Спящий город Камбоджи (СИ)

Глава 2

Настя задумчиво смотрела на потолок комнаты, раскрашенный солнечными бликами. Ничего интересного и тем более нового там не появилось, но она зрелищ и не искала. Ее мысли все равно были сосредоточены не на том, что находилось перед ее глазами сейчас.

Ей никогда раньше не снились такие яркие, четкие сны. В целом, на отсутствие сновидений она пожаловаться не могла. В детстве и летала во сне, и от чудовищ убегала, а уж как мистикой увлеклась, так сюжетов значительно прибавилось! Однако к утру они обычно превращались в неясные картинки, чудом закрепившиеся в памяти.

Теперь все было по-другому. Сон удивительно полный, последовательный, прямо как фильм, и память поутру не подводит. Только яснее ситуация не становится… Понятно, если бы ей снились призраки, ведьмы и успешно проведенный ритуал вызова. Она о них весь день думала!

А вместо этого Настя видела дорогу, полускрытую дождем и ночной темнотой. Там была повозка запряженная мелкими, почти как пони, лошадками, еще — какая-то очень старомодная машина. И незнакомые ей люди в странной одежде. К чему это? Она историей никогда особо не интересовалась.

Но кое-что она запомнила. Станция Бокор Хилл. Заброшенный город… город-призрак, так о нем пишут. Он находится на территории того самого парка, где им предстоит жить. Эта новость обрадовала Настю гораздо больше, чем сама поездка. Лучше ведь, чем любое море! Ритуал, проведенный на территории города-призрака, обязан стать успешным! Вчера девушка допоздна собирала информацию о нем, может, потому такие сны и получились.

Да, но ведь снился ей не сам город! Она в основном смотрела на дорогу и совершенно незнакомых, неинтересных ей людей. Хотя нет, не совсем уж неинтересных. Во-первых, они непонятно из какой эпохи — на женщине было длинное платье, на мужчине — строгий костюм. Кто сегодня так путешествует! Это однозначно прошлое, но определить год Настя не бралась, теперь она даже жалела обо всех прогулянных уроках истории.

А еще женщина эта, Мари Жиро, была очень красивая. Высокая, с точеной фигуркой и мраморно-белой кожей. Даже в темноте было видно, что глаза у нее приметного цвета — ярко-голубого. Волосы льняные, собранные в сложную прическу. Она сказала, что она актриса. Этому можно было поверить. Да и мужчина под стать — смуглый, темноволосый и темноглазый…

Если бы ей приснился только мужчина, Настя еще могла бы понять. Это же нормально, у всех, говорят, бывает. Но к чему эта красавица?

Теперь она пыталась разобраться, однако ответа не было. Сколько в потолок ни смотри, а ясности не прибавится.

Поэтому надо вставать, перебирать вещи. Сегодня же еще ехать за доской для вызова призраков! Узнав о поездке, Настя решила, что без такой важной вещи не обойтись. К счастью, доставки ждать не пришлось, доска была в наличии в одном из магазинов. Большая удача: вещь-то редкая!

Вставать все равно не хотелось. Лежа в кровати, Настя слушала, как мать с сестрой ругаются на кухне.

— Я никуда не поеду! — возмущалась Рита. — Это же, пардон, не Малибу! Это задница мироздания!

— За языком следи, дорогая моя!

— А что, я не права? Знаешь, я бы не возмущалась, если бы ты оплатила мне поездку на Лазурный Берег. Но нафига мне сдалась какая-то раздолбанная Камбоджа?!

— Маргарита!

Вообще-то, сестра в некотором смысле права: центром современной культуры Камбоджу не назовешь. Так и что? Зато какая там история! И экзотика! И мистика! Это гораздо лучше, чем любой мировой курорт.

Вот только Рита придерживалась на сей счет другого мнения:

— Я никуда не поеду!

— Поедешь! И если изначально я сомневалась, то теперь понимаю: так надо! Нужно хоть ненадолго оградить тебя от пагубного влияния дружков твоих!

Ну, тут уж мама выдает желаемое за действительное. Ритка сама — концентрат пагубного влияния. В глубине души, Настя надеялась, что сестра настоит на своем и останется в Москве.

Близки они никогда не были. Так уж сложилось, хотя маленькая разница в возрасте давала родителям надежду на то, что они станут подругами. Облом. У них в принципе не было общих интересов. Несмотря на все попытки шумной и энергичной Насти сблизиться, Рита крайне неохотно шла на контакт. Настойчивое внимание младшей сестры ее, склонную к одиночеству, раздражало.

Потом ситуация изменилась. Рита выбилась в отличницы, главные красавицы и «звезды» школы. Настя оказалась в числе странноватых «ботанов», которых сторонятся. Не из опасения, просто от отсутствия интереса.

Они относились к разным компаниям, имели разные приоритеты в жизни и были довольны состоянием перемирия при официально не прекратившейся войне. Они охотно избегали друг друга, и в эту поездку Настя с большим удовольствием отправилась бы одна. Сестра, конечно, не помеха, но без нее спокойней как-то!

— Ты бы еще на другую планету меня послала! Там болезни, знаешь? Малярия какая-нибудь!

— Прививку сделаешь, — Инна Семеновна была неумолима.

— Там достойных условий нет!

— Игорь сказал, что там детки помладше вас будут. Они как-то выдержат!

— А я не выдержу! Я детка особого содержания!

— Я это поняла по твоим ночным загулам!

— Да не было загула! — настаивала Рита. — Я трезвая была до безобразия!

— От тебя сигаретным дымом пахло!

— Я виновата, что в подъезде накурено? У меня волосы мгновенно запах впитывают, ты же знаешь! Я ничего такого не сделала! И в Камбоджу не поеду!

— Не обсуждается!

— Да там жизни нет! А здесь у меня друзья, может, я к школе подготовиться хочу!

Мать не стала оспаривать это сомнительное заявление. Она пошла другим путем:

— Подготовишься, когда вернешься. Или там книжку почитаешь! Рита, нет ни единой причины отказываться. Это национальный природный парк, рядом океан, вокруг свои люди.

— Национальный парк в Камбодже, океан в Камбодже и вокруг Камбоджа! Это же почти горячая точка!

— Это даже не еле теплая точка! Игорь сказал, что там абсолютно безопасно. Вас будут тщательно охранять!

— Ага, значит, есть от чего охранять!

— Не цепляйся к словам! Вы с Настей едете!

— Я звоню папе!

О, это уже последний аргумент и удар ниже пояса!

Родители развелись давно — лет пять назад. Сначала они долго ссорились, из-за чего — Настя толком и не поняла. А потом отец ушел и женился на другой женщине. И сам другим стал… Рита поддерживала с ним контакт и неплохо общалась. Настя этого не понимала и демонстративно не отвечала на его звонки, надеясь, что он расстроится и вернется.

Но он не расстроился. Он просто перестал звонить.

Мать знала, что у Риты с ним хорошие отношения, и вроде как ревновала. Поэтому шантажировать ее отцом — довольно действенный шаг. Может, у сестрицы и правда получится отмазаться от поездки.

Было бы здорово! Пускай оставляет свои девяносто-шестьдесят-девяносто живого веса в Москве! В Камбодже и без нее будет неплохо.

Скорее всего, ближе к вечеру вопрос решится, нужно только дождаться. Она-то летит однозначно, ее никто не остановит! Мыслями, Настя уже была там — под выцветшим от солнца небом, среди покинутых зданий. А по факту, в ближайших ее планах была совсем другая поездка — за доской для вызова призраков.

До сих пор было сложно поверить в то, что происходит. Даже при том, что за иллюминатором уже проплывали редкие облака, а солнце иногда слепило так ярко, что приходилось задергивать шторку. Вот она — реальность, и все же дико это!

Рита еще могла предвидеть, что мать на такое согласится. И что Игорь может предложить подобную поездку. Он дядька классный, но чудаковатый. Сам всю жизнь в дороге, ему больше радости нет, чем залезть в норку какого-нибудь папуаса или обнять кость мамонта. При этом он считает, что других подобная ерунда тоже привлекать должна. А вот не привлекает!

Ладно они, ладно Настя, у которой мозгов немного. Но папа?! Тот факт, что он согласился, был сродни первому вестнику апокалипсиса. Когда они говорили по телефону, Рита ушам своим не верила. «Тебе надо отдохнуть»! «Это же такое разнообразие»! «Уникальные впечатления»! Как будто это они все подростки, а не она! Совершенно не думают о том, куда ее отправляют, что за чертовщина в этой стране творится…

И все же как не вовремя они спелись! То ссорятся по пустякам, как две сорвавшиеся с цепи дворняги, а теперь вот объединились и руки пожали. Даже вдвоем приехали провожать их с сестрой в аэропорт, чтобы убедиться, что они точно улетели.

Когда родители развелись, Рита была шокирована, обижена, раздавлена этим. Ей казалось, что сам мир с ног на голову перевернулся. Она замкнулась в себе, не хотела ни с кем разговаривать, а отца и вовсе близко не подпускала. Тогда девочка была уверена, что причина всех неприятностей, постигших семью, в нем. Ведь он же ушел!

Но время не стояло на месте. Постепенно они начали общаться, снова сблизились, и Рита поняла, что бывают ситуации, когда нельзя не уйти. Точнее, можно, но это тяжело… Она бы на его месте тоже, наверно, ушла. Сложно сказать. Местами в этой жизни никто не меняется.

Рите даже проще было общаться с отцом, чем с матерью. Это не было шантажом или попыткой играть на чувствах родителей. Проще и все. Мать замечала, расстраивалась, и Рите было не по себе. Настя так вообще бойкотировала подобное поведение, но ее мнение старшую сестру нисколько не волновало.

Когда пошли эти разговоры о Камбодже, Рита надеялась, что отец поддержит ее. А он неожиданно выдал свое родительское благословение и сказал, что оплатит перелет. Ну кто его просил?!

Девушка украдкой покосилась на младшую сестру, увлеченную какой-то книгой. Вот кто веселится! Да оно и понятно, конечно. Для Насти с этой ее любовью к мистике там просто рай земной, ей цивилизация и не нужна.

— Хотите еще чаю? — мило улыбнулась им проходившая мимо стюардесса.

— Нет, спасибо, — покачала головой Рита. — Мы скоро будем там?

— А мне надо чай! — влезла Настя. — И с печеньем!

— Хорошо, сейчас принесу, — стюардесса выдала очередную фирменную улыбку. — А на посадку мы пойдем примерно через час. Видите, совсем скоро!

Когда она ушла, Рита бросила намеренно громким шепотом:

— Мы рухнем раньше, если кто-то не перестанет жрать!

— Кто-то бы лучше не мою еду считал, а мозг включил, — парировала Настя. — Вес печенья уже находится на самолете. Без разницы, где он будет — во мне или на полке.

— Да, но полку он покинет, а в тебе останется!

— Чему я очень рада!

Эта тема была для них постоянной и бесперспективной. Каждая все равно стабильно оставалась при своем мнении, считая собеседницу обладательницей пустой черепной коробки.

Так уж вышло, что сестры были друг на друга совершенно не похожи. Рита пошла в отца: тонкая, хрупкая, да еще и намеренно подтянувшая фигуру долгими годами занятий по спортивной гимнастике. Настя же больше напоминала мать. Природа наделила ее широкими костями, на которые она с завидным упорством «наращивала» вес. Теперь она превосходила сестру по размеру практически в два раза, и многие путали, кто в этой семье старшая, а кто — младшая.

Хотя Настю подобное положение вещей нисколько не смущало. Ее собственная внешность вполне устраивала — точнее, девушка просто не озадачивалась такими мелочами. Внешность — это ведь не главное! Важно то, что у человека внутри. А те, кто этого не понимает, Настю и не интересовали.

Был период, когда Рита пыталась научить сестру ухаживать за собой — не столько из любви, сколько из-за общей фамилии. Но крепость по имени Настя выдержала оборону стойко. Она уже много лет не меняла прическу, пинцет для выщипывания бровей считала орудием пытки, а собственным размером одежды вообще не интересовалась — все вещи ей покупала мать.

Когда принесли печенье, Рита снова отвернулась к окну. Смотреть в ту сторону не хотелось. Вместо этого взгляд ее снова перешел на синее пространство за окном.

На душе отчего-то было неспокойно. Сперва девушка списала это на раздражение: все-таки ее заставили делать то, чего она делать не хотела. Но нет, с раздражением Рита сталкивалась и раньше, а с тем, что льдинкой застыло внутри сейчас, — нет.

Что-то отдаленно похожее она испытывала, когда шла на экзамен — или к стоматологу, лечить больной зуб. Это ожидание беды, проблем, и того, что будет страшно и больно. Но здесь-то причин нет! Неприятно, что ее заставили делать это. Но, если задуматься, имеются свои плюсы! Она и правда отдохнет, впервые океан увидит. А то, что Настя тоже летит, вообще ничего не значит. Что, места им двоим не хватит, чтобы разойтись?

Разум все эти доводы радостно принимал, сердце отказывалось реагировать. Оно шептало, что не надо было ехать. Как остаться? Да как угодно! Ногами упереться, на пол лечь, из дома сбежать! Что угодно сделать, лишь бы не быть здесь…

Рите только и оставалось, что держать себя в руках и не реагировать на эти глупости.

Самолет сел мягко, плавно. К борту приставили открытый трап, рядом с которым уже ждал автобус. Покинув самолет, Рита мгновенно почувствовала жару. И не просто жару, а удушающий, пропитанный влагой жар. Таким воздухом дышать очень тяжело, почти больно.

Девушка понимала, что привыкнет к этому. Как только легкие приспособятся, станет полегче. Но пока у нее кружилась голова, Рита опасалась, как бы кровь не пошла из носа — такое с ней порой случалось.

Автобус перевез их в небольшое, забитое толпами людей здание аэропорта. Кондиционеры здесь работали, но справлялись плоховато. Жара осталась за стенами, это факт, однако духота никуда не исчезла.

Когда они прошли паспортный контроль, Настя ломанулась к пестрым, ярким, как тропические бабочки, сувенирным магазинам. Рите пришлось перехватывать ее в самом буквальном смысле.

— Тебе деньги карман тянут? — недовольно осведомилась она.

— Да я только посмотреть!

— Время не теряй!

— А мы куда-то спешим?

Настя, при всей своей могучей комплекции, по поводу жары совершенно не переживала, она действительно никуда не торопилась.

— Спешим, — отрезала Рита. — Дядя Игорь, скорее всего, уже ждет!

Тут она не ошиблась. Игорь не был образчиком дисциплины и организованности, но даже он не рискнул оставить двух племянниц-подростков без присмотра в незнакомой азиатской стране. Когда они вышли из аэропорта, он не заставил себя искать — сам кинулся им навстречу.

Вот кто с годами так и не изменился! Невысокий, крупный, но при этом назвать его «толстым» язык не поворачивался: его чаще за культуриста принимали. Хотя никаким видом спорта Игорь не занимался, так, изредка тренажерами баловался. Просто сам стиль жизни, который он выбрал, не допускал иной физической подготовки.

— Приехали! — Дядя, как всегда, был преисполнен детской непосредственностью. — Настюха! Красавица! Ритка, а ты, по-моему, еще меньше стала!

При всех своих достоинствах, Игорь, увы, входил в число тех, кто настоятельно советовал ей набрать вес. Рита на это даже не обижалась — как он не обижался на то, что его мнение игнорируется.

— Это я просто после стирки ужалась, — беззаботно отозвалась она. — Скоро разношусь. Дядя Игорь, за что?!

— За мир во всем мире! — жизнерадостно ляпнул Игорь.

— Недостаточная причина!

— Э-э… А мы сейчас о чем говорим?

— Зачем ты нас сюда затащил?

— Не слушай ее! — возмутилась Настя. — Я, например, очень благодарна! А эта курица хочет в Малибу!

— Там сейчас толпы, давка, совсем не та картинка, что в фильмах показывают, — отмахнулся мужчина. — Ритка, честное слово, не бузи! Тебе потом вдвойне стыдно будет, когда ты увидишь, в какое чудное место я вас привез!

— Вот тогда и посыплю голову пеплом! — не сдавалась Рита. — А сейчас я негодую!

— Извиняюсь, но ты можешь это делать молча? А то запугаешь нашего водителя!

Глядя на водителя, действительно можно было поверить, что крики его испугают.

Игорь отвел их к машине — мощному внедорожнику с затянутым тканью верхом. На фоне внушительного автомобиля совсем уж маленьким казался смуглый азиат, невозмутимо перебиравший круглые четки. Чисто теоретически, это должен быть кхмер, но кто их тут разберет! Может, вьетнамец какой.

— Он по-русски понимает? — шепотом спросила Настя.

— Нет, только по-французски и по-английски чуток. Хотя, думаю, русские оскорбления осознанно выучил, чтобы вылавливать их в речи и убивать с одного удара! Я, понятное дело, шучу, но тут не без доли правды. Народ здесь гордый, имейте в виду.

Можно подумать, они культурные ценности разрушать приехали! Или диктатуру строить…

Их сумки, в аэропорту казавшиеся такими огромными, без труда поместились в багажник. Машина плавно двинулась с места и скоро влилась в поток хаотичного, слабо подчиняющегося каким-либо правилам движения. От мельтешения за окном голова болела даже больше, чем от тяжелого воздуха. Настроение у Риты окончательно испортилось.

Игорь заметил это:

— Маргаритка, не кисни! Понимаю, Пномпень оказывает примерно такое же первое впечатление, как его название. Но будет лучше, я тебя уверяю!

— Насколько лучше? — мрачно поинтересовалась девушка.

— Намного. Ты про Бокор Хилл слышала?

— Я слышала! — Настя продемонстрировала очередную вспышку энтузиазма. — Это город-призрак!

— Сейчас-то да, хотя его восстанавливать собираются. А строился он как элитный курорт. Французы как туда первый раз попали, так поняли, что это просто рай на земле! Потом долго, до самой войны, туда ездили отдыхать. Думаете, вам одним здесь, в столице, не нравится? Много кому не нравится. Там вас другой мир ждет.

— Звучит как посыл в мир иной, — Рита отказывалась расставаться с дурным настроением.

— Я ж тебе сказал — рай на земле! Нам еще повезло, что сейчас туда хорошую дорогу наладили! Раньше — вообще черти что было!

— Да, — неожиданно посерьезнела Настя. — Колеса тонули в грязи… Особенно в дождь…

— Вроде того, — кивнул Игорь. — К чему такая серьезность, Настюха? Тоже мне, драму нашла! Была плохая дорога, стала хорошая — вот и радуемся! Мы к прошлому этого места не имеем никакого отношения, мы наслаждаемся настоящим.

— Хотелось бы верить, — еле слышно произнесла Настя.

Она с этой своей мистикой совсем тронулась. Явно понапридумывала себе чего-то!

— Где мы будем жить? — уточнила Рита. — Что, прямо в этом городе-зомби?

— Нет, там нельзя. Это ж культурная ценность! Да и потом, дома шикарно пережили испытание временем, но там не слишком безопасно. У нас свой лагерь неподалеку, в том же национальном парке. Не переживайте, на земле вас никто спать не заставит! Это международный проект, а американцы себе в комфорте не откажут. Там фургончики такие поставили, вода всегда будет, туалет цивилизованный. Короче, живем как люди!

Да уж, его оптимизм неизменен. А еще — заразителен. Даже Рита понемногу начала успокаиваться, а Настя так и вовсе ликовала, будто в сказку попала.

За суетливым душным городом началось великолепие природы. Она волнами подкатывала к дороге, остановить ее мог разве что асфальт. Но это не мешало деревьям, их не злила граница, которую прочертил для них человек…

Рита понятия не имела, почему в голове вертелись подобные мысли. Это совсем не в ее стиле — сидеть вот так и философствовать. Должно быть, усталость сказывается и недостаток воздуха.

Она надеялась, что дальше будет лучше.

Мари проснулась счастливой. Такого с ней не случалось с детства, но в детстве-то все особенное! Тогда можно было радоваться жизни по-другому, а потом заботы навалились… Да и теперь ей казалось, что успокоиться уже не получится, особенно если принять во внимание, какой была ее поездка.

Ан нет, утро чудесным образом унесло ее тревогу. Девушка видела солнечные лучи, пробивавшиеся в окно, и улыбалась им. Когда же она наконец собралась и, накинув халат, вышла на террасу, ее приветствовал океан.

И он был прекрасен. Конечно, Мари видела океаны раньше, но здесь водная гладь, подступавшая к крутому берегу, выглядела особенно величественной. Может, все дело в высоте, с которой она наблюдала, девушка не бралась сказать. Ей нравилось смотреть, как солнце купается в волнах, наполняя их искрами.

Ее лица мягко коснулся морской бриз, соленый, живой. Как будто его тоже очистил дождь! Внизу, у стен здания, шумела густая, насыщенно-зеленая листва кустов и деревьев. Проявилось все то, что вчера скрыл дождь.

Подруга оказалась права… ей нужно было приехать сюда!

Девушка поспешила привести себя в порядок, ей не хотелось оставаться в номере. День обещал быть жарким, и Мари выбрала платье из желтого шелка, купленное уже здесь, в Камбодже. Она заплела волосы в простую косу, перевязанную лентой: тут не было необходимости в модных прическах, к которым приучил ее Париж. Если можно побыть собой, то почему бы и нет?…

Несмотря на довольно ранний час, город уже не спал. Гуляющих было маловато, но все же улицы не пустовали. Мари видела, как бегают дети по ухоженной лужайке прямо перед отелем, а за ними со скамеек наблюдают переговаривающиеся о чем-то женщины.

Ей нравилось, что почти все здания были покрыты желтовато-оранжевой, солнечной штукатуркой. Это делало их яркими пятнами на фоне зеленой листвы. Да и молочно-белые детали каменных украшений к месту, они выглядят тонким кружевом на дорогом платье.

А самое главное, совершенно нет ощущения, что она в Камбодже! Отовсюду слышится французская речь, кругом одни европейцы. Это добавляло нереальности всему происходящему: люди знакомые, а мир чужой. Да взять хотя бы цветы! Крупные, белые, с тонкими лепестками, похожими на маленькие щупальца, они были забавны и красивы одновременно. Подобных растений Мари не видела даже во время своего пребывания в Пномпене.

Прогулявшись немного по улицам, девушка добралась до небольшого кафе, обставленного коваными столиками и стульями. Здесь, под навесом, защищающим от солнца, она и решила остановиться. Половина столиков уже была занята, и Мари рассудила, что место, должно быть, неплохое, раз оно пользуется такой популярностью.

Рядом почти сразу появилась официантка, протягивающая ей меню.

— Доброе утро! Чего желаете? Кофе? Я бы советовала наш фирменный шоколад со свежим круасаном!

Выпечки Мари не хотелось, но энтузиазм официантки подкупал. Поэтому она кивнула, возвращая меню неоткрытым:

— Пусть будет так, доверюсь вашему мнению!

— Благодарю! Долго ждать не придется, это уж я обещаю!

И она упорхнула, скрывшись в здании кафе. Ожидая свой заказ, Мари рассматривала сидящих за соседними столиками людей.

А не так уж редки стали одиноко путешествующие девушки! Вон, неподалеку сидит миниатюрная брюнетка, перед ней одна чашка кофе, да и то пустая. Не похоже, что она кого-то ждет или что у нее была компания. Незнакомка полностью сосредоточилась на своем занятии: перед ней были разложены разного вида ракушки, которые она неторопливо нанизывала на нитку.

«И что я сразу такие выводы делаю? — подумала Мари. — Может, она просто раньше мужа проснулась и коротает здесь время, ожидая его!»

Были тут и две пожилые дамы, постоянно говорившие о чем-то. Рядом мужчина и женщина молча пили кофе и смотрели друг на друга. Чуть дальше маленькая девочка в пышном белом платье рисовала что-то, а за соседним столом сидела красивая пара — очевидно, ее родители, — и наблюдала за ней.

Здесь так спокойно… Не то что в Париже!

От мыслей о городах ее отвлекло знакомое лицо, которое Мари сразу заметила среди гуляющих. Виктор тоже увидел ее, улыбнулся, а девушка приветственно подняла руку. Она не собиралась звать его, но мужчина все равно направился к ней.

— Рад, что наша встреча произошла так быстро, — он чуть наклонил голову. — Как вы отдохнули?

— Замечательно, спасибо. Ваши вещи уже доставили?

— Еще ночью. Здесь отвратные дороги, но замечательные люди, и одно компенсирует другое.

— Вам тоже здесь нравится?

— Я еще не видел достаточно, чтобы совсем уж влюбиться в это место, но пока неплохо, — рассмеялся он. — До вечера и не знаю, чем заняться.

— А что вечером?

— Казино, пожалуй! Уж очень его хвалили, не могу не испытать. А до этого момента, сочту за честь снова составить вам компанию… Что ж, получается, второй раз напрашиваюсь!

— И я второй раз этому рада! — рассмеялась Мари. — Предлагаю начать с завтрака, а потому уже по-настоящему осмотреться!

— Никогда еще не отказывался от завтрака…

Она не искала общения и не за тем приехала сюда. Но некоторым людям очень уж не хочется отказывать!

Когда они покидали кафе, почти все столики были заняты другими людьми. И только девушка, нанизывавшая ракушки, осталась на месте. И вроде бы, ничего особенного, но Мари чувствовала: это важно.

— Что-то случилось? — поинтересовался Виктор. — Вы хмуритесь…

— А вы внимательны.

— Не без того. Так в чем дело?

— Да ни в чем… Почудилось!

— Предлагаю пройтись до церкви! Клерк в отеле сказал мне, что сейчас там проводится примечательная выставка картин.

— Выставка картин? — переспросила Мари. — В церкви?

— Видимо, да. Что такого? Времена, когда любая форма живописи, кроме иконографии, считалась грехом, вроде как прошли…

— Глядя на некоторые полотна, начинаешь думать, что напрасно, — фыркнула девушка. — Что ж, давайте посмотрим, кого пустили на святую землю!

Церковь была совсем не маленькая. Величественное строение из красно-рыжего кирпича немногим уступало по размеру отелю. На стенах и крыше каменных «кружев» не наблюдалось, и от этого здание напоминало крепость. Но такой эффект сглаживался обилием цветов и мягким шелестом деревьев с закругленной листвой, посаженных вокруг церкви. Здесь пахло не солью, а медом и травяным соком.

Перед тем, как войти, Мари обернулась назад, чтобы посмотреть на покрытые зеленью холмы. Дорога скрыта где-то там, но создается впечатление, что ее нет. Что вообще ничего нет за горами!

Она не стала озвучивать свои мысли, а Виктор на этот раз не понял ее:

— Мне тоже кажется, что здесь очень красиво. Хотя я, конечно, не романтик!

— Не романтик ничего бы не заметил.

В главном зале было сейчас пусто, даже у алтаря никого не оказалось. Несмотря на нарастающую жару снаружи, внутри царила прохлада, подкрепленная полумраком.

Они прошли вдоль рядов скамеек к лестнице, направились вниз. Мари не была уверена, что они идут правильно, и стеснялась наглости их «вторжения». Однако оказалось, что с маршрутом они угадали. Внизу находился вовсе не зловещий подвал с цепями и скелетами, а просторное помещение. Потолок здесь был низкий и оттого немного давил, но белая краска стен делала акцент на горизонтальном пространстве. Свет шел преимущественно от ламп, а еще, чуть-чуть, от небольших окошек.

Впрочем, все это очень быстро перестало иметь значение для Мари — как только она увидела картины.

Она не считала себя большой поклонницей живописи, но здесь не могла не восхититься. Полотна были будто окнами в другой мир. Белые лилии с застывшей на них росой словно наполняли пространство тонким ароматом. Маленькие птицы кружили у цветов шиповника. Ангел с льдистыми глазами, казалось, смотрел прямо на нее…

— Поразительно, — прошептала она. — Не думала, что так бывает!

— Не могу не согласиться, — без тени насмешки откликнулся Виктор. — Ну надо же! Я-то ожидал увидеть любительские рисунки кого-то из богатых отдыхающих!

— А что, и такое здесь бывает?

— Это всего лишь мое предположение, что бывает. Откуда мне знать наверняка? Мы приехали одновременно, дорогая Мари. Но клерк сказал мне, что художница сейчас отдыхает здесь. Поэтому я и решил, что выставка несерьезная.

— Как ее зовут… эту художницу?

— Если честно, я не запомнил, — признал мужчина. — Но я знаю, у кого спросить!

— Давайте спросим… Я бы хотела поговорить с ней!

Мари и сама не до конца понимала, к чему ей говорить с совершенно незнакомой женщиной. А хотя бы просто так! Каким должен быть человек, чтобы создавать такие картины?

Когда Виктор отошел в сторону, она не выдержала и прижала руку к полотну. Мари понимала, что это глупо, по-детски даже, но ей нужно было избавиться от ощущения, что это все настоящее!

Острая вспышка боли заставила девушку одернуть руку. Мари с удивлением посмотрела на раскрытую ладонь; там, где она касалась шипов розы, выступили темные капельки крови. Но этого не может быть! Она снова перевела взгляд на картину, только чтобы обнаружить, что ощущение окна в другой мир исчезло. Картина все еще прекрасна, но это не более чем краски и холст.

А кровь настоящая!

— Что случилось? — Виктор торопливо подошел к ней. — Мне показалось, что вы кричали…

— Да это пустяки, — заверила его Мари. — Глупость совершенная, я укололась о собственную булавку! Давайте вернемся на солнце, что-то тут холодно!

— Как вам будет угодно, поищем тогда художницу.

Вот теперь Мари, прижимающая к раненой руке носовой платок, была совсем не уверена, что встречаться с художницей так уж и нужно.