Срочно требуется лох

И он появился. Через полчаса. В своем неизменном спортивном костюме вышел из подъезда и направился мимо автостоянки на детскую площадку. Впереди рвалась на поводке овчарка, у которой, видно, мочевой пузырь совсем прихватил. Она пристала к первому же фонарному столбу и, задрав ногу, обдала его мощной струей.

Киря уже закемарил, и Димону пришлось толкнуть его в бок. Водила слабо вскрикнул и зашевелился. Димон закрыл ему рот рукой с тряпочной перчатке и щелкнул дверцей. Она слегка приоткрылась. Достаточно для того, чтобы высунуть руку со стволом и плюнуть свинцом в мужика с собакой, благо, тот торчит недалеко. Но это было бы слишком легко. Да и напрасно. Вероятность попадания нулевая. Сидя вполоборота, хорошо не прицелишься, а стрелять навскидку, все равно, что из рогатки по воробьям.

- Я пошел, - тихо сказал Димон и, открыв дверцу побольше, вывалился из машины.

Киря соединил проводки, завел движок и мысленно поблагодарил Тихого. Он выбрал не самую плохую тачку. Движок тихо заурчал, не привлекая к себе внимания посторонних. Не привлек он внимания и Чекмарева. Одна минута на все про все и можно ехать. Вроде бы никаких посторонних помех не наблюдается.

Врач следил за резвящейся собакой и не смотрел по сторонам. Овчарка прыгала в кустах, разыскивая метки своих собратьев и оставляя свои. По ходу дела изучала собачьи сообщения. Она обежала круг и пошла на второй. Врач подобрал палку и швырнул на полсотню метров вдоль кустов.

- Взять!

Овчарка радостно бросилась за деревяшкой, словно это была мозговая кость, схватила зубами чуть ли не на лету, притащила обратно, сунула ему в руку. Чекмарев швырнул ещё раз.

- Взять!

Овчарка понеслась за палкой. Чекмарев смотрел ей вслед и вдруг услышал за спиной приглушенный кашель и хриплый голос.

- Дядя, закурить не найдется?

Врач обернулся и наткнулся на хмурый взгляд молодого парня в кожаной куртке, стоящего в двух шагах от него. Парень спокойно ждал, когда тот обернется. На его лице никакого выражения, обычная заспанная харя вечного пропойцы. Видно, после вчерашнего никак не отойдет. Наверное, все, что ему нужно сейчас от жизни, это сигарета. Чекмарев помотал головой.

- Не курю. И вам не советую.

- Зря.

Димон быстро сунул руку в щель расстегнутой куртки, мгновенно выхватил ствол и выстрелил ему в живот. Чекмарев покачнулся и стал оседать на землю, успев крикнуть:

- Взять!

Димон шагнул к лежащему телу и хотел выстрелить ещё раз, целясь в голову. Но не успел. С диким рычанием овчарка прыгнула откуда-то сбоку, и её мощная челюсть впилась в протянутую руку с пистолетом. Димон вскрикнул и, выпустив из руки ствол, упал на колени. Превозмогая дикую боль, стал отбиваться от собаки. Но, похоже, она схватила руку намертво. Убей, не отпустит. Он огрел свободной левой её по голове, но она только сильней сжала челюсти. Острые зубы прокусили куртку и воткнулись в мясо. Димон взвыл от боли и начал терять сознание. Выстрел прекратил его мучения. Конечно, это был выстрел в собаку.

Подоспевший Киря выстрелил ей в голову, обдав кровью напарника. Овчарка хрипнула и затихла. Димон с трудом вытащил руку из её пасти, разодрав рукав в клочья. Кровь толчками стекала с его прокусанной руки на грязную истоптанную землю. Киря оглянулся на мужика.

Чекмарев смотрел на них испуганно, медленно отползая к кустам. На его спортивной куртке расползалось кровавое пятно.

- Гнида! - прошипел Киря и, прыгнув к нему, выстрелил в голову.

Врач дернулся и замер. Его остекленевшие глаза продолжали смотреть на убийцу. Киря брезгливо поморщился. Без размаха ударил кулаком по лицу. Голова врача повернулась вбок. Главное, не видеть этих глаз - они потом будут сниться. Они всегда снятся, заставляя просыпаться в ужасном кошмаре. Поэтому Киря терпеть не мог, когда убитый смотрел ему в глаза.

Он схватил Димона за шиворот, другой рукой подобрал лежащий на земле ствол. Потащил напарника к машине. Димон, воя от боли, заковылял следом, припадая на колено и поливая землю густой кровью. Кое-как Киря дотащил его до стоянки, с трудом затолкал на переднее сиденье, хлопнул дверцей. Димон упал головой на боковое стекло, видно, уже терял сознание от боли и потери крови. Киря швырнул оба пистолета на заднее сиденье, прыгнул за руль. Машина рявкнула движком на весь двор и унеслась прочь.

Рядом с детской площадкой остались лежать два трупа - врача Чекмарева и его собаки.

В спортзале качались парни с мощными потными торсами. Они тягали стальные пластины, закрепленные на шарнирах, и отжимали штанги с тяжелыми блинами. В углу коротышка боксер колотил перчатками по груше, словно намеревался её убить. Груша поскрипывала на пружинах и посвистывала при ударе, но не сдавалась.

Илья прошел через зал. Он в кожаной куртке, шерстяной шапочке и с папкой под мышкой. Он затормозил, покосился на боксера, заинтересовавшись окончанием схватки. Через минуту ему надоело смотреть за однообразными движениями боксера, и он спросил:

- Скажите, а где у вас тут сауна?

- Там, - махнул перчаткой боксер, и с такой силой ударил по груше, что после этого удара она уж точно испустила дух.

В раздевалке никого не было. Стояли удобные кресла, вокруг небольшого столика, предназначенного скорее для выпивона, чем для журналов, рядом велотренажер для сгона лишнего жирка, лежала парочка гантелей и пудовая гиря. Занимайся, не хочу. В шкафчике висела чья-то одежда.

- Эй, кто тут есть? - позвал Илья, но услышал в ответ только жужжание кондиционера и шум забытого кем-то душа. Он шагнул в предбанник, выскочил на берег обширного бассейна с голубой водой и увидел сбоку маленькую дверцу, обшитую деревом. Не долго думая, дернул её на себя. На него дыхнуло жаром. В полутемном пространстве маячили два голых тела. Кажется, одно из них было женским.

- Тебе чего? - проворчал мужской голос.

- Любопытный какой, - пискнул женский.

- Федор здесь? - быстро спросил Илья.

- Здесь, здесь, раздевайся, заходи, - ответил мужской.

Илья закрыл дверцу и пошел обратно в раздевалку, скинул куртку, рубашку, брюки. Оставшись в чем мать родила: в плавках и шерстяной шапочке, двинулся обратно в предбанник, прихватив для солидности папку. Дернув дверь, он вздохнул и сиганул внутрь.

На верхних полатях на спине лежал толстый голый человек. Над лежащим плашмя телом вздувался горой объемистый живот, по которому стекали капли пота. На нижних полатях сидела голая девица и поглаживала ему живот. Толстяк мурлыкал от удовольствия, блаженно закатив глаза. Илья поначалу смутился, но собравшись с духом, ринулся в бой.

- Здрасьте! Я Илья, - сказал он и присел на нижние полати. - Я вам звонил.

Дерево было горячим, Илья слегка обжег себе ляжки и резво вскочил. Положил под задницу папку, опустился на нее. Повертелся немного, пристраиваясь поудобнее. Девица, как ни в чем не бывало, продолжала массаж круглого фединого живота. По её гладкой загорелой коже, по упругим грудям стекали капли пота, собираясь в струйку, которая как в губку уходила в курчавый треугольник внизу.

- Здорово! - лениво сказал Федя и протянул потную ладонь. - Так мы с вами на "ты", или мы с тобой на "вы"?

- Можно и на "ты". - Илья пожал протянутую руку.

- Легко нашел?

- Сразу, - кивнул Илья, чувствуя, как по груди потекли первые капли. Жара стояла такая, что стало трудно дышать.

- Эх, добавить бы градусов, - сказал сокрушенно Федя. - Совсем не греет.

- Да вроде ничего, припекает. - Илья отодвинувшись от печки, снял шапку и вытер ею лицо.

- А ты откуда Наташку знаешь? - уточнил толстяк. - Я-то её со студенческой скамьи.

- Я посещал её массажный салон. Она классно делает массаж.

- Ну, я не хуже, - хмыкнула девица и заинтересованно взглянула на Илью.

Илья отвел взгляд от её пышных грудей и перевел его на Федю.

- Значит, хочешь серьезным делом заняться? - буркнул тот. Повернулся боком, подпер локтем голову и уставился на Илью. Его живот распластался по скамье. Крошечная фитюлька упала на толстую ляжку. Девица погладила её слегка и огорченно хмыкнула. Видно, за все время пропаривания так и не увидела её в действии.

- Хотел бы, - кивнул Илья. - Надоело мелочевкой заниматься. Хочется настоящего дела.

- Будет тебе дело, Илья, будет. У меня никто без работы не сидит. Все мои ребята бегают, как пони по кругу. Но зато и зарабатывают соответственно. Ты сколько хочешь зарабатывать?

- Сколько удастся, - Илья скромно потупился. - Я за деньгами не гонюсь. Главное, чтоб работа была интересная. И заработок честный. Сколько заработал, то и получи.

Он весь взмок и вытирал шапкой лицо, пот струился неимоверно. Надо было бы облиться водой для начала, немного охладиться, но Илья в таких тонкостях банно-прачечного дела не разбирался. Потому и сидел, как на углях.

- Конечно, честный, - засмеялся Федя. - Настоящий бизнес может быть только честным. С нечестным никто и связываться не станет. Один раз обманешь и все! Второй раз уже никто не поверит. Ох, что-то совсем печка остыла...

Илья уже еле сидел. Пот лил ручьями. Стало невозможно дышать, и он глотал воздух, как рыба на песке. Федя поднялся и сел, спустив ноги на нижние полати. Сказал огорченно:

- Да что они там, электричество вырубили, что ли! Всех электриков повыгоняю! Пьяницы!

Он спрыгнул на пол, шибанул плечом дверь, разбежался и со всего маху плюхнулся в бассейн. Вода вышла из берегов, залив кафельный пол. Белое пятно его туши метнулось по дну бассейна к противоположному бортику. Шумно вынырнув, Федя смачно сплюнул и махнул рукой:

- Давай сюда!

Илья скинул плавки и нырнул за ним. Благостная прохлада обволокла его тело и утащила за собой на дно. На поверхность он вынырнул совсем другим человеком. Необычайная легкость и нега разлилась по всему телу. Следом нырнула девица, проплыла, как русалка, между ними и исчезла в глубине. Вынырнула где-то на другом конце бассейна, подтянулась на руках и одним движением выскочила из воды, блеснув в ярком свете мокрой округлой попкой.

Через десять минут, укутанные в простыни, как римские патриции, они восседали за столиком в раздевалке. На столике стояла бутылка водки, лежала хорошая закуска - розовые ломтики семги, белоснежная осетрина, коричневая с прожилками шейка, копченая колбаса, маринованные огурчики, черные маслины. Федя свинтил пробку с бутылки и налил по стопарику.

- Ну, накатим за знакомство! - сказал он.

- Давай, - кивнул Илья.

Они слегка чокнулись и выпили. Федя набросился на еду, подгреб вилкой сразу несколько кружков колбасы и пластинок мяса, отправил все это ассорти себе в рот, мгновенно прожевал и заглотил.

- Люблю хорошую колбаску, - сказал он, нацепляя на вилку следующую порцию, - особенно копчененькую. А ты?

- Не очень. - Илья схватил кусочек семги. - Лучше что-нибудь рыбное.

Федя даже расстроился.

- Ну, Илья, в нашем деле на рыбе долго не протянешь. Нам, бизнесменам, надо хорошо питаться. Чтобы это... прочно стоять на ногах. Если слабый, все - затопчут.

- Это точно, - кивнул Илья. - Просто я эту колбасу видеть уже не могу.

Федя сытно наелся, вальяжно откинулся в кресле, закурил. Похоже, этот человек умел радоваться жизни и до конца вкушать мимолетные удовольствия, которых не так уж много среди серой обыденности. Илья даже позавидовал тому, с каким вкусом тот наслаждался мелкими лакомствами.

- Будем мы с тобой, Илья, оргтехнику с места на место перебрасывать. Компьютеры, принтеры, факсы, мониторы, ксероксы. Это сейчас идет. Как ты к ней относишься?

У Ильи загорелись глаза. Он об этом только и мечтал и не надеялся, что когда-нибудь это осуществиться. Вот оно, настоящее дело! Дело, достойное настоящего мужчины. О колбасе можно забыть и вспоминать только иногда. За обедом.

- Прекрасно отношусь! - радостно кивнул он. - И я хоть сейчас готов начать! Если дело стоящее, можно и напрячься.

- Конечно, стоящее! - Федя налил ещё водки. - Это тебе не памперсами с тампексами торговать! Если готов хоть сейчас, можно устроить тебе дельце уже сегодня. У нас дел невпроворот! Рук не хватает! Такие смышленые парни, как ты, нужны до зарезу!

Они выпили ещё по одной. Федя махнул огурчик, сочно хрумкнул, потом ещё один отправил следом. Илья тоже уничтожил огурчик и поинтересовался:

- Так что, придется много ездить по стране? Это я люблю.

Федя его не понял. Может, и понял, но не так, как хотелось бы.

- Ездить? Зачем? Все можно делать хоть в бане. Бизнес, Илья, это как музыка. Все должно играть по нотам. Только нужно знать, когда и на какую клавишу нажать. Ты просто управляешь оркестром, который и сам знает, что ему играть. Да что я тебе рассказываю, ты сам бизнесмен!

Пикнул мобильный телефон, лежащий у него под рукой на столике.

- Вот мой рояль, - показал на него Федя, схватил мокрой лапой, приложил к уху. - Да! Так! Так! А ты? Понятно! Как что делать? А без меня сообразить не можешь? Отправляй всю партию в Казахстан. Всю, я сказал! Не понял? Могу объяснить. Здесь ничего не наварим, а там пойдет по хорошей цене. Ну, вот и хорошо, что понял. Если не поймешь в следующий раз, уволю. Вот так!

Он нажал кнопку отбоя, положил мобильник на стол. Потянулся за бутылкой, налил ещё по одной. Довольно хмыкнул, сказал Илье: "Будем!" и спокойно опрокинул стакан себе в пасть. И как будто ничего не случилось. Как будто он только что не давал нагоняй и не обещал уволить. Все катилось по накатанной колее. Илья был восхищен. Федя хряпнул огурчик и сказал:

- Ну вот, Илья, лишних пять штук я сейчас заработал. Заметь, не вставая из-за стола. А ты говоришь, ездить! Есть другие, кому положено ездить. А ты будешь у меня сделки заключать. Хочешь?

- Естественно.

- Кстати, чем твоя фирма занимается?

- Да так, мелочевкой, - уклончиво ответил Илья. - Продукты питания. Ширпотреб.

- Тоже дело нужное, - похвалил Федя. - Так что можно влить в мою и расширить. Но пока проверим тебя на серьезной работе. А там посмотрим.

Они сходили в сауну ещё по разу, поплавали напоследок в бассейне, поглядели на голую попку девицы, нагло шныряющей туда-сюда, хлопнули ещё по стопарику и вышли на свежий воздух проветриться после жаркого дыхания раскаленных березовых досок.

Илья почувствовал, как в теле разлилась мягкая нега и не спеша подкатило блаженство. Поистине, человек, который может каждый день иметь такое удовольствие, находится на вершине социальной лестницы, когда не надо думать о работе и когда позволено все. Вот к чему нужно стремиться, вот для чего нужно вырываться из тягомотины серых будней, вот какая жизнь может быть у человека, не обремененного каждодневным рабством.

На улице уже стемнело, и здание спорткомплекса потонуло в огнях светящихся неоном вывесок. Тут тебе и коктейль-бар "Адская смесь", тут тебе и ресторация под кодовым названием "Поросячий визг", тут тебе и ночное варьете "Скаковые лошадки" с канканом и стриптизом. Словом, все виды спорта в самом широком ассортименте.

Федя сунул цигарку в рот и вальяжно направился на стоянку. Бросил через плечо:

- Ты на колесах?

- Сейчас на своих двоих. - Илья увязался за ним. - Моя "четверка" встала на приколе. Что-то там с зажиганием.

- Тогда садись. - Федя пикнул сигнализацией, открыл дверцу отсвечивающего в огнях вывесок всеми цветами радуги сребристого "ниссана".

- Хорошая тачка, - оценил Илья.

- Ничего, - успокоил его Федя. - Через три месяца и у тебя будет такая же. Сейчас заедем ко мне в офис, я тебе покажу, что к чему. И подкину одно дельце.

Федя сел за руль, предложил сесть и своему новому знакомому. Илья не заставил долго себя упрашивать, зашел с другой стороны и плюхнулся на свободное сиденье.

Офис бизнесмена располагался в сталинском особнячке с квадратными колоннами, всевозможными пилястрами и дворцовыми лестницами. Федя лениво махнул охраннику, бросил через плечо, что Илья с ним, и направился к лифту. Они поднялись на третий этаж. Рядом со стеклянными дверями висела золоченая табличка: "Закрытое акционерное общество "Эффект". Федя толкнул створку двери в длиннющий ярко освещенный зал, похожий на заводской цех. Но сейчас в нем сидела куча сотрудников за столами - все сосредоточенно щелкали на компьютерах, бегали с места на место, переговаривались между собой и звонили по телефонам.

- Во как мои ребята пашут! - показал на них Федя. - Аж пар идет!

Илья вынужден был с ним согласиться. Сотрудники, действительно, работали, не поднимая головы. Пока они шли через весь зал к дальней стене, Илья бросал внимательные взгляды на вкалывающих без устали сотрудников. Работа кипела вовсю. Никто даже не обращал на них внимания, до того все были заняты своим делом.

- Здорово, Вадим! - Федя хлопнул по плечу пробегающего мимо клерка. Как дела?

- Все на мази, шеф! - ответил молоденький паренек. - Звонил этот зануда Косырев. Я не стал давать ему ваш сотовый номер и сказал, что пока не перечислит предоплату, ничего ему отгружать не будем.

- Молоток! - одобрил шеф. - Так с ними и надо! А то совсем обнаглели! - И начал объяснять Илье. - Представляешь, просят технику громадными партиями под реализацию. Сразу платить не хотят. А я что, ждать буду, пока они её продадут. Мне живой нал нужен!

Клерк побежал дальше по делам.

- Мои ребята знают, что делать, - одобрительно высказался Федя и потянул на себя роскошную дубовую дверь с золоченой ручкой.

За дверью оказалась небольшая приемная, и в ней сидела за столом молоденькая смазливая секретарша, которая сразу смущенно заулыбалась и стала задергивать юбку на колени, словно занималась чем-то недозволенным. Какой-то паренек быстренько отсел подальше от её стола.

- Прохлаждаешься, Верунчик? - заметил Федя скорее шутливо, чем строго, и потрепал девицу по щечке.

- Выполняю ваше распоряжение, - пискнула секретарша. - Работаю с клиентами.

- Молодец! - похвалил Федя и толкнул дверь в свой кабинет. - Только не увлекайся! Потеряешь девственность, кто потом тебя замуж возьмет!

- Хм! - хмыкнула Верунчик. - Я уже давно её потеряла. Да и кто сейчас на это смотрит!

Федя уже зашел в свой кабинет, но вернулся обратно в приемную, вспомнив про Илью.

- Представляю! Это наш новый сотрудник. Илья, как тебя по батюшке?

- Николаич, - сказал Илья.

- Очень приятно, - засмущалась девица.

- В общем, Верунчик, быстренько сваргань нам два кофе с коньком. Только учти, коньяк я сам налью. А то я тебя знаю! Вечно норовишь не долить.

Кабинет бизнесмена был довольно стандартно обставлен: широченный стол с компьютером и всякими канцелярскими прибамбасами, широкие вертящиеся кресла, небольшой шкафчик, за полупрозрачными дверцами которого угадывались всевозмож-ные бутыля. И точно, Федя открыл шкафчик и извлек из него бутылочку хорошего, наверное, французского коньячка. Илья в этом не разбирался и не стал выяснять. Секретарша Верочка притащила две чашки дымящегося кофе, и Федя самолично плесканул в него грамм по двадцать коньячку. Затем плюхнулся в кресло и нажал какую-то кнопку. Откуда-то из угла полыхнул фиолетовый свет.

Илья немного прищурился от бившего в лицо света и заметил в углу огромный засветившийся аквариум, в котором плавали толстые прожорливые твари, чем-то похожие на хозяина кабинета. На дне аквариума лежала небольшая модель парусника, подсвеченного сзади матовым фиолетовым светом. Разноцветные рыбешки проплывали между его мачт и касались парусов своими огромными пушистыми хвостами.

- Это умиротворяет, расслабляет и успокаивает нервишки, - самодовольно сказал Федя и глотнул кофе с коньяком. - И главное, способствует мозговой деятельности. А, как ты думаешь?

- Ага, - согласился Илья. - Наверное, способствует. Так и хочется поплавать вместе с ними. Особенно после сауны.

- Не скажи. Эта штука очень хорошо действует на того, с кем я заключаю сделку, - усмехнулся Федя. - Отвлекает его внимание, парень пялится в аквариум, разинув рот, и в этот момент с ним можно делать все, что угодно. Кстати, о деле. Есть у меня одно дельце. Все никак руки не дойдут.

Федя выдвинул ящик стола, покопался в нем, достал визитку, протянул Илье.

- Вот тебе телефончик. Свяжешься с этим человечком, скажешь, что от меня. Парень он толковый, с ним можно иметь дело. У него есть партия техники. Если её взять, можно неплохо наварить. Обтяпаешь это дельце, считай, что ты у меня уже работаешь.

На визитке было написано - Роман Колобродов, генеральный директор фирмы "Феникс" и телефон. Илья внимательно прочитал её и убрал к себе в бумажник.

Не прошло и десяти минут после убийства врача, когда самые любопытные жильцы - те, кто проснулся к этому времени, - вывалили во двор и сгрудились вокруг двух трупов. Скорее всего, многие услышали страшное рычание овчарки, когда она рвала руку Димона, бросились к окнам и увидели финал кровавой сцены. Жуткой сцены с двойным убийством и собачьим воем.

Это второе убийство повергло всех в шок. Только вчера у них во дворе замочили одного, сегодня другого. А завтра, что, следующего? Если жильцов будут отстреливать с такой частотой, через месяц дом опустеет. Люди были взвинчены и подавлены одновременно, осуждая бездеятельность властей и распоясавшихся киллеров. Крыли демократов, коммунистов, депутатов, президента, ментов и телевидение. Больше всего доставалось последнему. Ведь именно телевидение научило народ стрелять из пистолетов и устраивать теракты.

- Включите вечерком телек, - доказывал всем возмущенный пенсионер. Нет, вы включите! И вам покажут, как надо бить кулаками по морде, стрелять из нагана и взрывать машины.

Этот импровизированный митинг уже готов был перерасти в стачку. То, что нужно принимать кардинальные меры, осознавали все собравшиеся. Кто-то из военных предложил ввести круглосуточное несение караульной службы с заступлением на пост вооруженных часовых. Кто-то из начальников предложил обнести двор забором с колючей проволокой и впускать внутрь по спецпропускам. Кто-то из фирмачей предложил покрыть весь двор и подходы к дому камерами слежения и проверять всех входящих металлоискателями на предмет ношения оружия. Кто-то из незамужних женщин предложил скинуться и нанять для охраны двора отряд молоденьких неженатых офицеров. Бродившие в толпе местные менты, напуганные стихийным митингом, уговаривали людей разойтись по-хорошему. Или хотя бы отойти подальше, чтобы окончательно не затоптать следы. Люди соглашались с этим, но не расходились.

Опергруппа во главе с Самохиным приехала в уже знакомый двор, когда митинг был в самом разгаре. Местным ментам и оперативникам пришлось чуть ли не силой разгонять людей по квартирам, чтобы они не мешали обследованию места преступления и не отвлекали оперов от их прямых обязанностей.

Свидетелей оказалось больше, чем нужно, и картина преступления восстановили довольно легко. Оперативникам осталось только записывать показания на диктофон, чтобы не потонуть в потоке информации.

- Врач с собакой гулял, а этот парень в черной куртке подошел к нему и как даст под дых! - сказал фирмач. - Тот брык с копыт и лежит. Потом хотел встать, а тут второй подходит и кулаком ему по голове!

- Как это под дых? - возмутился военный. - Вы соображаете, что говорите! У него же огнестрельные ранения. Скажете тоже, под дых! Этот парень ему в живот выстрелил, я сам видел. У него в руке пистолет был. "Макаров", калибра девять миллиметров. У меня у самого такой же.

- А почему выстрела никто не слышал? - уточнил начальник. - Я когда-то в молодости стрелял из вашего "макарова". Так все уши закладывало.

- Так у него с глушителем пистолет был! - сказал военный. - Понимать надо. Какой же дурак будет среди бела дня без глушака стрелять?

- Нет, я вам так скажу! - влезла женщина. - Этот парень подошел к тому мужику, ну, убитому, и спросил что-то. Тот его послал подальше. И показал, куда! А тут собака подоспела и как вцепится парню в руку! И тогда длинный из машины вылез и как бабахнет в овчарку. А потом в её хозяина! И снова в собаку! И опять в хозяина!

- Сколько было выстрелов, как вы думаете? - уточнил Коля Балашов.

- Пять, не меньше, - сказал начальник. - Они тут так палили! Хорошо, посторонних никого не было. А то бы столько народу положили.

- Не скажите! - не согласился военный. - Если бы были посторонние, они бы вообще не стали стрелять. Зачем им так подставляться?

- Второй-то, длинный, точно из пистолета стрелял ему в голову, сказала женщина. - Сначала в собаку, потом в хозяина. И своего дружка потащил к машине.

- Почему потащил? Он, что, раненый был? Кто в него стрелял?

- Никто в него не стрелял. Овчарка ему в руку вцепилась!

- Вон его кровь на земле! - показали все.

У оперативников головы пошли кругом, но пришлось внимательно выслушать всех, и они подробно зафиксировали все показания на магнитной ленте диктофона. Главное, потом разобраться в деталях и вычленить истину.

Балашов принялся изучать пятна крови, цепочкой уходящие на стоянку. Он приказал взять пробу окровавленной земли на анализ с целью изучения группы крови и возможных заболеваний. Лене Муравьевой пришлось заниматься не только телом убитого врача, но и телом убитой собаки. У овчарки была напрочь пробита черепная коробка, и куски кости и мозга просто вываливались из раны. На зубах осталась кровь киллера и обрывки его кожаной куртки. Один из экспертов тщательно собрал окровавленные кусочки кожи, добавив к делу дополнительные вещдоки.

После опознания тела Самохин подвел первый неутешительный итог: был устранен нежелательный свидетель, и, по всей видимости, именно теми, кто побывал тут вчера. Во-первых, тот же длинный парень, которого очевидцы описали ещё вчера. Во-вторых, мотивировка этого убийства лежала на поверхности. Подтвердилась известная истина о том, что преступник всегда возвращается на место преступления. Чтобы совершить ещё одно преступление.

И вдруг сквозь толпу пробрался мужчина средних лет с сосредоточенным выражением лица. У него на шее висел фотоаппарат. Он направился прямо к полковнику, и сделал невероятное заявление - у него якобы имеется фотография киллера. Оперативники, все как один повернулись к нему, не поверив своим ушам.

Мужчина рассказал, что когда во дворе раздался дикое рычание овчарки, он бросил все утренние дела и выглянул в окно. А поскольку он большой любитель фотографии, то у него под рукой всегда имеется заряженный пленкой фотоаппарат. Благодаря этому финал кровавой сцены ему удалось заснять.

- Жаль, у меня кадров на пленке осталось мало. Только пять-шесть и смог сделать. Проявлю, напечатаю, тогда посмотрите.

Коля Балашов вежливо постучал ему по плечу и добрейшим голосом сказал:

- Придется вам пленочку-то отдать. Мы лучше сами проявим и напечатаем. А вам потом вернем. У нас это быстрее получится.

- Могу и отдать, конечно, - пожал плечами фотограф. - Только на ней в основном семейные кадры со дня рождения.

- Не волнуйтесь, - весомо заметил Самохин. - Если на дне рождения не было никакого криминала, мы вам её вернем.

Фотограф так и не понял, шутит старый опер или говорит серьезно, смутился и замолчал, обреченно протянув полковнику кассету с пленкой.

Через час шесть кадров со сценами кровавой схватки были напечатаны в формате восемнадцать на двадцать четыре и легли на стол Самохина. Все сгрудились над столом и принялись их разглядывать. Конечно, фотографии были сделаны издалека, лиц было практически не видно, отчетливо просматривались только фигуры киллеров. Один их них лежал на земле, прижатый озверевшей собакой, а другой, довольно высокий и худой, стрелял из пистолета. На одном снимке он палил в собаку, на втором во врача. К сожалению, на обоих он был снят со спины. На третьем снимке длинный вообще отсутствовал, а крепыш стоял спиной, собака же была снята в прыжке, и от этого получилась очень размазанной. Но на четвертой фотографии длинный тащил за шиворот своего напарника, причем, лицом к объективу. Две остальные фотографии практически дублировали предыдущие. Таким образом, оказалась только одна единственная фотография из всех, на которой можно было рассмотреть физиономию длинного. Но к сожалению, её крохотные размеры не позволяли это сделать с достаточной степенью узнаваемости.

- Вот бы увеличить этот кадр, - высказал пожелание Самохин. - А то ничего не разглядеть. И главное, чтобы лицо парня прорисовалось во всех подробностях.

Молодые опера уже давно воспринимали пожелания полковника как приказ, поэтому Тарасенко со всех ног побежал в фотолабораторию, чтобы увеличить часть снимка с лицом до максимального размера. На удивление, ребятам из фотолаборатории это удалось. Хотя им и пришлось повозиться, но лицо на фотографии получилось хорошо различимым, хотя и расплывчатым. Тем не менее, фото вполне годилось для опознания. При сравнении его с фотороботом, составленным несчастным врачом, можно было сказать только одно - это он и есть.

Просмотрев снимок, полковник тут же приказал распространить его в печати и на местном телевидении с просьбой к жителям города сообщить возможные координаты этого человека.

- Народ у нас сознательный, - сказал он. - Милицию любит. Если милиция о чем попросит, из кожи вылезет, а сделает.

- Кто из кожи вылезет? - не понял Тарасенко.

- Народ, - повторил Костя слова шефа.

- Ну да, конечно... - недоверчиво проворчал старлей.

- Не доверяешь, Юра, а зря, - наставительно сказал полковник. - Еще никогда народ нас не подводил. Уж чего-чего, а врагов, диверсантов и преступников изобличать он страсть как любит. Даже с перебором. Так что завтра будем десятками подозрительных элементов брать. Готовьтесь!

Оперативники приняли тираду Самохина с сомнением. Надеяться на то, что кто-то узнает по фотографии киллера, а если и узнает, то сразу побежит сдавать его ментам - верх легкомыслия. Народ теперь пошел совсем другой - с милицией связываться не любит, разумно полагая, что себе дороже выйдет, да в этом не его вина, а вина самой милиции, которая сделала все возможное, чтобы народ её на дух не переносил.

Да и, скорее всего, киллеры уже исчезли из города и поехали в теплые края пропивать заработанные кровавым трудом бабки. Заказ они выполнили, свидетеля убрали, следы подчистили, здесь им делать больше нечего. А если и остались, вряд ли длинный будет расхаживать по улицам после того, как его физию покажут по телевидению. Одним словом, надежды на опознание никакой. Гораздо лучше рассовать фото дежурным патрулям и участковым, вдруг где-то этот малый и нарисуется. Ведь прятаться он не станет, если будет уверен, что его не ищут. Но полковник у нас больше полагается на сознательность граждан. Что ж, блажен, кто верует!

Глава 6

Киря залетел под эстакаду, тормознул рядом с черной "шестеркой" Тихого, разорвал проводки. Движок заглох, он вылез из машины. Быстро осмотрелся. На стоянке никого, если не считать мужика, копающегося под капотом метрах в двадцати от них. Но тот залез под него с головой и не обращал внимания на посторонних. Киря обошел машину, дернул противоположную дверцу. Димон упирался в неё головой и, почувствовав отсутствие опоры, вывалился из машины. Из его руки продолжала хлестать кровь, она залила весь салон и начала кропить асфальт. Димон громко завыл, и Киря закрыл ему пасть рукой. Схватил за подмышки, приподнял и потащил к "шестерке".

Тихий никак не ожидал увидеть кровь. Все, что угодно, вплоть до их ареста в том злополучном дворе, но только не кровь. Откуда ей взяться? Если бы в ребят стреляли менты, они бы так и остались там. Но Димон вывалился на асфальт и был весь в крови. Неужели врач начал отстреливаться и засадил ему пулю в руку? Тихий выпрыгнул из машины, помог Кирюхе его поднять. Вдвоем они с трудом затолкали Димона на заднее сиденье "шестерки". Он что-то мычал и вырывался. Похоже, уже бредил и не узнавал своих. А если узнавал, то хотел передать им свои пожелания. Чтоб отстали и не трогали.

Кирюха проверил угнанную тачку, забрал пистолеты, переложил их в машину к Тихому. Еще раз внимательно осмотрел салон, но кроме крови никаких следов и никаких вещей. Теперь, если машину увидит посторонний, он будет долго думать, что это за кровь. Если вообще обратит на неё внимание. Так что время на отход есть. Киря прыгнул в "шестерку", захлопнул дверцу. Тихий уже ждал его на водительском сиденье, спросил:

- Что произошло?

- Собака! - бросил Киря.

- Что?

Кирюха не ответил, и Тихий понял, что сейчас тот в подавленном состоянии и ничего рассказывать не будет. Да и некогда. Похоже, сейчас надо рвать когти и как можно скорей. Даже не из-за того, что по их следу могут уже идти менты, а чтобы остановить кровотечение у Димона. Он завел движок, дернул ручку передач. Машина резко взяла с места, выехала со стоянки и пошла под сто, насколько позволял плотный поток машин. Впрочем, другие водилы тоже не отличались любовью к тихой езде, и все норовили обогнать друг друга.

- Мужик с собакой был, - наконец проронил Киря, когда они отъехали подальше. - Она Димону в руку вцепилась, когда он мужика валил. Если бы я не подоспел, насмерть загрызла.

Тихий уже догадался, что произошло что-то очень скверное и что теперь придется не просто лечить руку Димона, а предпринимать более серьезные действия, чтобы отсечь хоть малейший след. Он давно познал на своем горьком опыте - главное в этой профессии не просто выполнить заказ, а уйти так, чтобы не оставить следов. Потому что след - это больше, чем провал. Это смерть.

- А мужик что? - бросил он, сосредоточенно глядя на дорогу и обходя по разделительной полосе несущиеся в левом ряду иномарки.

Киря сплюнул в приоткрытое окно.

- Мужик лежал и щурился. Пришлось добить.

- Плохо. - Сокрушенно покачал головой Тихий.

- Что плохо? Не надо было добивать?

- Плохо, что ты опять засветился. Теперь тебя точно запомнят.

- Да никто не видел.

- Видел, видел. Можешь быть уверен.

Они подъехали к дому, где располагалась съемная квартира. Тихий кое-как стащил с Димона куртку, повесил ему на окровавленную руку, чтобы скрыть кровь от постороннего глаза. Взяв за локотки, они потащили его к подъезду, втолкнули в лифт. Благо, никто не попался навстречу. У Димона все брюки были в крови. Это бросилось бы в глаза какому-нибудь пенсионеру. Может быть, он и не стал бы поднимать шум, но лица запомнил надолго. А при первой возможности уж настучал бы участковому, проявил бы сознательность, ту ещё партийную, которую не вытравишь никакими рынками и дерьмократиями.

Они ввалились в квартиру. И сразу поволокли Димона в ванную. Димон громко подвывал и без остановки ругался матом. Тихий сдернул с него куртку, рубаху, промыл рану теплой водой, потом спиртом. Димон заорал:

- Больно! Не могу!

- А мужику, которому ты яйца отстрелил, думаешь не больно? Терпи, спокойно сказал Тихий и пошел в комнату. Вернулся с пакетиком стерильного бинта и сноровисто, профессионально, обмотал ему бинтом локоть, завязал на бантик.

Димон сжал губы от боли, но терпел, почти не орал.

- Ты чо, врачом был? - удивился Киря.

- Ага, - кивнул Тихий. - Хануриков всяких лечил. Но платили мало. И я решил, что лучше их мочить, чем лечить. Это намного выгоднее.

Димона уложили на кровать, укрыли одеялом. Он стонал от боли и метался в полубредовом состоянии. Звал маму или ту, которая осталась там, в городе юности. Словом, бормотал какое-то женское имя. То ли Валя, то ли Клава. Из-за стонов не разобрать. Да Тихий с Кирюхой и не пытались. Им сейчас было не до того, чтобы выяснять, как звали его знакомую. Они пытались успокоить Димона, чтоб соседи не слышали крики.

- Все вы сволочи! - наконец сказал Димон, закрыл глаза и затих.

- Кого он имел в виду? - не понял Киря.

- Нас, кого же еще, - мрачно проговорил Тихий. - Надо ему обезболивающее вколоть, а то так орать и будет. В перерывах между потерями сознания. Я пошел в аптеку.

Тихий смотался в аптеку, притащил ваты, бинтов, каких-то ампул, одноразовые шприцы, вколол Димону обезболивающее, ещё раз перевязал руку свежим бинтом. Димон немного поворочался и вскоре забылся безмятежным сном. Наверное, ему снились овечки, бегающие по солнечной лужайке. И он сам в кустах с двустволкой.

- Лучше его пока не будить, - сказал Тихий и направился к двери. Музыку не слушать, ящик не включать. Пускай спит.

- А бабки? - напомнил Киря. - По четыре штуки и ещё по одной за мужика.

- Завтра привезу. - Тихий открыл замок. - Если он будет орать, вколи ему ещё одну дозу или заткни чем-нибудь пасть.

И вышел.

Насмотревшись на серьезную деловую жизнь в офисе бизнесмена, Илья поехал в магазин в расстроенных чувствах, ему казалось, что, по сравнению, с увиденным он сам занимается просто ничтожным делом, не достойным даже называться бизнесом. Объяснив Сане ситуацию, он отпросился на весь день. Дела закрутились нешуточные, и торчать в магазине не имело никакого смысла. Торговля шла не ахти как, единственная продавщица справлялась с ней элементарно.

- И что теперь? - спросил Саня. - Продашь мне свою долю, и уйдешь в большое плавание?

- Там посмотрим! - Илья радостно хлопнул ладонью по коленке. - Может, вольемся в его фирму. Перепрофилируемся на оргтехнику и будем грести лопатой. Ты что, против?

- Да я не против, - Саня пожал плечами. - Но отказываться от того, что есть, это не по мне. Мы не хватаем звезд с неба, Илья, но зато имеем гарантированный кусок хлеба с маслом. А что ещё надо человеку, не обремененному властными амбициями? Не надо прыгать выше своей головы - шею свернешь.

Илья довольно ухмыльнулся. Он знал, что Саня неисправимый пессимист и всегда воспринимает в штыки любые социальные изменения. Даже если они очевидно улучшают качество жизни. Ничего нет лучше той жизни, считал он, которая течет без изменений.

- Будем хватать звезды, будем! - уверенно пообещал директору Илья, словно свет далекой звезды уже замаячил у него перед носом. - Ты, что, предлагаешь мне всю жизнь просидеть в этой лавке? Надо двигаться вперед, нельзя оставаться на том же уровне, на котором мы были четыре года назад.

Саня недоверчиво покачал головой. Он и в жизни старался придерживаться извечного принципа всех философов - подвергай все сомнению.

- Ну и будем двигаться! Только постепенно, эволюционно, а не скачками. Когда пытаются сделать что-то нахрапом, как правило, ничего не получается. Это законы истории. Будем постепенно расширять наше дело. Не спеша.

Илья даже вскочил со стула и заходил по комнате, до того его стала раздражать неповоротливость компаньона. Нет, с такими партнерами бизнес вести нельзя - полный застой, никакого риска и здорового движения вперед. Так можно сто лет заниматься одним и тем же и умереть на том самом стуле, на который сел молодым и юным.

- И сколько ты ещё будешь расширяться? До скончания века? А тут предлагают сразу шагнуть через несколько ступеней. Можно за три дня заработать сумму, которую ты делал бы год.

Саня невозмутимо сидел за своим директорским столом, словно сросся с ним в единое целое и теперь ни за что не хотел бросать свою "половину".

- Да, - вздохнул он. - Шагнуть-то недолго. Только можно растянуть связки или порвать штаны, когда будешь шагать. Подумай!

- Ты философ, ты и думай! - Илья пошел к дверям, обернулся. - А я математик, мне считать надо. И я считаю, что спокойно можно рвануть вперед. Сейчас для этого очень подходящий момент.

Илья сорвался с работы, потому что ему не терпелось повидать Наташку, не терпелось рассказать ей, как удачно прошла встреча с Федей. Не терпелось прыгнуть к ней в постель. Он знал, что она ждет от него вестей и привычных ласк. Приятно, когда в любое время дня можно нагрянуть к любимой женщине и получить от неё то, что жена предоставить не может по причине беспробудной лени. От жены можно только выслушивать постоянные упреки в несостоятельности по любому поводу, за который зацепится её взгляд. Другое дело, любовница - полная покорность и согласие на все, нежная забота о твоем самочувствии и сексуальное удовлетворение в любом количестве.

Наташка весь день сидела дома. Она приходила в свой массажный салон, когда поступали заказы от клиентов. Если заказов не поступало, она занималась на дому составлением всевозможных мазей и кремов. Для человека, порвавшего с женой всяческие деловые и личные отношения, это было очень удобно. Как всегда, она встретила Илью с радостной доверчивой улыбкой, словно только и ждала с утра его прихода. Его всегда поражала эта искренняя радость - неужели женщина может так любить чужого мужа. Наверное, может, полагал он. Особенно, когда у неё нет своего собственного. Впрочем, он не вдавался в детали загадочной женской психологии и воспринимал все, как данность.

- Ну, твой Федя и крутой! - восхищенно сказал ей Илья. - Сразу ясно, что он ворочает миллионами. Вот это солидный мужик!

Наташка ласково улыбнулась, пятясь в спальню.

- Это почему ты так решил? Скажешь, миллионами!

- Ты бы видела его фирму! Личный кабинет с аквариумом и баром! Личная секретарша! И целый штат личных сотрудников. Которые пашут на него, как проклятые. И это все его! Да, он занимается настоящим серьезным делом! Не то, что я...

Он снял куртку, повесил на вешалку в прихожей, потом скинул ботинки и сразу рванул за ней. Чего тянуть, решил он, времени мало, каждая минута на счету. Тут уж некогда заниматься комплиментами, надо дарить женщине радость и бежать дальше.

- И он назначил тебе встречу в своем кабинете?

- Нет. Представь себе, он мне назначил встречу в сауне.

- Где? В сауне?

- Ага! Кто может позволить себе в рабочее время сауну с девочками? Только такой человек, за которым стоит солидное дело. Бизнес работает, а он отдыхает. Вот так! Он все отладил, так что может расслабиться и наслаждаться прелестями жизни.

- А что, он был в сауне с голыми девочками? - наивно удивилась Наташка.

- В полном обнаженном виде. Правда, с одной, но, я думаю, он может заказать себе и больше. Дело не в количестве, а в принципе.

- Вот развратник! И что же он тебе пообещал?

- Самое серьезное дело. Торговля оргтехникой и бытовухой. Это сейчас самый ходовой товар. Ни одна солидная фирма просто не может без этого обойтись. А фирмы у нас растут как грибы. И значит...

- И значит, у тебя будет перспективное дело, - догадалась она.

- Конечно, Наташка. И все это благодаря тебе! Если бы не ты, я бы так и остался мелким продавцом залежалыми пельменями.

Он схватил её в охапку и потащил в койку, по пути пытаясь освободить мягкое податливое тело от лишней одежды. Наташка со смехом завалилась на постель, вынырнув из своего халатика. Илья, горя желанием, освободился от брюк и всего, что на нем было надето. Потом набросился на неё и подмял под себя.

- Эта девочка меня так возбудила, - шипел он, наминая ей бока. - Что я просто не мог терпеть, дожидаясь встречи с тобой.

- Надо было попросить эту девочку, и все, - смеялась Наташка, нехотя пытаясь освободиться от его объятий.

Илья сжимал её все сильней и говорил ей прямо в ухо:

- Ну, я же не мог ей сказать: "Мадемуазель, не будете ли вы столь любезны, не присядете ли у меня на коленях?" Может, она бы мне и не отказала, но было неудобно перед Федей.

Он попал ей в промежность, и Наташка застонала от наслаждения.

- Тебе трудно отказать, ты и мертвую уговоришь, - шепотом заметила она.

- Я тебя сейчас убью за такие слова, - страстно прошипел он.

- Неблагодарная скотина, - ласково прошептала она.

Татьяна Кизлякова встретила оперативников без всяких эмоций. Она так и не смогла за сутки свыкнуться с гибелью мужа и пребывала в состоянии прострации. Поэтому ей было все равно, о чем они её спрашивают, что делают и куда суют свой нос. Но Самохин все же счел необходимым предъявить ей постановление на обыск и вскрытие сейфа. Татьяна отнеслась к этому спокойно и обреченно. Мол, ломайте, если вам так надо, только не приставайте с дурацкими вопросами, на которые нет ответа.

- Делайте, что хотите, - сказала она и ушла на кухню, сославшись на то, что ей надо кормить сына.

Тарасенко тем временем привел двух понятых из соседних квартир. Пожилой мужчина и молодая женщина, похоже, никогда не были в этой роли, и поэтому играли её растерянно и с опаской. Они замерли у стены в кабинете и удивленно наблюдали за действиями оперов, которые нагло копались в чужих вещах, словно в своих собственных. С одной стороны интересно, что лежит в шкафах соседа, но с другой - все это так отвратительно, что смотреть противно.

Тем временем Коля Балашов и два эксперта из его бригады приступили к обыску и перевернули все вверх дном. Они вытаскивали книги из шкафов, зачем-то пролистывали их, надеясь, наверное, что-нибудь обнаружить между страницами, открывали дверцы, вываливали вещи на пол, перебирали старые фотографии, новые журналы, деловые бумаги, документы.

- Поаккуратнее, поаккуратнее... - покрикивал Коля, стараясь придать этому погрому достойный вид.

Понятые жались к стене и старались отвести взгляд. Чужие вещи, конечно, не жалко, но подспудно давила мысль, что менты так же невозмутимо могут копаться и в твоих собственных вещах, в твоей личной жизни, в твоем прошлом. Поэтому они прекрасно понимали жену Кизлякова, которая удалилась, чтобы не смотреть на весь этот произвол. Да и вообще, наверное, они кляли себя за то, что дали свое согласие на участие в этом омерзительном процессе, словно сами лазили по шкафам соседки.

- Сейчас вы будете свидетелями взлома сейфа, - важно сказал Тарасенко, словно собирался произвести научный эксперимент.

Понятые понятливо кивнули. Ну что ж, взлома, так взлома, теперь уж все одно. Хорошо еще, что эти менты-бандиты не попросили стать свидетелями убийства.

Приглашенный Костей Корнюшиным взрывник из местной войсковой части прилепил к дверце сейфа кусочек пластида, вставил в него детонатор и попросил всех удалиться из кабинета. Когда все вышли, он поставил взрыватель на пять минут и вышел следом, прикрыв за собой дверь.

Женщина-понятая жалобно напомнила, что у неё маленький ребенок, но Тарасенко успокоил её, сказав, что эксперимент опасности для жизни не представляет. Женщина сильно пожалела, что открыла дверь на его звонок.

В это время за стеной шарахнул взрыв, так что трясануло пол, и со стены в прихожей упала картина. Зато дверца сейфа оказалась открытой. Когда дым в кабинете рассеялся, оперативники принялись изучать содержимое раскуроченного ящика.

Рубли и доллары были сразу пересчитаны и переданы вдове. Их небольшое количество говорило о том, что деньги предназначались на мелкие насущные траты. Еще присутствовали две кредитные банковские карты, и какие суммы лежали на этих счетах, ещё предстояло выяснить. Документы, подшитые в нескольких пластиковых папках, представляли собой всевозможные счета, накладные, прайс-листы, перечни товаров. И только в одной из папок обнаружились довольно интересные бумаги.

- Аркадий Михалыч, вот это стоит посмотреть повнимательней, - сказал Коля Балашов и протянул Самохину папку, ничем не отличающуюся от других таких же.

В папке оказалась копия залогового обязательства, согласно которому Борис Кизляков заложил свою квартиру и принадлежащие ему акции фирмы "Кемикс" под кредит, выданный "Сигма-банком". Кредит был на довольно приличную сумму в сто шестьдесят пять тысяч долларов. Еще в папке лежали копии счетов на услуги фирмы "Лика-строй" и договор подряда на строительство загородного коттеджа.

- Интересно, знает ли об этом Татьяна Кизлякова? - заметил Самохин. Костя, ну-ка давай её сюда!

- Должна знать, - предположил Костя и пошел на кухню за Татьяной.

Буквально через минуту Кизлякова появилась в кабинете с выражением полного презрения на лице. Если уж без неё ничего решить не могут, так и быть, придется объяснить этим бестолковым оперативникам что к чему.

- Скажите, вы знаете о том, что ваш муж заложил квартиру и взял в банке кредит на крупную сумму? - обратился к ней полковник.

Татьяна слегка кивнула.

- Знаю.

- И на что он намеревался потратить кредит?

На сей раз, она просто пожала плечами. Затем кинула испуганный взгляд на понятых и отошла подальше, надеясь, что они её не услышат.

- Давайте перейдем в другую комнату, - предложила она полковнику.

Самохин принял её предложение. Они перешли в гостиную. Там Татьяна опустилась в кресло, схватила со столика сигаретную пачку, нервно закурила. Полковник сел в другое кресло, а Костя занял место в уголке дивана поближе к ним. Ему не хотелось пропустить то слово, которое может стать решающим. Вдова может обронить это слово между делом, сама не желая того, но это слово станет той зацепкой, цепляясь за которую можно будет раскрутить правдоподобную версию.

- Он хотел приобрести загородный особняк, - наконец сказала она, глубоко затянулась, выпустила облако дыма, которое быстро распространилось по всей комнате. - Ему нужна была эта сумма. Он говорил, что провернет одну операцию и отдаст кредит в течение трех месяцев.

- Какую операцию?

Если полковнику было надо, он мог вытрясти душу из человека, но действовал так тактично и доброжелательно, что ему трудно было отказать.

Татьяна тоже не смогла отвертеться от ответа. И если бы она действительно знала, в чем суть операции, то непременно выложила бы все до деталей. Но она знать не знала, каким образом её муж зарабатывал деньги. Не хотела об этом задумываться. Это было для неё слишком сложным и непонятным. Но возможно, если бы она вникала, то не получилось бы того, что произошло. Женская интуиция, конечно, хорошая вещь, но без понимания сути дела она ничто. Ведь очень часто бывает так, что некому вовремя остановить человека и сказать ему: "Не лезь туда, это может плохо для тебя кончится".

- Которая позволит ему быстро заработать крупную сумму, - уклончиво ответила вдова. - Я не вникала в его дела. Лучше вам это узнать в фирме.

- У коммерческого директора Ларионова? - уточнил Костя.

- Да, можно и у него. Он должен это знать. Они с Борей совладельцы фирмы и давно работают вместе. Ларионов знает все.

Костя везде искал корыстные мотивы, даже там, где их и быть не могло, и поэтому его не мог успокоить такой ответ. Что это такое, совладельцы? Два человека, которые владеют одной и той же собственностью? Но собственник может быть только один. Если их двое, то это значит, что между ними должна быть грызня за первенство.

- А у них были какие-нибудь конфликты или ссоры? - впрямую спросил он. - Может быть, муж вам рассказывал о том, что они не поделили полученную прибыль? Или взятый в банке кредит? Или, на худой конец, права и обязанности?

Татьяна посмотрела на него с недоумением. И со страхом. Этот молодой оперативник говорит такое, от чего становится мерзко на душе. Неужели обаятельный парень Саша Ларионов, которого она знает без малого шесть лет, мог заказать её мужа? Она не поверит в это никогда.

- Возможно, были несогласия. Но до ссор не доходило. Вообще-то они давние друзья. Так что все делали сообща. А вы, что, подозреваете Ларионова?

- Пока мы никого не подозреваем, - постарался успокоить её Самохин. Но такую версию не исключаем. Знаете, бывает так, что самые лучшие друзья однажды становятся самыми заклятыми врагами.

Татьяна стала что-то припоминать. Конечно, они были друзьями, её муж и Ларионов, но ведь нельзя сказать, что они обожали друг друга и только и думали, как бы сделать другому приятное.

- Кажется, недавно у них была какая-то разборка. Боря как-то пришел домой раздраженный и крыл Ларионова почем зря. То ли тот не смог выполнить возложенную на него работу, то ли куда-то испарилась крупная сумма. Я уже сейчас не помню. Боря не особенно посвящал меня в свои дела. Да и, честно говоря, я тоже не вникала.

- Почему? - спросил Костя. Все ему хотелось понять, действительно жена ничего не знает о делах мужа или только делает вид, что не знает.

- Приносит деньги и ладно. - Татьяна горько вздохнула, махнув рукой, в которой сжимала сигарету. - А как он их зарабатывает... Я в финансовых вопросах не разбираюсь.

- А давно эта ссора произошла? - в свою очередь спросил Самохин.

- Недавно. Месяц назад. - Татьяна сама испугалась своего ответа. Месяц - вполне достаточный срок, чтобы желание убийства превратилось в контрольный выстрел в голову.

- Странно, - пробормотал Костя. - А Ларионов нам сказал, что между ним и Кизляковым никаких конфликтов не было.

- Правда? - удивилась Татьяна.

- Представьте себе.

Получив в свои руки все, что содержал сейф Кизлякова, оперативники отправились на фирму "Кемикс", чтобы допросить коммерческого директора. Эта личность их очень заинтересовала. Что-то в ней было не все так однозначно. Если он так откровенно волнуется и еле сдерживает дрожь в руках, это что-то значит. Ведь для того, чтобы заказать человека, надо обладать достаточной выдержкой и ничем не выдать себя - ни движением, ни словом, ни взглядом. А если этот человек ещё и друг, то выдержка должна быть железная. Не каждый сможет спокойно спать и сочувственно общаться с вдовой друга, если он сам приложил руку к его убийству. Вполне можно предположить, что Ларионов заказал Кизлякова, и после исполнения заказа сам испугался этого до смерти. Даже не того испугался, что его могут вычислить, а того, ЧТО он совершил. Именно этим страхом и могло быть вызвано его волнение.

Глава 7

Простившись с Наташкой, Илья в приподнятом расположении духа отправился домой, чтобы и жену порадовать столь неожиданно подвернувшейся удачей. Не каждый день тебе предлагают работу, о который ты давно мечтал. Он вышел из лифта, шагнул к двери своей квартиры и нажал кнопку звонка. Дверь почти сразу распахнулась, и за ней Илья увидел довольно кислую физиономию дочери.

- Вы уже поужинали? - радостно спросил он и ввалился в прихожую. - Где мама?

- Там, - Ленка безразлично махнула рукой в сторону комнаты.

Илья расстегнул молнию на куртке и начал стаскивать её с одного плеча.

- Марин! Ты представляешь! Мне предложили....

- Не кричи, пап, - тихо сказала дочь.

- А что такое? У нас гости?

Ленка горько вздохнула и помотала головой.

- Нет. Просто дедушка умер.

Илья ещё не до конца осмыслил её слова.

- Чей?

- Мой. Чей же еще!

Илья замер, как изваяние, не поверив своим ушам. Рука застряла в рукаве. Вот это неожиданность! А впрочем, смерть всегда неожиданна, когда об этом даже не думаешь. Черт возьми, а он так и не успел навестить отца! Давно собирался поехать к нему в деревню, давно хотел пригласить сюда в гости. Ведь отец настойчиво звал несколько раз в этом году, а он так и не приехал. Все эта чертова работа, будь она проклята! Он себе этого никогда не простит. Внутри упало что-то тяжелое и липкое, чего не отбросить и не отпустить. У Ильи сразу пересохло в горле, и он мучительно сглотнул.

- Когда?

Ленка пожала плечами.

- Не знаю. Принесли телеграмму.

- От кого?

- От дедушки.

Илья завершил процесс снятия куртки. Она выпала у него из рук и бесшумно опустилась на пол. Он тупо уставился на дочь, пытаясь понять последнюю фразу. То ли он до того замотался с делами, что утратил способность воспринимать обычные фразы, то ли дочь произнесла что-то не так, как она умеет это делать, используя свой дурацкий сленг. Нет, похоже, теперь обошлось без сленга.

- Не понял. Повтори ещё раз. Дедушка прислал телеграмму, что он умер?

- Ага, - кивнула Ленка.

Илья посмотрел на неё осуждающе и двинулся в комнату. Может, там ему объяснят все более вразумительно. Что взять с пятнадцатилетнего дитя, если оно до сих пор забывает дома тетради и учебники и путает дни недели?

Марина сидела в кресле перед телевизором и смотрела продолжение бразильского сериала. Поистине, это единственная отрада для женщин всех возрастов, которая позволяет им съездить ненадолго за границу и пожить немного тамошней жизнью.

Бразильский муж все никак не мог решить судьбу своей неверной жены. Или не хотел. В общем, советовался с родственниками. Родственникам было в общем-то наплевать на него, да и на жену тоже, у них своих проблем было невпроворот, поэтому все они давали разные советы, окончательно запутав беднягу.

Марина тупо смотрела на экран и никак не реагировала на происходящие события. Может, её совершенно не волновала судьба бразильской женщины, может, думала о постороннем. Она показала на журнальный столик, не отрываясь от экрана.

- Вот.

Илья схватил телеграмму, прочитал короткую строчку набитых на стандартном бланке букв. Ему чуть не стало дурно. "Илья, помираю. Приезжай скорее, а то не успеешь. Отец". Это что, очередной закидон отца? Или он, действительно, при смерти? Решил исповедоваться и призывает к одру сына. Не рановато ли он решил проститься?

- Фу-у! - тяжело выдохнул Илья. - Живой еще! Я-то думал!

- Живой? Как сказать! Пока ты тут ерундой занимался... - осуждающе сказала Марина. - Давно надо было к нему съездить. Теперь не успеешь!

- Я работал! - взвился Илья. - У меня время было? Как я мог все бросить? Кто бы вместо меня работал? А сейчас, вообще, серьезное дело предложили... В солидной фирме. Торговля оргтехникой и бытовухой! Это тебе не колбаса какая-нибудь! Надо хватать и делать, делать! А теперь что..? Теперь надо ехать к нему! Если ещё успею!

- Ты уже едешь, пап? - уточнила Ленка.

- Как я могу сейчас уехать, как? - и крикнул Марине. - Да выключи ты телевизор! У меня отец, а ты...

Марина взяла пульт, убрала звук. Бразильский муж продолжал опрос родственников в полной тишине. Их ответы теперь оставались загадкой. Скорее всего, жизнь бедной женщины повисла на волоске. Судя по отчаянной жестикуляции мужа и его зверской роже.

- Это отвлекает, - сказала Марина. - Я не могу сидеть и спокойно ждать, когда ты на что-то решишься.

- Все! Все! - крикнул Илья. - Я уезжаю! Сейчас же! Меня здесь больше нет! Нет! Отец не может без сюрпризов!

Ну вот и все, такое дело накрылось, даже не начавшись! Теперь он не сможет воспользоваться предложением Феди, Федя не захочет ждать и отдаст эту сделку на разработку другому парню, более поворотливому и практичному, которому нет дела до родных и близких. Вон у него какой штат дармоедов! Наверняка среди них найдется хоть один шустряк, который провернет сделку в один момент. А он, Илья, останется без работы. Вряд ли Федя станет предлагать ему ещё какое-нибудь дельце, если он не справился с первым.

Илья вынул из кармана записную книжку, подскочил к телефону, схватил трубку, судорожно набрал федин номер. Долго слушал длинные гудки. Да, как назло, Феди нет дома. Скорее всего, он отдыхает по ресторанам и появится не раньше двенадцати. Теперь даже невозможно сообщить ему об уважительной причине. Илья вынул визитку, набрал номер Романа, с которым так и не успел познакомиться. Может быть, тот согласится подождать несколько дней со своим товаром. Тоже тишина. Вот так, по одной простой причине сделка может не состояться. Правда, причина серьезная и вполне достаточная для того, чтобы оправдать его неспособность эту сделку провернуть. Эта причина - его отец. Жизнь которого, конечно, важнее всех сделок вместе взятых.

И Илья швырнул трубку на телефон. Потом пошел на кухню, быстро перекусил парой бутербродов, взял деньги и паспорт, оделся и отправился на вокзал в надежде уехать вечерним поездом, если таковой вообще есть.

Поезд, к счастью, был, Илья, к счастью, на него успел, и даже с билетом не было проблем. И сейчас он сидел у вагонного окна и смотрел на проплывающие мимо пейзажи. Было раннее утро. В утреннем тумане мелькали голые деревья и перепаханные поля. Это навевало смертельную тоску. Илья ехал всю ночь в этом плацкартном вагоне и уже подъезжал к райцентру Клязмино. От него до деревни Тучково, где живет отец, рукой подать. Или уже правильней сказать: "жил". От этой мысли у него становилось невыносимо скверно на душе.

Да ещё дело развалилось на корню. Ни до Феди, ни до Романа он так и не дозвонился. Станет ли этот неведомый Колобродов его ждать, ведь на похороны, если они действительно понадобятся, уйдет дня три. Скорее всего, тот отдаст товар кому-нибудь другому, ведь бизнесмены - люди торопливые, все им надо побыстрее и без задержки. И Илья опять окажется не у дел, в своем магазинчике, с которым хлопот уйма, а прибыли никакой. Да, он бросил все ради отца - с таким трудом налаженный контакт и возможность получения серьезной работы. А что, не ехать? Может, отец и вправду при смерти. Если Илья не успеет застать его в живых, он себе этого никогда не простит.

Сколько лет прошло, как отец ушел от них? Лет двадцать пять? Нет, больше. Двадцать шесть. Тогда он купил дом в деревне и поселился там навсегда. Иногда приезжал к ним в Белокаменск, но очень редко, иногда Илья отправлял к нему на лето дочь. Уже года два он не видел отца. В каком он сейчас состоянии? Илья откинул голову на спинку сиденья, закрыл глаза и почти сразу увидел свой сон.

Лазерный луч проходил через фильтры и решетки, отражался от зеркал, рассеивался и падал на экран фантастическим рисунком. Вдруг заработал проектор, и на экране возникло хорошо различимое голографическое изображение фигурок людей. Они двигались, перемещались в кадре, поворачивались и махали руками. При этом фигурки были объемными, но все же лица людей ещё казались размытыми и нечеткими.

Сон сразу пропал, как только поезд остановился.

Илья вышел на перрон, потом быстро протопал на привокзальную площадь, нанял скучающего частника и через двадцать минут был уже в сельской местности с её утренней звенящей тишиной, легким обволакивающим туманом и далеким лаем собак. Деревенька Тучково, где жил отец, была небольшая, домов двадцать, сгрудившихся вокруг магазина и почты. Но что-то в ней было уютное и умиротворяющее, то, чего напрочь лишен любой город с его бестолковой суетой и грязью.

Они доехали прямо до дома. Илья расплатился, отпустил машину, шагнул через канаву к невысокому забору из штакетника, повернул изнутри деревянную вертушку и открыл калитку.

Одноэтажный рубленый домик с продавленной крышей в три окна на фасаде красовался за жалкими деревцами и пугал своей мертвой тишиной. Илье даже показалось, что в доме не живут уже как минимум год, до того он мрачен и безмолвен.

Илья прошел по садовой дорожке, поднялся на крыльцо, ведущее на застекленную веранду, постоял в нерешительности, прислушиваясь к возможным звукам изнутри дома. Но ничего не услышал, потянул ручку и дернул дверь на себя.

С веранды пахнуло резким запахом старых валенок и лежалой пыли. Среди всевозможного садового инвентаря стояла себе в углу прислоненная к стеночке крышка от гроба в голубой материи. Так, ненавязчиво стояла, но от её вида у Ильи все сжалось внутри, и он, не отрывая взгляда от крышки, стал нащупывать ручку двери, ведущую в комнату. Наконец, так и не найдя её, ухватился за выпирающую штакетину и со всей силы толкнул дверь внутрь.

В передней комнате посередине стоял круглый обеденный стол с двумя стульями по бокам, на столе блюдо с яблоками, по стенам тумбочка с телевизором, шкаф с посудой, комод с часами. В углу русская беленая печка с наваленными под ней дровишками. Довольно милая уютная обстановочка. Только вот не очень светло - два маленьких окошка совсем не освещают комнату, а только наводят мрак.

Илья шагнул к столу и заглянул в открытую дверь, которая вела в дальнюю комнату. Там на металлической кровати с круглыми шишечками, отвернувшись к стене, лежал на боку человек. Его седая голова торчала из-под драного одеяла. Скорее всего, человек был жив, поскольку спал без задних ног. По комнате разносился мощный храп.

- Отец! - громко сказал Илья.

Человек никак не отреагировал, словно не спал перед этим трое суток и сейчас наверстывал упущенное.

Илья быстро направился в спальню, подошел к кровати, потряс спящего за плечо.

Отец вскрикнул, разлепил глаза и повернул голову, силясь узнать того, кто посмел нарушить барственный сон. Похоже, если бы это был не родной сын, а чужак, тому бы крепко досталось за такое хамство.

- А, это ты, Илья! Чего в такую рань?

- Как чего?! - удивился Илья. - Так ты же телеграмму прислал! Помираю! Приезжай! Я и лечу сюда! Всю ночь на колесах, даже глаз не сомкнул. А ты тут дрыхнешь, как ни в чем не бывало!

Отец спустил босые ноги на пол, поднялся с кровати. Встряхнул седой головой и был уже как огурчик. Его мощный торс облегала драная майка. На груди, покрытой седым пушком, виднелся коллективный портрет вождей, выполненный в манере чернильной графики. Белые потертые кальсоны на завязках обтягивали мускулистые ноги.

- Да, было дело. Вчерась с утра как кольнуло вот тут. - Отец показал на сердце. - Ну, все, думаю, помираю. Я бегом на почту. Мало ли что!

Илья отошел к обеденному столу, отодвинул стул и сел. Он был вне себя. Похоже, папаня и не собирается помирать, а уже телеграмму шлет с приветом от покойника.

- Бегом... - сказал обиженно. - Бегом не помирают. Я все бросил, мчусь...

- Вот и прекрасно! - обрадовался отец. - Давно надо было приехать. Тебя ж не дождешься!

Илья возмущенно вздохнул. Каким же он был дураком, что поддался на провокацию этого старого валенка! Ведь знал, знал, что отцу верить нельзя ни на грош, и все равно поехал. Да если бы старик действительно был при смерти, он бы не о телеграмме думал, а о больнице. Небось, в этой глуши нет ни одного завалящего врача! Дай бог, нашлась бы хоть одна сердобольная соседка, вызвала бы скорую из районной поликлиники. И, только когда все усилия врачей были бы напрасны, вот тогда и отправила бы телеграмму. Приезжайте, мол, хороните! Ну, папаня! И он ему поверил! Вот что делают сыновние чувства! Лишают покоя, сна, работы...

- Я работаю, пап, - с укором сказал он. - Понимаешь? Семью кормлю. Кручусь, как могу. Не вырваться! А ты мне тут...

- Так вырвался же! - отец радостно хлопнул его по плечу и заходил по комнате, пытаясь отыскать брюки.

Илья чуть не свалился со стула. Потер ладонью плечо. Надо же, у папани рука какая тяжелая, раз так приложил. Если бы был при смерти, с постели бы встать не смог, не то что по плечу бить.

- Вырвался... - проворчал Илья. - А что это там за крышка стоит, интересно?

- Какая крышка?

- От гроба.

- А, эта. - Отец отмахнулся. Нашел старые офицерские брюки с красной каймой, натянул на себя, заправил ремень в пряжку, всунул ноги в раздолбанные офицерские ботинки. - Так я это, готовлюсь. Пенсия-то у меня маленькая. На крышку накопил, а на большее не хватило. Вот поднакоплю еще...

Илья что есть силы вздохнул и возмущенно покачал головой. Надо же, готовится он! Гробами запасается! Думает, что похоронить некому будет? Ничего, найдется, кому похоронить! Да и не похоже, чтоб к этому шло. Здоровье из него так и прет! Вон ручищи какие! Такой бык кого хочешь переживет. На свежем воздухе и без всяких стрессовых ситуаций. Сердце у него кольнуло! Да если бы сердце, сейчас бы пластом лежал. А у него, похоже, сердце стучит, как кварцевые часы, с отставанием - одна секунда в год. Ведь специально, гад, телеграмму послал, знал, что приедут. Хитрая морда!

- Рановато тебе готовится. Поживешь ещё свое.

Отец посмотрел серьезно на сына и сказал нравоучительно:

- К этому всегда надо готовиться. Каждый день. Чтоб не застало врасплох. Плохо, когда неожиданно...

Они вышли во двор. Утренний туман рассеялся. Уже светило солнце. Пели птички. Потеплело. Хоть и конец осени, а зимой ещё и не пахнет. Или она в этих краях гораздо позже приходит, чем у них в городе. Там, дома, одна сырость и промозглый ветрище, а здесь просто райское блаженство. Живи, не хочу!

- Эх, погодка! Благодать! - удовлетворенно сказал отец. - Хоть и к зиме идет.

- Прохладно уже, - сказал Илья. - Оделся бы.

Отец налил воду в рукомойник, стал умываться, брызгая во все стороны водой. Илья отодвинулся подальше, холодные капли попадали на лицо, от них становилось сыро и противно. Но папаня, видно, находил удовольствие в обливании ледяной водой. Ежу понятно, со здоровьем у него никаких проблем. Врать только горазд!

- Самое удовольствие, когда такая погодка, - пробурчал отец. - Не жарко и не мороз. Как в холодильнике! А что ты там говорил про работу? Кем сейчас трудишься?

- Да так, - Илья замялся. - Работы хватает. Времени нет.

- Так кем работаешь? Физиком-шизиком? Или пошел на повышение?

Илья покачал головой, сказал в сторону, словно самому было неприятно признаваться:

- Этим... перекупщиком.

- Перекупщиком? - удивился отец. - Это что, профессия такая?

Он схватил полотенце, начал бодро вытирать лицо и шею. Лицо стало красное, румяное, несмотря на глубокие морщины. О каком сердце он ещё говорит! Точно, здоровья у него, хоть отбавляй! Еще лет тридцать протянет за милую душу. Если войны не будет.

- Скорее занятие, - грустно заметил Илья. - Для бывших кандидатов наук.

- В госаппарате, что ли?

- Ну что ты! Частным образом.

- Жаль, - искренне расстроился отец. - Я думал, в госаппарате бюрократом. Хотел порадоваться. Я всю жизнь мечтал бюрократом работать.

- Почему бюрократом-то?

- Как почему? - удивился отец. - Деньги большие платят, и делать ничего не надо. Не жизнь, а малина! А мне пришлось всю жизнь в строю отшагать! Сам министр обороны лично для меня ввел новое звание - старший капитан! Так и сказал мне: "Если б ты, Николай Терентич, училище закончил, был бы майором. А так, будьте любезны, старший капитан!" Я вот, когда мне было семнадцать...

- Да слышал уже сто раз... - пробормотал Илья и посмотрел на часы. Все, если папаня завелся, это надолго. Пока всю свою биографию не расскажет, не успокоится. Надо завязывать с этим и по быстрому мотать обратно. Дела ждут. Если сейчас выехать, к вечеру он будет дома. Еще успеет созвониться с бизнесменами. Ни с тем, так с другим. Ага, дома! Так папаня и отпустил! Наверняка заставит погостить дня два. А есть они у него, эти два дня? Нет этих двух дней. Бизнес ждать не будет. Там все делается молниеносно. Не успел, значит, проиграл. Значит, твои деньги получил другой. Так что надо вырываться отсюда любой ценой. Только вот ценой чего?

- Ну вот, - закончил отец свой монолог. - А под конец жизни понял, надо было на земле работать. Такое удовольствие. Никаких денег не надо.

Отец показал на свои угодья. Сад восхищал своей широтой. Ни конца, ни края. Только изредка за кустами виднелся забор, и то далеко. Возделанный участок благоухал жухлой травой. Фруктовые деревья скидывали последние листья на землю.

- У нас другая жизнь, отец, - пробубнил Илья. - Пойдешь и перекупщиком, и бюрократом, и хрен знает кем. У меня семья, отец, её кормить надо. Если на земле работать, с голоду подохнешь.

- Ты ничего не понимаешь! - обиделся отец. - Земля, это...

- Ты зато много понял за свою жизнь! - саркастически заметил Илья. Ладно! Мне тут у тебя рассиживаться некогда, я поехал.

- Куда поехал? - не понял его отец.

- Домой! Меня дела ждут. Бизнес. Я все бросил, думал, ты тут при смерти...А у тебя здоровья, оказывается, вагон!

- Как это домой? - прошипел отец. - Вот так сразу домой!? Да ты что!

Илья увидел, как глаза отца медленно наливаются ненавистью. Он знал ещё с детства, что такие глаза появляются, когда отец из-за чего-то страшно разозлится. А в гневе он бывает буен. Может сломать что-нибудь или разбить. О чью-нибудь голову. И Илья пошел на попятную. Если остаться нельзя, то можно попробовать уговорить отца поехать погостить. В конце концов, лучшего способа поскорее оказаться дома, нет. И он сказал примирительно.

- Слушай, давай-ка ты собирайся, а? Вместе поедем.

- Куда?

- К нам. Погостишь у нас. Мать навестишь. Она тебя ждет.

Отец немного успокоился. Он вообще мгновенно вскипал в моменты раздражения, и так же мгновенно отходил. И контролировал себя с трудом. Видно, за годы службы так и не научился не поддаваться эмоциям. Он прошелся по дорожке, поправил покосившуюся палку, поддерживающую тонкое деревце. Поднял с земли валяющуюся лопату, приставил к стене сарая. Обернулся к сыну.

- Нет, не поеду я. И не упрашивай! Она меня не ждет. Врешь ты все!

Илья был вне себя. Так, теперь отец будет капризничать и ломаться, как красна девица. Никогда не согласится на приглашение сразу, никогда не поблагодарит и не обрадуется. Что ему не предложи! Но ведь не в горы его зовут, в конце концов, все лишь погостить у сына недельку, встретиться с родными. Так нет, упрется как бык, и ни за что не согласиться.

- Да говорю тебе, ждет. Она мне сама сказала, что ждет. Поехали.

Отец с недоверием уставился на него, прощупывая колючим взглядом до самых внутренностей.

- Думаешь, она меня простила?

- Конечно, простила! Давно простила. Давай, собирайся!

Отец молчал и думал, наконец, покачал головой.

- Да куда мне! Нет, не поеду. Я уж лучше здесь доживу.

- Доживешь еще! А погостить-то можно, - уговаривал Илья. Он начал терять терпение. Из-за капризов папани опять все срывается. Ну что ж, остается только два варианта. - В общем, так, отец, либо мы едем вдвоем, либо я уезжаю один. Сейчас же!

Отец был непреклонен.

- Нет. И не упрашивай. Ни за что не поеду!

Но он все же поехал. Поломался для виду и поехал. Для этого и послал телеграмму, что хотел съездить в город к сыну. Чтоб сын приехал и упросил его навестить. Все работы в саду-огороде были закончены, и он изнывал от скуки. И решил съездить. Но ведь не самому же напрашиваться в гости или являться, как снег на голову! Надо, чтоб приехали за ним, слезно упросили и отвезли. И когда Илья уже плюнул на церемонии, распрощался и двинул в сторону калитки, отец дал согласие. За пятнадцать минут собрался, по-военному, вытряхнул из шкафа лучший костюм, наверное, ещё свадьбишный, надел свою видавшую виды лётную куртку с цигейковым воротником, потертую кепку, запер дверь дома на ключ, сунул его под коврик на крылечке и пошел к калитке.

Но на станцию не стал торопиться, а заглянул в соседней дом к дородной женщине Катерине Иванне, показал ей сына и сообщил, что вот, сын приехал забрать его, старика, к себе домой в город на неопределенное время. Уж как он отказывался, как отказывался, но сын все-таки упросил его погостить. Внучка, мол, слезно умоляла дедушку приехать, так вот он только ради внучки и едет.

- Не скучай тут без меня, - сказал на прощанье отец, хлопнув Катерину Иванну по пышному заду. - Я скоро приеду. Погляжу на внучку и приеду.

- Да ладно уж, не торопись, - вздохнула она и смахнула слезу. - Хоть, наконец, отдохну от тебя. Надоел до смерти!

Через час они уже сидели в вагоне поезда. Отец был невесел и с тоской смотрел в окно на мелькающие однообразные пейзажи, от которых одна тоска. Илья усмехнулся и толкнул его в бок.

- Вот мать обрадуется!

Отец повернулся, мрачно посмотрел на улыбающегося сына.

- Чему?

- Как это чему? Тебя, наконец, увидит. Давно хотела.

Отец помотал головой и мрачно сказал.

- Я не пойду к ней. Лучше у тебя поживу.

- Да чего ты её боишься? - засмеялся Илья. - Она тебя ждет. Встретит с распростертыми объятиями. Можешь быть уверен.

- А-а, - отец махнул рукой и отвернулся к окну. Немного попялился в грязное стекло. - Всю жизнь себя проклинаю. Зачем её бросил? Такая женщина! Я таких потом не встречал.

- А зачем бросил-то? - Илья давно уже знал, зачем и почему, давно они уже с этим всем разобрались, но ему хотелось отца как-то поддеть. Отец расчувствуется и расскажет в двухсотый раз историю своей жизни. Все-таки веселей ехать.

- Дурак был, - откровенно признался Терентич. - Другую встретил, думал, лучше. Какой лучше! Такая мегера! Страшно вспомнить. А твоя мать ангел! Золотая женщина.

Илья аж подскочил. Вот до такой откровенности отец ещё никогда не доходил в своих воспоминаниях! Про все рассказывал, но чтоб вторую жену мегерой назвать! А уж такого признания, что первая намного лучше, никогда не слышал.

- Так возвращайся ты к ней, дурило. Что вы как не родные, по разным углам живете? И мне спокойней будет. Мало ли что случится. А то у меня сейчас совсем времени нет с вами возиться.

Отец посмотрел на него строго.

- А вот этого не надо. На это у тебя время должно быть всегда.

На фирме Кизлякова уже копали сотрудники отдела по экономическим преступлениям, или как их все называли, "экономисты", но они пока ничего интересного не обнаружили. Все соответствовало законодательству о частном предпринимательстве, бухгалтерская документация была в порядке, финансовая отчетность не вызывала претензий. Но все прекрасно понимали, что Кизлякова заказал не сосед по даче, которому показалось, что Кизляков оттяпал у него сотку земли, а кто-то из ближайшего окружения, тот, кто был заинтересован в его бизнесе и имел веские основания этот бизнес присвоить. И на этого некто можно выйти только через тотальную проверку финансовых документов.

Если киллер оставляет на месте преступления упавший волос, оторвавшуюся пуговицу, окурок, след от ботинка и пару гильз, то заказчик убийства оставляет после себя только несколько цифр на счету, указывающие на то, что некая крупная сумма была кому-то перечислена. Ведь деньги никогда не перетекают из рук в руки, не оставив при этом даже закорючки на какой-нибудь бумажке. Деньги любят счет, а значит, любая сумма должна быть где-то зафиксирована. Надо только умудриться эту бумажку найти.

- Скорее всего, Ларионов успел все хорошо подчистить, прежде чем убирать компаньона, - предположил Костя. - Поэтому и радуется, гад.

- Не торопись с выводами, - буркнул Самохин. - Нужна хотя бы зацепка для подозрений. Я уж не говорю про достаточное основание. Излишняя нервозность - это не основание.

Оперативники застали Ларионова на месте. На сей раз он был спокоен, как монумент, и ничем не выражал волнения или нервозности. А чего, спрашивается, волноваться, если оперативникам так и не удалось что-либо раскопать? Поволновался и будет. Вот когда они найдут хоть что-нибудь, тогда и надо будет дергаться.

Когда полковник с капитаном ввалились в его кабинет, Ларионов даже не счел нужным встать из-за стола, чтобы их поприветствовать. Похоже, он уже чувствовал себя полновластным хозяином фирмы и всех остальных людей считал своими подчиненными.

- Ну как, проверка выявила какие-нибудь нарушения? - самодовольно спросил он, словно заранее знал ответ.

- Пока нет, - ответил Самохин. - Проверка ещё не закончена. К сожалению, на это нужно слишком много времени.

- Ну что ж, проверяйте. - И Ларионов откинулся на спинку кресла. Уголки его рта дернулись в едва заметной улыбке. Никто бы этого не заметил.

Но полковник заметил и слегка поморщился. Нет, что-то в поведении Ларионова явно настораживало. Вчера он дрожал от каждого вопроса, сегодня улыбается. Чем объяснить такую смену настроений? Может быть, хорошо замел следы? И радуется, что остался чистеньким? Ничего, как ни заметай, что-нибудь все равно останется. Только искать дольше.

- Мы бы хотели задать вам несколько вопросов, - сказал Самохин, без приглашения усаживаясь в свободное кресло. Костя занял соседнее, тоже заметив перемену в Ларионове. Они переглянулись и поняли друг друга без слов - коммерческий директор уверен в своей безнаказанности - это написано у него на лице. Большими буквами.

- Задавайте, - Ларионов равнодушно пожал плечами. - Если я смогу вам чем-нибудь помочь...

- Видите ли, мы столкнулись с неким непонятным фактом. - Полковник многозначительно посмотрел на Корнюшина, и Костя понял, что ему лучше пока в разговор не влезать. - Вчера вы говорили, что между вами и Кизляковым не было никаких разногласий. Вы были полностью согласны во всем и всегда добивались единения во взглядах. Но вот его вдова утверждает, что буквально месяц назад у вас произошла крупная ссора. Как вы можете объяснить такое противоречие?

На лице Ларионова не дернулся ни один мускул. Казалось, что он предполагал такой вопрос и знал на него ответ.

- Никак. Все люди разные. Одни воспринимают что-то так, другие воспринимают то же самое совсем иначе. У нас с Борисом были размолвки, которые совершенно не отражались на наших отношениях. Такие ссоры происходили у нас постоянно. Даже, извините, у супругов бывают ссоры. Ну вот, а Татьяна восприняла эту размолвку чуть ли не как драку.

- А из-за чего все-таки была эта размолвка? - уточнил Самохин.

На лице Ларионова выразилось неприкрыто недоумение, словно он даже не догадывался, о чем речь идет.

- Если вы мне скажете, какую ссору вы имеете в виду, я постараюсь вспомнить, из-за чего она произошла. Я же говорю, мелкие ссоры у нас происходили постоянно. Практически любое нововведение вызывало спор.

- Например? - не вытерпел Костя. Все ему хотелось подловить Ларионова на какой-нибудь откровенности. Вдруг Ларионов возьмет и ляпнет что-то такое, что потом можно будет опровергнуть.

- Ну, например... - усмехнулся Ларионов. - Борис хотел приобрести крупную партию телевизоров самых последних моделей. Собрался удивить этим нашего покупателя. Мое мнение было другим. Я ему его и высказал. Во-первых, нашего покупателя ничем не удивишь. А во-вторых, он лучше купит прошлогоднюю модель подешевле, чем будет отстегивать вдвойне за новяк с какими-нибудь наворотами.

- И кто оказался прав?

- Оба. Мы пришли к этому, как его называют... консенсусу. Взяли пять новых моделей и десять старых. Пошло. Кто хотел новяк, тот взял новую, кто хотел подешевле, купил старую. Вот и все. Тут важно угадать, что в данный момент больше подходит потенциальному покупателю. Если народ богатеет, то будет хватать последний писк, не глядя на цену. А если после очередного кризиса станет беднее, то лучше не раздражать его запредельными ценами. Таковы законы отечественного бизнеса, господа.

Костя хмуро смотрел на Ларионова, пока он читал лекцию о ведении бизнеса. Не нравится ему этот тип, ох, не нравится! Объясняет им, как школьникам, прописные истины и надеется тем самым завоевать их доверие. Не завоюет!

- Это не ссора, - проворчал капитан. - Это производственное совещание, на котором решается, что лучше сажать, капусту или картошку. Вряд ли после такой ссоры Кизляков пришел бы домой в раздраженном состоянии и поливал бы вас последними словами. Как утверждает его жена.

Выпад Кости вывел немного Ларионова из равнодушного состояния, но не надолго.

- Так утверждает Татьяна? Ну вот у неё и спросите, почему Кизляков был в таком состоянии. Мне, знаете ли, трудно разъяснять утверждение женщины.

Самохину тоже не понравился тон Ларионова. Уж очень нагло он себя начал вести после того, как убедился, что схватить его не за что. Откровенно нагло. А зря. Это только раздразнит их, оперативников, и они будут копать ещё глубже и глубже, пока не вытащат на поверхность какое-нибудь дерьмо.

- Скажите, вы с ней всегда были в натянутых отношениях?

- Почему же? Совсем наоборот. Мы дружили, так же как и с Борисом. Даже можно сказать, мы дружили семьями. Повторяю, если вы меня в чем-то подозреваете, то вы заблуждаетесь. Я не мог поднять руку на Бориса. Не мог!

- А кому перейдут шестьдесят процентов акций, которые принадлежали Кизлякову? - вдруг спросил полковник. - Его жене или вам?

Ларионов и ухом не повел.

- Конечно, Татьяне. Можете это легко проверить у юриста. Так что теперь мы с ней компаньоны. Правда, сомневаюсь, чтобы она что-нибудь смыслила в бизнесе. Придется везти весь воз на своих плечах. Поверьте, это нелегко. Видите, у меня нет абсолютно никаких мотивов устранять Бориса. Разве это не доказывает мою невиновность?

- Доказывает, - Самохину пришлось с этим согласился.

Но не согласился Корнюшин.

- Мотивы могут быть и скрытые, - проворчал он.

Ларионов посмотрел на него недоброжелательно, но не стал лезть на рожон. Лучше с ментами не спорить. Это бесполезно и даже рискованно. В конце концов, это они должны доказывать его виновность, а не он свою невиновность. Так, кажется, утверждает уголовно-процессуальный кодекс. Надо будет проверить на всякий случай, а то этот кодекс каждый год переписывают, могут и изменить редакцию.

- И последний вопрос, - сказал Самохин. - Мы установили, что Кизляков буквально неделю назад взял кредит на сумму в сто шестьдесят пять тысяч долларов в "Сигма-банке", заложив свою квартиру и часть акций фирмы, которые ему принадлежали. Вы об этом что-нибудь знали?

- Допустим, знал, - спокойно кивнул Ларионов. - Ну и что из этого?

- И на что ему нужна была такая сумма?

Ларионов удивился.

- Разве вам Татьяна не сказала? Борис хотел купить загородный особняк. - Он вздохнул. - Но, к сожалению, так и не пришлось.

- И где теперь находятся эти деньги?

- Очевидно, на его счете в том же "Сигма-банке". Вы же знаете, что коммерческие банки дают кредиты только своим клиентам. Кстати, этот счет тоже перейдет по наследству Татьяне. Но, скорее всего, ей придется отказаться от кредита и вернуть все деньги банку. Теперь ей особняк ни к чему.

Ларионов развел руками и даже слегка улыбнулся, снимая этим с себя всякую ответственность.

Но Самохин посчитал разговор незаконченным и, когда они покинули его кабинет, распорядился заняться коммерческим директором вплотную. А для начала проверить личный счет Кизлякова в "Сигма-банке". Возможно, этот счет, вернее, оставшаяся сумма на этом счету подскажет какой-нибудь ход.

Костя же откровенно считал, что заказчиком убийства является Ларионов.

- Наверняка, компаньоны не поделили капитал и решили разбежаться, уверено выдвинул он свою версию. - И чтобы не убегать с пустыми руками, коммерческий директор решил прихватить всю наличность.

Самохин лукаво прищурился.

- Ну, вот и попытайся это доказать!

Глава 8

Дверь открыла Марина. Она удивленно уставилась на отца, словно увидела живьем того, кто давно покоится в мавзолее. Человек вроде собрался на тот свет и даже сообщил об этом телеграммой, и вот он тут, жив-здоров, да ещё и бодр, как легкоатлет. Даже муж в сравнении с ним проигрывает по всем очкам. Худ, бледен и кажется смертельно уставшим после дальней дороги. Она так и не смогла произнести ни слова, пока Илья с отцом входили в прихожую.

- Здрасьте! - несколько смущенно проговорил отец.

- Здрасьте, Николай Терентич, - наконец выговорила Марина, придя в себя. - Никак не ожидала увидеть вас в добром здравии.

- Сам удивляюсь! - пожал плечами отец. - Думал, уже все, конец. Даже соседку предупредил, если что.

Илья вспомнил о милых отношениях папани с соседкой и заметил:

- Слухи о его смерти оказались сильно преувеличены. Соседкой. Чтобы он не расстраивался, вот, уговорил его к нам приехать, погостить.

- Ну что ж, погостить, так погостить, - без всякой радости пробормотала Марина.

Но тут из своей комнаты вышла Лена. Она удивилась появлению деда не меньше матери. Женщины вообще более доверчивы и легко поддаются на провокацию.

- Дед, ты разве не умер? А мы-то думали...

- Лена, ты что! - одернула её мать.

Но деда это ничуть не смутило. Он так рад был встрече с внучкой, что такие мелочи, как разговоры о его смерти, его не трогали. Он осмотрел Ленку со всех сторон. Внучка была уже чуть ли не на голову выше него. Этого дед пережить не мог.

- Так, это кто, Ленка? Не узнать! Почему не помер, говоришь? А я, Лена, передумал. Собрался было уже, а потом думаю, рановато. Дай ещё поживу.

- Да вы, Николай Терентич, ещё нас переживете, - кисло проговорила Марина. - На природе-то чего не жить! Это мы тут в чаду.

Илья попросил Марину накрыть что-нибудь на стол и повел отца в комнату.

- Посиди пока, отдохни с дороги.

Терентич плюхнулся на диван, словно собрался его продавить.

Марина состроила недовольную гримасу и пошла на кухню. Илья двинулся следом за ней, чтобы успокоить её. Мол, отец погостит денек у них и переберется к матери.

- Зачем ты отца с собой привез? - Она сразу расставила все точки над "и". Свекор, он конечно, хороший человек, но характер у него ещё тот. Долго терпеть его присутствие никому не под силу.

- Как зачем? - удивился Илья. - Что он там один в своей деревне? Мало ли что случится! Говорит, у него сердце покалывает. Пускай у нас поживет немного.

Марина грохнула по плите сковородкой, показывая, насколько она недовольна самодеятельностью мужа. Вообще-то, надо сначала интересоваться её мнением, а потом привозить домой кого бы то ни было.

- Я думаю, он там не страдал от одиночества.

Илья виновато пожал плечами.

- Я матери обещал. Пускай повидаются. Давно хотел их вместе свести.

- Вот и отвези к ней.

Илья, конечно, предполагал, что жена не будет прыгать от счастья, когда они с отцом заявятся в дом. Но нельзя же прогонять его в первый же день. Он полез в холодильник за пивом, которое уже давно там томилось, да все было недосуг его выпить. И вот теперь настал подходящий момент. Поставил бутылки на стол.

- Завтра, Марин, отвезу. Дай человеку отдохнуть с дороги. Мне с ним все равно сидеть некогда. Теперь такими делами займусь, жуть!

Марина отмахнулась.

- Ой, не говори, не надо!

Отец, пребывавший в неведении относительно своей дальнейшей судьбы, тем временем беседовал с внучкой. Лена присела напротив него и откровенно рассматривала деда, словно он был неким музейным экспонатом.

- Хорошо выглядишь, дед. Бодрый такой, крепкий. А ты помирать собрался. Тебе твоих лет ни за что ни дать!

Терентич присмотрелся к ней повнимательней. Он даже несколько растерялся в обществе этой уже почти взрослой девушки.

- Ну, Лена! Думаю, что за женщина. Сколько же тебе лет?

- Пятнадцать.

Терентич хмыкнул и покачал головой. Надо же, как время летит. Он-то думал, тут ещё в подгузниках ходят, а оказывается, уже надо о замужестве беседовать.

- Небось, уже с ребятами гуляешь? - осторожно задал он наводящий вопрос.

Лена не стала скрывать своих отношений с другим полом. Она вообще была в этом плане довольно свободомыслящей.

- Гуляю.

Терентич покачал головой.

- Эх, смотри, девка, не нагуляй. А то матери в подоле принесешь.

Лена вскочила с кресла, весело хлопнула деда по плечу.

- Не принесу, дедуль! Я предохраняюсь. Безопасный секс, называется. Слышал, нет?

- Чего-чего? - изумился Терентич. - Я-то думал, ты ещё в куклы играешь...

- Ага, играю!

И Лена ускакала к себе в комнату. Там было нечто более интересное, чем беседа со стариком. Терентич посидел немного, поднялся с дивана и поплелся на кухню.

Зашел, придирчиво осмотрелся, сел на табуретку.

- Ну и дела у вас тут! Безопасный секс.

- Это вы о чем? - не поняла Марина.

- Да так! - отмахнулся Терентич. - Хорошо у вас тут. Просторно. Мне нравится. Только беспорядок. Бардак! Я вам тут порядок наведу.

Марина косо посмотрела на Илью. Так, начинается! Даже если дед останется только на один день, он тут такой порядок наведет, что они потом месяц разгребать будут. Илья виновато пожал плечами.

- Давай, отец, завтра к матери поедем. Повидаешься.

Терентич поднялся с табуретки и принялся осматривать кухню, по ходу дела брал кухонные принадлежности, вертел в руках, пробовал в работе. Нажал какую-то кнопку на миксере. Тот противно зажужжал.

- Потом, - отмахнулся он.

- Как потом! Как потом! - заволновался Илья. - Я тебя для чего привез? Чтоб ты тут миксером жужжал?

Отец мрачно посмотрел на него, и Илья заткнулся.

- Я что, чемодан? Привез! Я сам приехал. Сначала у вас поживу, а там посмотрим. - И решив выяснить все до конца, спросил напрямик. - Вы что, против?

Марина состроила недовольную гримасу и замялась.

- Не против, конечно. Только мы работаем. А Лена учится. Целый день никого. Как вы тут один будете?

Илья тоже решил перейти в наступление.

- А у меня, между прочим, вообще работа новая. Меня теперь дома целыми днями не будет.

Терентич разглядывал через окно захламленный двор. И двор ему очень не нравился. Не чувствовалась в этом дворе хозяйская рука. Словно люди жили в доме приезжие, которым до дворовой эстетики нет никакого дела. Но похоже, люди жили тут не один десяток лет. Вот так вот живут десятилетиями и ходят через помойку. Будь он тут главным дворником, он бы быстренько навел порядок.

- А я и не прошу. Работайте, если надо. Жизнь... она покажет, что важнее, - загадочно пробубнил он.

Илья тем временем достал из кармана пиджака визитку, взял трубку телефона, набрал номер.

- Это Роман? Здравствуйте! Меня зовут Илья. Я от Федора. Он вам случайно не говорил про меня. Говорил, да! Какой у вас есть товар? Сколько-сколько? Целый вагон! Куда подъехать? Хорошо, завтра в десять буду!

Он положил трубку и обвел собравшихся радостным взглядом. Но собравшиеся как-то вяло реагировали на его радость. Даже, можно сказать, совсем никак не реагировали. Отец хмуро смотрел в окно. Жена возилась у плиты, второпях готовя ужин.

- Все, дело пошло! - тогда сказал он. - Это, Марин, не колбасу возить! Целый вагон компьютерной техники: принтеры, мониторы, системные блоки. Представляешь!

Марина пожала плечами. Она это плохо себе представляла. Ну что вагон, вагон на хлеб не намажешь. Пока зеленые бумажки не зашуршат в руках, никакими вагонами её не удивить.

- Я в свое время технику поездами отправлял, - буркнул отец, не отрываясь от окна. - Боевую, конечно.

- Значит, это дурная наследственность, - тяжко вздохнула Марина.

Офис фирмы "Феникс" располагался в центре города в здании несуществующего ныне НИИ. Что стало с НИИ и чем оно занималось несколько лет назад, оставалось только догадываться, а вот что стало с его корпусами, нечего было и гадать. Отремонтировав лет тридцать не ремонтируемые помещения, в них въехали всевозможные фирмочки, занимающиеся теперь черт знает чем. В вестибюле за стойкой ресепшена сидел охранник, тупо глядя в крохотный телевизор. Вместо картинки с физиономиями проходящих через главный вход на экране шел футбол. Игроки лениво бегали за мячом, изредка шпыняя его в направлении ворот. Илья понаблюдал за ними немного, пытаясь хоть как-то привлечь внимание охранника, но не привлек, и просто сунул ему свой паспорт.

- В фирму "Феникс". Должен быть заказан пропуск.

Охранник, нехотя оторвался от экрана, сверился со списком.

- Ага, есть. - Он сделал запись в журнале, срисовав с паспорта фамилию. Вернул паспорт Илье. - Проходите.

Илья поднялся на лифте на третий этаж, прошелся по коридору со стоящими по углам женскими парочками, томно дымящими друг в друга, и нашел нужную дверь. За дверью располагалась приемная, в приемной сидела секретарша - молоденькая девица, лениво красившая длинные коготки. Похоже, весь день никаким другим занятием она себя не обременяла.

- Я Горелов, - сказал Илья. - Мы договаривались с Романом на десять.

- Проходите, - бросила девица, кокетливо стрельнув глазками, и стала красить коготки дальше.

Илья толкнул дверь в кабинет.

Живенький, крепенький молодой человек сидел за большим письменным столом и стучал клавишами на клавиатуре. Его кабинет был обставлен по последнему слову: мягкий ковер, шикарные кресла, мини-бар, экзотические растения. Что ещё нужно для полноценной творческой бизнесменской деятельности? Пожалуй, только немного фантазии, способность просчитывать варианты и тяга к риску. А хороший интерьер способен скрасить скуку в моменты творческого застоя.

- Илья Горелов. - Протянул руку Илья.

Бизнесмен приподнялся, пожал руку, опустился обратно в кресло.

- Роман. Можно просто Рома.

- Федор мне порекомендовал обратиться к вам...

- Ага, ясно! - кивнул бизнесмен. - А что, у самого Федьки руки не доходят?

- Нет, - Илья помотал головой. - Занятой человек.

- Занятой, - усмехнулся Роман. - По ресторанам да по саунам таскается. А все пашут на него, как проклятые.

- Заставить пахать тоже надо уметь, - заступился за Федю Илья. Все-таки человек хочет ввести его за ручку в большой бизнес. Стоит ли сразу начинать с перемывания его косточек.

Роман оценил преданность шефу, но он имел свое собственное мнение о партнерах. В бизнесе, вообще, как-то не принято хвалить партнеров. Вечно они что-нибудь напортачат или недопоставят. Всегда проще свалить свою вину на других.

- Не могу сказать ничего плохого - организовать дело может. Но надо и самому как-то участвовать. А то думает, дело начал, можно руки умывать.

Илья пожал плечами.

- Наверное, ему достаточно общего руководства. Главное, чтобы все игралось по нотам.

- Ну, да, слышали. Он тебе понарассказывает. Пианист!

- В общем, я у него недавно работаю, - признался Илья.

- А, не втянулся еще. - Роман зевнул и уткнулся в компьютер.

Илья понял, что пора переходить к делу.

- А что за товар?

Роман пощелкал ещё немного на клавиатуре, перевел удивленный взгляд на Илью, словно только что увидел в своем кабинете постороннего человека. Вспомнив, о чем речь, спохватился.

- А-а, товар! Да есть у меня тут приличная партия оргтехники. Мониторы, ксероксы, факсы, принтеры, ноутбуки. Целый вагон! Надо побыстрее скинуть. Бабки нужны. А оптом никто брать не хочет. Предложил Федьке по дешевке. Почти задаром. Как старому знакомому. Другой бы давно забрал. А этот, блин, пока раскачается!

- Могу я посмотреть перечень? - напрягся Илья. Если товар живой и дешевый, то можно им заняться вплотную. Чтобы доказать некоторым, что и он чего-то стоит.

- Конечно. - Колобродов выдвинул ящик стола, уткнулся в него с головой, стал рыться в бумагах. - Где-то у меня прайс был? Кончились, что ли? Надо ещё распечатать. А вот, последний экземпляр.

Он вынырнул из-за компьютера, протянул Илье несколько листков с густо отпечатанным текстом. Илья принялся его изучать.

Насколько он мог судить, основываясь на своем знакомстве с конъюнктурой рынка, техника была новая, ещё не успевшая устареть в стремительно меняющемся технологическом буме, цена же на неё была вполне приемлемая, ещё не взлетевшая после очередного финансового кризиса. Техника хорошая, уйдет в улет. На неё сейчас спрос огромный. Сколько он просит за все? Пятьдесят пять тысяч у.е. Значит, на перепродаже можно сорвать чистыми тысяч пятнадцать баксов. Черт возьми, чистыми - пятнадцать тысяч! И всего за какие-нибудь пару недель, пока он будет скидывать товар по отдельности. Заманчиво! Но где взять такие бабки? Пятьдесят пять тысяч долларов! Етит твою мать! Ему не в жизнь таких денег не собрать. Если только...

- Я могу взять это с собой? - Илья махнул листками.

- Бери, конечно. - Роман пожал плечами. - Если тебя товар заинтересовал.

- Товар хороший, спора нет. Цена тоже подходящая. Есть только одна небольшая финансовая проблемка. Но, попробую её решить... А я могу взглянуть на товар, так сказать, лицом?

Рома выразил крайнее недоумение, как будто Илья предложил ему взглянуть не на технику по списку, а на содержимое его сейфа, который торчал в углу кабинета.

- Посмотреть? Зачем?

- Чтобы быть уверенным в наличии товар. Может быть, я возьму всю партию целиком.

Колобродов довольно хмыкнул. Вот такие партнеры ему нравятся. Которые не торгуются и сразу соглашаются на сделку. Таким и товар показать приятно. Даже если для этого нужно оторвать зад от кресла.

- Посмотреть-то можно. Чего не посмотреть? Только у меня сейчас времени нет ни хрена. Давай завтра?

- Идет! - Илья вылез из кресла. - Не буду больше отвлекать.

Он протянул руку, хотел попрощаться и уйти, но Колобродов о чем-то напряженно думал, сосредоточенно глядя куда-то в пол. Наверное, увидел там, на полу, валявшееся под ногами решение всех своих проблем.

- А завтра у меня что, время будет? - Он вскинул левую руку, бросил взгляд на "роллекс". - Ладно, если тебе так надо, поехали на склад. Думаю, за полчаса обернусь.

Он вылез из кресла, двинул к двери и вылетел в приемную.

- Светик, я отъеду на полчасика. Ко мне должны прийти, скажи, чтоб подождали.

- Хорошо, Роман Андреич, - ехидно улыбнулась секретарша и выложила на задранную голую коленку журнал мод. Коленки у неё были загорелые и круглые, и она ими умело дирижировала, заставляя мужчин забывать о делах и разглядывать её ножки. Она словно говорила этими коленками: "Мужики, вы тут особенно не напрягайтесь, на свете есть кое-что и поинтересней ваших дурацких дел".

Они подъехали к складу на машине Колобродова - новеньком сверкающем "опель-кадетте". Склад располагался на первом этаже какого-то бывшего проектного института, имел два окна, забранные решетками, и стальную дверюгу с мощнейшим замком. Роман выудил из кармана ключ, откупорил замок и распахнул дверь. В ответ противно запела внутренняя сигнализация. Он пощелкал кнопками на пульте, вырубил сигнализацию и включил свет.

Все помещение было заставлено импортными коробками с надписями ведущих компьютерных фирм. Коробки громоздились друг на друга, занимая практически все свободное пространство и оставляя для прохода полметра пустого пола.

Илья прошелся вдоль штабелей коробок по этому узкому проходу.

- Да, техника хорошая! - восхитился он.

Роман удовлетворенно кивнул, мол, плохого не держим.

- Вся техника самых последних модификаций. Только лучшие модели. Вагон из Южной Кореи неделю назад пришел. Сам бы раскидал, да времени нет. Если через три дня всю партию сразу не сдам, буду по частям отдавать.

- А что, это сложней? - поинтересовался Илья.

- Не скажу, сложней, но дольше. Пока покупателей найдешь. Месяц точно ухлопаешь. Гораздо проще кому-нибудь одному сдать.

- Да, - вздохнул Илья, проглядывая ещё раз прайс. - Сумма вроде вполне приемлемая...

Колобродов со злостью сплюнул.

- Да смех! Пятьдесят пять тысяч баксов за всю партию. Если б я Федьке не обещал, давно бы уже сдал. С руками бы оторвали. А он все не чешется! Лень-матушка. Проваландался две недели. Я бы за это время десяток мелких оптовиков нашел.

- Может, у него времени нет всем этим заниматься? - высказал предположение Илья.

- Ага, времени, - согласился Колобродов. - И желания. И мозгов.

Федя Петелин развалился в своем кресле, задрав ноги на стол. Насмотрелся, видно, американских боевиков. Ему бы ещё ковбойскую шляпу, да сигару в зубы. Одно мешает - харю поменьше бы наел, тогда, глядишь, за ковбоя и сошел. За его спиной мирно плавали пучеглазые твари в подсвеченном синим светом аквариуме.

- Ну и что, вагон! - лениво сказал он. - Мелочь. Я думал, у него там тысяч на двести баксов. Чтобы навар приличный был.

- Так он за бесценок отдает, - убедительно сказал Илья. - Я узнавал. Цены бросовые. Дешевле никто не продает. Ему просто срочно продать нужно. Поэтому и цены сбросил.

Федя взял прайс-листы, принялся внимательно их изучать, наморщив лоб, и по его презрительному фырканию можно было легко догадаться, что он видал и не такое.

- Нет, здесь больше пяти штук не наваришь, - без всякого интереса сказал он и отложил листки в сторону, как не представляющие больше никакого интереса. - Не стоит и связываться. Больше времени потеряешь.

- За пять штук можно и повозиться, - обиженно сказал Илья, забрав прайсы. - Но мне кажется, штук пятнадцать точно можно наварить.

Федя махнул рукой, лениво зевнул. Илье даже показалось, что он сейчас закроет глаза и захрапит. Да, при такой лени и пять штук - не деньги. Вот только он сам вполне согласен повозиться, даже если для этого надо будет три дня бегать, по выражению Феди, как пони по кругу.

- Возись, если хочешь, - бросил Федя. - Меня этот товар не интересует. Мало навара.

- Конечно, хочу, - обрадовался Илья. - Пятнадцать штук на дороге не валяются. С чего мне надо начать?

- Как, с чего? - хмыкнул бизнесмен и начал устало объяснять, словно объяснял это по десять раз на дню. - Найди деньги, выкупи товар, потом найди покупателя, сдай ему все вдвое дороже. И бабки в карман. Что я тебе объясняю! Ты сам бизнесмен. Просто крутиться надо.

Илья задумался.

- А если сделать проще? Найти покупателя, свести его с этим Романом Колобродовым и взять процент за посредничество?

Федя чуть не подавился от смеха. Смеялся так, что живот подпрыгивал и сотрясался, готовый вот-вот выпрыгнуть из штанов.

- Какие проценты! Ты что, Илья! Больше трех тебе никто не даст. Это копейки! Один раз в ресторане пообедать. Да ещё если покупатель порядочный попадется. А то сведешь его с Романом, они сделку оформят, а тебя кинут, как лоха. Вообще ничего не получишь! Выкупать товар надо. И надежней, и выгодней!

- Выкупать... - Илья сник. Он и сам понимал, что проще выкупить, а потом сдать по частям. Только в таком варианте есть одно непреодолимое препятствие. - Где я пятьдесят пять тысяч найду? Ну, где? Если только ты выделишь? Под процент от сделки.

- Я? Откуда? - Федя пренебрежительно усмехнулся. - Я три дня назад двести тысяч отправил в Германию на проплату контракта. У меня свободных денег - на завтра пообедать и все!

Он спустил ноги на пол и нажал какую-то кнопку на переговорном пульте.

- Верка, хватит трепаться по телефону! Кофе неси. И пожрать чего-нибудь.

Илья тяжело вздохнул и махнул рукой.

- Тогда ничего не выйдет! Без денег не стоит и связываться.

- Почему не стоит? - лениво изрек Федя. - Бабки всегда достать можно. Было бы желание.

- Где достать? - наивно поинтересовался Илья.

Федя аж подскочил. Скинул ноги со стола на пол и выпучил глаза, словно был одним из обитателей своего аквариума.

- Ну, ты как вчера родился, Илья, ей-богу! Просто детский сад!

Вошла Верочка с подносом. Повертела круглым задом, обтянутым короткой юбкой, поставила на стол две чашки с дымящимся кофе и тарелку с бутербродами. Федя хлопнул её по заднице и схватил бутерброд. Верочка не успела дойти до двери, как он его уже проглотил и потянулся за следующим. Секретарша презрительно посмотрела на шефа.

- Хватит? Или ещё нарезать?

- Еще давай. - С набитым ртом промычал Федя. - Видишь, нас двое. Мы голодные, как черти! А то сейчас твои булки съедим.

Секретарша недовольно хмыкнула и удалилась, нарочито вертя задом.

- Так где деньги достать? - напомнил Илья о своей проблеме.

Федя прожевал бутерброд, почти целиком засунутый им в рот, плеснул в кофе коньяка, отпил глоток, проглотил и, отфыркиваясь, сказал:

- Ну, как где? Как где? Где я достаю. Где все достают. В банке.

Илья искренне изумился такому совету. Вот про банк он даже не подумал. Получить кредит в банке - это слишком сложная процедура, чтобы брать её в расчет.

- Да это сколько возни! Целый месяц пройдет, пока они проверят платежеспособность, пока то, пока се...

Федя слопал все бутерброды, так и не доставшиеся Илье, одним глотком махнул остатки кофе и стал облизываться, как кот. Наконец, сказал:

- Да ну! Нет ничего проще! Есть у меня один знакомый банкир прикормленный. Заведует отделом кредитования в "Сигма-банке". Я у него всегда беру. Не задаром, конечно. Свой откат имеет. Зато дает льготный кредит под небольшой процент без всяких проволочек. Я ему звякну, он тебе тоже даст. Заложишь что-нибудь и все дела. Без залога он не дает. Не положено.

- А что заложить? - насторожился Илья.

- Как что? Квартиру, например. Или фирму. Я всегда квартиру закладываю. У меня хата большая, много бабок под неё дают.

Илья задумчиво покачал головой.

- Не хотелось бы квартирой рисковать. Все-таки семья...

Федя откровенно засмеялся, ударил ладонью по столу. Да, новый партнер продолжает удивлять его своей простотой. Видно, парень ещё не имел дел в крупном бизнесе, если его пугают подобные финансовые операции.

- Да чего там рисковать? Риска никакого! Заложил хату, получил бабки, взял товар, сдал, кредит вернул, хата твоя. И живи себе!

Илья махнул рукой.

- Ладно! Решено! Попробую взять кредит! Жалко такую партию упускать!

- Давай, Илья, - одобрил Федя. - Начинай крутиться. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. И не ходит в сауну с девочками. Ну-ка дай сюда прайс!

Илья положил ему на стол прайс-листы. Федя сгреб их и сунул в одну из папок.

- Скажу своему экономисту. Он тебе эти цены процентов на сорок увеличит. Будешь покупателю показывать.

Посещение оперативниками "Сигма-банка" принесло свои плоды. Открылись довольно интересные факты. Сначала, правда, этот самый проклятущий банк вознамерился скрыть коммерческую информацию, ссылаясь на свой дурацкий устав. Однако Самохин лично пообещал устроить в банке тотальную проверку финансовой деятельности за те без малого пять лет, что он существует. Руководство банка, конечно, испугалось, что "экономисты" из управления вскроют истоки первоначального накопления капитала, когда банк устроил изъем денег у населения путем вовлечения его в пирамидальную игру, и решило отмазаться раскрытием коммерческой тайны одного из своих клиентов, тем более, уже умершего. И оказалось, что Кизляков действительно взял кредит в сто шестьдесят пять тысяч долларов, отдав под залог собственную четырехкомнатную квартиру и акции своей фирмы, но буквально в этот же день перечислил всю сумму на другой счет, принадлежащий строительной фирме "Лика-строй", в качестве предоплаты за трехэтажный особняк в самом престижном пригородном районе.

Но самым интересным фактом оказался такой - часть суммы с этого другого счета была обналичена, часть ушла в неизвестном направлении и осела в каком-то банке. Более того, фирма "Лика-строй" прекратила свое существование практически на следующий день после получения предоплаты, а по её юридическому адресу уже успела заселиться совершенно другая фирма, торгующая холодильниками и пылесосами. Паспортные данные совладельцев фирмы "Лика-строй", которые подписывали договор подряда на строительство особняка, оказались, конечно, липовыми, и кто скрывался за ними, установить теперь так же невозможно, как вернуться во времени на два дня назад и позвонить Борису Кизлякову с утречка пораньше, предупредив его, чтоб он не выходил из дома.

Вот такие факты выложили полковнику Самохину Костя Корнюшин, Юра Тарасенко и сотрудник отдела по экономическим преступлениям Олег Панкратов во время короткого оперативного совещания в его кабинете.

Олег Панкратов уже досконально изучил документы, изъятые из домашнего сейфа Кизлякова: копию залогового обязательства, копии счетов строительной фирмы, договор подряда. Все пытался найти зацепку, которая бы натолкнула его на какой-нибудь след, дала бы хоть какое-нибудь направление поиска. Нет, все было составлено идеально грамотно, в полном соответствии с законодательством. Не подкопаешься. Это подтвердили юристы.

- Что-то здесь не так! - бормотал он. - Не могут документы быть составлены идеально. Не бывает этого в природе.

Капитан знал по опыту, что в любом документе всегда можно найти какую-нибудь неточность, даже в самом подлинном и составленном по всем правилам. А уж в сфальсифицированном документе таких неточностей может быть масса. Поэтому его крайне удивило то, что составители документов действовали настолько грамотно. Ведь даже профессионалы порой делают ошибки в документах, к которым они давно привыкли. Они просто не знают, что делают ошибки, и все. Похоже, в этом случае ошибкой может стать именно абсолютная грамотность составления. Именно эта псевдоошибка и выведет на след.

- Дело в том, что у каждого документа есть свой почерк, - стал объяснять Панкратов свои подозрения. - Не почерк составителя, а почерк документа. Вот, допустим, на залоговом обязательстве указана должность банковского сотрудника полностью - заведующий отделом кредитования Разумовский В.А. Обычно пишут короче - "Зав. отд.". Месяц в дате заключения договора указан римскими цифрами, а не арабскими. То же самое можно найти и на договоре подряда. Вот, смотрите, здесь тоже месяц даты указан римскими цифрами. Возможно, это только совпадение, но... всякое может быть.

- Ну и что нам это дает? - поинтересовался полковник.

- Как что? Теперь если мне попадется ещё какой-нибудь документ с такими же опознавательными деталями, вполне можно предположить, что их составляла одна рука. И если этот третий документ будет официальным, то мы узнаем имя его составителя.