Он ждал и уже начал замерзать от неподвижного сидения. Ричер представил себе сцену, разворачивающуюся в сорока ярдах от вертолета. Тело Мани на пороге, пустой чемодан в офисе, споры, доводы, паника, смятение, дурные предчувствия. Лицо Ричера находилось всего в нескольких дюймах от спинки кресла. Кожа была так близко, что он мог ее понюхать. При обычных обстоятельствах Ричер испытывал бы сильный дискомфорт. Он ненавидел ограниченные пространства. Пожалуй, лишь клаустрофобия могла вызвать у него страх. Но сейчас его занимало совсем другое.
Он ждал.
Двадцать долгих минут.
Потом дверь распахнулась, и вертолет слегка накренился. Кто-то взобрался на борт. Дверь закрылась. Заскрипело кресло. Ричер услышал, как кто-то пристегивает ремень. Защелкали переключатели. От дюжины приборов начал исходить слабый оранжевый свет, по потолку пробежали легкие тени. Заработал топливный насос. Ричер наклонился вперед и повернул голову так, чтобы его глаз оказался между сиденьями. Он увидел рукав кожаной куртки пилота. И ничего больше. Все остальное скрывалось массивным креслом. Руки пилота порхали над переключателями, прикасались к циферблатам. Он проводил предполетную проверку систем и что-то тихонько бубнил себе под нос, повторяя длинный список необходимых действий, как молитву.
Ричер отодвинулся назад.
И тут раздался невероятно громкий звук.
Нечто среднее между пистолетным выстрелом и выбросом сжатого воздуха. Этот звук стал повторяться с возрастающей частотой. Стартовый механизм оживил винт вертолета. Пол задрожал. Наконец двигатель заработал, и звук сменился ленивым «вуп-вуп-вуп». Вращающий момент ритмично раскачивал вертолет, словно исполняя какой-то танец. Все внутри заполнилось громкими бренчащими звуками. Над головой начали вращаться ведущие валы. До Ричера донесся свист выхлопных газов ракетного топлива. Ричер прижал ногами к полу оба «ЗИГа», чтобы они не стучали, вытащил из кармана «глок» и опустил руку с оружием на колени.
Он ждал.
Минуту спустя задняя дверь распахнулась. Сразу стало очень шумно. Ричер ощутил едкий запах керосина. Потом появилась Карла Диксон. Ричер повернул голову и увидел, как ее сбросили на пол головой вперед, как бревно. Она осталась лежать на боку, спиной к Ричеру. Ее запястья и лодыжки были связаны грубой веревкой. Руки предварительно завели за спину. В последний раз Ричер видел ее в горизонтальном положении в своей постели в Вегасе.
Две минуты спустя они засунули О'Доннела ногами вперед. Он был крупнее и тяжелее, а потому упал на пол с громким стуком. Его связали так же, как Диксон. О'Доннел остался лежать лицом вниз, его ноги оказались рядом с лицом Диксон. Оба пытались освободиться от веревок.
Затем корпус снова закачался, и на борт забрались Леннокс и Паркер. Они захлопнули дверь и плюхнулись на задние сиденья. Кресло перед Ричером немного подалось назад и коснулось его щеки. Он слегка отодвинулся. Его короткие волосы зашуршали по ковру.
Винт продолжал медленно вращаться: «вуп-вуп-вуп».
Кабина вертолета тихонько раскачивалась, странный танец продолжался.
Ричер ждал.
Наконец распахнулась передняя дверь, Аллен Ламейсон уселся на сиденье рядом с пилотом и приказал:
— Вперед.
Ричер услышал, как начали вращаться турбины, кабина задрожала, винт завертелся быстрее, «вип-вип-вип», и вертолет слегка приподнялся.
А в следующее мгновение они оказались в воздухе.
Ричер почувствовал, как пол поднимается вверх, услышал, как уходят в пазы колеса. Вертолет набирал высоту, нос слегка накренился вперед, скорость увеличилась. Ричеру пришлось упереться пальцами в спинку кресла, чтобы не сползти вперед. Вскоре двигатель перестал менять режимы работы и загудел ровно, и Ричеру вспомнились хорошо знакомые ощущения полета на вертолете. Ему довелось немало попутешествовать на таких машинах, и не раз он сидел на полу.
Знакомые ощущения.
Пока.