обычно занимаешься?

— Я учусь. Меня обучает профессор Горгаш. Когда приглашают, я посещаю казни и другие торжественные мероприятия. А еще, я много думаю, какую пользу принесу нашему Великому обществу.

Цесаревна задумалась. Аластер себя чувствовал, как на волнах… на утлом суденышке… в шторм. Прекрасная девушка то восхищала его своей удивительной манерой держаться, то обескураживала вопросом, затем вновь порция восхищения, теперь волнение…

— Скажи, а тебе известно значение слова Друг? — спросила она, наконец.

Аластер задумался, стараясь припомнить, и был вынужден сокрушенно покачать головой.

— Не знаешь, — она с сожалением выдохнула и подняла лицо к стеклянному куполу, будто разговаривала не с Аластером, но и не сама с собой, обращаясь ко всем одновременно. — Это печально. А ведь каких-то триста лет назад люди еще помнили значение этого слова, оно было одним из любимых. Но это понятие погибло так быстро. Хорошо, что без мучений… Намного труднее пришлось слову «семья». Вот-вот и оно покинет наш мир. Погибнет, но долгой и мучительной смертью. Старые порядки уходят, на их место приходят новые, в этом, должно быть, и есть смысл эволюции. Ты ее не замечаешь, но стоит прожить достаточно долго, и ее течение становится очевидным, как течение реки или облаков. Счастливчики те, кто не может уловить ее движение.

Она не говорила, а будто бы негромко шептала, ее голос терялся в белоснежном пейзаже за стеклянными стеклами оранжереи, принося с собой покой… Лодчонку Аластера качнуло и вынесло в область бесконечного, вечного штиля. Ему так нравилось ее слушать! Говорила бы она, не преставая, а он бы только внимал…

— Скажи, ты хочешь узнать, кто такой Друг?

Аластер кивнул.

— Я расскажу тебе. Друг — это человек, необходимый другому человеку для реализации чувства собственного достоинства и самоутверждения в социуме.

Видимо, Аластер сделал смешное лицо, потому что Цесаревна, взглянув на него, звонко рассмеялась.

— Тебя так просто напугать! Не волнуйся, это шутка, в той или иной мере. А давай поступим так: на этом мы закончим нашу встречу, но когда-нибудь, ты ответишь мне на вопрос, кто такой Друг.

Аластер тут же стал прикидывать в голове, нет ли у родителей досточтимых знакомых, старше трех сотен лет. Можно будет узнать у них.

— Ты согласен?

Он пылко закивал.

— Да, я обязательно выясню значение этого слова. Скажите, к какому сроку, я должен дать вам ответ?

Цесаревна неопределенно пожала плечами.

— Время покажет. Что ж, думаю, на этом встречу можно закончить. Благодарю, что уделил мне время.

Аластер вновь согнулся в поклоне.

Он яростно пытался вспомнить, что же полагается говорить при прощании с Богами, и… не смог. Вот так молча и вышел, не поворачиваясь, спиной вперед. Как только он коснулся дверей, они тут же приоткрылись и сильные руки забрали его.

Он не помнил, как оказался в своих домашних покоях. Он все время старался в мельчайших подробностях запомнить разговор, чтобы потом в точности пересказать родителям. Они поймут, что все это значит, и смогут ему помочь.

Попав, наконец, в гостиную их семьи, Аластер в ужасе отшатнулся. Вся комната была перевернута вверх дном, содержимое шкафов и комодов раскидано по полу, все дверцы распахнуты, некоторые сорваны с петель. В углу сжались испуганные Винсент и Ненси. Они с ужасом смотрели на взлохмаченную женщину в центре этого побоища.

Аластер даже не сразу смог узнать в этом лохматом рыщущем существе свою утонченную мать. Он так и остался стоять в дверях, а отец стал пробираться через бедлам.

— Эстер! — он схватил ее за руку, чтобы остановить. — Что ты делаешь?

— Я не позволю так с нами обойтись, ты слышишь?! Вот! Посмотри! Я собрала все документы, подтверждающее наше право на рождение ребенка! Тут есть личная печать Императора. Они не посмеют ничего сделать, все законно!

Отец кивнул, взял из рук матери бумаги и притянул ее к себе.

— Все хорошо, успокойся. Ты права, они ничего не сделают. Все будет хорошо, тише.

Аластер не мог глаз оторвать от своих родителей. Они казались ему вечно холодными и сдержанными, даже друг с другом. Он никогда не видел их объятий. Это было так… красиво. Он ничего не понимал, но так хотел, чтобы этот миг продлился еще!

— Возьмем все документы и пойдем в столовую, — отец вернулся к своей обычной, сухой и точной манере. — Аластер расскажет, о чем они говорили. Навести здесь порядок! — последнее было обращено к слугам.

Родители пошли в столовую, все еще обнявшись, и Аластер отправился за ними. Ему так хотелось рассказать им о другой давней встрече, с Виктором, и о том, что у Бога есть на него планы, что он не гневается. Родители могли бы успокоиться! Но это был секрет, а секреты требовалось хранить.

Аластер постарался и пересказал произошедшее как можно точнее. Правда, некоторые фразы Цесаревны он не смог воспроизвести дословно, но, как ему казалось, суть он передал верно.

— Жизнь прекрасная… если имеет будущее… или нет, она как-то по-другому сказала, но смысл был такой. Жизнь прекрасна, когда имеет вид будущего времени. Точно, она вот так сказала! — обрадовался Аластер, но родители совсем не разделяли его радости. Отец сидел, нахмурившись, а мать была бледнее мела.

— Что она еще говорила?

— Потом она спросила, как проходит мое время, я рассказал, а потом, она спросила, кто такой Друг…

— Друг? — переспросила матушка.

— Да. Это может знать кто-нибудь, старше трехсот лет. Она сказала, это слово тогда еще использовалось.

— У меня нет на примете лиц столь почтенного возраста, — задумчиво протянул отец.

Матушка кивнула.

— Я отыщу старинный словарь, там должно быть определение. Что было дальше?

Аластер пожал плечами.

— На этом все. Она сказала, что я должен буду доложить, ей что такое Друг. Только я не понял, когда. Она не установила срок. После этого она сказала, что встречу можно заканчивать, мол, была рада знакомству, и я ушел.

Какое-то время родители молчали, размышляя. Аластер тоже ничего не говорил.

— Я не понимаю, к чему все это было? В чем смысл встречи? — матушка приложила ладонь ко лбу и тяжело задышала.

Отец положил ей руку на плечо:

— Возможно… да, вероятнее всего, досточтимая Цесаревна просто… развлеклась подобным образом, немного развеялась.

— Возможно, ты и прав…

В двери столовой постучали. Серьезный Винсент объявил:

— Господин и госпожа Рикмор, прибыл Распорядитель от Ее Божественного Высочества Государыни Великой Цесаревны Элизавет.

Уже знакомый Аластеру мужчина вошел в столовую.

Его матушка, хоть и с рассыпавшимися по плечам волосами, встала со своего места, как всегда величественная и грозная.

— Позвольте зачитать приказ, касаемый молодого господина, вашего сына, Аластера Рикмора.

— Мы внимательно слушаем! — ответил отец.

Аластер заметил, как последние кровинки сошли с лица матери.

— Распоряжение № 34 от 12.12.1953 года. Настоящим докладываю, что Аластер Рикмор, именуемый Ребенком, назначается на формальную должность «Друг Ее Божественного Императорского Высочества Государыни Цесаревны Великой» в звании Маленького Человека. Список обязанностей прикреплен в приложении. Ознакомьтесь, пожалуйста.

Управляющий протянул отцу конверт, но тот не двинулся с места. Какое-то время он не говорил ни слова, но потом спохватился и быстро вскрыл пакет со множеством печатей.

— Должность… должность… А что означает «формальная должность»?

— Распоряжение не утверждено Императором, и входит в силу как полуофициальное, поэтому должность носит вид формальной. Ознакомьтесь, пожалуйста, с приложением.

Отец, наконец, вышел из ступора и начал читать бумаги. Придворный откланялся и перед уходом уточнил:

— Цесаревна желает видеть молодого господина завтра к семи утра. Мои глубочайшие поздравления…

Когда он ушел, в комнате повисла гробовая тишина.

Родители смотрели друг на друга пустыми глазами, а Аластер не мог до конца осознать происходящее.

Получается… Что у него теперь есть настоящая должность при дворе?

Кажется, это хорошо. Или даже отлично!

Самым потрясающим было то, что завтра его опять ждут в божественных покоях. А, значит, можно будет не присутствовать на казни!

Но как же он будет стоять на должности, смысла которой не понимает? И, главное, — как к завтрашнему дню узнать, кто такой Друг?