Справедливое судебное разбирательство в международном праве: юридический сборник

Как МПГПП, так и ЕКПЧ защищают свободу выражения мнения и роль средств массовой информации в качестве механизмов обеспечения общественного контроля за отправлением правосудия. Следовательно, право на публичное слушание охватывает и право прессы присутствовать при судебном разбирательстве. Вместе с тем, право на публичное слушание является ограничиваемым правом. Пункт 1 статьи 14 МПГПП и пункт 1 статьи 6 ЕКПЧ предусматривают полномочия судов по недопущению публики на все слушание или на его часть по соображениям морали (см. также 4.1.2), общественного порядка (см. также 4.1.3), государственной безопасности (см. также 4.1.4), в интересах частной жизни сторон (см. также 4.1.5) или когда публичность нарушала бы интересы правосудия (см. также 4.1.6)[301]. За исключением таких особых обстоятельств, слушание должно быть открытым для публики, включая представителей средств массовой информации, и не должно, например, ограничиваться определенной категорией лиц[302]. Для того, чтобы любое ограничение было и необходимым, и пропорциональным (см. также 4.1.1), ограничения права на публичное слушание должны быть строго обоснованными одной из указанных выше причин; причем необходимость их применения надлежит определять для каждого случая отдельно. Следует также заметить, что, помимо наличия правовых оснований для недопущения публики на слушания, существует ограниченное число обстоятельств, при которых возможен отказ от проведения публичного разбирательства (см. также 4.1.7).

Даже если публика не допускается на все слушание или на его часть, решение суда — устное или письменное[303], включая основные факты, доказательства и правовую мотивацию решения, должно быть обнародовано, при отсутствии надлежащих причин для ограничения публикации приговора (см. также 9.1.2)[304].

4.1.1 Необходимость и пропорциональность недопущения прессы и публики

Любое ограничение права на публичное слушание должно преследовать законную цель, т. е. должно быть необходимым (с точки зрения оснований для недопущения, предусмотренных пунктом 1 статьи 14 МПГПП и пунктом 1 статьи 6 ЕКПЧ) и пропорциональным, т. е. соразмерным с точки зрения той законной цели, которую оно преследует (например, защита национальной безопасности), и конкретных методов ее достижения (например, недопущение публики на часть устных слушаний, где речь идет об информации, раскрытие которой может нанести ущерб национальной безопасности). Это означает, что недопущение публики на слушания должно быть строго необходимым для каждого конкретного случая в отдельности с учетом — если речь идет о решениях Европейского суда по правам человека — надлежащих пределов усмотрения[305]. В деле «Т. против Соединенного Королевства» [T. v the United Kingdom] Европейский суд по правам человека рассмотрел дело несовершеннолетнего, обвиняемого в убийстве ребенка, которое привлекло огромный интерес прессы и общественности. Суд отверг аргументы, оправдывавшие присутствие публики на этом процессе общими интересами открытого отправления правосудия[306]: «Что касается процесса над несовершеннолетним, обвиняемом в тяжком преступлении, который привлекает значительный интерес со стороны прессы и общественности, то такое слушание следовало бы проводить так, чтобы насколько возможно снизить у него чувства страха и подавленности». В этой связи Суд поощрительно отозвался о практике рассмотрения дел детей, обвиняемых в подобных преступлениях, в специальных судах по делам несовершеннолетних, закрытых для публики, где в отношении таких процессов автоматически накладываются ограничения на освещение их средствами массовой информации[307].

Например, в деле «Турон против Уругвая» [Touron v Uruguay] заявитель жаловалась на отсутствие устного разбирательства дела по существу вследствие отсутствия положения об открытом слушании в течение всего производства в суде первой инстанции[308]. В связи с тем, что разбирательство в суде первой инстанции вместо этого проводилось в письменной форме, исключавшей любую возможность публичного слушания при любых обстоятельствах, Комитет признал в этом деле нарушение пункта 1 статьи 14 МПГПП[309].

В соответствии с «Сиракузскими принципами» ЭКОСОС ООН, в случаях, когда соображения необходимости и пропорциональности требуют недопущения прессы и публики на судебное разбирательство, этот вывод подлежит оглашению в публичном постановлении суда[310].

4.1.2 Недопущение из соображений нравственности

Суд имеет возможность не допустить публику и прессу на устные слушания, если их присутствие и возможное последующее распространение информации о процессе может составлять угрозу для нравственности населения.

4.1.3 Недопущение из соображений сохранения общественного порядка

Пресса и публика могут быть не допущены на судебный процесс в интересах сохранения общественного порядка (также именуемого в МПГПП как ordre public). Например, было признано оправданным недопущение прессы и публики на слушания по дисциплинарному делу в тюрьме. При этом Европейский суд по правам человека отметил следующее: «Если бы дисциплинарное производство в отношении осужденных заключенных осуществлялось публично, это создало бы непропорциональные трудности для государственной власти»[311]. В случае же с уголовным производством по делу обвиняемого, который уже отбывал тюремное заключение, Суд счел, что это не означает автоматического переноса слушаний из обычного зала суда в место заключения данного обвиняемого (см. также 4.2.2). Хотя соображения безопасности могут служить основанием для недопущения публики на судебный процесс, в деле «Хумматов против Азербайджана» [Hummatov v Azerbaijan] суд еще раз подчеркнул, что такие обстоятельства возникают редко, что соображения безопасности характерны для многих процессов по уголовным делам, и пришел к заключению, что в данном случае опасения по поводу безопасности отсутствовали[312].

4.1.4 Недопущение из соображений национальной безопасности в демократическом обществе

Недопущение публики на слушания возможно из соображений национальной безопасности в демократическом обществе. В деле «Кеннеди против Соединенного Королевства» [Kennedy v the United Kingdom] Европейский суд по правам человека рассмотрел вопрос о недопущении публики на слушание, которое проводил Следственный трибунал (Investigatory Powers Tribunal) по жалобе о том, что переписка и переговоры заявителя тайно перехватываются в «вызывающих сомнения обстоятельствах» в смысле Закона Соединенного Королевства о правовом регулировании следственных полномочий (Regulation of Investigatory Powers Act) 2000 г. В целях обеспечения действенности режима секретного сбора информации и с учетом важности таких мер для борьбы с терроризмом и тяжкими преступлениями, Европейский Суд нашел, что ограничения прав заявителя в контексте разбирательства в IPT являлись необходимыми и пропорциональными и не затронули существа прав заявителя, вытекающих из пункта 1 статьи 6 ЕКПЧ[313].

Следует отметить, что, хотя проблемы национальной безопасности способны, в конечном счете, привести к объявлению чрезвычайного положения в государстве, что может, в ограниченных обстоятельствах, позволить государству пойти на временное частичное отступление от некоторых прав, «Сиракузские принципы» ЭКОСОК ООН указывают, что даже в состоянии чрезвычайного положения в государстве любому обвиняемому в уголовном преступлении должно быть предоставлено публичное слушание в суде за исключением случаев, когда суд решит иначе из соображений безопасности — и если приняты надлежащие меры, гарантирующие от возможных злоупотреблений[314]. Одной из таких мер может быть допуск наблюдателей за судебными процессами на закрытые слушания.

4.1.5 Недопущение в интересах защиты тайны частной жизни сторон

Если того требуют интересы частной жизни сторон, пресса или публика могут быть не допущены на судебные слушания. Например, Европейская комиссия по правам человека сочла, что недопущение публики на слушания по делу о сексуальных преступлениях в отношении несовершеннолетних соответствовало основаниям для недопущения, предусмотренным пунктом 1 статьи 6 ЕКПЧ[315]. Ограничения могут применяться и при проведении полностью открытых слушаний, на которых публика, свидетели и стороны могут видеть и слышать друг друга, если это продиктовано необходимостью защиты свидетелей (см. также 7.1).

В деле «Дьеннэ против Франции» [Diennet v France] в целях защиты профессиональной тайны и неприкосновенности частной жизни пациентов обвиняемого врача дисциплинарное производство по его делу проводилось in camera. Однако Европейский суд по правам человека нашел, что недопущение публики на эти слушания составило нарушение статьи 6: в этом деле были автоматически применены положения национального законодательства без предварительной фактической оценки обстоятельств дела. Поскольку речь на слушаниях шла лишь о «методе проведения консультаций по переписке», применявшемся доктором Дьеннэ, не было оснований полагать, что на слушаниях будут упомянуты конкретные результаты применения этого метода в отношении данного пациента или конфиденциальная информация о клиентах, которую доктор Дьеннэ мог узнать в процессе своей профессиональной практики. Европейский суд также заметил, что если бы в ходе слушаний стало очевидно, что возник риск нарушения профессиональной тайны или вторжения в частную жизнь, суд мог бы издать приказ о продолжении слушаний in camera вместо того, чтобы объявить a priori об автоматическом недопущении публики в течение всего процесса[316]. В деле «Б. и П. против Соединенного Королевства» [B. and P. v the United Kingdom] Европейский суд по правам человека рассматривал решение о недопущении прессы и публики на слушание дела, речь в котором шла об определении места жительства детей после развода родителей или принятия ими решения о раздельном проживании. В подобных делах важно, чтобы родители и другие свидетели чувствовали себя свободно и могли откровенно отвечать на вопросы весьма личного характера, не опасаясь любопытства или комментариев публики, в связи с чем Суд решил, что в таких разбирательствах недопущение публики и прессы может быть обоснованным[317].

4.1.6 Недопущение во избежание нарушения интересов правосудия

В случаях, когда, по мнению суда, публичность может привести к нарушению интересов правосудия, пресса и публика могут быть не допущены на судебное разбирательство. Во избежание неоправданно широкого применения данного основания для недопущения на судебные заседания, оно очень осторожно сформулировано и в МПГПП, и в ЕКПЧ. Как сформулировано в обоих документах, недопущение во избежание нарушения интересов правосудия разрешается лишь тогда, «когда это абсолютно необходимо… в особых обстоятельствах. Применение этого основания для недопущения ограничено ситуациями, когда суд считает, что публичность приведет к нарушению «интересов правосудия». В своих «Сиракузских принципах» Экономический и социальный совет ООН определил, что применение этого основания должно быть ограничено обстоятельствами, когда публичность может нанести ущерб справедливости судебного процесса[318].

4.1.7 Отказ от права на публичное слушание

По мнению Европейского суда по правам человека, требование о проведении публичного разбирательства может быть признано необязательным по просьбе заинтересованных лиц[319]. В деле «Томпсон против Соединенного Королевства» [Thompson v the United Kingdom] Европейский суд разъяснил, что отказ от любого права, гарантированного ЕКПЧ (если такой отказ допустим) не должен вступать в противоречие с какими-либо общественными интересами; требует обеспечения минимальных гарантий, соизмеримых со степенью важности данного права; и должен быть установлен с определенностью[320]. В уголовном производстве последнее означает, что любой отказ от публичного разбирательства должен исходить от обвиняемого. В гражданском производстве, как следует полагать, согласие на отказ от публичного разбирательства должны выразить обе стороны, хотя судебного прецедента, который бы прямо отвечал на этот вопрос, нет.

Комитет по правам человека, напротив, говорит об обязанности предоставлять (как законодательно, так и в рамках судебной практики) возможность посещения публикой судебных заседаний, «если у публики есть такое желание», причем независимо от того, поступала ли подобная просьба от любой из сторон процесса[321]. Подход Комитета состоит в том, что обеспечение публичных слушаний представляет собой обязанность, которая «не зависит от любого требования заинтересованной стороны»[322]. В своей позиции Комитет по правам человека исходит из общего представления о том, что отказ от прав невозможен, и что право на публичное судебное разбирательство составляет общественный интерес, отказаться от которого ни одна из сторон процесса не может.

Вместе с тем, в ряде более детальных решений Европейский суд по правам человека признал, что ни буква, ни дух пункта 1 статьи 6 не запрещает лицу явно или неявно отказаться от права на публичное разбирательство дела в суде[323]. Однако такой отказ должен быть недвусмысленным, сопровождаться минимальными гарантиями, соизмеримыми со степенью важности права на справедливое судебное разбирательство, а также не вступать в противоречие с какими-либо важными общественными интересами[324]. Например, в деле «Ле Компт, Ван Левен и Де Мейер против Бельгии» [Le Compte, Van Leuven and De Meyere v Belgium], где Европейский суд нашел, что заявители явно хотели и требовали проведения публичного процесса. Отказ предоставить им открытое разбирательство составил нарушение пункта 1 статьи 6 ЕКПЧ в виду того, что прямого отказа от этого права не было, как не было и каких-либо оснований для недопущения публики[325]. В деле «Зана против Турции» [Zana v Turkey] Европейский суд нашел нарушение статьи 6 в том, что не было недвусмысленно установлено наличие у заявителя желания отказаться от права на публичное слушание. Как определил Европейский суд, тот факт, что заявитель хотел обращаться к суду на курдском языке, никоим образом нельзя было истолковать как косвенный отказ от права защищать себя и предстать перед судом[326].

Молчаливый отказ от права на публичное слушание не может иметь место в тех случаях, когда возможность открытого слушания не предусмотрена законом[327], или когда судебная практика данной страны дает мало шансов на обеспечение публичного слушания[328]. В деле «Хаканссон и Стурессон против Швеции» [Hâkansson and Sturesson v Sweden] прямого отказа от публичного слушания не было, однако возник вопрос, имел ли место молчаливый отказ. Дело касалось слушания в Гётском апелляционном суде, которое, хотя и представляло собой апелляционное разбирательство, было первым и единственным рассмотрением жалобы заявителей в судебном органе. Заявители не требовали проведения публичного слушания, несмотря на положение в Кодексе судопроизводства, которое допускало проведение открытых заседаний в Гётском апелляционном суде. Европейский суд по правам человека заключил, что поскольку заявители, если бы они считали это важным, имели возможность потребовать открытого разбирательства, то тот факт, что они этого не сделали, был равносилен недвусмысленному отказу от права на публичное слушание в апелляционном суде[329].

Помимо официального недопущения публики в зал суда по распоряжению судьи, могут иметь место и другие реальные факторы, сводящиеся к недопущению публичного слушания de facto. Как признается в контексте других прав и свобод, факторы, равносильные практическому препятствию на пути осуществления прав, могут нарушать права человека так же, как и препятствия юридические[330]. Такими факторами может быть отсутствие публичности в отношении слушаний (см. также 4.2.1), недоступность места разбирательства (см. также 4.2.2), недостаточное количество мест в зале суда (см. также 4.2.3) или применение неразумных требований для доступа в зал суда (см. также 4.2.4).

4.2.1 Публичность слушаний

Публичность слушаний обеспечивает прозрачность процесса и тем самым — важную гарантию соблюдения интересов отдельного человека и общества в целом. Европейский суд по правам человека заявил, что «судебное разбирательство отвечает требованию о его публичности, лишь если публика имеет возможность получить информацию о дате и месте его проведения»[331]. Следовательно, суды обязаны предоставлять публике информацию относительно времени и места проведения устных слушаний[332]. Графики проведения слушаний следует регулярно вывешивать снаружи здания суда, при входе в здание суда, либо в залах судебных заседаний. В эту информацию следует включать такие подробности, как дата и место проведения слушаний, а также наименование суда, в котором они проводятся.

4.2.2 Место проведения слушаний

Для обеспечения реального и эффективного доступа публики на то или иное слушание в суде место проведения слушания должно быть доступно для посещения. Согласно ЕКПЧ, недопущение публики на слушания, проводимые в местах заключения, обосновано лишь в случае дисциплинарных разбирательств (см. также 4.1.3). Как отметил Европейский суд по правам человека в деле «Хумматов против Азербайджана» [Hummatov v Azerbaijan], «проведение судебного разбирательства вне обычного зала суда, а особенно в тюрьме, куда публика не может попасть в принципе, представляет собой серьезное препятствие для публичности суда. В подобном случае государство обязано предпринять компенсирующие меры для обеспечения того, чтобы публика и средства массовой информации были надлежащим образом информированы о месте проведения слушания и получили эффективный доступ к нему»[333]. В данном деле Суд заключил, что необеспечение регулярного движения транспорта к месту проведения слушаний явно воспрепятствовало посещению судебного разбирательства дела заявителя потенциальными посетителями, которые имели желание его посетить, и составило нарушение пункта 1 статьи 6 ЕКПЧ[334].

4.2.3 Вместимость зала суда

Как национальное законодательство, так и судебная практика должны обеспечить возможность присутствия публики на слушании, если публика изъявляет такое желание[335]. Комитет по правам человека отметил, что для содействия этому суды должны обнародовать информацию о месте и времени проведения устных слушаний и обеспечивать для заинтересованной публики помещения достаточной вместимости, в разумных (необходимых и пропорциональных) пределах[336]. При этом необходимо учитывать различные факторы — такие, как потенциальный интерес публики к данному делу и длительность устных слушаний. Например, в деле «Маринич против Беларуси» [Marinich v Belarus] Комитет по правам человека нашел нарушение пункта i статьи 14 МПГПП в связи с тем, что для слушаний был отведен зал суда, рассчитанный всего на 12 человек, при том, что разумно было предположить, что процесс над известным общественным деятелем может вызвать значительный общественный интерес[337].

Вместе с тем, Комитет по правам человека признал, что непредоставление вместительных помещений суда не составляет нарушения права на публичное слушание в случаях, когда ни один из заинтересованных в данном процессе представителей публики фактически не был лишен возможности посетить устные слушания[338].

4.2.4 Условия входа в зал суда

При проведении открытых слушаний для публики, включая представителей СМИ, должен быть обеспечен свободный доступ в зал суда, которые не может быть ограничен какой-либо отдельной категорией лиц[339]. Это означает, что при наличии каких-либо препятствий для входа публики, даже если наблюдатели за судебными процессами в зале присутствуют, такое слушание не может быть признано открытым. Введение строгих требований для входа в зал суда, в сочетании с общей обстановкой наблюдения и секретности, может составить нарушение права на публичное разбирательство. Например, в деле «Маринич против Беларуси» [Marinich v Belarus] несмотря на то, что слушания были объявлены открытыми, в зал судебных заседаний не были допущены представители политических партий и НПО, здание суда было оцеплено полицией, преграждавшей доступ к нему, а в самом здании постоянно присутствовали представители секретных служб, которые вели запись процесса[340].

Представители СМИ должны иметь возможность передавать информацию о судебных слушаниях, хотя судебные органы могут ограничивать использование фото — и аудио-видео аппаратуры. Право на публичное разбирательство в суде предусматривает также возможность, если того требуют соображения безопасности, разумной проверки властями личности входящих в зал суда и входного контроля на предмет безопасности[341].